На следующую ночь, как только Янеш уснул, снова в сон к нему пришла волшебница и спросила:
— Ты не передумал? Все еще хочешь быть волшебником?
— Конечно! Как хорошо, что ты пришла, — обрадовался Янеш.
— Тогда пойдем, — Люсинда взяла его за руку, и они понеслись куда-то по сверкающему извилистому коридору, и вдруг оказались на большой площади, где толпился народ.
— Где мы? — почему-то шепотом спросил Янеш.
— Во внутреннем Королевстве. Это центральная площадь.
— А почему здесь так много народа?
— Сегодня день обмена Карт Мира, — ответила Люсинда и добавила, — пойдем вон к той беседке, и я расскажу тебе все по порядку. И пока они пробирались к увитой розами беседке, до них то и дело доносились обрывки чужих разговоров.
— Надоела карта развлечений… А я хочу карту богатства. — Да там же разбойники!.. — Ищу карту собаки… А мне нужна карта…
И Янеш, на ходу вертя головой, чтобы больше увидеть и услышать, уже просто сгорал от любопытства.
Зайдя в беседку, Янеш удивился — она была совсем пустая, даже сесть не на что. Красиво, конечно, но не на ногах же стоять! Кто же слушает стоя? Если ты стоишь, значит, сейчас пойдешь…
И волшебница Люсинда, как бы угадав его мысли, спросила:
— Как ты думаешь, чего здесь не хватает?
— Здесь должны быть скамейки, — сказал Янеш.
— Скамейки? Я бы предпочла кресло, — проговорила она и взмахнула палочкой.
Невидимый голос произнес:
— Заказ принят.
И не успел Янеш оглянуться, как появилось большое мягкое кресло для Люсинды и деревянная скамейка для него.
Усевшись, Люсинда начала свой рассказ:
Давно это было. Жили в одной стране люди, которые хотели все знать и все уметь. Конечно, можно было бы пойти в школу, потом еще учиться, и когда-нибудь, наверное, узнать абсолютно все. Но людям этим не хотелось тратить время на учебу. Они говорили: «Если мы будем всю жизнь учиться и учиться, то когда же мы будем жить? Ведь когда мы все узнаем, мы будем старенькими, и жить останется совсем немного».
Так они говорили, да и думали тоже так. И вот однажды в их краях оказался волшебник. И тогда все люди собрались на площади и стали его просить выполнить одно-единственное желание. Одно на всех. Удивился волшебник. Ведь где бы он не появлялся, к нему приходили люди, и каждый старался выпросить что-то для себя. А здесь — целая страна просит исполнить одно-единственное желание. Согласился волшебник и попросил сказать, что же им нужно.
Тогда вышли старейшины и сказали:
— Пожалуйста, сделай так, чтобы мы все стали знать и уметь все сразу.
Очень огорчился волшебник, услыхав такие слова, но обещание было дано. Еще раз спросил он их — все ли они обдумали, желая? Все ли хотят этого? И люди подтвердили, что они обдумали. И никто не отказывается узнать и научиться всему сразу. Да и кто бы отказался от этого? Ты бы отказался?
Вздохнул печально волшебник, взмахнул пачкой, пробормотал заклинанье и исчез.
А люди, стоящие на площади, вдруг почувствовали, что они все знают и умеют, но вместо того, чтобы разойтись по домам и заняться своими делами, они вдруг стали падать на том же месте, где стояли и засыпали глубоким-глубоким сном. И вскоре вся площадь спала, и со стороны казалось, что все эти люди умерли.
— Что же с ними случилось? — не выдержал Янеш.
— Тебе приходилось, наверное, рассматривать различные карты? Не те, в которые играют, а другие, где города и страны, реки и горы?
— А, знаю, — сказал Янеш, — у нас есть Атлас Мира. Но при чем здесь карты?
— А вот при чем. Помнишь, там одна и та же страна изображена разными способами?
