Как я строил магическую империю 4

Глава 18

Внедорожник летел на пределе возможной в этих условиях скорости, а лучи фар прыгали по дороге.

— С ним всё хорошо, — прошептала Мила, и её холодные пальцы коснулись моей ладони.

— Знаю.

Я улыбнулся уголком губ и снова принялся вглядываться вдаль в надежде увидеть там встречный автомобиль.

— Да где же? — Свят в очередной раз сверился с картой. — Мы уже скоро подъедем к месту, откуда он в последний раз связывался. Не могли же мы его пропус…

— Вон! — одновременно закричали Даня и Мила, когда фары осветили машину. Она съехала на обочину и уткнулась бампером в поле.

Я выскочил из внедорожника еще до того, как он остановился, и уже через секунду распахнул водительскую дверь потерпевшего аварию автомобиля.

— Это он! — крикнул уже подоспевший Паша, тыкая пальцем в парня, комплекцией до боли напоминающего Антона.

Лицом он уткнулся в рулевую колонку.

Не проверяя, жив ли он, я подцепил пальцами ошейник, и в следующий миг он превратился в безопасный кусок мусора. Приступить к лечению я не успел — между мной и Фениксом втиснулась Мила, а со стороны пассажирского сиденья в машину влезла Света.

Я отошел, но не мог отвести взгляда от происходящего в салоне.

— Жив, но потерял много крови, — сообщила Мила. — Вытащите его наружу.

Паша тут же подорвался и, аккуратно подхватив друга, положил его на траву.

Девушки снова склонились над ним, причем Мила действовала абсолютно спокойно и сосредоточенно, а по щекам Светы текли слезы. И это при том, что Феникса узнать было невозможно: магопластический хирург поработал хорошо, и его лицо полностью изменилось.

— Он выживет. — Я положил руку на широкое плечо Паши.

— Знаю, — выдохнув, кивнул тот. — Для него это царапина. Как-то у него было четыре таких дыры.

— Дайте маны! — обернулась Мила, и мы одновременно со Святом подскочили к лекарям.

Вспышки магии засверкали с новой силой, и, если честно, я думал, что после лечения Феникс проваляется без сознания еще минимум сутки, но он вдруг сначала пошевелился, а еще через несколько секунд открыл глаза.

— Привет, девочки, — едва слышно прошептал он, а потом увидел меня. — О! Дима! Я знал, что ты успеешь…

— Хорош трепаться! — склонился над другом Паша. — Что случилось?

— О! И ты здесь, — тепло улыбнулся Антон. — Ой, у меня же рожа эта кривая…

— Хорош трепаться, говорю! — Паша наклонился ещё ниже. — Что ты узнал?

— Точно! — Феникс скривился от боли и снова посмотрел на меня. — Писец грядёт, Дима… слушай меня внимательно. Только дайте сначала попить и сделай что-нибудь с той херней, что у меня на шее.

— Уже сделал, — успокоил я друга и протянул ему бутылку с водой.

Удовлетворив жажду, с перерывами, и периодически морщась от боли, Феникс поведал о своем внедрении.

— Петра Алексеевича? — ошарашенно переспросил я, когда он назвал имя своей цели.

— Ага, нашего главного ликвидатора. Начальника Кости.

— Фёдор Филимонович будет в восторге, — пробормотал стоящий за моей спиной Свят.

Мой помощник был прав, но на самом деле он еще не осознал масштаба происходящего. Мышкин, конечно, обалдеет, но вовсе не факт, что сумеет решить эту проблему. А ведь это один из ключиков.

Ключиков… Я тряхнул головой и с трудом удержался от того, чтобы не взбодриться пощечиной. Надо собраться — ведь то, что сейчас за пять минут рассказал Феникс, на самом деле имеет колоссальное значение.

Грядущие события повлекут за собой последствия, которые вряд ли сейчас могут осознать большинство жителей Нижегородской империи. А я могу. Я много читал о заре развития магических цивилизаций, и нет никаких сомнений в том, что сейчас мы находимся в поворотной исторической точке.

И я могу повлиять на исход. Вот только надо придумать как.

— Не знаю, о чём ты думаешь, Дим, — еле слышно прошептал оставшийся без сил Феникс. — Но в машине лежит один из моих сопровождающих. Живой. Он завтра должен подтвердить нашу операцию. Я подумал, может, мы сумеем найти или сделать кого-то на него похожего… И нужно подделать его голос…

Глаза Феникса закрылись, и он потерял сознание.

