Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. XIX - начало XX в.

АЛБАНЦЫ

Ю. В. Иванова

Особенность религиозной жизни албанцев заключалась в разнообразии вероисповеданий. В средние века Албания находилась между двумя мощными очагами религиозно-философской мысли того времени: Византийской империей — главным оплотом православия и католическим миром итальянских государств. Влияние Византии, а в последующие времена Греции привело к распространению православия на юге, юго-востоке Албании и на побережье Адриатического моря к югу от г. Люшни. Накануне образования Народной Республики Албании примерно 20 % ее населения исповедовало православие. Католицизм простирал свое влияние на север и на северо-запад страны, куда были направлены в свое время политические интересы Венецианской республики, а позже интересы Италии и Австрии. Католицизма придерживались главным образом горцы Северной Албании и население города Шкодры и его окрестностей (примерно 10 % населения).

В конце XV в. турки-османы захватили албанские земли. С XVI, а особенно с XVII в., они жесткими мерами насаждали ислам. В результате системы политических и экономических санкций постепенно большинство албанцев (около 70 %) было исламизировано. Но и исламизация сама по себе была не однородна: большая часть албанцев исповедовала мусульманство суннитского толка, другие были приверженцами шиитской секты бекташей.

Насильственное внедрение ислама путем экономического давления, социального и юридического неравноправия мусульман и инаковерующих и тому подобных мер привело, хотя и к массовой, но довольно поверхностной исламизации албанского народа, особенно крестьян. В то время как религиозная вражда разъедала городскую среду и сельскую аристократию, в селах долин и особенно гор царила большая веротерпимость, и порою люди, официально считавшиеся мусульманами, тайно в домашнем кругу продолжали придерживаться старых христианских обычаев. Мировоззрение ислама не проникло глубоко в крестьянские массы, поэтому отдельные семьи и целые группы населения сравнительно легко переходили из одного вероисповедания в другое, подталкиваемые иногда случайными причинами.^{904}

Своеобразие религиозной жизни Албании ярко проявляется в календарных обрядах.

Древнейшие народные верования албанцев были связаны с обожествлением сил природы и с верой в духов — хозяев местности — гор, долин, рощ, источников. В весеннем цикле календарных праздников этот древний слой оставил больший след, чем в праздниках других сезонов. В определенные дни года совершалось паломничество к священным местам. С течением времени дни языческих праздников стали посвящать христианским святым, дни памяти которых по календарю оказывались близкими к датам старинных празднеств. Ныне в Албании бывшие священные места стали местами традиционных народных гуляний, сейчас уже утерявших религиозное значение. Следы обожествления сил природы проглядывают ныне только в некоторых устойчивых словесных формулах — клятвах, поговорках и т. п.

Как и у многих других народов, народный албанский календарь делит год лишь на два сезона — лето и зиму. Понятие весны и осени вошло в народный быт позднее. Год начинается в день св. Георгия (23 апреля по старому стилю или 6 мая по новому); с этой даты и до дня св. Дмитрия (26 октября или 9 ноября) длилось лето, с 26 октября до 23 апреля — зима. Протяженность года исчислялась в 360 дней, а оставшиеся пять дней распределялись между двумя главными праздниками в году: в честь св. Георгия праздновали три дня, а праздник св. Дмитрия длился два дня.

Что касается даты начала года и начала зимы, албанский народный календарь не стоит особняком, эти же дни служат существенными календарными датами и у других народов. Самое примечательное, что они приняты как основные вехи отсчета времени и у турецких крестьян, для которых мусульманский лунный календарь оказался неудобным в практической жизни. Длительное время живя бок о бок в одинаковых климатических условиях и ведя одинаковое хозяйство с автохтонным населением Восточного Средиземноморья, турецкие труженики переняли более удобный для хозяйственной деятельности солнечный календарь. День хызыр Ильяс или хыдреллез (23 апреля) начинает их год и открывает летний период (яз), а день касым (26 октября) заканчивает летний и открывает зимний период (кыш).^{905} Таким образом, во время господства турок на Балканах для албанских крестьян не возникало препятствий в пользовании старинным календарем.

