Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

Глава первая О ПРИЧИНАХ НАШЕЙ ПОЕЗДКИ В ЭТУ СТРАНУ НЕВЕРИЯ И УПРЯМСТВА, ОТ КОТОРОЙ НАС ОТДЕЛЯЮТ ОГРОМНЫЕ ПРОСТРАНСТВА И ГДЕ ДОРОГОВИЗНА НЕИМОВЕРНАЯ ВЫНУДИЛА НАС НА ТРАТЫ НЕПОМЕРНЫЕ!

Я говорю, тут требуется предисловие. Ведь от природы человек был прост и наивен, он ничем себя не украшал и жил согласно своим инстинктам. Потом люди приобрели некоторые познания. Случайно или по совпадению, по внушению или по наитию, по законам религии или разума им открылась полезность знаний, и они сохранили их и приумножили. К примеру: вначале люди не умели варить пищу на огне, потому что не знали огня, они питались фруктами и сырыми или вяленными на солнце продуктами. В некоторых странах так делают и по сей день. Потом случилось, что кто-то увидел, как из кремня, если по нему ударять железом или чем-то подобным, вылетает искра. Он проделал то же самое и научился высекать огонь и узнал его свойства. Люди также не знали красок и не умели окрашивать, к примеру, одежду в пурпурный цвет. О жителях города Тир в аш-Шаме рассказывают, что кто-то из них увидел, как собака достала из моря раковину, открыла ее, съела то, что внутри, и пасть ее сделалась красной. Благодаря этому люди научились добывать пурпурную краску. Вначале люди не умели и плавать по морю, но потом по внушению свыше или из общения между собой узнали, что дерево не тонет в воде, и построили корабль. Начали плавать и делать корабли все лучше и разнообразнее. Первые корабли были маленькие и предназначались для торговли, позже появились большие, которые годились для джихада и для сражений. Так же обстояло дело и с оружием: от стрел и копий, от холодного оружия люди пришли к пушкам и мортирам.

В древние времена люди поклонялись солнцу, луне, звездам и другим подобным вещам. Позже по внушению Всевышнего, через посланных им пророков, стали поклоняться Ему как единому Богу. Поэтому чем далее ты поднимаешься вверх по течению времени, тем менее искушенными видишь людей в ремеслах и науках. Чем ближе спускаешься к нашему времени, тем более видишь их умелыми и продвинутыми. По степени умелости и удаления от первичного состояния все человечество делится на несколько ступеней.

Первая ступень: первобытные дикие люди.

Вторая ступень: грубые варвары.

Третья ступень: культурные, вежливые люди, живущие в городах и обладающие различными познаниями.

На первой ступени находятся, к примеру, суданские дикари, которые, как дикие животные, не отличают дозволенное от запретного, не умеют ни читать, ни писать и не ведают ни о чем таком, что могло бы облегчить жизнь или стать ей духовной опорой. Инстинкты побуждают их, как и животных, удовлетворять свои желания и потребности: для пропитания они что-то сеют или охотятся, а чтобы укрыться от палящего солнца и непогоды, сооружают хижины или шатры. Пример второй ступени — арабы-бедуины. У них существует своего рода человеческое сообщество, взаимное общение, союз. Они отличают дозволенное от запретного, умеют читать и писать, знают заповеди религии. Однако они еще не достигли высокого уровня в устройстве жизни, в культуре, ремеслах и науках, как рациональных, так и традиционных{14}, хотя умеют строить, возделывать землю и выращивать скот. Пример третьей ступени — Египет, аш-Шам, Йемен, страны румов, персов, франков{15}, ал-Магриб, ас-Сеннар{16}, большинство стран Америки, многие острова океана. Все эти народы обладают культурой, сведущи в политике, в науках, искусствах, законах и торговле. У них много различных машин и приспособлений, в том числе для переноса тяжестей легкими способами. Они хорошие мореплаватели и тому подобное.

Народы третьей ступени различаются по уровню овладения науками и искусствами, благосостоянию, законам и знанию небесных светил. Так, европейцы обладают наибольшими познаниями в математических, естественных и метафизических науках от их основ до специальных областей. Некоторые занимаются и науками арабского языка и проникли в их тонкости и тайны, о чем мы скажем далее. Однако они не нашли прямого пути и не следуют путем спасения. А страны ислама преуспели в шариатских науках и в их применении, а также в рациональных науках и обошли стороной все мирские науки. Поэтому они нуждаются в заимствовании у западных стран того, чего им не хватает. Франки считают, что улемы ислама знают только свои законы и свой язык, то есть все, что связано с арабским языком. Однако они признают, что мы были их учителями во всех науках, признают наше первенство. А первому, как известно, честь и заслуга. Не из найденного ли им черпали последующие, не его ли доводами руководствовались? Как превосходно сказал поэт:

Меня восхищает также этот мотив у другого поэта:

Во времена халифов мы были выше всех других стран. А причина в том, что халифы заботились об ученых, поэтах, музыкантах и искусных мастерах. Были среди халифов и такие, кто сам занимался науками. Вспомни ал-Ма'муна сына Харуна ар-Рашида — он не только помогал астрономам, которые вычисляли сроки молитв и обрядов, но и сам занимался астрономией. Именно он уточнил угол склонения эклиптики по отношению к экватору и определил, что он составляет двадцать три градуса и тридцать пять минут. А Джа‘фар ал-Мутаваккил, из аббасидских халифов, поощрял Истифана{17} переводить греческие книги, в их числе книгу «О лекарственных средствах» Диоскорида. Султан ал-Андалуса ‘Абдаррахман ан-Насир просил константинопольского царя Арманиуса прислать ему человека, владеющего греческим и латинским языками, для подготовки переводчиков из рабов. Арманиус прислал монаха по имени Никола{18}. Отсюда понятно, что науки распространяются только в те времена, когда правители заботятся о своих подданных. Согласно мудрой пословице, люди исповедуют веру своих царей.

Развеялась слава халифов, разрушилось их государство. Взгляни на ал-Андалус — уже триста пятьдесят лет, как он в руках испанцев-христиан. Могущество франков укрепилось благодаря их умелому управлению и искусному ведению войн, их многочисленным изобретениям в военной области. И если бы ислам не побеждал благодаря могуществу Аллаха, то все решалось бы их силой, численностью, богатством и умением. Известная пословица гласит: ум царей в том, чтобы уметь предвидеть последствия своих дел. Благодетель, да хранит его Всевышний, когда доверил ему Аллах управлять Египтом, вознамерился вернуть стране ее былую молодость и возродить ее потускневший блеск. С самого начала своего правления он занялся лечением болезни, которая, если бы не он, грозила стать неизлечимой, и исправлением порчи, которая неминуемо привела бы страну к гибели. Он призвал лучших знатоков наук и мастеров нужных ремесел — из франков — и оказал им свое покровительство. Простой народ в Египте и за его пределами по невежеству своему осуждает Благодетеля за то, что он пригласил франков и покровительствует им. Люди не понимают, что он, да хранит его Аллах, привечает франков за их знания и ученость, а не за то, что они христиане. Он делает это по необходимости. Клянусь Аллахом, прав был тот, кто сказал:

Никто не может отрицать, что науки и искусства в Египте сейчас развиваются, а вернее сказать, появились после того, как их не было. И затраты Его Превосходительства на их развитие оправданны. Взгляни на мастерские, фабрики, школы и другие заведения. Взгляни на организацию армии. Это самое великое из благодеяний Его Превосходительства и более всего достойное быть занесенным в историю. Понять необходимость подобной организации может лишь побывавший в странах франков и собственными глазами видевший, как устроена там жизнь. Короче говоря, все надежды Благодетеля связаны со строительством. Известны пословицы: «Строительство — жизнь, а разрушение — смерть» и «Каждый правитель строит в меру своего рвения». Благодетель, да хранит его Аллах, спешит благоустроить страну. Ради этого он пригласил в нее кого мог из франкских ученых и послал тех египтян, которых мог послать, в их страны, так как франкские ученые лучше всех других владеют мирскими науками. А, как сказано в хадисе, «Мудрость — предмет стремлений верующего, он заимствует ее даже у язычников». Птолемей Второй{19} говорил: «Берите жемчуг у моря, мускус у крысы, золото у камня, а мудрость у того, кто ею владеет». И еще сказано в хадисе: «Ищи науку даже в Китае»{20}. А известно, что китайцы — язычники. Хотя смысл хадиса в том, что за наукой следует ехать хоть на край земли. Короче говоря, если человек тверд в вере, никакое путешествие не будет ему во вред, особенно путешествие с такой благой целью. Все это, очевидно, и имел в виду Его Превосходительство, посылая нашу и последующие миссии{21}. Результаты нашей поездки обнаружатся, если будет угодно Аллаху, в широком распространении наук и искусств, которые перечисляются в главе второй, благодаря переводу соответствующих книг и их изданию в типографиях Благодетеля. Людям ученым следует побуждать всех прочих заниматься науками, искусствами и полезными ремеслами. К нашему времени не приложимы слова, сказанные Баха ад-Дином Абу Хусайном ал-‘Амили{22} о жизни, потраченной на собирание научных книг, их сбережение и чтение:

Он же сказал:

Это слова человека, отказавшегося от земной жизни, всецело устремленного к жизни иной, или того, кому знания достались самой дорогой ценой, но их обесценили злосчастия времени.

Глава вторая ТРЕБУЕМЫЕ НАУКИ И ИСКУССТВА

Здесь мы перечислим нужные науки, чтобы ты понял их значение и необходимость в любом государстве. В Египте эти науки или слабо развиты, или полностью утрачены. Они делятся на две части. Общие науки для всех учащихся: арифметика, геометрия, география, история, рисование. Специальные науки для разных учащихся. Первая из них — наука управления делами государства, охватывающая различные области, а именно три вида права, признаваемые франками: естественное право, гуманитарное право и позитивное право, и наука о положении стран и их интересах — экономия расходов, ведение торговых операций, расчетов, управление казначейством и финансами.

Вторая наука: организация армии и военного дела.

Третья наука: судовождение и навигация.

Четвертая наука: поддержание отношений между государствами, то есть обмен посольствами и миссиями, в нее входит знание языков, права и составления договоров.

Пятая наука: наука о водах, то есть строительство плотин, мостов, набережных, фонтанов и тому подобного.

Шестая наука: механика, то есть технические устройства и переноска тяжестей.

Седьмая наука: военная техника.

Восьмая наука: артиллерия, ее организация и искусство стрельбы из пушек, подготовка артиллеристов.

Девятая наука: литейное дело, литье металлов для производства пушек и другого оружия.

Десятая наука: химия и изготовление бумаги. Химия требует умения разлагать материалы и соединять их части, например, для производства пороха, сахара и многого другого. Химия это не поиски философского камня, как думают некоторые. Французы философский камень не признают и не верят в него.

Одиннадцатая наука: медицина и ее отрасли — анатомия, хирургия, охрана здоровья, исследование состояния больного, ветеринария, то есть лечение лошадей и других животных.

Двенадцатая наука: сельскохозяйственная, включающая виды сельскохозяйственных культур, обработку почвы, земледельческие орудия, оросительные сооружения.

Тринадцатая наука: естествознание и его отрасли, классификация растений и классификация минералов.

Четырнадцатая наука: искусство гравировки и его виды: типографское дело, литографирование и т. д.

Пятнадцатая наука: искусство перевода, то есть перевода книг. Это одно из трудных искусств, особенно перевод научных книг. Он требует знания терминологии данной науки в двух языках — с которого делается перевод и на который он делается, а также знания самой науки.

Если вникнуть глубже, то увидишь и другие науки, хорошо знакомые франкам и слабо развитые или полностью неизвестные у нас. А не знающий чего-либо ниже того, кто знает это что-то. Человек, пренебрегший изучением чего-то, до конца дней будет сожалеть об этом! Слава Аллаху, пославшему нам Благодетеля, дабы он вызволил нас из потемок незнания вещей, которыми владеют другие. Я думаю, что всякий обладающий верным чутьем и прямым характером, согласится с моими словами. Некоторые высказывания я вкратце приведу в конце книги, если будет угодно Всевышнему. Его и молю о помощи{24}.

Глава третья О РАСПОЛОЖЕНИИ ФРАНКСКИХ СТРАН ОТНОСИТЕЛЬНО ДРУГИХ И О ПРЕИМУЩЕСТВАХ ФРАНЦУЗОВ ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ ФРАНКАМИ. РАЗЪЯСНЕНИЕ ПРИЧИН ВЫБОРА ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВОМ ФРАНЦИИ ДЛЯ НАПРАВЛЕНИЯ НАС ТУДА, А НЕ В ДРУГИЕ ФРАНКСКИЕ КОРОЛЕВСТВА

Знай, что франкские географы делят мир с севера на юг и с востока на запад на пять частей: страны Европы, страны Азии, страны Африки, страны Америки, острова Окружающего моря. На севере Европа граничит с замерзшим морем, именуемым Северным Ледовитым морем. На западе — с морем Темноты, называемым Темным или Западным морем. На юге — с морем Румов, называемым Средиземным или Белым морем, и со странами Азии. На востоке — с морем Хазарским, называемым также морем Джурджан или Табаристан{25}, и странами Азии. Странами Европы называются страны франков, румов, страны, принадлежащие Константинополю, страны хазар, болгар, валахов, сербов и другие. Всего тринадцать основных государств. Четыре на севере, это — Англия, Дания, Швеция и Московия. Шесть в средней части, это — Голландия, Франция, Швейцария, Австрия, Пруссия и страны Германского союза{26}. И три на юге — Испания с Португалией, Италия и часть Османской империи на территории Европы, а именно: страны румов, арнаутов{27}, босняков, сербов, болгар, валахов и бугдан{28}.

Из этого ты можешь убедиться в том, что даваемое европейским странам некоторыми переводчиками название франкских стран не точно. Оно никак не приложимо к странам, входящим в Османскую империю, и противоречит тому, что сами османы называют франкскими лишь те страны Европы, которые им не принадлежат. Принадлежащие же им они называют румийскими, хотя включают в это понятие и некоторые франкские страны и находящиеся под властью Высокой Порты страны Азии.

Страны Азии тоже граничат на севере с Северным Ледовитым морем, а на западе — со странами Европы и Африки. На юге же — с Индийским и Китайским морями, а на востоке — с Южным Окружающим морем и морем Бихранг{29}. Азия делится на десять основных земель. Одна на севере, это — Сибирь. Семь в центре: Османская империя, включающая аш-Шам, Армению, Курдистан, Багдад, Басру, Кипр и другие, ал-‘Аджам{30}, Белуджистан, Кабулистан с Афганистаном, Великий Татарстан, Китай и Япония. И две на юге — арабские страны и Индия. Хиджаз и страна ваххабитов{31} принадлежат Османскому государству. Йемен находится под его покровительством. Оман — независимая страна. И все они расположены на Аравийском полуострове. Таковы страны Азии.

Страны Африки граничат на севере с морем Румов, на западе — с Атлантическим морем, называемым морем Мрака, на Юге — с Южным Окружающим морем, а на востоке — с Индийским морем, с проливом Баб ал-Мандаб, с морем ал-Кулзум{32}, называемым Красным морем, и с арабскими странами. Африку можно поделить на восемь главных земель. Две на севере: страна магрибинцев и Египет. Четыре в центре: Сенегамбия, страна зинджей{33}, Нубия и ал-Хабаша{34}. И две на юге: Гвинея и Кафрерийа{35}. Все это франки называют сейчас странами Африки. Хотя первоначально Африкой назывались известный город недалеко от Туниса и местность вокруг него. К Европе, Азии и Африке относятся также близкие к ним острова.

Эти три части, Европа, Азия и Африка, называются Старым Светом, то есть землями, которые были известны древним.

Америка же называется Новым Светом, или Западной Индией, а в некоторых арабских книгах — ‘Аджа'иб ал-махлукат{36}, то есть чудеса творения. Она была открыта франками после завоевания ал-Андалуса христианами и изгнания оттуда арабов{37}. Американские страны окружены шестью морями. На севере это Окружающее Ледовитое море и море Баффина. На востоке — море Мрака, море Антильских островов и Великое Окружающее море, именуемое Океаном. На западе — Берингово море. Америка делится на две части: Северную Америку и Южную Америку. В Северной Америке шесть главных земель: Русская Америка, управляемая Москвой, Грунланд, Новая Британия, ал-Этазония{38}, или Объединенные провинции, Мексика и Гватемала. В Южной Америке девять земель: Колумбия, Гвиана, Бразилия, Перу, Боливия, или Верхнее Перу, Парагия{39}, Плата{40}, Чили и Патагония.

К западу от Америки и к юго-востоку от Азии находятся острова, окруженные со всех сторон Океаном. Три главные части составляют: ан-Нутазия{41}, Австралия и Полинезия.

В странах Европы четыре главных города, известные как торговые: Стамбул в Османской империи, Лондон в стране англичан, Париж в стране французов и Неаполь в Италии.

В странах Азии также четыре больших города: Пекин, столица Китая, Калькутта, столица Индии, которой управляют англичане, Сура{42}, которая, как говорят, называлась раньше ал-Мансура, также в Индии, и Мияко{43} в островной стране Японии, стране фарфора.

В Африке тоже четыре главных города: Каир, столица правителя Египта, Сеннар, столица правителя Нубии, Алжир и Тунис в стране магрибинцев.

Главные города Северной Америки: Мексико в Мексике, Нью-Йорк в ал-Этазонии, Филадельфия, Вашингтон. Четыре главных города в Южной Америке: Рио-де-Жанейро в Бразилии, Буэнос-Айрес в Плате, Лима в Перу и Кито в Новой Гранаде{44}.

На островах Окружающего моря два известных города: Манила и Батавия, столица острова Ява{45}.

Большинство жителей франкских стран — христиане. Единственная мусульманская страна в этой части мира — Высокая Порта. Азия же — колыбель ислама и всех других религий. Здесь родились пророки и посланники и были ниспосланы небесные книги. Здесь находятся святые места, благословенные земли и храмы, куда устремляются все паломники. Здесь место рождения и упокоения Господина первых и последних и его сподвижников. Здесь места рождения четырех имамов, да будет доволен ими Великий Аллах, ибо имам аш-Шафи‘и родился в Газе, имам Малик — в высокочтимой Медине, великий имам Абу Ханифа ан-Ну‘ман — в Куфе, а имам Ахмад ибн Ханбал — в Багдаде, который, как говорили о нем во времена халифов, среди других городов словно учитель среди учеников. И все эти города в странах Азии. А в арабских странах Азии живут самые достойные племена, говорящие, по общему признанию, на самом правильном и красноречивом языке. В их числе бану хашим{46}, соль земли, сливки славы и щит чести. Высокие достоинства этих племен подтверждаются нахождением на их земле таких святынь, как Кибла, в сторону которой каждый человек должен обращаться пять раз днем и ночью, и два города, где был ниспослан великий Коран. Добродетели этих племен неисчислимы, а памятные дела их неоценимы. Как сказал один из их поэтов:

И хотя ислам родился на этой земле и распространился отсюда на другие, многие страны остались неверными, в том числе Китай и некоторые части Индии. А есть такие, которые избрали в исламе путь заблуждений, как рафидиты{50} в Персии.

В Африке находятся такие великие страны, как Египет, одна из величайших и культурнейших стран, приют святых, праведников и улемов, и как Магриб, жители которого отличаются добронравием, благочестивостью, ученостью и трудолюбием. Если будет угодно Аллаху, ислам, усилиями Благодетеля, да хранит его великий Господь, придет и к неверным Судана.

Что касается Америки, то это земля неверных. Дело в том, что поначалу она была населена дикими идолопоклонниками. Франки завоевали ее, когда у них развилось военное искусство, и переселили туда часть своих людей, а также послали священников, которые обратили многих местных жителей в христианство. Сейчас большинство населения Америки — христиане, кроме дикарей, остающихся язычниками. Ислам там отсутствует. А причиной тому — владение франками наукой мореплавания, астрономией и географией, их желание завязывать связи и налаживать торговлю и любовь к путешествиям. Как сказал поэт:

Другой сказал:

И сказал ал-Харири{51}:

Еще один сказал:

Он же сказал:

Известно, что жемчуг и мускус высоко ценятся не в тех местах, где они добыты. Но это не отрицает того, что любовь к родной земле — свойство народа, стойкого в вере. Ведь цель путешествий — поиски хлеба насущного, а это не мешает человеку быть привязанным к месту своего рождения: любовь к отчизне в природе человека. Как сказал поэт:

И как сказал другой{52}:

Но это не противоречит нашим упованиям на Всевышнего и доверию к Благодетелю. Как понятно из слов поэта, сказавшего:

И как сказал еще один:

На многих островах Окружающего моря распространен ислам. Большинство жителей Индонезии, к примеру, мусульмане, христиане там встречаются редко. Знай поэтому, что пять частей света можно расположить в порядке предпочтительности одной перед другой, соответственно их приверженности к исламу. Азия в таком случае будет самой предпочтительной. Затем идет Африка, где сильна культура ислама, много святых и праведников, особенно в победоносном Египте. За ними следуют страны Европы, где силен ислам и находится великий имам, имам двух святых городов, султан живущих в ней мусульман. Затем страны, расположенные на островах Окружающего моря, которые также привержены исламу, хотя похоже, что в науках люди там не слишком сведущи. На последнем месте страны Америки, куда ислам вообще не проник, как мне кажется, хотя истина ведома лишь Аллаху. Все это в соотношении с исламом, с его законами и личным достоинством (мусульманина). Под личным достоинством подразумевается все, что связано с шариатом и прочим. Нельзя утверждать, что одно это обеспечивает абсолютное превосходство и полную предпочтительность. Справедливый не может отрицать, что страны франков, особенно страны англичан, французов, Австрия, сейчас превосходят все остальные в мирских науках. Их ученые стоят выше древних ученых, таких как Аристотель, Платон, Сократ и им подобных, и весьма преуспели в математике, физике, теологии и метафизике. Их философия совершеннее, чем философия древних, потому что они приводят доказательства существования Всевышнего, бессмертия души, воздаяния и наказания.

Самый большой город у франков — Лондон, столица англичан, затем Париж — столица короля Франции. Как уже было сказано, климат в Париже более здоровый, чем в Лондоне, жители лучше по своей натуре и жизнь не столь дорога. А если ты познакомишься со здешними порядками, то поймешь, как спокойно чувствуют себя тут чужестранцы и как легко им общаться с местными жителями. Парижане большей частью относятся к чужестранцам приветливо и дружелюбно, несмотря на разницу религий. А все потому, что большинство жителей города только называются христианами, они не следуют обычаям веры, не ревностны в ней. Они принадлежат к тем, кто различает добро и зло на основе разума, вольнодумцы, утверждающие, что любое действие, разрешаемое разумом, справедливо. И если ты упомянешь ислам, противопоставляя его другим религиям, он похвалит все религии за то, что они предписывают делать добро и запрещают творить зло. А если ты противопоставишь ислам естественным наукам, он скажет, что не верит ни во что написанное в священных книгах, поскольку оно не соответствует законам природы. Одним словом, в стране французов разрешено поклоняться всем религиям: мусульманину не запрещено построить мечеть, иудею — синагогу и т. д. Об этом будет сказано в статье, где речь пойдет о политике. Может быть, по этой самой причине Благодетель и выбрал эту страну, чтобы послать в нее более сорока человек{53} для изучения отсутствующих у нас наук. Однако и христианские королевства тоже направляют сюда людей. Здесь учатся приезжие из Америки и других далеких стран. Благодетель, да хранит его Аллах, послал несколько человек и на обучение к англичанам. Короче говоря, все нации стремятся к славе и ищут ее. Как сказал аш-Шариф ар-Ради{54}: «Ищи славы, слава не слишком дорога». И ничто не приносит большей славы, чем науки и искусства, если им покровительствуют короли. Чем более велик правитель, тем более прозорливым должен он быть.

Глава четвертая РУКОВОДИТЕЛИ МИССИИ

Его Превосходительство направил во Францию троих руководителей из числа высших членов своего дивана и поручил им надзирать за остальными. Вот они в порядке старшинства: первый — обладающий высоким умом, знаниями, мудростью суждений и достоинствами владения мечом и пером{55}, знающий порядки арабов и неарабов — Его Честь ‘Абди-эфенди, ал-мухрадар{56}; второй — отличающийся здравостью мнений, родившийся под счастливой звездой, не знающий удержу в своей любви к славе господин Мустафа Мухтар-эфенди, ад-давидар{57}; третий — искусный в науках и в делах, в письме и метании копья господин хаджи Хасан-эфенди ал-Искандарани{58}, да исполнит Аллах его желания в обоих мирах! Аминь.

Трое руководителей приехали сюда учиться, как и все остальные. Эфенди, бывший ал-мухрадар, изучает науку управления делами государства, эфенди, бывший ад-давидар, — военное дело. Хаджи Хасан-эфенди изучает судовождение и морскую технику. Все трое проявляют великое усердие и делают большие успехи, хотя обычно начальники этим пренебрегают.

Вначале эти трое исполняли обязанности главного начальника, сменяя один другого ежедневно, потом ежемесячно, а затем эфенди ал-мухрадар стал постоянным начальником. Вместе с этими тремя господами организацией занятий занимался месье Жомар{59}, которого Его Превосходительство назначил инспектором нашей миссии. Жомар один из самых выдающихся ученых «Института», то есть Совета наук. Он, как можно судить, питает большую любовь к Его Превосходительству, готов служить ему советами и постоянно печется об интересах Египта, содействуя распространению в нем — и во всех африканских странах — знаний и наук. Это видно и из того, что он пишет в предисловии к составленному им календарю на 1244 год хиджры{60}. Широта знаний месье Жомара и его умение наладить дело с первого взгляда убеждают человека в превосходстве пера над мечом, потому что с помощью пера он решает в тысячу раз больше дел, чем другой с помощью меча. И это неудивительно, ведь перьями управляются страны. В результате его научного рвения появляются многочисленные книги и осуществляются работы. И подобное рвение свойственно большинству франкских ученых. Недаром говорят, что писатель, как машина — если останавливается, ломается, или, как железный ключ — если остается без употребления, ржавеет. Месье Жомар отдает наукам все свое время. Мы еще неоднократно будем говорить о нем и упомянем, если будет угодно Аллаху, некоторые его письма ко мне. На этом заканчивается Предисловие.

Раздел первый ОТ ОТЪЕЗДА ИЗ КАИРА ДО ПРИБЫТИЯ В ПОРТ АЛЕКСАНДРИЯ

Из Каира мы выехали в пятницу, приходившуюся на восьмой день месяца ша‘бана 1241 года хиджры Мухаммада{61}, да будет с ним мир и молитва. Я увидел в этом доброе предзнаменование того, что после расставания будет и встреча{62}, а вместо слов прощания прозвучат слова привета. Мы сели в небольшие лодки и направились в Александрию. Четыре дня плыли по водам благословенного Нила. Нет нужды упоминать города и деревни, где мы приставали к берегу. В Александрию мы прибыли в среду, тринадцатого ша‘бана, и жили там двадцать три дня во дворце Благодетеля. В город выходили редко, и мне мало что запомнилось. Однако показалось, что своим положением и обликом он схож с городами франков, хотя в то время я в них еще не бывал. Подобное впечатление сложилось из-за того, что в Александрии я увидел то, чего не увидишь в других городах Египта, — здесь множество франков и большинство простонародья умеет, хотя бы немного, говорить по-итальянски. Это впечатление подтвердилось после приезда в Марсель: Александрия очень похожа на Марсель. Когда же я приехал в Александрию в 1846 г., то нашел, что она — кусок Европы{63}.

Раздел второй КРАТКИЙ ОЧЕРК О ГОРОДЕ АЛЕКСАНДРИИ, СВЕДЕНИЯ ДЛЯ КОТОРОГО МЫ ПОЧЕРПНУЛИ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ АРАБСКИХ И ФРАНЦУЗСКИХ КНИГ, ВЫБРАВ ТО, ЧТО СОЧЛИ ДОСТОВЕРНЫМ

Александрия названа по имени Искандара, сына философа{64}. Это он убил Дария и овладел страной. «Название Александрия носят шестнадцать городов и деревень: город в Индии, город на земле Вавилона, город на берегу Великой Реки, город в Согде Самаркандском, город в Мерве; это также название города в Балхе и большого порта в Египте, деревни между Хамой и Халабом, деревни на Тигре, недалеко от Васита, откуда родом литератор Ахмад ибн ал-Мухтар ибн Мубашшир{65}, деревни между Меккой и Мединой, города на водных потоках в Индии и еще пяти городов». Конец{66}.

Мерв — это город в Хорасане, в Персии. Нисба{67} от него — марви или марвази. Чтобы узнать, что такое Великая Река, я посмотрел книгу «Таквим ал-булдан» ‘Амад ад-Дина Абу-л-Фида Исма‘ила ибн Насира, султана Хамы{68}. В ней сказано, что «реку в Севилье, жители ал-Андалуса называют Великой Рекой»{69}. Возможно, это название связано с тем, что на реке бывают приливы и отливы. Как пишет об этом Абу-л-Фида: «Приливы и отливы происходят у места, называемого ал-Арха. Корабли, стоящие там, опускаются во время отлива и поднимаются с приливом». О приливах и отливах сказал поэт:

Следовательно, Александрия — название города в ал-Андалусе. Возможно, Александр, пересекая полуостров ал-Андалус, построил здесь город.

Автор книги «Нашк ал-азхар фи ‘аджа'иб ал-актар» («Аромат цветов в (описаниях) чудес разных стран»){70} упоминает о том, что ал-Искандар Зу-л-Карнайн{71} проходил через ал-Андалус и вышел к проливу Джабал ат-Тарик, называемому море Зукак{72} и что на месте этого пролива была полоса земли, соединяющая ал-Андалус с Танжером. Он не упоминает о строительстве Александром города на этом полуострове, но это не значит, что города там не было. Некоторые авторы утверждают, что существовали два Александра: один Александр, сын философа, второй — убивший Дария. Автор «ал-Камуса»{73} в одном месте пишет: «Зу-л-Карнайн — это Александр Греческий, потому что, когда он призвал их поклоняться Великому Господу, они ударили его по рогу, но Господь его воскресил. Он призвал их второй раз, и они ударили по второму рогу Он умер, но Господь вновь его воскресил. Другое объяснение его прозвища то, что он дошел до двух стран света или что у него было две косы». Из этих слов видно, что Александр Зу-л-Карнайн и Александр Греческий один и тот же человек.

Улемы Востока полагают, что Двурогий, упоминаемый в священных айатах, это не Александр Греческий — первый жил раньше второго. Это о нем говорят, что он был пророком, построил стену Йаджудж и Маджудж{74} и безуспешно искал живую воду, в чем преуспел ал-Хидр{75}, мир ему, который поэтому жив до сих пор. Второй же называется Александр Румий, или Греческий, потому что древние жители этой страны назывались греками, а нынешние известны как румы.

Что касается франков, то они упоминают о существовании лишь Александра Великого сына Филиппа Македонского и относят к нему все, что арабские историки сообщают об Александре Двурогом, а также все, что рассказывают о нем удивительного, в том числе и о стене Йаджудж и Маджудж, хотя в чудеса они не верят.

Как бы то ни было, и улемы и франкские ученые согласны в том, что строительство Александрии связано с Александром Греческим{76}. В приведенной выше цитате из «ал-Камуса» перечислены города, носящие название Александрия. Но город Искендер Яси, то есть Александрия, в стране арнаутов не имеет отношения к знаменитому Александру Греческому, а получил название от имени Искандер-бека{77}. Кое-кто утверждает, что город Александрия в Египте до перестройки его Александром примерно в 302 году до появления Исы, мир ему, назывался Кайсун. А франки говорят, что он назывался Ну и до завоевания его мусульманами находился под властью то римлян, то византийцев. Его завоевал ‘Амр ибн ал-‘Ас{78} по приказанию ‘Умара ибн ал-Хаттаба{79}. И когда ‘Амр ибн ал-‘Ас взял город, он писал ‘Умару, да будет Аллах доволен ими обоими, что нашел в нем четыре тысячи дворцов, четыре тысячи бань, сорок тысяч иудеев, платящих подушный налог, четыреста площадей и двенадцать тысяч торговцев бакалеей, овощами и фруктами. Возможно, историки преувеличивают, как они делают это, говоря и о других городах, например о Багдаде. Одним из чудес Александрии была библиотека, которую сжег ‘Амр ибн ал-‘Ас, да будет доволен им Аллах{80}. В ней находилось семьсот тысяч томов. Население города в прежние времена составляло примерно триста тысяч человек. Сейчас в нем гораздо меньше жителей. Его завоевали французы, потом их вытеснили оттуда англичане, и город вернулся в руки мусульман. В настоящее время его украшают постройки, возведенные усилиями Его Превосходительства, в нем, как и в прежние времена, процветает торговля. Его Превосходительство проводит в этом городе большую часть времени. Своим положением и зданиями он очень похож на порты франков. Расположен примерно в пятидесяти фарсахах{81} к северо-западу от Каира на широте 31 градус и 13 минут к северу от экватора. О расстоянии между Александрией и Парижем будет сказано далее.

Раздел третий ПЛАВАНИЕ ПО СОЛЕНОМУ МОРЮ, ОМЫВАЮЩЕМУ АЛЕКСАНДРИЮ

Знай, что в арабских географических книгах это море называется Румийским, потому что на его побережье находится страна Румов. А также называется Сирийским, поскольку омывает и Сирию. Франки называют его Средиземным или Внутренним, так как оно окружено сушей, в отличие от Окружающего моря, которое омывает все земли. Некоторые даже говорят, что оно продолжает течь и под всеми землями, возвышающимися над его водами! Хотя другие утверждают обратное, а именно что твердая земля находится под его поверхностью, как, например, некоторые земли Московии{82}. На турецком языке Внутреннее море называется Сефид (Белое), в противоположность морю Бунтуш, или Черному{83}. Есть и другое море, называемое Белым, в стране Московии. Именно его имеют в виду под Белым морем ученые-географы.

Под вечер в среду, в пятый день рамадана{84}, мы сели на французский военный корабль, не испытывая ни малейшего страха! Прочность корабля вселяет в сердце такую уверенность, что, оказавшись на нем, человек начинает чувствовать себя его частью. Здесь есть все необходимое из приспособлений и снаряжения, в том числе и военного. Корабль оснащен восемнадцатью пушками. Отплытие состоялось в четверг, в шестой день благословенного месяца рамадана. Дул легкий ветер, и мы не чувствовали движения корабля и не испытывали никаких неприятных ощущений. Еще до того как взойти на борт, я, по совету одного улема, совершившего поездку в Стамбул, выпил несколько больших глотков соленой воды из моря. Улем говорил, что это помогает от морской болезни. В действительности никакой болезни со мной не приключилось. Во время посадки на корабль, я был болен горячкой, но стоило нам выйти в море, как она прекратилась. Быть может, правда, что одна болезнь излечивает другую! Мы плыли спокойно и неторопливо в течение четырех дней. Потом ветер усилился и море заволновалось. Волны играли кораблем, и многих замутило. Большинство из нас лежали на полу, и все молили Заступника в день Страшного суда о помощи. Положение наше заставило вспомнить слова одного остроумца: рискует отплывающий в море, но более его рискует вступающий в беседу с царями, не обладая ученостью и знаниями! И убедились мы в том, что друг наш, ученейший ас-Сифти{85}, верно истолковал смысл шутливых стихов Абу Нуваса{86}:

Однако тот, кто полагается на Великодушного, не боится никаких бед. Об этом прекрасно сказал поэт:

Через три дня все это закончилось и повторялось лишь изредка.

То, что отличает франков от других христиан, это их любовь к внешней чистоте. Насколько грязными и нечистоплотными сотворил Великий Аллах египетских коптов, настолько приверженными к чистоте, даже в открытом море, сделал он франков. Экипаж корабля, на котором мы плыли, всеми силами поддерживал на нем чистоту и порядок. Каждый день мыли палубу и каждые два дня ее подметали. Постели постоянно встряхивали и проветривали. А ведь чистота — признак истинной веры, которой у них нет и в помине! Вместе с тем у французов удивительная чистота по сравнению с нашей страной, хотя сами они не причисляют себя к особо чистоплотным нациям, как это можно понять из отрывка, переведенного из французской книги «Обычаи и нравы»: «Более всего о чистоте своих жилищ заботятся голландцы. Большинство улиц в их городах вымощено белым камнем, и они старательно ухаживают за мостовыми. Дома чистятся и снаружи: моются не только стеклянные окна, но и стены. Чистоту ты найдешь и в части Англии, и в стране Объединенных Провинций Америки, в меньшей степени во Франции, в Австрии и в других странах. Но есть и страны очень грязные и кишащие паразитами до такой степени, что некоторые люди даже не обращают внимания, когда паразиты их кусают. Проказа исчезла с тех пор как распространилось ношение белых рубашек, которые стирают и меняют раз или несколько раз в неделю. Белая одежда — одно из средств поддержания чистоты и спасения от вредных последствий грязи». Конец.

Раздел четвертый ВИДЕННЫЕ НАМИ ГОРЫ, СТРАНЫ И ОСТРОВА

На седьмой день плавания мы прошли мимо острова Крит и видели издалека высокую гору, которую греки называют Ида. В греческих книгах по истории о ней рассказывают удивительные вещи. На тринадцатый день мы увидели остров Сицилия, известный по-арабски как Сакаллиййа или Сикиллиййа. Он находится к югу от Италии и отделен от нее Мессинским проливом. Это один из самых больших и плодородных островов Средиземного моря. В прежние времена его называли кладовой Рима. Некогда римляне воевали из-за него с карфагенянами, то есть жителями Запада. Дело кончилось тем, что остров перешел под власть римлян, а позже под власть греческих царей. Потом его завоевали мусульмане, после них христиане — отряд французов из Нормандии. Им правили испанские короли, Австрия, пока он не стал частью Неаполитанского королевства. Европейцы называют его сейчас Королевством обеих Сицилий, как бы ставя Сицилию выше Неаполя. В книгах по географии сообщается, что население острова составляет сто тысяч душ и города там построены на горах. На четырнадцатый день плавания мы видели издалека на острове гору, название которой Монтэтна состоит из двух слов: первое — монт (гора), а второе — Этна. Еще ее называют Джубейл, что, мне кажется, происходит от арабского слова джабал (гора). Его принесли на остров мусульмане, которые так называли гору, а местные жители изменили слово на свой лад. Эта гора — огненная. Днем она извергает дым, а ночью — пламя, а вместе с ним раскаленные камни. По-французски огненная гора называется вулкан, а по-арабски — буркан. Возможно, это слово пришло в арабский через язык жителей ал-Андалуса. Ал-Мас‘уди{88} в своей книге «Мурудж аз-захаб» («Золотые копи») называет вулкан тахма. Углубление на верхушке вулкана называется по-французски кратер. Огненные горы находятся по преимуществу на островах. Исследователи, изучавшие Этну, установили, что ее высота над уровнем моря составляет тысячу девятьсот три фута, периметр в основании — пятьдесят пять французских фарсахов, а периметр кратера — четверть фарсаха. Обычно у вулкана периоды спокойствия и пробуждения чередуются, он может длительное время оставаться спокойным, так что люди даже считают его потухшим, а потом пробуждается вновь. Этна извергалась тридцать один раз, в том числе в 1809 г. по франкскому календарю. Самое мощное извержение было в 793 г., оно полностью разрушило город Кабан и унесло жизни восемнадцати тысяч человек. Предвестники начинающегося извержения — страшный подземный грохот, треск и гул, появление или усиление дыма. По словам некоторых физиков, если сравнить извержения с землетрясениями, то можно предположить, что оба эти явления имеют одну и ту же причину, а именно подземный, то есть заключенный в глубинах земли, огонь. Однако последствия землетрясений серьезнее, чем последствия извержений. Землетрясение распространяется на обширные территории, тогда как извержение — только на окрестности вулкана. Замечено также, что землетрясения тем сильнее, чем дальше они происходят от вулканов. Некоторые объясняют это тем, что подземный огонь пытается найти выход наружу, и если поблизости есть вулкан, то выходит через него, сила огня убывает, и землетрясения не происходит. Если же на территории нет вулканов и огонь не находит выхода, то земля сотрясается. Некоторые ученые утверждают также, что извержения и землетрясения происходят по причине притяжения вследствие трения. Это называется по-французски электричеством, а по-арабски ар-расис, и это свойство янтаря, если его тереть. Другие им возражают, говоря, что подобное объяснение противоречит сведениям специалистов о строении Земли и расположении ее скальных пластов. Установлено также, что извержения вулкана тем чаще, чем он ниже, и наоборот. Говорят, что так обычно бывает, но Аллах Великий и Славный лучше ведает.

На пятнадцатый день мы бросили якорь в порту Мессина, но с корабля не сходили, потому что они впускают к себе прибывших из стран Востока только после «карантина» — определенного срока проверки на отсутствие признаков заразных заболеваний. Но за плату они приносят человеку все, в чем он нуждается. В целях предосторожности они кладут монеты в сосуд с уксусом. В этом городе мы запаслись фруктами, овощами, пресной водой и прочим необходимым. Мы стояли в гавани города пять дней и видели издалека его высокие дворцы и величественные храмы, наблюдали за тем, как в сумерках зажигаются фонари и светильники, которые горят даже после восхода солнца. Слышали звон колоколов, очень мелодичный. В одну из ночей во время беседы с несколькими остроумцами я сочинил забавную макаму, содержащую три мотива. Первый — суждение о том, что здоровой натуре не возбраняется испытывать склонность к восхвалению прекрасной особы, сохраняя скромность. В подтверждение этого я привел шутливые доводы:

Второй мотив: влюбленного опьяняет вино взгляда возлюбленной, и ему не нужно другого вина. На этот мотив я сочинил следующие стихи:

Третий мотив: чувства, пробуждаемые в душе звоном колокола, если звонит искусный и умелый звонарь. Для передачи этого мотива я процитировал слова поэта:

Я добавил к этому еще несколько бейтов, в которых использовал таджнис{89}, объяснил их смысл, виды таджниса, привел ответы на некоторые грамматические загадки и т. д. Но здесь не место распространяться на эту тему.

На двадцатый день нашего плавания мы покинули Мессину, поравнялись с вулканом и миновали его. А на двадцать четвертый день прошли мимо Неаполя. На турецком языке этот город называется Пуллия. Едва мы проделали примерно девяносто миль, как ветер переменился и стал дуть навстречу кораблю, сбивая его с курса. Я вспомнил прекрасные стихи:

Сказал ас-Салах ас-Сафади{90}:

Перемена ветра вынудила нас вернуться в Неаполь. Мы стали на якорь, но в город не выходили по той же причине, что и в Мессине. Неаполь — один из самых больших городов в странах франков. Его король управляет и островом Сицилией, о котором речь шла выше. В Неаполе находится королевский двор. Арабы называют его Напл ал-Каттан (Льняной Неаполь), наверное, потому, что льняное полотно там самого высшего качества. Неаполитанское королевство около двухсот лет находилось в руках мусульман. Потом его и Сицилию завоевали нормандские христиане. Сегодня оно принадлежит итальянским христианам и даже называется Южной Италией. Как мы уже говорили, Неаполь — один из главных городов в странах франков.

На двадцать девятый день плавания мы увидели остров Корсику, которым управляют французы. Мусульмане в свое время завоевали его, но оставались там недолго. На нем родился Наполеон, известный под именем Бонапарта, который захватил Египет во время французского нашествия, а потом стал султаном Франции, хотя отец его был капитаном артиллерии.

На тридцать третий день плавания мы бросили якорь в порту Марселя. Из этих тридцати трех дней пять мы простояли в Мессине и один — в Неаполе. Если бы не ветры, которые нас задержали, мы прибыли бы немного раньше.

Раздел первый ПРЕБЫВАНИЕ В МАРСЕЛЕ

Мы стали на якорь в Марселе, одном из портов Франции. Нас усадили в небольшие лодки и привезли в поместье за городом, приспособленное для «карантина». Согласно их правилам, приезжающих из других стран, прежде чем допустить в город, содержат в карантине. Вспомним здесь, что говорилось о «карантине» улемами Магриба. Как рассказывал мне один уважаемый и достойный доверия магрибинец, имела место полемика между ученейшим шейхом Мухаммадом ал-Мана‘и ат-Туниси, маликитом, преподавателем в мечети аз-Зайтуна, и муфтием ханифитов ученейшим шейхом Мухаммадом Байрамом, автором нескольких книг о традиционном и рациональном, а также «Истории Османского государства» от его начала до нынешнего султана Махмуда. Спор шел о дозволенности или запретности карантина. Первый настаивал на запретности, второй — на дозволенности и даже обязательности и написал на эту тему трактат, в котором доказывает свою правоту ссылками на Коран и Сунну{91}. Первый тоже написал трактат, в котором обосновывал запретность карантина тем, что это попытка избежать предначертанного. Подобный же спор произошел между ними и относительно формы Земли, шарообразная она или плоская. Ал-Мана‘и утверждал, что плоская, а его противник — что шарообразная!

К числу улемов Магриба, считающих, что Земля круглая и что она движется, принадлежит и шейх Мухтар ал-Кинтави из земли Азават возле Тимбукту. Он автор краткого изложения основ маликитского права, в котором он опирается на «Текст Халила»{92}, а в вопросах грамматики — на Ибн Малика{93}. Ему принадлежат также сочинения о науках, явных и сокровенных, например о частях Корана, таких как вирд и хизб, в том числе хизб аш-Шазили{94}. В книге, названной им «Ан-Нузха» («Прогулка»), он рассказывает о многих науках, в том числе об астрономии, и говорит о шаровидности Земли и о том, что она движется. Он разъяснил сказанное им, и вкратце смысл его слов таков: Земля — шар и нет вреда в том, чтобы считать ее движущейся либо неподвижной. Шейх, да будет с ним мир и молитва, умер в 1226 году хиджры{95}. Ему унаследовал его внук, носящий то же имя.

