Изоляция

Глава 37

— Скажу больше. Я тут поразмыслил над предыдущим опытом. После всей заварухи могу выйти в гарантированных плюсах, а могу — с устной благодарностью и рукопожатием.

— Ты сейчас о чём? — высказал общее мнение невысокий плотно сбитый блондин лет тридцати.

— Да надоело мне это всё. Хочу миллион и спокойный город за окном. Плюс — социальные гарантии места пребывания, не в мире третьей категории, — ухмыльнулся товарищ. — Я чё-то всю жизнь делал только то, что от меня хочет начальство. И на ходу не припоминаю, чтобы было наоборот хоть раз. Даже если оно по закону полагалось.

Несколько вздохов сказали Дарие даже больше, чем общее красноречивое молчание.

— Ты что-то конкретное предлагаешь? — спросил всё тот же блондин секунд через десять.

Трое из группы переглянулись и как будто затеяли лихорадочный разговор через интерфейс.

— Ау, патриоты. — Витя тоже это увидел. — Насильно никто никого в рай не тащит. Заметили, что я сам вышел? Местные органы вас не хватают, не тащат никуда? О чём это говорит?

— А давай вернёмся к самому началу. Зачем ты притащил человека из хозяек Ноля? — один из троицы, не глядя, безошибочно ткнул большим пальцем через плечо назад, в её сторону. — Я, может быть, и сам согласен, один хороший куш намного лучше, чем ишачить за спасибо всю жизнь. Если будет нормальная пенсия, единовременная, за знамя топить не буду. Но она тут зачем?

— Это он так намекает, что твоя идея про миллион всем нравится, — подключился второй из троих. — Только слова дёшевы, а ключи от сейфа — только у тебя. Несимметричный развес на весах, согласен?

— Я, когда сюда прибыл, первое время в яме жил. Прикоснулся к природе, так сказать. Жрать нечего, вода из-под крана не питьевая, понятно… — отстраненно начал Виктор.

— Ты решил проблемами поделиться? — перебил третий. — Или своими тонкими душевными переживаниями? Так не то место и не то время. Не по адресу.

— … я и подумал тогда: а какого хрена? В общем, народ, не буду никого пугать. Понимаете же, что есть exit strategy? Я свою выбрал.

— А нам что предлагаешь?

— Да. Вначале договори.

— Окей. Если коротко, ловите, — спокойно кивнул друг. — Есть же список операторов? Я себя из него удалил, по крайней мере, применительно к текущей задаче. Это раз. Два: сам чемодан тоже никому не отдам. Три. Осознанно ни за кого не топлю, можете считать меня эгоистичным предателем. Хочу просто устроиться получше…

— Хренасе толпа. Не погорячились? — Виталик задумчиво смотрел на клиента, медленно шагавшего в окружении непонятных личностей. — Правда, ещё какая-то девка с ним вышла. Красивая. Интересный сходняк.

— Да явно такие же, как он сам. Оружия ни у кого нет, по виду — бывшие сослуживцы. Смылись к нам и пытаются изобразить дружный коллектив эмигрантов. Чтобы легче на новом месте прорастать коллективом, не поодиночке. Он вон, из Зелёнки идёт — значит, деньги есть. Оказывается.

— Может, есть смысл послушать, о чём говорят? Вдруг что интересное по другим линиям нарисуется?

— Ты решил план по палкам за период закрыть? Или по конкретному пассажиру разобраться? — разозлился второй.

— Сень, не пыхти. Просто размышляю вслух. Всё же десяток мужиков, а мы одного брать рассчитывали.

— Да по**й на тот десяток! Стволов у них нет, стадо. Подождём чуток: глядишь, сами разойдутся. Нет — валим каждого, кто вякнет. В базах никого из них нет, я уже пробил по лицам. Тоже вояки, как и наш. Только наш уже полноправный гражданин, в нашей юрисдикции.

— Если что, скажем, немотивированная угроза жизни сотрудникам при исполнении? От неустановленных личностей?

— Да. Ещё и во время усиления. Сейчас на поджигателей телепорта что угодно валить можно. Отпишемся легко.

— Логично, — согласился Виталик. — Ладно, давай подождём.

Минут через пятнадцать они уже были близки к тому, чтобы плюнуть и загасить всю толпу.

Как по совпадению, от последней отделился человек и, подойдя к их машине, постучал костяшками в стекло:

— Дело есть.

— Сами напросились, — констатировал Сеня, извлекая из подмышки оружие.

Виталик молча повторил движение.

Место, с учётом клиники, было не самым для стрельбы подходящим, но и тратить непонятное время на не пойми что физически больше не было возможности.

— Этого пакуем?

— Да.

— Остальных?

