Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

Предисловие

Выражение Юлия Цезаря «Я люблю измену, но ненавижу изменника» перестало котироваться в Германии после 1945 года; оно даже неоднократно было превращено в свою полную противоположность. Предателя чествуют и героизируют, преданного ненавидят или, по меньшей мере, издеваются и насмехаются над ним.

У этого явления есть глубокая причина. Измену любят, естественно, только у врага и только на войне. В мирное время действует другая мораль, в которой измене нет места. Но для Германии в 1945 году была провозглашена тотальная капитуляция, но отнюдь не мир. Под внешней поверхностью по-прежнему бушевала безжалостная война. Только ее вели другим оружием. Поэтому предатели и измена Германии по-прежнему остаются неприкосновенными.

Пришло время сделать здесь ясную цезуру, чтобы те, кто придут после нас, получили возможность справедливой оценки одной из самых потрясающих глав нашей эпохи. Эта затея не проста. К сожалению, есть слишком много тех, кто больше не помнит ни о чем, как и тех, кто лжесвидетельствует. Целенаправленные пропагандистские сказки, в духе психологической войны против Германии, выдуманные и в миллионных тиражах распространенные коммунистическим агитатором Вилли Мюнценбергом, британским боссом лжи Денисом Сефтоном Делмером и работой агитбригад советского «Национального комитета Свободная Германия», пережили саму борьбу и часто даже самих своих создтателей. Ложь действительно оказалась более живучей, чем правда.

Полное замешательство возникло по этой причине также вокруг понятия измены родине. В то время как умерший генеральный прокурор доктор Фриц Бауэр в конце 1962 года в докладе о «Государственной несправедливости и сопротивлении» перед профессорами и студентами Гёттингенского университета потребовал, чтобы Европа поставила памятник генералу Гансу Остеру, так как он с помощью передачи данных о нападении хотел добиться быстрого окончания Второй мировой войны, бывший баварский министр внутренних дел Юнкер примерно в то же время заявил в Шробенхаузене: «Мы, которые годами на фронте подставляли голову под пули, были бы слишком глупы, если бы мы доверили теперь наших сыновей Бундесверу, в высшем руководстве которого может совершиться измена родине».

В то время как в Федеративной Республике нет однозначной ясности о понятии измены родине, определенные круги с 1945 года систематически пытаются смешивать друг с другом понятия измены родине и государственной измены.

Наиболее отчетливо это выражается у Гюнтера Вайзенборна, который в своем произведении «Беззвучное сопротивление» явно упрощает эти вещи. Для Вайзенборна каждый, кто во время Второй мировой войны был против Германского Рейха, даже если он активно стоял на стороне союзников, представляется достойным восхищения «оппозиционером»; даже коммунистические шпионы, агенты, радисты и предатели «Красной капеллы», которые работали на Красную армию. Однако эти усилия Гюнтера Вайзенборна можно понять. Как известно, он сам принадлежал к сотрудникам предателя обер-лейтенанта Харро Шульце-Бойзена, самого важного человека «Красной капеллы» («Красного оркестра»).

В интересах тех государственных изменников немецкого сопротивления, которые отвергали Адольфа Гитлера и национал-социализм по мировоззренческим или религиозным мотивам и вели с ним политическую борьбу — и в интересах исторической правды, а также честного анализа нашего прошлого — мы должны провести очень четкую разделительную линию между государственной изменой и изменой родине. Нельзя допустить того, чтобы явные изменники родины, которые ставили на карту или даже приносили в жертву жизнь немецких солдат и безопасность немецкого народа, маскировались как «оппозиционеры».

Адольф Гитлер в своей книге «Моя борьба» на странице 104 признал право на внутриполитическое сопротивление, т. е. на государственную измену, когда он писал: «Когда правительственная власть все те средства, которыми она располагает, употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не только правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт».

Бывший федеральный канцлер доктор Конрад Аденауэр 15 ноября 1962 года перед 700 журналистами и гостями Национального клуба прессы в Вашингтоне однозначно высказался об измене родине. Его оценка была дословно передана из уст самого Аденауэра немецким телевидением в передаче «Панорама» 18 ноября 1962 в 19.00. Он объяснил: «Измена родине — это преступление против собственного народа».

К этим оценкам добавим, наконец, еще объективный приговор человека, который как никто другой знает атмосферу измены родине во время Второй мировой войны: генерального судьи в отставке доктора Манфреда Рёдера, который был одним из руководителей расследования против Отдела 2 Абвера, немецкой службы военной разведки и контрразведки, и как главный судья немецкого Люфтваффе должен был перед имперским верховным судом представлять обвинение против «Красной капеллы».

Доктор Манфред Рёдер во время дачи свидетельских показаний на Нюрнбергском процессе, 1947.