Территория, на которой мы находились во время карантина, очень большая. На ней расположены дворцы, сады и добротные постройки. Здесь мы познакомились с искусством строительства в этой стране. Здания прочные и красивые, вокруг них много садов и водоемов. В первый же день нашего пребывания, не успели мы прийти в себя, с нами произошли удивительные, в большинстве своем, вещи. Нам привели нескольких слуг-французов, языка которых мы не знали. Принесли около сотни стульев, чтобы мы сидели на них. Потому что в этой стране удивляются, как это человек может сидеть на ковре, расстеленном на полу. Затем подали обед. Принесли высокие столы{96}, расставили на них белые тарелки, похожие на персидские, а перед каждой тарелкой поставили стеклянный стакан и положили нож, вилку и ложку. На каждом столе стояло по две бутылки воды и сосуды для соли и перца. Затем вокруг столов расставили стулья — каждому по стулу. Принесли еду и поставили на каждый стол большое блюдо или два. Один из сидящих за столом должен был черпать из блюда и делить на всех. Положенное в его тарелку каждый разрезает ножом и отправляет в рот с помощью вилки, а не пальцами. Не положено есть руками, а также пользоваться чужими ножом и вилкой или пить из чужого стакана. Они утверждают, что так чище и избавляет от дурных последствий.

Франки, как мы заметили, никогда не едят из медной посуды, даже луженой. В ней только готовят еду. Они всегда используют эмалированную посуду. Трапеза у них состоит из нескольких перемен, насчитывающих разное количество блюд. На первое подают суп, потом различные виды мяса, потом овощи, мучные изделия, затем салат. Бывает, что тарелки окрашены в цвет блюда, для которого они предназначены, тарелки для салата, например, зеленые. Трапеза завершается фруктами и ликером, которого они, правда, выпивают понемногу, а в самом конце — чаем или кофе. Такого порядка придерживаются и богатые и бедные, каждый соответственно своим возможностям. Съев одно блюдо, человек меняет свою тарелку и берет неиспользованную для следующей перемены.

Потом нам принесли постельные принадлежности. У них в обычае спать на чем-либо высоком вроде сарира{97}. Нам принесли все необходимое.

Мы провели в этом месте, никуда не выходя, восемнадцать дней. Но территория очень большая, и там прекрасные парки, где мы могли гулять и прохаживаться. Из этого места в красивых каретах, которые ездят здесь днем и ночью, мы отправились в город, вернее в дом или дворец на окраине города, хорошо обустроенный и окруженный садом. В нем мы жили в ожидании отъезда в Париж. Отсюда мы иногда выходили развлечься в город. Посетили некоторые кафе. Кафе у них — не место для всякого сброда, их посещают приличные люди. Помещения великолепно украшены и доступны только для очень богатых. И цены очень высокие. Бедные люди ходят в бедные кофейни или в винные лавки и курильни.

Я уже говорил о том, что город Александрия похож на Марсель. Здесь же добавлю, что разница между ними — в чрезвычайной ширине марсельских дорог и улиц, благодаря которой по одной улице может ехать рядом множество повозок. Кроме того, во всех больших помещениях — залах, галереях — на внутренних стенах укреплены огромные зеркала. Бывает, что в каком-либо зале все стены — зеркальные, и это придает ему великолепный вид. Выйдя первый раз в город, мы прошлись по роскошным магазинам, украшенным зеркалами и переполненным красивыми женщинами. Время было полуденное. У женщин этой страны принято открывать лицо, голову, шею и то, что ниже, затылок и то, что ниже, и руки до плеч. Принято также, что куплей-продажей занимаются женщины, а работами — мужчины. Мы рассматривали магазины и кафе и их многочисленных посетителей. Первым наше внимание привлекло огромное кафе, в которое мы и вошли. Обстановка и убранство его великолепны. Хозяйка сидит за высокой стойкой. Перед ней чернильница, перья и тетрадь. В специальном помещении, отделенном от зала для посетителей, варят кофе, который приносят в зал официанты. Посетители сидят на стульях, обитых цветной материей. Столы сделаны из дорогого красного дерева и покрыты мраморными досками, черными или разноцветными. В этом кафе продают всевозможные напитки и печенья. Посетитель делает заказ официанту, тот передает его хозяйке, и она приказывает принести требуемое. Записывает заказ в свою тетрадь и, когда посетитель хочет расплатиться, передает ему с официантом листок бумаги с написанной на нем ценой. Обычно вместе с кофе посетителю приносят сахар, чтобы он сам положил его в кофе, размешал и выпил. Мы так и сделали, как у них принято. Кофейная чашка у них большая, примерно четыре египетских чашечки. Вернее, это не чашка, а стакан.

В кафе имеются также листки сегодняшних новостей{98}, которые посетители могут читать. Когда я вошел в кафе и огляделся, мне показалось, что это целый город — так много было в нем людей. И те, которые сидели внутри и стояли или проходили мимо снаружи, отражались во всех зеркалах, и можно было подумать, что кафе — это улица. Я понял, что мы находимся в закрытом помещении, лишь увидев несколько наших отражений в зеркалах. Таково свойство зеркал. У нас зеркало обычно удваивает образ человека. Об этом сказано:

У франков из-за количества и больших размеров зеркал, развешанных по стенам, образ одного человека множится, отражаясь со всех сторон и во всех углах. Я сочинил по этому случаю следующие стихи:

Наш шейх ал-‘Аттар говорил, что он не встречал более прекрасного воплощения этого мотива, нежели в словах Ибн Сахла{99}:

Ал-Харири сказал о красавце с зеркалом в руках:

Подробно обо все этом мы будем говорить при описании города Парижа.

Наше пребывание в Марселе после карантина я использовал также для изучения букв французского алфавита и их произношения. Надо сказать, что в Марселе проживает много христиан из Египта и аш-Шама, уехавших вместе с французами, когда те уходили из Египта. Все они одеваются на французский манер. Мусульмане, уехавшие с французами, встречаются редко. Некоторые из них умерли, другие — упаси нас Господь — приняли христианство, особенно грузинские и черкесские мамлюки и женщины, увезенные французами в молодом возрасте. Я встретил одну старую женщину, сохранившую свою веру. Из числа крестившихся — человек по имени ‘Абд ал-‘Ал. Говорят, что французы в бытность свою в Египте назначили его на должность аги янычар{101} и, когда они уходили, он последовал за ними. Пятнадцать лет оставался мусульманином, а потом — упаси Аллах — крестился по причине женитьбы на христианке. А вскоре умер.

Говорят, что слышали, как перед смертью он сказал: «Спаси меня, о Посланник Аллаха!» Быть может, ему было даровано спасение, и он вернулся в ислам. Якобы он еще говорил: «Слава Аллаху, толк мой — ханифизм, Аллах — мой господь, а сын Амины — мой Пророк»{102}.

Я встречался с его двумя сыновьями и дочерью, приехавшими в Египет, все они — христиане. Один из сыновей преподает сейчас в школе Абу За‘бал{103}.

Мне рассказывали также, что генерал-аншеф Мену, принявший командование французскими войсками в Египте после убийства генерала Клебера{104}, перешел в ислам, как видно, притворно, взял себе имя ‘Абдаллах и женился на дочери одного из шарифов{105} города Рашид. А когда французы уходили, увез жену с собой. Вернувшись же во Францию, снова обратился в христианство и сменил чалму на шляпу. Жена его оставалась мусульманкой. Когда она родила сына, муж хотел окрестить ребенка, но жена воспротивилась, сказав: «Я не разрешу крестить сына и не отдам его в ложную веру». Муж ей на это ответил: «Все веры истинны, у всех один смысл — делать добро». Но ее это не убедило. Тогда муж сказал: «Так гласит Коран, а ты мусульманка и должна верить Книге своего Пророка». Потом послал за бароном де Саси{106}, самым сведущим из франков в арабском языке и умеющим читать Коран, и сказал жене: «Спроси его». Она спросила, и де Саси ответил: «В Коране есть слова Всевышнего: „Поистине, те, которые уверовали, и те, кто обратились в иудейство, и христиане и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, — им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны“»{107}. Эти доводы убедили ее, и она разрешила окрестить сына. Дело, как говорят, кончилось тем, что и сама она приняла христианство и умерла неверной.

Любая вера, за исключением ислама, неистинна, потому что она — заблуждение.

Из египтян я встретил в Марселе одного человека, одетого в европейское платье, по имени Мухаммад. Он бегло говорит на других языках, но по-арабски знает лишь немногие слова. Я спросил его, откуда он родом, он ответил, что из Асйута, из асйутских шарифов. Отца его, одного из знатных людей города, звали ас-Саййид ‘Абд ар-Рахим, а мать — Мас‘уда или что-то в этом роде. Французы похитили его ребенком. Он сказал, что остался мусульманином, а из формул веры помнит: Аллах един; Мухаммад его Посланник; Аллах Великодушен! Удивительно, но после этих слов я проникся к нему симпатией. В его лице действительно угадывались черты асйутских шарифов. Если верить его словам, он из потомков сиди{108} Хариза, сына сиди Абу ал-Касима ат-Тахтави. А шарифы Тахты из потомков сиди Йахйа, сына ал-кутб ар-раббани{109} сиди Абу ал-Касима. У него есть и третий сын по имени сиди ‘Али ал-Басир, потомки которого живут на острове Шандавил{110}. Высокая репутация Абу ал-Касима ат-Тахтави известна всем знающим его, хотя сиди ‘Абд ал-Ваххаб аш-Ша‘рани{111} и не упомянул его в «ат-Табакат». Многие шарифы в странах Османской империи возводят свою родословную к упомянутому сиди Харизу.

Еще я видел в Марселе игру, называемую «спектакль», весьма удивительную. Ее трудно описать, чтобы понять, что это такое, надо ее видеть своими глазами. Мы упомянем о ней в рассказе о Париже. Всего мы провели в Марселе пятьдесят дней, а затем отправились в Париж.

Раздел второй ОТ ОТЪЕЗДА ИЗ МАРСЕЛЯ ДО ПРИБЫТИЯ В ПАРИЖ И О РАССТОЯНИИ МЕЖДУ НИМИ

Знай, что едущие из Марселя в Париж в дилижансе{112} нанимают дилижанс или покупают место в нем. Питаются же либо из своих запасов, либо доплачивают определенную сумму за питание во время пути. Движение продолжается днем и ночью с остановками только для еды и других надобностей. В каждом селении вдоль дороги имеются места, где подают еду и напитки всех сортов. Помещения очень чистые и хорошо обставленные. Есть и постели для сна с прекрасным бельем. Короче говоря, они оборудованы всем необходимым.

Сев в дилижансы — каждая группа в свой день, — мы выехали из Марселя и двигались быстро и непрерывно — не как в море, где движение зависит от ветров и других обстоятельств. Ранним утром третьего дня мы приехали в город Лион.

Лион находится от Марселя на расстоянии девяноста двух французских фарсахов. От Лиона до Парижа сто девятнадцать фарсахов, а от Марселя до Парижа — двести одиннадцать. В Лионе мы провели двенадцать часов, чтобы отдохнуть. Город я видел, лишь проезжая по нему и из окна дома, в котором мы останавливались.

Вечером мы выехали в Париж и прибыли туда утром седьмого дня после отъезда из Марселя.

Мы проезжали через многие деревни. В большинстве из них прекрасные дома, обсаженные деревьями, они хорошо охраняются, и в них процветает торговля. Деревни тянутся вдоль дороги, часто переходя одна в другую, так что человеку, особенно при быстрой езде, кажется, что это одна деревня. Большую часть времени путешественники едут в тени деревьев, высаженных ровными рядами вдоль всех дорог. Нам показалось, что в этих деревнях и маленьких городах женщины более красивы и выглядят свежее, чем в городе Париже. Правда, на деревенских женщинах меньше украшений, чем на парижских, как это и принято во всех цивилизованных странах.

Это было главной целью нашей поездки. Поэтому мы старались описывать как можно подробнее, но тем не менее не смогли охватить всего, что есть в этом городе и что могло бы вызвать удивление людей, никогда не путешествовавших. Как сказал поэт:

Раздел первый ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПАРИЖА, ПРИРОДА И КЛИМАТ СТРАНЫ

Знай, что французы называют этот город Пари, с персидским «п», которое произносится как среднее между арабскими «фа» и «ба», но пишут «Парис», хотя «син» не произносят. У французов принято некоторые буквы писать, но не произносить, особенно букву «син» в конце слов. Арабы, турки и некоторые другие пишут «Барис» или «Бариз», а произносят иногда даже «Фаис». Я думаю, лучше всего писать через «син», хотя в языках некоторых народов буква «с» в названии города прочитывается как «з». Возможно оттого, что в самом французском языке «с», согласно правилам французской фонетики, в некоторых случаях произносится как «з». Например, нисба от «Барис» будет «баризйани». По правилам арабского языка нисба возводит слова к их корням. Но здесь мы имеем дело с иностранным языком. В некоторых написанных мной стихах о Париже я писал его название через «син»{114}:

И еще:

Название города связано с тем, что древняя община французов, жившая на берегах реки Сены, называлась баризиин, что означает в старофранцузском языке жители окраин и пригородов. Вопреки утверждениям некоторых, оно не происходит от имени знаменитого человека Париса.

Этот город один из самых процветающих в мире и входит в число крупнейших современных франкских городов. Это столица Франции, и здесь находится королевский двор, о чем подробнее мы скажем в своем месте. Париж расположен на широте 49 градусов и 50 минут к северу от экватора. Долгота же высчитывается по-разному. Французы отсчитывают долготы всех мест от меридиана, прочерченного Королевской обсерваторией и проходящего через Париж. В этом случае долгота города будет нулевой. Если же считать нулевым меридианом тот, от которого отсчитывал долготы Птолемей{116} — как до сих пор делают некоторые народы, например голландцы, — то Париж будет расположен около 20 градуса восточной долготы.

Расскажем здесь о способах вычисления широт и долгот, хотя это и уводит нас от основной темы.

Знай, что ученые-астрономы привели доказательства шаровидной формы Земли и того, что она не идеальный шар. Они создали ее модель и назвали ее формой Земли{117}. Чтобы поделить поверхность Земли на части и облегчить ее изучение, они придумали воображаемые линии — меридианы и параллели, земную ось и два полюса, и нанесли их на модель Земли. Ось земного шара — это линия, параллельная оси небесной сферы. Полюсы — ее концы. Один из них называется северным, другой — южным. Меридианы — полуденные окружности — линии, проходящие через оба полюса. Названы они так потому, что Солнце находится в зените над тем местом, где проходит окружность, в полдень. Центр этих окружностей — центр Земли. Параллели — окружности, перпендикулярные меридианам, их центры находятся на земной оси. Самая большая из этих окружностей — экватор, равноудаленный от обоих полюсов. Он делит земной шар на две половины — северную и южную. И меридианы и параллели делятся на 360 градусов, каждый градус — на 60 минут, а каждая минута — на 60 секунд и так далее. У франков сейчас новая система деления. Окружность делится на четыре четверти, каждая четверть — на 100 градусов, называемых сотыми, каждый градус — на 100 минут и так далее. Это связано с тем, что они используют десятичную систему и метрическую систему, и первая более употребительна.

По параллелям и меридианам определяются широта и долгота места. Широта — это удаленность параллели от экватора. Последние параллели удалены от него к северу и югу на 90 градусов. Долгота — это удаленность меридиана от другого меридиана, условно считающегося начальным. Есть восточная долгота, насчитывающая 180 градусов и такая же западная долгота. Географы нанесли на модель земного шара и на карты все параллели, указав на каждой число градусов, отделяющее ее от экватора, и все меридианы, указав число градусов, отделяющее каждый от начального меридиана. Мудрый Птолемей, как мы уже говорили, провел начальный меридиан через Вечные острова{118}. Когда была открыта Америка, франки предпочли, чтобы жители каждой страны считали начальным меридианом тот, который проходит через их территорию, и от него отсчитывали долготы, как это делали французы, считавшие начальным меридиан, проходящий через Париж. Но некоторые народы, в частности голландцы, продолжают отсчитывать долготы от Железного острова в архипелаге Вечных островов.

На самом деле предпочтительнее, конечно, установить единую точку отсчета долгот всеми народами, избрав в качестве таковой всем известное и достопримечательное место, например священную Мекку. В таком случае можно было бы определять долготу по разнице времени. Известно, что Солнце — или Земля, согласно утверждениям франков, — совершает свое суточное движение за двадцать четыре часа. За каждый час Земля проходит по окружности 24 градуса, то есть один градус за четыре минуты. Значит, если в Каире, например, полдень, то в месте, отстоящем от него к западу на 15 градусов, полдень наступит лишь через час. Через два часа полдень удалится от Каира на 30 градусов и т. д. И наоборот, в месте, отстоящем от Каира на 15 градусов к западу, полдень наступает на час раньше.

Упомянем здесь также, что местоположение Парижа таково, что полдень в нем наступает на два часа без четырех минут позже, чем в Каире, на час и сорок шесть минут позже, чем в Стамбуле, на два часа и сорок восемь минут позже, чем в Багдаде, на два часа с четвертью позже, чем в Халебе, примерно на четыре минуты позже, чем в Алжире, на полчаса с двумя минутами позже, чем в Тунисе, на три часа и двадцать две минуты позже, чем в Исфахане, на семь часов и сорок одну минуту позже, чем в городе Пекине, столице Китая, на час и сорок одну минуту позже, чем в городе ал-Баб ва ал-Абваб{119}, и на тридцать восемь минут позже, чем в большом Риме. Все эти города находятся к востоку от Парижа. Что же до городов, находящихся к западу, то в Мадриде, столице короля ал-Андалуса, полдень наступает на четыре минуты позже, чем в Париже, в Лиссабоне, столице Португалии, разница составляет пять с половиной минут, в американском городе Филадельфии — пять часов и тринадцать минут, в Рио-де-Жанейро, столице султаната Бразилия, — около трех часов. А когда наступает полдень на острове Кунфу в Московской Америке, то в Париже — полночь, потому что они находятся на противоположных сторонах земли.

Расстояние от Парижа до Александрии составляет семьсот шестьдесят девять французских фарсахов, до Каира — восемьсот девять фарсахов, до священной Мекки — семьсот сорок фарсахов, до Стамбула — пятьсот шестьдесят, до Халеба — восемьсот шестьдесят, до Марракеша — семьсот двадцать пять, до Туниса — триста семьдесят, до Лондона, столицы Англии, — сто фарсахов, до Петербурга, столицы Московии, — пятьсот сорок шесть, до города Москвы, старой столицы Московии, — шестьсот, до Рима, местопребывания Папы, — триста двадцать пять, до Баджи, столицы Австрии{120}, — также триста двадцать пять, до Неаполя — триста восемьдесят четыре французских фарсаха.

Высота Парижа над уровнем Окружающего моря восемнадцать кам{121}. Климат в нем умеренный, не слишком жаркий и не слишком холодный. Самая высокая температура составляет тридцать один с половиной градус, но это случается редко, обычно жара не превышает двадцати девяти градусов. Самая низкая температура обычно — двенадцать, а изредка — восемнадцать градусов холода. Средняя температура — семь градусов. Известно, что теплая температура измеряется от начала таяния льда до закипания воды, а холодная — от начала замерзания воды. Погода в Париже редко бывает ясной, часто небо закрыто облаками. Зимой солнце не показывается иногда по нескольку дней, и можно подумать, что оно умерло и осталась лишь ночь. Как хорошо сказал об этом поэт:

К облачным дням подходит сказанное аш-Шихабом ал-Хиджази{122} в его диване:

Ученейший ас-Сифти использовал этот мотив в сказанном им:

Тот же мотив он включил и в касыду «Акка»:

Благодетель сломал печать и Акка лишилась своей девственности. Тот, кого считали импотентом, оказался сильным и могучим, он сломал печати всех городов аш-Шама и городов других стран{123}. Он достоин слов поэта, сказавшего:

Поэты Египта достойно запечатлели в стихах историю взятия сирийских и румийских городов.

Что же до дождей, то они не прекращаются в этом городе во все времена года и бывают очень сильными. Чтобы уберечься от наносимого ими вреда, крыши домов делают покатыми, вода скатывается с них вниз. А на всех улицах, по обеим сторонам, сделаны канавки и люки. Дороги и улицы вымощены камнем, и дождевая вода не впитывается в землю, а собирается в канавках и по ним стекает в люки.

Погода в Париже меняется с удивительной быстротой, иногда на протяжении одного дня. Бывает, что утром ясно, и человек не ожидает никаких перемен, но не проходит и получаса, как начинается дождь. Сегодня температура может быть двадцать четыре градуса, а завтра — двенадцать. От изменений погоды трудно уберечься. Погода такова же, как и нрав жителей этого города, — о чем мы скажем далее.

При таком климате людям приходится, конечно, принимать защитные меры, хотя в общем-то климат в Париже приятный и полезный для здоровья. Притом что жара здесь никогда не бывает такой, как в Каире, выносить ее трудно, возможно, из-за резких переходов от холода к жаре. А холод, хотя и вполне переносим, не позволяет людям работать иначе, как согреваясь огнем. Поэтому во всех кафе, гостиницах, мастерских и магазинах в стены встроены камины. Они сделаны таким образом, чтобы дым от горящих дров не распространялся по комнате, а подхватывался воздухом и выталкивался им наружу. В некоторых помещениях ставят печи с железными дверцами и приделывают к ним жестяную трубу, которую выводят через специальное отверстие на улицу. Дрова кладут в печь и закрывают дверцу топки. Дым уходит по трубе и выходит наружу. Нагреваются и сама печь и труба, и таким образом обогревается помещение. Есть у них и другой, необычный, вид печей, так называемая московская печь. Обычно камин или печь, которую французы называют «пуаль», красиво покрашена и содержится в исключительной чистоте. Внутренняя часть камина делается из железа, а по бокам он выложен мрамором. Камины у французов так хороши, что служат одним из украшений жилища. Зимой французы собираются у камина, и самая большая честь гостю — усадить его возле огня, что неудивительно. Молим Господа уберечь нас от пламени геенны огненной. И как хороши слова сказавшего:

Еще лучше сказанное другим:

Короче говоря, согреваться зимой для французов так же важно, как есть. Этим они спасаются от холода. От дождя же они спасаются зонтами, как в Египте ими спасаются от солнца. В жару женщины тоже ходят под зонтиками, но мужчинам это не положено.

Земля в этом городе тучная и плодородная. И неудивительно, что при каждом богатом доме имеется сад, где растут большие деревья, овощи и тому подобное. Здесь множество необычных растений, потому что французы заботятся о разведении в своей стране новых растений и животных. Пальмы, например, растут только в жарком климате, но французы приложили все старания и вырастили их у себя. Хотя плодов они не приносят, но оказываются полезны при изучении науки ботаники. У нас считается, что пальмы растут только в странах ислама. Однако, вопреки этому, при открытии Америки там нашли пальмы, не привезенные, по-видимому, из наших стран. Сравни это со сказанным достойным ал-Казвини{124} в его книге «‘Аджа'иб ал-махлукат ва гара'иб ал-мавджудат» («Чудеса творения и диковины существующего»): «Пальма — удивительное, благословенное дерево. Необычность ее в том, что она произрастает только в землях ислама». Возможно, пальмы, растущие в других местах, — это особый вид деревьев, который ученые-ботаники причисляют к пальмам. А в странах ислама, где благоприятный климат, растут финиковые пальмы. Подумай над этим.

Недалеко от Парижа находится источник холодной минеральной воды. Город пересекают две реки — одна, самая большая и известная, называется Сена, другая — река Гоблен. Некоторые франкские ученые-химики утверждают, что самая чистая от посторонних примесей вода — в египетском Ниле, в реке Ганг, в Индии, и в Сене. Эта вода считается полезной для здоровья и используется в медицинских целях, для приготовления пищи, а также для мытья и стирки, поскольку в ней хорошо растворяется мыло. На реке Сене, в самом Париже, три острова. Первый — остров Сите, на котором в древние времена располагался Париж. Слово «сите» означает «город», поэтому в переводе получается «остров-город». Он совсем непохож на остров ар-Рауда на Ниле, где находится ниломер и куда так приятно прогуляться. Ал-Халидж{125} пересекает Каир, а Сена — Париж, но Сена протекает через весь Париж, по ней плавают большие, тяжело груженные корабли, а по обоим берегам прекрасные набережные, и всюду чистота. Но это не место для прогулок. Вода Нила и вода Сены очень отличаются, даже по вкусу. Если бы нильскую воду перед употреблением фильтровали, как фильтруют воду из Сены, то она была бы лучшим лекарством. Скажу также, что вода Сены намного уступает по вкусу воде из источников, ручьев и сакий{126} Верхнего Египта.

В общем и в частностях, существует большая разница между климатом Египта и Парижа, а также качеством почвы и воды, как и между качеством фруктов, за исключением, может быть, персиков. Если бы не старания парижан, не широта их познаний, не умение наладить дело и не забота об интересах своей страны, то их город не представлял бы собой ничего особенного. Взгляни, к примеру, на Сену: если в жаркое время она приносит отраду, то зимой, при температуре в восемь градусов холода, она покрывается льдом, и по ней можно ездить на повозках. Взгляни на деревья: в теплое время года они покрыты листвой, а зимой — стоят голые, некрасивые, словно сухие дрова. И так во всех холодных странах. Как сказал об этом поэт:

А вот прекрасное описание холодного дня:

«В холодный день, сотворенный Аллахом в разгар войны, победу одержал сын неба, и возрадовалась земля пролившемуся из туч, и утвердились опоры ее, горы дождя крепко связали ее с небом, словно небо увидело, как радуется земля, и приветствовало ее звуками ребаба. Широко открылись глаза света в проливающихся дождем тучах, и продолжилось веселье и утвердилось повсеместно. О как смеялась земля слезам неба, и разлилась радость по челу ее».

Взгляни на погоду в этом городе — здесь всегда сумрачно зимой и очень часто — летом. Человек час гуляет, а следующий час укрывается от непогоды, и полученное удовольствие уходит вместе с громом, молнией и потоками дождя. Однако снег и канавки с люками на улицах предохраняют от грязи.

Жители Парижа не обращают внимания на погоду. А в зимние ночи они, спасаясь от холода, особенно охотно предаются увеселениям. Молим Великого Аллаха уберечь нас от лютой стужи! Если бы Каир содержался в большем порядке и в нем было бы больше удобств, то он стал бы султаном городов и главным городом на земле. Ведь говорят же люди, что Египет праматерь мира! Живя здесь, я сочинил в его честь касыду, в которой восславил Благодетеля, да пребудет вовеки великим его государство. Аминь. Вот эта касыда:

Каир, к счастью, избавлен от парижских холодов, однако в нем нет и приспособлений, помогающих уберечься от жары, например, путем увлажнения воздуха. В Париже в жаркие дни широкие площади поливают из огромных бочек, установленных на колеса и перевозимых лошадьми. Бочки снабжены хитроумно сделанными трубами, из которых постоянно и с большой силой выталкивается вода. Бочка двигается и за четверть часа поливает пространство, которое несколько человек не могли бы полить и за час. Есть у них и другие средства, которые очень пригодились бы в Каире, где большую часть времени жарко. (Сейчас в Каире используется много таких средств{133}.)

Из числа парижских диковин — огромные корабли на Сене, на которых находятся самые лучшие в Париже бани. В каждой бане более ста отдельных кабинок. Об этом мы скажем позже.

Вызывает восхищение и то, что они с помощью техники прокладывают под землей русла, по которым речная вода поступает в другие бани, в центре города, или в резервуары. Сравни, насколько это легче, чем возить воду в резервуары на верблюдах, как это делается в Каире. Это и практичнее и удобнее в любое время года. Берега реки в городе ограждены прекрасно построенными каменными набережными, которые поднимаются над водой на две камы. С них прохожим открывается вид на реку. На Сене в Париже шестнадцать мостов. Один из них называется мостом Ботанического сада, его длина — четыреста, а ширина тридцать семь шагов. Мост стоит на пяти красивых железных арках, опирающихся на обтесанные камни. Он строился пять лет, и на постройку было затрачено тридцать миллионов франков. Этот мост называется еще мостом Аустерлица, по названию места, где Наполеон победил королей Австрии и Москвы. Сражение при Аустерлице называют также битвой трех султанов или битвой сезона коронования Наполеона. Французы хранят память об этой победе и увековечили ее постройкой и наименованием моста. Протяженность Сены в Париже примерно два фарсаха, а ширина меняется. В месте, где находится упомянутый мост, она составляет сто шестьдесят шесть метров, а скорость течения в среднем, — двадцать бармаков{134} в секунду или тысяча двести в минуту. Почвы в Париже двух видов: известковые и наносные, образуемые отложениями после подъема воды в Сене. Почва состоит из различных пластов. Первый пласт: растительный грунт, содержащий перегной и мелкий и крупный песок; второй: глинозем, смешанный с известняком и галькой; третий: кремнистый глинозем; четвертый: известковый глинозем с ракушечником; пятый: известняк, смешанный с ракушками; шестой: соленое море; седьмой: глина, похожая на ил; восьмой: мел и карбонизированный известняк.

Город пересекают и окружают посаженные параллельно один другому ряды деревьев. Ни одно дерево не выбивается из ряда. Наподобие этого посажены деревья на дорогах в Шубру, Абу За‘бал и Джихадабад. В жаркое время года человек может укрыться под их листвой от палящих лучей солнца. Такие дороги называются бульварами. В Париже есть бульвары за городом, образующие как бы городскую стену, и в самом городе. Длина окружающих бульваров более пяти с половиной фарсахов. Всего в Париже двадцать два бульвара.

В городе есть несколько обширных пространств, называемых площадями. Они напоминают площадь ар-Румайла в Каире, но лишь размерами, а не грязью! Всего насчитывается семьдесят пять площадей. В городе существуют и внешние ворота, как ворота ан-Наср в Каире. Таких ворот пятьдесят восемь. В городе также четыре канала и три водяных колеса, похожих на наши нории{135}, но гигантских размеров, восемьдесят шесть резервуаров и сто четырнадцать кранов для воды на улицах.

На развитие этого города указывает постоянный рост числа его жителей, расширение его площади, улучшение и совершенствование его построек вследствие общего желания жителей строить новые и красивые дома и благодаря заботе об этом их королей, которые освобождают владельцев новостроек от налогов на период благоустройства. По словам поэта:

Потому и растет население Парижа, составляющее сейчас, если считать постоянно живущих в нем, около миллиона человек. А окружность его — семь французских фарсахов. Ездят здесь, как и в других городах Франции, на многочисленных и разного вида повозках, грохот которых слышен непрерывно днем и ночью. Подробнее об этом мы скажем в другом месте.

Раздел второй О ЖИТЕЛЯХ ПАРИЖА

Знай, что парижане выделяются из многих христиан остротой ума, тонкостью понимания и умением прояснять неясное. Они не похожи на коптов-христиан, которые по природе своей склонны к невежеству и небрежности{136}. И они не пленники традиций, а наоборот, пытаются всегда смотреть в корень вещей и судить о них на основе доказательств. У них даже простолюдины умеют читать и писать и вдаются в обсуждение с другими глубоких проблем, каждый человек на своем уровне. Простой народ в этой стране не похож на скот, как в большинстве варварских стран. Все науки, искусства и ремесла, даже самые низкие, описаны в книгах, и ремесленнику волей или неволей необходимо учиться читать и писать, чтобы преуспеть в своем деле. И каждый мастер любит изобретать в своем искусстве что-то, чего раньше не было, или улучшать изобретенное другими. Их побуждает к этому возможность увеличить свой доход, возвысить свою репутацию и увековечить память о себе. Они словно руководствуются словами поэта, сказавшего:

И словами Ибн Дурайда{137}:

Искандару сказали: «Если ты знал многих женщин, у тебя будет много детей, и они сохранят о тебе благодарную память». Он ответил: «Долгая память сохраняется благодаря честной жизни и достойным делам, и не приличествует тому, кто одерживал верх над мужчинами, чтобы верх над ним одержали женщины».

В характере французов интересоваться и увлекаться всеми новыми вещами и любовь к переменам. Особенно это касается одежды, они ее все время меняют. До сих пор у них не установились постоянные привычки в одежде. Не то что бы они изменяли все платье полностью, но они разнообразят его. К примеру, они не перестают носить шляпу, не заменяют ее чалмой. Но сегодня надевают шляпу одной формы, а через некоторое время — другой или другого цвета. И тому подобное. Их отличают также ловкость и легкость. Тебе может встретиться на улице солидный человек, бегущий как мальчик. Им свойственны также легкомыслие и перемена настроений. Человек здесь легко переходит от радости к печали и наоборот, или от серьезного к шутке и наоборот. В один и тот же день он способен совершить множество противоречивых поступков. Но все это не касается важных дел. В политике, например, их взгляды не меняются. Каждый твердо придерживается своего направления и точки зрения и сохраняет их всю жизнь. Притом что они очень привязаны к своему отечеству, они любят путешествовать и проводят долгие годы в разъездах между Востоком и Западом. И даже подвергают себя опасностям во имя интересов отечества, словно подтверждая сказанное ал-Хаджири{138}:

И сказанное другим поэтом:

Парижан отличает также любовь к чужестранцам и готовность общаться с ними, особенно если чужестранец одет в дорогое платье. Их толкает на это желание узнать побольше о положении дел в разных странах и о нравах их жителей, на случай если удастся там побывать. В душах их живет неутолимая жажда получить от мира то, чего они еще не получили. Как сказал поэт:

Сочувствие другому парижане выражают словами и делами, но не своими деньгами, хотя и могут дать в долг друзьям, если будут уверены в возврате. По правде говоря, они скорее скупы, чем щедры. О причинах этого мы упоминали в нашем переводе «Краткого очерка поведения и обычаев»{140}, где описывается французское гостеприимство. По существу же, главная причина в том, что щедрость — достояние арабов.

Также в числе их качеств исполнение взятых на себя обязательств и деловитость, они неутомимы в работе и никогда ею не пренебрегают. Ни богатые ни бедные. Они словно руководствуются правилом: день и ночь работают на тебя, так работай же на них! В их натуре заложены тщеславие и забота о репутации, а не гордость и злоба. Хваля самих себя, они говорят, что они чище сердцем, чем агнец перед закланием, хотя в гневе свирепей тигров. Разгневанный француз готов иногда предпочесть смерть жизни. Часто случается, что люди сами лишают себя жизни, особенно по причине бедности или из-за любви! Их драгоценные качества — верность обещанию и отсутствие вероломства, измена у них — редкость. Как сказал мудрец: «Обещания — сети для благородных, в них ловят достоинства свободных людей!» И как выразился другой: «Неблагодарность — признак низости натуры и небрежения религией!» Еще один изрек: «Благодарность — плата за благодеяние, она влечет за собой добрые последствия!» Из подобного рода высказываний: «Обещание благородного — долг! Измены губят преданность».

Преобладающее их качество — правдивость. Они очень уважают человеческую порядочность. В похвалу этому качеству говорится: «Порядочность включает в себя все добродетели». А осуждая человека, называют его неблагодарным, поскольку считают благодарность долгом. Думаю, что все народы считают так же. Если встречаются отдельные люди, лишенные этого качества, то это противно природе. Благодарность так же естественна, как нежность отца и почтительность сына. Эти чувства могут быть различными у разных людей, но они исконно присущи всем народам и нациям.

Вот лучшее из сказанного на этот счет, хотя и многословно:

Говорят, что знаменитый Абу Бакр ал-Хваризми{141} написал касыду ас-Сахибу ибн ‘Аббаду, в которой восхвалял его гостеприимство и щедрость. Какое-то время он жил при его дворе и пользовался его милостями, а перед отъездом сочинил два бейта и положил написанное на место, где обычно сидел ас-Сахиб. Вот они:

Когда ас-Сахиб прочитал стихи — а до него уже дошла весть о смерти ал-Хваризми, — он сказал:

В отличие от этого, Абу Талиб Абд ас-Салам ибн ал-Хусейн ал-Ма'муни, из детей ал-Ма'муна, хороший поэт, когда приехал к ас-Сахибу ибн ‘Аббаду, а сотрапезники ас-Сахиба ополчились на него и унизили, сложил касыду, в которой просил у ас-Сахиба позволения уехать, и на прощание сказал:

Парижане любят также тратиться на собственные удовольствия и безумные прихоти, на забавы и игры, тут они сорят деньгами без счета. К тому же мужчины у них рабы женщин и во всем им потакают, неважно, красивы эти женщины или нет. Кто-то сказал: «Женщинам у варваров суждено быть зарезанными; женщины в странах Востока все равно, что домашняя мебель; а у франков женщины как избалованные дети!»

По словам поэта:

Франки никогда не думают о женщинах плохо, хотя те часто ведут себя с ними неподобающим образом. А если мужчина, тем более знатный, убедится в измене жены, он ее оставляет и разлучается с ней на всю жизнь{142}. Но другие не извлекают из этого уроков. А им следовало бы остерегаться женщин. Как сказал поэт:

Чистокровные арабы обращались к своим женам с такими словами:

Из похвальных черт их характера, действительно сходного с характером арабов, отсутствие склонности к юношам. О подобных вещах они не упоминают, считая их противными природе и нравственности. В их речах и в стихах не встретишь воспевания возлюбленного того же пола. На французском языке мужчине неприлично говорить: я полюбил юношу. Это отвергается как непристойность. Поэтому, если кто-то переводит нашу книгу, он меняет род и переводит подобную фразу: я полюбил девушку или я полюбил существо, избегая тем самым нарушения норм морали. И они правы. Ведь один пол видит в другом нечто особенное, притягивающее его, как магнит железо или как электричество предметы. А между людьми одного пола нет различий, и их притяжение противоречит природе вещей и считается у французов верхом разврата. Они даже в своих книгах редко пишут об этом прямо, предпочитая изъясняться намеками, и в разговорах ничего подобного не услышишь. Меня восхищает сказанное шейхом ‘Аббасом ал-Йамани{144}:

Из дурных их свойств то, что многим женщинам, как уже говорилось, недостает добродетели, а мужчинам — ревности, когда дело касается вещей, вызывающих ревность у мусульман. Как выразился один французский распутник: «Не обманывайся отказом женщины, которую ты просил удовлетворить твое желание, приписывай отказ не ее добродетели, а ее опытности!» А как может быть иначе, если прелюбодеяние у них считается всего лишь пороком и дурным поступком, а не великим грехом, особенно если речь идет о неженатом. Женщины у них словно подтверждают справедливость сказанного одним мудрецом: «Не обольщайся женщиной и не полагайся на деньги, даже большие». Другой изрек: «Женщины — силки шайтана!» И сказал поэт:

Короче говоря, этот город, как и другие большие города Франции и франкских стран, полон разврата, ереси и заблуждений, хотя изо всех городов мира, известных своими науками, Париж самый главный. Это французские Афины. Я уже сравнивал его с Афинами, городом греческих мудрецов. А позже прочел у одного из французских литераторов следующее высказывание: «Парижане более всего похожи на жителей Афин, их можно назвать современными афинянами, ибо по складу ума они римляне, а по характеру — греки». Конец.

Выше уже говорилось о том, что французы принадлежат к числу людей, полагающих, что хорошее и дурное различается только на основе разума. Добавлю здесь: они отрицают чудеса и уверены в том, что сверхъестественное в принципе невозможно. Религии, по их мнению, появились для того, чтобы побудить человека делать добро и избегать противоположного. Развитие страны, нравственный и умственный прогресс людей заменяют собой религии. В цивилизованных королевствах роль шариата выполняет политика.

К числу отвратительных относится их мнение, что их ученые и исследователи природы мудрее и проницательнее пророков. У них много подобных мерзких убеждений. Некоторые, например, отрицают предопределение и судьбу. Однако мудрость гласит: «Разумен верящий в предопределение и действующий решительно во всех обстоятельствах». Хотя человек не должен всегда ссылаться на судьбу или оправдывать ею свое бездействие. Согласно распространенной поговорке, частые ссылки на судьбу это признак бессилия.

У них говорят: «Если случился спор, то лучше молчать, чем говорить, а если случилась война, то лучше действовать, чем рассуждать». Есть среди них и такие, кто верит, что Великий Господь сотворил мир, устроил его наилучшим образом и, закончив дело, продолжает наблюдать за людьми в своем качестве Высшего Покровителя и Хранителя. Это качество означает предвидение всех возможностей и недопущение нарушения мирового порядка. Далее мы еще будем говорить о некоторых их верованиях.

У жителей Парижа светлый с розовым отливом цвет кожи. Среди коренных парижан мало смуглых, потому что белые не женятся на негритянках и не выходят замуж за негров, чтобы не допустить смешения и не плодить «сыновей рабынь». Как сказал поэт:

Они вообще не считают, что негр может быть красивым, черный цвет у них признак безобразия.

В любви они придерживаются одного направления и не одобрили бы сказанное поэтом о черном мальчике:

Но им очень по вкусу слова другого поэта:

Французы не любят также использовать черную прислугу на кухне и для других домашних работ, поскольку они убеждены, что черные нечистоплотны.

Французские женщины отличаются красотой и любезностью в обхождении, они всегда нарядно одеты и общаются с мужчинами в местах для гуляний. На гуляньях, а по вечерам на балах и в танцевальных залах, особенно по воскресеньям — это праздник и день отдыха у христиан, — женщины, очевидно, и знакомятся с мужчинами, как из благородных семей, так и с другими. Об этом хорошо сказал поэт:

Говорят: «Париж — рай для женщин, чистилище для мужчин и ад для лошадей». Потому что женщины здесь благоденствуют благодаря их деньгам или красоте, а мужчины — рабы женщин, либо богатых, либо красивых. Мужчина жертвует многим, чтобы потешить свою возлюбленную. Лошади же днем и ночью тянут коляски по камням парижской мостовой. А уж если коляску нанимает красивая женщина, кучер нещадно погоняет лошадей, чтобы скорей доставить ее в нужное ей место. Лошадей в этом городе не жалеют.

Поскольку Париж находится во Франции, понятно, что жители его говорят по-французски. Скажем об этом несколько слов. Знай, что французский язык принадлежит к числу новых европейских языков. Это язык галлов, то есть древних французов, пополнившийся затем выражениями из латинского языка и вобравший в себя кое-что из греческого, австрийского, языка славян и других языков. Когда же французы овладевали науками, они заимствовали научные термины из языков, на которых писали ученые, большей частью из греческого. Сейчас их язык один из самых богатых и полных с точки зрения количества слов, не имеющих синонимов, но не с точки зрения игры словами, свободы словоупотребления и стилистических фигур. Этого в нем нет. Как редко встречаются и риторические фигуры. То, что в арабском языке почитается красивым, французам может показаться заурядным. Иносказания (таурийа), к примеру, не одобряются, и если литераторы изредка прибегают к ним, то лишь ради шутки. То же и относительно созвучий (джинас), полных или частичных. Французы не видят в них большого смысла. Поэтому тексты, переводимые ими с арабского, утрачивают изящество стиля, присущее, к примеру, таким бейтам поэта ал-бади‘иййа{147}:

Невозможно перевести на их язык сочиненные мною стихи, которые я уснастил терминами науки о хадисах{148}:

И до последних слов:

Далее мы еще будем говорить об этом.

Короче говоря, у каждого языка свои правила. Правила французского языка — как можно меньше изменять слова и спрягать глагол с помощью другого глагола. В частности, если человек хочет сообщить, что он поел, он говорит: «Я имею съеденное». А если хочет сказать, что он вышел, говорит: «Я есть вышедший». Глаголы «иметь» и «быть» называются вспомогательными, то есть помогают спряжению других глаголов и при этом теряют свое основное значение. А если хотят употребить глагол в переходной форме, сказать «Я его накормил» или «Я его вывел», употребляют в качестве вспомогательного глагол «делать», говорят: «Я сделал его поевшим», «Я сделал его вышедшим». Во французском языке нельзя спрягать глаголы так, как в арабском. В этом отношении французский язык ограничен.

Правила сочетания слов, искусство их написания и прочтения называются по-французски грамматика (grammaire), что равнозначно нашему выражению фанн ан-нахв (искусство грамматики). Сюда относится все, что касается языка. Мы также говорим: науки арабского языка, имея в виду двенадцать наук, упомянутых в речении нашего шейха ал-‘Аттара:

Одни добавляют к этим наукам поэтику, другие считают нужным добавить искусство чтения Корана. Короче говоря, число их можно увеличивать или сокращать, поскольку они разграничены приблизительно, не жестко. По-видимому, эти науки заслуживают называться лишь разделами науки арабского языка. Как поэзия и версификация могут быть отдельными, самостоятельными науками? То же относится и к синтаксису, морфологии и этимологии. Спрашивается, что имеют в виду под историей как арабской наукой? Ведь первыми историю стали изучать греческие ученые, и первые исторические книги написал Гомер — о Троянской войне. Арабы начали заниматься историей намного позже{149}. Каллиграфия тоже древняя наука. Франки считают эти науки разделами лингвистики и включают в нее также логику, науку о формах языка и науку о сравнении языков. Кроме того, французский язык, как и другие европейские языки, имеет собственную терминологию для синтаксиса, морфологии, просодии, рифмы, риторики, каллиграфии, стиля и семантики, то есть того, что именуется грамматикой. Во всех языках, имеющих правила, эти правила объединяются в систему для избежания ошибок в чтении и написании или для совершенствования форм. И арабский язык не является исключением. Конечно, арабский язык самый красноречивый, самый великий, богатый и приятный на слух. Но возьми латиниста, знающего все об этом языке, его синтаксисе, морфологии и прочем. Было бы невежеством сказать, что он ничего не знает, поскольку не знает арабского языка. Человек, глубоко изучивший один из языков, уже имеет представление и о другом. Если ему переведут что-то с другого языка и объяснят, он способен понять это и сравнить со своим языком. А возможно, он знал это и раньше и даже знал больше. Он изучает это и отвергает то, чего не принимает разум. А как иначе, ведь наука это способность понять! Поэтому, если человек не знаком с трудами об арабском языке, он может познакомиться с ними на французском, если ему переведут. В каждом языке есть свой «Мутаввал» и свой Са‘д{150}. Разумеется, не все, что течет, вода, и не каждый потолок — небо, не каждый дом Дом Аллаха и не каждый Мухаммад посланник Аллаха. Как сказал поэт:

И как сказал другой:

Без сомнения, язык арабов величайший и прекраснейший из языков. Может ли чистое сравниться со смешанным?!