Хм… У дураков мысли сходятся… Уже один раз сегодня я подделывал чужой голос, и вроде прокатило. Удастся ли сделать это ещё раз? Блин, я же не слышал оригинал.

— Мила, через сколько времени Антон сможет нормально говорить?

— Часа через три, после того как окажемся рядом с любым кристаллом.

— А ходить?

— Через двенадцать часов. Полноценно через сутки.

— Тогда, как он будет готов, двигаем назад. — Я хлопнул ладонью по крыше трофейной колымаги. — Паша, цепляй это чудо к себе.

— Понял! — Здоровяк бегом направился к своей машине, а я посмотрел сначала на часы, потом на темное небо, а затем не сдержался и рассмеялся.

Бедный Мышкин. У меня и у самого обещают быть более чем насыщенные ближайшие часы, а что предстоит ему, страшно даже представить.

Наблюдая, как Паша подводит свой внедорожник к трофейной машине, я достал рацию. Связь вроде есть.

— Барон Акулов вызывает Константина! Повторяю, барон Акулов вызывает Константина. Костя, отвечай! Очень срочное дело!

Нельзя было исключать, что за главой службы контроля за распространением диких кристаллов города Усмани, Петром Алексеевичем Гусевым, следят люди «Центра». Поэтому он не приехал, а был с нами на связи посредством лежащей на столе рации.

— Не могу поверить, — пробормотал он. — Вы точно уверены?

— На сто процентов, — заговорил я. — Я не знаю всей ситуации с Пермской империей, вернее, практически ничего о ней не знаю. Но, судя по всему, они вот-вот готовы перейти к решительным действиям.

— И это наш шанс выйти на них! — стукнул кулаком по столу примчавшийся с дежурства в управлении Костя.

— Не всё так просто, — снова взял слово я. — Почти наверняка у них свои люди и, может быть, даже на больших постах. У нас есть шанс, только если провести операцию, не распространяясь о ней.

— Они сто процентов предусмотрели возможность того, что Феникс, их предаст, — заговорил Капитан Мышкин. — Маловероятно, что мы сумеем разговорить того человека, что его сопровождал. И точно вряд ли за такое короткое время заставим его сотрудничать.

— Я смогу, — посмотрел я в глаза капитана. — Не сотрудничать, конечно, но кодовые слова он мне расскажет.

— Вы уверены? — Мышкин скептически сжал зубы. — Совсем левого человека на такое дело не отправят…

— Уверен, — кивнул я. — Но вам придётся сказать своему начальству, что никакого человека не было.

— Дмитрий Николаевич, блин… — Полицейский налил себе полный стакан воды и залпом выпил. — Ну, допустим. А дальше что? Главарь знает его голос…

— Фёдор Филимонович, послушайте… — Я глубоко вздохнул и, думая, как бы покрасивее соврать, провел рукой по волосам. — Короче, я сумею точно сымитировать его голос. Думаю, после выполнения заказа мы без проблем сможем привести Феникса на место встречи. Остальные детали я тоже беру на себя. С вас с Костей нужна малость. Сымитировать гибель Петра Алексеевича и организовать отряд для захвата поселения «Центра». Я так понял, оно километрах в тридцати от границы. А лучше не отряд, а армию, и так, чтобы никто об этом не узнал.

— Писец, — выдохнул Мышкин.

— Звучит интересно, — хохотнул Костя. — Как считаете, Пётр Алексеевич?

— Писец как интересно, — буркнула рация. — Но если Дмитрий Николаевич сделает всё, как обещал, то думаю, эта операция очень заинтересует кое-кого в Нижнем, и штурмовой отряд я выбить смогу.

— Вам будут задавать вопросы об источнике информации, — сказал я. — Почти наверняка захотят проконтролировать процесс. И это может помешать.

— Дмитрий Николаевич, — после паузы снова заговорила рация. — Лично я отлично понимаю, что такими вещами, тем более такой человек, как вы, шутить не будет, и целиком вам верю. В связи с обстоятельствами, а признаться, не каждый день узнаешь, что тебя завтра должны убить, я готов взять ответственность на себя и вообще до поры вас упоминать только вскользь. Думаю, я сумею решить этот вопрос даже без помощи капитана Мышкина. А его помощь мне понадобится, когда мы будем имитировать мою смерть.

— С Аркадием Валентиновичем могут быть проблемы, — после паузы произнёс капитан Мышкин.