Своеобразный календарь существовал в прошлом в местности Люма (сев. — вост. Албания).^{906} Согласно ему зима и лето делятся в свою очередь на две равные половины, получается четыре сезона года по 90 дней каждый. Рубежи между сезонами отмечались традиционными праздниками. Девяностодневные сезоны в свою очередь делятся пополам по 45 дней. Между этими 45-дневными отрезками, возникшими, по всей вероятности, позднее основного деления года в целях практического удобства, распределялись хозяйственные заботы албанских крестьян — земледельцев и скотоводов, в меньшей степени — виноградарей и садоводов.

Нас в данном случае интересует отрезок времени от начала подготовки к весенним крестьянским работам до окончания этих работ. Несмотря на чрезвычайное разнообразие климатических условий Албании, вызванных горным рельефом, этот отрезок можно определить для всех албанских областей примерно с января до мая месяца. В традиционном календаре, о котором шла речь выше, этому периоду соответствуют вторая половина «зимы» и первая четверть «лета». С конца января до первых чисел марта земледельцы проверяли и чинили сельскохозяйственный инвентарь, готовясь к весенним полевым работам. У пастухов наступал период больших забот: происходил окот овец. Садоводы были заняты подстриганием и прививкой фруктовых деревьев. Характерно, что именно на это время, столь важное для крестьянского хозяйства, приходятся важнейшие календарные праздники.

Пока остается невыясненным, распространялся ли старинный календарь, обнаруженный в Люме, на всю албанскую этническую территорию и насколько он был известен в долинах, где всегда преобладало землепашество. Во всяком случае даты народных праздников указывают на то, что не только рубежи между девяностодневными «сезонами» являлись в старину знаменательными календарными вехами. Сложный генезис албанских народных верований привел к значительной разнохарактерности обрядов и поверий, которые дошли до нас в качестве традиционных празднеств.

В начале марта все население Албании, независимо от вероисповедания, шумно и весело праздновало приход весны. Возможно, в этом празднике сказывались отголоски римского календаря, согласно которому новый год начинался 1 марта. Разница в счислении между юлианским стилем (который в Албании называют турецким) и григорианским (о котором говорят: «считаем по-французски», т. е. по-европейски) привела к тому, что праздник весны отмечают или 1 или 14 марта.

В Люме этот праздник называли «день лета» (dita е verës) и отмечали за 45 дней до георгиева дня, на рубеже двух малых 45-дневных календарных отрезков. В его наименовании явно заметна известная условность в обозначении принятого в народе праздника. В Люме он сохранялся до недавнего времени в особенно полной и интересной форме.

На рассвете, до восхода солнца все жители от мала до велика натощак шли к ручью, умывались и наполняли сосуды свежей водой. Затем возвращались в дома, завтракали (обычно на завтрак подавали вареную тыкву и кофе) и поздравляли друг друга с праздником. Все это надо было успеть до восхода солнца. Затем мужчины закалывали жертвенное животное — курбан (kurban); в зависимости от достатка и многолюдности семьи резали быка, одного или нескольких баранов, коз, в крайнем случае могли зарезать петуха, однако жертва была обязательна. Остаться на праздник без курбана считалось для горцев величайшим несчастьем. Жертвенное животное жарили на вертеле на очаге. Это считалось более изысканным и традиционным угощением, чем вареное мясо.

Дети, не промолвив ни с кем ни слова, отправлялись на поля искать в земле, под снегом, который еще покрывал горные склоны, знаки оживающей природы: цветок или зеленую травинку, насекомое или червяка, выползающего из-под снега. Затем они также молча возвращались домой и, остановившись перед дверью, восклицали: «О, мама!» Хозяйка из-за двери: «Кто там?» Дети говорили: «Козлята, ягнята, мальчики». Хозяйка подходила к двери и восклицала: «Уходи, черная судьба! Приходи, белая судьба!» После этого дети входили в дом и клали посередине комнаты свои находки. Люди весело поздравляли друг друга с приходом весны, а детей оделяли орехами, сухими фруктами и т. п.

