Как заманить в ловушку не герцога

Глава десятая

Джек не знал, что может двигаться так быстро, пока не увидел, как загорелись волосы Софи. В одно мгновение он вскочил на ноги, срывая с себя фрак, когда его стул опрокинулся и он прыгнул к Софи. Он обернул свой фрак вокруг ее головы одним быстрым движением, туша и сбивая пламя. Издалека он слышал, как Арабелла кричала во всю силу своих легких, а маркиз кричал, требуя кувшин воды, но для него все это было фоновым шумом. Запах паленых волос окутал его, наполняя ужасом.

Трясущимися руками Джек развернул свой фрак, страшась того, что он увидит.

К его огромному облегчению, два больших карих глаза уставились на него, потрясенно моргая. Джек схватил Софи за подбородок и вертел ее голову из стороны в сторону, не в силах поверить, что она осталась невредимой — ну, почти. Локон, который загорелся, спасти было невозможно, просто обугленный завиток, который больше даже не был похож на волосы, но ее кожа была безупречной.

Джек выдохнул, сам не осознавая, что задерживал дыхание.

— Слава богу.

— Вам не нужно было бить меня так сильно, — обиженно сказала Софи. Она протянула руку, чтобы дотронуться до растрепанного локона, и он рассыпался у нее по руке.

— О.

— Вам повезло, ведь все было не намного хуже, — сказал он, его сердце все еще колотилось из-за близкой опасности. Он не мог заставить себя отпустить ее лицо, и если бы они не были окружены людьми, он бы сжал ее в своих объятиях.

— Это не удача, а чертовски быстрая реакция. Прошу прощения за мой язык, дамы. Маркиз похлопал Джека по плечу.

— Я думаю, что могу упасть в обморок, — тихо сказала Диана, и Ричард немедленно обнял ее за талию. — Я только сказала, что могу, — строго сказала она, и он отпустил ее, как показалось Джеку, с большой

неохотой.

— Я думаю, возможно, не помешает глоток бренди, чтобы оправиться от шока? — предложила маркиза, взглянув на вдовствующую герцогиню, которая немедленно кивнула в знак согласия и сделала знак лакею налить Софи бокал.

Джек взял его у лакея и вложил в руки Софи.

— Вот, выпейте это, — сказал он, заметив, что она начала дрожать от пережитого шок. — Вы сильно испугались.

— Я чувствую себя ужасно глупо, — пробормотала она.

— Ерунда, — решительно сказала вдовствующая герцогиня, и Джек почувствовал прилив благодарности к своей матери. — Итак, возможно все со мной согласятся, что нужно уничтожить этот сливовый пудинг, чтобы он не привел к дальнейшим катастрофам?

Джек неохотно вернулся на свое место, но не мог оторвать глаз от Софи, едва попробовав сливовый пудинг, в результате чего чуть не подавился шестипенсовиком, лежавшим в его порции.

— Это хорошая примета! — воскликнула Диана, хлопая в ладоши. — Это знак того, что ваш брак будет благословлен удачей.

Софи, которая все это время смотрела в свою тарелку, подняла глаза и встретилась взглядом с Джеком, когда Диана сделала это замечание. Хотел бы он знать, о чем она думает.

Трапеза закончилась, и гости перешли из столовой в гостиную. После испытания, выпавшего на долю Софи, никому не хотелось играть в львиный зев, поэтому мужчины пили портвейн, а дамы разговаривали вполголоса. По тому, как Софи то и дело поднимала руку, чтобы дотронуться до опаленных прядей на лбу, Джек догадался, что они успокаивали ее насчет волос.

— Вуаль вместе со шляпкой скроет самые серьезные повреждения, — услышал он слова маркизы, и прежде чем он понял, что делает, Джек громко прервал их разговор.

— Она выглядит такой же красивой, как и всегда. Даже если бы все ее волосы сгорели, я все равно считал бы ее самым прекрасным созданием в комнате.

Его слова вызвали снисходительные улыбки у большинства присутствующих, хотя Ричард хмуро уставился в свой бокал с портвейном. Арабелла и Диана яростно перешептывались, прикрывшись веерами, но Софи просто смотрела на Джека, озадаченно нахмурившись, как будто пыталась что-то понять. Джек предположил, что она все еще в шоке.

— Пойдемте, пройдемся по комнате, — сказал он, протягивая руку.

— Я не думаю… — неуверенно начала маркиза, но Софи уже встала.

— Мне будет полезно немного подвигаться, — сказала она, но ее рука все еще дрожала, когда она взяла его за руку. Двойные двери между гостиной и салуном были открыты, что давало им достаточно места для ходьбы, хотя они продвигались медленно, так как ноги Софи все еще дрожали.

Когда они отошли на некоторое расстояние от остальных, она пробормотала: «Спасибо, что спасли меня».

— Любой мужчина сделал бы это, — сказал он.

— Вы сделали это, — ответила она.

Он накрыл ее руку своей на слишком короткое мгновение, а затем она вздохнула и сказала: «Вам когда-нибудь казалось, что простого взгляда недостаточно? Увидеть что-то прекрасное и захотеть большего, чем могут дать тебе твои глаза?

— Да, — сказал Джек, и сила его желания, наверное, сквозила в его голосе, потому что она удивленно посмотрела на него, а затем нахмурилась.

— Вы думаете о своих любовницах, — сказала она осуждающе.