Клянусь Аллахом, превосходно сказал поэт:

Мнение о том, что иностранцы не понимают язык арабов и не могут говорить на нем, как арабы, не имеет под собой никаких оснований. Доказательством служит то, что в Париже я встретил одного достойного ученого француза, который известен в странах франков своим знанием восточных языков, особенно персидского и арабского. Его зовут барон Сильвестр де Саси. Он пользуется большим уважением в Париже и состоит членом многих научных обществ во Франции и в других странах. В Париже широко распространены его переводы. Его познания в арабском языке столь глубоки, что он даже составил комментарий к макамам ал-Харири, назвав его «Краткий комментарий». Как говорят, он изучил арабский язык не с помощью преподавателя, с которым занимался лишь вначале, а благодаря своим выдающимся способностям, острому уму и широкой образованности. Он не слушал, например, лекций о шейхе Халиде{153}, а тем более об «ал-Мугни»{154}, однако же может читать «ал-Мугни». Более того, он несколько раз обращался в своих исследованиях к ал-Байдави{155}. Правда, он читает арабские тексты, как неараб и может говорить по-арабски, только держа книгу в руке. А если хочет объяснить какое-либо выражение, то затрудняется в правильном произношении некоторых слов. Приведем здесь отрывок из его вступления к «Комментарию к макамам ал-Харири», чтобы ты мог оценить его талант и его стиль. Он красноречив, хотя выражается иногда не совсем правильно по той причине, что исходит из правил европейских языков и переносит их на арабский язык. Во вступлении, где он пытался соблюсти каноны своей религии и ислама, не умаляя достоинств ни той ни другой веры, он говорит:

«Во имя Господа, Созидающего и Возвращающего, слава Всевышнему, обладателю прекрасных имен, Всемогущему и Великому, качества которого не соизмеримы ни в большом ни в малом с качествами сотворенного. Он всеведущ, и нет границ Его всеведению. Мудрость Мудрейшего беспредельна. Его Божественная природа вне времени и вне пространства. Могущество его всеобъемлюще. Он причина всех причин, и ничто ни на земле, ни в небесах не сдвинется с места иначе, как Его силою и Его волей. И ни один говорящий во всех пределах света не заговорит иначе, как по Его внушению и соизволению. Я восславляю Его как тот, которого Он, признав ограниченность его разумения и слабость его ума, повел своею милостью по пути овладения некоторыми науками и искусствами. Я благодарю Его как тот, кто прозябал во тьме невежества и был выведен Его милосердием и поддержкой на просторы зрелого понимания, к свету различения истинного и ложного. Я прибегаю к Всевышнему через его посланников и святых, каждый из которых подобен звезде на челе времени и венцу на перекрестке эпох, и умоляю Всемогущего и Великого принять меня в число рабов своих, ведомых (по дороге прямой), тех, которых Ты облагодетельствовал не тех, на которых гневаешься, и не заблудших{156}. Воистину, Он всесилен и на мольбу отзывчив. И далее.

Когда предпочел Господь род человеческий всем другим творениям, даровав ему разум, и выделил человека изо всех животных, наделив его даром слова, Он направил каждому народу из народов того, кто стал известен и знаменит как заложивший основы правильной речи и выработавший ее правила и сделался для идущего по пути красноречия имамом и образцом. У мусульман этим прославился сочинитель макам, известный как ал-Харири — аш-шейх ал-имам Абу Мухаммад ал-Касим ибн ‘Али ибн Мухаммад ибн ‘Усман ал-Басри, который превзошел литераторов и златоустов, своих предшественников и заставил напрячь свои силы тех, кто шел следом за ним. И когда я увидел, что упомянутая его книга продолжает со времени ее сочинения и до сего дня оставаться вершиной из вершин литературы, что и ученые, и простые люди считают ее крупнейшей жемчужиной в его ожерелье, квинтэссенцией его критики, светильником в ночи и светом утренней зари, прекраснейшим цветком его садов и самым зрелым из его плодов, водой из чистого родника и дуновением свежайшего ветерка{157}, я счел своим долгом составить к ней комментарий, средний между коротким и длинным, прояснить и истолковать ее трудные места и красоты. Макамы ал-Харири комментировали многие ученые Востока и Запада, упоминаемые Хаджи Халифой{158} в его книге «Кашф аз-зунун мин асами ал-кутуб ва ал-фунун» («Устранение сомнений относительно названий книг и искусств»). У меня в руках четыре книги комментариев, в их числе:

«Гариб ал-идах фи гариб ал-макамат ал-харириййа» («Удивительное разъяснение удивительного в макамах ал-Харири»), сочинение имама Бурхан ад-Дина Абу-л-Фатха Насира ибн ‘Абд ас-Саййида ал-Мутарризи из Хорезма, умершего в 610 году хиджры{159}. Этот комментарий, несмотря на его краткость, весьма полезен и содержателен. Ал-Мутарризи был большим знатоком грамматики, лексики, поэзии и родов литературы. Ему принадлежит книга «Китаб ал-мугриб» («Книга об удивительном»), в которой он говорит о неизвестных выражениях, употребляемых факихами.

«Шарх ма гамуда мин ал-алфаз ал-лугавиййа мин ал-макамат ал-харириййа» («Объяснение неясных речений из макам ал-Харири»), сочинение шейха Мухибб ад-Дина ‘Абдаллаха ибн ал-Хусейна ал-‘Укбари из Багдада, умершего в 610 году хиджры{160}, который сказал: «Я увидел, что макамы ал-Харири изобилуют фигурами речи». Это одна из книг, которой много занимались арабские грамматики. Что и побудило меня составить краткий комментарий, проясняющий неясные места. Я нашел у одного автора подобный комментарий, но он содержал много ненужного, а некоторые выражения истолковывал не в том смысле, который вкладывал в них автор.

«Шарх ал-макамат» («Комментарий к макамам») ученого-грамматиста Абу-л-‘Аббаса Ахмада ибн ‘Абд ал-Мумина ибн Мусы ал-Касси аш-Шариши, умершего в 619 году хиджры{161}. Это длинный комментарий. Аш-Шариши утверждает, что в своей книге он не упустил никакой малости, не оставил без комментария ни одну остроту, истолковал все, что требовало истолкования, и его «Шарх» делает ненужными все предыдущие комментарии к макамам, поскольку в нем прояснены все фигуры речи и все смыслы. Аш-Шариши многое заимствовал из комментария Ибн Зафира ас-Сиккилли, автора книги «Сулван ал-мута‘фи‘удван ал-атба‘» («Ограждение ушедших от нападок идущих вослед»), умершего в городе Хама в 565 году хиджры{162}, и из комментария ал-Фандахджи — аш-шейха ал-имама Тадж ад-Дина Абу Са‘ида Мухаммада ибн Са‘адат ‘Абдаррахмана ибн Мухаммада ал-Хорасани ал-Марвази ал-Фандахджи, которого еще называют ал-Бандахджи, суфия, умершего в городе Дамаске в 584 году хиджры{163}.

Еще один комментарий, составленный шейхом Шамс ад-Дином Абу Бакром Мухаммадом ибн Аби Бакром ар-Рази, автором книг «Ас'ила ал-Куран» («Вопросы Корана») и «Мухтар ас-сихах» («Сборник подлинных хадисов»), умершим после 660 года хиджры{164}. Об этом комментарии не упоминается в названной выше книге Хаджи Халифы, но он весьма интересен и свидетельствует о начитанности автора. Однако в моем экземпляре отсутствует почти половина текста, сохранились лишь комментарии к вступлению, к двадцать пятой макаме, начиная со слов ал-Харири: «Я встретил долгую зиму с ее лишениями», и к следующим макамам до слов пятидесятой макамы: «по-прежнему ты грешил и зло творил».

Вот комментарии, которыми я располагал. У меня были также шесть текстов макам без комментариев, но с примечаниями для читателя. Из этих комментариев и примечаний я выбрал все, что может быть полезно исследователю и помогает разобраться в тексте. Я использовал также многое переведенное мной из книг известных грамматистов и лексикологов — из «Маджма‘ ал-амсал» («Сборник пословиц») ученейшего ал-Майдани{165}, из «Китаб вафайат ал-а‘йан ва анба‘ абна‘ аз-заман» («Книга смертей знатных людей и сведений о современниках») Ибн Халликана{166}, из Дивана ал-Бухтури{167}, из Дивана ал-Мутанабби{168}, из «Шарх ал-му‘аллакат» («Комментарий к муаллакам») аз-Заузани{169} и других сочинений. Все это для того, чтобы помочь любящему погружаться в моря арабского языка для вылавливания из них перлов мысли и упростить влюбленному в диковины восточных наук о литературе извлечение скрытых в их недрах бесценных сокровищ. Прошу тех, кто будет читать этот комментарий, простить мне допущенные огрехи и отнестись снисходительно к замеченным недостаткам. (Молю Господа сделать эту книгу полезной для читателей с Востока и с Запада и для всех, кто обратится к ней, из наших соотечественников и жителей других стран. Здоровья и благоденствия.)». Конец его слов.

Во французском предисловии к книге де Саси сказал, что макамы ал-Хамадани{170} лучше макам ал-Харири. Он перевел на французский язык несколько макам обоих авторов, включив их в книгу «ал-Анис ал-муфид ли ат-талиб ал-мустафид. Джами‘ аш-шузур мин манзум ва мансур» («Полезный собеседник для прилежного студента. Сборник отрывков из поэзии и прозы»){171}.

Короче говоря, его познания, особенно в арабском языке, общеизвестны. Вместе с тем, говоря по-арабски, он испытывает затруднения. В некоторых его книгах я встретил очень важные замечания, превосходные наблюдения и сильные доводы. Он великолепно знает научные сочинения на разных языках. Все дело в том, что, овладев в совершенстве собственным языком, он целиком отдался изучению других языков.

В числе сочинений де Саси, подтверждающих его заслуги, учебник грамматики «ат-Тухфа ас-саниййа фи ‘илм ал-‘арабиййа» («Ценный подарок изучающим арабский язык»){172}. В нем он изложил правила грамматики в удивительном, никем до него не применявшемся порядке. Им также составлена антология «ал-Мухтар мин кутуб а'имма ат-тафсир ва-л-‘арабиййа фи кашф ал-гита' ‘ан гавамид ал-истилахат ан-нахвиййа ва-л-лугавиййа» («Избранное из книг знатоков тафсира и арабского языка, проясняющее неясности в грамматике и лексике»){173}. Он собрал и перевел эти тексты с арабского на французский. Есть у него и другие переводы и сочинения, в частности о персидском языке, который он знает блестяще. Заслуги его получили в странах франков самое высокое признание, и он удостоился почетных наград от великих королей.

Широта познаний этого ученого мужа в древних и новых языках народов Востока и Запада заставляет верить в то, что говорили об ал-Фараби{174}, философе ислама, который якобы знал семьдесят языков. Чтобы показать сходство, приведем здесь его биографию.

Абу Наср Мухаммад ибн Мухаммад ибн Тархан ибн Узлиг ат-Турки ал-Фараби — мудрец и блистательный философ ислама. Он явился к Сайф ад-Даула ибн Хамдану{175}, который был окружен знатоками всех наук, и предстал перед ним одетый, по своему обыкновению, в турецкое платье. Сайф ад-Даула сказал ему: «Садись». Ал-Фараби спросил: «Там, где ты, или там, где я?» Тот ответил: «Там, где ты». Ал-Фараби раздвинул всех присутствующих, подошел к месту, где сидел Сайф ад-Даула, и оттеснил его с его места!! Возле Сайф ад-Даула стояли мамлюки, с которыми он разговаривал на особом, мало кому известном языке. Он сказал им: «Этот шейх нарушил правила вежливости, я задам ему вопросы, и если он не ответит на них правильно, прогоните его». Абу Наср сказал ему на том же языке: «Терпение, о эмир, о делах судят по их последствиям». Сайф ад-Даула удивился и спросил: «Ты знаешь этот язык?» Тот ответил: «Да, я знаю больше семидесяти языков». И вырос в глазах эмира.

Потом он начал разговаривать с учеными, окружавшими Сайф ад-Даула, о разных науках, и его слова звучали все громче, а их — все тише, пока все они не умолкли, и он продолжал говорить один, а они стали записывать сказанное им! Сайф ад-Даула отпустил всех, остался с ним наедине и спросил его: «Хочешь ли ты есть?» Сказал: «Нет». Тот спросил: «А пить?» Сказал: «Нет» — «А слушать?» Сказал: «Да». Сайф ад-Даула приказал привести музыкантов, и они пришли, каждый со своим инструментом. Но как только один из них заиграл, Абу Наср остановил его и сказал: «Ты ошибся». Сайф ад-Даула спросил: «Ты смыслишь в этой профессии?» Сказал: «Да». Снял с пояса кожаный мешок, вынул из него лютню и настроил. Потом заиграл, и все присутствующие засмеялись. Затем настроил на другой лад, заиграл, и все присутствующие заплакали. Снова настроил, заиграл, и все присутствующие уснули, даже привратник. Абу Наср оставил их спящими и вышел.

Он любил уединение и редко бывал в компаниях. Во время пребывания в Дамаске он чаще всего сидел где-нибудь у воды или в саду, под деревьями, и сочинял свои книги. А когда его одолевали посетители, он прятался в зарослях айвы и, может быть, сочинял там. А возможно, засыпал, и ветер подхватывал исписанные им листы и уносил в разные места! Говорят, что именно поэтому в некоторых его сочинениях не хватает страниц, ведь он писал на листках, а не в тетрадях.

Он был самым воздержанным человеком в мире и довольствовался малым. Сайф ад-Даула выдавал ему четыре дирхема в день.

Из его стихов:

Его же:

Абу Наср ал-Фараби умер в 339 году хиджры{176}.

Науки во французском языке разработаны в самой высокой степени. По каждой науке имеется словарь терминов, составленный в алфавитном порядке, даже по наукам простонародья. Существует, например, школа кулинарии, то есть сообщество специалистов по кулинарии, куда входят и поэты. Хоть это и сродни мании, однако свидетельствует о том, что в этой стране пекутся об изучении всех вещей, даже низких.

В этом равно участвуют и мужчины и женщины. Есть женщины, сочиняющие большие книги, есть переводчицы книг с одного языка на другой, прекрасно владеющие слогом и формой. Есть и авторы образцовой прозы, в том числе эпистолярной{177}. Из этого ты можешь сделать вывод, что такая пословица, вроде как «Красота мужчины в его уме, красота женщины в ее языке», не годится для этой страны, в ней ценятся ум женщины, ее талант, проницательность и образованность.

Французская литература неплоха. Однако в языке и в поэзии они следуют языческой традиции греков, которые обожествляли все прекрасное. Они говорят, например: бог красоты, бог любви, бог того, бог сего, и употребляют иногда выражения откровенно богохульные, хотя на самом деле они так не думают, и все это говорится в переносном смысле. В целом многие французские стихи совсем недурны. Мы приведем здесь несколько стихов, переведенных смиренным рабом со слов одного француза:

Слова того же поэта, переведенные мною:

А вот отрывок из касыды под названием «Плетение венков на разбитой лютне» хаваги Йакуба{178}, египтянина по рождению, живущего во Франции. Я перевел их в 1242 году хиджры{179} и извлек из тьмы неверия на свет ислама:

И вот еще несколько бейтов, в которых поэт порицает любовь и ее последствия:

Упрекая и порицая себя за намерение покинуть возлюбленную, которой разлука причинит боль, он сказал:

А вот его стихи, прославляющие нашего Эфенди, да хранит его Аллах. В этой касыде поэт обращается к Египту:

Он обратился к Благодетелю, да сохранит его Великий Аллах, со следующими словами, вспоминая о битве с мамлюками{181}:

Эти, как и другие стихи, переведенные с французского языка, в оригинале полны высоких достоинств. Но перевод лишает их выразительности и не дает представления о возвышенных чувствах автора. Так же и арабская поэзия, ее красоту нельзя передать при переводе на большую часть франкских языков. Поэзия становится холодной. Далее мы дополним сказанное о французской литературе, науках и искусствах.

Раздел третий ОБ УСТРОЙСТВЕ ФРАНЦУЗСКОГО ГОСУДАРСТВА

Откинем же покров с устройства Французского государства и с главных его законов, чтобы удивительные порядки этого государства стали поучительным примером для желающих учиться. Мы уже говорили, что Париж — столица Франции и место пребывания короля Франции, его родственников и его семейства, носящего имя Бурбоны. Королем Франции может быть только член этой семьи. Власть в королевстве передается по наследству. Король живет во дворце Тюильри, и французы обычно называют французское правительство «кабинетом Тюильри», то есть диваном этого дворца или диваном короля. Главным правителем королевства является король. Затем следует собрание людей, именуемое «шамбр де пэр», то есть диван «пэров», первых советников короля. Далее следует диван посланников провинциий{182}. Первый диван, диван пэров, заседает в Люксембургском дворце, а второй диван — во дворце Бурбон. Затем следует диван вазиров{183} и их заместителей и далее — личный диван. Кроме этого существуют диван, именуемый тайным диваном короля, и государственный диван для консультаций. Таким образом, король Франции обладает всей полнотой власти в королевстве при условии согласия упомянутых диванов. Есть и другие особенности, на которые мы укажем, рассказывая о французской политике.

Члены дивана пэров занимаются разработкой новых законов и следят за исполнением существующих. Закон у французов называется шари‘а{184}. Поэтому они говорят: шари‘а короля такого-то. В функции дивана пэров входит поддержание и защита прав короны и противодействие всем попыткам их нарушения. Этот диван собирается ежегодно в тот же срок, что и диван посланников провинций, с разрешения короля. Численность дивана пэров точно не определена. Его членом может стать человек не моложе двадцати пяти лет, но право решающего голоса приобретает лишь по достижении тридцатилетнего возраста. Исключение составляют члены королевского дома, которые уже с рождения считаются членами дивана пэров и получают право решающего голоса по достижении двадцати пяти лет. Звание пэра передается по наследству потомкам мужского пола, прежде всего старшему сыну, а в случае его смерти следующему за ним и так далее.

Членство в диване посланников провинций не является наследственным. В функции дивана входит проверка законов, политики, указов, принятие практических мер, обсуждение доходов и расходов государства и защита прав подданных в сфере налогов, пошлин и тому подобного во избежание несправедливости и произвола. Этот диван состоит из четырехсот двадцати восьми человек, назначаемых жителями провинций. Членом дивана может стать человек не моложе сорока лет, владеющий недвижимостью, ежегодный налог на которую составляет не менее тысячи франков.

Что касается вазиров, то их много, в том числе вазир внутренних дел, военный вазир, вазир иностранных дел, вазир моря — он же занимается делами французов, живущих за пределами Франции, в странах, которые они осваивают, вазир казначейства, вазир по делам религии, вазир образования, наук и ремесел, вазир торговли. Должность вазира внутренних дел соответствует должности катходы{185} в Египте, а вазира казначейства — должности хазандара. Вазир иностранных дел исполняет те же функции, что раис-эфенди в Османском государстве. Военный вазир — то же, что начальник всех войск, однако у нас он не считается вазиром, как у них.

В личный диван король отбирает людей, с которыми он советуется по определенным вопросам. В него входят преимущественно родственники короля и его вазиры.

Тайный диван короля состоит из тайных вазиров{186}, четырех полномочных вазиров и группы государственных советников.

В государственный совет входят назначаемые королем его родственники, девять государственных секретарей, полномочные вазиры, советники, группа помощников для составления отчетов и группа лиц, присутствующих на совещаниях в целях обучения делам управления государством.

Из сказанного тебе ясно, что король Франции не является абсолютным правителем и что французская политика строится на ограничительных законах, то есть король остается правителем при условии, что он действует в соответствии с законами, одобренными членами диванов. Диван пэров защищает короля, а диван посланцев провинций защищает подданных.

Закон, по которому французы живут и на основании которого строят свою политику в настоящее время, составлен для них королем Луи Восемнадцатым. Разумные люди не станут отрицать справедливости содержащихся в нем статей. Этот закон именуется аш-Шарта{187}, что на латинском языке означает бумага или документ, потом это слово получило более широкое значение, и им стали называть письменный свод ограничительных законов. Мы познакомим тебя с ними — хотя многое из записанного в них отсутствует в Книге Великого Аллаха и в Сунне Его Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, — чтобы ты знал, как их умы пришли к заключению, что справедливость и беспристрастие суть гарантии благоденствия королевств и спокойствия их жителей, и как правители и подданные достигли согласия ради того, чтобы их страна процветала, знания умножались, богатства копились, сердца радовались и никто не жаловался бы на притеснения. Справедливость — основа цивилизации.

Приведем здесь некоторые высказывания ученых и мудрецов по этому поводу.

Притеснение сирот и вдов — ключ к бедности. Доброта помогает в бедствиях. Сердца подданных — казна их короля, то, что он в нее положил, то в ней и найдет. Нет власти без людей, нет людей без денег, нет денег без процветания, нет процветания без справедливости. К этому высказыванию близко по смыслу и следующее: «Короли властвуют над телами подданных, не над их сердцами». Некто сказал: «Самое важное в управлении королевством — вести его по пути справедливости и оберегать от порчи». Еще сказано: «Если ты хочешь, чтобы тебе повиновались, требуй возможного, хозяин, принуждающий раба к непосильному, уже оправдывает его неповиновение». А автор следующих стихов утверждает, что победа зиждется на справедливости:

Другой поэт сказал:

В этом законе несколько разделов. Первый раздел: Общественные права французов. Второй: Порядок управления королевством. Третий: Функции дивана пэров. Четвертый: Функции дивана посланцев провинций, которые являются доверенными подданных и их депутатами. Пятый: Функции вазиров. Шестой: Разряды судей и их положение. Седьмой: Права подданных.

Автор упомянутой Шарты говорит{188}:

Статья первая. Все французы равны перед законом.

Статья вторая. Все без исключения отдают в казну долю своих доходов, каждый соответственно размерам своего состояния.

Статья третья. Каждый француз может занять любую должность и получить любой чин.

Статья четвертая. Каждый француз обладает свободой личности, которая ему гарантируется. Никто не может посягнуть на свободу личности, если только он не обладает правами, прописанными в законе, и в определенной форме, установленной законодателем.

Статья пятая. Каждый человек, находящийся в стране французов, свободен следовать установлениям своей веры. Ему оказывается в этом содействие, и никто не имеет права препятствовать ему в отправлении культа.

Статья шестая. Государственной религией является римский апостолический католицизм.

Статья седьмая. На строительство католических и других христианских храмов выделяются средства из казначейства христианской церкви. Оно не выделяет никаких средств на строительство храмов других религий.

Статья восьмая. Во Франции человеку не запрещается выражать свое мнение в устной, письменной и печатной форме при условии, что оно не противоречит сказанному в законе. В противном случае вступает в силу запрет.

Статья девятая. Вся собственность, в том числе земельная, священна, и никто не имеет права покушаться на собственность другого.

Статья десятая. Только государство, и никто другой, имеет право принудительно купить у человека его недвижимость, если это диктуется общественной пользой и при условии, что оплата производится до вступления в права собственника.

Статья одиннадцатая. Все имевшие место в прошлом, до введения данного закона, высказывания и смуты следует забыть, равно как и прежние решения суда в отношении жителей страны.

Статья двенадцатая. Армия отныне набирается и сокращается в общем порядке, положение сухопутных и морских войск будет определено специальным законом.

Статья тринадцатая. Особа короля неприкосновенна. Его вазиры уполномочены решать все текущие дела, то есть король с них взыскивает и судит их. Суд возможен только по указу короля.

Статья четырнадцатая. Король высшее лицо государства. Он командует сухопутными и морскими войсками, объявляет войну и заключает мир и торговые соглашения между его страной и другими. Он производит назначения на главные посты, обновляет законы и принимает политические решения, издает необходимые указы и продляет их действие, если в этом есть польза для государства.

Статья пятнадцатая. Законодательная власть принадлежит королю, дивану пэров и дивану посланцев провинций.

Статья шестнадцатая. Король единолично решает вопросы введения в действие законов, издает указы об их обнародовании и издании.

Статья семнадцатая. По указу короля законы направляются вначале в диван пэров, затем в диван посланцев провинций. Исключение составляет закон о налогах и сборах, который вначале направляется в диван посланцев провинций.

Статья восемнадцатая. Государство вводит в действие закон, если он одобрен обоими диванами.

Статья девятнадцатая. В этом случае один из диванов ходатайствует перед королем об опубликовании закона, доказывая полезность его введения.

Статья двадцатая. Закон разрабатывается в одном из диванов на закрытом заседании. Когда закон разработан и одобрен, он, после десятидневного обдумывания, направляется в другой диван.

Статья двадцать первая. Закон, одобренный вторым диваном, может быть представлен на рассмотрение короля. Если же диван отвергает закон, он не может быть поставлен на повторное обсуждение в этом диване на его заседании в текущем году.

Статья двадцать вторая. Только король утверждает закон и обнародует его.

Статья двадцать третья. Сумма расходов на содержание короля определяется диваном пэров при его восшествии на престол и остается неизменной, не сокращается и не возрастает, во весь период его правления.

Статья двадцать четвертая. Диван пэров непременно участвует в выработке законов управления государством.

Статья двадцать пятая. Диван пэров созывается указом короля и заседает несколько месяцев. В один день с ним начинает заседать и диван посланцев провинций. Так же одновременно они заканчивают свою работу.

Статья двадцать шестая. Если диван пэров собирается до открытия дивана посланцев провинций или до указа короля, все решения, принятые на его заседаниях в это время, не подписываются и отменяются.

Статья двадцать седьмая. Присвоение звания пэра Франции — исключительное право короля. Число членов дивана пэров не определено. Король может дать это звание любому либо пожизненно либо с правом передачи по наследству.

Статья двадцать восьмая. Пэром может стать человек, достигший двадцати пяти лет, но право голоса он получает лишь по достижении тридцатилетнего возраста.

Статья двадцать девятая. Глава дивана пэров является верховным судьей Франции, мухрадаром ее короля, то есть вазиром королевской печати. Если он уходит со своего поста, его замещает один из членов дивана, назначаемый королем.

Статья тридцатая. Родственники короля и его потомки считаются пэрами со дня рождения. Они занимают места позади места главы дивана, но право голоса и высказывания своего мнения получают лишь в двадцать пять лет.

Статья тридцать первая. Ни один из членов дивана пэров при его открытии не может войти в него иначе как с позволения короля, передаваемого через специального посланца. Если установленный порядок не соблюден, заседание считается недействительным.

Статья тридцать вторая. Мнения, высказанные на заседаниях дивана пэров, должны сохраняться в тайне.

Статья тридцать третья. Личный диван короля — единственный орган, имеющий право суда по делам о государственной измене и другим подобным делам, определяемым законом как наносящие ущерб государству.

Статья тридцать четвертая. Никто не может арестовать члена дивана пэров иначе как по решению этого дивана, и только члены дивана могут судить его за уголовные преступления.

Статья тридцать пятая. Диван посланцев провинций формируется из посланцев, избираемых выборщиками (их называют электёр). Его устройство определяется специальными законами.

Статья тридцать шестая. Все провинции сохраняют то же число посланцев, которое было у них до вступления в силу этой Шарты.

Статья тридцать седьмая. Посланцы избираются отныне на семь лет, а не на пять, как было ранее.

Статья тридцать восьмая. Членом дивана посланцев может стать человек, достигший сорока лет и владеющий собственностью, с которой он платит тысячу франков налога.

Статья тридцать девятая. Для избрания посланцев каждой провинции в ней должны иметься пятьдесят тысяч выборщиков, удовлетворяющих вышеупомянутым требованиям возраста и размеров собственности. Если в провинции не насчитывается пятидесяти тысяч человек, платящих налог в размере тысячи франков, их число должно быть дополнено собственниками, платящими меньший налог, и тогда производятся выборы от общего числа в пятьдесят тысяч.

Статья сороковая. Голос электёра, то есть выборщика посланцев, учитывается лишь при условии, что он обладает собственностью, с которой платит налог не менее трехсот франков, и достиг тридцати лет.

Статья сорок первая. Главы избирательных советов назначаются королем и входят в состав совета.

Статья сорок вторая. Не менее половины посланцев каждой провинции должны быть жителями данной провинции.

Статья сорок третья. Глава дивана посланцев провинций назначается королем, который выбирает его из пяти членов, предлагаемых ему диваном.

Статья сорок четвертая. Заседания дивана происходят публично за исключением тех случаев, когда не менее пяти посланцев провинций выразят желание провести закрытое заседание. Разрешено удалять из зала заседаний иностранцев.

Статья сорок пятая. Диван делится на маленькие диваны, именуемые «бюро», то есть макатиб. Члены этих бюро обсуждают различные дела по уполномочению короля.

Статья сорок шестая. Любые решения, связанные с политикой Франции, вступают в силу только с одобрения короля и будучи обсужденными в этих бюро.

Статья сорок седьмая. Диван посланцев провинций получает отчеты о налогах и пошлинах, которые затем поступают в диван пэров, только если они одобрены диваном посланцев.

Статья сорок восьмая. Указы короля, связанные с налогами, вступают в силу, лишь если они одобрены обоими диванами и утверждены королем.

Статья сорок девятая. Налог на недвижимость взимается ежегодно, остальные налоги могут взиматься в другие установленные сроки.

Статья пятидесятая. Король обязан издавать указ о созыве обоих диванов каждый год, но в удобное ему время. Он имеет право распустить диван посланцев провинций при условии замены его новым диваном не позднее чем через три месяца.

Статья пятьдесят первая. Никто не может арестовать члена дивана посланцев провинций в период работы дивана, а также в течение месяца, предшествующего его открытию, и полутора месяцев после окончания его работы.

Статья пятьдесят вторая. Ни один из членов дивана не может преследоваться по какой-либо статье об уголовных наказаниях в период работы дивана, если только он не уличен в это время и диван не дал разрешения на его арест.

Статья пятьдесят третья. Прошения, подаваемые в один из диванов, принимаются только в письменном виде. Правила французской политики не разрешают человеку выступать с докладом на заседании.

Статья пятьдесят четвертая. Вазиром может быть член любого из двух диванов. Сверх того он имеет право присутствовать на заседаниях одного из них. Если он требует предоставить ему слово, он должен быть выслушан.

Статья пятьдесят пятая. Дивану посланцев провинций разрешено выдвигать обвинения в адрес вазиров. Эти обвинения заслушиваются в диване пэров, и диван разрешает тяжбу.

Статья пятьдесят шестая. Вазир может быть обвинен только в измене, во взяточничестве или в казнокрадстве. Его судят на основании соответствующих законов.

Статья пятьдесят седьмая. Вынесение приговора — право короля. Считается, что приговор исходит от него. Судебный процесс ведут судьи, назначенные королем, получающие жалованье от казначейства и выносящие приговор.

Статья пятьдесят восьмая. Судья, назначенный королем, не может быть смещен с должности.

Статья пятьдесят девятая. Судьи, назначенные в период действия данной Шарты, не могут быть смещены, даже если будет принят новый закон.

Статья шестидесятая. Судьи по торговым делам несменяемы.

Статья шестьдесят первая. Мировые судьи также назначаются пожизненно. Но мировой судья может быть смещен, хотя он и получил свою должность от короля.

Статья шестьдесят вторая. Эти судьи могут выносить приговоры по любым делам.

Статья шестьдесят третья. В силу вышесказанного создание новых судов или советов возможно, если это потребуется, не иначе как с общего согласия председателей судов.

Статья шестьдесят четвертая. Оглашение искового заявления и прения сторон перед лицом судьи происходят открыто за исключением тех случаев, когда содержание иска не может быть предано гласности или связано с нарушением нравственности. Тогда суд уведомляет публику о том, что дело слушается в закрытом порядке.

Статья шестьдесят пятая. Назначение группы присяжных, так называемого «жюри по уголовным делам», не отменяется никогда. Если возникает необходимость внести некоторые изменения в судопроизводство, это возможно лишь на основании закона, принятого двумя диванами.

Статья шестьдесят шестая. Закон о наказании человека путем реквизиции его собственности отменен полностью и навсегда.

Статья шестьдесят седьмая. Король имеет право помиловать человека и облегчить наказание.

Статья шестьдесят восьмая. Статьи действующих политических законов, не противоречащие настоящей Шарте, могут быть отменены лишь принятием другого закона.

Статья шестьдесят девятая. За всеми военнослужащими, как находящимися на постоянной службе, так и уволенными в запас, а также за вдовами военнослужащих пожизненно сохраняются их должности, звания и денежное содержание.

Статья семидесятая. Числящиеся за диваном долги подданным гарантируются договоренностью государства с главами дивана.

Статья семьдесят первая. Как старые, так и новые почетные звания сохраняются за их носителями лишь номинально. Король Франции имеет право давать французские почетные звания любому человеку, но при этом он не может освободить получившего звание от налогов. Почетное звание дает лишь номинальные привилегии.

Статья семьдесят вторая. Лицо, награжденное знаком отличия «кавалера», то есть рыцаря в своем роде деятельности, сохраняет его в установленном королем Франции виде.

Статья семьдесят третья. Права племен и людей, выезжающих из Франции для освоения других земель и проживания там, определяются другими законами.

Статья семьдесят четвертая. Каждый король Франции при вступлении на французский престол должен принести клятву верности данной Шарте.

Со времени последней смуты, имевшей место в 1831 г. от Р. Х., он (король) внес изменения в эту Шарту и пересмотрел ее с учетом выступления французов и их требований свободы и равенства. Конец.

Поразмыслив, ты увидишь ценность большинства статей этой Шарты. Во всяком случае у французов она имеет силу. Выскажем некоторые замечания. Сказанное в статье первой — «Все французы равны перед законом» — означает, что действие закона распространяется на всех жителей Франции, независимо от занимаемого ими высокого или низкого положения. Иск может быть предъявлен даже королю, и приговор суда в отношении его выполняется так же, как и в отношении других. Вдумайся в эту первую статью, она чрезвычайно важна в деле установления справедливости, помощи обиженному и придания бедному уверенности в том, что перед судом он равен великому. Вопрос о равенстве стал чуть ли не притчей во языцех у всех французов, и это неоспоримое свидетельство того, что справедливость у них достигла высокого уровня, как и их прогресс в современных нравах. То, что они именуют свободой и к чему стремятся, у нас называется справедливостью и беспристрастием. Ибо смысл свободного суда в установлении равноправия перед законом, чтобы правитель не чинил насилия над людьми, а законы регулировали судопроизводство и уважались. В этой стране существует свобода, согласно словам поэта:

В целом же, если в какой-то стране существует справедливость, то лишь относительная, не полная и не истинная. Таковой нет в настоящее время ни в одной из стран. Это как полная вера, как абсолютное добро и другие подобные вещи. Нет смысла ограничивать невозможное гулем, фениксом и верным другом, как об этом говорится в стихах:

Вместе с тем феникса следует исключить, поскольку этот вид птиц существует, о нем упоминают ученые-ботаники. Ас-Са‘либи{195} в рассказах о пророках приводит историю господина нашего Сулаймана и феникса, отрицавшего предопределение. Действительно, не существует феникса в понимании, широко распространенном среди простого народа, арабов и франков, а именно, что это существо, у которого верхняя часть от орла, а нижняя от льва! Но, во всяком случае, феникс существует.

Статья вторая — чисто политическая. И можно сказать, что если бы налоги и другие сборы были в странах ислама так же упорядочены, как в этой стране, то душа бы радовалась. Особенно, когда закят{196} и военные трофеи, движимые и недвижимые, не покрывают потребностей казначейства или отсутствуют. Возможно, истоки этой статьи заложены в шариате, в некоторых положениях толка величайшего имама{197}. Как утверждали древние мудрецы, поземельный налог — столп государства. Во время своего пребывания в Париже я никогда и ни от кого не слышал жалоб на пошлины, налоги и сборы. Французы не страдают от них, так как они взимаются в размерах, не обременяющих плательщика, и приносят доход казначейству. Тем более что владельцы капиталов защищены от несправедливости и взяточничества.

Третья статья никого не ущемляет, а напротив, побуждает каждого человека к получению образования, которое дало бы ему возможность занять должность более высокую, чем его нынешняя. Таким образом их знания умножаются и их цивилизация не топчется на одном месте, как в Китае и в Индии, где ремесла и профессии передаются по наследству и человек всегда занимается тем же, чем занимался его отец. Один историк пишет: «В Египте в давние времена существовал такой же порядок. Закон древних коптов определял каждому человеку его профессию, которую потом наследовали его сыновья. Причина этого, как говорят, в том, что все профессии и ремесла были у них в чести. И этот обычай отвечал потребностям их жизни, так как способствовал достижению высокой степени совершенства в ремесле. Сын обычно хорошо усваивает то, что отец много раз делал на его глазах, и не стремится к иному. Подобный порядок исключал амбиции, каждый человек был доволен своей профессией и не домогался большего, стремясь лишь изобрести что-то новое, идущее на пользу его делу, достичь в нем совершенства». Конец (цитаты). На это можно возразить, что отнюдь не каждый человек способен овладеть профессией своего отца и неудачи в ней могут породить в нем разочарование. А если бы он занимался другим делом, то достиг бы успеха и осуществил бы свои надежды.

Что же касается статей четвертой, пятой, шестой и седьмой, то они полезны как жителям страны, так и чужеземцам. Поэтому население страны возрастает, и многие иностранцы способствуют ее процветанию.

Статья восьмая поощряет каждого человека высказывать свое мнение, свои познания и все, что ему приходит на ум, не причиняя вреда другим. Таким образом человеку становится известно все, что в душе его ближнего. Особенно этому содействуют ежедневные листки новостей, именуемые «журналат» и «газетат» (первое — множественное от журнал, второе — множественное от газета){198}. Из них человек узнает все последние новости, внутренние и внешние, то есть то, что происходит в королевстве и за его пределами. Хотя лжи в них хоть отбавляй, но они содержат и очень интересные для человека сведения: сообщения о новых научных достижениях, полезные уведомления или советы, исходящие как от важных, так и от не важных людей, ведь известно, что ничтожному может прийти на ум то, до чего не додумается великий. Как сказано кем-то: «Не пренебрегай достойной мыслью, высказанной презренным человеком, жемчужина не теряет своей ценности от того, что выловлена жалким ныряльщиком!»

И сказал поэт:

Польза ее (прессы. — В. К.) в том, что если кто-то совершит дело, неважно, хорошее или дурное, но серьезное, журналисты пишут о нем и доводят до всеобщего сведения, поощряя тем самым совершающих добрые дела и обуздывая злонамеренных. Точно так же, если какой-то человек стал жертвой несправедливости со стороны другого, он пишет жалобу в листок новостей, и подлинная, без отступлений и изменений, история обиженного и обидчика становится известной всему обществу, доходит до судебных органов, и те выносят свой вердикт на основе принятых законов. Подобные дела могут служить назиданием тем, кто готов извлекать из них уроки.

Статья девятая — образец справедливости и беспристрастия, она необходима для осуждения и наказания произвола сильных в отношении слабых, что ясно подтверждается и статьей десятой.

В статье пятнадцатой присутствует одна тонкость. Статья гласит, что законодательная власть принадлежит трем сословиям: во-первых, королю и его вазирам, во-вторых, дивану пэров, защищающему интересы короля, и, в-третьих, дивану посланцев провинций, представляющему подданных и защищающему их интересы от посягательств с чьей бы то ни было стороны. Поскольку посланцы провинций представляют подданных и говорят от их имени, то подданные в каком-то смысле управляют сами собой. Во всяком случае они сами защищают себя от несправедливости и полностью от нее гарантированы. От твоего внимания не ускользнет и мудрость других статей.

Французы равны перед законом независимо от их общественного положения, занимаемых должностей, званий и состояний. Преимущества имеют силу лишь в общественных отношениях и в культуре, но не перед лицом закона. Поэтому любой француз имеет право быть назначенным на военные и гражданские должности, и каждый оказывает финансовую помощь государству соответственно своим возможностям. Закон гарантирует каждому человеку личную свободу. Никто не может подвергнуться аресту кроме как в случаях, прописанных в законе. Арестовавший человека в нарушение закона подвергается строгому наказанию. В число соблюдаемых у французов свобод входит свобода вероисповедания, человек, соблюдающий установления избранной им веры, находится под защитой государства. Препятствующий исповедующему какую-либо веру в отправлении культа подвергается наказанию. Завещание или дарение имущества церквам возможно лишь с разрешения государства. Каждый француз имеет право высказывать свое мнение по политическим и религиозным вопросам при условии, что он не нарушает этим порядок, установленный законами.

Всякая собственность неприкосновенна и неотчуждаема. Никто не может быть принужден пожертвовать своей собственностью кроме как в интересах общественного блага и при условии получения владельцем стоимости отчуждаемого в размере, установленном судом.

Каждый человек обязан лично содействовать поддержанию военной мощи королевства. Каждый год мужчины, достигшие двадцати одного года, собираются для жеребьевки на предмет рекрутирования на военную службу Длительность службы — восемь лет. Каждый француз, достигший восемнадцати лет и обладающий правами подданного страны, может вступить в армию добровольцем. От военной службы освобождаются: во-первых, мужчины ростом ниже ста семидесяти пяти сантиметров, то есть четырех футов и десяти бармаков; во-вторых, имеющие дефекты; в-третьих, старший брат сирот, не имеющих отца и матери; в-четвертых, старший или единственный сын или, в случае его утраты, старший или единственный внук, если у его матери или бабки нет мужа или если его отец слеп либо старше семидесяти лет от роду; в-пятых, старший из двух братьев, одновременно подпадающих под жеребьевку; в-шестых, имеющий брата, находящегося или погибшего на военной службе, либо раненного на войне.

Человек, желающий выставить себе замену для прохождения военной службы, гарантирует годичный срок пребывания замещающего на службе, учитывая возможность его побега, если только сбежавший не будет арестован в том же году или не умрет, находясь во французских вооруженных силах. Двадцать первого декабря каждого года всем солдатам, закончившим свою службу, разрешается вернуться к местам их жительства.

Поскольку каждый человек не может лично находиться на государственной службе, подданные, в своей совокупности, делегируют четыреста тридцать своих уполномоченных в Париж для участия в обсуждении вопросов. Эти уполномоченные избираются подданными для защиты их прав и интересов. Каждый француз, удовлетворяющий установленным требованиям и достигший двадцати пяти лет, обладает правом участия в выборах посланцев провинций. И каждый достигший тридцати лет и удовлетворяющий требованиям закона может быть избран. В каждой ма'муриййи{199} есть комиссия по отбору и избранию и избирательные комиссии маленьких провинций. Комиссии больших ма'мурийй включают избирателей, владеющих крупной собственностью, и выдвигают сто семьдесят два посланца. Избирательные комиссии маленьких округов выдвигают двести пятьдесят восемь посланцев. Сведения о кандидатах распечатываются и вывешиваются на видных местах за месяц до открытия избирательных комиссий, так что каждый человек может письменно высказать свое мнение о нем, а каждый избиратель — тайно записать это мнение в бюллетене для голосования, который он вручает в свернутом виде председателю комиссии. Председатель кладет его в избирательную урну.

Диван посланцев провинций полностью обновляется каждые пять лет. Порядок может быть изменен лишь на основании результатов консультаций с обоими диванами, утвержденных королем. Жители страны могут направлять членам обоих диванов петиции с жалобами или с полезными предложениями.

Судьи не смещаются. Человека могут судить лишь судьи по месту его жительства. Иски подаются гласно. Уголовные дела рассматриваются лишь в присутствии так называемого жюри, то есть людей, приведенных к присяге. Наказание наложением ареста на капиталы отменяется. Король обладает правом помилования приговоренных к смерти и смягчения суровых приговоров.

Король и его наследники при вступлении на престол приносят клятву соблюдать законы королевства.

Было бы слишком долго перечислять все положения законов и юриспруденции, действующие у французов. Скажем только, что их законы не почерпнуты из небесных книг, а заимствованы из других законов, в большинстве своем политических. Они полностью отличаются от законов шариата, и их положения время от времени меняются. Их называют французские права, то есть права и обязанности французов по отношению друг к другу. У франкских народов разное законодательство.

В Париже несколько судов. В каждом суде есть главный судья, в своем роде кади кадиев, а вокруг него председатели, советники, представители сторон, адвокаты сторон, заместители адвокатов, судебный исполнитель.

Раздел четвертый О ЖИЛИЩАХ ПАРИЖАН И ОБО ВСЕМ, С ЭТИМ СВЯЗАННЫМ

Известно, что культура городов, больших и маленьких, тем выше, чем обширнее накопленные ими знания и чем более они удалились от состояния грубости и дикости. Страны франков богаты разного рода знаниями и правилами приличий, которые — этого нельзя отрицать — привлекают людей и украшают жизнь. Признано, что французы выделяются из всех франкских народов своей приверженностью к искусствам и знаниям. Они самые воспитанные и культурные. Города, с точки зрения застройки, обычно превосходят деревни и селения. Большие города превосходят малые, а столица королевства — все остальные его города. Поэтому неудивительно, когда Париж называют одним из лучших по архитектуре франкских городов. Хотя здания его построены не из очень хорошего материала, они превосходны по архитектуре и по качеству строительства. Однако можно сказать и иначе, а именно, что их материалы хороши, но их недостаточно, поскольку у них мало мрамора и отсутствуют некоторых другие вещи. И все же фундаменты и внешние стены выложены из тесаного камня, а внутренние — из хороших, по преимуществу, пород дерева. Колонны же у них по большей части медные и редко мраморные. Землю они мостят камнем, а иногда черным мрамором. Дороги, а также дворы всегда вымощены квадратными каменными плитами, полы — кирпичом, деревом или черным мрамором в сочетании с красиво обработанным камнем. Качество камня и дерева зависит от благосостояния человека. Стены и полы комнат, как уже сказано, делаются из дерева. Стены они потом красят и обклеивают чисто покрашенной бумагой. Это лучше, чем белить стены известкой. Бумага не оставляет следов на прикоснувшемся к ней, в отличие от извести. К тому же она дешевле, красивее и с нею проще работать, особенно в их комнатах, обставленных мебелью, красоту которой невозможно передать словами.

В довершение всего французы пытаются оттенить цвет пола, вешая разноцветные занавеси, чаще всего зеленые. Полы у них в комнатах покрыты деревом или особого рода красным кирпичом. Они каждый день натирают полы желтым воском, который называют воск для натирки. Для этого нанимают специальных мастеров — полотеров. Под кровати, застеленные парчовыми или из цветной и другой ткани покрывалами, кладутся большие ковры, по которым они ходят в обуви. И в каждой комнате есть камин с полкой для всяких мелочей, облицованной красивым мрамором. На полке стоят каминные часы, а по бокам вазочки из искусственного белого мрамора или из хрусталя с живыми или искусственными цветами и франкские круглые светильники, представить себе которые может лишь тот, кто видел их зажженными. Во многих комнатах стоят музыкальные машины, называющиеся пиано. Если же комната предназначена для работы и чтения, то в ней стоит стол с набором принадлежностей для письма и других занятий, как-то: ножей для разрезания бумаги, сделанных из слоновой кости или самшита, и прочего. Обычно комнаты увешаны картинами, большей частью портретами родственников. И в рабочей комнате ты найдешь удивительные картины и старинные диковинки разного происхождения. На рабочем столе можно увидеть и листки новостей всякого рода. В жилищах богатых людей ты можешь увидеть великолепные люстры, в которых зажигаются восковые свечи, а в дни приемов нередко — стол с разложенными на нем книжными новинками, газетами и прочим для развлечения гостей, желающих просмотреть их и дать пищу уму. Это свидетельство большого интереса французов к чтению книг. Книги — их любимые собеседники. Из тонких изречений: «Книга — сосуд, полный знаний, и ларец со щедрыми дарами, она для тебя сад, запечатленный в камне, и цветник, умещающийся в рукаве».

