Изоляция

Глава 11

Словами ЭТИХ ощущений не опишешь, однако отсутствию у себя паники удивляюсь всё сильнее и сильнее.

До мастера спорта я очень изрядно не добрался (ну вот очень изрядно, поскольку в спорте именно что баловался), но фотографию психологического момента представляю на пятёрочку.

Я сейчас чувствую себя так, как тот мастер спорта во время обусловленного учебного боя с перворазрядником (или даже кем-то поменьше).

Мыслительные процессы мозга, если с точки зрения драйверов, это эмоции и аналитика. Специалисты используют другую терминологию, но суть эта.

Эмоции равно принятие решения молниеносно, это основной их плюс. Когда нужна скорость, лучше них ничего не работает.

Аналитика — гораздо более длительное время, от трёх до семи раз, что ли, если сравнивать с эмоцией. И в разы повышенная точность решения. По идее.

А у меня сейчас что-то среднее. Я однозначно не успеваю следить мозгами за динамичным рисунком наших танцев, который меняется со скоростью нескольких раз в секунду. Это с одной стороны. Хотя и выдаю, тьфу три раза, более чем сносный результат.

Но эмоций тоже нет. Ни ярких, ни бледных, никаких.

Интересно, что это за состояние тогда. Предполагаю, так могли биться какие-нибудь древние дальневосточные джентльмены, обладающие таинственным дзеном, но именно что предполагаю.

Причём к ним я? Уже молчу что, если верить теории, надо посвятить жизнь этому образу жизни и мышления (прости, тавтология). Чтобы так мыслить и ощущать, как я сейчас.

Рана в животе не опасна. Клинок вошёл не очень глубоко и (не знаю, откуда уверенность) не задел жизненно важных органов. Сильного кровотечения тоже нет, по крайней мере, такого, чтоб оно угрожало летальным концом в центре многомиллионного города.

Хотя, насчёт центра я возможно и погорячился: вокруг парковая зона и ни души, не считая нас. С другой стороны, может быть, ещё просто раннее утро?

Парняга, удачно ткнув меня в брюхо, неожиданно расслабляется — видно по лицу.

Сдержанная радость во взгляде, приподнявшиеся брови, намёк на улыбку и предвкушение — так выглядит его мимика сейчас.

Он отступает на шаг вместо того, что на его месте сделал бы я.

— Дурак, — делаю шаг вперёд, догоняя его, и бросаю левую ладонь накладкой на его правый бицепс, почти на локтевой сгиб.

Конечность противника заблокирована.

Он тут же пытается высвободить руку с ножом, но это целые десятки долей секунды.

Пока он втроём со своим телом, фокусом внимания и ударной конечностью (с клинком в пальцах) сражается с одной моей левой ладонью, моя правая рука неожиданно для меня самого изображает капюшон кобры два раза подряд: глаза и горло.

Тип моментально съёживается, хрипит, сгибается в поясе и в коленях, потом скребёт ногтями шею и глаза, пытаясь выдохнуть воздух. Или вдохнуть?

Текст, как это пишут в фантастических романах, у меня в голове не возникает (хотя и хорошо бы, как в том же очень мною любимом жанре RealRPG). Но я откуда-то просто знаю: оценить реальный эффект своего удара наверняка я не в состоянии из-за отсутствия достаточного количества рабочего опыта на момент.

Если проще — без практики подсели навыки. Которых у меня, если что, никогда не было. Как и той самой практики. Этот раз — первый в жизни.

Загадочно.

В принципе, по анатомии и физиологии на уровне средней руки пользователя я в курсе и сам по себе, даже без этого тела. Видимо, поэтому (во всяком случае, хотелось бы верить) третий, ранее не встречавшийся мне, режим работы собственного мозга рисует следующую картину: в худшем для противника сценарии, у него перелом хрящей гортани, обусловленный смещением самой гортани и сдавлением ее о позвоночник.

Такая тупая травма гортани и шейного отдела трахеи может сопровождаться переломом подъязычной кости, хрящей гортани и трахеи, отрывом гортани от трахеи или от подъязычной кости.

Короче, тяжкие телесные, если языком протокола.

Не знаю, нафига мне сейчас эта теория, но в работающую систему лезть с апгрейдом категорически не стоит.

