Как сварить хорошее зелье

Глава 12. Прощание с детством

Родовое поместье семьи Фави

Две недели спустя

Я остервенело перелистывала очередную толстую энциклопедию по травам, записывая себе в блокнот самые важные названия растений, стараясь как можно более подробно отразить их свойства и внешний вид. Рука, повернутая под неудобным углом, дрожала, перо так и норовило мазнуть чернильной кляксой, но я не сдавалась, упорно вырисовывая очередное соцветие.

Сдула мешающую прядь с лица, опасливо оглядываясь на дверь, готовая в любой момент задуть свечу и прыгнуть в расправленную кровать. Отец уже сообщил, что в жизни не даст вывезти мою собственную библиотеку до тех пор, пока мне это лично не разрешит супружник или жених. Так что я решила не рисковать. Свой собственный дневник я точно смогу взять, хотя и придется за него побороться — мать зорко следила, чтобы в моем чемодане была только специально пошитая по последней придворной моде одежда и ничего другого.

Близкий шум в коридоре заставил меня нервно вздрогнуть и обернуться, но, к счастью, это просто кто-то прошел мимо. Наверное, очередная смена караула за дверьми моей комнаты.

Да, теперь за мной следили зорче глаза орла. Даже на обед и ужин я ходила с выделенной мне отцом охраной и под бдительным присмотром матери, вынужденная прятать дневник под подолом платья, пришив специальные завязки. Но это было еще не самым худшим. У меня отобрали ингредиенты зелий! Все! И даже готовые флакончики изъяли, пока я спала прошлой ночью, явно подпоив снотворным! Ладно хоть дневник я догадалась спрятать под матрас, и до него не смог никто добраться, хоть я и видела взгляды матери. Она четко нацелилась отобрать!

Коряво дорисовала последнее соцветие, захлопывая пыльную энциклопедию: книги — это единственное, чем мне разрешили заниматься до свадьбы. Облегченно вздохнула, протерев руками воспаленные глаза. Низкий уровень освещенности, столь поздний час, вечно напряженные нервы нисколько не помогали нормально выспаться и спокойно жить. Завтра наверняка меня снова разбудят ни свет ни заря и пригласят на какой-нибудь очередной жутко нудный светский раут, устраиваемый моей матерью, где мне полагается сидеть в кресле, мило улыбаться и вовремя кивать головой. Лучше бы поспать дали, честное слово!

Дунула на свечу, немного посидев в темноте и дождавшись, пока чернильная паста немного подсохнет. Проложила страницу дневника специальной тканью, прекрасно понимая, что спрятать его — это первое, что я должна сделать, и только потом уже думать о красоте. В случае чего как-нибудь да расшифрую. Засунула блокнот на свое место. Облегченно выдохнула.

Встала, потягиваясь всем телом и ощущая, как мышцы, задеревеневшие за время моего сидения, с приятным томлением расправляются. В зеркале напротив отразилась бледная девица с всклокоченными волосами и жуткими красными глазищами. Оскалилась, строя самой себе дурацкую рожицу. Наморщила нос. Пора спать.

Блаженно выдохнула, укладываясь в кровать и накрываясь теплым пушистым одеялом. Еще раз проверила, надежно ли спрятан блокнот, и только после этого позволила себе закрыть глаза.

Ни мать, ни отец так и не соизволили мне сообщить, за кого они намерены выдать меня замуж. Да я, собственно, и не спрашивала, не уверенная в том, что мне вообще это все понравится и стоит ли поэтому переживать раньше времени, хотя втайне, лежа в своей кровати, оставленная наедине сама с собой, я отчаянно молилась, чтобы жених мне попался не вредный. А лучше вообще тоже чем-нибудь отчаянно увлеченный.

Вот Герд, например. За него, пожалуй, я была бы вовсе не против выйти замуж. Однако порядки его семьи знала, и на дочери барона его точно не женят. Герцогиня, не меньше! Обреченно вздохнула. Нет, это невыносимо! Уткнулась лицом в подушку, пряча даже от самой себя злые слезы.