Доктор Манфред Рёдер объяснял мне: «Большинство сотрудников „Красной капеллы“ еще задолго до возникновения Третьего Рейха уже занималось подрывной деятельностью для советской военной разведки в рамках аппарата АМ. Даже если часть этих людей была временно „заморожена“ их советскими руководителями, с началом немецко-советской войны они были немедленно активированы. Некоторые из них даже получали регулярное вознаграждение как профессиональные шпионы. Никто из них перед началом конфликта между Германией и Советским Союзом не оказывал какого-либо серьезного сопротивления национал-социализму».

В октябре 1963 высший административный земельный суд Берлина под номером дела OVG VI B 7.62 вынес приговор, который весьма важен для разъяснения различия между изменой родине и сопротивлением. Один семидесятилетний пенсионер, который с 1941 до момента его освобождения союзниками в 1945 году содержался в концентрационном лагере, хотел, чтобы его признали жертвой политических преследований национал-социалистической системы. Суд решил, что у этого истца нет законных предпосылок для подобного признания, несмотря на его многолетнее заключение в концлагере. Истец в 1928/29 работал информатором для польской разведки.

Высший административный земельный суд Берлина констатировал в своем приговоре: «Совершенная из корысти выдача военных тайн — это не политическое сопротивление, а повсюду заслуживающее наказания правонарушение».

Тем самым все в этой частично планомерно пропагандируемой современной путанице понятий прояснено таким заслуживающим благодарности способом.

Все же, от прояснения до широкого обнародования еще очень долгий путь. Повсюду на пути распространения этой правды громоздятся буквально непреодолимые преграды. Во всех институтах формирования общественного мнения твердо придерживаются версии, что даже измена родине, за которую пришлось заплатить сотнями тысяч невинных жертв, это похвальное дело, если только эта измена была совершена против Германии во время Второй мировой войны. Каждую попытку снова привести в порядок эти вещи, которые планомерно искажаются, душат почти с грубой силой. Чтобы похоронить правду, требуется как раз много лопат. И эти лопаты работают всюду: по телевизору, по радио, в большой лицензионной прессе, в журналах, и в тех объединениях и институтах, у которых якобы было задание выработать объективную картину нашего времени.

С тех пор как после Первой мировой войны возникло модное словечко «удар ножом в спину», которое затем подвергалось чрезмерным насмешкам, с обсуждением проблемы измены родине необходимо обходиться очень осторожно. Слишком легко можно попасть под подозрение в желании выкопать старые, «устаревшие», дела и «подогреть» их заново.

Точное и очень добросовестное изучение всех доступных мне источников — книг, статей, прочих публикаций, документов, а также свидетельских показаний — позволило мне прийти к пугающему результату: удар в спину Первой мировой войны бледнеет перед той гигантской изменой, которая была совершена во время Второй мировой войны в наших собственных рядах.

Вторая мировая война, во время которой солдаты всех участвующих народов дрались, презирая смерть, в которой немецкие армии в самых кровопролитных из всех предшествовавших битв принесли беспримерные жертвы, а гражданское население в аду бомбардировок должно было пережить невыразимые страдания, вопреки всему этому не войдет в историю как самая героическая до сих пор война — именно по этой причине.

Отнюдь не только по той причине, что в наше время в наполненной напряжением атмосфере Холодной войны новые глобальные опасности разрушили иллюзию жизни свободы и без страха, но и потому, что не герои и жертвы были самыми примечательными представителями этой гигантской борьбы, а предатели.

Сразу же после 1945 года повсюду начались систематические попытки преуменьшить эту измену, которая во Второй мировой войне была совершена во многих местах и потребовала ужасно много жертв. Насколько далеко это заходит, можно увидеть из «Информации для войск», издание 1957/4, журнала, который издается управлением кадров и внутреннего руководства Главного штаба Бундесвера. Там о полковнике Абвера Гансе Остере, который, как доказано, выдал союзникам дату наступления западной армии, написано дословно следующее: «Он сделал это в правильном понимании…» или: «Сегодня установлено, что поступок Остера так и не оказал воздействия на боевые действия во время войны».

Задумайтесь: Немецкий офицер выдает врагу, частично за несколько недель, частично на часы раньше, цели наступления и время наступления немецкой армии. Генеральные штабы противника за много часов до последовавшего наступления подняли по тревоге свои войска и ожидали немецкого нападения. Каждый новобранец, даже каждый штатский понимает, какие роковые последствия должна иметь, например, одна только эта информация для наступающих войск.

Однако вину вполне официально снимают не только с так называемых буржуазных предателей, но даже с коммунистической шпионской организации, которая получила имя «Красная капелла». В том же самом комментарии для войск сказано: «Тем не менее, нельзя говорить о решающем воздействии на исход Восточного похода. Также ни в коем случае нельзя подтвердить, что из-за измены „Красной капеллы“ погибли 200 000 немецких солдат…»

Не кто иной как сам адмирал Вильгельм Канарис, во время войны не только руководитель Абвера, но и важный участник немецкого сопротивления, заявил в 1943 году как свидетель перед имперским военным судом в Литцензее, отвечая на вопрос, какие потери понесла немецкая армия по вине «Красной капеллы»: «Естественно, было бы тяжело помочь здесь с точными цифрами. В особенности это касается материального ущерба. Согласно имеющимся у меня результатам и документам, можно с уверенностью предположить, что измена „Красной капеллы“ потребовала 220–280 000 жертв».