Если мой мозг так шикарно сейчас вывозит и меня, и ситуацию (не самую радужную изначально) — категорически не нужно ему помогать.

Пусть думает, куда хочет. У него, тьфу три раза снова, получается.

А по лёгкому варианту если, то у типа просто рефлекторный всплеск по нервам. Прокашляется пару минут, отёк спадёт — и сам отойдёт. Глаза тоже.

Главное — он больше чем минуту для меня сейчас безопасен. В анаэробном режиме владелец стропореза работать не приучен, собственные болевые ощущения и рефлекторные всплески игнорировать не умеет, по крайней мере, в районе глазных яблок, шеи и гортани.

И откуда я это всё знаю?

На задворках сознания тут же вспыхивает любопытство: последний анализ — это моё собственное? В принципе, могло бы быть.

Или это продукты странно заработавшего мозга? Который хватил меня, как кондратий, прямо сейчас, впервые в биографии и на новом месте.

Ковыряющийся со вторым зеркалом подельник присевшего на траве выпрямляется над капотом и долгую половину секунды вникает в изменения обстановки. Затем мы движемся друг другу навстречу.

Встречаемся в районе правого подфарника, после чего он коротко бьёт правым же кулаком.

Интересно, это серьёзно? Даже если без текущего подарка богов в виде новой для меня мыслительной деятельности, при нашей с ним разнице в массе на кулаках я бы даже в своём старом теле его запинал.

Новое, надо отдать ему должное, не просто в десятки раз опытнее именно в таких ситуациях (судя по субъективным ощущениям), а ещё и пребывает в гораздо лучшей физической форме.

Не кабинетная я здесь крыса, одним словом. Мой организм в своём девятом секторе определенной физкультурой явно не пренебрегал.

Кулак нарика на отходняке (если судить по внешности) попадает мне в верхнюю часть левой грудной мышцы.

Контраст.

По ожиданиям — ничего страшного. Такие удары можно пропускать, хотя и непонятно, это мои ожидания или организма.

В реальности же ощущение, как будто ударили кувалдой.

Ничего себе.

Контраст.

Отдаваясь на волю потока, так кстати захлестнувшего мозги, прихватываю его бьющее запястье своей правой. Поднимаю вверх и на себя, выпрямляя его руку полностью.

Бью ладонью в локоть, удивляясь собственному олимпийскому спокойствию и непоколебимой уверенности, что так и надо.

А, упс, оказывается, это таки были не мои мозги и и не мои решения.

Мои — вот они, родимые. На теле мгновенно выступает липкий пот, дыхание перехватывает, страх пытается лёгкой поступью зайти внутрь моей черепной коробки. С ноги ударяя в двери.

Фуф. А то я уже подумал, что стал каким-нибудь супергероем, причём помимо своего желания и участия.

Марина не бежала, а буквально летела вперёд, перепрыгивая кусты, кое-где выросшие по пояс. В босые пятки то и дело что-то впивалось, но она не обращала внимания.

Стоявший в парковой зоне дорогущий и новый внедорожник был заметен ещё с трассы, просто это как-то прошло мимо внимания. И ведь не боятся, козлы, под знак заезжать (или денег куры не клюют?).

От разговора по телефону она оторвалась в тот самый момент, когда какой-то мудак два раза воткнул нож в Виктора: вначале в руку, затем в живот.

До происходящего было метров пятьдесят, но она на зрение не жаловалась.

Потратив почти две драгоценные секунды на вызов полиции через тревожную кнопку умных часов (хорошо, не поскаредничала и взяла в своё время!), Марина схватила из-под сиденья баллончик и рванулась помогать.

Впопыхах ей и в голову не пришло, что этой дурацкой игрушкой можно разве что спугнуть пару собак (у тех обоняние). Против людей же… Ещё и настроенных серьёзно…

Что сделал в ответ новый товарищ, она не увидела: во-первых, на бегу, во-вторых, друг закрыл укурка от неё своей спиной на секунду.

В следующий момент Виктор не пошёл, а как-то плавно потёк вокруг машины навстречу второму, а владелец ножа, скорчившись, остался на месте.

Второй из пары небритых синяков (и откуда они в этом районе? Дорогой же квартал) принялся размахивать кулаками и даже попал в товарища (её сердце снова ухнуло в пятки), после чего новый знакомый на её глазах сломал козлу локоть, затем ударом пятки в бедро сбил с ног.

