Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

Организация «Бернхард»

Корабли, идущие в Германию, были взорваны — Смертельная работа Эрнста Волльвебера — Якоб Либерзон довел работу до конца — Снабжение для финского фронта остановлено

Во всех скандинавских портах с 1938 года творилась настоящая чертовщина. 28 января 1938 года как раз в самый последний момент удалось обнаружить и обезвредить зажигательную бомбу на борту польского судна «Баторий». Пароход «Клаус Бёге», который вышел из Осло, утонул 19 марта в результате загадочного взрыва у рифа Хорн на высоте Эсбьерга. На итальянском пароходе «Феиче» адскую машину успели своевременно выбросить за борт. В датском порту Фредериксхавн испанские рыболовные суда «Абрего» и «Цицеро» утонули вследствие взрывов ночью 22 мая. Многочисленные суда взрывались в открытом море и тонули настолько быстро, что не успевали подать сигнал SOS. Они навсегда остались пропавшими без вести.

У всех этих судов, какой бы разной ни была их национальная принадлежность, было одно общее свойство: их грузы предназначались для Германии.

Полицейские службы во всех скандинавских странах столкнулись с загадкой. Но тут после взрыва в гавани Фредериксхавна датской уголовной полиции удалось поймать нескольких виновных, а именно Альберти Хансена, Кая Гейи и Лондфордса. Хансен, оказавшись в безвыходном положении, признался, что привез динамит из Мальмё. Шведская полиция сразу допросила владельца магазина, у которого Хансен забрал чемодан с взрывчаткой. Тот твердо продолжал утверждать, что он взял на хранение чемодан у незнакомого ему человека только из любезности, как раз тот самый чемодан, который Хансен, следуя инструкциям, позже забрал. Вместе с тем шведское расследование пока зашло в тупик.

Только после длительного отрицания арестованные в Дании признались, что они были членами Международного профсоюза моряков и портовых рабочих, и их шефом был Эрнст Волльвебер.

Этот Волльвебер был одним из самых бессовестных и самых жестоких коммунистов Германии, который уже давно был хорошо известен полиции. В 1913 году он покинул Ганновер-Мюнден, чтобы стать юнгой на речном судне на реке Везер. В 1918 году он, тогда кочегар Императорского военно-морского флота, поднял красный флаг на крейсере Его Величества «Гельголанд».

Во время восстаний Союза Спартака и в террористических бандах Макса Хольца он со своими соучастниками устраивал настоящие бои с полицией.

Все же он уже очень скоро представлял КПГ в качестве депутата в Прусском ландтаге и позже в Рейхстаге. Отец Волльвебера, неизлечимый алкоголик, умер в 1927 году в психиатрической больнице Гёттингена. О своей матери Эрнст Волльвебер никогда не заботился. Она жила в самой тяжелой нищете.

Эрнст Волльвебер

В 1933 году Волльвебер бесследно исчез. Только в сентябре 1935 года он снова появился в Копенгагене, где он основывал фирму по импорту древесины Adolf Seelo & Co. совсем близко от ратуши. В Дании псевдонимом Волльвебера был именно Адольф Зеель. Под этой маскировкой он начал создавать свои опасные сети против Германии в Скандинавии. Самыми близкими его сотрудниками того периода были: его жена Рагнхильд, голландец Адриан Вей, датчанин Эрик Оге Йенсен, немец Рихард Кребс, норвежец доктор медицинских наук Воссен. Палачом в группе Волльвебера был Меериц-Лооринг. Он заботился о «дисциплине».

Все же, как бы мастерски Волльвебер ни занимался организацией, он не смог избежать контрударов. Когда эстонец Эйтерман хотел бросить организацию, он был убит Эриком Оге Йенсеном и Меериц-Лоорингом. Оба были арестованы и должны были из-за убийства предстать перед копенгагенским городским судом. В Берлине жена Волльвебера Рагнхильд попала в ловушку Гестапо и была приговорена к смерти. Но к таким «несчастным случаям на производстве» Волльвебер был готов и принимал их в расчет. «Смерть далеко не так плоха, она не причиняет боль», проповедовал он снова и снова своим товарищам.

Его искали во всех скандинавских полицейских участках. Но пока Эрнст Волльвебер оставался бесследно исчезнувшим.

Зато 25 июня 1938 года на японском пароходе «Кайсмару», который шел в Гамбург, взорвался разрывной заряд. 27 июня в шлюзе у Хольтенау пришла очередь немецкого судна «Верония», которое прибыло из Гётеборга. Адская машина сделала всю работу.