Затем садились за обед. После него ходили друг к другу в гости, шло взаимное веселое угощение. Вечером все собирались на поляне на танцы.^{907}

Проводы плохой судьбы и встреча хорошей, доброй доли, возникшие, возможно, в связи с празднованием нового года, известны и в других областях страны. В местности Опар, например, зло «отдавали» источнику, ключу: выпекали пирог («калач ключа»), который, очевидно, когда-то бросали в воду, а позже стали съедать на берегу водоема, приговаривая: «Здравствуй, ключ! Я отдал плохое, взял хорошее».^{908} Так суеверные люди при проводах старого года старались путем магических манипуляций заставить зло, несчастье покинуть их.

В области Мати праздник длился три дня: 12, 13 и 14 марта. Оригинальный местный обычай заключался в том, что дети сооружали из сухих палок, хвороста нечто вроде больших венков или колес, связывая ветки диким вьюнком; их называют дайлины (dajlinat). Вечером дети подымались на вершины холмов, поджигали венки и, вращая их, приговаривали: «Дайлины весенние, заберите лихорадку от всего лета!». В этот день женщины воздерживались от работы.^{909}

В горах в марте еще лежит снег, а в долинах уже начинается весенний сев, здесь март — время пышного расцвета природы.

В южных областях Албании в праздник весны, как и на многих других праздниках, группы молодежи ходили по дворам с песнями-поздравлениями, в которых пожелание добра хозяевам дома сопровождалось просьбами угостить поющих. В окрестностях Гьирокастры и в местности Загори дети пели:

Традиционные угощения, раздаваемые детям, были яйца, орехи, фрукты и другие сладости.^{910}

Дома в этот день украшали цветами, ветками рано зеленеющих деревьев (олива, кизил) или кусками свежего дерна. На мешки с мукой клали оливковую ветвь.

В южных албанских областях был обычай ударять людей и скот кизиловыми ветками, которые считались символом силы и здоровья.^{911}

Албанцы-мусульмане, живущие в Югославии, называют праздник 1 марта славянским словом «летник». К этому дню приурочены различные приметы (как это вообще характерно для всех важных дат календаря): хорошая погода 1 марта сулит столь же хорошую погоду в течение последующего года; если рано утром увидят птицу, значит, в доме будет новорожденный мальчик.^{912}

По народным приметам, ласточки, прилетающие в начале марта, «приносят из-за моря красное лето». По этому поводу народ сложил красивые песни, которые поются на празднике весны.

Во многих местностях Албании, а особенно в окрестностях Эльбасана и Гирокастры, 14 марта до сих пор является днем массовых гуляний на лоне природы. Первоначальный религиозный смысл праздника уже забылся, старинные обычаи превратились в привычные развлечения, в детские забавы. Дети и молодежь повязывают на шеи, на запястья скрученные красные и белые нитки (как это делают в Греции, Болгарии и Румынии). Магический смысл этих оберегов стерся в народной памяти, их воспринимают как традиционное украшение, преподносят друг другу в подарок в знак весеннего праздника.

После дня лета начинались, согласно традиционному календарю, полевые работы в горах, посев яровых. Женщины запасались свежей закваской для изготовления сыра. Для высокогорья наступал самый скудный период в году, когда подходили к концу прошлогодние припасы, а новых молочных продуктов еще не было.

25 марта по православному календарю — благовещение (vangjelizmoj), по католическому — день св. Анунциаты, близкий к дате весеннего равноденствия. Нет сомнения, что в древности день равноденствия был важной календарной вехой, поэтому ближайший к нему христианский праздник также считается праздником лета. В день весеннего равноденствия (22 марта) мусульмане-шииты отмечают новый год — невроз, осмысляя его как праздник пробуждающейся природы, праздник весны, цветов, радости и веселья. Для албанского народа древние представления, связанные с круговоротом солнца, христианский день благовещения и мусульманский новый год слились в единый синкретический комплекс.

В этот день в южных областях страны дети обходили поля, сады, виноградники, звонили в бубенцы, которые обычно висят на шее у домашнего скота, ударяли палками о куски жести. Шумом, громом, специальными песнями-заклинаниями они прогоняли змею, которая считается символом несчастья, как бы предохраняя тем самым скот и посевы от бед.^{913}

Этот обычай еще требует изучения и научного объяснения, ибо он обнаруживает противоречие с образом змеи — хранительницы домашнего очага. По народному поверью, каждый албанский дом имел своего стража в образе большой пестрой змеи. Полагали, что если в доме умирали все мужчины, т. е. прекращался род по мужской линии, змея покидала этот дом навсегда. В окрестностях Тираны змеиная кожа считалась лекарством.^{914}

Одна из наиболее важных дат албанского народного календаря — день св. Георгия (Shen-Gjergji или сокращенно Shnjergji). В Люме этот день называют также «начало года» (krye е motmotit) или «праздник лета» (festa е verёs).

