Как сварить хорошее зелье

Глава 16. Жарко-холодно

Адриан

Искры огня в разгорающемся камине холодного неуютного дома успокаивали меня, вгоняя в привычный транс, подвластный всем огненным магам, которые проходят определенную ступень обучения, развивая свой дар в совершенстве. Я постепенно, шаг за шагом, растворялся в огне, кажется даже сам превращаясь в один из нежных, но таких разрушительных языков пламени.

Протянул руки к дрожащим в огненном мареве поленьям, наслаждаясь оранжевыми отблесками на моей коже. Теплая ласка давнего друга-огня согревала душу. Я не заметил ни как я сполз с дивана, ни как практически полностью, чуть ли не с головой, залез в камин. Меня отрезвил только раздраженный окрик брата.

— Адриан! Какого, мать его, черта ты творишь?! — бесцеремонно залетел он в выделенную мне комнату. Дверь, откинутая им в сторону, громко долбанулась о косяк. Посыпалась штукатурка. Лепнина в правом углу комнаты уныло провисла.

Обернулся к нему, пытаясь понять, что его так взбесило. Ледяные искры, слетающие с его волос, превращались в красивые пушисто-белые снежинки, сразу же закручивающиеся вокруг своей оси в ледяном вихре. Кожу обдуло замогильным холодом.

— Что случилось? — Я стряхнул с рук огонь, позволяя ему самостоятельно бушевать в камине.

— Это ты меня спрашиваешь? — Его голос злобным шипением задел только было успокоившуюся после слияния со стихией душу. Раздражение и ярость на дядюшку, отца, глупую девицу и себя самого снова поднялись к горлу.

Я невозмутимо приподнял одну бровь, с холодной отрешенностью глядя на брата. Встал с пола, снова перемещаясь на диван. Удобно развалился, прикрывая глаза. Если Корни хочет мне что-то сказать, он скажет и так. Брат раздраженно закатил глаза и плюхнулся рядом. Зазвенели бокалы на винном столике. Янтарная жидкость наполнила его бокал.

Я приоткрыл один глаз, чтобы понаблюдать, как близнец нервно облизал губы и выдохнул морозный воздух. Часть обивки дивана превратилась в ледяное крошево.

— Итак, что тебя так разозлило? — постарался сохранить нейтральный тон.

— Ты почему на девушку нарычал? — устало выдал брат, тоже прикрывая глаза и медленно делая глоток. Искра из камина, выбившаяся из общей массы, ярко разгорелась на металлическом поддоне и закончила свое существование.

— А должен был ей реверансы отвешивать? — я фыркнул, снова вспоминая это всклокоченное нечто в храме, опозорившее нас, кажется, на всю жизнь вперед. Ярость, плотным потоком поднимающаяся к горлу, снова охватила мое сердце. Глаза загорелись.

— Нет, но она теперь наша невеста и как минимум заслуживает уважительного обращения. — Брат сделал большой глоток из своего бокала и откинул голову на спинку.

— Она опозорила нас на всю империю, если ты не помнишь. — Я постарался сохранять спокойствие.

Лед в стылых глазах стал толще. Снежные вихри закружились по разгоряченной магией огня комнате.

— Помню, но это не меняет сути ситуации.

Я раздраженно откинул щекочущую шею прядь. Даже не заметил, когда волосы, заплетенные перед церемонией в тугую косу, растрепались. Постарался сделать над собой усилие и спрятать злость на всю эту ситуацию куда-нибудь подальше.

— Хорошо, я постараюсь держать себя в руках, — кивнул я, прекрасно понимая, что брат прав, и мне бы усмирить гордыню да спокойно разговаривать с нашей невестой, но пока, увы, у меня ничего не получалось. — Извини, я правда буду к ней терпимее.

— Надеюсь на это, — близнец кивнул.

Мы еще долго сидели в ночной тишине у камина и рассматривали пляшущие языки пламени. А ветер, снова разгулявшийся за окном, шумно кидал ветки деревьев в окно.

— Ты разговаривал с дворецким, узнал, как его зовут? — спросил я у брата, тоже потянувшись к небольшому бару, наливая и себе немного терпкого напитка. Снизил температуру тела, желая, чтобы меня хоть немного пробрало. С легкой завистью посмотрел на брата, блаженно прикрывшего глаза, перекатывающего на языке янтарный напиток. Огненным магам слишком тяжело напиться из-за своей магии — это факт, впрочем, и он бывает иногда очень полезным, но только не сейчас, когда хотелось просто расслабиться и отдохнуть, выгнав из головы неподобающие мысли. Брат, как всегда, прав — невеста сейчас ровно в таком же положении, что и мы. Надо искать выход, а не рычать друг на друга.

— Его имя Дэвид, — сказал близнец, — и ты мог бы сам его об этом спросить, чтобы как полагается представить невесте. — Он осуждающе покачал головой.

