Как заманить в ловушку не герцога

Глава одиннадцатая

Поскольку на следующий день было Рождество, Софи вернулась домой, чтобы провести его со своей семьей. Ее младшие братья и сестры были вне себя от радости, увидев ее, и столпились вокруг ее юбок, выпрашивая подарки, которые она им принесла. Софи достала из ридикюля миндальные конфетки и показала им игрушки и безделушки, которые они с Дианой выбрали во время похода по магазинам. Диана настояла на том, чтобы заплатить за все, весело заявив, что Софи сможет расплатиться с ней, когда станет женой богатого лорда. Хотя Диана мало думала о деньгах и ей было все равно, так или иначе, она знала, как сильно Софи ненавидела чувствовать себя обязанной ей.

— Это тебе, мама, — сказала Софи, протягивая отороченную мехом муфту. — Это от леди Тарли, и она хотела бы передать ее тебе лично, но…

— Она очень добра, — натянуто сказала ее мама. Они с Софи знали, что это был один из подарков леди Тарли. Хотя в прошлом это не беспокоило бы ее, бедность заставляла ее гордиться собой.

Софи с грустью оглядела дом, который когда-то хранил так много счастливых воспоминаний. Поскольку большая часть мебели уже была продана, пустые помещения отдавали эхом, но по сезону они были украшены зеленью. По каминным полкам и подоконникам вился плющ, усыпанный веточками остролиста, ягоды которого были яркими пятнами.

Ужин был гораздо скромнее, чем тот, которым она наслаждалась накануне вечером, хотя, поскольку она не подожгла свои волосы, Софи сочла это большим улучшением. Ее братья и сестры потребовали рассказать историю, стоящую за коротко остриженным пучком волос у ее лба, который она безуспешно пыталась скрыть за большим количеством кудрей, и они с открытым ртом слушали ее драматическую историю. Ее младшая сестра Луиза была особенно очарована рассказом Софи о том, как лихой лорд Клейтон бросился ей на помощь. Ее маму, однако, это, кажется позабавило меньше.

После этого Софи помогла своей матери прибраться, поскольку они больше не могли позволить себе услуги горничной.

— Я рада видеть, что ты не слишком стала знатной леди, чтобы пачкать руки, — фыркнув сказала ее мама.

— Не будь такой. Я ничуть не изменилась.

— Ты выходишь замуж за лорда, Софи. Нравится тебе это или нет, ты изменишься. Ты больше не сможешь проводить Рождество со своей семьей, когда станешь женой его светлости. Ты поднимаешься в жизни, а мы пойдем ко дну. Прилив удачи унесет тебя от нас.

— Никогда, — решительно заявила Софи.

— Кто знает, где мы будем в следующем году? — вздохнула ее мама, заправляя прядь седеющих волос под кружевной чепец. Она прижала руки к пояснице и потянулась.

— Я получила ответ от моего брата из Норвича. Ты помнишь своего дядю Джорджа? Он пригласил нас — то есть меня и малышей — переехать к нему и пожить с ним в новом году.

— Но… ты не можешь уехать, — запротестовала Софи, ее сердце упало. — Только не сейчас, еще нет.

— Я все равно приду на твою свадьбу, — сказала ее мама, протягивая руку, чтобы погладить ее по щеке. — Я бы ни за что на свете не пропустила это, даже если это не совсем то, что я представляла для тебя. О, Софи. Мне действительно интересно, насколько счастливой ты будешь после того, как это… увлечение пройдет.

Две недели назад Софи не заботилась бы о своем собственном счастье. Она приняла предложение Джека, чтобы спасти свою мать, братьев и сестер от нищеты. Однако теперь счастье не казалось таким уж надуманным. Несмотря на их разное происхождение, они с Джеком хорошо подходили друг другу по темпераменту и чувству юмора… не говоря уже о физическом желании, которое, она была уверена, они оба испытывали. — Почему ты думаешь, что я без ума от него? — сердито спросила она. — Разве я не могу быть искренне влюблена?

— Я говорила о лорде Клейтоне.

Софи нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Даже я слышала о его репутации, — сказала ее мама, скрестив руки на груди. — Его никогда не видели с одной и той же женщиной дважды, по крайней мере, так говорят.

— Я думаю, что это небольшое преувеличение.

— Леди Тарли сказала, что он поцеловал тебя на каком-то балу, а затем сделал предложение, чтобы спасти твою репутацию, — сказала ее мама, устремив на нее проницательный взгляд, под которым Софи изо всех сил старалась не ерзать. — Я все время спрашиваю себя, зачем сыну герцога делать предложение дочери модистки? Такие, как он, не женятся на таких девушках, как ты — они используют их и отбрасывают в сторону, как будто они ничего не значат.

Софи слишком хорошо знала, как на ее смотрят джентльмены высшего света. В конце концов, она достаточно хорошо исполняла обязанности компаньонки, пока жила с Дианой и ее семьей.

— И все же мы помолвлены, — упрямо сказала она. Взгляд ее матери опустился на талию Софи, и она подавила желание обхватить себя руками, защищаясь.

— Я не опозорена.