Вильгельм Канарис

Федеральный центр «Службы отечеству» в Бонне, занимающийся политическим просвещением граждан, (после 1964 — Федеральный центр гражданского политического образования) бесплатно распространял в 1959 году массовым тиражом восьмистраничный буклет с иллюстрациями, в котором он самым усердным образом пытался умалить и преуменьшить эту измену родине. Целью этой очень прозрачной акции Федеральный центр назвал, что речь идет о том, чтобы опровергнуть «сказку о непобедимом фронте». «Легенду об измене» необходимо прояснить.

В этой листовке, среди прочего, говорилось о «Красной капелле»: «Можно говорить, самое большее, об ограниченных во времени и в пространстве последствиях изменнических действий во Второй мировой войне».

В этом стиле все и продолжается.

Доктор Петер Кляйст писал 14 февраля 1959 года в еженедельнике «Das Neue Reich» об этой попытке Федерального центра:

«Того, кто даже только бегло читает сообщения экспертов о „Красной капелле“, о деятельности сопротивления в ведомстве Канариса — т. е. в немецком центральном учреждении контрразведки, шпионажа и саботажа, кто читает о деле Зорге и деле Зейдлица, об Остере и фон Шелиха, о Трескове и Бёзелагере, и как их там всех звали, того охватывает холодный ужас. Кажется сказкой, что при этом масштабе измены вообще хоть какое-то наступление смогло увенчаться успехом. Ибо сколько было операций, столько же было и измен, будь то в Польше, Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, будь то Восточная кампания, Африканский поход или оборона от вторжения. Какая чудовищная сила должна была скрываться в этой Германии, что она вообще смогла выйти из своих границ, не говоря уже о том, что она смогла продвинуться вперед — от Нордкапа до Сахары, от побережья Атлантики до Волги и Кавказа».

В издательстве «Другая Германия» в Ганновере вышла брошюра участника сопротивления Вольфганга Мюллера под названием «Против новой лжи об ударе в спину». Также она, написанная определенно «находящимся вне подозрений» человеком, дает читателю то же самое уничтожающее представление: «То, что эта война при таком большом „сопротивлении“ могла продлиться даже только один день, представляется чудом».

Открытым остается вопрос, почему во многих местах предпринимается попытка преуменьшить доказуемую измену родине во время Второй мировой войны или даже вообще отрицать ее.

На это есть только один единственный ответ: Потому что еще ни в одной эпохе немецкой истории не было так много предательства, как во время этой Второй мировой войны!

Самое потрясающее в этом — это тот факт, что эта измена, о которой здесь говорится, ни в коем случае не являлась результатом вражеского шпионажа. Немецкие мужчины и женщины, в том числе высокопоставленные офицеры, предали свое отечество по причине своей враждебности к господствующему национал-социалистическому режиму без оглядки на то, что это предательство принесло смерть многочисленным немецким солдатам и, в конце концов, также гражданскому населению.

Эта измена, в принципе, не имеет ничего общего с вражеским шпионажем, а то, что вражеская разведка использовала измену и изменников, это уже вполне естественно. Офицеры разведки союзников этими своими действиями только выполняли свой долг перед своим отечеством, тогда как эти немцы предавали свое собственное отечество.

Здесь также не должна исследоваться измена ненемецких союзников, например, предательство кругами вокруг маршала Пьетро Бадольо (Италия), вокруг имперского регента и адмирала Миклоша Хорти (Венгрия), вокруг короля Михая (Румыния) или вокруг военного министра Ивана Маринова (Болгария) их немецкого союзника. Они надеялись, что в тени угрожающего крушения смогут с помощью измены получить преимущества для своих народов. То, что их вражеские партнеры, в конечном счете, разочаровали или даже жестоко обманули их, это уже другая история. Здесь нас интересует только та измена, которую совершили немцы по отношению к немцам.

Когда кто-то решается затронуть эту щекотливую тему, то вокруг него немедленно поднимается громкий крик: Это, мол, так говорят, неуклюжая попытка создать вторую легенду о предательском ударе в спину. Но можно ли говорить о легенде, если потрясающие твердые факты доказывают то, что кое-кто тщетно пытается отрицать?

Постоянные старания принципиально преуменьшить измену и снизить значение ее последствий, не новы. Снова и снова в истории друзья или, по меньшей мере, единомышленники предателей предпринимали эту попытку. И любопытно, что не только они. Затронутые служебные инстанции или начальники часто отрицали измену или скрывали и даже обеляли предателей, чтобы ускользнуть от ответственности и публичного позора.

Сегодня исторически безупречно установлено, что предатели и группы предателей оказывали самое сильное, порой даже решающее влияние на ход роковой борьбы с 1939 по 1945. Об этом развитии событий будет рассказано ниже по-деловому и бесстрастно.