Снова повисла тишина: все участвующие в разговоре отлично понимали, что непосредственный руководитель Фёдора Филимоновича, начальник полиции Усмани, входит в ту группу людей, кому о происходящем точно знать не надо. А по-простому, тех, кому нельзя доверять.

— Федь, сможешь что-то с ним сделать? — наконец спросил Костя.

— Могу попробовать, — задумчиво проговорил капитан, — но придётся… обезобразить труп майора.

— Твою мать, — выдохнул Пётр Алексеевич.

Снова повисла пауза, и в этот раз её прервала сработавшая на моем поясе рация. Та самая, что принадлежала Бурому.

— Дом вызывает Четвёртого!

Вот жопа!

Я быстро провёл повторную манипуляцию со своими связками, надеясь, что точно вспомнил, какие изменения вносил в прошлый раз…

— Всем тихо! — И нажал кнопку приёма. — Четвёртый слушает.

— Вы где?

— На границе диких земель.

— Встречаемся в точке 13-б в девять утра.

— Понял тебя, — проговорил я и отрубился.

— Кто это говорил? — спросил Пётр Алексеевич. — С обеих сторон.

— За Четвёртого говорил я, — уже своим голосом ответил я. — Сказал же, что умею менять голос.

— Никогда бы не узнал.

Да, вообще-то, и не планировалось так палиться, но ладно, будем надеяться, что я среди своих.

— Я бы не хотел, чтобы об этом моем таланте узнали другие, — проговорил я. — Думаю, вопрос о контакте с Центром снят, а пароли я узнаю у пленного.

— С этим понятно, а о чем сейчас по рации речь шла? — поднял бровь Костя.

— О, я думал, хоть ты понимаешь, — проговорила рация.

— Писец. — Мышкин склонился над столом и обхватил голову руками. — Дмитрий Николаевич, расскажите им.

Я быстро поведал ликвидатором сокращенную версию истории с лабораториями и наркокартелем.

— Сочувствую, Федь, — ошарашенно проговорил Костя. — Вот тебе прилетело подарочков в один день.

— Я тоже сочувствую, — добавил Петр Алексеевич.

— Спасибо, — глухо отозвался капитан и посмотрел на меня. — Точка 13-б — это где?

Вместо ответа я вызвал Савино и через несколько минут после общения с пленными мне сообщили, что точка 13-б — это место на окраине диких земель в ста двадцати километрах от Савино по направлению к Саратову.

— Кстати, недалеко от того места, где Феникс из Диких земель вышел, — заметил Свят.

— Вряд ли это связано, — отозвался я. — Хотя, конечно, ничего нельзя утверждать наверняка.

— А ведь об этом Аркадию Валентиновичу тоже лучше ничего не говорить, — едва слышно заметил Мышкин.

— Может, мы чем-то поможем? — спросил у него Костя.

— Вы? — капитан поднял на него задумчивый взгляд, потом перевел его на меня. — Нет. Думаю, смогу воспользоваться тем, что сейчас он бухает, а утром подолгу спит. Как раз разбудим его новостями.

— Фёдор, послушай меня, — заговорила рация, потом послышался скрип стула и Пётр Алексеевич явно придвинулся ближе и заговорил тише. — Я знаю, что ты нормальный мужик, и ты меня знаешь, но в стране и за ее пределами реально что-то происходит. Со мной почти каждый день говорит Крылов. Знаешь такого? И он даёт мне чуть ли не карт-бланш на всё. Правда, в диких землях. Так что не бойся просить. Мы прикроем и людей дадим. Похоже, Дмитрий Николаевич прав, чем меньше народа знает, тем лучше.

— Может, тогда сейчас детали и обсудим? — В глазах капитана появилась надежда.

— Я готов, — хмыкнула рация. — Всё равно вряд ли сумею сегодня заснуть.

— Я тоже свободен, — кивнул Костя.

— За меня Свят, а я на рации, — пожал плечами я. — Надо ехать с захваченным центровцем в Савино.

— Правильно мама говорила, — выдохнул, откинувшись на спинку стула, капитан Мышкин. — Надо было оставаться во Власово и работать комбайнёром.

Ночь была долгой и чрезвычайно неприятной. Нет, я, конечно, добился самого главного и узнал все кодовые фразы для связи с «Центром», но стоило оно мне очень дорого, и, перед тем как лечь спать, я провел двадцать минут в душе, смывая с себя всю грязь, и не только физическую.