— Помню. На одной карте нарисованы горы, реки, и вообще, природа.
Люсинда слегка пошевелила палочкой и прямо перед ними в воздухе повисла нужная карта.
— Да, а на другой?
— На другой города и раскрашенные области, мама говорила, что похоже на лоскутное одеяло.
— Правильно.
И появилась еще одна, рядом.
— А еще?
— А еще карта со значками, что в каком городе делают, а еще, где какие дороги…
— Молодец, все запомнил.
Она опять шевельнула палочкой, и чуть ниже первых двух появились еще две карты с нужными обозначениями.
— А теперь представь, что все эти карты соединились в одну. Здесь, и как ты говоришь, природа, и дороги, и области, и еще какие-то значки.
И пока она это произносила, карты подползли друг к дружке и наложились, перемешавшись.
— Ого! — сказал Янеш, — и точно, соединились. Но ведь теперь ничего нельзя разобрать.
— Правильно, информация (т. е. все знаки и буквы) стала такой плотной, что ничего не разберешь, все в куче, как у некоторых людей на полочках шкафа — хочешь рубашку вынуть, а она в брюках запуталась, которые в свитер закатаны. Смешно? Или у тебя тоже так бывает? Нужно вынуть что-то одно, а потянешь, и вываливается вся куча…
— Вот и в головах заснувших людей так же оказалось. Они стали знать и уметь все сразу, все вперемешку и все перепуталось так, что ничем нельзя воспользоваться.
— А почему же они уснули? — снова спросил Янеш.
— Попробуем разобраться. Ты читать любишь? Да, и можешь подолгу сидеть с книжкой. Но потом наступает такой момент, когда читать больше не хочется. Ты устал принимать информацию. А если будешь продолжать читать, то получится, что глаза еще бегут по буквам, по словам, а сам уже засыпаешь. Так?
— Ой, точно, — засмеялся Янеш.
— Вот так и те люди. Информации вдруг стало так много, что мозг отказался работать, отключился. Вот они и уснули.
— А что было дальше?
— Дальше?
Прошел год, и еще один, и еще целых десять. Многое изменилось за это время. Только люди все продолжали спать там, где уснули. И вновь оказался в тех краях тот же самый волшебник. И увидев спящих людей, печально вздохнул, вспоминая, как было дело. Разбудил он одного человека и тот ему поведал следующее:
— Как только исполнилось наше желание знать и уметь все сразу, так и заснули мы. За ночь наши мозги отдохнут, утром просыпаемся и опять все знаем и умеем, и опять наши головы устают, и снова мы засыпаем. Придумай, как же нам теперь жить, — сказал так человек и тут же уснул.
— Да, натворил я дел, — сказал сам себе волшебник и стал думать, как теперь этим людям помочь. Ведь даже самый могущественный волшебник не может просто так взять и отменить свое волшебство, особенно, если оно записано в Книге Заветных желаний. День думал, и ночь думал, и еще день думал, сам чуть не уснул, но все-таки придумал.
Пробормотал он заклинание, взмахнул палочкой, и все люди забыли на время все, что они знали и умели. А потом волшебник дал каждому маленький фонарик и объяснил:
— Это не просто фонарик. Это фонарь Внимания. Вы забыли все, что знали и умели, но с этой секунды то, на что направлен свет вашего Внимания, сразу же вам вспомнится, а если пристально освещать своим вниманием что-нибудь, то вы будете узнавать об этом предмете все больше и больше.
Обрадовались люди, стали светить друг на друга своим Вниманием, узнавать знакомые лица, то-то было счастья! Три дня и три ночи веселились не переставая и узнавая заново такие знакомые, но, увы! забытые вещи.
На четвертый день волшебник собрался уходить, и все вышли проводить его. Оглядел он всех и сказал:
— Я дал вам Внимание и три дня наблюдал за вами, доделывая и совершенствуя его. Теперь вы сами можете включать и выключать его по своему желанию.