— НЕ ТРОГАЙ ЕГО НОЖ! — резкий крик блондина ударил по ушам и заставил замереть.

— Хотела подобрать на всякий случай! — объяснила она, чувствуя, как от паники собственные глаза вылезают из орбит.

— НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! ЕГО ПАЛЬЦЫ И ГЕННЫЙ МАТЕРИАЛ! — выдал абракадабру Виктор на повышенных тонах, затем добавил спокойнее. — Ты думаешь, я сам у него забрать не мог? Он был у меня его вместе со своими руками проглотил.

— Почему тогда всё это…? — Марина в бессильной панике указала на его потёртую рубашку.

На животе рядом с дыркой расплылось кровавое пятно.

— Полицию вызвала? — друг странным безжизненным взглядом, словно робот, скользнул по её умным часам. — У тебя оповещение на циферблате светится.

— Да, вызвала. Сразу как только увидела, что вы дерётесь. Вернее, что он тебя ножом ударил…

— Зря, — абсолютно без эмоций уронил друг, поворачиваясь к ней спиной и наклоняясь над травой, словно что-то разыскивая.

— Почему зря?! — взорвалась она, выплёскивая наружу целый комок нахлынувшего. — Надо было уехать молча?! Или досмотреть спектакль до конца?!

Глаза Виктора из стеклянных и пустых вдруг стали обычными, когда он выпрямился и развернулся обратно:

— Всё в порядке. Извини, я зря так сказал. Просто если бы ты не вызвала ментов, я бы сейчас мог тихо свалить. Подальше от разбирательств. А так…

— Вот же дура. — Марина накрыла собственный рот двумя ладонями. — Я не подумала в горячке. Подумала, тебя убили.

— НЕТ. Опасности нет, царапина. В течение суток точно ничего не угрожает, витальные органы не задеты.

— Какие органы?

— Жизненно важные.

— А через сутки тогда какая опасность? Если органы в порядке и сейчас бояться нечего? — она поймала себя на том, что успокаивается сразу, когда он начинает улыбаться.

— Заражение же, — вздохнул блондин. — Рана хотя и не сильно глубокая, но мышцы пробиты. Брюшная стенка перфорирована. Внутри наверняка частицы одежды плюс говно с его ножа, оно ж не стерильное.

— Как от этого избавиться?! — дыхание снова перехватило.

На социальную медицину надеяться нельзя, а иной Виктору и не полагалось, с таким-то статусом. Да и ту пойди получи, доказывая правомочность. Государственный бюджет на таких обычно экономит по жёсткой, не напрягаясь ради человеческого мусора.

— Почистить механически от этой херни. Первичная хирургическая обработка раны.

— Это как?

— Сначала вокруг раны обрабатывается. Потом внутри обрабатывается, можно перекисью водорода. Всё инородное убирается. Антибактериальная мазь и повязка.

— Так если это всё быстро успеть сделать, то через сутки что? — кажется, она какие-то детали на нервах упустила.

Или он не сказал?

— Потом профилактический курс антибиотиков же, суток пять-шесть, если память не изменяет. Я б банально с пенициллинов начал. Или, с другой стороны, с поправкой на обстановку — хотя бы двое суток. Если рану хорошо обработать.

— Ты сам знаешь, что надо делать? — она не стала спрашивать, откуда вся эта информация.

Теперь, когда непосредственной опасности по его словам не было, извилины принялись понемногу шевелиться. Она успела сообразить, что при укурках не все вопросы стоит задавать вслух.

— Знаю. Но это сейчас не главное.

— А что главное?

Вместо ответа друг указал глазами на её запястье.

— Долбаные менты, — в сердцах бросила блондинка.

Как местной ей было отлично понятно, что лёгкой процедура общения со «служителями закона» точно не станет. Вот уж от кого любыми средствами есть смысл держаться подальше, хоть ты прав, хоть виноват, хоть ты — сам убитый.

Как назло, именно в этот момент из-за угла жилого комплекса в двухстах метрах прямо по газонам и по запретной для автомобилей зоне вырулила полиция.

— Как всегда вовремя, — хохотнул не к месту Виктор. — Когда всё уже закончилось и вместо работы можно собирать грибы.

— У вас что, иначе? — Марине захотелось опуститься прямо на траву, что она и сделала.