Джек невольно оглянуться на свою мать, которая проницательно наблюдала за ними. Он обрадовался, что они стояли к ней спиной, так как иногда у него возникало неприятное ощущение, что она умеет читать по губам.

— Сейчас я меньше всего о них думаю, — сказал он и подумал, чувствует ли Софи то же растущее влечение, что и он. Он остро ощущал прикосновение ее ладони к его руке, это легкое прикосновение вызывало покалывание на его коже даже сквозь слои одежды между ними. Он почувствовал безумное желание поцеловать опаленный пучок волос, упавший ей на лоб, и если бы не присутствие стольких людей вокруг, он, возможно, сделал бы это.

— Вы имели в виду то, что сказали раньше, о том, чтобы отказаться от них? — спросила она.

— Да, — ответил он без колебаний.

— Почему?

Они дошли до конца комнаты. В глазах Софи снова появилось озадаченное выражение, но с оттенком страха и надежды, как будто у нее внутри боролись оба эти чувства.

— Они выполнили свою задачу, — мог бы сказать он, но знал, что она неправильно поймет. Внезапно Джеку захотелось, чтобы она узнала правду — или, по крайней, часть ее, поскольку он не мог поделиться всей, — и поэтому он тщательно обдумал свой ответ, прежде чем заговорить.

— Соглашение, которое я заключил с моими божьими коровками, было… взаимовыгодной. Мне нужно было укрепить свою репутацию, а им нужно было — о, очень многое. Деньги, защита, компания. Каждый иногда чувствует себя одиноким, и знать, что всегда есть кто-то, к кому можно обратиться, чтобы сходить в театр или оперу…

— Или что-то еще, — прямо сказала она.

— Да, — сказал Джек, — или что-то еще. Одиночество приходит во всех формах и проявлениях.

— Вы говорите о своих любовницах, — медленно произнесла она, — или о себе?

— Я…

— Вы ужасно долго стоите под этой веткой для поцелуев! — прервала их Арабелла певучим голосом, который донесся с другого конца комнаты. Софи подпрыгнула и посмотрела вверх. Над ними действительно невинно болтался шар зимней зелени, в который была аккуратно вплетена омела.

Пока маркиза ругала свою младшую дочь за то, что та ведет себя как девочка, Джек ухмыльнулся и протянул руку, чтобы сорвать одну из ягод омелы, перекатывая ее между пальцами.

— Мне всегда нравилась эта традиция.

Софи покраснела и опустила глаза, явно чувствуя себя неловко из-за неуместности этого. Джек не винил ее. Он также предпочел бы, чтобы у них не было зрителей, но это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее. Он наклонил голову и поцеловал ее в лоб, прямо там, где когда-то был ее выгоревший локон.

Позже, после того, как маркиз и его семья вернулись домой, забрав с собой Софи, Джек подошел к Ричарду.

— Я хочу извиниться, — сказал он, неловко протягивая руку. Ричард холодно посмотрел на свою руку, но не пожал ее.

— Если ты хочешь извиниться, сделай это.

Джек глубоко вздохнул и опустил руку.

— Мне очень жаль. За то, что я сделал, и как это встало между нами. Я бы хотел, чтобы все пошло по-другому.

— Ты сожалеешь о том, что лишил меня шанса на счастье? За то, что украл мою невесту и унизил меня?

С огромным усилием Джек разжал челюсти.

— Да, — коротко ответил он. ‘Я сожалею обо всем этом и даже больше.

— Как благородно с твоей стороны, наконец признать причиненный тобой вред, — натянуто сказал Ричард, — но этого слишком мало, слишком поздно, Джонатан. Извинение не означает, что ты заслуживаешь прощения.

— Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы вернуть твое доверие? Я хотел бы оставить это позади и двигаться дальше, даже если ты все еще пока не можешь заставить себя простить меня.

Глаза Ричарда сузились при слове «пока».

— Ты всегда получаешь именно то, что хочешь, не так ли? Ты был золотым мальчиком, любимцем матери, хотя я был наследником. Так оно и есть до сих пор. Ты не понес никаких серьезных последствий за свои действия, и теперь ты здесь со своей собственной невестой.

— Дочь портнихи, которая заманила меня в ловушку брака, — сухо заметил Джек. — Это не совсем романтично.

Ричард усмехнулся.

— Я видел, как она смотрит на тебя, а ты на нее! Вы оба явно увлечены друг другом, и кто может винить вас за это? Она прекрасна. Даже мама одобряет ее. — Он мрачно усмехнулся. — Еще раз, ты получил все, что хотел, и, в отличие от меня, тебе не нужно беспокоиться о том, что история повторится. Я бы никогда не покусился на суженую другого мужчины, даже если это было бы не меньше, чем ты заслуживаешь.

Джек уставился на брата.

— Так вот почему ты даже не взглянул на другую женщину после Сесили? Ричард, я думал, ты все еще любишь ее, и именно поэтому… Неужели ты действительно думал, что я еще раз поступлю также?

‘Почему бы и нет?

Удар был таким же болезненным, как и любой другой, который Джек получал на боксерском ринге.

— Я даю тебе слово, — сказал он неуверенно, — что я бы никогда…

Ричард, однако, покачал головой.

— Я не могу поверить твоим обещаниям, Джонатан. Как ты думаешь, твой предстоящий брак сделает тебя более респектабельным? Есть одна вещь, которую я знаю наверняка, и она такова: повесы никогда не меняются.