Услышать ответ напарника у Виталика не вышло: стоявший вплотную к их машине бывший военный (предположительно) положил ладони на боковое стекло.

В следующий момент по салону ударила инфра, легко перебившая их физиологический предел.

Опера не видели, как убивший их соратник клиента спокойно вернулся к группе и буднично уронил:

— Готовы.

— Наглухо?

— Да. Можно проверить, но для этого нужно их машину открывать.

— Не нужно. Пусть так стоит. Я их знаю, это за мной приходили.

Один из моих «сослуживцев» походя и буднично избавляется от Сени и Виталика. Запоздало успеваю испугаться: оказывается, индивидуальные импланты — страшная вещь. При этом, что именно стоит у кого из нас, другим в группе неизвестно.

Я зря не хотел осваивать местную технику. Физиологические возможности действительно расширяет запредельно: можно видеть сквозь тонированные стёкла, при помощи концентратора подстраивать слух (фильтруя частоты) и ещё многое другое.

В принципе, я всегда знал, что многие договорённости могут не выдержать давления пресса финансов. Как и обязанности, присяга.

Однако лично проворачиваю подобное впервые. Самое смешное, что не безуспешно.

— … Проводить нас с сестрой до второго телепорта. Обеспечить отправку домой, — Дария, подключившаяся к нашему разговору на втором этапе, легко завершает перевербовку.

— Расчёт? — лаконично выражает мнение остальных всё тот же светловолосый крепыш.

— Сейчас треть. Аванс, невозвратный, каждому, с моего личного терминала. Прямо на этом месте. — Как ни парадоксально, личность азиатки в этой скользкой ситуации работает только в плюс.

Миллиардеры по мелочам не врут, в отличие от начальства, пишут сейчас мои сослуживцы во внутреннем чате. Кстати, то, что я всё это вижу, нисколько на их общение не влияет.

— Параллельно муж, — меня хлопают по плечу под удивлённые взгляды братвы, — с вашей второй подгруппой, или как вы это называете, идёт в оставшиеся две двери. — Дария продолжает таким тоном и с таким видом, словно командует этим подразделением уже не первый год. — Как закончите с последней подгруппой, получаете вторую треть.

— Как? Вы уже будете в первой или высшей категории, в другом мире. Предлагаете поверить вам на слово?

Вместо ответа моя новообразовавшаяся супруга подвешивает перед собой виртуальную голограмму интерфейса.

Перед напряженными взглядами парней на мой личный местный счёт перетекают цифры, от которых лично мне становится не очень хорошо.

— Муж идёт с вами, — напоминает Иманберды.

А у меня почему-то разгорается острое ощущение, как то самое, что было по дороге из Кабула в Хайбер Патунхва.

Взять меня в качестве гаранта предложили бывшие соратники по борьбе. Дария, немного подумав, тут же согласилась.

— Последняя треть? — блондин не успокаивается.

— Те, кто ведёт меня и сестру на второй телепорт, отправятся со мной. Это — страховка для остальных. — Девчонка со странным чужим взглядом и именем Дашка смотрит на каждого из присутствующих по очереди, как снежная королева. — К сожалению, только моё слово и ваше знание процедур. Вы же понимаете, что в порту мира высшего уровня вас сразу валить не будут? Как и у меня с сестрой будет масса оснований рассчитаться честно — чтобы вы не пошли по газетам и агентствам новостей.

— Как ты всё это организовал? — светловолосый крепыш спокойно шагает рядом со мной от ворот последнего объекта внутрь территории.

Точка, которую надо проработать — дублирующая группа контроля, вторая по счёту.

Первая, насколько я понял (не будешь же спрашивать, раз я типа и сам в теме), имела полномочия и смотреть, и действовать. Эта может только смотреть.

— Оно всё само образовалось, — бормочу, не кривя душой. — На каком-то этапе понял, что устал заботиться о ком-то. Если в глаза его в жизни не видел бы, особенно. Я о руководстве.

— Женился ты удачно и быстро. Завидую. Я б на твоём месте тоже о себе подумал, с такой-то крышей.

Видимо, разговор с «товарищем по оружию» беспокоит меня значительно сильнее, чем возможные взаимоотношения с этой третьей группой. Плюс я в целом представляю намерения Дашки, по крайней мере в той части, что мне известна. А думать о её возможном двойном дне не хочется — хреново подозревать близких людей в том, чего они ещё не сделали.

С другой стороны, ценности и взгляды личности, в тело которой я попал, мне ещё менее интересны: оно всё просто чужое. Включая секреты и задания.

Нас на территории явно знают в лицо, а система оповещения между подгруппами работает с задержкой. Как я понимаю, из-за длинного плеча коммуникации.