Также здесь преступников, как и в большинстве случаев, не удалось поймать. Это действительно было похоже на какую-то чертовщину. Над всеми судами, идущими в Германию, парила красная птица смерти. При этом все происходило, в принципе, совсем просто.

Товарищ Эрнст Волльвебер после 1933 года уехал, как ему было приказано, в скандинавские страны и организовал там с помощью руководимых им доверенных лиц т. н. Международный союз моряков и портовых рабочих (ISH), террористическую группу, заданием которой было насколько возможно мешать судоходству в Германию. Волльвебер вскоре в одной только Швеции сформировал четыре сильные группы: в Кируне, в Лулео, в Порьюсе и в Стокгольме. Его самыми важными товарищами были: норвежец Мартин Расмуссен-Хьелмен, норвежец-инвалид Франс Барлю Девольд Петтерсен, швед Эдвард Нюберг, швед Густав Сёдер и немцы Адольф Байер и Рольф Хагге, оба бывшие участники интербригады из Испании. Волльвебер вообще предпочиатл усиливать свою организацию «Бернхард» людьми из рядов бывшей Интернациональной бригады. Из ее рядов пришли шведы Гёста Андерсон, Харри Эрикссон, Эрик Лундаль, Карл Стаф и финн Эйнар Ристо. Наряду с ними на Волльвебера работало еще значительное количество дерзких женщин и мужчин.

Самым важным человеком в организации был ремонтник кранов Эдвард Нюберг в Кируне, изобретательный техник и одаренный богатым воображением любитель мастерить. Он изготавливал для Волльвебера адские машины и экспериментировал сначала с электрическим дистанционным взрывателем так называемой колокольной модели. Маленький, тонкий, вращающийся штифт будильника вызывает здесь электрический ток, который осуществляет взрыв. Так Нюберг делал ящички для диверсий на железной дороге. На каждом ящичке была кнопка, и когда проходящий поезд давил на нее, это мгновенно вызывало взрыв разрывного заряда. Наряду с этим он также строил адские машины типа «крысоловка» и изготавливал массу дистанционных взрывателей, а также вызывающих детонацию металлических трубок различного вида.

Эрнст Волльвебер, псевдонимом которого был «Антон», постоянно время от времени встречался с Эдвардом Нюбергом, чтобы поговорить с ним о реализации новых идей, иногда в Стокгольме, но также и в Осло.

Готовые адские машины затем забирали сменяющиеся курьеры.

Но не удовлетворяющийся этим усердный Нюберг также руководил группой, задачей которой было приобретение динамита. В августе 1937, в ноябре 1937 и в марте 1938 группа в Кируне три раза забиралась на территорию «KirunaLuossavaarabolaget», и при этом захватила и утащила оттуда более 300 фунтов динамита. В конце концов, Нюберг даже достал ключ и со своими соучастниками Виктором Сундбергом и Маркстрёмом совершенно спокойно выносил так много ящиков динамита из отдаленных складов, сколько требовалось.

Густав Сёдер как главный курьер забирал адские машины и отправлял их в различные порты.

Ужасный результат этой работы не был известен, как правило, даже полицейским службам. Только в списках пароходств все больше кораблей бесследно исчезали в открытом море. Примерно 70 из них идут на счет организации

«Бернхард». Последней жертвой этих коммунистических саботажников был немецкий войсковой транспорт «Марион», который с 4000 горными стрелками на борту 8 мая 1940 года за восемь минут утонул в ледяных водах фьордов. Товарищ Рихард Кребс по приказу Волльвебера тайком пронес на корабль бомбу.

Но шахтер Густав Сёдер 4 февраля 1939 года неожиданно явился в полицию в Лулео и сообщил, что принадлежит к тайной коммунистической организации саботажников. Полиция сначала не особо поверила ему, но, когда по его наводке было конфисковано 5,7 кг динамита в одной крестьянской усадьбе в окрестности, всем стало ясно, что Сёдер говорил правду. Мужчина сообщил, что он был завербован осенью 1938 неким норвежцем, который называл себя Нильсоном и позже он установил контакт с другим норвежцем. Этот норвежец называл себя Францем, и этот Франц вызвал его в Нарвик в отель «Нобель». С Нильсоном Сёдера свел руководитель коммунистической партии Норботтена Готтхильд Эгрен.

Эгрен на допросах в полиции заявил, что он ничего не знает.

