Избранная для бастарда

Глава 30

Селеста

Я вбегаю в подземелье, торопясь к Кардену.

– Госпожа, ваши волосы! – вскрикивает позади Волара, когда я срываю капюшон с головы.

Притормаживаю и, взявшись за кончик косы, подношу к лицу. В тусклом свете пламени факелов волосы серебрятся так, как будто я смотрю на них при дневном свете. Вскрикиваю.

– Что это?! – истерично требую ответа. – Что с ними, Волара?! Что это значит?!

– Не знаю, госпожа, – хмурится воительница и подталкивает меня двигаться. – Но что бы ни было, это не очень хороший знак.

– Ведьма говорила, что после воссоединения с Карденом мои волосы обретут нормальный оттенок! То есть… он же не умер, нет?!

Голос подрагивает, резонируя в костях и отдаваясь в конечностях, которые дрожат от ужаса. Он не мог умереть. Не мог. Он бы не умер, не оставил меня на поталу своим братьям!

Мы максимально быстро поднимаемся наверх и оказываемся в коридоре на этаже с нашими покоями. Я бегу, по пути срывая с плеч плащ. Бросаю его на пол и толкаю тяжелую дверь в наши с Карденом покои. Врываюсь туда и замираю. Пусто. Его здесь нет.

– Где он?! – кричу, оборачиваясь. – Где господин?!

На пороге появляется Диола.

– Госпожа, вы вернулись! – радостно восклицает она.

– Где господин Карден?! – рявкаю на нее, а она испуганно хлопает глазами. – Ну!

– Он… он у лекаря, – бормочет Диола, а я отталкиваю ее и бегу.

Куда бегу? Я даже не знаю, где в этом чертовом замке находится лекарь! Добегаю до конца коридора, где Волара разговаривает с одним из стражей.

– Волара! Где комната лекаря?!

– Госпожа, вам нельзя бегать.

– Где, я спрашиваю?!

Кивнув стражу, Волара разворачивается к лестнице.

– Пойдемте, госпожа.

Мы проходим лабиринт коридоров, спускаемся на два этажа вниз, минуем тронный зал и попадаем в еще один коридор. В нем толпятся люди, среди них Фидон и две наложницы. Я стреляю в девиц взглядом, и они отворачиваются. Подхожу ближе к Фидону.

– Где господин? – спрашиваю, а он кланяется.

– Госпожа, – произносит благоговейно.

– Где Карден? – спрашиваю его и снова смотрю на наложниц. – А ну кыш отсюда! Быстро вернулись к себе!

Они растерянно переводят взгляд то на меня, то на Фидона.

– Вы слышали приказ госпожи, – произносит он строго. – Возвращайтесь в свои покои. Госпожа, присядьте. – Фидон взмахом руки отгоняет мужчин и помогает мне опуститься в стоящее у двери кресло. – Воды? – Берет со столика кувшин и кубок. Наполняет и протягивает мне.

– Фидон, что с ним? – спрашиваю и начинаю мелкими глотками пить воду, не сводя взгляда с советника.

– Господин ранен.

– Его ранили на Даконии?

– Боюсь, что нет, госпожа. Но кто это сделал, мы пока не знаем. Догадываемся, но не знаем наверняка. – Фидон забирает протянутый мной кубок и, вернув его на столик, присаживается передо мной на корточки. Понижает голос. – Госпожа, в замке брат господина Кардена. Даир.

– Я знаю.

– Он не в курсе, что господин вернулся из похода, тем более не подозревает о ранении. Если узнает, то попытается его добить. Господин сейчас сражается за жизнь, поэтому ваши волосы снова покрылись серебром. Нельзя, чтобы Даир увидел это. Он быстро все поймет. Поэтому прошу вас не выходить из ваших покоев. Обещаю лично несколько раз каждый день докладывать о состоянии господина. А сейчас вернитесь в свои покои, пожалуйста.

– Нет! Я должна увидеть его.

– Вам нельзя туда, госпожа. Лекари делают все возможное, чтобы спасти Верховного сына. Поверьте, Траван контролирует ситуацию.

Я медленно поднимаюсь с кресла и поправляю юбки. Стараюсь дышать глубоко и спокойно, но это спокойствие дается мне ценой неимоверных усилий.

– Я буду ждать доклад трижды в день, – произношу, задрав подбородок. Впервые ощущаю в себе силу, которой наделили меня боги. Я рождена не просто для того, чтобы стать женой правителя, а чтобы стать Тиальдой. А у нас намного больше силы и власти.

– Слушаюсь, госпожа, – кланяется Фидон.

В этот момент дверь в комнату лекаря распахивается, и из нее выглядывает мужчина.