Внутренние личные сомнения откровенно отвлекают меня больше нормы, ибо неохота чувствовать себя дураком ещё раз.

Именно поэтому я добросовестно упускаю тот момент, когда тип внутри без разговоров начинает стрелять.

Не знаю, что там с блондином, а у меня свет выключается вместе с сознанием.

— Ожил?

Вначале слышу слова, затем догадываюсь открыть глаза.

Рядом с кроватью на подобии больничной кушетки сидит Рухшона.

— С трудом, — отвечаю после того, как прислушиваюсь к ощущениям. — Что вообще было?

— Иманберды успешно выбрались к себе, как и собирались.

— Что на последнем объекте? Как остальные?

— Насколько я понимаю, всё в порядке. Пострадал только ты, если речь о тех мужиках. От них тебе привет и никаких претензий.

— Мы с тобой где?

— У меня. Забрала тебя из Зелёнки после того, как прооперировали.

— А туда я как попал?

— Доставили те, кто был с тобой. Вы же меня в свои грандиозные планы не посвятили, могу только догадываться.

— Мне кажется? Или в твоём голосе звучит упрёк?

— Упрёк, — улыбается она. — Но я не в обиде. Всё хорошо, что хорошо заканчивается.

— Да пока неясно, хорошо ли. Как я понимаю, речь шла о смене власти. Такое редко заканчивается тихо.

— Ты двое суток валялся. Не в курсе.

— А что ещё было?

— Слушай молча и не перебивай. Иманберды вначале исчезли отсюда. Затем объявились не у себя, а где-то в соседнем мире.

— Это было по плану. Их должны были отвезти по одному из малодоступных каналов ко второму телепорту, другой семьи. Я присутствовал при разговоре.

— Угу. А потом близнецы принялись дуэтом вещать во всех каналах, не выбирая выражений и апеллируя к каким-то тамошним ценностям гражданского общества.

— Ух ты.

— Но это всё фигня, — весело продолжает Рухшона. — Главное — хорошо влитый бюджет маркетинговой коммуникации, деньги у них ещё есть.

— И?

— Ну они созвали тамошних лидеров мнения и подняли крик: «Изоляция, незаконная блокировка миров. Если мы врём и клевещем — ответим по судебному решению, но вначале давайте гласное разбирательство, каким образом Дашка могла быть в двух местах одновременно».

— В смысле?

— Её биометрией открыли доступ к нашему ноль-порту, когда его взрывали. Объявили там об этом громко и стрелки на неё. Под этим соусом — надо защищать своих. А она в Зелёнке в это время лежала, что подтверждается документально.

— У меня голова не сильно варит. В чём подвох? Можешь подробнее?

— Могу. — Надо мной наклоняются и поправляют подушку так, чтобы я мог сидеть. — Сёстры не должны были оказаться дома так быстро, это первое. И Дашка не должна была доехать до Зелёнки живой, это второе. Ты оба раза спутал карты.

— Что до больницы живой, тут понятно. А когда я ещё раз успел?

— Второй телепорт плюс связь туда. После того, как вы распропагандировали эту твою группу, твои сослуживцы поделились каким-то запасным вариантом эвакуации. Дашка на ходу при тебе договорилась.

— То-то когда они общались, у меня было ощущение, что я не всё понимаю.

— А спросить в лоб было нельзя, да? — Рухшона наредкость быстро сопоставляет.

Или это я соображаю медленно.

— Угу. И так всё на волоске висело, сплошная авантюра и экспромт. Тем более, сама Дашка так уверенно на них наехала, что лезть в разговор было бы безумием. А потом уже и времени не было выяснять — понеслись по новому плану. Что ещё?

— У них какая-то комиссия организуется. То ли парламентская, то ли кабмин: собираются биться за порядок. Передавали тебе привет, поставлю позже видео.

— Почему не сейчас?

— Лень, — весело улыбается Рухшона.

А потом аккуратно наклоняется надо мной и касается моих губ своими. — Кстати, есть и приятные новости по мелочи.

— Какие?

— Ты, похоже, больше не нищеброд. Потому можешь не напрягаться и расслабиться.

— На тему?

— Ну ты же только что подумал, что ты — балласт для любой из нас? Так?

Мне резко становится неуютно:

— Ты мысли читаешь, что ли?

— Не всегда, — многозначительно двигает бровями она. — Но когда у кое-кого расколот на живую концентратор и мимика родная, это несложно. Готов жениться?

Вторая Иманберды была права: он действительно так прикольно удивляется во время личного общения.

Оборжаться.

— Ты — владелец самого мелкого из быстрорастущих бизнесов в городе. Причём это не обналичка, не self-employed, а толковая масштабируемая штука. — Добавила она в ошеломлённое лицо того, кому только что сделала предложение.

