Измена. Я отыграюсь! (СИ)

Глава 32

Удержать от поездки на моря-окияны могли бы какие-то уже сформированные планы на Новый год. Но тут действительно было удручающе пусто. Имелся запланированный на двадцать восьмое декабря корпоратив, а после всё! А тут шикарное предложение совместить отдых с яркими планами отмщения некоему Станиславу Смирнову, чтоб ему ни дна, ни покрышки!

Короче говоря, я выдержала показавшуюся мне достаточной паузу и согласилась. А после и охнуть не успела, как мне в офис доставили конверт с билетом на самолет, а в телефон свалилась ссылка на сайт отеля, в котором и снял отдельно стоящее бунгало Стас.

Я глянула, невольно кося взглядом по сторонам, чтобы никто из моих любопытствующих сотрудников нос не сунул и ничего не подсмотрел, и только вздохнула сладко: мечта. Бесконечный океан, пляж формата «Баунти — райское наслаждение», девственные джунгли, а между ними отрезанные друг от друга до полной интимности дома. Крытые пальмовыми листьями крыши; просторные, распахнутые навстречу морскому бризу спальни с огромными кроватями, защищенными белоснежной сеткой балдахинов; личное джакузи, вынесенное на свайном основании прямо в океан; собственный, скрытый от чужих взглядов пляж. К каждой вилле в комплекте шел электрокар. На нем при желании можно было добраться до поля для гольфа или до центрального здания отеля, где располагались рестораны, ночной клуб, спа, казино и просторный игровой комплекс с боулингом и бильярдной на несколько столов.

Изучив все это, я глянула на ценник и, честно говоря, прифигела: «Ай да Станислав Дмитриевич, ай да сукин сын!»

Билеты оказались тоже не в эконом и даже не в бизнес, а в самолетный первый класс. Так я еще не летала никогда — чтобы спать можно было даже не полусидя, а лежа, в полноценно раскладывающейся кровати-коконе. Стояли эти… гм… вместилища просторно, даже не парами, а каждое отдельно у своей стены и своего окошка, да еще и со смещением, в шахматном порядке. Так, чтобы пассажиры друг друга никак не смущали и создавалась практически полная интимность…

Стас, заняв свое кресло, сразу открыл ноутбук и сосредоточился на чем-то явно не развлекательном. Что-то читал, что-то писал, на что-то морщился, чему-то улыбался хищно и предвкушающе. Даже звонил каким-то своим очередным китайцам, воспользовавшись относительно новой услугой связи, которую активно рекламировали уже многие авиакомпании.

Я сначала было «соответствовала», тоже изображая бурную деятельность, но потом плюнула, привела в действие автоматику кресла-лежанки, натянула на себя уютное простеганное ромбами одеялко, взбила принесенную вместе с ним милейшей стюардессой подушечку в белоснежной наволочке и даже заулыбалась — так хорошо было просто лежать и отдыхать, зная, что никто не побеспокоит, никто не начнет ломиться в дверь, названивать по телефону, ловить за рукав в коридоре и, уже окончательно ума лишившись, стучаться в кабинку офисного туалета, как давеча учудила Наташка, кода притащила мне трубку забытого на столе мобильного, в окошке которого высветился вызов, который ну совсем нельзя было пропускать. Так я и беседовала с важным клиентом, сидя на унитазе. Зато потом, когда мы все-таки пришли к некоторым очень важным для меня договоренностям на моих условиях, такое облегчение наступило…

Тьфу ты! Не в том смысле, но… Короче, бизнес, мать его! Ни дня без сделки или связанного с ней геморроя…

А ведь, кроме клиентов, мне еще и Макс принялся названивать. Все пытался забиться со мной на совместную встречу Нового года: мол, как встретишь, так и проведешь.

— А что же твоя зайка? Или мы по классике: на троих соображать будем?

— Зою на сохранение положили. И точно не отпустят — там проблемы какие-то…

— Какая же ты все-таки сволочь, Максим. Ты сам-то отдупляешь, какую мерзость творишь и по отношению ко мне, и по отношению к этой твоей Зойке?

Но Макс всегда отличался поразительной непробиваемостью. Вот и в этот раз все мои слова от него отлетали, словно от стенки горох. И в какой-то момент, не придумав ничего лучше, я и сказала ему, что на Новогодние праздники меня просто не будет в Москве: мол, улетаю к теплу, да еще и не одна.

— Врешь! — убежденно заявил Максим. — Это ты для того, чтобы мне больно сделать, да?

— Конечно! — окончательно обозлилась я. — Все ж только вокруг тебя вертится! Никак иначе! Если не лень, приезжай в Шереметьево да посмотри сам. Только близко не суйся, у моего спутника, знаешь, охрана такая, что лучше не надо.

— Врешь, — убежденно повторил Макс.

Я же в ответ просто отбила звонок, уже сейчас жалея, что сказала слишком много. Да и после, в аэропорту, то и делала что оглядывалась: постоянно казалось, что чей-то взгляд буквально сверлит мне спину между лопаток. Однако, сколько ни пыталась выследить этого «смотрящего», так в этом и не преуспела.

Нервишки, нечего и гадать…

Неудивительно, что после того, как самолет поднялся в небо и было разрешено отстегнуть ремни и опустить спинки кресел, чем я вскоре и воспользовалась, усталость навалилась большим и тяжелым одеялом — совсем не самолетным, а ватным. Из разряда тех, про которые мой отец говорил «будто гробовую плиту положили». Глаза моментально начали слипаться. Кто-то вроде бы пытался меня будить, но смутно знакомый голос запретил, сказав: «Потом, пусть поспит».