Но норвежская государственная полиция на основании описания личности, сделанном Сёдером, немедленно прислала фотографии, и Сёдер сразу же узнал на них своих бывших товарищей. Нильсон был в действительности Мартином Расмуссен-Хьелменом, а Франца на самом деле звали Франс Барлю Девольд Петтерсен. 5 мая 1939 года полиция Осло сообщила шведам, что Расмуссен-Хьелмен в 1930–1935 годах был ведущим функционером Международного клуба моряков.

Сёдер далее показал, что ему сообщали, что деятельность организации состоит в том, чтобы в случае войны между Германией и Советским Союзом воспрепятствовать импорту шведской железной руды в Германию. Сначала его заданием было только тайно проносить пакеты и письма на борт различных судов. Но в случае войны, тем не менее, железнодорожные мосты, суда и вход в порт Лулео (Тьювхольмсунд) должны были быть взорваны. Сёдер уже получил приказ исследовать глубину Тьювхольмсунда, приобрести морскую карту с указаниями глубин, чтобы подготовить затопление загруженного рудой судна, вследствие чего этот пролив был бы незамедлительно заблокирован.

16 января 1940 года шведский государственный совет на своем заседании, в котором кроме министров Мёллера, Вестмана и Бергквиста приняли участие также государственный секретарь Таге Эрландер и начальник службы безопасности, занялся коммунистической угрозой Швеции. На основании документов шеф службы безопасности с согласия социального министра Густава Мёллера принял решение 5 февраля 1940 года провести домашний обыск у всех известных коммунистов.

Утром 10 февраля шведская полиция по всей стране внезапно ворвалась в коммунистические центры, задержав большое количество коммунистов еще в кровати. 45 мест проведения партийных собраний были досмотрены, и у 995 коммунистов были проведены домашние обыски. В Стокгольме и окрестности были арестованы 14 человек, и в Гётеборге два человека.

Директор шведской уголовной полиции Лундквист передал прессе нижеследующее коммюнике, которое также было опубликовано:

«В субботу в соответствии с положениями закона 1940 года об определенных принудительных средствах в случае войны или опасности войны был проведен домашний обыск в помещениях коммунистических партийных организаций и газет и у различных членов коммунистической партии. Результат расследования, предпринятого по всей стране, еще не известен полностью. Уголовной полиции Стокгольма удалось узнать, что коммунистическая партия в Швеции получала значительные денежные средства из России, относительно которых можно предположить, что они должны были использоваться с целью причинения ущерба Швеции. Результаты дознаний, которые до сих пор провела уголовная полиция, приводятся здесь кратко:

В начале 1934 года в Швеции была отобрана рабочая делегация, которую по инициативе друзей Советского Союза пригласили поехать в Москву, чтобы присутствовать там на первомайском праздновании. Однажды, вероятно, в конце апреля 1934 года, делегация из Стокгольма отправилась через Финляндию в Москву. После того, как делегация там присутствовала на праздновании Первого мая, делегаты разделились на две группы, из которых одна поехала в Крым, а другая в Одессу. Приблизительно 12 мая все делегаты снова вернулись в Москву. Там тогда же состоялось собрание фракции с делегатами, которые были коммунистами. Во время этого собрания, которым, вероятно, руководил представитель Коминтерна Сикстен фон Гегерфельт, присутствовали только два шведских делегата и один коммунист из Нарвика. После встречи фракции, шведских делегатов и норвежца попросили на следующий день явиться в Дом Коминтерна в Москве. Туда их сопроводил специально отобранный провожатый, который привел их в комнату в Доме Коминтерна.

Там их принял руководитель финских коммунистов и утвержденный Сталиным „глава народного правительства“ Отто Куусинен.

Куусинен во время этой встречи произнес речь и указал на то, что шведской коммунистической партии необходимо иметь своего представителя в муниципалитете Стокгольма, и что шведская коммунистическая партия получила указание попытаться ввести туда Свена Ларссон-Линдерота и Вальтера Андерссона в качестве уполномоченных. Для этого, однако, требовались деньги. Но так как и финская нелегальная коммунистическая партия тоже нуждалась в деньгах для своей деятельности, они должны были также взять их с собой в эту партию. Куусинен вытащил три черных шелковых пояса, о которых он сказал, что каждый из них содержит 7000 крон, из них половина в шведской и половина в финской валюте. Поэтому мужчины должны были раздеться и надеть на себя эти пояса, которые сзади закреплялись тремя пряжками и петлями. Им приказали не снимать пояса, пока они не приедут в Стокгольм. На следующий день они через Финляндию поехали в Стокгольм, куда они добрались 25 мая. После прибытия было определено, что они, вероятно, встретятся в помещении ячейки моряков в Стокгольме, Слюссплан, дом 5. Там они сняли пояса и отдали их госпоже Стилен. На основании этого, а также на основании результатов обысков домов, в субботу были арестованы десять человек, в том числе два иностранца. Из иностранцев один пребывал в Стокгольме нелегально, т. е., без предписанной обязательной регистрации, а другой занимался деятельностью, которую уголовная полиция еще должна расследовать более подробно.

