Измена. К черту любовь

6

Рома

Когда я собирался утром на свою первую смену в больницу, не ожидал, что этот день принесёт столько сюрпризов. А главным из них оказалась та самая роковая брюнетка, которую я никак не мог выбросить из головы. Теперь она моя коллега. Но мало того, сегодня я наконец-то увидел её в более повседневной, рабочей обстановке.

Маргарита… Яркая, с потрясающе уверенной осанкой, будто сама природа наградила её этим чувством собственного достоинства. Брюнетка с роскошными волосами, которые собраны в тугой пучок, в строгой медицинской форме, она была чистым воплощением секса, даже если старалась этого не демонстрировать. Фигура, от которой было трудно отвести взгляд — мягкие изгибы, придающие уверенности и грации в движениях — только усиливала это впечатление.

Медицинская одежда сидела на ней так, будто была специально сшита, чтобы подчеркнуть все достоинства: бёдра, тонкую талию, слегка обтянутую полную грудь. Не меньше троечки точно. Каждое движение вызывало желание присмотреться, рассмотреть поближе. И это не оставляло ни единого шанса забыть о том, кто стоит передо мной.

Сложно будет держаться от неё на расстоянии. Практически невыполнимая задача. И главное — хочу ли я этого?

Однако правила есть правила. Должностная инструкция и вся эта пачка подписанных бумаг при приёме на работу недвусмысленно предупреждали: любые отношения в коллективе строго запрещены. Это снижает эффективность работы, отвлекает, создаёт ненужное напряжение. Я вспоминаю слова главврача, Геннадия Алексеевича, когда тот говорил мне об этом на собеседовании.

— Роман Андреевич, я думаю, вы понимаете, что это необходимость. Мы ведь стремимся сохранить здоровую атмосферу в коллективе, — наставлял он меня. — Эти женщины только и думают, как в декрет сбежать, — продолжал он, пожимая плечами. — А я столько времени и денег вкладываю в их обучение, конференции, повышение квалификации…

— Конечно, понимаю, — кивнул я тогда, совершенно искренне соглашаясь. Ведь я и не догадывался, что меня ждёт испытание в лице Риты — женщины, которая одним взглядом может выбить из колеи и поставить под сомнение все подписанные обязательства.

Планёрка быстро заканчивается, ведь пациенты и операции не могут ждать. Кабинет пустеет. Остаёмся лишь мы втроём: я, Рита и Владимир Сергеевич.

Рита, с лицом, пылающим гневом, буквально подлетает к Владимиру Сергеевичу, словно разъярённая фурия. Я, ожидая этого выплеска эмоций, стараюсь сохранять внешнее спокойствие.

— Владимир Сергеевич! — голос звенит в тишине кабинета, и она сжимает кулаки. — Вы обещали! Я рассчитывала на это место! Я годами вкладывалась в работу, тащила отделение на своих плечах, и что? Так вот просто передаёте его другому, даже не предупредив меня?

Владимир Сергеевич спокойно поднимает руку, как бы прося успокоиться, но не успевает вставить ни слова, когда я решаю вмешаться. Стараясь взять ситуацию под контроль, заговорил твёрдо и властно:

— Романова, — от моего холодного тона в кабинете становится ещё тише, а те, кто подслушивал рядом с дверью, сделали шаг назад. — Давайте не будем превращать планёрку в театр. Я понимаю, что вы рассчитывали на эту позицию, но отделение нуждается в том, кто сможет его вести вперёд. Без эмоций. Если вы настолько профессиональны, как все говорят, то, полагаю, сможете это понять.

Она поворачивается ко мне, глаза горят обидой и яростью.

— Понять? — её голос дрожит от сдерживаемого гнева. — Я годами пахала здесь! А вы появляетесь на пять минут и сразу забираете моё место!

Я спокойно выдерживаю её взгляд, холодно улыбаясь.

— Вы правы, — бросаю я, наклоняясь чуть ближе, — на это ушло меньше пяти минут. И знаете почему? Потому что я делаю свою работу быстро и без ненужных драм.

Рита сжимает кулаки так, что костяшки побелели, и, едва сдерживая гнев, произносит сквозь зубы:

— Невыносимый!

Я усмехаюсь, глядя на неё с лёгкой иронией, наклоняясь чуть ближе.

— Ну, если это всё, что вас сейчас волнует, — улыбаюсь, с явным удовольствием от её реакции. — Нам всё равно придётся поладить, Маргарита Евгеньевна. Хотите вы этого или нет.

Она скидывает мой взгляд, обиженно вздёрнув подбородок.

— Поладить? — с горечью бросает она. — Как я могу работать с тем, кто меня так подставил?

Я делаю шаг назад, пожимаю плечами с притворным сочувствием.

— О, не переживайте, — добавляю с лукавой улыбкой. — Если вам станет легче, можете называть меня «невыносимым», когда никто не слышит.

Рита уже открыла рот, готовая отпустить язвительный комментарий, когда голос из коридора перебивает её:

— Рит, срочная операция, бегом мыться!

Она раздражённо вздыхает и кидает на меня последний укоризненный взгляд, прежде чем выйти из кабинета. Я провожаю её взглядом, не в силах оторваться. Да, этот характер ещё создаст мне немало хлопот, но мой авторитет ей признать придётся. Без вариантов.

— Роман Андреевич, — слышу нежный голос рядом и оборачиваюсь. Передо мной стоит одна из медсестёр, хорошенькая, с явным намерением познакомиться поближе, а не задать срочный вопрос. Она поправляет волосы и улыбается слишком уж приветливо.

Ну что ж, поехали! — думаю я, кивнув ей, готовясь к новой "атаке".