В весенних празднествах марта преобладают обряды встречи весны, расцветающей природы, распускающейся зелени. В обрядах георгиева дня внимание сосредоточено на обеспечении удачи в новом хозяйственном сезоне.

По всей вероятности, отнесение начала годичного цикла ко второй половине апреля связано с периодичностью скотоводческого хозяйства: это наиболее подходящее время для выгона скота на летние пастбища. Традиции албанского народа складывались в эпоху существенного преобладания отгонного скотоводства над земледелием, поэтому и весь старинный календарь оказался подчиненным скотоводческому циклу. Впрочем, посев кукурузы — главной продовольственной культуры — начинается в горах также в апреле. Таким образом, для горцев ритм земледельческих работ совпадает со скотоводческим.

В албанских горах со дня св. Георгия начинают доить скот, приступают к весенней стрижке овец. Начинается подготовка к перегону скота на высокогорные альпийские луга: отделяют ягнят и маток от баранов, формируют отары. Этот день среди жителей гор приобрел яркую эмоциональную окраску: прожит самый трудный сезон, наступает весна, а с нею и сытость (возобновляется потребление молочных продуктов), впереди теплое лето. Возможно, поэтому в Албании не было праздника более популярного, в котором принимал бы участие весь народ от мала до велика без различия вероисповеданий.

В народе день св. Георгия почитался более, чем мусульманский байрам или христианская пасха.

В каждой местности с течением времени выработались свои формы обрядности, оснащенные оригинальными деталями. В Люме приготовления к празднику начинались за месяц до него: намечали животное для жертвы (курбан), чаще всего это был барашек или ягненок, его забирали из стада и старательно откармливали. Хозяин дома, глава семьи покупал новую одежду, головные уборы, обувь и другие обновы для всех домочадцев. Девушки и женщины шили наряды для себя и своих семей. За неделю до праздника женщины выносили из дома все вещи, обмазывали дома свежей глиной снаружи и изнутри, мыли и чистили посуду, утварь, приводили в порядок двор и усадьбу, уничтожали все следы зимы. Праздник св. Георгия длился три дня; на это время прекращались все работы.

В первый день праздника до восхода солнца все жители выходили за пределы села собирать цветы и зелень. Ею украшали себя, скот, двери и окна домов, затем происходило заклание жертвенного животного. Готовили курбан. После веселой сытной трапезы ходили друг к другу в гости, поздравляли с праздником, желая благополучно дожить до следующего георгиева дня.

Если в каком-либо доме в течение истекшего года был покойник, семья эта не жарила курбан и не делала визитов родным и друзьям. Соседи и близкие присылали им жареное мясо и другую еду, приходили к ним, чтобы выразить соболезнование. Эти посещения, вопреки обычно принятому этикету, оставались без ответных визитов.

На второй день праздника тоже выходили из домов до восхода солнца. На этот раз шли в определенное место, захватив с собой еду, встречать восход солнца. В каждом селе или квартале было такое традиционное место — это или вершина горы, или холма, или скала, откуда можно было наблюдать восход солнца. Начинались песни и пляски, игры и различные состязания. Весь день проходил в веселье. На третий день праздник выходил за пределы села: собирались жители нескольких сел, целой округи для совместных развлечений.^{915}

В других местностях Албании празднование георгиева дня проходило примерно так же, отличаясь деталями, но основная суть обряда оставалась неизменной. В нем нетрудно разглядеть несколько основных элементов. Прежде всего — поклонение солнцу как главному подателю жизни. Кроме того, это праздник сугубо скотоводческий, где совершенно необходима была жертва барана (отары овец — главное обеспечение жизни албанских скотоводов). В этот день впервые доят овец, первый раз в наступившем году пьют молоко и едят брынзу.^{916}

