Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

Предисловие к четвертому изданию

За семь лет с момента выхода первого издания этой документальной книги я как автор благодаря ходу событий постоянно получал подтверждения существенных изображений.

В середине апреля 1965 года Московское радио и некоторые московские газеты попросили отозваться немецких перебежчиков, унтер-офицера и летчика Ганса Херрмана из Бреслау, унтер-офицера и авианаблюдателя Ганса Кратца из Франкфурта, партизана Адольфа Аппеля из Брунна, радиста Вильгельма Шмидта из Регенсбурга и ефрейтора пехоты Альфреда Лискова из Бремена. Спустя двадцать лет после окончания войны на большом празднике победы на Красной Площади Советы хотели выразить благодарность дезертирам, которые предали немецкое нападение на Россию, и воздать им почести. Все же, праздник должен был пройти без немецких дезертиров. Они погибли как раз в советском плену, и даже командование Советской армии не смогло узнать, где гниют их кости.

Измена не пошла предателям на пользу. Когда Сталину доложили о предупреждении Лискова, он приказал безотлагательно расстрелять Лискова, которого он считал провокатором. Лискова должны были расстрелять на рассвете 22 июня 1941 года. Только немецкое нападение спасло его. Теперь Лискова спешно отправили в Москву, его фотография появилась в газете «Правда», и его использовали в коммунистической пропаганде. Но потом все его следы затерялись, как и его товарищей по дезертирству. Ни мать Лискова в Бремене, ни отец Кратца во Франкфурте-на-Майне так никогда и не получили весточку о судьбе их сыновей. На их запросы в Москву даже не отвечали.

Альфред Лисков на восточногерманской почтовой марке

4 сентября 1964 года Советский Союз в длинной памятной статье в «Правде», официальном органе советской коммунистической партии, признал, наконец, своего супершпиона, доктора Рихарда Зорге. «Многие обстоятельства», писала «Правда», «до сих пор мешали тому, чтобы правда о бессмертных подвигах разведчика Зорге и его товарищей была опубликована». Насколько значимой была работа этого коммунистического первоклассного шпиона, «Правда» подтвердила с дифирамбом: «Его имя станет для будущих поколений символом преданности великому делу борьбы за мир, символом мужества и героизма».

Указом Президиума Верховного совета, согласно сообщению ТАСС от 5 ноября 1964, за его «замечательные заслуги перед родиной, за мужество и героизм» Зорге был посмертно удостоен звания «Героя Советского Союза».

В Восточном Берлине коммунистический министр государственной безопасности Эрих Мильке в ноябре 1964 года вручил Максу Кристиансену-Клаузену, бывшему радисту Зорге, и его жене Анне за их «мужество и самоотверженность в антифашистской борьбе» «Золотую медаль за заслуги Национальной народной армии». В Москве президент Микоян в конце января 1965 года вручил вдове и сыну Бранко Вукелича «орден Великого Отечественной войны первой степени», которым Вукелича посмертно наградил Президиум Верховного совета.

Вместе с тем были, пожалуй, устранены последние сомнения относительно рокового воздействия на немецкий Восточный фронт измены доктора Рихарда Зорге и его сотрудников.

В начале 1972 года советский руководитель агентов «Красной тройки», венгр Александр (Шандор) Радо, нарушил молчание и опубликовал в будапештском издательстве «Kossuth» свои воспоминания на венгерском языке под заголовком «Дора сообщает» (русский перевод «Под псевдонимом Дора», 1973 — прим. перев.). В этой книге, естественно, с коммунистической точки зрения, подтверждаются все важные дела этой опасной шпионской группы против Германии. О существенной немецкой информации товарищ Радо, однако, умалчивает.

Также майор швейцарской контрразведки Ганс Хаузаман, который прикрывал в Швейцарии советского шпиона Рудольфа Рёсслера, псевдоним Люси, и наиболее тесно сотрудничал с ним, не хотел, чтобы имена немецких предателей когда-либо стали известны. Правда, Хаузаман продал в 1963 году немецкому военному архиву в Кобленце в качестве конфиденциальных документов копии примерно 25 000 предательских сообщений, которыми его бюро во время войны снабжало швейцарское командование. Но он не передал книгу ключей, из которой стали бы известны источники, т. е. информаторы. Материал этот неопровержимо доказывает измену, но без указания на предателей.

Ганс Хаузаман

Начальник Хаузамана, тогдашний руководитель отдела сбора информации I швейцарской службы разведки и безопасности во Второй мировой войне, майор Макс Вайбель к тому времени покончил с собой из-за банкротства частного банка в Люцерне, председателем правления которого он был. Запланированная им книга так никогда и не вышла. Если он и знал имя главного немецкого предателя, то он забрал его тайну с собой в могилу.

Макс Вайбель

В апреле — мае 1972 года немецкое телевидение пыталось преуменьшить агентурную группу Красной армии «Красную капеллу», превратив ее в «маленькую Красную капеллу». Точно в то же самое время на мировой сцене шло гротескное представление. Леопольд Треппер, он же Лейба Домб, он же Жан Жильбер, «Большой шеф» «Красной капеллы», который сразу после войны был арестован Советами как предатель и до смерти Сталина сидел в печально известной московской тюрьме Лубянка, живет с 1957 на его родине, в Польше. Там бывший советский главный агент некоторое время был председателем еврейского культурного союза в Варшаве. Уже много лет Треппер пытается выехать в Израиль, куда смогли эмигрировать некоторые из его детей. Но коммунистические поляки не выдают разрешение на выезд уже тяжело больному «Большому шефу». Сыновья Треппера Эдуард в Иерусалиме и Мишель Бройде в Копенгагене тщетно устраивали голодовку, чтобы добиться у мирового общественного мнения солидарности с судьбой старого советского шпиона. До сих пор напрасно. В Москве по-прежнему рассматривают «Большого шефа» в качестве потенциальной угрозы безопасности.

В то время как на Востоке еще сегодня очень добросовестно скрывают измену Германии и ее предателей и агентов, в Германии продолжаются попытки преуменьшить гигантскую измену во время второй мировой войны. Не обращая внимания на все эти теперь уже ставшие историческими факты, историк Альфред Шикель писал 9 июля 1971 в «Rheinischer Merkur»: «Однако это [измена] едва ли оказало существенное влияние на войну в целом, и уж тем более на исход войны».

Но на самом деле было как раз наоборот! Ввиду — теперь давно исторически подтвержденной — измены нужно удивляться тому, что немецкому солдату и его руководству удалось все же шесть лет продержаться против могущественного мира, прежде чем они, в конечном счете, потерпели поражение.