Измена. К черту любовь

37

Рома

Я закрыл за собой дверь палаты, и мягкий щелчок замка раздался в тишине. Палата была небольшой, но уютной: бледно-зелёные стены, тонкая занавеска на окне, чуть пропускающая свет, и стандартная больничная мебель. На тумбочке стоял стакан воды, а рядом с кроватью лежала книга с закладкой на середине. Ира сидела, слегка приподнявшись на подушках, её волосы были собраны в небрежный хвост, а на лице читалась смесь скуки и усталости.

— Рома? — тихо спрашивает она.

Я подхожу ближе, сажусь рядом.

— Нам нужно поговорить, Ира, — произношу, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Она сразу подняла на меня измождённый взгляд, прищурилась, как будто читала мои мысли, и уголки её губ дёрнулись в лёгкой усмешке.

— Что, Роман Андреевич, снова лечить меня морально вздумал? — произнесла она, откидываясь на подушку. — Говори уже, у тебя на лице всё написано.

Я усмехнулся, придвигая стул ближе к её кровати.

— Смотри-ка, читательница лиц, — пробормотал я, присаживаясь. — Нам надо обсудить кое-что.

Ира тяжело вздохнула, явно собираясь запастись терпением.

— Я слушаю, — коротко кивнула она.

Я помедлил. Найти правильные слова всегда сложно, но тут речь шла о честности, которую нельзя было больше откладывать.

— Ира, ты знаешь, что я всегда буду рядом, если тебе нужна помощь. Мы договорились, что ты можешь на меня рассчитывать, и я своё слово держу. Но есть кое-что, что я должен прояснить.

Её глаза сузились, взгляд стал острым.

— Ох, Рома, не тяни. Я уже устала от твоей серьёзности. Говори, не заставляй гадать.

Я вздохнул и посмотрел прямо на неё.

— У меня есть чувства к Рите, — сказал я прямо.

Её лицо застыло на мгновение, потом тишину разрезал её смех — резкий и чуть надрывный.

— Ну конечно, как же без неё. Твоя новая любовь, да?

— Да, — просто ответил я, глядя ей прямо в глаза.

Она подняла брови, явно удивлённая моим тоном.

— И что ты предлагаешь? Бросить всё и катиться к своей Рите, пока я тут в больнице?

— Нет, я не бросаю тебя. И я буду рядом, чтобы помочь. Но мой выбор — это Рита. Я не могу и не хочу этого менять, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

Она фыркнула, качая головой.

— Слушай, ты это серьёзно? Ты мне тут жизненно важные лекции читаешь, а сам в любовные треугольники играешь?

— Ира, ты прекрасно знаешь, что мы с тобой давно не пара. Мы семья для Руса, но мы давно перестали быть семьёй друг для друга.

Она отвела взгляд, скользнув глазами по окну, за которым едва пробивался утренний свет, и, кажется, прикидывала, как отреагировать.

— Слушай, Рома, а тебе не кажется, что ты чуть-чуть рановато всё это решил? Может, подождал бы, пока я на ноги встану, а там бы уже и выбирал.

— Это не вопрос времени. Это честность. Я не хочу обманывать ни тебя, ни Риту.

— Честность, говоришь, — протянула она, прищурившись. — А ничего, что мне сейчас как бы не до твоих чувств?

— Я понимаю, что у тебя сейчас сложный период. Именно поэтому я не исчезаю из твоей жизни. Но я больше не могу притворяться.

— Ты как в кино — герой, который спасает всех, но с видом мученика.

Я закатил глаза, чувствуя, как её сарказм поднимает привычное раздражение.

— Не драматизируй. Ты сильная, и ты сама всегда так говорила.

Она фыркнула, чуть улыбнувшись.

— Сильная? Ну спасибо, теперь я точно вылечусь.

— Если ты закончила смеяться, то давай обсудим, как жить дальше.

Она некоторое время молчала, потом выдохнула:

— Рома, я тебя поняла. Признаться, ожидала, что ты ещё раньше всё это скажешь. У нас давно ничего нет, кроме воспоминаний.

— Именно так, — кивнул я.

— Ладно. Но учти, если твоя Рита мне хоть чем-то помешает, я не промолчу.

— Она никогда этого не сделает, — уверенно ответил я.

Ира задумчиво посмотрела на меня, потом вздохнула:

— Ну, ладно. Только не забывай, что я всё равно Русу нужна, а ты — мой рычаг влияния.

— Пользуйся этим разумно, — усмехнулся я.

— Договорились, — кивнула она, уже с лёгкой улыбкой.

Её глаза снова забегали по комнате, как будто она обдумывала, что сказать дальше. Наконец, она выдохнула:

— Хорошо. Если честно, мне даже немного легче от того, что мы поговорили.

— Рад слышать, — ответил я, хотя лёгкость в голосе была наигранной.

— Но есть ещё один вопрос, Рома. Мы официально всё ещё женаты. Как ты это себе представляешь? Ты хочешь строить отношения с Ритой, пока формально остаёшься моим мужем?

Этот момент я знал, что рано или поздно придётся обсудить.

— Мы подадим на развод, — ответил я спокойно.

Ира хмыкнула.

— Так просто? А как же «я не брошу тебя» и всё остальное?

— Я не брошу тебя, — повторил я. — Но мы оба понимаем, что развод неизбежен. Просто давай сделаем это, когда ты поправишься. Сейчас это не главное.

— Удобно. — Она скрестила руки на груди. — Ждать, пока я выздоровею, а потом пинком под зад?

Я качнул головой.

— Не надо драматизировать. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Развод — это формальность, которая давно назрела. Ты сама говорила, что у нас нет ничего, кроме общего ребёнка.

Она задумалась, потом кивнула.

— Ладно. Согласна, формальность. Но ты должен понимать, что Рус это воспримет по-своему.

— Мы поговорим с ним вместе, — ответил я. — Когда придёт время.

Она несколько секунд смотрела на меня, словно пыталась понять, искренен ли я, и наконец выдохнула:

— Хорошо. Давай так: развод только после того, как я выйду из больницы и встану на ноги.

— Это логично, — согласился я.

Она откинулась на подушку, закрыла глаза и устало махнула рукой:

— Ладно, делай, как знаешь. Только чтобы всё было честно.

— Честно — это то, чего я добиваюсь, — тихо сказал я и поднялся со стула.

— Посмотрим, — проворчала она, но уже без прежнего сарказма.

Разговор, каким бы сложным он ни был, наконец, подошёл к концу. Мы договорились. Осталось только сдержать слово, которое я дал ей и самому себе.