Измена. Другие правила (СИ)

Глава 6

— А вы правда-правда меня возьмете? — вихрастый светловолосый Антоша Карпенко, показывая дорогу, шел впереди, и я едва за ним поспевала. — Наталья Ивановна нипочем бы не взяла.

Мы шли к нему домой, чтобы взять разрешение на поездку за город у его матери. И у него, и у меня сегодня было четыре урока, так что мы вышли из школы вместе. После ночного дождя на тротуарах стояли лужи — я обходила их, а мальчишка шел прямо, не сворачивая, благо, что на ногах были резиновые сапоги.

Но чем ближе к его дому мы подходили, тем медленнее становился его шаг. Было нетрудно догадаться, что отношения в семье отнюдь не были идеальными.

Квартира Карпенко оказалась на первом этаже, и входная дверь была не заперта. На ее скрип в прихожую выбежал босоногий мальчишка лет пяти — такой же вихрастый и светловолосый, как и старший брат.

— Мамка где? — спросил у него Антон.

Но тот только испуганно зыркнул на меня и скрылся в комнате.

— Ты чего шумишь? — раздался женский голос. Было странно слышать от матери именно это приветствие, потому что Антон ничуть не шумел. — Батьку разбудишь. Сам же потом жаловаться будешь, что подзатыльник отхватил.

Она, наконец, показалась в прихожей и сама. Определить ее возраст я бы затруднилась. Одета она была весьма небрежно, а на лице ее словно застыло выражение крайнего недовольства. Впрочем, оно мгновенно сменилось удивлением.

— Здравствуйте! Я не знала, что Антон пришел не один.

— Это — Екатерина Сергеевна, наш новый классный руководитель.

На губах женщины тут же появилась улыбка.

— Ой, очень приятно познакомиться. Антон говорил, что у них учительница биологии появилась — вроде как из самой Москвы, — не прошло и минуты, а улыбка уже сбежала, и в глазах показалась тревога. — А он натворил опять что? Никакого сладу с ним нет! Пятый класс только, а уже все учителя на него жалуются. Ну, ничего, вот проснется Андрей, он тебе задаст.

Оскорбленный необоснованными обвинениями мальчишка помрачнел, а я поспешила прояснить ситуацию.

— Нет-нет, Елена Степановна, вы не думайте ничего плохого. Я к вам совсем по-другому вопросу пришла. Во-первых, хотела познакомиться. А во-вторых — рассказать, что в следующие выходные мы с классом едем на пикник за город. И если вы не против, чтобы Антон тоже поехал, то распишитесь, пожалуйста, вот здесь, — я достала из сумки сложенный вдвое листок.

Женщина пробежала взглядом по тексту.

— Ой, я даже и не знаю. Как бы он там чего не натворил.

— Да чего тут думать? — в прихожей появился кряжистый мужчина среднего роста в мятой футболке и спортивных штанах. — Подписывай. Хоть день без него отдохнем.

Он взял с тумбочки сигареты и зажигалку и, не удосужившись даже поздороваться, вышел из квартиры.

— Видишь, до чего ты отца довел? — рявкнула женщина. — Он со смены пришел, ему бы отдыхать надо. А ну марш в комнату! И чтоб тихо там сидел!

Мальчик удалился, а мать, прислонив листок к стене, вывела на нём кривоватую подпись. Сейчас, когда она подошла ко мне вплотную, я поняла, что не ошиблась, когда подумала, что она была пьяна.

— Вы уж простите нас, — хозяйка развела руками. — Если бы я знала, что вы придете, хоть к чаю бы чего купила. Но рада была с вами познакомиться. Прежде к нам учителя только ругаться приходили. Ах, да, еще школьный психолог однажды заходил (был в школе одно время и такой) — всё хотел выяснить, не обижают ли Антоху дома. Дескать, у ребенка на руке синяки — не бьет ли его отчим. Нет, сказала, не бьет, а если когда за руку схватит да в кладовке запрет, так не просто же так, а за дело. Ну, да вам это, наверно, не интересно.

— Нет, почему же, интересно, — возразила я. — Но он же еще совсем ребенок. Как его можно в кладовке запирать? Отчим — ладно, но вы же мать!

— Вот будет у вас свой ребенок, Екатерина Сергеевна, — и она выразительно посмотрела на мой живот, — его и воспитывайте как считаете нужным. А к нам не суйтесь. У моих хотя бы отец есть — да, может, не самый лучший, но отец.

В маленьком городке все про всех всё знали, и я ничуть не удивилась, что она многое уже знала обо мне. И всё-таки слышать это было обидно. И обидно не только за себя, но и за Антона.

— Если я увижу у вашего сына синяки, — я старалась говорить достаточно спокойно, чтобы до нее дошел смысл моих слов, — я обращусь в полицию. Так и знайте.

Я не стала дожидаться ее ответа, хотя она и пыталась что-то сказать. Но даже на улице я не смогла успокоиться.

— Вы на нее не сердитесь, Екатерина Сергеевна, — Антон догнал меня почти у самого моего дома. — Она хорошая, правда. Просто она чужому влиянию поддается. А он этим пользуется.

Он говорил это так весомо, по-взрослому, что несмотря на то, что сама ситуация была отнюдь не веселой, я не смогла не улыбнуться.

— Не вздумай шалить на пикнике! Я за тебя поручилась.

Он торопливо кивнул и бросился обратно, поднимая в воздух тысячи брызг из грязных луж.