Я сама во всем виновата. Сидела бы на своих парах и не высовывалась, училась бы сейчас, а нет — так изображала бы подобие, делая дома заданные уроки и отправляя их прямиком в деканат по магической почте. Нудно, скучно и совершенно неправильно! А уж о практической стороне зельеварения и вовсе можно забыть на время. Хотя… мне уже сказано, что если жених запретит, то документы и вообще будут отозваны из академии. Женам знатных родов совершенно не обязательно иметь образование. Достаточно глупо улыбаться, вовремя подавать руку на балах и следить, чтобы в доме поддерживалась чистота и порядок. Ненавижу!

Заглушила яростный рык подушкой, вцепляясь пальцами в шелковую простыню. И почему я такая дура? Почему не послушалась отца и ректора, на время прекратив все эксперименты? А там, глядишь, они б и забыли о своих угрозах.

Дверь моей комнаты скрипнула. Резко обернулась, замечая в светлом проеме силуэт матери. Снова всхлипнула, не удержавшись, и все же отчаянно разревелась. В животе острыми иглами разрасталась безысходность. Мама вздохнула, подходя ближе и ставя принесенную с собой зажженную свечу на прикроватный столик.

— Ох, Лани, — погладила она меня по волосам, присаживаясь рядом, — не плачь, моя милая. Не надо так плакать…

Снова всхлипнула, утыкаясь в подушку.

— Я не хочу, не хочу замуж! — Стукнула кулаком матрас, вымещая свою ярость по этому поводу.

— Тише, моя милая. Ну-ну… все не так страшно… — Она снова погладила меня, утешая. Ее голос был наполнен беспокойством и участием. — Подумаешь, помолвка. Поживете вместе годик и разбежитесь, если не подойдете друг другу.

В груди зажегся огонек надежды.

— То есть будет не сразу свадьба, а сначала помолвка? — затихая, повернулась к матери. Пусть это тоже весьма неприятно, но уже и не так страшно. Действительно, можно и потерпеть годик, а дальше, даже если жених заставит меня забрать документы из академии, все равно можно будет восстановиться или начать обучение с самого начала. Это не страшно.

— Конечно, милая, — ласково улыбнулась мама. — Мы бы не стали тебя заставлять выходить замуж вот так вот, сразу. Ты все же наша единственная дочь.

Всхлипнула носом, отлипая от подушки и утыкаясь лицом в маму, вдыхая родной, знакомый с самого детства аромат нежных духов и почему-то теплого молока. Меня прижали сильнее, обнимая в ответ.

— Все равно не хочу! — сказала упрямо. В отличие от мамы, хозяйка из меня точно никудышная, и сомнительно, что этот год мы сможем с женихом прожить без громких ссор и взаимных упреков.

Мама ничего на это не сказала, только лишь погладив меня по плечу и поцеловав в макушку. Я знала, что я для них с папой являюсь сплошным разочарованием. Мама все детство пыталась привить мне хозяйственность, научить готовить, вышивать, вязать, прибираться, управлять хозяйством. Отец же, желая мальчишку, учил меня верховой езде без дамского седла, иногда брал с собой на охоту и даже нанял учителя по фехтованию. Однако я так и не оправдала надежды родителей, кажется с самого рождения увлекшись зельеварением и таская из-под носа у дедушки толстые тома различных энциклопедий. Только это мне было действительно интересно.

Так что вместо загона оленя я ползала по лесу и набирала кору, различные травы, залезала на деревья, срывая драгоценные листья. Вместо хозяйственных книг тишком читала учебники про какие-то растения, а вместо уборки закрывалась в алхимической лаборатории дедушки и вместе с ним наблюдала за потрясающими экспериментами, совершая свои первые шаги по выбранной стезе.

— Все будет хорошо, милая. Все обязательно будет хорошо, я тебе обещаю, — прошептала мама, ласково поглаживая меня по волосам.