Из арестованных главный редактор газеты „Ny Dag“ Густав Йоханссон и еще один человек были снова освобождены.

Обширный материал, который был конфискован и, судя по всему, имел большое значение для оценки распространения коммунизма и его целей в Швеции, еще не был проверен настолько подробно, чтобы на основании его на сегодняшний день можно было бы дать дальнейшие подробности».

Полицейская облава в Стокгольме привела к важному результату. У одного коммуниста в Энгбю был задержан некий норвежец, который не был зарегистрирован в полиции. Он утверждал сначала, что его зовут Оскар Перрссон. Позже он неохотно решился объяснить, что его зовут Фритьоф Йоханнесен. Он был арестован. После нескольких допросов он признал, что на самом деле его имя — Мартин Расмуссен-Хьелмен.

Расмуссен был предан суду, и 18 апреля 1940 года, ввиду того, что нельзя было доказать его вину в чем-то еще, он был осужден за подделку паспорта на 8 месяцев и 15 дней исправительных работ. После отбытия наказания

Расмуссен-Хьелмен потребовал, чтобы его отправили в Норвегию. Хотя Норвегия была уже оккупирована немцами, немецко-советский пакт все еще был в силе. Коммунистический агент полагал, что там ему нечего было опасаться.

20 января 1941 года шведы передали Расмуссен-Хьелмена в Корншё норвежской полиции, которая в Осло передала его немецким властям. Здесь ему устроили очную ставку с его товарищем Петтерсеном, который уже сделал полное признание. Оба были отправлены в Берлин и позже казнены.

Но также и Волльвебер попал в сети. Он во время немецкой оккупации Норвегии спокойно жил в Осло и вопреки смертельной опасности, которая витала над ним, продолжал постоянно заниматься своей конспиративной деятельностью. Он нелегально отправил несколько испытанных немецких коммунистов через границу в Швецию, чтобы усилить тамошнюю нелегальную организацию. Только в мае 1940 года он решил перенести штаб-квартиру из Осло в Стокгольм, и попытался со своей золовкой Гудрун Виик окольными путями перейти норвежско-шведскую границу.

Только на шведской земле близ маленькой железнодорожной станции Оттебольс в Вермланде он был 18 мая остановлен шведским военным патрулем. Волльвебер предъявил документы датского гражданина Ганса Коллера. Однако полиция быстро установила, что паспорт был подделан. Волльвебер, который не имел никакого понятия, как далеко шведская полиция уже продвинулась в своих расследованиях, наконец, спокойно признался, что его зовут Эрнст Волльвебер и был 17 июля 1940 года осужден участковым судом в Стокгольме за подделку паспорта к шести месяцам исправительных работ. Также теперь Волльвебер не разгадал игру шведских властей. Теперь немецкое дипломатическое представительство в Стокгольме обратилось с заявлением и попросило держать Волльвебера под арестом так долго, пока поступит ходатайство об его выдаче в Германию. На основании этого Волльвебер 20 января 1941 года согласно закону о выдаче преступников был объявлен арестованным.

Только теперь Эрнст Волльвебер понял, что стояло на карте. Он был поставлен перед выбором добровольно признаться в нескольких совершенных в Швеции преступлениях и понести за это наказание или молчать. В первом случае он должен был быть приговорен в Швеции и таким образом смог бы избежать выдачи в Германию, где ему точно угрожала бы смертная казнь. Поставленный перед этим решением, Волльвебер сдался.

В сообщении шведской комиссии об этом говорится:

«В начале апреля служба безопасности решила принять меры против тайной организации саботажа в стране. Для того чтобы скоординировать мероприятия шведских полицейских органов в связи с принятым решением о таких мероприятиях, 26 мая 1941 года в Стокгольме была проведена конференция с полицейскими органами, которых эти мероприятия касались. Датой принятия мер было определено 4 июня 1942. В упомянутый день и в последовавшие сразу после этого дни было задержано и подвергнуто допросам некоторое количество людей. Одновременно при этом был допрошен Волльвебер, который тогда все еще содержался под арестом в ожидании решения Его Королевского Величества о его выдаче. Волльвебер так постепенно признал, что он имел связь, в том числе, с Расмуссен-Хьелменом и некоторыми из других арестованных.