– Господин Фидон, нам нужна ведьма. Вот я написал список трав, которые она должна привезти, – он передает листок Фидону, и тот сразу прячет его под камзолом.

Я успеваю бросить взгляд в комнату, где на большом столе лежит практически голый Карден. Сердце в груди конвульсивно дергается, и там начинает печь. Я всхлипываю, и дверь закрывается, отрезая меня от моего почти мужа.

– Госпожа, вернитесь, пожалуйста, в покои, – снова просит меня Фидон, и Волара, развернув меня, ведет обратной дорогой до нашей с Карденом комнаты.

Неопределенность убивает меня. Она буквально поглощает теплящуюся во мне жизнь. При посторонних я держусь, давая понять, что, пока Карден не повержен, его Тиальда так же сильна. Но когда мои покои пустеют, я позволяю себе немного поплакать. Достаточно, чтобы хоть чуточку унять эту нервозность, но не настолько, чтобы краснота глаз демонстрировала прислуге мое эмоциональное состояние.

– Госпожа, ведьма тут, – докладывает Диола.

Отвернувшись к окну, я быстро стираю слезы со щек и смотрю на вход. Служанка пропускает Дисагру, стараясь не коснуться той даже полой юбки, а ведьма, словно издеваясь, приближает свое лицо к лицу служанки. Та прижимается к двери и сильно выгибает шею, чтобы отодвинуться. Дисагра хрипло смеется и проходит в покои. Диола тут же испаряется, закрыв за собой дверь.

– Зачем ты так с ней? – спрашиваю я.

– Я так развлекаюсь. Что еще остается древней старухе?

– Ты была у Кардена?

– Нет. Лекари не пустили. Да и не сделаю я там ничего. Я только травы принесла, дальше они сами.

– Но ты могла бы спасти его.

– Селеста, все происходит так, как должно. Твоя задача – ждать и верить в его исцеление. Он молодой и сильный, так что должен выкарабкаться.

– А если не выздоровеет? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Значит, такая у него судьба. Против нее барахтаться бессмысленно. Но я здесь не за этим. – Ведьма тянется под фартук и достает кожаную флягу. Протягивает мне. – Это поможет с волосами. Правда, ненадолго. Но надолго тебе и не надо. Надо только дождаться, когда сердце господина начнет биться чаще. Тогда волосы сами придут в норму.

– И что же так будет каждый раз?

– О чем ты?

– Каждый раз, когда его ранят, мои волосы снова будут покрываться серебром?

– Не мне тебе это рассказывать, госпожа. Но стрела, которой поразили господина, вероятнее всего, была смазана эликсиром из вечного источника. Поэтому его сердце почти не бьется, но он при этом не умирает. Слишком маленькая доза. Но если бы господин был мертв, твои волосы обрели бы обычный оттенок, и больше никогда не посеребрились. Так что это, – она указывает на мою голову, – хороший знак. Пей, госпожа.

Кривясь, я выпиваю зелье и возвращаю Дисагре флягу, которую она тут же прячет в складках юбки.

– Вот и хорошо, – довольно произносит она, осматривая меня. Я поднимаю со столика зеркало, в отражении которого вижу, как тускнеют мои волосы. – Ну мне пора. До встречи, госпожа, – Дисагра склоняет голову в знак почтения и выходит из покоев, не до конца закрыв за собой дверь.

Я снова поднимаю зеркало и рассматриваю волосы, утрачивающие блеск серебра, как слышу за дверью голоса. Подхожу, прислушиваясь.

– Дисагра, – слышу голос Фидона.

– Господин Фидон, – отзывается ведьма.

– С хорошими ли новостями?

– Проведала госпожу. – Она немного понижает голос и говорит то, отчего мои уже не посеребренные волосы встают дыбом. – Госпожа носит девочку, Фидон. После рождения ее нужно сбросить в Драконью пасть. Она не может жить. Первым должен родиться наследник престола. Девочка не может управлять Дальними землями. Организуй это сразу после родов. Госпоже скажите, что ребенок умер. Слышал?

– Слышал, – глухо отвечает Фидон. – Все сделаю.

Меня начинает подташнивать от одной мысли, что нашему с Карденом ребенку грозит опасность. Что за порядки такие?! И почему я вообще забеременела дочерью? Зеркало выскальзывает из моей руки и летит на каменный пол, но чудом не разбивается, угодив медной оправой между двух камней, да так и застряв. Я безучастно смотрю на него, стараясь совладать с собственными эмоциями. Они ведь не убьют ребенка Верховного сына? Или могут?

Тогда я мысленно кричу:

– Ка-а-арде-е-ен! Очни-и-ись!