Вряд ли это удалось, оставалось только успокаивать себя благими намереньями и большими целями. «Центру» нужно помешать, и, возможно, я, как никто другой, близок к этому.

Да, возможно, сложись эта ситуация через пару-тройку лет, я бы думал как-то иначе. И, может, использовал бы появление Пермской империи в собственных политических целях… Хотя вряд ли, ведь очевидная цель этих мудаков — через теракты и убийства по-настоящему хороших людей вроде майора Петра Алексеевича посеять смуту и панику.

Какие бы там великие цели они ни декларировали, или бы даже ни имели, простые люди страдать не должны, а, к сожалению, во времена смуты именно они и будут страдать в первую очередь. Поэтому сейчас выбор стороны очевиден. А дальше будем думать.

Я боялся, что не смогу заснуть, но Милины настойки сотворили очередное чудо, и отрубился я мгновенно.

Разбудил меня через четыре часа очень настойчивый стук в дверь.

— Дмитрий Николаевич, — донёсся до меня голос Кати. — Вы просили разбудить.

— Встаю! — крикнул я, отгоняя навязчивый призрак Харитоши, что всю ночь скакал вокруг моей постели. — Жди меня на кухне.

Мой взгляд упал на часы. Девять. Время, назначенное Толей Четвёртому. С одной стороны, я хотел быть сейчас там с Мышкиным, с другой — надо уметь делегировать полномочия. Савино и «Центр» гораздо важнее разборок с наркокартелем, на всё тупо не хватит рук.

Четырёх часов сна не хватило, и, чтобы привести себя в форму, я выпил восстанавливающую настойку, после чего принял холодный душ. Во! Так гораздо лучше. На кухню я вбегал бодрым и полным сил.

— Происшествия? — первым делом спросил я у ждущих меня Кати и Свята, и только после этого сел на стул и сделал первый глоток чая.

— Последний раз связывались с Мышкиным два часа назад, — начал сидящий напротив Свят. — Он готовился ко встрече. Мне, то есть блондину, Толик не звонил. Феникс очнулся, подтвердил желание участвовать в операции против «Центра». Восстанавливается.

— Пёрт Алексеевич на связь не выходил? — спросил я и, чувствуя лютый голод, закинул в рот целое варёное яйцо.

— Нет. Последний раз перед тем, как вы легли спать.

— Хорошо. — Я запил яйцо чаем и сразу взял в руку следующее. — Как идёт приготовление к празднику?

— Хорошо идёт, — тихо проговорила Катя и серьёзно посмотрела на меня. — А вы уверены, что он сейчас уместен?

— А что изменилось со вчерашнего дня? — с набитым ртом спросил я.

— Ну как… — Катя запнулась. — Новости, что принёс Феникс…

— И что, нам теперь всем лечь и бояться? — наклонил голову я. — Ждать, чем кончится вся эта заварушка?

— Нет, но, может, лучше делать что-то полезное…

— Катюш, люди больше месяца пашут без выходных. Им нужен это праздник. — Я улыбнулся. — К тому же вся внешняя чехарда — это всего лишь фон. Мы понятия не имеем, что произойдет, если завтра вдруг Нижегородскую империю захватит Пермская… может, это вообще для нас к лучшему будет.

— У-у-у, — с усмешкой протянул Свят и уткнулся в чашку с чаем. — Если сейчас зайдут люди в форме, то я вас не знаю, дяденька.

— Если захватит — да, — проигнорировав моего помощника, нахмурилась Катя. — Но мгновенно это не произойдет. Сначала будет война и кровь.

— Вот именно, — кивнул я. — Поэтому наши люди должны знать, что здесь их дом, их крепость, которую они должны защищать. И сегодняшний праздник усилит это чувство. Короче, всё по плану, но ты права, после него надо будет пахать на полную. В том числе ускорять проекты, которые мы откладывали на чёрный день, и кое-что менять в финансовом подходе.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас всё расскажу. — Я закончил с яйцами и сделал себе бутерброд со свиной колбасой. — Но сначала давайте нарисуем самую хреновую картину. Свят, жги.

— На землю падает огромный метеорит, и мы все сгораем в пламени, — тут же ответил помощник.

— Хорошо, — хмыкнул я. — Видишь, Катя, наша текущая ситуация не так страшна. Свят, а теперь ситуацию, где мы не все погибаем.

— На землю падает не такой огромный метеорит, и мы…

— Свят!