— Я не хотел ее задерживать всеми этими расшаркиваниями, — признался я. — У нее, если ты помнишь, в руках были довольно тяжелые книги. Она и так еле стояла на ногах от усталости. — Пожал плечами.

— А забрать их? Помочь донести?

— Издеваешься? — Посмотрел на него как на ненормального. — Ты ее воинственный вид видел? Я думал, она мне глотку перегрызет уже за то, что я ей руку подал, чтобы переступить порог! Мне пока дорого свое здоровье, да и не отдала бы — она и без того так смотрела на меня, словно я их сейчас у нее выхвачу и сожгу, — уже спокойнее сказал я.

Корнелий хмыкнул.

— Конечно, насколько я понял, ей эти книги и без того достались слишком дорогой ценой, а тут еще мы — вдруг отберем, запрем… — Он сделал еще один тягучий, медленный глоток, прикрывая припорошенные инеем ресницы.

Нерадостно хмыкнул. Да, видеть врага в собственной невесте все же ни одному из нас не хотелось. Пусть мы и сволочи, но не настолько же, чтобы пугать ребенка. Сколько ей там? Семнадцать, восемнадцать лет? Совсем же еще ребенок! Мы в этом возрасте только входили в свою первую пору шалостей, здорово вытрепав все нервы и отцу, и любимому дядюшке. Улыбнулся, вспоминая былое.

— Что тебя так развеселило? — не мог не заметить мою перемену настроения брат.

— Да так, вспомнил нас с тобой в ее возрасте, кстати, сколько ей? — Я пожал плечами, наблюдая за яркими искрами огня в камине и залпом допивая содержимое своего бокала, ощущая, как пряная жидкость опускается в желудок, растворяясь в нем и понемногу впитываясь в кровь, все же позволяя слегка расслабиться после тяжелого дня — кто бы знал, как эти тролли достали! До последнего ведь не хотели соглашаться на мировую! Пришлось пообещать им, что если не согласятся, то мы с братом лично выступим в первом легионе, просто спалив к чертовой матери все их войско вместе со всей их страной. И после этого всего еще долгая скачка в столицу, чтобы успеть на дурацкую помолвку…

Откинулся на спинку дивана, буквально утопая в подушках.

— Восемнадцать. — Корнелий тоже улыбнулся, припоминая нас в эти годы. Третий курс академии, восемнадцать лет… Я даже прищурился от нахлынувших положительных эмоций. И все же… какими мы были тогда детьми, неудивительно, что и невеста так себя ведет. Как ее там, Мелания?

Мысленно перекатил в мозгу ее имя: Мелания, Мели, Лани, Ния… Интересно, как она предпочитает? Судя по сокращению отца — Лани, но вполне может быть, что это только домашнее, семейное имя, а для друзей она называется как-то иначе. Впрочем, судя по тому, что уже успел о ней узнать, — такая вольность, как называть ее сокращенным именем, представится нам с братом еще не скоро. Все же для подобного нужна определенная степень близости, переступать черту личных границ даже мы с братом не станем без веских на то причин.

— Славное было время, — вторил моим мыслям брат, не спеша расставаться с полупустым бокалом у своих губ.

Кивнул. Славное — не то слово. Даже в какой-то мере обидно стало за девушку, что ее так хоп — и замуж вдруг решили отдать. Я бы тоже вел себя букой, если бы в том возрасте дядя или отец подошел ко мне с подобным. Да что там, я и сейчас был не в восторге, но хотя бы уже понимаю, что это необходимо.

— Как думаешь, зачем дядюшка все это затеял? — По всей видимости, наши с братом мысли текли зеркально друг другу. Его белые волосы ярким пятном рассыпались по темной обивке дивана, когда он сел еще ниже, утопая в мягких подушках.

Я пожал плечами, задумчиво хмурясь.

— Сомневаюсь, что из-за богатства ее отца, у нас и своих денег хватает. Скорее это выглядит как попытка нас от чего-то отвлечь.

Корнелий кивнул, безмолвно соглашаясь.

Какое-то время в комнате царила теплая, уютная тишина, прерываемая треском горящих поленьев в камине и разыгравшимся ветром за окном.

— Надо выяснить, от чего пытаются нас отвлечь, — наконец нарушил молчание Корнелий, шумно поднимаясь с дивана. Ледяная изморозь покореженной мебели осыпалась к его ногам сверкающей крошкой. — Ладно, я спать. Завтра надо будет приглядеться к невесте получше, может, мы все же что-то упускаем.

— Спокойной ночи, ледышка. — Я насмешливо проводил его взглядом и снова уткнулся в камин, наслаждаясь яркостью своей стихии. Немного спокойствия мне сейчас просто необходимо. А с невестой, надеюсь, завтра на свежую голову все наладится.