Так он сознался, что он просил одного из арестованных, чтобы тот достал динамит из ям в Кируне».

Так как теперь Волльвебер делал признания, шведской полиции относительно быстро удалось разоблачить всю организацию Волльвебера и его групп и арестовать большинство его сотрудников.

Многочисленные склады динамита, в том числе в лесу у больницы Ленгбро, были найдены и обезврежены. Волльвебер сказал, что приказы ему отдавал некий русский из СССР Максим Петрович, и Волльвебер утверждал, что он знает только этот его псевдоним.

Москва после неудачи организации «Бернхард» в Швеции еще долго не сдавалась. Следующим товарищем, который получил приказ уничтожать на шведской земле немецкие суда и немецкие железнодорожные составы, ехавшие транзитом через страну, был Якоб Либерзон, родившийся в декабре 1909 года во Франкфурте-на-Майне в семье Сары Либерзон и Самуэля Ромова.

Либерзон, который пользовался многочисленными псевдонимами, тоже был в Испании в Интернациональной бригаде и после первой международной конференции «Против войны и фашизма», на которой в 1933 году председательствовал уже смертельно больной Анри Барбюс, состоял на службе советской разведки.

В сентябре 1939 года Либерзон приехал в Швецию и в ресторане «Blä Fägeln» на Страндвеген познакомился с официанткой Эрикой Мёллер. Эта разведенная женщина понравилась Либерзону, и он установил с ней более близкие отношения. Либерзон представился женщине как швейцарский купец Джонни Гётцингер. Ему уже быстро удалось привлечь и Эрику Мёллер, неудачливую танцовщицу, к своему щекотливому заданию. Кроме того, она привела в образовывающуюся теперь группу еще и свою интимную подругу Гунхильд Аман.

Либерзон позаботился о том, что обе женщины устроились на работу на государственный завод боеприпасов в Карлсборге, пока он сам поехал через Хельсинки в Москву, чтобы доложить о сделанном. Впоследствии Эрика Мёллер снова и снова встречалась в Стокгольме с Либерзоном, и со временем им удалось привлечь к сотрудничеству группу шведских рабочих. Среди них были Карл Теодор Б., Ларс Эрик Х., Карл Альбин А., Свен Эйнар К. и Аке Ф.

Эрика Мёллер, которая использовала псевдоним «Макке», переселилась снова в Стокгольм, арендовала квартиру на улице Ренсгатан и маленький домик с садом близ Гриббюлунда.

Наконец, также Гунхильд Аман, которая получила псевдоним «Аке», оставила свою работу в Карлсборге и переселилась по поручению группы в Лулео, где она устроилась на работу в ресторане «Скандия». Ей было приказано постоянно наблюдать за портом. Когда она заболела, Эрика Мёллер спешно приехала из Стокгольма, она заботилась о ней, и еще она воспользовалась этой поездкой, чтобы купить ряд химикатов, особенно чилийскую селитру. Она забрала с собой Гунхильд Аман обратно в Стокгольм и устроила ее официанткой в «Östermalmskeller». Между тем Либерзон в домике в Гриббюлунде лихорадочно экспериментировал с чилийской селитрой, перекисью водорода, калийной селитрой, селитрой, сульфатом аммония, ацетоном и соляной кислотой. Он старался изобрести зажигательную бомбу с непревзойденным до сих пор тепловыделением и мину, которую нельзя было бы обнаружить с помощью магнитного миноискателя. Либерзон планировал закапывать в землю взрывчатое вещество без металлической оболочки, мину, кислота которой при нажатии давила на разрывной заряд и тем самым вызывала взрыв. Цель советских групп саботажников была одинаковой как для Эрнста Волльвебера, так и для Якоба Либерзона: уничтожение поставок железной руды в Германию и предотвращение немецкого железнодорожного транзита через Швецию для финского фронта.

Официально запломбированные немецкие грузовые поезда везли только продовольствие, лекарства и санитарный материал или войска. Никакой боевой техники и вооружения. 18 июля 1941 года в маленьком шведском городе Крюльбу более 20 товарных вагонов немецкого военного эшелона с грохотом взлетели в воздух.