— Пермская империя атакует, и начинается война. Часть князей предает императора и откалывается. Начинается грызня…

— Достаточно. — Я снова повернулся к Кате. — Основной исторический принцип: разделяй и властвуй. Это означает, что нужно ослабить и расколоть своих врагов, тогда по отдельности ты сумеешь ими управлять. Наши враги начали с диверсий и террора, и по всему выходит, что они решили этот принцип применить. К сожалению, пока у нас нет сил им противопоставить что-то масштабное, и наша задача, если всё пойдет плохо, сделать Савино автономным. Именно на это мы и должны нацелить все наши силы.

— То есть, — Катя поправила выбившуюся прядь, — мы должны предположить, что территория, с которой мы торгуем и взаимодействуем, сократилась… например, до Липецкой области?

— Именно. Рассчитаешь?

— Конечно. — Девушка кивнула. — Но могу сразу сказать, с чем будут самые большие проблемы.

— Говори, — рассмеялся я и глотнул ещё чая.

— С людьми, железом, цементом и оборудованием для наших будущих заводов.

— Отлично. — Я довольно потёр руки. — Цемент вычёркивай, в восьми километрах большое известняковое месторождение. Как раз туда идет наша дорога жизни, при желании мы можем кинуть все силы на его расчистку. По дороге, кстати, будет несколько крупных незачищенных городков. Там мы сможем найти кое-какую технику и железо для переплавки. Может, и оборудование тоже перепадет.

— Железа всё равно не хватит, — заметила Катя. — Но в любом случае при таких раскладах люди снова выходят на первое место. Но мы вряд ли сумеем ускорить их приток, только если заставим жителей четырёх деревень Пантелеева переехать к нам.

— Значит, пора вплотную заняться деревнями, у которых нет хозяев, и увеличить зону охвата до ста километров.

— До Власово восемь, — напомнил Свят. — У нас, кстати, всё по плану? Идём туда сегодня?

— Конечно! — кивнул я. — Надо использовать сегодняшний праздник по полной. Приглашаем всех.

— Поняла. — Катя отодвинула тарелку и усиленно что-то строчила в тетради. — Надо тогда железом под завязку закупаться. И оборудование приобретать. Начать с двух линий кирпичного завода. Где деньги брать будем?

— В долг возьмём.

— У кого? — снова нахмурилась Катя. — Ну, двадцать, если повезёт, тридцать миллионов может получится, но это не деньги при наших масштабах.

— В банке, — пожал плечами я.

— Там проценты…

— И отдавать надо, — рассмеялся Свят.

— А если включить логику? — усмехнулся я.

Повисла пауза, во время которой мы со Святом наперегонки хватали пирожки с мясом, а Катя сосредоточенно морщила лоб.

— Вы имеете в виду, что не придется отдавать? — наконец спросила она.

— Именно, — рассмеялся я. — Надо брать кредиты в банках, чьи центры расположены на большом отдалении от Воронежа. Желательно не столичных. На долгий срок. Если всё в империи будет хорошо, мы потеряем немного на процентах, но зато деньги сразу будут работать, всё равно погасим досрочно и много не переплатим. А если случится то, чего мы боимся, то и отдавать не надо будет.

— Шикарный план! — Свят повернулся к Кате. — Учили вас такому?

— Нас много чему учили, — буркнула девушка, что-то усиленно считая.

Мы дали ей время и доели остатки пирожков. Наконец Катя закончила вычисления.

— Нормально, — кивнула она. — Ещё Волкова надо пошевелить, чтобы он побольше железа привёз, раз уж мы второй кристалл в огненной усадьбе с опережением посадили. Посадили, кстати?

— Да. И дня три надо бы туда чужих не пускать и белыми кристаллами оба кристалла покачать.

Катя постучала ручкой по столу.

— Я всё сделаю. Тогда с вас вербовка во Власово и других ничейных деревнях, люди нужны и дорога к месторождению известняка.

— Всё будет. — Я сыто потянулся и посмотрел на часы.

9:30.

Удалась ли засада Мышкина? И как там подготовка к инсценировке смерти Петра Алексеевича?

От этих событий многое зависит, и надо сегодня хорошенько погулять на празднике. Ведь если всё пройдёт как надо, завтра мне предстоит вояж в дикие земли и знакомство с мудаками, из-за которых мы сейчас вынуждены применять крайние меры. «Центром». А точнее, представителями Пермской империи.