Чистая правда, хотя и не вся. С другой стороны, восточная женщина должна уметь говорить так, как нужно.

— Неожиданно. Это за два дня, что ли, я успел разбогатеть? — он по своей дурацкой привычке бросился искать подвохи там, где их не было.

— Я позволила себе включить вас в свой рейтинг, — аккуратно обошла острые углы Рухшона. — Часть репутации моего бизнеса делится с вами.

Ну не говорить же вслух, что после замужества и ей многие вопросы ЗУЛАЙХО решать с семьёй будет проще.

Просто никто никогда не думал, что она соберётся замуж сейчас.

Сюрприз.

— Не успеваю следить за твоими мыслями, — пожаловался Виктор.

Его взгляд при этом рефлекторно вильнул в сторону её талии и ног.

Работающее расширение услужливо проинформировало о весьма определённом интересе его физиологии.

— Те, кто могут качественно готовить халал, не заморачиваются сегментами эконом и стандарт, — хихикнула она, поясняя.

Он, разумеется, не сообразил, что именно её веселит.

— Как вы?

— Как мы. А спрос есть, и лицензию в русском секторе тому же пуштуну получить довольно сложно. Твой Коля — где-то просто находка и для тебя, и для меня.

— Он сказал, что готов на всё, лишь бы с таким рестораном, как твой, в любом проекте участвовать. Даже если сам с этого ничего иметь не будет, в ноль. Ради репутации.

— Это понятно. Но он и сам по себе далеко не паразитная шестерня. Очень быстро адаптируется и умеет работать, я не ожидала.

— Это я чувствую себя паразитом.

— ЗАВЯЗЫВАЙ! Дашка сказала, — призналась она через секунду под его напрягшимся взглядом. — Что ты идиот и тормоз. Чтобы снять вопросы, раз и навсегда: я бы тоже при других условиях на подобное отвлекаться не стала. Ко мне бы никто и не подошёл из твоего социального круга, с подобным предложением. Ты — мост, без которого ничего бы не было.

— Хм. Какая-то буря в стакане воды. Там же копейки по вашим меркам?

— У тебя индикаторы прошлого века. Главное — не вал. А процент прироста за единицу времени и возможность масштабировать. У вашей конторы с этим всё в порядке. Я не говорю, что схема идеальная, но она явно превосходит уровень парня, живущего в канаве и считающего себя бомжом. Готов к моему серьезному вопросу? Считай, что спрашиваю от имени всех.

— Да.

— Готов создать семью?

— Эээ…?

— Можешь сказать нет, — изобразила легкомыслие она. — Останешься гостем в моём доме и лично просто не буду навязываться.

— Дура. Да.

Там же, через несколько минут.

— Какой-то летящий с горы шар гротеска. — Похоже, он не до конца пришёл в себя и соображал со скрипом.

У неё даже мелькнула подспудная мысль, не рано ли она его утащила из больницы.

Чёрт возьми, ей просто так не хотелось больше оставаться одной! Кто бы знал.

Ладно. Если что, через час можно будет вызвать личного врача с диагностом. Хотя ему уже явно лучше, чем сутки назад.

— Ну а что, — вслух она изобразила ленивый зевок. — Личные плюсы при помощи Аллаха очень часто конвертируются во что-то более материальное. И кстати, они просили тебе передать: Иманберды в течение недели прилетят обратно, обе.

— Нафига?! Они ж отсюда вырваться хотели?! И как?!

— Через тот второй телепорт вместе с комиссией. Тебя делить будем. У владельцев подобных бизнесов всегда кандидаток в жёны больше, чем одна. Хорошо ещё, что мы все мусульманки.

Виктор полусидел на подушках, беззвучно открывая и закрывая рот.

— У тебя наклёвываются очень соблазнительные матримониальные перспективы, — улыбнулась Рухшона. — Тебе знакомо понятие «акула бизнеса»?

— Да. Причём оно здесь?

— Считай, что ты — сардина. А у этих самых акул на тебя некие очень интересные планы. Хочешь чаю с рыбой?

— Как догадалась?

— Мониторю твою телеметрию. Вижу, чего хочет организм.

Она не удержалась и снова его поцеловала.

Он действительно не ориентировался даже в пяти процентах расширений.

Прикольно.

О. Нужно не забыть сказать, что с группой с его счёта они со второй Иманберды сами рассчитались через мост, пока он был без сознания.

Блин. Или пусть сама Дашка отдувается? Понятно, что такие деньги — только её, суть вопроса тоже прозрачна.

Но всё равно. Получается, она тратила его деньги, пока его не было. Хотя и иначе — никак.

Решено. Мост и шлюз Иманберды? Да, это у неё с его концентратором сеть была.

Вот пусть она и отдувается.

Конец