Об этом хорошо сказал один поэт:

И сказал другой:

А вот еще изречение: Богатство говорящего — тетрадь. А один остроумец заметил: «Я не видел плачущего, который улыбался бы лучше, чем перо».

Удовольствие от всех этих диковин довершается присутствием хозяйки дома, жены хозяина, которая первой приветствует гостей. Следом их приветствует ее муж. Разве можно сравнить эти комнаты со всем, что в них находится из приятностей, с нашими комнатами, где человека приветствуют понюшкой табаку из рук слуги, часто чернокожего!

Потолки у них из ценного дерева. Дома обычно из четырех этажей, один над другим, не считая нижнего помещения, которое не входит в число этажей. Есть и семиэтажные дома. Под землей находятся комнаты, используемые как конюшни, кухни или подвалы, в которых хранят припасы, прежде всего вино и дрова для топки. Дом у них, как и дома в Каире, поделен на отдельные жилища, по нескольку на каждом этаже. Комнаты в каждом жилище соединяются между собой.

У них обыкновение делить дома на три разряда. Первый разряд: обычный дом. Второй: дом богатого человека. Третий: дома короля, его родственников, совещательных диванов и тому подобное. Первый называется домом (бейт), второй — особняком (дар), третий — дворцом (каср, сарайа). Дома могут делиться, также на три разряда, и по иному признаку. Первый разряд: дома с привратником (хаджиб) и с большими воротами, через которые въезжают кареты. Второй: дома с коридорами внутри и со швейцаром (бавваб), в подъезд которого, не может въехать карета. Третий: дома, у которых нет бавваба, то есть нет помещения, в котором он мог бы жить. Обязанность бавваба в Париже — ожидать жильца до полуночи. Если жилец намерен оставаться в городе после этого часа, он должен предупредить бавваба, чтобы тот его ожидал, и как-то отблагодарить его. В кварталах нет баввабов и нет ворот, как в Каире. Покупка или наем жилья в Париже обходится очень дорого. Большой особняк может стоить миллион франков, то есть примерно три миллиона египетских пиастров. Снимающий дом может сразу же поселиться в нем, так как он сдается со всей обстановкой, с мебелью и хозяйственной утварью. Утварь у французов — это кухонная и столовая посуда, включая серебро и тому подобное, а также постельное белье, состоящее из нескольких матрасов, один из них перьевой, простыней, которые сменяются ежемесячно, и одеял. Сверх того парадная мебель для приема гостей: стулья, обитые вышитым шелком, занавеси, тоже вышитые, обычные стулья и красивые предметы, например большие часы, которые у них называются пандюль, позолоченные кофейные наборы, люстра со многими свечами, книжный шкаф с дверцей из стекла, через которое можно видеть прекрасно переплетенные книги. Книжный шкаф есть у каждого, богатого и бедного, поскольку читать и писать умеет весь народ.

Обычно мужчина спит не в той комнате, где спит его жена, если они давно женаты.

Из похвальных обычаев тот, что дворец короля Франции и дворцы его родственников открываются для публики ежегодно во время отъезда короля и его семьи на отдых в провинцию на несколько месяцев. Все люди могут войти и осмотреть дом короля, полюбоваться его обстановкой и всякими диковинами. Для входа нужно иметь печатный листок, на котором написано, что вход разрешается одному, двоим или более посетителям. Такой листок имеется у многих, и если кто-то из знакомых его попросит, он ему дается. Поэтому ты встретишь там огромную толпу людей, желающих поглядеть на покои короля и его семейства. Я бывал там несколько раз и видел многие удивительные вещи, достойные лицезрения. Там множество портретов, которые отличаются от живых людей только тем, что не говорят. Много портретов королей Франции и членов королевской семьи и других необыкновенных вещей. Большинство вещей, находящихся в королевских покоях, отличаются не столько ценностью материала, из которого они изготовлены, сколько качеством работы. Вся мебель, например стулья, кровати и даже троны, украшена парчовым позументом и покрыта позолотой. Но там нет такого количества драгоценных камней, как в домах больших эмиров в нашей стране. Во всем, что они делают, французы стремятся к красоте, а не к роскоши и не к бахвальству своим богатством.

Все богатые люди Парижа зимой живут в этом городе. Рассказывая о парижском климате, мы уже говорили, что в каждом доме, в комнатах и залах, имеются камины, в которых зажигается огонь. В жаркое время года все, кто может себе это позволить, живут в провинции, потому что воздух там лучше, чем в городе. Некоторые едут в соседние с Францией страны, чтобы подышать воздухом чужих стран и познакомиться с обычаями их жителей, особенно в определенное время года, которое называется у них временем праздности или досуга, то есть перерыва в работе. Уезжают даже женщины, они путешествуют одни или с мужчиной, с которым они договариваются о поездке и берут на себя его расходы во время поездки. Потому что женщины тоже одержимы любовью к знаниям и к изучению загадок мира. Разве нет таких, которые приезжают из стран франков в Египет, чтобы полюбоваться на его чудеса — пирамиды, храмы и тому подобное? Женщины во всем похожи на мужчин. Конечно, есть среди них и некоторые богатые, хорошо обеспеченные, которые, не будучи замужем, могут отдаться иностранцу, а забеременев и боясь скандала, отправляются путешествовать якобы ради простого интереса или какой другой цели, а на самом деле, чтобы родить. Новорожденного они отдают кормилице за особую плату, чтобы он воспитывался в чужой стране. Но подобные случаи не столь часты. Как говорится, не каждая туча проливается дождем! И среди французских женщин есть добродетельные, а есть и не обладающие этим качеством. И таких большинство, ибо во Франции любовь завладевает сердцами многих людей, мужчин и женщин, по причине их веры в то, что у любви нет другой цели кроме самой любви. Однако случается и любовь между юношей и девушкой, которая завершается браком.

Французы заслуживают похвалы за чистоту, в которой они содержат свои дома, хотя она и не идет ни в какое сравнение с чистотой в домах голландцев. Голландцы самые чистоплотные из всех народов. Как жители Египта в древние времена были самыми чистоплотными в мире. Их потомки-копты не следуют этой традиции. Благодаря своей чистоте Париж свободен от насекомых, тем более ядовитых. Неслыханное дело, чтобы кого-то из живущих в нем укусил скорпион. Усердие, с которым французы чистят свои дома и одежду, поистине удивительно. Их жилища всегда выглядят весело благодаря большому числу окон, устроенных и расположенных так, чтобы впускать как можно больше света и воздуха. В оконные рамы всегда вставлено стекло, и даже когда они закрыты, свет не затемняется. На окнах занавеси, и у богатых и у бедных. Часто жители Парижа вешают занавеси и над кроватями, типа москитных сеток.

Раздел пятый О ПИЩЕ ЖИТЕЛЕЙ ПАРИЖА И ИХ ЗАСТОЛЬНЫХ ОБЫЧАЯХ

Знай, что хлеб жителей Парижа — это пшеница, чаще всего мелкозернистая, если только она не привезена из других стран. Ее мелют на ветряных и водяных мельницах. Хлеб пекут булочники и продают в своих лавках, и каждый парижанин покупает столько, сколько ему требуется на день. Тем самым они сберегают время, потому что все люди заняты своими работами и печь хлеб в домах им некогда. Кроме того ал-мухтасиб{200} приказывает булочникам ежедневно выпекать количество хлеба, достаточное для города. Действительно, никогда не бывает, чтобы в Париже не хватало не только хлеба, но и других продуктов питания.

Кроме хлеба жители этого города едят мясо, овощи, зелень, молочные продукты, яйца и другое. Еда разнообразная, даже у бедняков. Бойни находятся у них на окраинах, а не в самом городе. Это разумно по двум причинам: город не загрязняется и животные, если они вырвутся, не причинят вреда. Способы забоя скота у них отличаются от наших. Легче всего забивать овец. Они вонзают нож между горлом и грудью, а затем делают разрез, но в другом направлении, чем мы. Так же забивают и телят. А быка ударяют железным молотом по голове и оглушают его, ударяют несколько раз, пока бык не перестает дышать, но еще сохраняет способность двигаться, а потом закалывают так же, как овец. По привычке я послал своего слугу-египтянина на бойню, чтобы он сам забил животное, мясо которого покупает. Увидев, как там обращаются с быками, он вернулся потрясенный и благодарил Великого Аллаха за то, что Он не создал его быком в стране франков, иначе ему пришлось бы терпеть такие же мучения, как виденным им быкам! И быки, и телята здесь из породы коров, буйволы в этой стране — в диковину. Что же до птицы, то ее забивают по-разному: одни — как овец, другие отрезают у птицы язык, третьи душат ее с помощью шнурка или перерезают шею и так далее. Кроликов не режут, а всегда душат, чтобы в них сохранилась кровь. Забоя свиней я не видел, потому что для этого существует отдельная бойня. Скорее всего они забивают их так же, как телят.

В городе Париже люди могут отдыхать в местах для еды, называемых «ресторатор», то есть «луканга»{201}. Там человек найдет все то же, что и дома, и даже больше: что он закажет, то ему и приносят. В некоторых «ресторатор» есть и комнаты с полной домашней обстановкой и даже с прекрасно застеленными кроватями для сна. Помимо еды и напитков там подают разные фрукты и сладости. В обычае французов есть из тарелок, похожих на персидские или китайские, а не из медных блюд. На стол перед каждым человеком кладут вилку, нож и ложку, вилка и ложка — из серебра. Считается неприличным и нечистоплотным есть руками. Не только у каждого человека отдельная тарелка, но тарелки меняются после каждого блюда. Перед человеком ставится также стакан, в который он наливает напиток из большой бутылки, стоящей на столе. И никто не должен покушаться на стакан другого. Сосуды для питья всегда из хрусталя или стекла. На столе также несколько маленьких стеклянных сосудов для соли, перца, горчицы и тому подобному. Одним словом, порядок застолья и правила поведения во время еды у них достойны восхищения. В начале застолья подается суп, а в конце — сладости и фрукты. Чаще всего во время еды они вместо воды пьют вино, но, как правило, никогда не пьют до опьянения, особенно знатные люди. Пьянство считается у них пороком. Иногда после еды выпивают понемногу ‘араки{202}. Притом что вино они пьют, они не часто воспевают его в стихах, и у них нет стольких имен для вина, как у арабов. Они наслаждаются вином и его качествами, но не связывают с этим никаких воображаемых смыслов, сравнений и преувеличений. Правда, у них есть книги о пьяницах, но это шутливые сочинения, прославляющие вино, и они не имеют никакого отношения к настоящей литературе. Часто в Париже после еды пьют чай, потому что чай, как они говорят, способствует пищеварению. А некоторые пьют кофе с сахаром. Многие люди имеют обыкновение крошить хлеб в кофе с молоком и пить его по утрам. Если ты хочешь узнать побольше о еде и напитках, смотри раздел об этом в нашем переводе книги «Кала'ид ал-мафахир» («Ожерелья похвал»){203}.

Ежегодно жители этого города потребляют из еды и напитков примерно следующее: хлеба — на тридцать пять миллионов франков, мяса — восемьдесят одну тысячу четыреста тридцать быков, тринадцать тысяч коров, четыреста семьдесят тысяч баранов, сто тысяч диких и домашних свиней, масла — на десять миллионов франков, яиц — на пять тысяч франков.

Из числа удивительных вещей их способы хранения продуктов, подверженных порче. Так, они хитроумным способом сохраняют молоко в неизменном виде в течение пяти лет, сохраняют мясо свежим десять лет, сохраняют фрукты, чтобы их можно было есть во всякое время года. Но при всем их искусстве в приготовлении разных блюд и мучных изделий, вся пища у них безвкусная, и фрукты в этом городе, за исключением персиков, лишены настоящей сладости.

Винных лавок у них не счесть, что ни квартал — повсюду винные лавки. В них собираются лишь всякие подонки и гуляки с их женщинами. Выходя на улицу, они громко кричат и повторяют что-то вроде «пить, пить». Вместе с тем, находясь в опьянении, они в общем-то не причиняют вреда. Мне случилось однажды встретить на парижской улице пьяного, который закричал: «Турок, турок!» — и ухватил меня за полу. Это произошло неподалеку от лавки, в которой торговали алкоголем. Я вошел вместе с ним в лавку, усадил его на стул и в шутку сказал хозяину: «Не хотите ли заплатить мне за этого мужчину вином или сушеными фруктами?!» На что хозяин ответил: «Здесь нельзя распоряжаться людьми, как в вашей стране!» Я в свою очередь сказал ему: «Он настолько пьян, что не может считаться человеком!» Все это время мужчина сидел на стуле, не сознавая, что вокруг него происходит. Я оставил его в лавке и вышел.

Раздел шестой О ТОМ, КАК ОДЕВАЮТСЯ ФРАНЦУЗЫ

У нас известно, что франки покрывают голову шляпой, на ногах чаще всего носят черные башмаки или туфли, а одежда их из черного сукна. Так же, в общем, одеваются и французы. Однако они не придерживаются какой-то одной манеры, каждый выбирает что-то подходящее ему. Одежду их отличают не украшения, а необыкновенная чистота. Очень распространен обычай носить под костюмом рубашку, нижнее белье и жилет. Зажиточный человек меняет нижнее белье несколько раз в неделю, уберегаясь тем самым от паразитов. Поэтому вши водятся только у самых бедных. Женщины в стране французов одеваются очень красиво, привлекая внимание мужчин своими нарядами, особенно если надевают на себя свои самые дорогие украшения. Но у них не слишком много драгоценностей. Они носят обычно позолоченные серьги в ушах и золотые браслеты на руках, ниже рукавов, а также легкие ожерелья на шее. Ножные кольца у них неизвестны. Платья большей частью из тонких тканей — шелка, миткаля или легкого ситца. В холодное время они надевают на шею меховой шарф, концы которого впереди ниспадают почти до колен. Платья они любят подпоясывать тонким поясом, чтобы талия казалась тоньше, а бедра — шире. Вот стихи из дивана ал-Хаджири на эту тему, хотя они и выходят за рамки благопристойности:

Чудо, что талия, стянутая поясом, настолько тонка, что ее можно обхватить пальцами рук.

Женщины имеют обыкновение прикреплять к поясу жестяную полоску, от живота до конца груди, чтобы их фигура всегда оставалась прямой, не искривлялась. У них много всяких хитростей. Одно из их правил, которое человек не может не одобрить, — не распускать свои волосы, как это делают арабские женщины. Француженки собирают волосы на середине головы и вкалывают в них гребень или что-либо подобное. В жаркие дни женщины обычно открывают видимые части тела, от головы до грудей, могут обнажить и спину. На вечерних балах они оголяют руки. Все это не считается нарушением у жителей этой страны. Но ноги оголять не дозволяется, и они всегда носят чулки, особенно выходя на улицу. По правде сказать, ноги у них не слишком прекрасные. К ним не относятся слова поэта:

Знаки траура французы носят в течение определенного времени, мужчины — на шляпе, женщины — на платье. Ребенок, потерявший отца или мать, носит траур шесть месяцев, потерявший бабушку — четыре с половиной месяца. Женщина, у которой умер муж, — год и шесть месяцев, а мужчина, у которого умерла жена, — шесть месяцев. Потерявший брата или сестру — два месяца, дядю или тетку — три месяца. Траур по двоюродным братьям и сестрам — две недели.

В Париже ежегодно продается сукна примерно на миллион франков, шелка — на три миллиона, мехов — на миллион, очевидно, потому, что меха покупаются городом Парижем в кредит для его жителей.

Среди французов очень распространено ношение париков, их носят лысые и люди, у которых плохие волосы. Накладные бороды и усы используют также, чтобы не быть узнанными. Эта мода распространилась у них со времен короля Луи Четырнадцатого, поскольку этот король постоянно носил парик и снимал его с головы, только ложась спать. Она сохранилась до сего времени, но лишь среди лысых и людей с плохими волосами. Удивительно, что в Египте париками пользуются сейчас каирские женщины.

Раздел седьмой РАЗВЛЕЧЕНИЯ В ГОРОДЕ ПАРИЖЕ

Знай, что после своих обычных дневных трудов эти люди, поскольку они не заняты делами веры, проводят время в мирских удовольствиях и развлечениях и очень в этом изобретательны.

Одно из мест, где они развлекаются, называется «театр» и «спектакль». Там они изображают все, что происходит в жизни. На самом деле эти игры — серьезное в шутливой форме. Человек извлекает из них удивительные уроки, потому что видит хорошее и плохое, причем первое восхваляется, а второе порицается. Французы даже говорят, что эти игры исправляют человеческие нравы и улучшают их. Хотя они и вызывают смех, но сколь многое в них заставляет плакать. На занавесе, который опускается после окончания игр, написано по-латыни изречение, означающее: «Шутки способны исправлять нравы». Эти театры представляют собой большие дома со сводчатыми залами. Под сводом в несколько этажей размещаются комнатки. С одной стороны находится широкая площадка, происходящее на которой видно изо всех комнаток. Зал освещается огромными люстрами, а под площадкой место для музыкантов. Площадка соединяется с галереями, где находятся все нужные для игр машины и предметы, а также мужчины и женщины, готовые на нее выйти. Площадку обставляют так, как того требует игра. Если хотят изобразить, к примеру, султана и его дела, обставляют площадку как дворец, наряжают человека султаном, читают его стихи и так далее. Во время подготовки площадки занавес опускают, чтобы присутствующие этого не видели, а потом поднимают его, и игра начинается. Играющие женщины и мужчины напоминают египетских ‘авалим{206}. В Париже это люди чрезвычайно достойные и красноречивые, бывает, что они сами сочиняют прозу и стихи. Если бы ты услышал, как играющий читает стихи, которые он знает наизусть, и сколько в его игре намеков, вызывающих и смех и слезы, ты пришел бы в великое изумление.

Удивительно то, что в своей игре они рассуждают о трудных научных и других вопросах и углубляются в них. Можно подумать, что они — ученые. Даже маленькие дети, которые играют, приводят важные примеры из естественных и других наук.

Начинают они с игры на музыкальных инструментах, потом представляют то, что хотят представить. О представляемой игре пишут на листах бумаги, которые расклеиваются на городских стенах, и в листках новостей, чтобы все о ней знали. В один вечер играют несколько игр, после окончания каждой опускается занавес. Если хотят, к примеру, изобразить персидского шаха, одевают на играющего платье персидского шаха, приводят его, сажают на трон и так далее.

В этих «спектаклях» изображают все, что ни на есть, даже то, как море расступилось перед Мусой, мир ему{207}. Рисуют море, устраивают так, чтобы оно волновалось и было полностью похоже на настоящее море. В один из вечеров я видел, как они закончили «театр» изображением солнца, которое двигалось и освещало «театр» так, что его свет был ярче света люстр, и людям казалось, что уже утро. Есть у них и еще более удивительные вещи. Одним словом, театр у них, как общественная школа, в которой учится и знающий и невежда. Самый великолепный «спектакль» в Париже называется «опера». Там прекрасные музыканты и танцоры. Они играют на музыкальных инструментах и танцуют, делая жесты, подобные жестам глухих и означающие удивительные вещи. Есть еще «театр», который называется «Опера комик», в нем поют веселые стихи. Есть «театр», называющийся «Итальянский театр», в нем великолепные музыканты и поют стихи на итальянском языке. Все это из числа больших «спектаклат»{208}. В Париже есть и маленькие «спектаклат», они такие же, как и большие, но меньшего размера. Есть и другие «спектаклат», где играют лошади, слоны и тому подобное.

Один «театр» называется «театр Киранкони»{209}, в нем есть слон, знаменитый своими играми, превосходно обученный. «Театр ал-Конт» предназначен для развлечения детей, как фокусники в Египте. «Ал-Конт» — имя его владельца, все играющие в нем молодые. В этом «театре» показывают разные фокусы, трюки и тому подобное{210}.

Если бы «театр» во Франции не содержал в себе множества шайтанских вымыслов, он мог бы считаться великим и полезным учреждением. Взгляни на играющих в нем, они всячески избегают непристойностей, возбуждающих соблазн. В этом они совсем не похожи на египетских ‘авалим и ахл ас-сама'{211}.

Я не знаю арабского слова, передающего смысл слов «спектакль» или «театр», но «спектакль» означает зрелище или развлечение. Слово «театр» первоначально имело тот же смысл, а позднее им стали называть игру и место, где она происходит. Это близко по смыслу слову хайалий{212}. Хайалий — род театра, он известен у турок как «комедия», но это слово имеет узкий смысл, его необходимо расширить, и лучше перевести «спектакль» и «театр» словом хайалий в его расширительном смысле.

Близки к понятию «спектакль» места, где показывают вид города, местности или чего-то подобного. Существует «Панорама», это место, где ты видишь картину города, о котором хочешь получить представление. Вид Каира, например, это, как если бы ты стоял на минарете мечети султана Хасана, а под тобою была бы площадь ар-Румайла и другие части города. «Косморама» это картины одного города, затем другого и так далее, «Диорама» — вид дома, «Уранорама» — картина небесного свода и всего, что на нем, соответственно представлениям франков. Тут зритель может изучать астрономию. Есть также «Европеорама», где показывают страны франков.

Также из мест увеселений заведения для танцев, называемые «бал», в них поют и танцуют. Редкость, если вечером ты зайдешь в дом богатых людей и не услышишь в нем музыки и пения. Какое-то время мы не понимали их песен из-за незнания их языка. Клянусь Аллахом, отлично сказал об этом поэт:

Балы бывают двух родов: общественные балы в кафе и в садах, куда может прийти любой, и частные балы, на которые кто-то приглашает компанию людей танцевать, петь и веселиться — как на свадьбу в Египте. На балу всегда присутствуют мужчины и женщины. Зажигают яркие огни и ставят стулья для сидения, главным образом для женщин, мужчина садится лишь в том случае, если все женщины рассажены. Если в помещение входит женщина и не находит свободного места, один из мужчин встает и предлагает ей свой стул. Женщины друг другу стульев не уступают. Женщина в собраниях всегда более уважаема, нежели мужчина. Приходя в дом своего друга, мужчина должен вначале приветствовать хозяйку дома и лишь потом хозяина, черед которого, сколь бы высокое место в обществе он ни занимал, наступает после жены или женщин дома.

Люди веселятся и просто собираясь вместе, как и в Египте. Только здесь никогда не обходится без музыки, пения и танцев. В перерывах между музыкальными и песенными номерами присутствующим предлагают закуски и легкие напитки. Одним словом, музыка и сопровождающее ее легкое вино составляют главное удовольствие этих собраний. Как сказал поэт:

Мы уже говорили о том, что танец для них это одно из искусств. Ал-Мас‘уди высказывал подобную мысль в своей истории под названием «Золотые копи». Танец можно сравнить с борьбой в том смысле, что в нем так же важно равное участие всех частей тела и приложение всех сил. Не каждый, кто силен, умеет бороться. Человек слабого телосложения может одолеть сильного с помощью известных приемов. И не каждый танцор владеет тонкостью движений. И танец, и борьба имеют общую природу, которую можно понять путем размышления. Во Франции все люди любят танцевать, видя в этом своего рода щегольство и элегантность, а отнюдь не разврат. Танец у них никогда не выходит за рамки благопристойности, в отличие от Египта, где танец — занятие женщин, так как он предназначен для возбуждения чувственности. В Париже — это просто телодвижения особого рода, от которых не исходит запах прелюбодеяния. Мужчина приглашает женщину на танец, а когда один танец заканчивается, на следующий ее может пригласить другой мужчина, неважно, знаком он с ней или нет. Женщины радуются, если не один и не двое, а многие желают потанцевать с ними, одно и то же им наскучивает. Как сказал поэт:

В некоторых танцах мужчина обнимает женщину за талию, хотя в большинстве — держит в своей ее руку. Короче, дотрагиваться до верхней части тела женщины, кто бы она ни была, у этих христиан не считается предосудительным. Чем любезнее разговаривает мужчина с женщиной и чем больше ее восхваляет, тем более воспитанным он считается. А хозяйка дома ласкова со всеми своими гостями. В летнее время года устраиваются общественные гуляния с танцами, музыкой и фейерверками. Также приняты у них «карнавалы», которые у египетских коптов носят название рифа‘{215}. Это несколько дней, в течение которых всем людям позволено переодеваться и устраивать всякие представления. Мужчины переодеваются в женщин и наоборот, хавага изображает из себя пастуха и тому подобное.

Одним словом, дозволяется все, что не нарушает спокойствия и порядка в королевстве. Французы называют эти дни днями безумства. В течение трех дней по городу водят самого жирного во Франции тельца, за которым следует громадная процессия. Потом тельца закалывают, а владельцу, откормившему его, дают награду (бакшиш), чтобы все люди следовали его примеру.

Для прогулок в Париже существуют и прекрасные общественные сады. Самых больших садов четыре, в них прогуливаются и знатные и простые. Один из самых прекрасных — сад Тюильри, в котором находится королевский дворец. В него допускаются приличные люди, а для простолюдинов вход закрыт, словно в подтверждение слов одного остроумца:

Есть еще сад под названием «аш-Шамзелизе»{216}, что означает «райские сады». Это один из самых прекрасных и тенистых садов, занимающий сорок арпанов. Арпан примерно равен феддану{217}. Несмотря на то что дорога через него протянулась на тысячу кам, она проложена так, что, глядя вперед, ты видишь ее другой конец прямо перед собой. В этом великолепном саду бесчисленное множество увеселительных заведений, а все деревья в нем посажены ровными рядами и так, что входы есть со всех сторон и от каждого открывается вид на прямую аллею, потому что каждая группа деревьев образует квадрат. Одной стороной этот сад выходит на берег Сены. Между ним и рекой — набережная. С другой стороны сада — дома окраины города. Там много кафе и «рестораторат», где подают всевозможные блюда и напитки. В них встречаются влюбленные и богатые люди. По дорожкам ездят на лошадях верхом и в разукрашенных каретах. В саду расставляются тысячи стульев, которые сдаются за плату желающим посидеть тут весенними днями и летними вечерами. Больше всего народа собирается по воскресеньям, это день отдыха у французов. Одним словом, этот сад — место увеселений и общественных празднеств, и в нем прогуливаются все самые красивые женщины.

Для прогулок служат и «бульварат», уже описанные нами улицы, обсаженные ровными рядами деревьев. Здесь в любые дни гуляют все люди и находятся самые большие парижские кафе и много театров. Ходят бродячие музыканты с их инструментами, а также женщины, которые знакомятся с мужчинами по ночам. Ночами здесь всегда, особенно в ночь на понедельник, множество людей и можно увидеть влюбленных, прогуливающихся рука об руку до полуночи. Тут уместны слова поэта:

А другой сказал:

Ночь восхваляют лишь те, кто ожидает свидания с возлюбленной и надеется добиться желаемого, в отличие от других, которые объяты жаром, не могут уснуть и замучены бессонницей. Эти с нетерпением ждут утра, которое прогонит тревоги и принесет отдохновение. Об этом сказал поэт:

И сказал другой:

А не жалующийся на ночь сказал:

И сказал еще один:

Это также звучит как жалоба.

Еще одно место для прогулок — цветочный рынок, на котором ты найдешь любые необыкновенные и редкие деревья, растения и цветы, даже не в сезон. Человек может за один день создать сад, купив и посадив все, что ему требуется. Короче, наслаждаться всеми этими удовольствиями может лишь человек здоровый телом.

Раздел восьмой ОХРАНА ЗДОРОВЬЯ В ГОРОДЕ ПАРИЖЕ

Поскольку мудрость требует заботиться о сохранении здоровья, а франки — самая мудрая из наций, они прилагают много усилий в этом искусстве и совершенствуют его средства и способы. Они опередили других в использовании того, что полезно для тела, например бани, купание в холодной воде, упражнения, закаляющие организм, такие как плавание, верховая езда, игры, придающие телу легкость. Бани в Париже разнообразны и, по правде сказать, чище, чем в Египте. Однако египетские бани полезней и совершенней и в целом лучше. В Париже баня делится на несколько комнат, в каждой из них медная ванна, в которой помещается только один человек, а в некоторых комнатах — две ванны. У них нет общего бассейна, как в Египте. Конечно, это более пристойно, поскольку человек не видит наготы другого. Даже если в комнате две ванны, они разделены занавесом, не позволяющим человеку видеть соседа. Пребывание человека в этих маленьких ваннах не доставляет такого наслаждения, как пребывание в бане. Человек совсем не потеет, потому что жарко только в ванне, а не в самом помещении. Если человек закажет баню с паром, они сделают это, но за дополнительную плату.

В бане два отделения: одно для мужчин, другое для женщин, а ванны бывают вделанные в пол и переносные. Если кто-то закажет ванну на дом, к примеру больной или по другой причине, ему доставляют воду в повозке, похожей на бочку: холодную — в одной части бочки, и горячую — в другой, а также ванну. Ванну наполняют водой, и человек моется в ней, а затем ее увозят назад, в баню. Существуют также бани, где человек погружает в воду лишь часть тела — для лечения некоторых болезней, — это называется полубаня. Бань в Париже много, из них наиболее известны около тридцати.

Для полезных физических упражнений имеются школы, в которых обучают плаванию, таких школ на Сене три, а также школы для придания легкости телу и обучения искусствам акробатики, борьбы и тому подобного.

Раздел девятый ПОПЕЧЕНИЕ В ПАРИЖЕ О МЕДИЦИНСКИХ НАУКАХ

Знай, что город Париж славится среди франкских городов своими науками, особенно медицинскими. Иностранцы приезжают сюда изучать медицину, и сюда же привозят больных, иногда из дальних стран, на лечение. Медицинские науки, которые именуются также наукой врачевания, — это медицина, хирургия, анатомия, «физиология» — изучение состояния человека, гигиена — способы поддержания здоровья, ветеринария — лечение животных и другие. Врачей в Париже очень много, в каждом квартале по нескольку врачей. Благодаря этому, если человек на улице почувствовал себя плохо, он тут же найдет врача поблизости.

Больные бывают разные. Одни вызывают врача на дом, и врач за каждый визит получает установленную плату. Другие сами идут к врачу. У врача есть определенные часы, когда он остается дома и принимает больных. Некоторых больных помещают на какой-то срок в так называемый дом здоровья, предназначенный для тех, кто может оплатить пребывание в нем, питание, лечение, обслуживание и тому подобное.

В Париже есть медицинские заведения для людей с телесными недостатками, например для людей с искривлениями или повреждениями костей. Там эти недостатки исправляют с помощью механических приспособлений. Если человек лишился конечности, то они заменяют ее металлической или деревянной. В этом городе существуют также дома, в которые помещают беременных женщин накануне родов, чтобы они там родили и провели послеродовой период. В этих домах есть акушерки и все необходимое для родов. Существуют также общественные больницы, где врачи лечат больных и где больные находятся бесплатно столько времени, сколько требуется для лечения.

Врачи в Париже делятся на две категории. Первая — специалисты по общей медицине, вторая — врачи по отдельным болезням. Дело в том, что наука врачевания очень обширна, и мало кто может овладеть всеми ее направлениями и лечить все болезни. От французских врачей требуется после изучения всех направлений медицины выбрать себе одно и приложить все силы для его углубленного изучения и овладения им, чтобы приобрести известность, выделиться среди других врачей своим умением и привлечь к себе всех страдающих болезнями, относящимися к этой области. Поэтому в Париже есть, например, специалисты по болезням легких, глазным болезням — их называют окулистами, болезням ушей, болезням носа. Среди последних есть такие искусные, что они способны восстановить сломанный нос.

В Париже есть и врачи, использующие для лечения болезней магнитное притяжение человека. Группа парижских врачей утверждает, что, как ими установлено, человеческое тело содержит в себе текучую материю, обладающую свойствами магнита, — это и есть магнитное притяжение человека. Оно проявляется, если несколько раз провести рукой на близком расстоянии, словно поглаживая: человек засыпает или впадает в забытье и ничего не чувствует. Когда тяжелобольной человек засыпает, врачи оперируют его, удаляя какой-либо орган или вскрывая участок тела, совершенно для него нечувствительно. Была проведена операция по ампутации груди женщине, усыпленной таким образом. Женщина жила несколько дней, а потом умерла. Специалисты по магнетизму сказали, что она умерла не от боли во время операции, поскольку осталась жива после нее, а по другой причине. Магнетизм полезен при лечении нервных заболеваний.

В Париже есть также специалисты по лечению умственных расстройств, заболеваний половых органов, камней в почках и в других органах, отвратительных кожных болезней, таких как проказа и чесотка. Есть акушеры. Обычно женщины здесь рожают под присмотром опытных врачей-мужчин. Есть специалисты, лечащие бельма на глазах и воду, вызывающую слепоту (глаукому. — В. К.), врачи по грудным болезням, по лечению паралича различных частей тела. Паралич лечат с помощью «ал-икимбуктур»{223}, то есть уколами многочисленных тонких игл, которые выводят немного крови, что полезно при этой болезни. Есть специалисты по лечению внешних недостатков человека. Это лечение называется «ал-ортопеди», то есть искусство исправления изъянов у детей. Одни занимаются устранением изъянов рта или лица, другие исправлением неполноценных конечностей или заменой их искусственными.

Медицинская наука имеет много направлений, наиболее известны из них анатомия, искусство различения болезней человека путем изучения его природы, лекарственная химия, изучение причин внутренних болезней, хирургия, перевязка ран, наложение мазей, уход за лежачими больными, страдающими от внешних болезней, и теми, кто страдает от внутренних болезней, лечение рожениц и помощь при родах, физика, имеющая отношение к медицине, наука о лекарственных веществах и о лекарствах, простых и составных, искусство ухода за больными и обращения с ними.

Медицинские школы в Париже пользуются известностью и уважением. В их числе большая школа под названием «Султанская академия медицины», это диван султанских врачей, созданный для нужд Французского королевства и борьбы с болезнями, причиняющими вред всему обществу, то есть эпидемическими и теми, которые французы считают заразными, а также с болезнями животных, вызывающими их падеж. В обязанности ученых из «Академии медицины» входит осуществление мер, которые правительство считает общественно полезными, таких как массовые прививки против оспы, испытание новых и секретных лекарств и натуральных или искусственно создаваемых элементов, вводимых в лекарства. Одним словом, члены этого султанского общества — самые выдающиеся французские ученые. О парижском госпитале мы уже упоминали в предыдущем разделе, подробнее мы расскажем о нем в разделе о благотворительности.

Здесь мы познакомим тебя с отрывком из Канона о здоровье и уходе за телом, чтобы польза от нашего путешествия была еще большей. Этот небольшой отрывок я перевел в Париже, чтобы все египтяне могли с ним ознакомиться. Хотя он и уводит нас в сторону от нашей темы, однако может принести великую пользу и ощутимую выгоду.

Несомненно, что люди уважают врачей из-за приносимой ими большой пользы. Вместе с тем лучше обходиться без них, потому что они спутники больных. Так постараемся уберечь себя от болезней и от необходимости обращаться к врачам. Испытанное лекарство от потребности в лекарствах это труд и умеренность. Напомним тебе и о некоторых других вещах.

Первое: не живи в доме, окруженном высокой растительностью или углубленном в землю. И то и другое делает дом сырым и вредным для здоровья. Организм, даже крепкий, со временем слабеет. Подними участок, на котором стоит твой дом, на несколько метров, насыпав песка, щебня, толченого кирпича или подобного этому. Избегай строить на участке, граничащем с более высоким участком. Делай отдушины для воздуха с юго-восточной стороны, то есть между югом и востоком, это самое полезное для здоровья.

Второе: застоявшийся воздух вызывает горячку и лихорадку. Делай окна широкими, чтобы облегчить доступ воздуха и света, открывай их почаще, потому что холод предпочтительней для здоровья, чем жара. Люди Севера здоровее людей Юга. Больной выздоравливает в комнате, открытой всем ветрам, и может погибнуть от жары.

Третье: от водоема со стоячей водой, находящегося слишком близко от домов, поднимаются вредные, а может быть, и губительные для здоровья испарения. По этой причине в некоторых странах возникают эпидемии. Избегай подобных вещей, вызывающих болезни и недомогания.

Четвертое: алкоголь подчиняет себе организм, сжигает его и является причиной ранней седины. Участь злоупотребляющих вином и другими алкогольными напитками — ранняя старость и короткий век.

Пятое: причины заболеваний — изменения погоды, чередование жары и холода, внезапные дожди или холодные дожди в жаркое время. Уберечься от этих заболеваний лучше всего одеваясь теплей, чем того требует время года. Начинай носить зимнее платье до окончания осени и не спеши снимать его с наступлением весны. Если ты вымок в холодной воде, обмойся теплой, если промокла часть тела, обмой ее теплой водой.

Шестое: если ты усиленно двигался, остерегайся долго находиться на холоде и пить слишком холодную воду, иначе пот сразу перестанет испаряться, скопится внутри и может вызвать удушье, вздутие груди, колики и другие подобные явления. Если же волею судьбы ты все же заболел, надо захватить болезнь в самом начале. Как только почувствуешь признаки недомогания, окуни ноги в не очень горячую воду и смочи больное место — горло, грудь или живот теплой водой, поставь клизму из теплой воды, смешанной с небольшим количеством молока, и принимай питье. Для приготовления питья возьми пригоршню цветов хуммана, положи в сосуд, добавь полторы окии (1 окия = 37,44 г. — В. К.) хорошего уксуса и залей все стаканом кипящей воды, накрой сосуд и дай питью остынуть, а когда остынет, процеди его через кусок материи и размешай в нем две окки (1 окка = 1,248 г. — В. К.) меда. Сделав это, ты сбережешь деньги, которых лишится врач! Если же ты отдашь деньги врачу, они уплывут из твоих рук, а от этого врача, может статься, тебе не будет никакой пользы!

Знай, что многие люди неправильно ухаживают за больными и, желая вылечить их, губят. При первых признаках горячки или при рвоте не находят ничего лучшего, как заставить больного пропотеть и укрывают его тяжелыми одеялами, лишают свежего воздуха и кормят горячим овощным супом, а то еще поят его горячим или сладким вином. Какой из здоровых может вынести подобное? Ведь от всего этого заболеет и тот, кто не был болен! Да, пропотеть бывает полезно, но когда болезнь уже проявилась в полную силу или пошла на спад благодаря обильному питью. Во всяком случае необходимо впустить свежий воздух в помещение, где находится больной, поскольку человек нуждается в воздухе так же, как рыба в воде. А горячее питье усиливает жар, который губит больного, сжигает и иссушает его. Вино же настоящий яд при горячке, и ты должен давать больному свежие холодные напитки, они растворяют вредные вещества и облегчают их выведение, снижают жар и очищают желудок. Некоторые, желая вернуть силы слабому, дают ему мясной бульон и усугубляют его болезнь. Хотя крупнейшими врачами точно установлено, что у больного, страдающего несварением желудка, после каждого приема пищи слабость усиливается. Эта пища отравляется, смешиваясь в желудке с гнилостными веществами, и оборачивается новой болезнью, и то, что предназначается для излечения больного, усиливает его болезнь. Из каждых двадцати больных, умирающих в деревнях, более двух третей могли бы выздороветь сами по себе, если бы находились в помещении со свежим воздухом и пили бы лишь прохладную воду. Но от судьбы не уйдешь. Большинству острых заболеваний и горячек предшествуют дни расстройства — легкая дурнота, снижение работоспособности, потеря аппетита, небольшая тяжесть в желудке, усталость, тяжесть в голове, тяжелый сон, не приносящий отдыха и не укрепляющий силы, а иногда и тяжесть в груди, озноб, необычная потливость вместо нормального потоотделения. В это время нетрудно предупредить и облегчить тяжелые болезни следующими мерами.

Первое: отказаться от всех тяжелых работ и выполнять только легкие.

Второе: сократить прием тяжелой пищи, избегать мяса, бульонов, яиц и вина.

Третье: больше пить. Ежедневно, каждые полчаса, выпивать бутылку или больше питья, упомянутого в предыдущей статье, или прохладной воды, добавляя в бутылку от десяти до двадцати крупинок обычной соли или чашку уксуса, или несколько ложек меда.

Четвертое: ставить клизмы из прохладной воды или из лекарства, которое готовится следующим образом: взять две пригоршни стеблей или цветков хуббаза, залить их половиной бутылки горячей воды, процедить сквозь кусок материи и добавить окию меда.

Знай, что больного, если у него озноб или рвота либо если он чувствует боль, следует уложить в постель или усадить и укрыть теплее, чем обычно, и каждые четверть часа давать ему выпить чашку подогретого упомянутого питья. Нет дурного в том, чтобы теплее укрывать больных, чувствующих озноб. Но если озноб прекратился, лишние одеяла следует снять.

Некоторые жители деревень привыкли спать на матрасах, набитых пером, и укрываться пуховиками. Жар, исходящий от перьев, опасен для больных горячкой. Но с тем, что вошло в привычку, можно в некоторых случаях примириться, только не в жаркую погоду и не при усилении горячки. Лучше спать на соломенных матрасах и укрываться одеялами или покрывалами менее вредными для больного, чем пуховые.

Не следует допускать в комнате больного перегрева воздуха, скопления людей, шума. Разговаривать с ним можно только, если в этом есть надобность.

Необходимо открывать окна в его комнате по крайней мере на четверть часа днем и на четверть часа ночью, а вместе с окнами открывать и дверь для смены воздуха. Но чтобы уберечь больного от сквозняков, нужно опускать полог его кровати или ограждать его другими способами. В жаркое время следует держать открытым одно из окон. Хорошо также окурить его комнату парами уксуса, налитого в раскаленную железную посуду. В полдень, когда больной утомлен жарой, нужно обрызгивать пол его комнаты и ставить в ней большие ветки ивы в ведре с водой, чтобы они сохраняли свежесть.

Нельзя кормить больного тяжелой пищей, ему следует давать в небольших количествах легкую, хорошо уваренную похлебку или вареный, слабо посоленный рис. Летом не повредят спелые фрукты, а зимой сушеные и сваренные яблоки, сливы и груши. Эти фрукты, если их есть понемногу, утоляют жажду, снижают жар и помогают бороться с горячкой. Таковы продукты, пригодные для больного лихорадкой, помимо свежего прохладного питья, о котором мы говорили выше. Неплохо также добавлять на бутылку воды чашку фруктового сока из упомянутых нами фруктов. Ежедневно больной должен выпивать две бутылки воды и больше, но понемногу — по чашке каждые четверть часа, если он не спит. Питье не должно быть слишком холодным, его температура должна соответствовать температуре в помещении, в зависимости от времени года.

Если больной несколько дней не справляет нужду либо мочится слишком часто, либо моча его красного цвета, либо он путается в словах, либо жар его усиливается, либо у него сильная головная боль или боли во всем теле, если у него болит живот или он испытывает постоянную потребность в сне, ему ежедневно следует ставить клизму, состав которой приведен в статье второй. Клизма хорошо снижает жар. Но если больной пропотел и это пошло ему на пользу, клизму ставить не стоит.

Если состояние больного улучшилось, он должен вставать с постели на час в день или больше, смотря по его силам, но не меньше, чем на полчаса. Однако он не должен покидать постель потным. Постель его следует приводить в порядок каждый день, а нательное белье менять каждые два дня, если это возможно. Вредно нарушать это правило, думая, что больному опасно покидать постель, и оставлять его в грязной одежде, потому что эта одежда не только сохраняет причину болезни, но и усиливает ее. Ссылки на то, что больной слишком слаб, безосновательны. Хотя смена белья и утомляет его до некоторой степени, она укрепляет оставшиеся у него силы и ускоряет выздоровление.

Знай, что пока человек в горячке, он принимает только легкую пищу, о которой было сказано. Когда же горячка спадает, он может принимать и другую пищу: немного нежного мяса, рыбы или бульона, сваренные всмятку яйца. Эта пища придает силы при условии, что человек не переедает. В противном случае выздоровление замедляется, потому что ослабевший от болезни желудок не в состоянии ее переварить. Если кормить его сверх меры, то оставшееся непереваренным разлагается. А здоровье телу придает только переваренная желудком пища, а не вся, что в него поступает. Выздоравливающий, как и больной, должен есть понемногу, но часто, и каждый раз ему следует давать только один вид пищи. Пищу не следует разнообразить и жевать ее, особенно твердое, нужно медленно. Нельзя много пить. Лучшее питье вода с добавлением небольшого количества вина. Выздоравливающий должен двигаться, насколько ему позволяют силы, пешком, в коляске или верхом. Тем, у кого есть лошади, как у большинства жителей провинции, нет смысла отказываться в это время от верховой езды. Движение после приема пищи способствует пищеварению, а движение перед едой, возможно, вредит ему. Оправившийся от болезни должен есть мало по вечерам, потому что сон для него полезней еды. Не опасно, если он не ходит по нужде каждый день. Но по прошествии двух дней, следует поставить клизму, так как известно, что закрепление желудка приводит к повышению температуры или вздутию живота, вызывает стеснение в груди или головную боль.

Недавно оправившийся от болезни не должен спешить возвращаться к работе. Если он не выждет, пока его здоровье полностью восстановится, слабость его затянется. Преждевременное возвращение к работе влечет за собой больше убытков, нежели прибыли. Тот, кто не бережет себя, быстро стареет, и, желая следовать принципам, необходимо принимать в расчет последствия.

Будь умеренным в еде, неумеренный не насыщается, а губит себя.

Говорят, тот, кто дал волю аппетиту, роет себе могилу зубами.

Ешь не реже двух раз в день, а лучше — три раза. Дети должны есть четыре или пять раз в день.

Не спи после еды. Здоровый должен спать шесть или семь часов. Слабый и малолетний — дольше. Привычка к долгому сну подрывает силы и губит ум.

Чистота — половина здоровья. Так держи в чистоте тело, одежду, жилище, пищу и вещи.

Не жуй табак и не нюхай его. Вызываемое им обилие слюны со временем ослабляет человека, сокращает количество слюны, потребной для пищеварения, отравляет дыхание, чернит и портит зубы. Замечено, что многие люди поглупели от неумеренного курения или нюханья табака.