Вдруг кто-то попросил:
— Пожалуйста, придумай что-нибудь, а то не удобно нам этот фонарь Внимания держать в руке. Руки ведь нужны для дела.
— Хорошо, — ответил Волшебник. И в тот же миг все фонарики очутились у людей в головах, и свет их струился у каждого из глаз ровными ясными лучами.
— И еще, — добавил Волшебник, — тренируйте свое внимание, чтобы не прыгал луч с одного предмета на другой. Иначе вы будете смотреть, но не видеть.
Затем взмахнул своей палочкой и исчез.
А люди с тех пор подолгу освещали своим Вниманием все, о чем желали что-то узнать, потому что они все еще хотели знать и уметь все.
— Вот здорово, — сказал Янеш, — мне бы такой фонарик!
— А он есть и у тебя, — промолвила Люсинда, — только ты им, наверное, не пользуешься.
— Наверно, — согласился Янеш, — мама тоже говорит, что я невнимательный. А как им пользоваться?
— Нужно на внимание обратить внимание, — засмеялась. Люсинда, — это значит, внимание нужно заинтересовать. Послушай еще раз это слово: ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ, то, что за интересом. А интерес может быть разный. Например, если папа принес домой какой-то сверток, то как же хочется посмотреть, что там такое! И не играется, и не гуляется, и не читается, и не рисуется, а все думается, что же там такое. Так? Значит ты заинтересован, и внимание твое как бы привязано к этому предмету.
И можно представить, что-то, что тебе хочется узнать, как бы окутано туманом твоего интереса и Внимание притягивается, как магнитом, этим туманом и своим светом его рассеивает и освещает все, что тебе необходимо.
Так люди и создают себе свои Карты Мира.
— А зачем они нужны эти Карты? — спросил Янеш.
— Чтобы знать, что есть дальше и чтобы ориентироваться.
— А разве нельзя просто посмотреть вокруг и узнать? — недоверчиво спросил Янеш.
— Хорошо, посмотри вокруг, что ты видишь и знаешь? — предложила Люсинда.
— Ну, мы вот в беседке, а там площадь, а дальше дома какие-то.
— А дальше?
— А дальше уже не видно, но можно пойти посмотреть.
— А можно посмотреть и не ходя, — улыбнулась волшебница и достала из рукава карту, свернутую трубочкой, — Вот смотри: вот наша площадь, вот беседка, а вот и улица…. А что это обозначено крестиком? — перебил ее Янеш.
— О, это Лавка обмена Карт Мира, нам как раз туда, — ответила Люсинда, поднимаясь. — Пойдем, остальное расскажу по дороге.
И они пошли по мощенной булыжниками улице, крепко взявшись за руки, чтобы не потеряться в уже поредевшей, но все еще многолюдной, толпе.
— Карты Мира помогают не только ориентироваться, — продолжала свой рассказ Люсинда, — они еще помогают экономить внимание, направлять его на что-то определенное, а не на все, что тебя окружает. И еще, Карты мира помогают узнавать то, что ты уже знаешь. Например: если перед тобой стоят четыре ножки, накрытые мягкой крышкой на высоте твоих коленок, то это….
— Конечно же, это табуретка или пуфик, — сразу угадал Янеш.
— В любом случая это то, на чем сидят. И в твоей Карте мира, и в моей это так и мы не будем долго думать, что же это такое и что с этим делать.
— А разве это не для всех так? — удивился Янеш.
— Конечно, нет. У некоторых в их Картах Мира вообще нет такой вещи, другие наш пуфик используют по другому назначению. Для дративара Менга это лучшее лакомство, — засмеялась Люсинда.
— А что такое дративара Менга?
— Не что, а кто. Дративар Менг — такое существо с ушами — крыльями и тремя грустными глазами на стебельках.
— Такого не бывает, — неуверенно сказал Янеш.
— Нет в твоих Картах Мира, — опять улыбнулась волшебница, — но это не значит, что нет вообще!