— Я не единственная, кому интересно, как ты заманила его в ловушку, — сказала ее мама, пожав плечами, и Софи сузила глаза, когда ее посетило темное подозрение.

— Ты читала светские газеты?

У ее мамы хватило порядочности выглядеть слегка пристыженной.

Софи усмехнулась.

— Все это чушь собачья, что бы они ни говорили. Если хочешь знать, вдовствующая герцогиня настояла, чтобы лорд Клейтон вел себя как джентльмен и поступил благородно. Это было не совсем правдой — вдовствующая герцогиня стала явно менее заинтересована, когда узнала о происхождении Софи, но Софи не думала, что признание в том, что Джек сделал предложение просто для того, чтобы позлить своего брата, поможет ее делу. Почему-то она сомневалась, что ее мать успокоится от такого легкомыслия.

— Кроме того, — поспешно добавила она, стремясь перевести разговор перевести в другое русло, — какое это имеет значение? Мы поженимся, и как только я стану женой лорда Клейтона, я попрошу его купить тебе дом.

— Я не позволю, чтобы ты просила милостыню в свою первую брачную ночь, — в ужасе сказала ее мама. — Ты выходишь замуж не по этому.

Воцарилась ужасная, леденящая душу тишина.

— Я… — Софи нервно облизнула губы. — На самом деле, именно поэтому я выхожу замуж.

Ее мама продолжала ошеломленно смотреть на нее, не веря своим ушам, и Софи поспешила успокоить ее.

— Я знаю, что этот дом уже продан, потому что нужно было немедленно расплатиться с кредиторами папы, и мне жаль, что я не смогла помочь тебе раньше, но я уверена, что мы могли бы найти другой такой же хороший.

— Меня плевать на дом! Это не… Софи, о чем ты только думала? Я не возьму ни пенни из денег его светлости, — жестко сказала ее мать. — Ни сейчас, ни когда-либо.

— Почему бы и нет? Он достаточно богат, и я даже не думаю, что он будет возражать. Многие люди вступают в брак по практическим соображениям. — Софи начала чувствовать раздражение. — Мама, я сделала это намеренно. Это было сделано для того, чтобы спасти нас! Так что тебе не обязательно отказываться от всего из-за того, что сделал папа! Я не могу поверить, что твоя гордость может помешать тебе сделать то, что лучше для детей.

Это были неправильные слова. Мать выпрямилась, и Софи увидела в ней проницательную деловую женщину, которая сумела построить свой швейный бизнес, пока под ее началом не оказалась целая команда девушек, шьющих платья для высокородных дам.

— Я справлюсь. Я всегда так делаю.

Это были гордые слова, произнесенные смело, но Софи знала, что ее мама уже не та молодая женщина, какой она была, когда впервые открыла свой собственный магазин, и у нее ухудшилось зрение из-за того, что она годами щурилась над крошечными стежками при тусклом освещении. Если она захочет восстановить свой бизнес, ей понадобится помощь.

Ей понадобится Софи.

И Софи знала это, когда обратилась к Диане за помощью. Она видела, как сложится ее будущее. Если она переедет в Норвич со своей семьей, все ее мечты, планы или надежды, которые она хотела осуществить будут принесены в жертву. Ее умение обращаться с иглой слишком ценно, чтобы тратить его впустую.

Выйти замуж за аристократа — хотя и пугающее, безумное и невероятное решение — не был полностью бескорыстным поступком, как она притворялась. Это был эгоистичный способ взять контроль в свои руки.

Гнев вспыхнул в ее груди, заглушая чувство вины.

— Ты ведешь себя глупо. Почему я не могу сыграть с аристократией в их собственную игру? — вызывающе сказала Софи, уперев руки в бока.

— Потому что ты только проиграешь! Они всегда выходят победителями, Софи. Всегда. Ты можешь думать, что теперь у тебя есть преимущество, но ты не более чем шлюха.

Эти слова ударили ее, как пощечина. В звенящей тишине они смотрели друг на друга, ни один из них не мог поступиться своей гордостью и отступить.

— Твой отец думал, что сможет встретиться лицом к лицу с благородными джентльменами в их игорном аду, и посмотри, к чему это его привело, — сказала ее мама. Единственным румянцем на ее лице были два красных пятна на щеках.

— Они могли позволить себе делать ставки, какие хотели, и также проигрывать их, но это не помешало им преследовать его — или нас, после его смерти. Суммы, на которые они играли, были для них сущими пустяками, но для нас — целым состоянием. А у нас его не было.

— Ты понимаешь, — продолжала ее мама, смягчаясь, ‘ почему я так боюсь за тебя? Это игра, в которой ты не можешь победить. В конечном итоге ты только пострадаешь — или еще хуже.

Софи сморгнула слезы, ее горло сжалось. Со вздохом ее мать раскрыла объятия, и Софи позволила заключить себя в объятия.

— Мне кажется, я влюбилась в лорда Клейтона, — призналась она, а потом действительно заплакала, уткнувшись лицом в мамину фичу.

— О, Софи. — Мама погладила ее по спине. — Джентльмены не влюбляются в таких девушек, как ты.