Измена. Другие правила (СИ)

Глава 10

Уговорить маму Антона отпустить сына в московскую школу-интернат для одаренных детей нам так и не удалось. На все наши доводы она только качала головой.

— Зачем ему эта математика? Да и выгонят его оттуда после первой же четверти — разве вы не знаете его характер? За поведение выгонят. Да и не близкий свет — кто его в Москву повезет? Думаете, у меня деньги лишние есть?

И хотя Заручевский пытался убедить ее, что пока речь идет всего лишь о предварительном собеседовании, и что после такой школы мальчику будет открыта дорога в престижные вузы, она не хотела нас понимать.

— В ученые, что ли, пойдет? На что ему это? Сколько те ученые получают?

— Да почему же сразу в ученые? — Никита Константинович почти рассердился. — Он просто получит хорошие знания по точным предметам — математике, физике. Да и по остальным предметам тоже. И поступит потом куда захочет — хоть на инженера, хоть не нефтяника, хоть на юриста.

Когда мы спустя час, так ничего и не добившись, вышли на улицу, я порадовалась тому, что Антон не присутствовал при этом разговоре.

— Она не хочет посмотреть дальше своего носа, — Заручевский был сильно расстроен. — Думает только о сиюминутных шкурных интересах. Если старший сын уедет, кто будет присматривать за младшим? Бесплатная нянька, как-никак. И плевать ей на то, что она своим решением лишает Антона того будущего, которое наверняка было бы интересно ему самому.

— Думаю, нам стоит сделать еще одну попытку — чуть позже, — предложила я. — Есть люди, которые сразу не могут принять что-то новое — им нужно время свыкнуться с этой мыслью.

Он кивнул:

— Попробуем, конечно, но поверьте моему опыту — она не передумает. Она даже не хочет понимать, что если Антон останется здесь, то всё с большой долей вероятности закончится дурной компанией, заброшенной учебой и незаконченной школой. Но довольно об это, Екатерина Сергеевна! Простите, что втянул вас в этот неприятный разговор. Мне следовало пойти к Карпенко одному, а я пригласил вас и заставил разволноваться. Теперь я просто обязан как-то поднять вам настроение. И чтобы загладить свою вину, приглашаю вас на чай.

Я подумала, что он приглашает меня в кафе, которое как раз было неподалеку, но он свернул совсем в другую сторону.

— Мама сегодня как раз испекла превосходный пирог с яблоками.

Я сразу же остановилась:

— Ну, что вы, это неудобно.

А он искренне удивился:

— Да почему же неудобно? Я маме сразу сказал, что мы зайдем после беседы с Карпенко. Как чувствовал, что нам потребуется заряд положительных эмоций. И вы же сегодня еще не обедали, правда? Так что она нас ждет.

Мама Заручевского действительно нас ждала — стол уже был накрыт к чаю на три персоны, и всё оказалось именно таким, как я и ожидала. Идеальная чистота в квартире, уютная кухня и множество милых элегантных вещиц, создающих особую атмосферу — фарфоровая посуда, льняные, с вышивкой скатерть и салфетки, мельхиоровые ложечки.

— Прошу вас, проходите, Екатерина Сергеевна. Никита много рассказывал о вас, и я давно хотела с вами познакомиться.

Марина Николаевна оказалась худенькой женщиной среднего роста. Хорошо окрашенные в золотистый блонд волосы (в которых почти неразличимы была седина) были уложены в аккуратную прическу.

Она была слишком хорошо воспитана, чтобы разглядывать меня открыто, но время от времени я ловила на себе ее брошенный украдкой внимательный взгляд. И я от этого чувствовала себя неловко.

— А чем вы занимались в Москве, Катя? — она уже разлила по чашкам ароматный чай, и каждому на тончайшее блюдечко положила по куску щедро посыпанного сахарной пудрой пирога. — Кажется, вы работали не в школе?

— Да, я была сотрудником научно-исследовательского института. Мы изучали свойства живицы сосновой.

— О, это очень интересно! — сказала она больше из вежливости. — Никогда не думала, что это до сих пор изучают. Я видела некоторые продукты с живицей — кремы, бальзамы для волос и даже жвачку — и полагала, что всё давно уже известно.

— Мы полагаем, что живицу можно использовать куда более широко, чем сейчас, — откликнулась я. — Например, для лечения больных с заболеваниями органов дыхания. Для лечения кожных заболеваний. Только всё это требует специальных исследований.

Она покивала головой и подлила мне чаю.

— Разумеется. А образование у вас не педагогическое? Вам, наверно, непросто работать в школе? Всё-таки здесь нужны особые знания и умения. Вот Никита у меня — прирожденный педагог. Когда он поступал в педагогический, на его факультет был самый большой конкурс. А он поступил и закончил университет блестяще. Ему предлагали поступать в аспирантуру, но он не захотел.

— Мама, да что ты всё обо мне да обо мне? — Заручевский сидел с пунцовыми щеками.

Во дворе загудел автомобиль, и Марина Николаевна засуетилась:

— Ники, сходи за творогом, пожалуйста.

Моя мама тоже предпочитала покупать молочные продукты у местного фермера, машина которого в определенное время приезжала к нам во двор.

Когда Никита ушел, Марина Николаевна поторопилась коснуться той тем, которая, кажется, волновала ее куда больше моего диплома:

— А с отцом ребенка вы, что же, Катя, не общаетесь? Вы развелись, да? Или ваш брак не был зарегистрирован? Простите, я понимаю, что это — не мое дело, но мне кажется, что развод в такой ситуации — крайне опрометчивое решение. Конечно, вы еще очень молоды и наверняка еще встретите мужчину, с которым создадите семью, но всё-таки для него ваш ребенок будет чужим, и это так или иначе будет оказывать влияние на ваши отношения. Поверьте — я знаю, о чём говорю. Когда умер отец Никиты, я тоже задумывалась о новом браке, но пришла к выводу, что это не пойдет на пользу моему сыну. Кто знает, как к ребенку будет относиться посторонний мужчина? Я выбрала Никиту и никогда не жалела об этом.

Неужели она думала, что я охочусь за ее сыном? Мне было одновременно и обидно, и смешно. И боюсь, когда я отвечала ей, я не смогла сдержать улыбку.

— Вы извините, Марина Николаевна, но я пока не думаю ни о каких других мужчинах.

— И это правильно, Катенька! — горячо поддержала она. — Однажды вы поймете, что это — самое мудрое решение, которое только может принять мать.

Вернулся Никита с творогом и сметаной, и разговор свернул на нейтральную тему. А я, как только кусочек пирога был съеден, а чай допит, сослалась на дела и, поблагодарив хозяйку за отличное угощение, поспешила удалиться. Я не нуждалась ни в чьих советах — особенно в советах совершенно посторонних для меня людей.