Опустошительное воздействие этого устроенного коммунистами взрыва доказало шведской общественности, что немцы не придерживались дословного текста договора. Вместе с декларированными овощными консервами повсюду на всей территории взрыва неопровержимо лежали выгоревшие обломки противотанковых гранатометов «панцерфауст», боеприпасов и пулеметов.

Либерзон хотел двигаться дальше. Он послал Эрику Мёллер с Ларсом Эриком Х. на железнодорожный узел в Бреке. Все же, до диверсии не дошло, хотя оба дни и ночи напролет в маленькой палатке подкарауливали немецкий транспортный поезд. Вместо этого Либерзон 17 августа 1941 года отдал товарищу работнику экспресса Аке Ф. приказ незамедлительно взорвать железнодорожную линию. «А что, если при этом меня кто-то вдруг захватит врасплох?» — неуверенно спросил Аке Ф.

Либерзон холодно ответил: «Тогда используй нож! Ты должен вырваться любой ценой».

Когда товарищ Аке Ф. столкнулся в таком виде с суровой коммунистической действительностью, у него душа ушла в пятки, и он притворился, будто бы полиция на короткое время задержала его из-за ошибочного подозрения в краже велосипеда.

Эрика Мёллер пренебрежительно улыбалась, когда Аке Ф. пришел с такой отговоркой. «Ты не один, есть глаза, которых ты не знаешь, и которые все же внимательно следят за тобой». Она предупредила его, чтобы он куда-нибудь незаметно не улизнул. Организация могущественна. У нее найдутся средства, чтобы отомстить.

Это было уже слишком для товарища Аке Ф. Он во весь дух побежал в полицию и в качестве доказательства его авантюрной истории принес две велосипедные сумки с динамитом и материалами для саботажа.

Якоб Либерзон был арестован 2 сентября 1941 года на стокгольмской площади Ярлаплан. В портфеле он нес с собой взрывчатку и данные для радиостанции. Также Эрика Мёллер и все другие члены организации, которых удалось поймать, были теперь задержаны. В домике близ Гриббюлунда наряду с многочисленными запасами взрывчатых веществ и химикалиями был также изъят закопанный под цветочной грядкой тайный радиопередатчик. Между перилами лестницы и стеной в верхней прихожей полиция нашла ключ к используемому коду. Он начинался: cxb 462 330.

Уже очень долго шведская служба радиоконтрразведки перехватывала сигналы нелегальной станции cxb, которая нерегулярно осуществляла передачи на 46-метровой волне в 23.30 ч. В последний раз это было 19 июля 1941 года, в день удачной диверсии в Крюльбу. С тех пор позывной cxb замолчал, и Либерзон предусмотрительно закопал радиоприемник.

Якоб Либерзон отрицал все. Он заявил, что он швед, и предъявил документы на имя Гёста Виктора Форсгрена. Шведская полиция легко разоблачила фальшивку. Тогда Либерзон сказал, что он прибалт Фриц Николай Ром. Все же, благодаря отпечаткам пальцев он, наконец, был разоблачен.

Он, как оказалось, также был плохим проигравшим и никудышным кавалером. Эрика Мёллер, которая была арестована в беременном состоянии, назвала его отцом своего ребенка.

Но Либерзон цинично заметил: «Я понятия не имею, с кем госпожа Мёллер могла иметь интимные отношения».

Якоб Либерзон был осужден в Стокгольме на 8 лет исправительных работ, Эрика Мёллер на три года исправительных работ, Гунхильд Аман на 9 месяцев исправительных работ.

Карл Теодор Б. получил 3 года, Ларс Эрик Х. 2 года, другие отделались сроками от 9 до 10 месяцев. Также Аке Ф. пришлось отсидеть 9 месяцев.

Мастер Волльвебер оказался в лучшей ситуации, чем его успешный ученик Либерзон. После отбытия Воллбвебером относительно короткого заключения в Швеции Германия попыталась получить его в свои руки, что не удалось, однако, так как Эрнст Волльвебер был лишен гражданства в Германской империи. Советский посол Коллонтай потребовала от шведов выдать товарища Волльвебера в Советский Союз за «растрату 25 000 рублей профсоюзных средств». После длительного сопротивления и колебаний социальный министр Швеции Мёллер согласился, наконец, с этим маневром.

В Москве Эрнста Волльвебера встретили с ликованием. Еще много щекотливых заданий ждали его. Операция «Бернхард», в конечном счете, увенчалось полным успехом.

На основании инцидента в Крюльбу Швеция заблокировала немецкое снабжение для финского фронта. Действия Волльвебера и Либерзона принесли Красной армии исключительную пользу.