Не злоупотребляй алкоголем, особенно в дни поста. Заблуждаются те, кто думает, что алкоголь укрепляет силы. На самом деле алкоголь придает силу на короткое время, после чего наступает слабость. Это — как огонь: он разгорается тем ярче, чем сильнее его раздувать, быстро пожирает топливо и не дает большого тепла.

Что же до крестьян, которые работают в летнее время, то им следует покрывать свои головы.

Первое: насморк и простуда. Говорят — это пустяки, всего лишь простуда и насморк! Да, согласимся, что от этого человек не умирает, но это может стать причиной губительного для него воспаления груди. Один древний врач сказал: «От простуды и насморка гибнет больше людей, чем от чумы!» Для лечения применяется питье, упомянутое в статье первой, или отвар цветов ал-хумман, на четверть или на треть разбавленный молоком, а также теплая ванна для ног перед сном. Если не работает желудок, ставят клизму. Пища должна быть легкой, и есть следует понемногу. Можно дать несколько чашек некрепкого отвара из красного мака. Некоторые думают, что эта болезнь лечится горячей водкой или ароматным сладким вином, но это все равно, что подкладывать дрова в огонь, так как эти напитки не лечат, а усугубляют болезнь. Ведь при этой болезни поднимается температура, а упомянутые напитки ее повышают!

Второе: головная боль. Если причина боли испорченный зуб, то, как говорится, лучше всего лечиться от нее щипцами! Выдернуть зуб. А если боль не прекращается и испортился другой зуб, то это может повлечь за собой болезнь рта. Если решено сохранить зуб, поскольку удалять его опасно, то можно попробовать положить на больное место ватку, смоченную каплями из сока гвоздики. Это облегчит боль на долгое время и, возможно, приведет в конечном счете к разрушению и выпадению зуба. Можно также положить на это место небольшой кусочек корня, заживляющего раны, и полоскать рот отваром растения, которое называется серебряная трава.

Если же головная боль не связана с порчей зубов, то следует постоянно полоскать горло отваром ячменя или смесью воды с молоком, прикладывать к вискам влажную повязку, обмываться каждый вечер теплой водой, не пить алкогольных напитков и не переедать. Если же нарывает зуб, то нужно постоянно держать во рту молоко либо инжир, сваренный в молоке, пока нарыв не созреет, а когда созреет, его следует вскрыть, что будет легко и безболезненно.

Третье: удар (сакта). Знай, что удар постигает человека неожиданно, лишает его чувств и движения, за исключением пульса. Затрудняется дыхание. Это опасная болезнь, и необходимо срочно вызывать врача. В ожидании его прихода следует:

1. Оставить голову больного открытой, а тело прикрыть чем-нибудь очень легким. Следить за тем, чтобы в его комнате был свежий воздух и чтобы воротник у больного был расстегнут.

2. Уложить его так, чтобы голова была как можно выше, а ноги ниже.

3. Поставить клизму из отвара свежих трав и соли.

4. Поить его как можно больше.

5. Не давать ему алкогольных и ароматизированных напитков, а также табаку ни в каком виде.

6. Не трогать и не двигать его без крайней необходимости.

7. Перевязать ему ноги под коленной чашечкой, чтобы перекрыть доступ крови к голове.

Удар может повторяться снова и снова, и каждый раз будет тяжелее прежнего. Предупреждать его следует, ограничивая больного в еде. Самое полезное ему — отказаться от ужина и избегать обильной жидкой пищи, пряностей, всего кислого, возбуждающих напитков, кофе. Он должен есть в небольших количествах мясо и много овощей и фруктов, принимать два или три раза в год (sic!) послабляющее лекарство, гулять, поддерживать умеренную температуру в жилом помещении и не перегреваться на солнце, рано ложиться спать и рано вставать, не проводить в постели более восьми часов.

Четвертое: солнечный удар. Это — болезнь, которая случается у человека, когда он долгое время остается на солнце с непокрытой головой. Болезнь распознают по сильной головной боли, горячей коже, покраснению глаз, прекращению слезовыделения, ослаблению зрения в светлое время. У больного может начаться бессонница либо его охватывают сонливость и сильное беспокойство. Чаще всего кожа лица обожжена. Требуется скорее вызывать врача. В ожидании врача необходимо: окунуть ноги больного в теплую воду или положить его в ванну, поставить ему клизму из свежих трав, поить его водой с лимоном или водой, в которую добавлено немного уксуса, а лучше всего — молочной сывороткой, смешанной с небольшим количеством уксуса. На лоб, виски и голову следует класть примочки из холодной воды с уксусом.

Пятое: укусы ядовитых насекомых.

1. Вытащи жало, если оно осталось в месте укуса.

2. Промой укушенное место водой.

3. Приложи к нему кориандр, или сельдерей, или цветы ал-хумман.

4. Если воспаление усиливается, то лучше всего смочить кусок шерстяной материи в отваре ал-хумман и приложить его к укушенному месту. Это снимает воспаление.

5. Наложи на больное место мазь из толченого льняного семени или из хлебной тюри, смешанной с молоком или медом.

Шестое: правило, которому нужно следовать, ухаживая за младенцами и детьми. Не правы те матери, которые хотят сохранить здоровье своих детей, придерживаясь обычаев варваров и пеленая детей так, что они не могут ни пошевелиться, ни двинуть рукой или ногой. Что сказали бы (такие матери), если бы им сообщили, что им самим для сохранения здоровья надо плотно закутываться в свои платья и прижимать руки к телу, словно их заковали в цепи. Зачем же они так поступают со своими детьми? Пусть они дают им двигаться и оставляют их руки и ноги на свободе. Кому придет на ум, что жеребенку или теленку пойдет на пользу, если его свяжут и ограничат в движениях! Почему же с человеческим существом нужно обращаться не так, как с другими живыми существами?!

Седьмое: отравление грибами. Многие люди погибают, отравляясь несъедобными грибами. Полезно знать, что таких грибов следует избегать. Часто случается, что мать приносит своим детям грибы, кормит ими и убивает их собственными руками! Действие ядовитых грибов проявляется спустя какое-то время — шесть-двенадцать часов. Как только ты почувствуешь это, вызывай врача, а в ожидании его прими две или три пилюли рвотного средства «кремотартар», то есть соли винной кислоты, растворив их в двух чашках воды.

Восьмое: отравление ярью-медянкой. Знай, что медная посуда, используемая для варки пищи, опасна по причине быстрого окисления. Ярь-медянка опасный яд. Постоянно чисти свои кастрюли и не оставляй в них холодную еду, тем более если она содержит уксус, кислые, острые и жирные продукты. Если же ты не уберегся и у тебя начались колики или рвота, то смешай пятнадцать яичных белков, разведи их в двух бутылках воды и пей по чашке каждые две минуты, чтобы яд вышел со рвотой. Если же не нашлось яиц, то пей побольше молока, если нет и молока, пей пресную воду.

Девятое: бешенство. Всем известно, что это за болезнь и как она опасна. Ею заражаются от волков, лис и особенно от собак. Через укус собаки болезнь передается людям и животным. Признаки заболевания у собаки — слабость, вялость в течение нескольких дней; собака прячется, выбирает темные места, не лает, отказывается от пищи и воды, потом уходит из дома хозяев и бегает где попало. Шерсть ее становится дыбом, из пасти течет слюна, хвост поджат, она избегает воды и пытается кусать людей, даже своих хозяев. Спустя день или два она умирает от истощения сил, и от трупа ее исходит запах гнили. Его нужно закопать глубоко в землю. Если такая собака укусила человека, то рана обычно быстро заживает и человек выглядит здоровым, а спустя какое-то время — от трех недель до трех месяцев — рана начинает болеть, нарывать и гноиться. Самочувствие больного ухудшается, он ощущает озноб, боли в кишечнике, испытывает мучительную жажду, а если пьет, страдает еще больше, его кидает в дрожь, дыхание его затрудняется, голос становится хриплым, потом он впадает в бешенство и умирает. Совсем не обязательно, что пораженный бешенством станет все время кусать других. Напротив, большинство таковых, почувствовав наступление болезни, советуют окружающим держаться подальше. Боли, которые они испытывают, неописуемы, и они желают лишь умереть!

Лечение состоит в том, что, сразу после укуса собаки, рану необходимо обработать. Если упустить время, яд проникнет в кровь и врач уже не поможет. Главное — извлечь яд из раны, для чего ее нужно открыть, промыть соленой водой и прижечь каленым железом, не оставляя ни одного участка, иначе прижигание окажется бесполезным. Вместо каленого железа можно использовать купоросное масло, заполнив им рану до краев. На прижженное мясо накладывают повязку, пропитанную дегтем или свежим сливочным маслом.

Знай, что одежду, прокушенную зубами бешеной собаки, необходимо выстирать, так как в собачьей слюне содержится яд. Все сказанное выше — проверенный, испытанный способ борьбы с бешенством. Не бойся причинить боль, изгоняющую куда большую боль или предотвращающую ужасную смерть. Спроси врача, и он подтвердит тебе правильность такого лечения. Оно может применяться к любому животному, укушенному бешеной собакой. Удали шерсть на месте укуса и прижги рану, как это описано выше. Укушенных животных надо изолировать от остальных вплоть до их излечения.

Десятое: помощь утонувшему. Не теряй надежды привести в чувство утонувшего, если только тело его не начало разлагаться. Даже после того, как человек пробыл в воде несколько часов, совершенно недвижим и не подает признаков жизни, сделай то, к чему обязывает тебя братский долг.

Прежде всего: прогони собравшихся вокруг людей и обеспечь свободный доступ воздуха. 2. Если ты видишь, что утопленник лишился чувств и не двигается, переверни его лицом вниз, открой ему рот, чтобы из него выходила вода, проникшая через рот или нос. 3. Подними его голову и надень на нее головной убор из шерсти, если таковой имеется. Тело оберни одеялом и быстро перенеси его в ближайшее удобное место. 4. Там сними с него одежду, даже если для этого придется ее разрезать. 5. Положи его на жесткие матрас и подушку недалеко от зажженного огня. Матрас застели шерстяным одеялом. Утонувший должен лежать поверх него с поднятой (на подушку) головой и телом, прикрытым одеялом. 6. Осторожно разотри тело под одеялом куском сухой нагретой шерстяной материи, а затем сильными жидкостями, прежде всего пупок и вокруг него. Хорошо, особенно зимой, нагреть воды, наполнить ею пузыри на треть и обложить ими те части тела, которые нужно согреть. 7. Во время растирания или после обложения тела грелками, необходимо вдуть воздух в грудь утонувшего через тростинку или перо, вставленные в его рот или в ноздрю. Воздух следует вдувать через мехи, чтобы он согревался в них. Если вдуваешь через рот, то зажми нос пальцами, но время от времени разжимай их, давая выход из носа воздуху. 8. Давай пострадавшему нюхать пары нашатыря с помощью свернутого в трубочку куска бумаги, обмакиваемого в бутылку с нашатырем и вставляемого в ноздрю. Эта процедура повторяется часто, но осторожно. 9. Вливай ему в рот, если это возможно, понемногу спирта, смешанного с камфарой. Возможно, какое-то время эта жидкость останется у него во рту, а потом он ее проглотит. Но не наливай такого количества, которое он не сможет проглотить. 10. Если он проглотил порцию, дай следующую, побольше. Если желудок заработал, но рвота не появилась, как это должно произойти, дай ему три пилюли кремотартара, растворив их в трех или четырех ложках воды. Если его после этого вырвало, дай ему выпить чуть теплой воды. А если что-то вышло из заднего прохода, дай ему для укрепления сил немного вина. 11. Если он медленно приходит в чувство, поставь ему клизму, для которой нужно взять половину окии сухих листьев табака, три драхмы (1 драхма = 1 ратлю, 449,28 г. — В. К.) обычной соли и кипятить их в соответствующем количестве воды примерно четверть часа. Годится также клизма из полчашки воды, чашки уксуса и четверти ратля соли.

Таковы способы приведения в чувство утонувшего. Они доступны любому до прихода врача, который порекомендует то же самое. Если они окажутся полезными, то результаты скажутся лишь после нескольких часов их непрерывного применения. Пострадавший приходит в себя очень медленно. В некоторых случаях для этого требуется шесть или семь часов.

Одиннадцатое: потеря сознания. Вызывается запахом в нежилых домах, от канализационных отверстий, стоков и тому подобного.

1. Пострадавшего необходимо как можно скорее вынести на свежий воздух. 2. Раздеть его и обрызгать тело холодной водой или водой с уксусом, а самое лучшее — негашеной известью. 3. Дать ему выпить холодной воды с небольшим количеством уксуса. 4. Поставить ему клизму из холодной воды, на треть разбавленной уксусом, а затем клизму из соленой воды. 5. Вставить в нос перышко и осторожно поворачивать его. 6. Вдуть ему в грудь воздух с помощью тростинки и мехов, как в случае с утонувшим. 7. Все это проделывать быстро, так как опоздание может привести к печальным последствиям, опасность смерти не устраняется до тех пор, пока благодаря принимаемым мерам пострадавший не придет в сознание.

Двенадцатое: потеря сознания от охлаждения. Знай, что сильный холод воздействует на человека, замораживая его члены и замедляя движение крови. От этого человек может умереть. Длительное пребывание в таком состоянии имеет самые опасные последствия. Хотя человек не чувствует никакой боли, но его бьет дрожь, тело затвердевает, движение крови приостанавливается, суставы немеют, человека клонит в сон, с которым он не может бороться, жизнедеятельность постепенно прекращается. Чтобы вывести человека из этого состояния, нужно действовать быстро, независимо от того, подает ли он какие-то признаки жизни или нет.

Знай, что некоторые думают, что приводить человека в чувство нужно теплом. Это опасное заблуждение, потому что тепло многим людям вредит. Спасать человека следует, во-первых, закутав его в шерстяное одеяло и перенеся в ближайшее удобное место. Там нужно снять с него одежду и уложить в постель, не накрывая его. 2. Если под рукой есть снег, то следует осторожно растирать им тело от сердца к суставам. Через какое-то время заменить снег куском материи, смоченным холодной водой, а затем — смоченным теплой водой. Этой же водой обрызгать его лицо. 3. Если снег не помог, нужно положить его в ванну с холодной колодезной водой, а примерно через три минуты добавить в нее немного горячей воды и продолжать добавлять горячую воду каждые три минуты, пока вода постепенно не нагреется и не станет слегка теплой. Все это следует делать в течение не более трех четвертей часа. Если у больного появился пульс, надо довести температуру воды в ванне до температуры обычной ванны, продолжая брызгать в лицо больного холодной водой и растирать его куском мягкой материи. 4. Прочищать нос больного перышком или свернутым в трубку куском бумаги, обмакивая его в нашатырный спирт. 5. Вдувать воздух в его грудь тем же способом, как в случае с утонувшим. 6. Дать ему пилюли из обычной соли и две ложки холодной воды, в которую добавить несколько капель «воды королевы». 7. Если у больного сохраняется онемелость, дать ему выпить немного воды с уксусом. Если он не просыпается, ему следует поставить острую клизму, такую же, как в случае с утонувшим. Ошибочно думать, что применение крепких спиртных напитков может помочь спасению человека. Напротив, в больших количествах они затрудняют кровообращение, и злоупотребляющий ими более подвержен воздействию холода.

Тринадцатое: потеря сознания от угарного газа. Каждый находящийся долгое время в комнате, отапливаемой углем, подвергается серьезной опасности. Начинается все с сильной головной боли, затем затрудняется дыхание, человек теряет сознание и может умереть. Чтобы спасти его, необходимо скорее вынести его на свежий воздух, снять одежду, положить на спину и дать выпить воды, смешанной с уксусом. Этой же водой обрызгать его лицо и грудь. Смочить в этой воде кусок материи, растирать ею тело и обтирать лицо. Проделать это несколько раз. Поднести к его носу горящую спичку или что-то сильно пахнущее. Прочистить ноздри перышком. Поставить две клизмы: первую — из воды с уксусом, вторую — из соленой воды. Если после этого состояние его не улучшится, растереть позвоночник щеткой из щетины животного, смазать живот и ноги горчичной мазью, вдуть воздух в грудь через одну ноздрю, зажимая другую. Продолжай настойчиво принимать эти меры. В большинстве случаев пострадавший не приходит в себя. Но если судьба помогла тебе, и у него появились признаки жизни, то уложи его в теплую постель в комнате со свежим воздухом и дай ему выпить немного хорошего вина.

Четырнадцатое: помощь при ожогах. Прежде всего обожженную часть тела следует окунуть в самую холодную воду, а если это невозможно, то поливать ее непрерывно водой из губки, постоянно сменяя воду на более холодную. Продолжать это делать несколько часов. Нарывы нужно вскрыть кончиком иглы, избегая широких надрезов и повреждения кожи. Затем наложить на обожженное место пластырь с мазью и повязку из тонкой материи. Все это надо проделать не позднее, чем через полчаса после обмывания обожженного места холодной водой, иначе лекарство может нанести вред. Мазь можно заменить свежим сливочным маслом. Если же ожог очень обширный, необходимо обратиться к помощи врача.

Пятнадцатое: оспа и ее предупреждение прививкой. Что такое оспа, известно всем, она либо убивает человека, либо обезображивает его лицо. А может повлечь за собой и слепоту и недомогания, конец которым кладет только смерть. Есть испытанный способ предупредить оспу, и заболевают ею по небрежности или упущению родителей. Мать и отец ребенка должны позаботиться о нем, и когда новорожденному исполняется шесть или восемь недель, обратиться к врачу, чтобы тот сделал ему прививку Нет им прощения, если они пренебрегли этим и не уберегли свое дитя от оспы. Тогда они будут каяться, но поздно, и раскаяние не принесет пользы. В некоторых королевствах прививки детям оплачиваются из казны. На это не жалеют средств, особенно для бедняков. Жители этих королевств обязаны делать прививки своевременно, не откладывая на завтра, потому что завтра яд оспы может уже начать действовать. Не следует обманываться словами тех, кто утверждает, что прививка бесполезна: опыт доказал ее пользу. Если ребенок, которому сделана прививка, заболевает после нее, то потому, что не были соблюдены условия, прививка была сделана не по правилам или была введена недостаточная доза (вакцины). Делая прививку грудному ребенку, осведомись у врача, какова нужная доза. Прививка против оспы причиняет боль не большую, чем укол иглой, и человек от нее не заболевает. Ее можно делать в любом возрасте. Оспой человек может заболеть на протяжении всей его жизни, это как бы долг, который он платит судьбе. А судьба зависит от прививки, с которой следует поспешить, если он хочет избавиться от ее удара.

Это последний из советов, которые мы хотели дать по поводу сохранения здоровья. Здоровье — самая большая ценность, ибо лишившийся его теряет все радости жизни. Для чего больному богатство, которым он не может удовлетворить свои желания? Все свое золото больной готов отдать тому, кто избавит его от недуга, но цели может не достичь, и исцеление не наступит. Болезни равно вхожи как в дом презренного, так и в дом достойного, они не внимают жалобам и не откликаются на мольбы. Велика мудрость и справедлив суд Всесильного и Всемогущего. Нет у нас ни силы, ни могущества, все мы подчиняемся силе и могуществу Всевышнего, Он волен в болезни и здоровье человека, Он его испытывает болезнью и исцеляет. Сегодня мы живы и крепки и нам не известно, не окажемся ли мы завтра среди усопших. Эта тайна скрыта от нас и непостижима, ибо одному Господу ведомо таинство Его знания. Мы не можем доверять внешним признакам цветущего здоровья, как удар молнии могут поразить нас болезни и приковать к постели. Наша способность вовремя захватить болезнь и сохранить свое здоровье такова же, как наша способность подняться на небо и ухватить небесный свод в тиски. Мы обязаны готовиться к другой жизни. Так будем же как путешественник, собравший свою поклажу и провиант и готовый отправиться в путь, уверенный в том, что ему недолго остается жить в своем доме. Вчера пришло время соседу, завтра настанет и его черед. Мы не страшимся и не печалимся, если совесть наша чиста. Слава единому Аллаху. Да благословит Аллах и приветствует пророка Своего, его семейство и сподвижников{225}.

Раздел десятый О БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ В ГОРОДЕ ПАРИЖЕ

Знай, что большинство людей в странах франков и во всех странах, где развиты ремесла и производства, живет трудом своих рук. И если человек теряет способность трудиться из-за болезни или по другой причине, он лишается заработка и вынужден добывать средства к жизни иными способами, в том числе и просить милостыню у людей. В благотворительных целях, чтобы человеку не нужно было побираться, созданы маристаны{226}. Чем больше в городе производств, тем больше его доходы, возрастает число жителей и увеличивается потребность в маристанах.

Известно, что Париж один из самых населенных и развитых городов, поэтому в нем много маристанов и благотворительных обществ, которые возмещают скупость и скаредность его жителей. Мы уже говорили о том, что им далеко до щедрости арабов. Среди них нет ни Хатима ат-Таи{227}, ни дочери «‘Ади»{228}, не вышел из их страны и Ма‘н ибн За'ида{229}, известный своими добротой и великодушием, о котором поэт сказал:

В их стране ты не услышишь об их королях и вазирах и малой доли того, что рассказывают об Аббасидах и Бармакидах{231}. Ал-Малик ал-Мансур, прозванный ад-Даваникий{232}, щедрейший из щедрых по сравнению с их королями! Да, цивилизованные страны щедростью не богаты. К тому же здесь считают, что оказание помощи человеку, способному трудиться, поощряет бездеятельность.

В городе Париже есть диван, занимающийся делами маристанов. В него входят пятнадцать генеральных советников, разделенных на пять комитетов: первый комитет осуществляет общий надзор за маристанами, второй комитет обеспечивает снабжение маристанов, уход за больными и их лечение, третий комитет распоряжается средствами, завещанными на благотворительные цели, четвертый — занимается бедняками, живущими дома, и помощью им, пятый — контролирует расходы маристанов и подсобных учреждений.

Человека помещают в маристан только в том случае, если его болезнь подтверждена врачами. Оправившийся от болезни и желающий покинуть маристан до полного выздоровления и восстановления сил получает из благотворительного фонда субсидию, которая позволила бы ему существовать, пока он не сможет вернуться к работе.

Самый большой маристан в Париже называется «Отель Дьё», то есть «Дом Господа». Он предназначен для больных и раненых. Туда не помещают детей, неизлечимых больных, умалишенных, рожениц, хроников и больных французской болезнью. Для всех них существуют специальные маристаны.

Известен в Париже и маристан под названием «Сан-Луи», куда кладут хронических больных и больных кожными болезнями — фурункулами, паршой, чесоткой и тому подобным.

В Париже есть также маристан для сирот, рассчитанный примерно на восемьсот мальчиков и девочек, которые содержатся в разных помещениях. За ними надзирают монахини, которые здесь зовутся «сестрами милосердия». Детей учат чтению, письму и счету. Этим маристаном заведует особый диван, который и дает разрешение на принятие в него ребенка. По достижении одиннадцати лет ребенок, также по разрешению членов дивана, покидает маристан и поселяется у мастера-ремесленника. Маристан перестает выделять средства на его содержание. Мастер может усыновить ребенка, но при условии, если он подтвердит перед членами дивана свои благосостояние, честность и нравственность.

Среди маристанов Парижа есть и предназначенный для проведения прививок против оспы с помощью коровьей сыворотки. Два маристана — мужской и женский — для стариков и дряхлых. Один для больных хроническими болезнями, рассчитанный на четыреста пятьдесят мужчин и пятьсот двадцать женщин. Два маристана для слепых из жителей как Парижа, так и провинций. Там их обеспечивают питанием и обучают всему необходимому. Есть маристан для сумасшедших и большой госпиталь, который называется ас-Сакат (Инвалиды), для раненных на войне, лишившихся ног, рук и тому подобного. Это самый большой и чистый из маристанов. В нем шестнадцать врачей и хирургов и шесть аптекарей, изготовляющих лекарства.

Кроме этих маристанов в Париже существует общественный диван, именуемый диваном милосердия, созданный для благотворительных дел, которыми не занимаются маристаны. Если, к примеру, у торговца сгорела лавка или он обанкротился, он получает, на определенных условиях, помощь от этого дивана. В каждом квартале Парижа есть благотворительный диван, оказывающий помощь двух видов: временную и постоянную. Первая — бедняку, попавшему в затруднительное положение или временно лишившемуся трудоспособности, вторая — тому, состояние которого вообще не позволяет ему работать.

Из числа добрых дел в Париже то, что на берегу реки имеются коробки и ящики с пахучими веществами, которые дают вдыхать вытащенным из воды для их спасения. Из всего сказанного ясно, что благотворительность в городе Париже развита более, чем в других странах, на уровне общества или государства, а не отдельного человека. На улицах можно увидеть, как люди, место которым в маристане либо в каком-то другом благотворительном заведении, падают посреди дороги от голода. Можно видеть и как парижане ругают просящих милостыню и прогоняют их, утверждая, что попрошайничать негоже, потому что если просящий способен трудиться, то ему нет надобности побираться, а если не способен, то пусть отправляется в маристан. Правда, нищие у них очень хитроумны в выманивании денег и, чтобы разжалобить людей и пробудить их сострадание, даже придают себе вид увечных и калек.

Еще одна форма благотворительности у них — сбор пожертвований для пострадавших. Так, они собрали для детей генерала Нея около двух миллионов франков, то есть шесть миллионов пиастров.

Раздел одиннадцатый О ДОХОДАХ ГОРОДА ПАРИЖА И ОБ УМЕЛОМ ВЕДЕНИИ ДЕЛ

Знай, что любовь к прибыли в крови у этих людей, только к ней они и стремятся, и на ней сосредоточены все их помыслы. Усердие и деятельность восхваляются, а лень и медлительность порицаются. Слова «лень» и «нерадение» употребляются в их языке как бранные, а трудолюбие равно свойственно как великому, так и презренному, даже если труд изнурителен или вредит здоровью. Словно они следуют словам поэта, сказавшего:

И закончившего словами:

Самая важная и известная в Париже коммерция это банковские сделки. Банки делятся на королевские, или государственные, и парижские, частные. Государство обеспечивает людям возможность положить в банк любую сумму и получать с нее процент, установленный законом. У них это не считается ростовщичеством, если прибыль не превышает законную. Человек имеет право забрать свой вклад из государственного банка, когда захочет. Так же обстоит дело и с парижскими банками, которые принимают и выдают вклады под более высокий процент. Они выплачивают прибыль из средств, вкладываемых в них государственными банками. Но вкладывать деньги в государственные банки надежнее, чем в городские, — последние могут обанкротиться, а вложенное в государственные банки становится долгом государства, государство же существует всегда.

Еще один важный вид коммерческой деятельности жителей Парижа осуществляется через общество «Совместного страхования». Каждому, кто ежегодно выплачивает этому обществу определенную небольшую сумму, оно гарантирует возмещение убытков в случае постигших его непредвиденных бедствий: пожара в доме или в торговом заведении и тому подобного. Общество восстанавливает сгоревшее имущество или выплачивает его стоимость.

В Париже существуют заводы королевские и некоролевские. Есть заводы металлические по обработке серебра и золота и производству из них посуды, фарфоровые, по производству александрийского воска, мыла, хлопчатобумажных изделий, дубленых кож, сафьяна и тому подобного. Качество их продукции постепенно улучшается, и примерно каждые три года они устраивают выставки своих товаров, показывая посетителям свои изобретения и усовершенствования.

В Париже несколько огромных рынков, где продаются всевозможные товары и находятся конторы и лавки торговых и промышленных домов, на фасадах которых указано имя владельца, вид его торговли, а иногда и название магазина. Человек может начать торговое дело, только уплатив казне определенную, хотя бы небольшую, сумму и получив разрешение на торговлю, которое он обязан всегда иметь при себе. Существует специальное торговое училище, в котором обучают ведению коммерческих дел, определению сортов товаров, знанию их цен и стоимости. В училище пятнадцать школ, где обучаются приезжие из многих краев. По правилам училища в него за определенную плату принимаются учащиеся любых наций.

Предпринимательство и прибыль зависят от развития сухопутных и водных путей сообщения. Поэтому прорываются каналы, строятся суда, движущиеся силой пара, возводятся мосты, создаются диваны по перевозке больших грузов, телеграф, передающий сигналы, организуются пересылки почтой, курьерской и на лошадях, и прочее.

Взгляни на город Париж: его окружают четыре канала, по которым поступают товары. По реке Сене ходят грузовые лодки и быстроходные суда, приводимые в действие паром. В Париже множество средств перевозки, различающихся формой, названием, скоростью и предназначением, в том числе перевозящие из Парижа в другие страны грузы, они называются «рулажа», и перевозящие людей, они называются «дилижанс». Есть и маленькие повозки, служащие для поездок неподалеку от Парижа, они называются «куку». В дилижансах каждый пассажир оплачивает свое место, как на кораблях. В Париже можно арендовать повозку сроком на день, месяц или год. Обычное средство перевозки в Париже — «фиакр», в нем два сиденья, одно напротив другого, на которых размещаются шесть человек, и в него впрягаются две лошади. «Кабриоле» вполовину меньше «фиакра», в нем одно сиденье. «Фиакры» и «кабриоле» нанимаются на определенное время или на поездку из одного места в другое за установленную, не меняющуюся плату. Их на парижских улицах больше, чем ослов на улицах Каира. Сейчас изобрели большие повозки, называющиеся «омнибус», что значит «для всех людей». Они вмещают большое число людей, а на их дверцах написано, что «омнибус» идет в такой-то квартал, и все направляющиеся в этот квартал садятся в него, и каждый платит сколько положено. «Омнибусы» ходят по главным дорогам Парижа. Существуют и повозки, перевозящие мебель, а также тележки уличных торговцев, с которыми они объезжают город и продают свой товар. В такую тележку может быть впряжена лошадь или осел, ее может толкать и сам торговец, один или со своей собакой. Есть и повозки другого вида для перевозки камней, земли и прочего.

Что касается почты, которая у французов называется «пост», то она приносит огромную пользу в торговых и других делах. Посредством быстро доставляемых писем и в кратчайший срок получаемых ответов на них легко обмениваться новостями с другими людьми. Почта организована и действует самым наилучшим образом. Письма, отправляемые в какой-либо город или провинцию, обязательно доставляются адресату, потому что на каждом указывается номер нужного дома. Письмо отдается в почтовую контору, которая есть в каждом квартале, приходит курьер, забирает его и относит в другой квартал. Ответ получается в тот же день. Французы очень уважают тайну переписки. Нельзя вскрыть письмо, предназначенное другому человеку, даже обвиняемому в чем-либо. Благодаря такому уважительному отношению к письмам, в Париже переписываются многие родственники и друзья, а особенно влюбленные. Человек уверен, что его письмо не вскроет никто, кроме того, чье имя на нем указано. В письмах делаются признания в любви, письмами же назначаются и свидания.

В Париже есть также места, откуда можно отправить с посыльным товары и предметы, не опасаясь за их сохранность. Полезны для торговли и «журналат», в них много пишут о нужных или хорошего качества товарах и хвалят их, чтобы люди знали о них и больше покупали. Владелец товара платит за эти объявления. Дальше, если будет угодно Всевышнему, мы еще расскажем о «журналат». Иногда торговец, желающий сбыть свой товар, печатает маленькие листки, которые рассылаются со служащими во все дома и бесплатно раздаются на улицах всем прохожим. На листках указано имя торговца, название его лавки и перечислены имеющиеся у него товары и их цены. Одним словом, в городе Париже продается все, что только есть на свете, — дорогое и дешевое.

Превосходны здесь лекарственные лавки, в них имеются все готовые лекарства и все известные на земле по названию и по лечебным свойствам снадобья.

Все жители Парижа, богатые и бедные, любят торговать и получать прибыль. Даже ребенок, едва научившийся разговаривать, если ты дашь ему мелкую монетку, радуется и хлопает в ладоши, повторяя что-то вроде: «Я заработал! Я с прибылью!» Если бы их прибыль не была чаще всего замешена на ростовщичестве, то они были бы лучшей торговой нацией. А если у кого-то торговля пришла в упадок, что часто случается в этих странах, то он стремится поправить дело с помощью состоятельных людей, для чего иногда заручается письмом какого-нибудь влиятельного лица, подтверждающего, что он находится в затруднительных обстоятельствах и достоин помощи. Такие случаи нередки в этом городе несмотря на то, что купля-продажа идет в нем бойко. Ни дожди, ни ветры не удерживают человека от выхода на работу. Как они говорят, пустая рука толкает на зло, а пустое сердце — на грех! Жители Парижа очень богаты, даже средний из них богаче самого богатого торговца в Каире. Они не согласны со словами поэта:

Они дорожат богатством и копят деньги, утверждая, что накопленное позволяет человеку жить безбедно, вопреки словам поэта, сказавшего:

В Париже есть такие люди низких профессий, чей ежегодный доход превышает сто тысяч франков. Все потому, что политика основана у них на полной справедливости, и ни король-тиран, ни министр, известный тем, что однажды преступил закон, не продержатся долго у власти. В их сердцах, несомненно, нашли бы отклик слова поэта:

Это не мешает им добровольно платить налоги, поскольку они считают налог, посильный для каждого человека, основой государства. Государственный налог — столп королевства, и тратить собираемые средства лучше всего на цели, наиболее достойные затрат. По словам поэта:

Поскольку подданные у них люди состоятельные, французское государство получает огромный ежегодный доход, составляющий примерно девятьсот восемьдесят девять миллионов франков. Одна из причин богатства французов та, что они умеют копить и правильно тратить накопленное. Они даже превратили это в науку и сделали ее частью науки управления государством. У них множество хитроумных способов разбогатеть, в том числе и нежелание связываться с делами, требующими больших затрат. У вазира, например, самое большее пятнадцать слуг, и если он идет по улице, его не отличить от других прохожих, так как он старается, по возможности, сократить число слуг в своем доме и вне его. Я слышал, что родственник французского короля по имени «дюк д’Орлеан» — он сейчас султан, один из самых знатных и богатых французов — имеет в своей свите, считая солдат, садовников, слуг и других людей, не более четырехсот человек. Французы находят это чрезмерным и ставят ему в упрек. Смотри же, какова разница между Парижем и Каиром, где простой аскер{234} имеет нескольких слуг.

Раздел двенадцатый О РЕЛИГИИ ЖИТЕЛЕЙ ПАРИЖА

Мы уже видели, в аш-Шарте, что государственная религия — христианство католического толка. После последней смуты{235} это положение было отменено. «Папа», король Рима, признается ими главным христианином и главой их религиозной общины, поскольку католицизм — религия Французского государства, и ее исповедует бо́льшая часть населения. Но в Париже есть и христианская община, именуемая протестантской, а также другие общины. В Париже много принятых в подданство иудеев, но нет ни одного подданного-мусульманина. Мы уже упоминали, что французы в сущности лишь называются христианами и считаются обладателями Писания{236}, они не придерживаются ни запретов, ни требований своей религии. В дни поста во всех домах Парижа продолжают есть мясо. Исключение составляют дома некоторых священнослужителей и дворец прежнего французского короля. Остальные парижане смеются над этим и никогда не постятся. Они говорят, что все религиозные обряды, смысл которых не известен, ересь и предрассудки. Священников в этой стране почитают лишь в церквях и только те, которые туда ходят. К ним не питают никакого интереса, словно они враги просвещения и знаний. Говорят, что в большинстве франкских королевств отношение к религии такое же, как в Париже.

Месье де Саси, ознакомившись со сказанным выше, написал следующее: «Ваше мнение о том, что французы совершенно не религиозны и лишь называются христианами, спорно. Да, многие французы, особенно из числа жителей Парижа, являются христианами лишь номинально, они не верят в догматы своей религии и не отправляют христианских обрядов. Они занимаются своими делами, следуя лишь собственным желаниям, и мирские заботы отвлекают их от мыслей о будущей жизни. В земной жизни их интересует лишь обогащение любыми путями, и когда приходит смерть, они умирают, как животные. Но есть среди них и такие, кто сохранил верность религии своих отцов, верит в Господа, в Судный день и творит добрые дела. Это множество людей, мужчин и женщин, простолюдинов и знати и даже лиц, известных своими заслугами в науке и литературе. Они разнятся по степени своей благочестивости и набожности. Одни ведут себя, как большинство людей и не отказываются от удовольствий жизни, посещают «спектакли» и «балы», участвуют в собраниях, где поют песни. Другие же ведут аскетический образ жизни, избегая всяких соблазнов. Таких меньшинство. Если вы посетите наши церкви в дни больших праздников, то убедитесь в справедливости моих слов».

Эти слова принадлежат человеку религиозному, каковых мало, и мнение которых не стоит принимать в расчет.

В стране французов и в других католических странах существует ужасный обычай, не разрешающий священнослужителям, независимо от их сана, жениться. Безбрачие ведет к распространению разврата в их среде. Достоин порицания и обычай, требующий от верующих исповедоваться священникам во всех своих грехах, чтобы те отпускали их. Священник сидит в церкви на стуле, который называется исповедальный стул, и каждый желающий, чтобы ему были отпущены грехи, подходит к исповедальне, садится перед решетчатой дверью, отделяющей его от священника, признается в своих прегрешениях и просит простить его, и священник отпускает ему грехи. Здесь известно, что большинство посещающих церковь и исповедующихся — женщины и молодые люди. Это соответствует словам одного арабского поэта:

Священнослужители различаются по их сану. Самый главный — кардинал, он второй по старшинству после папы. Папа избирается из кардиналов. Затем следуют митрополит, епископ, священник, помощник священника, дьякон.

Дни религиозных праздников у французов не установлены точно, каждый год они определяются в зависимости от того, на какой день приходится Пасха. Из их странных праздников — карнавал, о котором уже говорилось, и праздник богоявления Христа, который у французов называется праздником королей. В этот день каждая семья готовит огромный пирог и в тесто кладется боб. Потом они делят пирог между всеми сидящими за столом, и кому достается боб, тот и есть король! Если это мужчина, то его провозглашают королем и за столом весь вечер к нему обращаются как к королю. Он выбирает из женщин королеву, и к ней также обращаются соответствующим образом. Если боб достается женщине, она выбирает себе из присутствующих мужа и провозглашает его королем. Весь вечер королю и королеве воздают почести согласно принятым правилам и общеизвестным законам. Этот обычай соблюдается во всех домах города Парижа и даже во дворце короля французов.

Из числа выдумок священнослужителей та, что в день праздника ал-курбан{237} они устраивают процессию. Облачившись в расшитые одежды, они обходят город с так называемым ал-бондьё — это слово состоит из двух слов, первое, «бон», значит великий или добрый, второе, «дьё», значит бог. Этим они словно бы говорят, что бог присутствует в облатке, которая в руках священника. Под бондьё они подразумевают Иисуса, мир ему. Французы знают, что все это глупости, позорящие их страну и замутняющие умы ее жителей. В довершение всего, королевская семья поощряла священников на подобные вещи, а подданные повиновались этому с крайней неохотой и отвращением. У священников неисчислимое множество всяких выдумок. Жителям Парижа известна их никчемность, и они смеются над ними.

У французов есть и другие праздники. В этой книге невозможно рассказать обо всех. У каждого из французов свой праздник — день рождества святого, именем которого он назван. Если, к примеру, человека зовут Поль, то его праздник приходится на день святого Павла, и каждый человек, носящий это имя, устраивает трапезу и отмечает свой праздник, а ему в этот день дарят цветы.

Раздел тринадцатый О ДОСТИЖЕНИЯХ ЖИТЕЛЕЙ ПАРИЖА В НАУКАХ, ИСКУССТВАХ И РЕМЕСЛАХ. ИХ ОРГАНИЗАЦИЯ И РАЗЪЯСНЕНИЕ ВСЕГО С ЭТИМ СВЯЗАННОГО

Наблюдающему за состоянием наук, литературных искусств и ремесел в городе Париже в настоящее время очевидно, что человеческие познания распространились и достигли в нем наивысшего уровня. Никто из франкских ученых, а может быть, и из ученых древности, не сравнится с учеными Парижа. Однако наблюдательный критик может заметить: познания этих ученых во всех отраслях науки, результаты в которых достигаются опытным путем, достоверны и бесспорны. Как справедливо заметил один великий мудрец, о делах судят по их завершении, о трудах — по их результатам, об изделиях — по их долговечности. Что касается теоретических наук, то в них они обладают полнотой знания, однако некоторые их философские суждения выходят, с точки зрения других наций, за грань разумного. При этом они излагают их так ловко и подкрепляют такими доводами, что они представляются человеку верными и правильными. Как, например, в астрономии, которую они изучают и в которой сведущи более других благодаря хорошему владению инструментами, известными с давних времен и изобретенными позднее. А известно, что владение инструментами самое большое подспорье в профессиях. Однако философские науки у них начинены заблуждениями, которые противоречат всем небесным книгам, и под них подведены такие доказательства, которые человеку трудно опровергнуть. Мы еще будем подробно говорить об их выдумках и обратим на них внимание в своем месте, если будет угодно Всевышнему Аллаху. Книги философов просто напичканы этой ересью. Ко всем философским трудам приложим принцип третьего суждения в споре, упоминаемый автором «ас-Суллам»{238} применительно к занятиям логикой. И тот, кто пожелает углубиться в рассуждения французов по философским вопросам, должен твердо знать Коран и Сунну, чтобы не поддаться соблазну и не усомниться в своих убеждениях, иначе он может потерять твердую почву под ногами. Я сочинил следующий стих, сочетающий в себе хвалу и порицание этому городу:

Развивать науки и искусства французам помогают, помимо всего прочего, простота их языка и все, что делает его совершенным. Изучение их языка не требует больших усилий. Каждый человек, обладающий нормальными способностями, может, изучив язык, прочесть любую книгу на нем. Во французском языке нет неясностей и туманностей. Если учитель хочет объяснить написанное в книге, ему не приходится разгадывать смысл слов: слова понятны сами по себе. Короче говоря, читающий книгу не нуждается в том, чтобы применять к ее выражениям другие правила, относящиеся к другим наукам. В арабском языке все совсем иначе, человек, читающий научную книгу на арабском языке, вынужден прилагать к тексту все существующие языковые правила, уточняя, по мере возможности, выражения и открывая в них смыслы, не лежащие на поверхности. Во французских книгах ничего подобного нет. Примечания и комментарии встречаются в них редко. Иногда попадаются небольшие разъяснения, дополняющие фразу или уточняющие ее смысл. Одного прочтения текста достаточно для понимания его содержания. И если человек приступает к чтению книги по любой отрасли науки, он сразу сосредоточивается на вопросах и основах этой науки, не тратя времени на истолкование значения слов, то есть уделяет все внимание самому предмету изучения, тому, что о нем говорится, и какие выводы из этого могут быть сделаны. Все остальное пустая трата времени. К примеру, если кто-то хочет прочесть книгу по арифметике, то он поймет из нее все, что касается чисел, и не станет отвлекаться на грамматический разбор предложений, на разгадку, возможно, заключенных в них метафор и на предположения о том, что в данной фразе могло бы содержаться созвучие, но оно отсутствует, что автор поставил на первое место такое-то слово, хотя другое было бы предпочтительней, что он заменил одну грамматическую частицу другой, хотя первая была бы уместней, и тому подобное.

Французы по своей натуре склонны получать знания и жаждут изучить все на свете. Поэтому ты видишь, что они обладают всеобъемлющими познаниями. Ничто от них не ускользает. И если ты вступаешь в беседу с одним из них, он разговаривает с тобой на языке ученых, даже если не принадлежит к их числу. Поэтому же ты видишь, что простые французы разбираются в некоторых сложных научных вопросах и спорят о них. И дети их тоже с самых малых лет очень сообразительны. Про каждого из них можно сказать словами поэта:

Если ты спросишь у ребенка, вышедшего из младенческого возраста, его мнение о том-то и том-то, он, вместо того, чтобы сказать, что я в этом не разбираюсь, ответит примерно следующее: суждение о данном предмете зависит от того, как на него взглянуть, или что-то в этом роде. Их дети всегда готовы учиться и воспринимать знания. Воспитание у них великолепное. И это касается всех французов. Обычно они не женят своих сыновей, прежде чем те не завершат свое образование, то есть не раньше двадцати или двадцати пяти лет. Мало таких, которые к двадцатилетнему возрасту уже не достигли бы определенной степени образованности или уровня мастерства в профессии, которой они хотят овладеть. Однако им может потребоваться еще долгое время, чтобы достичь совершенства в избранных науках и профессиях. Двадцать лет это возраст, когда проявляются способности человека и определяется его будущее. Как сказал поэт:

Похоже, что у всех народов двадцать лет это возраст, когда проявляются дарования. Взгляни на ал-Ахдари, в двадцать один год он сочинил послание «ас-Суллам» и написал комментарий к нему То же и ученейший ал-Амир{239}, который, еще не достигнув двадцати лет, составил свою «ал-Хашийа» («Толкование») и сослался на слова ал-Ахдари:

Он хотел этим сказать, что в столь раннем возрасте написал один из сложнейших в своем роде трудов. То же мы говорили и о франкских знатоках.

Что касается их ученых, то они обычно полностью владеют несколькими отраслями науки и сверх того специализируются в какой-то одной отрасли. Они совершили многие открытия и первыми изобрели многие полезные вещи. Таковы качества, отличающие их ученых. У них не каждый учитель — ученый и не каждый автор — выдающийся ученый. Ученый именно тот, кто обладает названными качествами и достиг известных степеней, которые присваиваются ему лишь после того, как он дорос до них и подтвердил свои качества.

Не думай, что французские ‘улама' — священники{240}. Священники — знатоки лишь в вопросах религии. Попадаются ученые и среди священников, но ученым называется тот, кто обладает знаниями в области рациональных наук. Познания же ученых в сфере христианских церковных законов весьма незначительны. Во Франции, если о человеке говорят, что он ученый (‘алим), означает не то, что он хорошо разбирается в религии, а то, что он специалист в какой-либо другой науке. Ты видишь, что эти христиане в науках превосходят всех прочих, и знаешь, что в нашей стране отсутствуют многие науки. В мечети ал-Азхар в Каире, где больше всего учащихся, в мечетях Бану Умаййа в аш-Шам, аз-Зайтуна в Тунисе, ал-Каравиййин в Фесе, в школах Бухары и в других процветают традиционные и некоторые рациональные науки, как-то: науки арабского языка, логика и подобные ей вспомогательные науки.

В городе Париже науки продвигаются вперед каждый день, и их постоянно становится все больше. Не проходит и года без новых открытий. Случается, что в течение одного года они открывают несколько новых направлений в науке, в производстве, новых способов и усовершенствований. Далее ты узнаешь об этом, если будет угодно Всевышнему Аллаху.