— К сожалению, — добавила она, — люди часто привыкают пользоваться одной Картой Мира. Конечно, это удобно, но и ограничивает.
— Я не хочу быть ограниченным, — воинственно засопел Янеш.
— Успокойся, не будешь. Нужно просто иметь много Карт и менять их при необходимости. Так, кстати, можно превращаться в кого угодно, ведь когда меняются твои Карты, меняешься и ты сам.
— Ух, ты! — восхищенно воскликнул Янеш, — а давай прямо сейчас превратимся в кого-нибудь?
И заметив, что волшебница не в восторге от этой идеи, принялся выклянчивать:
— Ну, давай, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит, ну хоть на чуточку, ну ведь так интересно!
— Смотри-ка, похоже, в твоих Картах Мира сказано, что если будешь ныть и клянчить, то можно получить то, что хочется, — удивилась Люсинда. И, улыбнувшись, заметила, — а в моих Картах Мира обозначено, что нытики превращаются в лягушек на целых десять лет.
Янеш сразу же замолчал.
Тут оказалось, что они уже пришли. Над дверью лавочки крупными змеистыми звездочками сияла надпись:
«Лавка Обмена Карт Мира».
А пониже, буковками помельче, значилось:
«Не навязывай, а показывай. У каждого своя Карта Мира».
и еще ниже и мельче:
«Другой — потому другой, что у него другая Карта Мира.
Кому не понятно — посвети вниманием».
Янеш хотел было удивиться, как на таком маленьком кусочке поместилось столько всего, но Люсинда толкнула двери, и они вошли внутрь.
За прилавком, заваленным всякими свитками, стоял дративар Менг.
— Что угодно? — спросил он, учтиво кланяясь, — волшебнице Люсинде мое почтение. К сожалению, мне пока нечем пополнить вашу великолепную коллекцию, но для молодого человека есть много интересного.
— Нас интересуют Карты для ученика волшебника, — улыбаясь, промолвила Люсинда.
— А может лучше для пиратов или разбойников, или скажем, принца или звездолетчика? — с робкой надеждой предположил Менг.
— Пираты и разбойники не надобны, принцы не по чину, звездолетчики не ко времени, — покачала головой Люсинда.
— Эх, чего уж! — вздохнул Менг и, натужно хлопая ушами, взлетел к самой верхней полке, подцепил лапой свиток, скрепленный сургучом, и грузно шлепнулся обратно. Уши обиженно повисли.
— Самое лучшее отдаю, любимые! — запричитал он и тут же хитро подмигнул Янешу средним глазом.
Янеш все еще остолбенело молчал, пришибленный увиденным.
— А взамен чего дадите? — спросил Менг ворчливо.
Люсинда вопросительно посмотрела на Янеша. Янеш задумался. Что же отдать? Легко, думаешь вот так сразу взять и придумать, от чего можно отказаться?
— О, вспомнил! Могу отказаться от нытья, — решил Янеш. И не успел он это произнести, как Менг заулыбался своей зубастой пастью, и протянул к нему лапу. И Янеш с удивлением увидел, что держит в руках какие-то свитки, и вот один уже даже протянул дративару. Тот ловко подхватил поданный свиток, попробовал на зуб и зажмурился от удовольствия. Потом развернул, быстренько просмотрел, тихонько бормоча себе под нос:
— Так, маме ныть начиная с букв «ну», папе ныть на улице за садиком, так… Так… Великолепно! Вот уж порадую Проглотух с Бамбиора, для них это лучшая музыка! А у них выменяю пенье камней и сопение зимнего сплюха…
Не слушая разглагольствования довольного дративара, Люсинда подхватила свитки «Карт Мира для ученика волшебника», взмахнула палочкой и, взяв за руку все еще не пришедшего в себя Янеша, вышла из лавки. У дверей Янеш обернулся сказать «до свидания» и увидел, как Менг с хрустом откусил уже вторую ножку от вызванного волшебницей пуфика.