Как это будет

Глава десятая Лавры триумфаторов

Французская делегация вернулась с Олимпиады в ранге бронзовых триумфаторов. В том смысле, что заняла в неофициальном зачете третье общекомандное место, выиграв 9 золотых медалей, 6 серебряных и 6 бронзовых. Больше, конечно, было у безусловных фаворитов: Германии (89 медалей, из них 33 золотых) и США (56 медалей, из них 23 золотых). По общему признанию наиболее эффектными стали победы в прыжках в высоту — а ведь еще за месяц до игр Олимпийский комитет Франции всерьез рассматривал вопрос об исключении прыгунов из легкоатлетической команды. Серж Костен и Анжелика Бертье стали самыми популярными французскими спортсменами 1936 года. Газеты и журналы Франции наперебой выпрашивали у них интервью с фотоснимками и даже фотосессиями. Модные дома активно предлагали рекламу своих одежд, белья и аксессуаров, а автоконцерны — рекламу своих «Пежо», «Ситроенов», «Рено», «Бугатти» и т. д.

— Вот наши доильные агрегаты, — сказал Серж Анжеле после н-ной встречи с настырными гестионнерами автокомпаний. — К сожалению, все они настаивают на исключительной рекламе их продукции, в то время как мне было бы приятнее расхваливать то один, то другой автомобиль. И выгоднее, конечно. На ком же остановиться? Самому мне нравится мощный, спортивный Бугатти, но выгоднее было бы поддержать увядающий «Панар-Левассер», который тоже специализируется на спортивных автомобилях. Тебе же я советую рекламировать дорогущий «Делоне-Бельвиль» — глядишь, им понравятся твои ужимки, и они подарят тебе один экземпляр.

— Просто так подарят, за красивые глаза? Или чего еще попросят?

— Прикинься перед ними дамой, которая имеет несомненное право вращаться в самой элите общества. Я тебе в этом поспособствую. Меня пригласил на неофициальный ужин президент Альбер Лебрен, я же приду не один, а с тобой.

— Странно, меня он не пригласил….

— Дело в том, что у нас с ним есть один пикантный секрет, о котором никто больше не знает. Из-за него он ко мне и благоволит.

— А со мной ты этим секретом поделишься?

— Только если ты введешь по отношению ко мне жесткий целибат.

— Тогда считай, что я его уже ввела.

— Анжела! Давай сначала сходим на ужин к президенту, а там посмотрим на развитие событий.

— Ладно, уговорил. Вот только в чем же я к нему пойду? Нужен исключительный наряд, а такого у меня нет!

— Поверь мне еще раз: одень темно-синее узкое шелковое платье и свои аксессуары вкупе с красной сумочкой и такими же туфлями. Это платье покажет все великолепие твоей фигуры — а что еще нужно алчным мужским взорам?

— А шляпка? Под это платье шляпки у меня нет!

— Лучшее украшение женщины — ее волосы. Ты их недавно так прекрасно остригла и завила, что видно всю твою грациозную белую шею. Да от тебя никто глаз не сможет оторвать!

— Что, идти совсем без шляпки?

— Ехать можно в ней, но в прихожей оставить на столике! Вот маникюр нужно, конечно, подправить. И сделать ногти ярко-красными! В тон столь же красной губной помаде! Правда, ты можешь ощутить неприязнь со стороны женского окружения президента, но он сам, его сын, секретари и даже слуги не смогут свести с тебя глаз. Ты ощутишь себя самой настоящей великосветской леди! Если же заранее договориться с фоторепортером, который сможет скрытно снять нас на фоне дворца Рамбуйе, да еще в компании с президентом, эти менеджеры враз повысят свои гонорары. Как и хозяйки домов мод.

— Ты мне предлагаешь договориться с фотографом?

— Нет, нет, это я озвучил мысли вслух. Я сам обо всем договорюсь.

Из двухкомнатной квартиры на улице Риволи (выпросили одну на двоих) они выехали на такси: все-таки ужин непременно будет с вином, а Серж привык не садиться за руль поддатым (хотя два бокала вина даже в наше время француз имеет право выпить). К чему эта фраза? К тому, что автомобилем его все-таки наградили — узнав, что он водит уже 4 года. И это вовсе не примитивный «Рено»: нет, ему дали новенький «Ситроен» с передним приводом — массовую, но качественную модель французского автопрома. Сам-то он поглядывал на лакированный «Пежо» — но какие наши годы, будет еще этот красавец в его гараже. А может и «Бугатти»…

Тут он вдруг вспомнил, что будет с Францией через 4 года и помрачнел — что не ускользнуло от внимания его подруги.

— Что с тобой, мон шер? — спросила обеспокоенно Анжела. — Что-то пошло не так? С фотографом не договорился?

— Надеюсь, он уже в Рамбуйе и обосновался там, где я ему рассказал, — вяло сказал Сергей. — Еврейский вопрос меня беспокоит. Ты, милая, слишком хороша для обычной француженки. Признайся, в вашем роду есть евреи?

— М-м… — невнятно промычала Анжела, потом заглянула в глаза проницательному повелителю и сказала тяжко: — Есть. Моя бабушка — чистая еврейка. Хотя и католичка. Но мама только наполовину, а дедушка и отец — натуральные французы. Но разве в Советской России есть антисемиты?

— Они есть рядышком, в Германии. И точат уже зубы на тебе подобных девушек. Придут, изнасилуют и потащат в концлагерь, на убой.

— Да кто ж им позволит сюда прийти?! — вскричала Анжела. — Мы дали им по зубам в 18 году и еще дадим!

— История имеет свойство повторяться. Попрут сюда боши обязательно — с таким-то Гитлером у власти. Они вырастили злое и настырное поколение, которому сильно хочется исправить историческую несправедливость. Поэтому шансов на победу у них будет в этот раз больше.

— Ты во Франции без году неделя, а уже берешься нам поражение предсказывать! Путен де совьетик!

— Жалко мне вас, а особенно тебя, — сказал попаданец с безнадежинкой.

— Так защити меня! Возьми в руки винтовку, пойди на фронт и застрели там хотя бы двух-трех бошей. Если каждый так сделает все боши быстро кончатся!

— Не кричи так! Хоть между нами и водителем стекло, а все же он может что-то услышать и повезти нас совсем не в Рамбуйе, а в ближайший полицейский комиссариат.

— А ты не нервируй меня! Приходят же тебе в голову такие идиотские мысли!

— Ну прости, прости, май дарлинг!

— Эй! Я француженка, а не британка или американка. Скажи лучше, что я жоли, симпатик, шарман, дусе….

— Точно! Ты натуральная дуся, муся, пуся и красотуля! Амен.