Удивительно, что среди военных есть очень близкие по натуре к чистокровным арабам: своей храбростью, свидетельствующей о природной силе, и страстностью, ясно показывающей слабость ума. В военных стихах о любви они выказывают тот же темперамент, что и арабы. Ты найдешь в них много слов, подобных тем, с которыми арабский поэт обращался к своей возлюбленной:

А вот слова другого:

И слова автора ламиййи персов{242}:

Ознакомим тебя с научными обществами, знаменитыми школами, библиотеками и тому подобным, чтобы ты понял преимущества франков перед остальными. Среди библиотек — Султанская библиотека, в ней хранятся все книги, которые французы сумели собрать по разным наукам и на разных языках, печатные и рукописные. Печатных книг в ней четыреста тысяч томов, в том числе огромное количество ценных арабских книг, редких в Египте или еще где-либо. В ней несколько бесподобных экземпляров Корана. Книги Корана, имеющиеся во французских библиотеках, хранятся чрезвычайно бережно, как и все другие книги. Порча может произойти лишь оттого, что они выдают их на руки любому желающему прочесть или перевести Коран. В Париже книги Корана есть и в продаже. Один француз кратко изложил выбранные им из великого Корана айаты, перевел их и добавил к ним изложение основ ислама и некоторых его направлений. В своей книге он пишет, что мусульманская религия, как он убедился, самая чистая из религий и содержит в себе то, чего нет в других религиях.

Самая большая после Султанской библиотеки библиотека «Месье», называемая также библиотека «Арсенал». В ней около двухсот тысяч печатных книг и десять тысяч рукописных, в основном книги по истории и поэзии, особенно итальянской.

В Библиотеке Мазарини девяносто пять тысяч печатных книг и четыре тысячи рукописей.

В библиотеке Института пятьдесят тысяч томов.

В Городской библиотеке около шестнадцати тысяч томов, и она постоянно пополняется. В ней хранятся литературные произведения.

В библиотеке Ботанического сада десять тысяч книг по естественным наукам.

В библиотеке Султанской обсерватории книги по астрономии.

Есть еще библиотека Медицинской школы.

В библиотеке Французской академии тридцать пять тысяч томов.

Все эти библиотеки — вакфы{243}. Существует еще множество частных библиотек, есть такие, что насчитывают до пятидесяти тысяч томов. Имеется около сорока государственных библиотек, в каждой из них самое меньшее по три тысячи книг, но в некоторых по пятьдесят и более тысяч. Нет смысла перечислять их все.

У каждого ученого, учащегося, богатого человека имеется своя библиотека, соответственно его возможностям. В Париже редко можно встретить человека, не владеющего хотя бы несколькими книгами, поскольку все умеют читать и писать, а в богатых домах специально отводится комната для книг, научных приборов и инструментов, для всяких диковин, имеющих отношение к наукам, например камней, которые изучает минералогия.

В Париже много хранилищ, которые называются хранилищами редкостей. Они привлекают к себе любопытных, желающих глубже ознакомиться с естественными науками, с минералами, камнями, чучелами сухопутных и морских животных, с разными видами камней и растений и прочими вещами, в том числе с памятниками древних. Все это относится к науке. Человек изучает то, о чем он читал в книгах, и видит его воочию. Если он прочел в книге описание какого-то камня или животного, то тут он видит их своими глазами и сравнивает с описанными в книге. Самое полезное для естественных наук учреждение в Париже это Султанский сад, именуемый Садом растений. В нем есть все известные людям растения из разных стран. Высаживают здесь и все местные растения, которые они культивируют с помощью научных искусственных методов. Изучающие ботанику читают свои учебные книги и сравнивают написанное в них с тем, что они видят. Они берут побеги растений каждого вида, заворачивают их в бумагу и пишут на ней его название и свойства. В саду содержатся также все виды животных, местных и из других стран, травоядных и хищных. Есть, например, белый и черный медведи, львы, гиены, тигры, дикие коты, верблюды, буйволы, тибетские бараны, жирафа из Сеннара, индийские слоны, газели из земель берберов, олени, дикие коровы, разные виды обезьян, лис и все известные им виды птиц. И всех животных, которых ты видишь в этом саду живыми, ты видишь также мертвыми, набитыми соломой, но совсем как живыми, наподобие того теленка, которого мастерят феллахи в Верхнем Египте. В саду есть галереи, где выставлены ценные металлы и камни, необработанные и натуральные. Таким образом ты можешь обозреть все существующее в природе в разнообразии его видов и форм. Есть много такого, чему нет названия в арабском языке, например, животные, растения и камни американских стран. Все это представлено в саду образцами и экземплярами, и на каждом написано его наименование на французском или латинском языках. Например, в зале, где находится лев, по-французски написано «льон» и так далее. Про этот сад известно, что когда один из львов заболел, к нему вошел охранник с собакой, собака приблизилась ко льву, полизала его рану, и лев выздоровел, после чего лев и собака подружились. Любовь к собаке проникла в сердце льва, а собака стала постоянно приходить ко льву, ласкаться к нему и смотреть на него как на друга. Когда собака умерла, лев заболел от горя. К нему посадили другую собаку, чтобы проверить его нрав, и он утешился. До сих пор эта собака с ним.

В Саду растений есть один зал, который называется анатомическим, в нем собраны все мумии, то есть забальзамированные трупы животных и другие. В нем хранится и кое-что от тела покойного шейха Сулаймана ал-Халаби, мученика, убившего французского генерала Клебера и убитого французами во время их господства в Египте. Нет ни силы, ни мощи, кроме как у Аллаха Великого Могущественного!

Астрономические науки изучаются в городе Париже в Султанской обсерватории. Это самая удивительная из имеющихся на земле обсерваторий. Она построена целиком из камня без использования железа или дерева в форме шестиугольника с параллельными сторонами и прямыми (sic!) углами. Четыре стороны обращены к четырем странам света: восток, запад, север и юг. У оконечности южной стороны две восьмиугольные башенки, у оконечности северной — третья, четырехугольная. Это вход в обсерваторию. В зале на первом этаже французы прочертили линию их меридиана, которая делит зал на две равные части. От этой линии они отсчитывают долготы различных мест, исходя из времени, когда солнце в этих местах находится в зените (это мы уже разъясняли в разделе первом статьи второй). Вместе с крышей высота здания обсерватории составляет восемьдесят три фута. Оно разделено на несколько залов, предназначенных для различных работ. В шести из этих залов имеются открытые отверстия, диаметром в три фута каждое, расположенные так, что из них можно видеть небо и наблюдать за тем, что требует изучения. Из кабинета, находящегося под землей, ты видишь звезды. В этих кабинетах они определяют вес природных тел и плотность воздуха. В большом помещении установлены приборы. Вверху прибор, измеряющий скорость ветра, который называется «анемометр». Таз, который называется измерительной бочкой, показывает среднее количество ежегодно выпадающих дождей. Кабинеты обсерватории находятся под землей на глубине, равной толщине стен (sic!) здания. В них спускаются по винтовой лестнице, напоминающей лестницу маяка и насчитывающей триста шестьдесят ступенек. В этих кабинетах физики и химики могут проводить опыты, замораживая жидкости и охлаждая тела, чтобы узнать состав воздуха. В обсерватории есть зал, именуемый залом бесед или залом тайн, потому что в нем происходит удивительная вещь: звук голоса доносится до уха (слушающего) воздухом. В зале две колонны, стоящие одна напротив другой, и если человек прикладывает рот к колонне и произносит что-то шепотом, то человек, стоящий у другой колонны, слышит сказанное, а стоящий рядом с ним не слышит. Такие вещи понимают те, кто обладает знанием свойств звука.

В числе научных заведений города Парижа есть одно, называемое «Консерватуар»[1]. В нем собраны все машины, большие и другие, прежде всего технические, механические инструменты и машины для перемещения тяжестей. Французы утверждают, что в мире нет другого подобного хранилища. В этом месте удивительное эхо, повторяющее голос человека.

В Париже множество школ по всем наукам, искусствам и ремеслам. Мы уже говорили о внимании, которое французы уделяют медицине. У них очень много медицинских школ.

Далее мы перечислим собрания ученых и их разряды. Заметим, что таких собраний в Париже много и они называются по-разному: одни называются «академия», другие — «собрание» или «совет». «Институт» — это общее название пяти академий или советов: Академии французского языка, Академии литературных наук и изучения надписей и памятников, Академии естественных и технических наук, Академии искусств и Академии философии. Слово «академия» заимствовано от названия места в городе Афины, где мудрый Платон обучал своих учеников. От него группа древних философов получила название «академики». А название самого места происходит от имени его владельца грека Академоса, завещавшего это место жителям города Афины. Они разбили на этом месте сад, в котором прогуливались и развлекались. А Платон там преподавал, и «академики» стали называться «платониками».

«Академики» или «платоники» известны также в арабских книгах как «ал-ишракиййуна» или «ал-ахиййуна»{244}. Французы сейчас именуют «академиками» членов Французской академии, крупнейших французских ученых. В этом смысле, если сказать «Египетская академия», то понятно, что речь будет идти о мечети ал-Азхар, диване крупнейших ученых Египта{245}.

Таким образом, диван крупнейших ученых Парижа, и всей Франции, называется «Французская академия». В нее входят сорок ученых, каждый из которых носит звание «члена», то есть этот диван уподобляется организму, а ученые — членам этого организма. В большинстве своем члены этого дивана обладают огромными заслугами перед остальными французами. Они занимаются составлением французских словарей, проверяют труды по литературным и историческим наукам. Имел место случай, когда один французский ученый, достигший высокой степени в науках, должен был стать членом Академии вместо умершего ее члена. Но этот ученый был известен своим беспутством, и ему отказали в приеме. Не найдя ничего лучшего, он начал постоянно высмеивать членов Академии. Ходит такой анекдот, что однажды он шел вместе со своими друзьями, заговорили о достоинствах ученых Академии, и он сказал, что несомненно, у членов этого дивана ума на четверых. Он намекал этим на французскую поговорку, которую употребляют, желая похвалить человека: у него ума на четверых. Но имел в виду, что у каждых десяти академиков ума на одного, то есть то, что звучит как похвала, приобрело у него совсем иной смысл. О нем же ходит анекдот, что незадолго до смерти он по обычаю французов велел написать на мраморной доске для его собственной могилы французские стихи, смысл которых можно передать так:

Этими словами он хотел выразить свое пренебрежение к званию академика.

В Академии литературных наук тридцать членов. Они занимаются изучением полезных языков, памятников древности, особенно удивительных построек, литературных наук, обычаев и нравов разных народов. Главное внимание они уделяют пополнению французской науки теми сведениями, которые содержатся в книгах на иностранных языках: латинском, арабском, персидском, индийском, китайском, греческом, древнееврейском, коптском и других.

Члены Султанской академии наук делятся на двенадцать отделений, каждое из которых имеет свою специализацию. Члены первого отделения занимаются математикой, прежде всего геометрией и арифметикой, второго — механикой, как-то способами перемещения тяжестей и тому подобным, третьего — астрономией, четвертого — географией и науками, связанными с постановкой опытов, пятого — общим естествознанием, шестого — физикой, седьмого — минералами и камнями, восьмого — растениями, девятого — планированием расходов на землеустройство, десятого — лечением животных, одиннадцатого — анатомией, двенадцатого — медициной и хирургией.

Академия изящных искусств имеет пять отделений: живописи, скульптуры, архитектуры, декоративных искусств, музыкальной композиции.

«Школа изящных искусств» предназначена для обучения живописи, декоративным искусствам и архитектуре.

В число научных советов входит общество «Афины искусств», которое содействует развитию искусств и ремесел, а также выступает в роли третейского судьи, рассматривая и оценивая произведения искусства. «Султанские Афины Парижа» — заведение, в котором обучают искусствам и ремеслам. За обучение в нем человек ежегодно платит небольшой взнос. В нем преподают выдающиеся люди. «Общество ал-филоманиййа», то есть любителей наук, ставит своей целью содействовать развитию наук о происхождении пород животных, видов растений и минералов. Существует также общество, которое занимается науками стиля и красноречия. Задачи этого общества — написание трудов по литературным наукам и сохранение всего редкого в них, чтобы французский язык не подвергался искажениям. Если человек высказал новую, необычную мысль или ответил на неразгаданный вопрос или сочинил достойные стихи, ему дают премию. Общество, которое называется «Полезные уроки», занимается распространением католической морали и католической веры. Общество под названием «Академия Святого Аполлона», то есть литераторов, это совет, куда входят выдающиеся литераторы. Члены «Азиатского общества» изучают языки народов Азии, или восточные языки, собирают, переводят на французский язык и издают редкие книги на этих языках в целях их распространения. «Географическое общество» предназначено для развития и совершенствования географической науки. Оно поощряет людей на путешествия в малоизученные страны. От вернувшегося из путешествия требуют предоставить все собранные им сведения о стране, их записывают и вставляют в книги по географии. Поэтому географические познания французов постоянно пополняются. Короче, это общество занимается всем, что имеет отношение к географии, в том числе печатанием географических карт и тому подобным. «Грамматическое общество» занимается грамматикой французского языка. По-французски эта наука называется «ла граммэр» (грамматика). Задачи общества — исправлять язык, вводить в него новые термины или сохранять старые, потому что во французском языке правила написания и чтения неустойчивы. Есть еще «Общество любителей редких книг», члены которого содействуют публикации полезных и редких книг. Члены «Общества каллиграфов» заботятся о совершенствовании своей профессии. Люди, входящие в «Общество животного магнетизма», доказывают существование магнетического тока в животных. «Общество охраны древних памятников» заботится о поисках и сохранении всех замечательных памятников древних народов: построек, мумий, одежды и тому подобного, чтобы по ним изучать обычаи древних. У них собрано много ценных вещей из Египта, в том числе камень с изображением знаков Зодиака из Дендеры, благодаря которому французы могут изучать астрономические представления древних египтян. Подобные вещи им достаются задаром, но они знают им цену, бережно хранят их и изучают с большой пользой.

Бюро, которое называется «Бюро долгот», насчитывает двенадцать членов: троих инженеров, четверых астрономов, четверых специалистов по морскому делу и одного географа. Они занимаются астрономией, составляют ежегодные и астрономические календари и определяют долготы городов. В состав «Султанского общества земледельческих наук и планирования внешних и внутренних расходов» входят богатые люди, которые награждают премиями тех, кто изобретает что-то новое и полезное. Общество по улучшению качества шерсти осуществляет надзор за всем, что касается овец. Существует и общество, задача которого — поощрять французов совершенствоваться в искусствах и ремеслах, оно оказывает помощь в развитии всех видов ремесел. Человеку, предложившему что-то полезное, члены общества дарят ценный подарок и создают известность.

В Париже существуют султанские школы, именуемые «коллеж». В них человек обучается важным наукам, знание которых необходимо в практических делах. Таких школ пять. В них преподают правила стилистики и композиции, древние западные языки, математику, историю, географию, философию, основы естественных наук (по небольшим книжкам), рисование, каллиграфию. Учащиеся поделены на классы. Обычно человек учится в каждом классе один год. Каждый год из шести лет обучения он переходит в следующий, более высокий класс, не в силу своих способностей и не по каким другим причинам, а в соответствии с установленным порядком, который никто не может нарушить. Есть еще два «коллежа», не султанские. В них изучают то же, что и в пяти названных выше. Существует еще один, самый важный «коллеж», именуемый «Султанский коллеж Франции». В нем преподают математику, физику, смешанную с арифметикой, практическую физику, астрономию, практическую медицину и анатомию, а также языки: арабский, персидский, турецкий, древнееврейский, сирийский, индийский, язык китайцев и их науки, язык татар, греческую мудрость, то есть философию Греции, науку красноречия и риторику латинского языка и правила риторики французского языка. В этом «коллеже» собраны самые лучшие преподаватели. В нем шесть тысяч учащихся.

Среди самых известных школ — «Политекника», то есть школа всех наук. В ней обучают математическим и физическим наукам, готовят инженеров-географов и военных инженеров. Инженеры-географы планируют и строят плотины, набережные, дороги, мосты, каналы и механические машины, в том числе для поднятия тяжестей. Военные инженеры строят крепости, башни, укрепления, заградительные сооружения, предохраняющие от врагов, и занимаются производством пороха. В этой школе преподают учителя, сведущие во всех науках, и учиться в ней считается честью для человека.

Есть еще «Школа юридических наук», в которой преподают коммерческое право, уголовное право и тому подобное. Есть школа живописи, в ней учатся и мужчины и женщины. Есть «Султанская школа пения», в ней также мужчины и женщины обучаются искусству пения, в том числе церковного. Есть также школа, в которой рисование и математику преподают в качестве вспомогательных средств искусств. В ней обучают арифметике, геометрии, измерению, гравировке на камне и на дереве, топографии, изображению животных, людей, цветов, декоративным искусствам. В «Школе дорог и мостов» изучают технику строительства дорог, каналов и набережных. В «Султанской школе минералогии» изучают способы открытия и разработки месторождений минералов. В «Школе искусств и ремесел» химию и механику изучают в объеме, необходимом для владения искусствами и ремеслами. В этой школе имеются все известные в настоящее время инструменты. В «Школе живых восточных языков» преподают персидский, малайский, арабский — письменный и разговорный, турецкий, армянский и язык румов. В «Школе археологии», то есть истолкования слов, написанных в древние времена на древних языках, изучают и пытаются перевести надписи на монетах, документы прошлых эпох, надписи, выбитые на камнях и в древних храмах. Есть еще «Султанская школа», в которой изучают историю стран, их политику и прочее. В «Султанской школе пения, композиции и декламации» учатся мужчины и женщины, выступающие на сцене, поющие и играющие на инструментах, всего четыреста человек.

В «Школе Султанского сада» — Сада растений — читают тринадцать курсов по всем отраслям: ботанике, физике, химии, минералогии, анатомии, сравнительному изучению органов тела человека и животных. В «Школе садоводства» обучают науке выращивания деревьев и их предохранения от холода, акклиматизации растений, привезенных из других стран. Существуют также «Школа обрезки неплодоносящих деревьев в целях получения от них плодов» и «Школа изучения растений и минералов» — для тех, кто намерен поехать в какую-либо страну, чтобы разбираться в ее растениях и минералах. В «Ветеринарной школе» обучают лечению животных. Имеются специальные больницы для заболевших животных. Есть также школа химии, школа физики, школа лекарственных средств, сад растений, школа практического земледелия и множество животных для проведения опытов по изучению различий между породами и их происхождения. Они скрещивают одну породу лошадей с другой, например арабского жеребца с андалусской кобылой, и таким образом выводят новую породу. В школе глухонемых обучается сто человек. В нее поступают в возрасте от одиннадцати до шестнадцати лет и учатся чтению, письму, арифметике, языку, истории, географии и какому-нибудь ремеслу. В школе есть мастерская, где можно выучиться поварскому, малярному, столярному, токарному, швейному или сапожному делу. В «Султанской школе слепых» ограниченное число учеников. Их учат читать по специальным книгам, в которых они нащупывают буквы пальцами. Также по специальным картам они изучают географию. Историю, географию и музыку они воспринимают на слух и учатся играть на музыкальных инструментах. Обучаются и другим профессиям, например изготовлению чехлов из кожи. Кроме упомянутых в Париже есть еще несколько школ. Есть школы, именуемые «пансионат» (мн. ч. от «пансион»), в которых дети обучаются чтению, письму, арифметике, геометрии, истории и географии. Таких пансионов около ста пятидесяти. Детей в них кормят, поят, стирают их одежду. Там же они и спят. Родители вносят за них ежегодно определенную плату. Помимо указанных пансионов существуют домашние: какой-либо ученый берет к себе в дом детей, поит и кормит их и сам их обучает или приглашает к ним учителей. Кроме того, многие люди нанимают для своих детей учителя, который приходит в дом ежедневно.

Среди вещей, из которых человек извлекает много полезных сведений, ежедневные листки новостей, именуемые «журналат» (мн. ч. от «журнал», по-французски это мн. ч. — «журно»). В них сообщается обо всех новостях, ставших известными к этому дню. Они распространяются по городу и продаются всем людям. Богатые парижане, а также все кафе получают их по подписке каждый день. Всем жителям Франции разрешено высказывать в этих «журналат» любые мысли, хвалить и порицать то, что они находят хорошим или дурным, и выражать свое мнение о политике государства. Людям предоставляется полная свобода при условии, что они ею не злоупотребляют, в противном случае их вызывают в суд и подвергают наказанию. «Журно» издаются группами людей, у каждой из которых свое направление, и каждый день она его защищает, поддерживает и укрепляет. В мире нет ничего более лживого, чем «журналат», особенно у французов, которые не стесняются лжи, разве что уж совсем бессовестной. Словом, пишущие в «журно» в своих поношениях и пристрастиях хуже поэтов! Есть разные виды и сорта «журналат»: одни публикуют внутренние новости Французского королевства и новости извне, другие специализируются только на внутренних делах, третьи — на коммерции, четвертые — на медицине или на какой-либо другой отрасли. Один «журнал» обычно печатается для продажи в количестве двадцати пяти тысяч экземпляров. Это количество может быть увеличено, если возрастает спрос на него со стороны читателей. Владельцы «журно» узнают все иностранные новости первыми, потому что ведут переписку со всеми странами{246}.

В Париже также ежегодно издаются новые справочники, календари, исправленные астрономические таблицы. Каждый год появляется много альманахов, содержащих предсказания, новости науки и искусств, жизни государства, имена великих мира сего и знатных людей Франции, их адреса, звания, должности. Если человеку требуется узнать имя какого-то лица и его адрес, он обращается к этой книге. В Париже существуют специальные комнаты для чтения, там человек может за плату прочитать любые «журналат» и книги или взять их с собой и вернуть после прочтения.

Вызывают восхищение книжные магазины и рынки. Торговля книгами процветает несмотря на огромное количество книг, множество типографий и появление каждый год бесчисленных новых сочинений. Большинство их пишется ради прибыли, а не для пользы, но не проходит и года без того, чтобы в Париже не вышли из печати бесподобные книги. Приверженность французов к знаниям достойна самой высокой похвалы. Поэт сказал:

И сказал другой:

Короче говоря, все науки и искусства Парижа невозможно описать подробно, но можно дать о них общее представление, что мы и сделали.

Из этой статьи ты поймешь, что изучение наук дается нелегко, что ищущий в этих краях знаний, чтобы добиться исполнения желаний, не должен бояться опасностей и испытаний.

Как сказал поэт:

И сказал другой, и в его словах вся суть:

И сказал другой также:

Раздел первый ОБ ОРГАНИЗАЦИИ НАШИХ ЗАНЯТИЙ В ПЕРВОЕ ВРЕМЯ, ПРИ ОБУЧЕНИИ ЧТЕНИЮ, ПИСЬМУ И ПРОЧЕМУ

В обычае жителей Парижа начинать обучение человека с чтения книг с большими буквами, чтобы их вид запечатлелся в его уме. В этих книгах буквы располагаются в алфавитном порядке, затем следуют некоторые слова — имена и глаголы. Таким способом человек учится писать, запоминает слова и их произношение, чтобы его язык был с самого начала правильным. Далее в этих книгах идут простые по смыслу, понятные детям фразы. В книге, которую мы читали, нам встретились такие: «Это лошадь, у нее четыре ноги. У птиц только две ноги, но у них есть крылья, и они летают. Рыбы плавают в воде». Эти и другие доступные детскому уму фразы напоминают фразу арабских грамматиков — «Небо над нами, а земля под нами», — приводимую в качестве примера высказывания, не несущего в себе полезной информации, в отличие от высказываний другого рода, которые они характеризуют как слова, определенное сочетание которых содержит полезный смысл.

Далее в этих книгах приводятся описания известных животных, особенно тех, с которыми дети любят играть, — вроде птиц, кошек и других. Затем следует небольшой текст о правилах поведения детей, об их послушании родителям. Затем текст о правилах счета. По прочтении этой книги переходят к другой, более сложной, к книге по французской грамматике, и так далее. Время обучения распределяется таким образом, что в течение одного дня человек изучает несколько различных предметов. Утром, например, он читает книгу по истории, затем у него урок рисования с учителем, после этого урок французской грамматики, потом урок географии{247}, урок с учителем правописания и так далее.

Поскольку Благодетель связывал свои надежды с тем, что мы как можно быстрее завершим свое обучение и вернемся на родину, мы начали учиться еще в Марселе, до приезда в Париж, и выучили алфавит за тридцать дней. В Париже мы поселились все в одном доме и начали учиться чтению. Занятия были организованы так, что утром мы читали в течение двух часов книгу по истории, затем, после завтрака, учились писать и говорить по-французски. После полудня урок рисования, потом урок французской грамматики. И каждую неделю по три урока арифметики и геометрии.

На первых порах у нас было ежедневно по два урока правописания, потом по одному, а когда мы освоили правописание, учитель перестал к нам приходить. Что же касается арифметики, геометрии, истории и географии, то мы продолжали ими заниматься до тех пор, пока Аллах не сподобил нас вернуться.

Мы прожили все в одном доме немногим менее года и вместе занимались французским языком и другими упомянутыми науками, однако не извлекли из этого большой пользы, разве что изучили французскую грамматику Потом нас распределили по разным школам, по двое, по трое или по одному в школу, вместе с детьми французов либо в дом к частному преподавателю за определенную плату, включавшую расходы на питание, жилье, обучение и хозяйственные заботы, как-то стирка и прочее. Владелец школы или хозяин дома брал в год примерно десять кошельков{248}, и мы не испытывали недостатка ни в еде, ни в питье.

Поскольку климат в этой стране очень холодный, каждый из нас получал ежегодно по триста пиастров на дрова для отопления. Кроме этих огромных расходов, нам также покупались за счет казны рубашки, панталоны и все необходимые вещи, как-то: книги, бумага, чернила, перья, карандаши для рисования и прочее. Следует еще вспомнить о плате врачам и аптекарям за лечение заболевших среди нас. Врачи в Париже, притом что их чрезвычайно много, берут за визит к состоятельному больному внушительную сумму, размеры которой зависят от известности и репутации врача. Чем больше визитов, тем значительней сумма, в том случае, если врач не получает установленную ежегодную плату, о чем мы говорили в главе о приверженности французов к медицине и их заботе о здоровье. Самый дешевый врач берет за каждый визит, продолжающийся примерно полчаса, три франка. Средний врач берет за визит пять франков. А известный врач — пятьдесят франков. И сколько раз в день он приходит, настолько возрастает плата. Но с неимущих иногда не берут ничего. Мы же считаемся здесь состоятельными и даже богатыми, поскольку носим странную, в их глазах, одежду и присланы сюда Благодетелем. Ответственный за наше обучение, надзиравший за нами, часто напоминал нам обо всех этих огромных расходах, побуждая нас к усердию. Ты увидишь это в письмах, которые он написал мне после общего экзамена.

Раздел второй ОБ УСТАНОВЛЕННОМ ПОРЯДКЕ НАШЕГО ВХОДА И ВЫХОДА

Во время нашего совместного пребывания в доме, где жили эфенди, мы не выходили из него ни ночью ни днем, кроме как в воскресенье, праздничный день у франков, по предъявляемому баввабу письменному разрешению от ответственного, назначенного Благодетелем надзирать за нами. После распределения нас по школам, именуемым «ал-пансионат», мы выходили из них в свободные дни: это воскресный день целиком, четверг после уроков и дни праздников у французов. Некоторые из нас выходили каждый вечер после ужина, если у них не было после него урока. Приведем здесь «Свод правил»{249}, которые выработали эфенди после нашего устройства в пансионы. Вот его текст:

«Это порядок, которому должны следовать все эфенди в пансионах.

Статья первая. Воскресенье — день разрешенный для выхода, они должны выходить из пансионов в девять часов и первым делом являться в центральный дом и предъявлять разрешение от их преподавателя дежурному эфенди, чтобы он отметил час их прихода. После чего они идут в места, предназначенные для их прогулок, при условии, что прогулки будут совершаться втроем или вчетвером. Затем они возвращаются в пансионы, летом — в девять часов, зимой — в восемь. Этот порядок должен строго соблюдаться. Если кто-то вернется в пансион раньше и поужинает там, то это заслуживает похвалы. Недопустимо, чтобы кто-то бродил по улицам вечером. По возвращении в пансион каждый предъявляет упомянутое разрешение преподавателю.

Статья вторая. Нарушивший вышеуказанные правила лишается права выхода их пансиона на неделю или на две, в зависимости от случая.

Статья третья. Никакие жалобы на преподавателя не выслушиваются и не принимаются, если они не изложены письменно. Принимаются лишь жалобы по поводу обучения или связанные с причинением ущерба жалующемуся. Но прежде чем писать жалобу, он должен уведомить об этом своего преподавателя, а потом уже подать ее дежурному эфенди.

Статья четвертая. Все эфенди в конце каждого месяца держат экзамен для проверки знаний, полученных ими в течение этого месяца. Их также спрашивают о книгах и принадлежностях, в которых они нуждаются, и в конце каждого месяца пишется точный отчет об их успехах и поведении. Об этом следует постоянно помнить, чтобы оправдать ожидания господина Благодетеля.

Статья пятая. Те, кому потребуются книги или принадлежности в течение месяца, обращаются с письменной просьбой к преподавателю, который передает ее месье Жомару. Если последний сочтет нужным, он выдает им требуемое, уведомив предварительно дежурного эфенди. Если кто-то покупает нужное ему без разрешения, он обязан оплачивать стоимость из своего кармана.

Статья шестая. После упомянутого в статье четвертой экзамена эфенди, заслуживший своими успехами поощрение, получает книги, принадлежности и деньги.

Статья седьмая. Находясь в свободное время на улице, никто не должен вести себя неподобающим образом. Это самое главное требование, и нарушать его строго запрещается.

Статья восьмая. Все эфенди, проживающие в пансионах, приходят в центральный дом не чаще одного раза в пятнадцать дней, в воскресенье.

Статья девятая. В те воскресенья, когда эфенди не являются в центральный дом, они выходят с детьми французов либо с преподавателями в места отдыха, на прогулки или для осмотра того, что необходимо увидеть. То же самое по четвергам и в праздничные дни: если у них нет работы, которую они должны выполнить, то они идут с упомянутыми лицами в упомянутые места.

Статья десятая. Они соблюдают правила пансиона так же точно и неукоснительно, как дети французов, во всем за исключением того, что касается религии.

Статья одиннадцатая. Нарушивший настоящий распорядок несет наказание, соответствующее его проступку. Если же он выказывает неповиновение, его запирают со всей строгостью. Если кто-то упорствует в недостойном поведении, переходит границы дозволенного и его преподаватель письменно свидетельствует о нарушениях им порядка и неповиновении, то, в соответствии с предписаниями господина Благодетеля, мы совещаемся с друзьями нашего Благодетеля в этом городе и немедленно отсылаем провинившегося и упорствующего в своих винах в Египет безо всяких колебаний и сомнений.

Статья двенадцатая. Все эфенди, проживающие в пансионах, должны следовать этим правилам. Если в пансионах два стола — один для преподавателей, другой для учащихся, то наши эфенди едят за одним столом со своими преподавателями.

Статья тринадцатая. Для всех без исключения упомянутых эфенди обязательно соблюдение настоящих правил. Поэтому мы дали их копию каждому.

Статья четырнадцатая. Все вышеизложенные статьи — результат наших размышлений и плод наших умов и умов достойных людей, попечению которых поручил нас наш Эфенди. На этом основании каждому вменяется в обязанность подчиняться им неукоснительно, чтобы заслужить милость нашего Эфенди Благодетеля. Тот же, кто не подчиняется и нарушает правила, подвергается наказанию, предусмотренному законом нашего Эфенди Благодетеля, да хранит его Аллах».

Раздел третий О ПООЩРЕНИИ БЛАГОДЕТЕЛЕМ НАШИХ ЗАНЯТИЙ И УСЕРДИЯ

Со времени нашего отъезда из Египта Благодетель взял за правило каждые несколько месяцев присылать нам фирман, которым поощрял наши старания в изучении наук и профессий. Некоторые из этих фирманов, в частности тот, текст которого мы приведем ниже, принадлежат к роду, именуемому у Османов «Оживление сердец». Другие же написаны на основании наших писем к нему и тех сведений о нас, верных или нет, которые сообщали ему некоторые люди, как, например, фирман, полученный нами перед возвращением в Каир. Приведем здесь фирман первого рода, то есть «Оживление сердец», хотя в нем и содержатся некоторые порицания, чтобы ты знал, как Благодетель, да хранит его Аллах, побуждал нас учиться. Вот его перевод:

«Достойнейшие из достойных благородные эфенди, находящиеся в Париже для изучения наук и искусств, да возрастут их достоинства. Да будет вам известно, что мы получили ваши известия за месяц и отчет о результатах ваших занятий за три месяца. Этот отчет написан туманно, из него нельзя понять, чему вы научились за это время. Мы так ничего и не уразумели. Вы живете в городе Париже, источнике наук и искусств, но сделали за эти три месяца мало, из чего мы заключили, что вы не проявляете рвения в учебе, и это нас сильно огорчило. О эфенди, мы на вас так надеялись! За истекшее время каждый из вас был обязан прислать нам плоды своей работы и свидетельства своего умения. Если вы не смените свою бездеятельность на усердную работу, старания и рвение и вернетесь в Египет, прочитав несколько книг и полагая, что вы освоили науки и искусства, то вы поймете, как вы ошибались. У нас, слава и благодарение Аллаху, работают и получили известность ваши овладевшие знаниями товарищи. Как же вы сможете превзойти их в науках и искусствах, если вернетесь с таким багажом? Человек обязан предвидеть последствия своих дел. Разумный не должен упускать случая, и тогда он пожнет плоды своих трудов. Вы же, напротив, пренебрегли благоприятной возможностью и вели себя глупо, не задумались о тех трудностях и мучениях, которыми обернется это для вас. Вы не приложили усилий, чтобы приобрести наши расположение и внимание и тем самым выделиться среди себе подобных. Если вы хотите добиться нашей благосклонности, то ни один из вас не должен терять ни минуты для овладения науками и искусствами. И каждый должен ежемесячно сообщать, с чего он начал и чем кончил за этот месяц, а также свои отметки по геометрии, арифметике и рисованию и что осталось еще ему изучить в этих науках. Каждый должен сообщать, что он изучил за прошедший месяц по сравнению с предыдущим месяцем. А если ваши старания и усердие были недостаточны, то объяснить нам, в чем причина — в вашей собственной нерадивости или в каких-то помехах, естественных или случайных. Короче говоря, вы должны писать все, как оно есть на самом деле, чтобы мы поняли, что с вами. Это наше требование, прочитайте его все вместе и поймите, чего мы от вас хотим. Писано в Диване Египта, на нашем заседании в Александрии с благословения Всевышнего. По получении нашего приказа, действуйте в соответствии с предписанным в нем, избегайте и бойтесь нарушать его.

Пятого раби‘ ал-аввал 1245 года хиджры».

После получения этого письма мы стали ежемесячно отчитываться обо всем, что прочли и изучили за истекший месяц. Под отчетом преподаватели ставили свои подписи, и мы посылали его Благодетелю. Когда некоторые из нас не исполняли предписанное, месье Жомар писал всем нам письма: прилежным рекомендовал и впредь быть таковыми, а нерадивых порицал. Вот перевод его письма, адресованного мне:

«Париж, 15 июня 1830 г. (25 мухаррама 1246 года хиджры). Нашему другу, дорогому шейху Рифа‘а. Вам известен приказ, полученный от Благодетеля касательно полных ежемесячных отчетов о ваших занятиях. Продолжайте исполнять его так же прилежно, как вы это делали до сих пор. Отправляйте бумаги тридцатого числа каждого месяца месье мухрадару-эфенди и просите его прислать незаполненные листы, чтобы заполнить их. Известно, что написание ежемесячного отчета требует не более получаса, в нем следует указать лишь количество проведенных занятий и название предметов. И пусть директор вашей школы ставит свою подпись под вашей. Я хорошо осведомлен о вашем усердии и мне известна плодотворность ваших занятий. Прошу вас и далее столь же прилежно выполнять возложенные на вас обязанности. Примите заверения в моем к вам расположении.

Жомар, член дивана Института».

Раздел четвертый О МОЕЙ ПЕРЕПИСКЕ С НЕКОТОРЫМИ ИЗВЕСТНЫМИ ФРАНЦУЗСКИМИ УЧЕНЫМИ ПОМИМО МЕСЬЕ ЖОМАРА

Среди тех, кто писал мне несколько раз, месье де Саси. Я приведу здесь некоторые его письма из написанных по-арабски и по-французски. Вот копия одного из писем:

«От смиренного перед лицом милосердия его Господа, хвала Ему и возвеличение, дорогому и уважаемому брату шейху ар-Рафи‘ Рифа‘а ат-Тахтави, да хранит его Аллах, Великий и Славный, от всякой напасти и зла и да пошлет ему здоровье, счастье и благополучие. И далее. Я возвращаю вам с вашим слугой прочитанную мною часть вашей ценной книги, в которой вы описываете ваше пребывание в Париже. Вместе с нею вы получите мои комментарии к сказанному вами в разделе о спряжении глаголов во французском языке. Если вы поразмыслите над ними, то вам станет ясно, что употребляемая нами форма спряжения глагола в прошедшем времени верна. Вам следует написать книгу о грамматике французского языка, распространенного среди всех народов Европы и во всех ее королевствах, чтобы она стала руководством для жителей Египта на пути к источникам наших трудов о науках и различных ремеслах. Такая книга принесет вам в вашей стране великую славу и сохранит память о вас в грядущих веках.

Будьте здоровы.

Любящий вас Сильвестр де Саси».

Вот копия другого письма:

«Нашему дорогому шейху Рифа‘а ат-Тахтави, да сохранит его Аллах и да продлит его дни. И далее. При этом направляю вам, по вашей просьбе, свидетельство о том, что мы прочли вашу книгу с описанием вашего путешествия. Все ваши наблюдения, касающиеся нравов и обычаев французов, их политики, основ их веры и их литературы, показались нам интересными и полезными, все это нравится наблюдателю и восхищает ознакомившегося с ними. Я не возражаю, если вы покажете наше письмо месье Жомару. И если будет угодно Аллаху, вы заслужите вашим сочинением благосклонность Его Превосходительства Паши, и он отблагодарит вас так, как вы того заслуживаете. Желаю вам всего наилучшего.

Любящий вас и молящийся за вас Сильвестр де Саси, Парижанин».

К этому письму он приложил записку на французском языке, с которой я должен был ознакомить месье Жомара, весьма хвалебную. Вот ее перевод:

«Поскольку месье Рифаа хотел, чтобы я ознакомился с его книгой о путешествии, написанной по-арабски, я прочел это сочинение, за исключением небольшой его части. С полным основанием могу сказать, что осуществление его плана показалось мне великолепным. Его соотечественники правильно поймут из книги наши обычаи, наши религиозные, политические и научные дела. Но она содержит некоторые мусульманские предрассудки. Из этой книги можно узнать об устройстве мира, и она свидетельствует о том, что автор хороший критик и здравомыслящий человек. Однако он иногда судит о всех французах по жителям Парижа и больших городов, что, правда, неизбежно в его положении, поскольку он видел лишь Париж и еще несколько городов. В главе о науках он проявил осторожность, сообщая предварительно известные вещи, чтобы затем перейти к неизвестным, особенно в его очерке об арифметике и астрономии. Книга в большей своей части написана ясным языком, безо всякой вычурности, как и подобает писать о тех вопросах, которые он затрагивает. Он не всегда соблюдает правила арабской грамматики, что, возможно, объясняется поспешностью при написании черновика, который он исправит при переписывании. Говоря о поэзии, он цитирует слишком много арабских стихов, иногда не имеющих, как мне кажется, отношения к теме книги, но это, вероятно, понравится его соотечественникам. Говоря о предпочтительности округлой формы перед другими, он упоминает некоторые малозначительные вещи, которые следует вычеркнуть. Я пишу столь подробно об этих мелочах лишь из желания подтвердить, что прочел книгу очень внимательно.

В целом, я убедился, что месье Рифаа хорошо использовал время своего пребывания в Париже, он приобрел здесь большие познания и усвоил их настолько прочно, что вполне может быть полезным в своей стране. Я охотно подтвердил ему это и питаю к нему большое уважение и искреннюю дружбу.

Барон Сильвестр де Саси. Париж, февраль 1831 г.

(19 ша‘бана 1246 года хиджры)».

Вот перевод письма, написанного мне им же перед моим отъездом из города Парижа:

«Я приветствую месье Рифаа и был бы счастлив, если бы он пришел ко мне в следующий понедельник в три часа и доставил бы мне тем самым удовольствие провести с ним несколько приятных мгновений. Я был бы также чрезвычайно рад, если бы он сообщил мне свои новости по прибытии в Каир. Если нам не удастся повидаться, я желаю ему счастливого пути и всегда буду вспоминать о нем и радоваться вестям от него. С сердечным расположением и душевной симпатией.

Барон Сильвестр де Саси».

Вот копия письма месье Коссена де Персеваля{250}, преподавателя арабского разговорного языка, называемого обычно народным, в Султанской библиотеке Парижа. Я просил его высказать свое мнение о моем описании путешествия, и он ответил мне следующим письмом:

«Любезный, дорогой и многоуважаемый, красноречивый в слове и в письме господин шейх Рифа‘а, да хранит его Аллах. Аминь. Приветствую вас и выражаю вам свое уважение. Вчера я получил ваше письмо и спешу выполнить вашу просьбу. Прилагаю к сему пакет, содержащий наше мнение о книге с описанием вашего путешествия, с которой вы любезно нас ознакомили. Мы высказали то, что действительно думаем, и прокомментировали то, что сочли достоинствами книги. Что касается недостатков, то мы таковых не обнаружили. Поскольку вы намерены уехать в конце этого месяца, то выражаем надежду на ваше к нам расположение и на то, что после благополучного возвращения в вашу страну вы не вычеркните нас из памяти и не преминете присылать нам вести о вашем здоровье. Надеемся также, что, если ваша книга будет напечатана, вы пришлете нам экземпляр, мы за это будем вам очень признательны и благодарны. Да хранит вас Великий Аллах. Привет вам.

Любящий вас Коссен де Персеваль, 24 февраля 1831 г.»

К письму было приложено его свидетельство о том, что он прочел эту книгу и высказал свое мнение о ней. Вот копия перевода этого свидетельства, написанного им по-французски для месье Жомара:

«Я внимательно прочел сочинение шейха Рифаа под названием «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа» и увидел, что оно представляет собой небольшое повествование о поездке египтян, направленных в Париж вазиром Египта хаджи Мухаммедом Али-пашой. В нем описывается город Париж, содержатся краткие заметки обо всех отраслях науки, которые было предписано изучать этим студентам. Я нахожу, что это сочинение достойно высокой похвалы и принесет великую пользу соотечественникам сочинителя. Он предлагает им точное описание искусств Франции, ее обычаев, нравов ее жителей и политики французского государства. Увидев, что его родина стоит ниже европейских стран в области гуманитарных наук и полезных искусств, он выразил свое сожаление по этому поводу и вознамерился своей книгой пробудить народы ислама, заронить в них желание овладеть полезными знаниями, стремление познакомиться с европейской цивилизацией, продвинуться в жизненно важных ремеслах. Рассказанное им о султанских учреждениях, учебных заведениях и прочем имеет своей целью внушить жителям его страны, что все это должно служить им примером для подражания. Его замечания свидетельствуют в большинстве своем о здравомыслии, отсутствии предвзятости и нетерпимости. Стиль книги простой, то есть лишен вычурности, и вместе с тем приятный. Когда рукопись попала в мои руки, часть, касающаяся наук и искусств, была еще не дописана. Я видел лишь заметки о математике, астрономии, геометрии и физической географии. Несмотря на свою краткость, эти заметки удовлетворительны. Я надеюсь, что автор допишет оставшиеся части в той же манере. Если все эти заметки будут собраны в книге, то получится самостоятельная книга о науках, могущая служить ключом к другим наукам и полезная для народов, говорящих по-арабски. Если книга будет завершена на том же уровне, она станет свидетельством высокого ума и широты познаний ее автора.

Коссен де Персеваль».

Сравнив это письмо с предшествующим, ты увидишь, что месье де Саси и месье Коссен едины во мнении о достоинствах этой книги, о простоте ее слога, то есть отсутствии в ней вычурности, и о ее полезности для жителей Египта. Месье де Саси нашел в ней три изъяна: первый — включение в нее некоторых вопросов, отражающих, как он считает, исламские заблуждения; второй — распространение на всю Францию того, что свойственно Парижу и другим городам; третий — упоминание нами некоторых малозначительных вещей при обосновании превосходства округлой формы над другими формами.

Месье Коссен не вдается, как месье де Саси, в вопрос о заблуждениях. Когда я заговорил с ним на эту тему, он ответил, что не видит в этом вреда, поскольку я писал, исходя из своих убеждений, а если бы я следовал тому, что говорят европейцы, и согласился бы с их взглядами, из скромности или по другой причине, то это было бы просто лицемерие. Что же касается сказанного им — и месье де Саси — относительно простоты стиля книги, то имелось в виду, что в построении фраз автор не пытался следовать путем красноречия. Французские ученые противопоставляют простой стиль красноречивому стилю.

Приведем здесь и послание от человека, с которым у меня сложились прочные дружеские отношения. Я познакомился с ним в библиотеке, куда пришел почитать «газетат», то есть ежедневные новости. Этот человек — мухасибги{251} Министерства финансов. Брат его — ма'мур{252} одного из «департаментов», то есть французских провинций. Он принадлежит к известному роду «Саладинийа», происходящему от «Саладина», то есть Салах ад-Дина. Они считают себя потомками султана Салах ад-Дина ал-Аййуби, утверждая, что когда он сражался с франками, то, возможно, у него была наложница-француженка, которая понесла от него, а потом уехала в свою страну. Имя же сохранилось у ее детей и потомков до сих пор! После знакомства с этим человеком я познакомился и с его родственниками и во все время пребывания в Париже поддерживал с ними дружеские отношения. Когда я уезжал, он находился у своего брата-ма'мура в провинции Тарн, в городе Алби. Он прислал мне письмо, перевод которого я привожу с некоторыми незначительными пропусками:

«Наш дорогой господин шейх Рифа‘а, я вручил одолженную вами вещь сыну шейха ма'муриййи для передачи вам. Ожидайте его вскоре после получения этого письма. Брат просил меня поблагодарить вас за то доброе дело, которое вы сделали, одолжив ему эту вещь, и поздравить вас с достижением желаемого. Правда ли, что в скором времени вы покинете нас, чтобы увидеть вашу дорогую родину? Там вы встретитесь с родными и любимыми и, Бог даст, найдете их в добром здравии. Я слышал, что вы уезжаете в самое ближайшее время, так что вряд ли я встречу вас в Париже. Но если бы выехали чуть раньше, то мы могли бы встретиться в Марселе, и я попрощался бы с вами в последнем из французских городов, который вы посетите на вашем пути. А если бы ваш отъезд немного задержался, то мы распрощались бы в Париже, где впервые и встретились. Не знаю, суждено ли нам свидеться вновь, но жизнь полна превратностей, особенно жизнь европейцев, и я не исключаю такой возможности. Так или иначе, не сомневайтесь, что вы оставили во Франции друга, который помнит о вас, сопереживает вам во всем хорошем и дурном, что может с вами случиться, и будет крайне рад узнать, что в вашей стране вас оценили по достоинству и по заслугам. Хотелось бы мне знать, с каким мнением о французах вы возвращаетесь в свою страну! Вы видели эту нацию в момент, который должен стать чрезвычайной датой ее истории. Думаю, в вашей стране вам часто будут задавать вопросы об этом великом восстании и о победе французов, требовавших свободы. Если удастся договориться об отсрочке вашего отъезда на несколько дней, то надеюсь увидеть вас в Париже. Если же нет, прошу вас не уезжать, не попрощавшись со мной письмом.

Искренне любящий вас Жюль Саладен».

Вот перевод еще одного письма, из которого можно понять, насколько французы заинтересованы в приобретении любопытных книг и как они поощряют деятельность сочинителей и переводчиков:

«Господину шейху Рифа‘а. Месье Деппинг{253} поручил мне узнать у вас о вашем переводе небольшого научного труда о нравах и обычаях наций, поскольку он является его автором. Если ваш перевод будет опубликован в Египте, может ли автор оригинала подписаться на несколько экземпляров книги? Просим вас также сообщить нам, до какого места вы дошли в переводе первого тома «Географии» Мальт-Брюна{254}. В настоящее время находится в печати второе, исправленное и дополненное, издание этого тома. Вам небезынтересно будет знать, что издание будет завершено в течение текущего месяца.

Свидетельствую вам мое почтение

Ваш искренний друг Рено{255}.

Султанская библиотека, Париж».

Раздел пятый О КНИГАХ, ПРОЧИТАННЫХ МНОЮ В ГОРОДЕ ПАРИЖЕ, О ПОРЯДКЕ СДАЧИ ЭКЗАМЕНОВ, О ТОМ, ЧТО ПИСАЛ МНЕ МЕСЬЕ ЖОМАР, И О ПУБЛИКАЦИИ В НАУЧНОМ ЖУРНАЛЕ ОТЧЕТА О ПОСЛЕДНЕМ ЭКЗАМЕНЕ. Я ПЕРЕЧИСЛЯЮ ЗДЕСЬ ВСЕ ПРОЧИТАННОЕ МНОЮ, ХОТЯ ПРИ ЭТОМ НЕИЗБЕЖНЫ ПОВТОРЕНИЯ

Мы покинули карантин 27 шавваля 1241 года хиджры{256}. Уже в Марселе, несколько дней спустя после прибытия, мы приступили к изучению алфавита и чтению. Примерно за сорок дней мы освоили написание и произношение всех французских букв. В Париж мы приехали в месяце мухарраме{257} и снова принялись изучать алфавит. Это продолжалось около месяца. После чего все начали читать грамматику Шарля Франсуа Ломонда. Преподаватель, когда это было необходимо, добавлял и тексты из другой грамматики. После того как я покинул дом, где жили эфенди, я читал с месье Шевалье еще одну грамматику, а с месье Ломонри — две грамматики. И в доме эфенди, и в доме преподавателя я занимался грамматическим и логическим анализом, то есть разбором текстов с точки зрения правил грамматики и правил логики, писал диктанты, изложения и учился читать. Это продолжалось три года.

В доме эфенди мы все вместе начали читать книгу «Жизнеописания философов Греции» и прочли ее до конца. Затем принялись за краткое изложение всеобщей истории, которое включало в себя жизнеописания древних египтян, иракцев, сирийцев, греков, персов, римлян и индийцев. Эта книга содержала также краткий очерк мифологии, то есть наук греков-язычников и их легенд. Затем я прочел с месье Шевалье книгу «Занимательная история», собрание рассказов, историй и анекдотов. После этого книги «Нравы, обычаи и правила поведения народов», «История и причины возвышения и падения империи римских цезарей»{258}, «Путешествие юного Анахарсиса в Грецию»{259}, книгу Сегюра по общей истории{260}, «Жизнь Наполеона», научный труд о хронологии и генеалогии, книгу «Панорама мира», то есть «Зеркало мира», и описания путешествий, одного — по Османской империи, другого — в Алжир.

Арифметику я изучал по книге Безу, а геометрию — по четырем первым разделам книги Лежандра.

Я прочел с месье Шевалье учебник географии, включающий разделы исторической, физической, математической и политической географии. Затем прочел статью о физической географии в географическом словаре. Учебник я перечел еще раз с другим преподавателем, а с месье Шевалье прочитал большие отрывки из «Географии» Мальт-Брюна и статью по астрономии, которую он написал для обучения своей дочери. Самостоятельно я прочел много сочинений по этому предмету.

Во время пребывания в Париже я перевел двенадцать книг и отрывков, список которых приводится в конце этой книги. То есть у меня двенадцать переведенных текстов либо целых книг, либо небольших выдержек.

Я прочел с господами Шевалье и Ломонри книгу по французской логике и несколько отрывков из книги Пор-Рояля{261}, в том числе отрывок о категориях, а также еще одну книгу о логике Кондильяка, в которой он изменяет «Логику» Аристотеля. С месье Шевалье я прочел небольшую книгу о минералах{262} и перевел ее. Прочел много литературных книг, в том числе сборник Ноэля{263}, отрывки из диванов Вольтера, Расина и Руссо, у последнего, в частности, его «Персидские письма»{264}, в них он говорит о разнице нравов франков и персов, которые служат для него мерилом нравов Запада и Востока. Самостоятельно я прочел также английские письма, сочиненные графом Честерфилдом{265} в целях воспитания и обучения своего сына, и много французских макам. Короче говоря, я познакомился со многими известными произведениями французской литературы. О естественном праве я прочел с преподавателем книгу Бурламаки{266}, перевел ее и очень хорошо понял. Это наука о понимании добра и зла на основе разума. Франки положили ее в основу своих политических суждений, которые они называют законами. Также с месье Шевалье я прочел две части книги «Дух законов» знаменитого среди французов автора Монтескье. Он сопоставляет законодательные и политические системы и оценивает их с точки зрения разумности. Его здесь называют французским Ибн Халдуном{267}, так же как Ибн Халдуна именуют Монтескье Востока или Монтескье Ислама. На эту же тему я читал книгу «Общественный договор», ее автор Руссо высказывает великие мысли. По философии я читал «Историю философов», в которой излагаются их системы, убеждения, идеи и наставления. Прочел несколько ценных мест в «Философском словаре» хаваги Вольтера и в философских книгах Кондильяка, а также — с месье Шевалье — небольшую статью о физике, но опыты ставить не пытался. По военному искусству прочел, с этим же преподавателем, книгу под названием «Операции крупных военачальников» и перевел из нее сто страниц. В газетах я читал много сообщений на политические темы, внутренние и внешние, они вызывают у меня огромный интерес. Газеты помогают и в изучении французского языка. Иногда я переводил из них научные и политические статьи, особенно во время войны Османской империи с Московским государством.

Приведу здесь перевод анонимного письма одного француза, родственника парижских князей Оливье, добровольно воюющего на стороне Москвы. Письмо датировано 22 июля 1828 г.:

«Знай, мой дорогой, что это была первая, с момента нашего прибытия в расположение московских войск, стычка с мусульманами. То, что мне довелось увидеть, поразило меня в высшей степени. Все это трудно передать словами. Если бы я был таким бывалым солдатом, как ты, участником египетского похода, сражения при Абукире и осады города Акки, то воспринимал бы все спокойнее. Для меня же это было внове, и я испытываю большие затруднения, описывая увиденное. Представь себе, брат, мое положение: я служил в охране нашего короля, окончил школу Сен-Сир и участвовал только в андалусской кампании. Неожиданно для себя, после переходов через степи и пустыни, я оказался в Балканских горах, увидел враждебное отношение к нам их жителей, их желание освободиться от нас, препятствия, которые они чинили нашим войскам. Вообрази мое удивление и волнение, когда возле Шумлы я увидел турецкую конницу, стройными рядами несущуюся на подмогу мусульманским воинам. По сообщениям из Москвы, вам, конечно, известны подробности этого сражения, в котором участвовало много наших солдат, и то, что оно было проиграно. Я собственными глазами наблюдал страшную смерть московского полковника Барди, разорванного на куски снарядом турецкой пушки. Лишь теперь стало понятно, сколь трудна эта война и почему она так затянулась. Хотя наши солдаты храбры и стойки в бою, мусульманские воины оказывают достойное сопротивление, они и не помышляют о бегстве, и их мощь не следует недооценивать, они готовы преодолеть любые препятствия ради достижения поставленной цели. А в результате противник, во-первых, приходит в замешательство, а во-вторых, его боеспособность снижается, даже если солдаты противника — герои. Если бы ты, подобно мне, своими глазами видел, как османские всадники наводят страх на московскую пехоту самим своим видом, молниеносным натиском, звуками своих диких песен и ржанием курдских коней, ты понял бы, что война эта надолго, что пламя ее потухнет не скоро. У Османского государства мощная и прекрасно организованная конница и огромная сила. Никто не может отрицать, что их кавалеристы великолепно вышколены, а их дикие от природы лошади полностью послушны наезднику во всех обстоятельствах и помогают ему в бою. И горе солдатам первой линии, сталкивающимся с этой конницей, с могучими всадниками, силы которых умножает в битве их мусульманский и патриотический дух. Такими достоинствами явно не обладают московские солдаты. Кроме того, огромные скопления людей на войне должны быть хорошо управляемы, а в этой войне, как всем, даже казакам, известно, превосходство на стороне мусульман. Возможно, такое суждение в моих устах покажется тебе странным, тем более что я добровольно вступил в ряды московитов, чтобы сражаться вместе с ними и делить с ними славу. Но, прибыв сюда, я испытал разочарование и понял, что совершил ошибку. Оказалось, что наши враги, которых мы считали презренными и ничтожными, настоящие львы и что они даже более дисциплинированны и воспитанны, чем европейцы.

Знай, брат, что мое стремление вызволить румов из-под власти османов ничуть не ослабло. Но скажу так: я не уверен, нужно ли идти войной на Стамбул ради их спасения? Не достаточно ли тех жертв, которые мы понесли при взятии Браилы? Стоит ли и дальше проливать нашу кровь? Недавно мы взяли в плен одного османского офицера, очень красивого и тяжело раненного юношу. Наши солдаты не стали его убивать, как других, пожалев за красоту и ранения. Я заговорил с ним по-итальянски, он понял меня и ответил на мои вопросы. Сказал, что его отцу восемьдесят лет, и у него два брата на службе Хусейна-паши, что он не сомневается в победе Османского государства и уверен, что турки возьмут Москву!

В Шумле находится около двухсот тысяч аскеров, и каждый день прибывают новые пополнения. Султан, бесспорно, великий герой. Сейчас я сворачиваю свое письмо, чтобы поставить ногу в стремя. Аскеры противника ведут бой с нашими авангардными частями, и я слышу пение турок и глухой шум русских голосов. Страшная это война, если говорить правду».

Раздел шестой ЭКЗАМЕНЫ, КОТОРЫМ МЕНЯ ПОДВЕРГЛИ В ПАРИЖЕ, В ЧАСТНОСТИ ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН ПЕРЕД ВОЗВРАЩЕНИЕМ В ЕГИПЕТ

Знай, что в науках французы обычно не довольствуются знанием способностей человека и его усердия или похвальными отзывами преподавателя об ученике. Им требуются ясные и ощутимые доказательства, убеждающие присутствующих на экзамене в силе экзаменуемого и в его превосходстве над другими. Для этого и устраиваются публичные экзамены, на которых присутствуют официальные и неофициальные лица, как правило, по приглашению, вроде приглашения на торжество. Проводятся и частные экзамены, когда преподаватель раз в неделю или раз в месяц проверяет успехи своих учеников и уведомляет о результатах их отцов. В пансионах соблюдался именно такой порядок. А раз в год нам устраивали публичный экзамен в присутствии именитых французов.

Первый экзамен мы сдавали по французскому языку. У них принято отличившимся на экзамене вручать подарки. После первого публичного экзамена месье Жомар прислал мне книгу «Путешествие юного Анахарсиса в Грецию» — семь прекрасно переплетенных томов с золотым обрезом. Он сопроводил подарок письмом, перевод которого я привожу:

«1 августа 1827 г. Вы заслужили подарок за успехи, достигнутые во французском языке, и за результаты последнего экзамена. Я имею право поздравить себя, посылая вам этот подарок от имени господ инспекторов. Он свидетельствует о том, что вы преуспели в науках. Благодетель будет, несомненно, обрадован, получив от меня известие, что ваше усердие и достигнутые результаты оправдывают его огромные затраты на ваше воспитание и обучение. Примите мой дружеский привет».

Слова «последний экзамен» означают здесь самый недавний по времени. Подарок за экзамен можно сравнить с наградой, вручаемой, к примеру, поэтам. После второго публичного экзамена он прислал мне в подарок книгу «Полезный собеседник для прилежного ученика. Сборник отрывков из поэзии и прозы», сочинение месье де Саси{268}, сопроводив подарок письмом, перевод которого я привожу:

«Париж, 15 марта 1828 г. Вы заслужили подарок за успехи во французской грамматике, продемонстрированные на последнем публичном экзамене, и мне очень приятно послать вам эту книгу в знак моего удовлетворения и поощрения ваших усилий. Я посылаю Его Превосходительству Благодетелю результаты вашего экзамена, подтверждающие ваше усердие и старания, и не сомневаюсь в том, что он будет доволен вашей работой и тем, что вы оправдываете его внимание к вам и его заботу о вашем воспитании и обучении. Примите мой привет».

За эти два экзамена я получил подарки. Что же касается последнего экзамена перед моим возвращением в Египет, то на него месье Жомар пригласил нескольких известных лиц, в том числе московского вазира образования{269} в качестве председателя комиссии. Перед этой комиссией стояла задача оценить способности моей скромной персоны в переводе, которым я занимался во время моего пребывания во Франции. Отчет об экзамене французы опубликовали в научном журнале. Вот его перевод:

«Советом были прочитаны следующие переводы с французского на арабский язык, сделанные учащимся Рифаа ат-Тахтави: 1. История Александра Великого (отрывок из «Истории древних»). 2. Книга о минералах. 3. Календарь на 1244 год хиджры, составленный месье Жомаром для Египта и Сирии и содержащий научные и экономические сведения. 4. Энциклопедия нравов и обычаев народов. 5. Введение в физическую географию под редакцией месье Гумбольдта. 6. Фрагмент из книги Мальт-Брюна о географии. 7. Три главы из книги Лежандра по геометрии. 8. Статья по астрономии. 9. Отрывок из книги «Операции крупных военачальников». 10. Основы естественного права у французов. 11. Брошюра о мифологии. 12. Брошюра о медицине.

Была также прочитана рукопись описания его поездки.

Затем ему было предложено несколько сочинений, напечатанных в Булакской типографии{270}, и он быстро перевел отрывки из них. После чего читал французские тексты, маленькие и большие, из египетской «Газетт», также печатаемой в Булакской типографии. После чего с ним был обсужден его перевод из книги «Операции крупных военачальников». Один из присутствующих держал перед собой французский текст, а шейх — арабский перевод, который он бегло переводил вслух на французский, и два текста сличались.

Он успешно выдержал этот экзамен, дав точный перевод французского оригинала и не исказив его смысла. Но, очевидно, специфика арабского языка вынудила его, без ущерба для смысла, заменять одни метафоры другими. Например, уподобление военной науки богатому руднику, из которого добывают ценные металлы, он заменил следующим: военная наука это необъятное море, из которого извлекают жемчуг! На экзамене ему были сделаны замечания по поводу того, что иногда его перевод не полностью соответствует оригиналу, местами он повторяется, переводит одну фразу несколькими или одно слово целым предложением. Но при этом не допускает ошибок, всегда сохраняя верность смыслу оригинала.

Теперь шейх хорошо понимает, что при переводе научных книг нельзя перефразировать текст, а следует искать, а в случае необходимости изобретать, подходящие по смыслу выражения. Он был проэкзаменован еще по одной книге, прочитав предисловие к «Универсальному словарю физической географии», переведенное им на арабский язык. Поскольку он переводил его, еще не достигнув нынешнего уровня знания французского языка, этот перевод оказался слабее перевода упомянутой выше книги. В нем не переданы все смысловые оттенки французского текста, хотя общий смысл не искажен и стиль перевода вполне приемлем. Члены комиссии согласились во мнении, что упомянутый ученик способен принести пользу своему государству, переводя книги, необходимые для распространения знаний, в которых очень нуждается цивилизованная страна.

Без сомнения, некоторые из этих книг должны быть иллюстрированы. Присутствовавший на экзамене соотечественник шейха Ахмад-эфенди ал-‘Аттар изучает литографию. Он представил членам комиссии несколько образцов выгравированных им на камне рисунков и надписей на арабском и французском языках. Это графические, без теней, изображения животных, зданий и других объектов. Дело в том, что он приехал во Францию уже в возрасте и не смог выучиться правильно рисовать. Но он вполне способен овладеть мастерством литографии, теоретически и практически, и копировать готовые образцы. Может делать это самостоятельно или же открыть мастерскую. Один из образцов его работы был положен на стол месье Жомара».

Месье Жомар написал мне поздравительное письмо по случаю успешного завершения моего обучения и возвращения в Египет, но оно затерялось. А было бы уместно привести его здесь. Приводимое же письмо месье Шевалье это своего рода «иджаза»{271}, свидетельство:

«Военное министерство. Нижеподписавшийся Шевалье, бывший учащийся Политехнической школы, военный инженер, уполномоченный месье Жомаром и господами инспекторами руководить обучением месье шейха Рифаа, свидетельствую, что в течение трех с половиной лет, которые упомянутый ученик провел у меня, я имел все основания быть довольным и его учебой, и его разумным и осмотрительным поведением, и его добрым, мягким характером. На первом году обучения он занимался со мной французским языком и космографией. Затем географией, историей, арифметикой и другими науками. Не обладая способностями, необходимыми для успешного овладения рисованием, он занимался им лишь раз в неделю, только следуя указаниям Благодетеля. Зато с необыкновенным увлечением занимался переводами, его излюбленным делом. Об этом говорится в моих ежемесячных отчетах, особенно в первых журналах, переданных мною месье Жомару. По этим отчетам и журналам можно судить об ученике. Следует отметить, что рвение в работе побуждало месье шейха Рифаа долго засиживаться по ночам, вследствие чего его левый глаз ослабел до такой степени, что он был вынужден обратиться к врачу, которой запретил ему читать ночью. Но он не соблюдал запрет, опасаясь отстать в учебе. А когда понял, что для успешного продвижения в науках лучше всего приобрести необходимые книги, помимо тех, которые выдавались правительством, и взять еще одного преподавателя, он потратил огромную часть получаемых им на содержание средств на покупку книг и на преподавателя, с которым занимался больше года. Преподаватель давал ему уроки в часы, свободные от занятий со мной. Я счел себя обязанным накануне его отъезда выдать ему это свидетельство, удостоверяющее подлинное положение вещей, и добавить от себя лично заверения в моем полном уважении и дружеском расположении к нему.

М. Шевалье, 28 февраля 1831 г.»

Раздел первый ПРЕДИСЛОВИЕ, ПОМОГАЮЩЕЕ ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ ФРАНЦУЗЫ ВЫШЛИ ИЗ ПОВИНОВЕНИЯ СВОЕМУ КОРОЛЮ

Знай, что эта нация разделились в своих взглядах на две основные группы: роялистов и либералов. Роялисты это сторонники короля, утверждающие, что вся власть должна находиться в руках верховного правителя и подданные ни в чем не должны ему противоречить. Другие же склоняются к свободе и говорят, что нужно лишь соблюдать законы, а король является исполнителем сказанного в законе, то есть своего рода инструментом закона. Ясно, что две точки зрения противоречат одна другой. Поэтому между жителями Франции не было согласия, так как их взгляды не совпадали.

Большинство роялистов составляет духовенство и его последователи, а большинство либералов — философы, ученые, мудрецы и преобладающая часть подданных. Первая группа пытается помочь королю, вторая хочет ослабить его и поддерживает народ. Во второй группе много таких, кто считает, что вся власть должна принадлежать народу, а король вообще не нужен. Но поскольку народ не может одновременно управлять и быть управляемым, он должен избрать тех, кому он доверит управление. Главные будут называться машаих (сенаторы), остальные — джумхур (публика). Это напоминает Египет в эпоху правления «хумамитов»{272}, когда Верхний Египет был откупной республикой (джумхуриййа илтизамиййа){273}.

Из сказанного понятно, что некоторые французы хотят иметь абсолютную монархию, другие — монархию, ограниченную законами, а третьи — республику.

Французы уже восставали в 1790 г. Тогда они осудили своего короля и его жену на смерть и провозгласили республику. Они изгнали султанскую семью Бурбонов из Парижа, объявив ее членов врагами. Смута не утихала до 1810 г. Потом Бонапарт, именуемый Наполеоном, захватил власть и присвоил себе титул султана султанов{274}. Когда он начал беспрестанно вести войны и завоевывать королевства, его сила и мощь стали вызывать страх, и франкские короли сговорились изгнать его из страны и сделали это несмотря на любовь к нему французов. Вопреки желанию французской нации они вернули Бурбонов. Первым из них королем стал Луи Восемнадцатый. Ради того чтобы привлечь к себе людей и укрепить свою власть, он провозгласил закон, регулирующий отношения между ним и французами, предварительно посоветовавшись с ними и заручившись их согласием. Он обязался следовать этому закону и не нарушать его. Перевод этого закона — аш-Шарта — мы привели в разделе о французской политике. Как известно, слово благородного человека обязательнее, нежели долг кредитору. Этот закон был обязателен дня самого короля и для его преемников, внести в него изменения можно было лишь с общего согласия короля, дивана пэров и дивана представителей подданных, то есть двух диванов и короля. Говорят, что король взял на себя это обязательство против воли своих родственников и приближенных, которые хотели абсолютной власти над подданными. Они якобы организовали против него заговор, который возглавил его брат Шарль Десятый. Король раскрыл заговор и пресек его. Говорят, что когда король состарился, Шарль Десятый хотел восстановить абсолютное правление, но это ему не удалось. А после смерти брата Шарль пошел на хитрость, он скрыл свои намерения и разрешил всем свободно выражать свое мнение в газетах без предварительной проверки публикуемого. Народ поверил ему на слово и решил, что он не нарушит обещания. Все подданные были очень рады тому, что он правит, опираясь на законы. Но кончилось дело тем, что он перестал считаться с законами и с правами французов. Планы его стали ясны уже тогда, когда он поставил во главе правительства Полиньяка, известного своими взглядами и решимостью сосредоточить всю власть в руках короля. Этого Полиньяка считают незаконным сыном этого короля, якобы его мать состояла в связи с королем и родила от него. Он известен своим произволом и жестокостью. Как гласит пословица, несправедливости, совершаемые слугами, обращаются против их господина. И сказано в хадисе: «На всякого, кто обнажает меч насилия, есть другой, победоносный меч, и да убоится он его». Как сказал поэт:

Этот министр в прошлом был посланником французов в стране англичан, то есть согласовывал интересы двух стран. Французы приписывали ему все случаи нарушения либерализма, а когда возникали слухи о его возвращении во Францию, все люди думали, что он возвращается лишь для того, чтобы возглавить правительство и изменить законы. Его ненавидели все поборники свободы и большинство подданных. Французы заранее знали, что его выбор в качестве главы правительства преследует определенную цель, и это подтвердилось примерно год спустя после его назначения.

Мы уже говорили, что диван посланников провинций, представляющих подданных, собирается ежегодно для обсуждения общих вопросов. Когда диван собрался, он предложил королю отправить в отставку этого вазира и вместе с ним еще шестерых. Король не прислушался к их словам. Обычно все вопросы в этом диване решаются большинством голосов. На заседании, где обсуждался вопрос о вазирах, присутствовало четыреста тридцать человек. Триста из них высказались за отставку министров и лишь сто тридцать — против. Таким образом, отставка их была предрешена. Но король хотел сохранить их и с их помощью осуществить планы, которые он вынашивал. Он не отправил их в отставку, а затем издал несколько указов, нарушающих закон. В результате французы вышли из повиновения и изгнали низложенного короля из страны. Согласно словам поэта:

Раздел второй О ПРОИСШЕДШИХ ИЗМЕНЕНИЯХ И ВЫЗВАННЫХ ИМИ ВОЛНЕНИЯХ

Из приведенных выше законов о правах французов следует, что любому человеку во Франции не возбраняется высказывать свое мнение и публиковать его при условии, что оно не противоречит сказанному в законе. В 1830 г. король неожиданно издал несколько указов, в том числе указ, запрещающий людям публиковать свои мнения в печати, особенно в ежедневных газетах, без предварительного ознакомления с ними представителя государства, который и решает, что будет опубликовано. Король был не в праве издавать такой указ, не согласовав его с законом, а закон принимается лишь с общего согласия короля, членов дивана пэров и членов дивана представителей. Другим указом король изменил порядок работы коллегии выборщиков, то есть тех, кто выбирает представителей провинций, направляемых в Париж, и открыл заседание дивана до собрания коллегии, тогда как должен был открыть его лишь после ее собрания, как делал это раньше. Все это шло вразрез с законами.

Издав эти указы, король, сознавая, что совершил правонарушения, назначил на военные посты нескольких военачальников, известных своей враждебностью к свободе — заветной цели французского народа. Указы застали народ врасплох, он был явно к ним не готов. Сразу же по опубликовании указов многие опытные политики стали пророчить большие волнения в городе, последствия которых непредсказуемы. Как сказал поэт:

Вечером того же дня, когда указы были опубликованы в газетах, народ начал собираться возле султанского дворца Пале Рояль, в котором живут родичи короля из семейства Орлеан. Лица собравшихся были печальны. Все это произошло 26 июля.

27 июля большинство либеральных газет не вышло в знак несогласия с навязанными им условиями. Таким образом новость стала известна всем и вызвала большое волнение, потому что обычно газеты не выходят только лишь, если произошло что-то очень серьезное. Закрылись мастерские, заводы, фабрики и школы. Некоторые либеральные газеты вышли с призывами не повиноваться королю, в них перечислялись все его злоупотребления. Газеты раздавались людям бесплатно.

В этой стране, как и в других, слова могут разить цели вернее стрел, особенно сильно воздействуют красноречивые, зажигательные речи. Недаром говорится: «Если ниспосылается откровение народу, то после пророков оно ниспосылается красноречивым писателям!» То, что пишут эти газеты, находит отклик у простого народа и отвечает стремлениям избранных. Подлинное красноречие именно то, которое понятно народу и вызывает одобрение избранных.

Полицейские начальники, узнав о происходящем, явились в места скопления людей и запретили им читать газеты. Типографии были окружены, некоторые печатные станки сломаны, рабочие, обвиненные в нарушениях, арестованы. Многие из выступавших против распоряжений короля подверглись жестокому обращению. Это еще больше разожгло гнев французов. Редакторы газет и те, кто в них пишет, составили протест и во многих экземплярах расклеили его на стенах городских домов, призывая народ к борьбе. Местом сбора была объявлена улица перед дворцом Пале Рояль. На ней и на прилегающих улицах собрались огромные толпы людей. Королевские солдаты пытались их разогнать. Народ зашумел, гневные голоса зазвучали повсюду. Солдаты напали на людей, завязались стычки. Сначала народ пустил в ход камни, а солдаты — сабли и орудия. Столкновения разрастались и становились все ожесточеннее. Народ стал искать оружие. С обеих сторон по всему Парижу зазвучали выстрелы. Похоже, что внутренний голос французов, возобладавший над голосами ораторов, призывал: мечите копья в ваших братьев. Началось настоящее сражение, большинство убитых в нем было со стороны народа{275}. Народ пришел в ярость, убитых выставляли в общественных местах, чтобы побудить людей включиться в борьбу и продемонстрировать зверства солдат. Подданные возмутились против своего короля, будучи убеждены, что это он отдал приказ стрелять. По какой бы улице ты в то время ни прошел, всюду услышал бы возгласы: К оружию! «К оружию! Да здравствует аш-Шарта и долой короля!» Кровь потекла рекой. Оружие брали у оружейников за деньги или силой. Рабочие, ремесленники и особенно типографские рабочие нападали на караульные посты и на солдатские казармы и забирали оттуда оружие и порох, убивая находившихся там солдат. С магазинов и мест общественного присутствия срывали королевские гербы (герб короля Франции — лилия, как герб мусульманского султана — полумесяц, а московского царя — орел) и разбивали уличные фонари. Из мостовых выламывали камни и складывали в кучи, чтобы затруднить движение всадников по улицам. Разграбили султанские пороховые склады.

Когда обстановка стала критической и король, находившийся вне Парижа, узнал об этом, он приказал окружить город и назначил командующим войсками принца из числа врагов французов, известного среди них как предавший принципы либерализма. Эти меры, однако, шли вразрез с политическим и государственным благоразумием и свидетельствовали о недальновидности короля. Ему следовало бы проявить терпимость и милосердие, а он пошел на истребление своих подданных, низведя их до уровня своих врагов. Но умиротворение противника разумнее, чем его истребление. Как прекрасно сказал поэт:

Принятые королем меры не достигли цели и обернулись против него. А если бы он предоставил народу больше свободы, то не попал бы в такой переплет и не лишился бы трона, тем более что французы уже привыкли к свободе и она превратилась у них в черту характера.

Прекрасно сказал поэт:

28 июля народ отвоевал у солдат здание, которое называется Дом города{276}, в нем размещается шейх Парижа. Тут появилась Национальная гвардия. Это солдаты, которые раньше охраняли народ. У короля своя гвардия. Король Шарль Десятый распустил Национальную гвардию, но когда началась смута, она вновь появилась, чтобы защищать народ, пустила в ход оружие и прогнала всех солдат с их постов, а многие посты сожгла. В это время были созданы суды, в которых судьями были подданные. И власть ничего не могла поделать. Она пустила в ход все силы, которыми располагала, чтобы подавить восстание, но ей это не удалось. Были мобилизованы все резервисты и брошена артиллерия на поддержку двенадцати тысяч султанских гвардейцев и шести тысяч унтер-офицеров (всего восемнадцать тысяч человек, не считая резервистов и артиллерии). В рядах народа вооруженных было меньше, но безоружные сражались камнями или помогали вооруженным людям.

После взятия Дома города и захвата у солдат пушек стало ясно, что султанские войска терпят поражение. Восставшие направились к Лувру и к королевскому дворцу Тюильри, там тоже произошли схватки между ними и солдатами. Схватки еще продолжались, когда на церквях и на общественных зданиях взвились трехцветные флаги, символ свободы. Зазвонили большие колокола, призывающие весь народ Парижа и других городов к оружию и к борьбе против солдат короля. Когда солдаты увидели, что народ побеждает, и им стало стыдно сражаться против соотечественников и родных, большинство из них сложило оружие, а многие их командиры ушли со своих постов.

К утру 29 июля три четверти города было в руках народа, были захвачены дворец Тюильри и Лувр, и на них водрузили флаги свободы. Узнав об этом, командующий войсками, которому было приказано вернуть жителей Парижа в повиновение королю, сдался, и народ одержал полную победу. Даже солдаты переходили под знамя народа. С этого времени был установлен временный режим и создан временный диван для поддержания в стране порядка до назначения постоянного правителя. Главой временного режима стал генерал Лафайет, который и во время первой смуты{277} сражался за свободу. Этот человек прославился своей преданностью делу свободы и верностью однажды избранному политическому направлению. За это его почитали, как почитают королей. Он не был талантом, вознесшимся к славе из небытия, как большинство знаменитых французов, особенно в военной области. Своей славой он обязан не уму и таланту, а достойному поведению. Я говорю это не для того, чтобы принизить его ум, а чтобы объяснить причины его избрания главой правительства. Как это наблюдается во всех странах мира, главенство не всегда принадлежит умнейшему, хотя это было бы и законно и естественно. Странно, что таким же образом обстоит дело и в цивилизованных странах. Полагаю, что все это подтверждает сказанное в священном хадисе: «Ум человека зачтется ему как хлеб насущный!» Как сказал поэт:

Прекрасно сказал и другой:

Раздел третий КАК ВЕЛ СЕБЯ КОРОЛЬ В ЭТО ВРЕМЯ. КАК ОН СОГЛАСИЛСЯ НА ПРИМИРЕНИЕ, КОГДА УЖЕ БЫЛО ПОЗДНО. ЕГО ОТРЕЧЕНИЕ В ПОЛЬЗУ СЫНА

Знай, что король издал свои указы, находясь в Сен-Клу, возле Парижа. Смута вспыхнула в Париже, когда его там не было. Жители города отправили ему требование сменить вазиров и отменить указы, то есть восстановить прежний порядок. Король не согласился. К нему послали нескольких представителей, чтобы его смягчить и уговорить, но все было бесполезно, как плач на останках жилья!{279} Ему сказали, что подданные отвергают его указы и что это может иметь самые серьезные последствия. Он ответил, что его решения не подлежат отмене и изменению. Когда же он убедился, что может из-за своей непримиримости лишиться трона, то сам предложил им мир. Ему ответили, что время уже упущено и мира быть не может, что он не подумал о последствиях, а не думающему о последствиях, достаются бедствия, что если бы он был дальновиднее, то с ним бы этого не случилось.

30 июля члены палаты представителей провинций договорились послать к дюку д’Орлеан, родственнику короля по боковой линии, чтобы просить его взять на себя правление государством до тех пор, пока не будет достигнуто согласие относительно того, кому должна принадлежать власть в королевстве. Дюка не было в Париже, но получив это послание, он немедленно, 31 июля, прибыл в Париж и остановился в Доме города. Он выразил свое удовлетворение действиями членов дивана и произнес большую речь о причинах, побудивших его принять их предложение. Вот, вкратце, ее содержание: «Я чрезвычайно озабочен положением, которое создалось в Париже в результате нарушения законов или их неверного истолкования. Я откликнулся на ваш призыв и явился сюда, чтобы спасти страну от краха. Я должен, как и вы, носить трехцветную эмблему, которую частенько носил в юности». И заключил такими словами: «С этого момента аш-Шарта становится реальностью». Этим он хотел сказать, что будет действовать в соответствии с законами королевства и неукоснительно их соблюдать. Эта фраза стала у французов поговоркой. На французском языке она звучит очень торжественно. После этого Шарль Десятый решил, что он может избежать утраты власти, отказавшись от трона в пользу своего сына.

В один из дней его сын-«дофин» вышел на площадь в Сен-Клу, собрал на ней солдат и сообщил им, что отец назначил его королем. Солдаты восприняли это известие безучастно. Король же, передав престол сыну, уехал ночью 29 июля вместе со своими советниками и свитой, оставив «дофина» в одиночестве ожидать последствий своего восшествия на престол. «Дофин» призвал всех своих солдат и произвел им смотр, желая узнать, как они себя поведут. Когда он понял, что они не хотят сражаться за него, то решился уехать и покинул Сен-Клу. Несколько часов спустя после его отъезда над королевским дворцом в Сен-Клу уже развивался трехцветный флаг. Король и его свита приехали 1 августа в Рамбуйе, и на следующий день Шарль Десятый и его сын направили письмо дюку Орлеанскому, извещая его, что они отказываются от престола в пользу дюка де Бордо, внука короля и племянника «дофина», и назначают дюка Орлеанского регентом при нем до достижения им совершеннолетия. В этом письме они также просили дюка прислать им сопровождающих, которые охраняли бы их при выезде из Франции. Дюк д’Орлеан передал письмо на рассмотрение палаты депутатов, те не согласились с передачей власти дюку де Бордо, но выразили готовность направить нескольких представителей высших кругов, которые охраняли бы короля во время его выезда из Франции. После этого в Париж поступили известия, что король не хочет уезжать немедленно. Тогда были посланы солдаты, чтобы принудить его к отъезду. Услышав об этом, король поспешил отправиться в путь, в страну англичан.

В это время двоюродный брат короля, занявший его место во главе государства, находился в Париже и делил власть с консультативным диваном. Первое, что он сделал, утвердил трехцветный флаг, символ свободы французской нации. Затем открыл диван представителей провинций и диван пэров. По установившемуся порядку король должен был присутствовать на открытии дивана представителей провинций и произносить с трибуны речь, перечисляя в ней все сделанное им на пользу страны и излагая планы на предстоящий год. Поскольку этот дюк исполнял обязанности короля, он поднялся на трибуну и коротко сказал, что удручен тем опасным положением, в котором оказался Париж вследствие попрания законов королевства, а кончив говорить, вручил членам дивана письмо, полученное им от Шарля Десятого и его сына, в котором они отрекались от власти в пользу дюка де Бордо. Они называли его Генрихом Пятым, потому что до него во Франции четыре короля носили имя Генрих. После этого он покинул заседание, а диван стал собираться ежедневно для обсуждения дел.

Раздел четвертый НА ЧЕМ СОШЛИСЬ ЧЛЕНЫ КОНСУЛЬТАТИВНОГО СОВЕТА, И КАК СМУТА ЗАКОНЧИЛАСЬ ВОЗВЕДЕНИЕМ НА ПРЕСТОЛ ДЮКА ОРЛЕАНСКОГО

Знай, что на заседаниях консультативного дивана обсуждалось будущее Франции. Как мы уже упоминали, французы не были едины в своих взглядах. Расхождения были столь велики, что члены дивана даже сидели в разных местах: справа — роялисты, слева — либералы, в центре — сторонники вазиров, и каждый излагал свою точку зрения, не прислушиваясь к мнению оппозиции, потому что главное было иметь большинство голосов. Такое положение существует и по сей день, революция ничего не изменила. Присутствие делилось на две партии: сторонников монархии и сторонников республики. Среди первых одни хотели видеть на троне дюка де Бордо, внука прежнего короля, другие — сына Наполеона Бонапарта, третьи — дюка Орлеанского, замещавшего короля. Семейство д’Орлеан было вторым, обладавшим правом наследования престола после пресечения первой, старшей, ветви — Бурбонов. На улицах Парижа, на стенах домов, появилось воззвание следующего содержания: «Как показал опыт, республика не годится для Франции. Возведение на престол дюка де Бордо отдаст французов во власть Бурбонов, и они вновь окажутся в том же положении, из которого только что вырвались. Что же до сына Наполеона, то он воспитан священниками, врагами свободы. Поэтому поддерживайте дюка Орлеанского».

Консультативный совет выработал и принял несколько статей:

«Статья первая. Престол пуст и фактически и с точки зрения прав на него. Необходимо решить вопрос о том, кто его займет.

Статья вторая. В интересах французов убрать из Хартии, свода законов королевства, выражения, ущемляющие достоинство подданных, и некоторые неуместные статьи и заменить их другими, соответствующими нынешнему положению. После чего консультативный диван представителей провинций должен, учитывая общие интересы всех французов, немедленно обратиться к Его Высочеству дюку Луи Филиппу Орлеанскому, исполняющему обязанности главы королевства с просьбой стать королем. Его власть должна быть наследственной и передаваться его детям мужского пола по старшинству, то есть если король умирает, ему наследует старший сын и так далее. Дюк должен дать свое согласие и подтвердить, что принимает условия, выработанные консультативным диваном. И он должен носить титул не короля Франции, а короля французов».

Тут есть разница: титул короля французов ближе душам людей, поскольку они сделали его королем, тогда как титул «король Франции» означает, что пока существует земля Франции, он является ее господином и королем, и никто из жителей страны не может этого оспорить. По этой причине прежние короли именовались королями Франции, и каждый в своих указах использовал формулу: «Я, такой-то, Божией милостью король Франции и Наварры, приветствую всех читающих настоящие указы. Мы предписали и предписываем следующее…» Смысл титула «король Франции» понятен. Что же до титула «король Наварры», то он чисто условный, почетный. Дело в том, что прежние короли Франции правили королевством Наварра, которое затем отошло к Испании и стало ее частью, а титул остался за королем Франции. Король французов использует другую формулу: «Я, такой-то, король французов, приветствую всех присутствующих и прибывающих. Мы предписали и предписываем…» Разница между первым и вторым в том, что первый заявляет себя королем Франции и Наварры по милости Всевышнего, а второй называет себя королем французов и воздерживается от упоминания о милости Господа в угоду французам, которые говорят, что он король французов по воле нации, доверившей ему власть. Тем самым они отрицают, что Всевышний особо отметил его семью, а подданные не имеют к этому никакого отношения. Из этого ясно, что в слова «милостью Божией» они вкладывают смысл «по праву рождения и происхождения». А титул «король Франции» означает «владеющий землей и правящий ею». Но если бы это было у нас, то оба выражения были бы равнозначны! Ибо быть королем по выбору подданных не противоречит тому, чтобы быть королем по воле Всевышнего Аллаха, по его снисхождению и милости. Для нас, например, нет разницы между «королем персов» и «королем земли персов»!

После завершения консультаций члены консультативного дивана отправили к дюку Орлеанскому нескольких посланцев, и их глава зачитал ему решение, к которому пришел диван. Он тотчас же ответил: «Я с волнением выслушал решение консультативного дивана относительно избрания меня королем. Я уверен, что ваше мнение выражает мнение всех подданных. Мне представляется также, что изменения, внесенные вами в законы, соответствуют тем принципам, которых я всегда придерживался в моей политической жизни. Но я чрезвычайно взволнован, поскольку не могу забыть все, что мне пришлось претерпеть в прошлом, и что даже заставило меня принять решение никогда не помышлять о королевской власти. Я намеревался отойти от дел и жить спокойно среди своих детей. Но моя забота о процветании страны взяла верх, я убедился, что необходимость требует отдать ей предпочтение перед спокойной жизнью».

После этого был назначен день коронации в диване посланцев провинций. Когда этот день наступил, дюк Орлеанский прибыл в назначенный час с огромным кортежем, но без королевской гвардии и без придворных, которые обычно являлись украшением кортежей королей при всех их выходах. Каждый его шаг собравшийся по сторонам кортежа народ встречал возгласами: «Да хранит Бог дюка Орлеанского! Боже, храни короля!» Войдя в диван, он поднялся на возвышение, где стоит трон, и трижды приветствовал собрание. Затем сел на скамью перед троном, справа и слева от него сели его старший и второй по старшинству сыновья, а позади встали четыре маршала. Маршал — это высший военный чин во Французском государстве, к нему всегда добавляется слово «Франция». Говорят: маршал Франции (марешаль де Франс, во-французском, де — частица, указывающая на принадлежность определяемого к определяющему, как у нас буква «лам» в идафе{281}. У французов тоже есть идафа). Затем дюк Орлеанский пригласил членов дивана пэров и дивана посланников провинций сесть и предложил председателю дивана зачитать решение членов двух диванов об избрании короля. Когда же председатель закончил чтение, упомянутый дюк сказал: «Господа, я внимательно выслушал решение двух диванов, взвесил его, глубоко обдумал и заявляю: я без оговорок и комментариев принимаю все ваши условия и данный мне вами титул короля французов, и я готов принести клятву верности своим обязательствам». Король встал с непокрытой головой, поднял правую руку и твердым, звучным голосом произнес следующую клятву: «Клянусь Всевышним, я буду хранить верность записанным в Хартии законам королевства со всеми внесенными в них изменениями, буду править только в соответствии с законами и на основе законов, буду соблюдать записанные в законах права каждого и буду действовать исключительно в интересах французского народа, ради его счастья и славы». Затем он взошел на королевский трон и продолжил свою речь: «Господа, я только что принес великую клятву и отдаю себе отчет в тех обязательствах, которые она на меня налагает, в их важности и серьезности. Я уверен, что я их выполню. Я принес эту клятву добровольно. Я был намерен никогда не занимать трон, на который только что призвал меня французский народ. Но свобода Франции была ущемлена, общественное спокойствие оказалось под угрозой, нарушение законов королевства привело к беспорядкам. Необходимо было восстановить действие законов. Это входило в обязанности дивана пэров и дивана посланцев провинций. И вы это сделали. Изменения, которые мы внесли в Хартию, гарантируют безопасность в будущем, и я надеюсь, что Франция обретет внутреннее спокойствие и уважение за ее пределами, что мир в Европе упрочится».

По окончании его речи раздались возгласы: «Боже, храни короля Луи Филиппа Первого». Затем король попрощался с собранием и вышел, на ходу пожимая руки членам дивана и другим присутствующим. Сел на лошадь и поехал, также пожимая руки людям, стоявшим по обе стороны улицы. Многих он даже обнимал. Жители города и национальная гвардия горячо приветствовали его кортеж. Вечером Париж осветился яркой иллюминацией. Провозглашение его королем состоялось 7 августа 1830 г.

Раздел пятый ЧТО ПРОИЗОШЛО С ВАЗИРАМИ, КОТОРЫЕ ПОСТАВИЛИ СВОИ ПОДПИСИ ПОД КОРОЛЕВСКИМИ УКАЗАМИ, СТАВШИМИ ПРИЧИНОЙ СМЕЩЕНИЯ ПРЕЖНЕГО КОРОЛЯ, ПОСКОЛЬКУ ОН НАРУШАЛ ЗАКОНЫ, НЕ ДУМАЯ О ПОСЛЕДСТВИЯХ, И ЖАЖДАЛ ТОГО, ЧЕГО НЕ МОГ ПОЛУЧИТЬ. КАК СКАЗАЛ ПОЭТ:

Знай, что после этой смуты французы начали самое серьезное следствие по делу вазиров, повинных в случившемся. Согласно их законам, вазиры несут ответственность за причиняемый государству ущерб, и с них за это спрашивают. С короля же нет спроса, он никогда ничего не должен. А ноша вазиров тяжела, они в ответе за все, что происходит. Поэт сказал:

Во всех концах страны появились указы об аресте вазиров. Как я уже говорил, главным вазиром был принц Полиньяк. Схватили четырех вазиров, в том числе и упомянутого принца. Вот как это происходило: его заметили выезжающим из Франции под видом слуги одной важной дамы, узнали и задержали. Дорожная стража охраняла его от гнева народа. О задержании сообщили в Париж. Полиньяк написал письмо в диван пэров, в котором утверждал, что его арест лишен смысла, так как он сам член этого дивана. Он ссылался на статью тридцать четвертую аш-Шарты, которая гласит, что «член дивана пэров не может быть арестован иначе как по приказу членов этого дивана, и судить его за преступления могут лишь они». Ответ членов дивана был таков, что они совместно ознакомились с его письмом и, посовещавшись, решили дать разрешение на его арест и содержание под стражей до их суда над ним. Его привезли в город Венсен возле Парижа и поместили в тамошнем замке. Позже арестовали еще троих и посадили всех вместе. При этом за все время заключения ни один из них не подвергся дурному обращению. Тем временем в диване пэров соорудили большую, надежно огороженную площадку, где они должны были находиться во время слушания их дела, чтобы не допустить нападок на них со стороны народа и попыток друзей освободить их. На это сооружение были потрачены внушительные суммы. Затем подсудимых привезли в здание и держали там в одном из помещений, откуда их каждый день приводили. Суд над ними был очень впечатляющим и стал наилучшим доказательством цивилизованности французов и справедливости их государственного устройства. Упомянем здесь некоторые подробности.

Знай, что новый король французов, взойдя на престол, решил отозвать семьдесят человек из членов дивана пэров, которые были назначены бывшим королем Шарлем Десятым, и назначил на их место своих людей. Если бы эти семьдесят оставались членами дивана, они встали бы на защиту вазиров. Большинство же членов консультативного дивана пэров были настроены по отношению к ним враждебно. Однако приверженность большинства к закону, добропорядочность и естественное отвращение к несправедливости спасли вазиров. Удивительно, но когда вазир Полиньяк, будучи арестованным, захотел избрать себе защитника из числа опытных юристов, он остановил свой выбор на Мартиньяке, вазире, уволенном в отставку до него, хотя не поддерживал с ним никаких отношений и не питал к нему дружбы! Еще более удивительно, что последний, Мартиньяк, защищал его абсолютно честно и использовал все свои знания, чтобы опровергнуть обвинения, выдвинутые против его подзащитного. Так же поступали все арестованные вазиры и все их адвокаты.

Когда процесс открылся, каждому из арестованных вазиров со всей вежливостью и учтивостью были заданы вопросы: Каково ваше имя? Каковы ваши данные? Какова ваша должность? Каково ваше звание? И каждый отвечал на них, хотя ответы были известны заранее. Потом каждого спросили: Признаете ли вы, что ставили свою подпись под указами короля? Каждый отвечал: Да. Почему вы сделали это? — Потому что этого желал король. Почему король желал этого? Он давно решился на это или лишь в тот момент? На подобные вопросы каждый отвечал: Я никогда не разглашаю тайн дивана Господина Короля! Суд проявил величайшее уважение к отрешенному от власти королю! Ни один из них не сказал ни слова о тайнах дивана, и никто их к этому не принуждал.

После окончания допроса и его записи, пришла очередь адвокатов, которые выступали несколько дней, приводя доказательства невиновности вазиров и чистоты их намерений.

Рассмотрев все документы, консультативный диван вынес следующее постановление:

«Учитывая, что министры поставили свои подписи под указами, противоречащими законам королевства, и, следовательно, попрали святость законов, они приговариваются к пожизненному заключению и лишению почетных званий и титулов. Полиньяк приговаривается сверх того к юридической смерти». У нас это соответствовало бы «отсутствию сведений», то есть случаю, когда судья, имеющий право иджтихада{282}, приговаривает подсудимого к смерти после истечения предполагаемого срока его жизни. У французов юридическая, или гражданская, смерть часто означает, что живого судят как мертвого: осужденный лишается всех имущественных прав, которые переходят к его наследникам, как если бы он действительно умер; после этого он не может ни наследовать кому-либо, ни завещать кому-то вновь приобретенную собственность, не может распоряжаться своим имуществом ни полностью, ни частично, ни дарить его, ни передавать по наследству. Ему самому разрешается принимать в дар или по завещанию только продукты питания. Он не может выступать ни опекуном, ни законным свидетелем, ни истцом. Ему отказывается в заключении брака, и существующий его брак расторгается как не имеющий юридической силы. Его жена и дети могут распоряжаться его имуществом и сами собой, как если бы его действительно не было в живых. Короче говоря, он живой, приравненный к мертвым. Но поскольку этот вазир и другие подобные ему осужденные принадлежат к верхам общества, и их потомки хорошо воспитаны, то обычно такой приговор не меняет ничего в их жизни. Семья воспринимает такой приговор как чистый произвол и считает осужденного спасенным перед лицом Господа. Жена остается с ним, будучи убеждена, что она связана с супругом нерушимыми узами, и если впоследствии рождает от него ребенка, то его братья выделяют ему его долю наследства, хотя это и идет вразрез с положениями закона о юридической смерти.

Подданные, услышав приговор, возмутились и стали требовать для всех настоящей смерти. Власти разъяснили, что это противоречит их же требованиям свободы, справедливости и равноправия и что в книге законов не уточняется род наказания для министров, повинных в измене, поэтому консультативный диван принял самостоятельное решение, исходя из стремления наказать виновных и предостеречь им подобных.

Здесь очень уместны слова поэта:

Накануне вынесения приговора и прежде чем ознакомить подсудимых с решением консультативного дивана, их вывели из сооруженной для них загородки и отвезли под охраной в замок Венсен. Позже их перевели в другую крепость, где они до сих пор и находятся. То, как их судили, говорит о высокой нравственности Французского государства.

Раздел шестой КАК ФРАНЦУЗЫ ПОСЛЕ СМУТЫ НАСМЕХАЛИСЬ НАД ШАРЛЕМ ДЕСЯТЫМ И ОБ ИХ НЕУДОВЛЕТВОРЕННОСТИ ДОСТИГНУТЫМ

Знай, что незадолго до начала этой смуты пришло известие об овладении Алжиром. Французы восприняли известие без особого восторга, хотя и выражали радость по этому поводу. Глава вазиров Полиньяк, едва узнал о случившемся, приказал устроить пальбу из праздничных пушек. Прав был сказавший: «Как часто за радостью следуют печали, так уж устроен мир».

Он расхаживал по городу с гордым видом, словно желая показать всем, что именно благодаря ему и его правительству французы победили Алжир. Но прошло совсем немного времени, и французы одержали еще более великую победу над ним самим и над его королем. Так что об Алжире полностью забыли, и люди только и говорили, что о последней победе. При этом правитель Алжира покинул страну на определенных условиях и увез с собой то, что ему принадлежало, а французский король покинул свое королевство, горько сожалея о содеянном им. Таковы превратности судьбы! Точно судьба покарала его за нападение на Алжир, для которого не было других причин, кроме удовлетворения его прихоти. А если прихоть берет верх, здравомыслие бессильно!

Архиепископ, услышав о взятии Алжира, поспешил, когда король пришел в церковь, возблагодарить за это Всевышнего, поздравить его с победой и сказал ему в числе прочего, что он возносит хвалу Господу за то, что христиане одержали великую победу над мусульманами. Однако война между французами и алжирцами была делом чисто политическим и связанным с торговыми конфликтами, спорами и недоразумениями, порожденными гордостью и тщеславием! Согласно мудрой пословице, была бы распря деревом, росла бы на нем одна досада! Когда вспыхнули волнения, архиепископ бежал, а французы разрушили его дом. Хозяин исчез без следа, потом снова появился и исчез вторично. На дом его снова напали, и до сих пор он стоит заброшенный и никому не нужный.

Как сказал поэт:

Французы, видевшие, как Шарль Десятый изгнал алжирского пашу из его владений, стали насмехаться над самим Шарлем и изображать его и пашу бредущими по дорогам. В листках новостей появились забавные намеки и анекдоты. Под одним изображением Шарля и паши была следующая подпись:

«Паша спрашивает короля с насмешкой: „Пришел и твой черед? Тебя свергли, как ты сверг меня?!“»

Один поэт сказал (по сходному поводу):

А другой сказал:

В одной газете был также помещен следующий анекдот:

«Упомянутый паша говорит Шарлю Десятому: „Давай сыграем с тобой в игру на деньги. А если у тебя нет денег, мы соберем тебе милостыню!“». Это намек на то, что алжирский паша уехал из своей страны богатым, а Шарль из своей — бедняком.

Изобразили также упомянутого короля в виде слепого нищего, просящего подаяние и говорящего людям: «Подайте бедному слепцу!» Под этим подразумевалось, что он не сумел предвидеть последствия своих поступков.

Еще на одной картинке король и его вазир Полиньяк выходят из церкви. Этим хотели сказать, что они годны лишь на бесплодные молитвы, что они священники, а не эмиры. Утверждали, что король одевал иногда облачение священника и служил мессы в часовне своего дворца.

После смуты в городе продавали печатные листки, в которых разоблачались любовные приключения и распутство короля в молодые годы, мздоимство архиепископа и тому подобное. Писали, что сын сына короля — незаконный. Удивительно то, что продавцы этих листков с громкими криками торговали ими на площади перед дворцом нового короля, родственника прежнего. Еще удивительнее, что в этих же листках говорилось, что в прошлом, после рождения внука старого короля, новый король писал обо всем этом в английских газетах. И никто этих слов не опровергал, поскольку существует свобода мнений, устных и письменных.

После восшествия на престол нового короля, появилось несколько больших партий: одни хотели его свергнуть и установить республику, которая принесла бы больше свободы, другие требовали возврата к старому способу правления и возведения на трон внука прежнего короля. Последствия этой смуты чувствуются до сих пор. И, возможно, она оказала влияние на другие страны. Так, произошло восстание, в результате которого Бельгия отделилась от Фламандского королевства, частью которого она была. Некоторые страны потребовали также свободы и выхода из-под власти Московии. Произошли волнения в Италии.

Раздел седьмой ОТНОШЕНИЕ ФРАНКСКИХ ГОСУДАРСТВ К НИЗЛОЖЕНИЮ ПРЕЖНЕГО КОРОЛЯ И ВОЗВЕДЕНИЮ НА ТРОН НОВОГО. ИХ СОГЛАСИЕ С ЭТИМ

Не секрет, что прежняя султанская фамилия вернулась после того, как франкские государства объединились против Наполеона, изгнали его и сослали на остров Святой Елены. До этого времени члены фамилии проживали в чужих странах. Вернулись они при поддержке франкских королей и правили Францией вопреки воле большинства французов. Когда начались волнения, французы испугались, что упомянутые короли пришлют в их страну свои войска и восстановят власть этой фамилии. Чтобы не допустить этого, они призвали к власти другую фамилию — Орлеанов, но не знали, как отнесутся к этому короли. Было решено, что если короли будут недовольны и выступят против них войной, то они будут с ними воевать несмотря ни на что. И приняли необходимые меры.

Упомянем же здесь об отношении франкских королей к этому вопросу.

Знай, что политика и поведение короля Испании полностью согласуются с политикой прежнего короля Франции. К тому же он его родственник, так как Испанией правит та же фамилия, которая правила Францией, и она явно и тайно держит ее сторону. Такова же и позиция Португалии. Со стороны этих двух государств прежней фамилии опасаться нечего. В Италии Неаполитанское, Римское и Сардинское королевства также согласны с политикой Бурбонов, то есть прежней фамилии. В то же время их короли втайне были встревожены тем, что произошло во Франции. Что касается Московии, Австрии, Пруссии и Англии, то они заключили между собой союз, чтобы вернуть к власти Бурбонов, и случившееся их тоже немало тревожит, особенно Московию. Малые же европейские государства зависят от больших. На стороне нового французского правительства остались лишь несколько небольших областей, добивающихся свободы. Однако жители Англии высказали свое удовлетворение тем, что произошло, и поэтому их король первым признал законность власти нового короля французов. Существует обычай, требующий, чтобы при вступлении на престол нового короля другие короли признали и подтвердили его права. Чаще всего это формальность. Говорят, что наш господин Великий Султан, когда услышал об этом от посла, ответил, что ничего не предпримет, пока не увидит, как поступят франкские короли: если они заявят о признании, то признает и он. Высокая Порта редко вмешивается в дела франкских государств. Долго откладывал признание король Московии; наконец он признал, с условием, что соотношение сил между франкскими странами никак не изменится, то есть что они останутся в прежних границах и что территория Французского королевства, к примеру, не станет больше той, какой она была до смуты. Ясно, что большинство королей, признавших нового короля французов, признали его на этих же условиях и согласились с тем, что произошло, временно. Французы, разумеется, чувствовали это и не скрывали, что не доверяют заключенному миру и рассматривают его лишь как перемирие. Когда я уезжал из Франции, все ожидали объявления войны со стороны Австрии, Московии, Испании или Пруссии. Великий Аллах лучше знает, что было и что будет. Французы сейчас, как никогда, пытаются наладить отношения с англичанами.

Описание нашего возвращения смотри в конце книги.

Раздел первый ДЕЛЕНИЕ НАУК И ИСКУССТВ У ФРАНКОВ{283}

Знай, что франки делят человеческие познания на две части: науки и искусства. Науки — это проверенные знания, подтвержденные опытным путем. Искусство — это умение создавать что-то в соответствии со специальными правилами. Науки делятся на математические и другие. Другие делятся на естественные и теологические.

Математические науки — это арифметика, геометрия и алгебра. Естественные науки — естественная история, физика и химия. Естественная история включает в себя науку о растениях, науку о металлах и камнях и науку о животных. Эти три отрасли называются ступенями происхождения: ступень растений, ступень минералов, ступень животных.

Теология также называется метафизикой.

Искусства подразделяются на умственные (‘аклиййа) и практические (‘амалиййа). Умственные искусства очень близки к наукам, как, например, красноречие и риторика, грамматика и логика, поэзия и рисование, скульптура, музыка. Все это науки умственные потому, что они нуждаются в научных обоснованиях. Практические искусства — это ремесла.

Такое деление выработано франкскими мудрецами. У нас же науки и искусства в большинстве своем одно и то же. Различие делается между искусством как самостоятельной наукой и как инструментом другой науки.

Науки, которые было предписано изучать всем учащимся, — это арифметика, геометрия, география, история и рисование. Изучение их требовало знания французского языка и всего, что с ним связано. Поэтому мы должны кратко рассказать о нем.

Раздел второй ДЕЛЕНИЕ ЯЗЫКОВ КАК ТАКОВЫХ И ОСОБЕННОСТИ ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА

Знай, что поскольку язык необходим для понимания слушающим смысла слов говорящего, для взаимного понимания, для выступлений и бесед, учащийся, к какой бы нации он ни принадлежал, должен начинать именно с изучения языка, чтобы он стал для него средством изучения всего прочего. Язык как таковой — это надлежащие слова, обозначающие надлежащие смыслы. Он имеет устную и письменную формы, различные у разных наций. Есть языки используемые и языки забытые. Первые — языки, на которых разговаривают в настоящее время, например, арабы, персы, турки, индийцы, французы, итальянцы, англичане, испанцы, жители Австрии, Московии. Вторые — те, носители которых исчезли, и они сохранились только в книгах, как коптский, латинский, древнегреческий. Знание этих не используемых в разговорной речи языков полезно тому, кто хочет читать книги древних. В странах франков, которые понимают пользу этих языков, есть специальные школы, где они преподаются. Каждый из языков нуждается в правилах, упорядочивающих правописание и чтение на нем. По-итальянски эти правила называются «грамматика», по французски — «граммэр», что означает построение речи, то есть упорядочение языка с помощью его ан-нахв{284}. Под ан-нахв можно понимать правила языка как такового. Именно в этом значении мы и употребляем здесь это слово: наука правильно говорить и писать на языке, которым пользуешься. Под «говорить» подразумевается доводить до слушающего смысл произносимого в полном и законченном виде. Устная речь состоит из слов, которые подразделяются арабскими филологами на три категории: имя, глагол и частица. Имя может быть собственным как Зайд, подразумеваемым как он или неопределенным как это. Глагол может стоять в прошедшем времени как бил, в настояще-будущем как (по)бьет или в повелительной форме как бей. Частица может относиться к одной из двух других категорий имени как из или уже или соединять их как разве или но.

Мы приводим здесь это подразделение только затем, чтобы сравнить его с французским. У французов местоимение и указательное местоимение считаются самостоятельными категориями и не входят в категорию имени. Фактически французы подразделяют слова на десять самостоятельных категорий, каждая из которых имеет свое назначение: имя, местоимение, определенный артикль, прилагательное, причастие действительного залога, причастие страдательного залога, глагол, наречие, которое они называют модулятором глагола, предлоги, союзы, междометия и тому подобное. О местоимении они говорят, что оно замещает собой имя. Определенный артикль у них таков же, как у нас, но он согласуется с родом, мужским или женским, и числом, единственным или множественным, имени существительного, перед которым он ставится. Назначение прилагательного у них — определять какое-либо качество, к примеру хороший или красивый. Причастия действительного или страдательного залога — это, к примеру, как бьющий и побитый. Наречие у них соответствует обстоятельственному слову в арабском языке. У предлогов и наречий то же назначение, что и в арабском. Если по-французски человек скажет: я пришел перед Зайдом или после него, то перед и после — предлоги, а если скажет: Зайд пришел раньше, то раньше — наречие. Соединительные предлоги они определяют как частицы, связывающие два слова или два предложения, как, к примеру, и в предложении: пришли Зайд и Амр, или что в предложении: я надеюсь, что проживу долго. К этой же категории относятся слова значит и следовательно в таком предложении: ты умен, значит, (или следовательно) способен учиться. Междометия известны. Такое деление обусловлено правилами их языка.

Мнение некоторых, что слова подразделяются на три категории во всех языках и что такое деление разумно, поскольку оно основано на том, приобрело ли слово самостоятельное значение или нет, кажется недостаточно убедительным, поскольку признак приобретения или не приобретения словом самостоятельного значения связывается с временем{285}.

Каждый человек выражает свои мысли либо устно, либо письменно. Устное выражение мыслей называется речью (‘ибара) и произношением (мантик), письменное — стилем (нафс), текстом (мистара), письмом (калам). Человек может писать более красноречиво, нежели он говорит. Бывает, что человек говоря заикается, а пишет легко и свободно. Если он красноречив и употребляет выражения оригинальные, но приятные, то стиль его высок. Если он точно и правильно выражает свои мысли, то это соответствует требованиям. А если произносимое им коробит слух, то, значит, речь его неправильна и плоха. Речь бывает излишне многословной либо слишком краткой, либо отвечающей всем правилам.

Писатель выражает свои мысли либо в стихах, либо в прозе. Кроме того он может использовать или разговорный язык, так называемый дариджа (обиходный), или язык, соответствующий правилам. Правила прозы в принципе должны соблюдаться и в устной и в письменной речи, проза, за исключением саджа, не требует ни размера, ни рифмы. Это язык наук, исторических сочинений, деловых документов, переписки, выступлений и тому подобного. Арабский язык настолько широк, что многие научные книги написаны по-арабски стихами. Французы же никогда не пишут научные сочинения в стихах. В стихах человек выражает то, что желает выразить, с помощью размера и рифмы. Помимо этого поэзия требует изящества выражений и сильного побуждения со стороны поэта. Меня восхищает игра слов у поэта, сказавшего:

А вот слова другого:

Еще один сказал об утрате побуждений:

И как сказал другой:

Поэзия существует не только на арабском языке, на любом языке можно слагать стихи сообразно с его законами. Да, особое искусство — ‘аруд — записано на арабском языке, и его пятнадцать используемых размеров предназначены только для арабского языка. Во французском языке нет и рифмованной прозы. Но знания законов стихосложения недостаточно для того, чтобы стать поэтом, поэт должен обладать природными способностями к сложению стихов, иначе стиль его будет холодным, а стихи неприятными.

Приведем здесь небольшую подборку стихов из лучших касыд. Известно, что самый изящный бейт о любви в арабской поэзии принадлежит Джариру{287}:

Вспомним по этому поводу забавную историю: «Некий бедуин зашел к Са‘лабу{288} и сказал: „Ты утверждаешь, что знаешь литературу лучше всех?“ Сказал: „Так говорят“. Сказал бедуин: „Тогда прочти мне самый изящный из арабских бейтов и скажи, кому он принадлежит“. Сказал: „Это бейт Джарира «Глаза…»“. Воскликнул: „Это дрянной и старый бейт, затрепали его низкие своими языками. Давай другой!“ Промолвил Са‘лаб: „Прочти мне ты, бедуин“. Сказал: „Это слова Муслима ибн ал-Валида{289}, сраженного красавицами:

И сказал Са‘лаб своим друзьям: „Запишите это на глотках, хоть кинжалами!{290}: стих Муслима ибн ал-Валида гораздо сильнее сказанного Джариром. Их бейты соотносятся между собой в силе так же, как бейт поэта:

соотносится с бейтом Ибн Сахла ал-Исра'или:

Бейт Муслима ибн ал-Валида можно дополнить бейтом еще одного поэта:

Мне нравится сказанное Амином-эфенди аз-Залали{292} в хамзиййе{293}:

И далее:

И далее:

Здесь уместно также вспомнить слова Шихаб ад-Дина ал-Хиджази:

Мне нравятся и следующие строки:

В этот же ряд можно поставить и стихи другого поэта:

А вот стихи, превосходящие сказанное ал-Ва'ва' ад-Димашки{295} или не уступающие ему:

Вот еще речение поэта:

Изящными считаются и такие стихи:

А вот из приписываемого халифу Харуну ар-Рашиду:

К самым изящным принадлежат следующие стихи:

В жанре риса'{296} хорошо сказал Абу Таййиб{297} об Абу Шуджа‘ Фатике{298}:

И далее:

Еще он сказал об упомянутом Фатике:

И далее:

Короче говоря, из всего сказанного самое лучшее и изящное следующее:

Раздел третий ИСКУССТВО ПИСЬМА

Это искусство выражать свои мысли с помощью специальных знаков, именуемых буквами алфавита или буквами лексикона. Большинство букв алфавита совпадает во всех языках, алфавит начинается с буквы «алиф». Лишь у эфиопов эта буква стоит на тринадцатом месте. Письмо приносит большую пользу всем нациям, это душа торговли, сохранение прошлого, устроение будущего, посланец желаемого. Как гласит поговорка, переписываться — наполовину видеться.

Арабы, евреи и сирийцы пишут справа налево, китайцы — сверху вниз, франки — слева направо. Как предпочтительнее писать, справа налево подобно арабам и другим упомянутым вместе с ними, или наоборот, слева направо, подобно франкам? В пользу первого говорит порядок цифр в числах, они, естественно, располагаются справа налево, единицы, составляющие части чисел, пишутся справа от десятков, как и десятки от сотен, а сотни от тысяч. Если цифры основа всего другого, то есть если они первичные элементы, в отношении которых существует согласие между всеми нациями, это значит, что нарушение такого порядка — нарушение основ. Что и требовалось доказать. Франки попытались согласовать свое письмо и чтение с порядком чтения и письма только самих чисел и подтвердили тем самым свое следование естественному порядку. Вернее будет сказать, что требованиям природы противоречит письмо сверху вниз. Говорят, что арабам письмо было известно уже во времена Аййуба{300}, мир ему. Разногласия возникли по поводу того{301}, какая из наций его изобрела. Некоторые утверждают, что сирийцы или же древние египтяне. Преобладает первое мнение. Согласно ему, от сирийцев письмо перешло к грекам, поскольку греческие буквы те же самые, что и сирийские, только стали писаться слева направо. Римляне заимствовали у жителей Греции их буквы. Красивый почерк — большое достоинство, а небрежное письмо — свидетельство невежества. Поэты много спорили о предпочтении меча или калама, а позже письма или счета. Ал-Мутанабби{302}, отдавая предпочтение мечу, сказал:

Ас-Суйути{303} в «Китаб ал-аваил» («Книга древних») отдал предпочтение каламу перед мечом, сказав:

Ибн ал-Курдбуси{304} в книге «Тарих ад-дувал» («История государств») решает этот спор так: «У правителя две опоры: меч и калам, и второй предшествует первому». Он обосновал это так же, как обосновывают предпочтительность искусства письма перед искусством счета, утверждая, что первое выше, а второе полезнее, сказав: «Меч выше калама, а калам полезнее меча.

Раздел четвертый НАУКА РИТОРИКА (АЛ-БАЛАГА), ВКЛЮЧАЮЩАЯ В СЕБЯ НАУКУ ОБ ИНОСКАЗАТЕЛЬНОМ УПОТРЕБЛЕНИИ СЛОВ (АЛ-БАЙАН), НАУКУ О СМЫСЛАХ (АЛ-МА‘АНИ) И НАУКУ О ПОЭТИЧЕСКИХ ФИГУРАХ (АЛ-БАДИ‘)

Это наука о наилучшем выражении или о соответствии выражения требованиям обстоятельств. Ее общая цель — добиться того, чтобы человек выражал свои мысли самым правильным и красноречивым образом.

Эта наука, в указанном ее понимании, существует не только в арабском, но и в любом другом из языков. Во франкских языках ее называют риторикой. Да, в арабском языке она разработана глубже и полнее, чем в других, особенно наука о поэтических фигурах — ей в арабском уделяется особое внимание, тогда как во франкских языках она развита слабо. Совершенный стиль Корана, ниспосланного людям в качестве недосягаемого идеала красоты, исключительное достояние арабского языка.

Иногда считающееся красноречивым в одном языке может не восприниматься как таковое в другом или даже показаться некрасивым. Иногда же красноречивые выражения совпадают в двух или более языках. Например, если, говоря о храбром человеке, ты сравниваешь его со львом, то подобное сравнение употребляется и в других языках. Но если ты, желая сказать, что человек очень красив, называешь его солнцем или сравниваешь румянец его щек с пылающим огнем, то подобное сравнение, приветствуемое в арабском языке, абсолютно неприемлемо во французском. Это же касается упоминаний о слюне и тому подобному, как, к примеру, в стихах поэта:

Большинство сравнений, использованных в этих бейтах, для них неприемлемы, они говорят, что упоминание в стихах слюны, например, неуместно, потому что слюна напоминает о плевке. Но если сравнить женский орган девственницы с бутоном розы, а женщины — с раскрывшейся розой, то это, по мнению французов, великолепно. Законы красноречия у них диктуются вкусом. Говорят, что риторика и красноречие соотносятся между собой так же, как просодия и поэзия. В таком случае не знающий законов риторики может быть красноречивым и, наоборот, знаток их может быть косноязычным. Риторика полезнее всего в поэзии и в речах, а также в литературных и исторических сочинениях. Но самая большая польза от этой науки в том, чтобы прийти к пониманию тайн ниспослания Корана и его неподражаемости. Потому что Пророк — да благословит его Аллах и приветствует — был послан в эпоху поэзии, стихотворства и прорицаний, и Всевышний Аллах ниспослал ему в помощь Коран, который, даже «если бы собрались вместе люди и джинны, чтобы сделать подобное этому Корану, они бы не создали подобного, хотя бы одни из них были другим помощниками»{307}. Здравомыслящие люди уяснили, что это слова Всемогущего, того, Кто волен надо всем, а над Ним не волен никто, а не слова сотворенных Им. И они уверовали в Него и последовали за Ним, за исключением тех, которые заслужили муки. Священный Коран был ниспослан соответственно требованиям обстоятельств, и все его выражения, их смысл и словесные формы, отвечают обстоятельствам. Если ты хочешь уяснить три науки и знать их правила, читай труды по науке о смыслах, науке об иносказательном употреблении слов и науке о поэтических фигурах.

Раздел пятый ЛОГИКА

Эта наука изучает знания, предполагаемые и подтвержденные, как средства дальнейшего познания. Известно, что создателем ее был мудрец Аристо, называемый также Аристотелисом. Во французских книгах говорится, что Аристотелис усовершенствовал это искусство, Платон также развил его, а создателем был Зенон. Эта наука для ума (калб) то же самое, что нахв для языка, а ‘аруд для стихосложения и тому подобное. Эта наука имеет свои исходные и искомые. Ее исходные: понятия и суждения. Искомые: определения и силлогизмы.

Понятие не есть умозаключение, в отличие от суждения. Если наше представление о человеке не опирается на утверждения и отрицания, то это понятие. Если же мы заключаем, что он, к примеру, ученый, то это суждение.

Понятие делится на два вида: простое и сложное. Простое понятие — это понимание чего-либо без учета его качеств, сложное — понимание чего-то с учетом некоторых его качеств. Пример первого — это, когда ты представляешь себе человека и тебе не приходит на ум, что он двигается. Пример второго — когда ты представляешь себе человека как обладающего, в отличие от минерала, способностью двигаться. Понятие выражается отдельными словами, тогда как суждение — высказываниями.

Высказывание — это суждение, к которому приходят в результате подтверждения понятия или его отрицания. Понятие, к которому прилагается подтверждение или отрицание, называется субъектом. Понятие, прилагаемое к субъекту, называется предикатом. Субъект и предикат — две части высказывания. Эти две части объединяются третьей, именуемой связкой. Например, если ты сказал: «Зайд красноречив», то Зайд — субъект, красноречив — предикат. Связка же — пропущенное слово: «Зайд он красноречив» или же «Зайд является красноречивым».

Суждение может быть общим, то есть распространяться на всех индивидуумов, к примеру, когда ты говоришь: «Каждый человек — творение Великого Аллаха», или частным, когда ты говоришь: «Некоторые живые существа — люди». Каждое суждение, как общее, так и частное, имеет свою форму. Независимо от формы, оно может быть персональным или неопределенным. Пример первого: «Зайд стоит», пример второго: «Человек пишет». Оно может быть и естественным, как-то: «Несправедливость — зло».

Суждение может быть простым и сложным. Простое суждение имеет один субъект и один предикат, как-то: «Благородство похвально» или «Порок отвратителен». Сложное суждение имеет несколько субъектов, или несколько предикатов, или несколько и субъектов и предикатов. Например: «Благородство и порок — противоположности», или «Благородство прекрасно и необходимо», или «Благородство и порок — несовместимые противоположности».

Если сложное суждение состоит из нескольких простых суждений, то, чтобы его опровергнуть, достаточно опровергнуть одну из его частей.

Определения, которые являются искомыми целями понятий и с помощью которых уточняются суждения, подразделяются на адекватные, неадекватные и вербальные. Пример адекватного определения: «Человек — мыслящее животное», неадекватного: «Человек — пишущее животное», вербального: «Человек это человеческое существо» — если предположить, что выражение «человеческое существо» более известно и понятно, чем выражение «человек». Под это подразделение можно подвести все объяснения слов, переводимых с одного языка на другой. К примеру, если допустить, что перс не знает смысла слова «Аллах», то ты вербально объясняешь ему, что «Аллах — это Хода»{308}. Все суждения и определения подразделяются на полные и недостаточные в зависимости от их состава, значения, близкого или отдаленного, частного или общего. Все это излагается в книгах о логике.

Что касается силлогизма, главного объекта логики, то он сам по себе заключает в себе другое утверждение. Например, если мы скажем: «Аллах, хвала Ему и слава, непременно покарает обидчика за обиженного», то этим самым мы уже утверждаем, что Аллах, хвала Ему и слава, справедливый судья, а каждый справедливый судья карает обидчика за обиженного. И конечное умозаключение таково: «Аллах, хвала Ему и слава, карает обидчика за обиженного». Если мы приняли два первых высказывания, то мы должны принять и третье. Два первых высказывания именуются посылками, первая — меньшая, вторая — большая. Существо же силлогизма — конечное умозаключение.

Силлогизм действителен, если верны его содержание и форма, и недействителен, если то или другое неверно. Под верностью содержания подразумевается верность всех составляющих его высказываний, под верностью формы — такой их порядок, который делает данный вывод необходимым. Действительный силлогизм называется доводом или доказательством. Ложный силлогизм или ложное доказательство называется софизмом. Он, хотя и похож на действительный, не является таковым, поскольку сформулированное умозаключение не вытекает из верных посылок.

Во французских книгах говорится, что в основе построения действительного силлогизма и отличения его от софизма лежит различение верной и неверной посылок, а именно: имплицитное имплицитному какой-либо вещи имплицитно самой вещи; отрицающее что-либо, отрицающее что-то другое, отрицает это другое или то и другое вместе.

Вот как прилагаются эти посылки к силлогизму: если тебя спрашивают, порицаем ли гнев, и ты хочешь привести доводы, подтверждающие это, ты делаешь понятие «гнев» субъектом высказывания и подбираешь для него в качестве определения понятие «порок», таким образом понятие «гнев» уже включает в себя понятие «порок», и посылкой становится «гнев это порок». Затем ты сопоставляешь «порок» и «порицание», являющееся предикатом высказывания, и находишь, что «порок» имплицирует «порицание», из чего заключаешь, что «порок порицаем». Любой силлогизм, который не может быть обоснован этой посылкой, будет софизмом. Примером может служить следующее рассуждение: Аристотель — философ, некоторые философы хороши, следовательно, Аристотель хорош. Умозаключение неверно, поскольку высказывания не предполагают необходимости именно такого вывода, то, что Аристотель — один из философов, и то, что некоторые философы хороши, не значит, что Аристотель обязательно хорош.

Некоторые части силлогизма могут быть опущены как уже известные, например, в высказывании: «Благородство похвально, следует приобретать его».

Силлогизм может быть категорическим и условным. Все сказанное выше касается категорических силлогизмов. Пример условного силлогизма: «Если бы солнце взошло, то наступил бы день, но солнце не взошло», из чего следует вывод, что день не наступил.

Обо всем этом написано в книгах по логике.

Добавим к этому, что как французы применяют к словам правила французского языка, называя это грамматическим анализом, так же они применяют и правила логики, называя это логическим анализом. Если человек хочет проанализировать предложение «Зайд благороден» с точки зрения грамматики, то он скажет, что «Зайд» — подлежащее, а «благороден» — сказуемое. Если же он анализирует это предложение логически, то скажет, что «Зайд» — субъект, а «благороден» — предикат и что это высказывание частное. Так они анализируют все фразы.

Раздел шестой ДЕСЯТЬ КАТЕГОРИЙ, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АРИСТОТЕЛЮ{309}

Известно, что Аристотель разделил сверхчувственные вещи на десять классов, именуемых категориями, отнеся субстанции к первой, а акциденции к девяти остальным.

Первая категория: сущность — телесная и духовная.

Вторая: количество. Оно может быть дискретным, если его части отделены одна от другой, например, число, или непрерывным, если части объединены. Может быть последовательным, как движение небесного свода, или статичным, соотносящимся с величиной или протяженностью тела в длину, ширину и глубину. Из одной длины образуются линии, из длины и ширины — поверхности, а с добавлением глубины — объемы.

Третья: качество. Эту категорию Аристотель поделил на четыре вида. 1-й — привычки, то есть способности, приобретенные умом или телом вследствие повторяющихся действий, например, к науке, к добродетелям, к порокам, умение писать, рисовать, танцевать; 2-й — природные силы, как-то: сила духа и тела, разумение, воля, сила памяти и пяти чувств, выносливость в ходьбе; 3-й — ощутимые силы, как-то: твердость, мягкость, плотность, холод, тепло, цвета, звуки, запахи, вкусы; 4-й — формы и фигуры, имеющие количественные показатели, как-то: округлость, квадратность, шаровидность, кубичность.

Четвертая: категория отношения, то есть соотношения между двумя вещами, например отцом и сыном, господином и слугой, королем и подданными, соотношения между могуществом и волей зависящих от него, между взглядом и объектом взгляда, любого соотношения, предполагающего сравнение, к примеру: подобный, равный, отличный, меньший, больший.

Пятая: категория действия, как относящегося к самому действующему — идти, вставать, танцевать, знать, любить, так и направленного на другого — бить, убивать и так далее.

Шестая: категория страдания, как-то: быть разбитым, быть на ущербе.

Седьмая: категория «где», означающая ответ на вопрос о местонахождении, как-то: в Египте, в гареме, в постели{310}.

Восьмая: категория «когда», ответ на вопрос, связанный со временем, например: Когда жил такой-то? Сто лет назад. Когда это произошло? Вчера.

Девятая: категория положения, определяемая понятиями — сидение, стояние, нахождение перед, за, справа, слева и так далее.

Десятая: категория владения, то есть наличия у человеку чего-либо, ему принадлежащего, — его одежды, украшений, оружия, то есть категория владения и принадлежности.

Вот десять категорий Аристотеля, которые причислялись к скрытым вещам. Франки говорят, что знание их не приносит большой пользы и даже вредно по двум причинам{311}.

Во-первых, человек думает, что они построены на основе умозаключений и доказательств, тогда как это чисто произвольные понятия{312}, которые сформулировал человек, желавший показать свое превосходство над другими. Но среди этих других есть такие, кто способен сформулировать их иначе, по-новому, как сделал это тот, который установил семь категорий и назвал их субстанциями, постигаемыми умственным путем (ал-мавадд ал-‘аклиййа). Первая: разум, или мыслящая субстанция; вторая: тело, или протяженная субстанция; третья: размер каждой из частиц субстанции; четвертая: положение субстанций относительно друг друга; пятая: форма вещей; шестая: движение; седьмая: неподвижность.

Во-вторых, изучающий категории довольствуется знанием придуманных слов и думает, что знает вещи, тогда как он не знает о них ничего, имеющего действительный и ясный смысл.

Раздел седьмой О НАУКЕ СЧЕТА, НАЗЫВАЕМОЙ ПО-ФРАНЦУЗСКИ АРИФМЕТИКОЙ

Знай, что арифметика — одна из чисто математических наук. Дело в том, что франкские мудрецы разделили математические науки на чисто математические и смешанные. К чисто математическим относятся: счет устный и письменный, алгебра, геометрия и тому подобное. К смешанным — механика, искусство перемещения тяжестей и тому подобное.

Чисто математические науки изучают количества и вещи, способные увеличиваться и уменьшаться. Смешанные науки включают в себя некоторые элементы физики и других наук. Счет — важнейшая из математических наук. Исторические книги свидетельствуют, что основы этой науки были заложены жителями сирийского побережья, то есть финикийцами, и древними египтянами, именно эти два народа первыми научились считать числа и выстроили их в систему. Затем мудрец Пифагор из Греции поехал в Египет и там изучил эту науку. Древним было хорошо известно, что счет изобретен финикийцами. Говорят также, что они первыми использовали листы и тетради. Ясно, что прежде всего человек приспособился считать на пальцах. И по этой причине счет пошел на десятки, на десятки десятков, то есть на сотни, на десятки сотен, то есть на тысячи, и так далее. Все оттого, что пальцев десять. Но поскольку пальцев хватало лишь на то, чтобы различать десятки, потребовались другие способы и другие предметы — мелкие камешки, песчинки, зерна пшеницы и тому подобное, которые использовали для точности счета. Этот способ до сих пор в ходу у некоторых дикарей Америки и других частей света. В языках некоторых древних народов нет слов, которые обозначали бы числа выше десяти. Например, число сто двадцать семь обозначалось как семь, две десятки и десять десяток. Меньшее число древние называли перед большим, начинали с единиц, потом шли десятки, потом сотни и так далее. По словам некоторых авторов, это подтверждается книгами евреев и греков. Этот же способ используется и в арабском языке для чисел меньше ста. Но в настоящее время народы так глубоко изучили науку счета и развили ее, что достигли в ней совершенства.

Науку счета определяют как такую науку, которая изучает операции с числами. Число — это совокупность единиц. Числа делятся на две категории: целые и дроби. Некоторые добавляют к ним третью — составляемую из двух первых. Ее называют целое с дробью. С этими числами производят четыре вида операций: сложение, вычитание, умножение и деление. О них написано в книгах по этому искусству.

Предметом науки геометрии является измерение трех протяженностей: длины, ширины и глубины. Как сказано об этом в нашем стихотворении о науке геометрии:

Что касается географии, то ее мы касались в Предисловии к книге. Здесь следует упомянуть ее разделы. Математическая география, или астрономия, изучает землю с точки зрения ее формы, ее неподвижности или движения, ее соотношения с другими небесными телами. Физическая география изучает материю земли — почву и воды, и то, что на ее поверхности, например горы. Религиозная география изучает землю с точки зрения религиозных и национальных различий ее населения. Политическая или устроительная (тадбириййа) география изучает народы с точки зрения различий их жизненного устройства, политики, налогов, законов. Историческая география изучает религиозные, политические и другие изменения и повороты, имевшие место в разных частях земли в прошедшие времена. Это основные разделы, но они могут быть дополнены. Кто хочет узнать об этом подробнее, должен читать наш трактат «Ат-Та‘риба аш-шафийа би-мурид ал-джуграфийа» («Убедительные переводы изучающего географию»){313}, там все это полностью разъясняется. Однако здесь следует остановиться на одном из вопросов математической географии, а именно астрономии.

Франки делят небесные звезды на неподвижные, движущиеся, движущиеся движущихся и хвостатые. Солнце они причисляют к неподвижным, Землю к движущимся, а Луну к движущимся движущихся, то есть следующим движению движущихся звезд. Этот мазхаб называется у них мазхаб Коперника, австрийца{314}. Современные франки открыли несколько движущихся звезд, не известных их предшественникам, у которых не было аппаратов, имеющихся у нынешних. Таким образом, число известных движущихся звезд достигло у них одиннадцати, не считая Солнца и Луны. Первое, по их мнению, неподвижно, а вторая — движущаяся движущейся. Перечислим эти звезды в порядке их отдаления от Солнца: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Вест, или Галактика, Юнона — она называется женой Юпитера, а также дочерью Сатурна, Церера или, как ее называют, звезда-колос, Паллас, то есть отец орбиты, Юпитер, Сатурн, Уран, что означает высший небосвод. Вращение этих новых звезд вокруг себя можно наблюдать лишь с большим трудом по причине того, что одни из них плохо различимы глазом, а другие очень далеки. Их, за исключением Урана, можно видеть лишь в телескопы. Поэтому франки называют их телескопическими звездами и надеются открыть и другие из их числа.

Что касается истории, то эту науку людям тоже следует изучать, особенно владыкам стран. Приведем здесь интересный отрывок из сочинения одного франкского автора:

«История — это всеобщая школа, в которой нации набираются знаний, это опыт событий прошлых веков, помогающий уяснить настоящее, это сокровищница поучительных примеров, благодаря которым человек способен прозреть будущее. Любой, какое бы место он ни занимал, может извлечь из истории уроки. Она демонстрирует людям печальные последствия их раздоров и столкновений, и эти ужасающие картины заставляют их задуматься о своих нравах, о пользе умеренности и справедливости. История наставляет королей в том, что разумное правление укрепляет мощь короля и прочность его трона.

Как сказал Боссюэ, если допустить, что история полезна лишь эмирам, то ее должны читать эмиры. Но история открывает свои сокровища разумному, чтобы он понял ее тайны и знаки, отвлекся бы от размышлений о бесплодных треволнениях жизни и задумался бы о более важных материях. Тогда ему откроется длинная цепь времен, первым звеном которой было сотворение мира. Не правда ли, величественное зрелище, дающее человеку возможность единым взглядом окинуть все нации, государства и времена? Взгляни на эту гигантскую арену, на которой происходят взлеты и падения, разрушаются города, исчезают государства, рушатся царства. Всюду руины и могилы. Все на свете кончается могилой, лишь они одни возвышаются на лике земли. Сколь жалкими и ничтожными кажутся все сокровища земной жизни человеку, разглядывающему их с высот истории. И сколь маленькой и жалкой представляется общность живущих в наше время в сравнении с поколениями прошлых веков. Какая разница между королями нашего века, мощь которых нетрудно оценить на глаз, и королями тех времен, которые представляются нашему взору горными вершинами, вздымающимися на горизонте далеких эпох. И что такое наши кратковременные войны и наша любовь к противнику и честь временных победителей в сравнении с борьбой далеких предков от начала мира за место на земле, за каждую ее пядь? Воистину, беспристрастно созерцающий чудеса истории отвлекается от сиюминутных представлений и поднимается на новый уровень мышления. Глядя с высот истории, он видит, что мир подобен океану, в котором плавают, во власти всех ветров и бурь, корабли людских надежд и неясных мечтаний, разбивающиеся в конце концов о скалы и рифы, не находя другой пристани, кроме небытия. С этих высот он равнодушно взирает на бренные обломки мира, на неверную славу, которой вожделеют столькие люди. Но изменчивая судьба наносит свои удары и лишает их всего, чем одарила. Разве мы не видим, как падают одни троны и возвышаются другие, как один и тот же храм служит святилищем сменяющих одна другую религий, как бесчинства вершатся там, где обитала добродетель? Сколько оплотов гордости и богатства впали в бедность и ничтожество! Сколько раз варварство и культура, быстро шагающие по земному шару, сменяли друг друга в разных его частях в одно мгновение! Что стало с вами, цветущие города Азии? Ниневия Йунуса{315}, Вавилон волшебников, Персеполис персов, Пальмира Сулаймана{316}, вы властвовали над всеми народами и превратились из мировых столиц в мрачные развалины, от вашей былой славы и блеска остались лишь имя да полустершиеся изображения на камне.

Вместе с тем ни одно из государств мира не пережило стольких удивительных потрясений и не претерпело стольких испытаний и бед, как благословенный Египет, скакуны которого мчались некогда впереди скакунов всех других царств в гонке по просторам славы, науки и мудрости. Судьба словно хотела одним разом либо излить на эту страну все милости благополучия и счастья, либо обрушить на нее все муки мщения. А ведь среди наций не было ни одной, которая подобно древним египтянам, отдала бы столько сил возведению своих храмов, чтобы тем самым увековечить себя. Но и они ушли и исчезли. Сегодняшние же египтяне не нация, а объединение разнородных элементов, происходящих от различных народов Азии и Африки, некая смесь, не имеющая общего корня. Черты их внешнего облика не складываются в единый портрет, по которому можно было бы определить, что данный человек — египтянин. Кажется, что все страны мира участвовали в заселении берегов Нила». Конец. Перевод из предисловия хаваги Агуба к «Истории Египта»{317}. В заключение он прославляет валия Египта, возрождающего страну из небытия. Мы приводили выше (в разделе втором главы третьей) перевод его касыды «Песни сломанной лютни», в которой он также воздал хвалу Благодетелю.

Историческая наука обширна. Если будет угодно Великому Аллаху, попечением Благодетеля книги по истории во всем их разнообразии будут переведены с французского на наш язык. Короче, мы готовы переводить в Египте труды по истории и географии с соизволения Великого Аллаха и при поддержке Его Превосходительства, друга наук и искусств. Тем самым его правление будет считаться, подобно времени правления халифов в Багдаде, временем возрождения наук и знаний в Египте.