Следующая группа ритуальных действий связана со свежей растительностью. Повсеместно в этот день и мусульмане, и христиане украшали себя, а также свое жилье и скот цветами, листьями; в некоторых местностях принято было покрывать голову листьями и ветвями, смоченными в воде; в других скот обливали водой.^{917}

Вода и зелень — символы здоровых жизненных сил. В местности Мати старики говаривали: «В этот праздник люди спешат от зимней пищи перейти к свежей, а скот — к молодой траве». В Мати в Георгиев день тоже вставали до зари и отправлялись к источнику, ключу, где мыли глаза смоченными в воде листьями грецких орехов, «чтобы не заболеть летом лихорадкой». Домой возвращались с охапками веток грецкого ореха, которыми украшали свои дома. Вечером глава семьи с некоторой торжественностью варил каштаны, и вся семья ела их и грецкие орехи. Очевидно, эти плоды воспринимались как символ изобилия. Такая же символика заключена в следующем обычае жителей Мати: зажать в кулак несколько мух и бросить их на скот, чтобы он «плодился как мухи». Вечером, когда жарили на вертеле ягненка, детям дарили в честь св. Георгия крашеные яйца, которые также можно принять за символ жизни, плодородия.^{918}

Среди игр, характерных для праздника св. Георгия, примечательно качание девушек на качелях. Оно сопровождается специальными песнями.^{919} Судя по обрядам других европейских народов, в этом качании можно усмотреть некую связь с семейно-брачной магией. Почти у всех народов, у которых принято качание девушек на качелях, это происходит преимущественно на пасху, реже — в другие праздники; в Албании, очевидно, самым важным днем, в который пытались обеспечить благополучие людей во всех жизненных ситуациях, считался день св. Георгия.

В некоторых областях Албании, главным образом на севере, зажигали специальный костер как символ очищения от всяких болезней и зла, в других албанских местностях костры жгли в день благовещения или в день лета.^{920} К этому же кругу религиозно-магических представлений можно отнести обычай, зафиксированный в местности Мати, зажигать свечи на могилах (после того, как их приведут в порядок). Но, может быть, в этом действии отразилось обычное стремление приобщить предков и недавно умерших родственников к празднику живых (что связано, по всей вероятности, с культом предков, который у европейских народов прослеживается в весенней обрядности). Здесь же уместно вспомнить о том, что в день св. Георгия суеверные люди прислушивались к крику кукушки, стараясь предугадать будущее.^{921} Кукушка же в албанских народных преданиях и поверьях связана с миром мертвых, является посредником в общении между мертвыми и живыми.^{922}

Как уже сказано, этот веселый всеобщий шумный праздник был главной вехой года. К нему приурочивались важные дела: нанимали пастухов на год или на полгода (до Дмитрова дня), отсюда, наверное, возникло правило в этот день нанимать и других работников — батраков, подмастерьев, слуг и т. д. — также на год или полгода. В этот день оформляли разного рода договора, например на аренду дома. В городе Шкодре празднование продолжалось целую неделю: веселье перекатывалось из одного квартала города в другой, тут же заключались различные торговые сделки. Это время считалось самым благоприятным для помолвки.^{923}

В течение XX в. описанные обряды значительно сократились, а в наши дни почти исчезли. Однако сама традиция этого праздника осталась еще в памяти даже тех групп населения, которые не знакомы с ее религиозной сущностью. Местами удерживаются еще старинные привычки, в частности угощение в этот день в кругу родных и друзей жареным барашком. В языке сохранились некоторые специфические выражения, например, кое-где не говорят: «Мне столько-то лет», а скажут: «Я пережил столько-то георгиевых дней».^{924}

В ряду весенних праздников, смысл которых заключается в поклонении пробудившейся природе, у албанцев, как и у многих других народов Европы, отмечали день 1 мая. Рано утром люди отправлялись на холмы, лужайки, пили там кофе, гуляли на лоне природы, собирали цветы и возвращались домой с зеленью и букетами цветов. Традиционная еда в этот день — чеснок.^{925} Как это характерно и для других весенних праздников, эти обрядовые походы за цветами давали людям возможность выразить радостное настроение, погулять и повеселиться на свежем воздухе. Со временем они превратились в традиционные загородные прогулки горожан.

Таковы весенние обряды, отразившие древний слой религиозных представлений албанского народа. Позже к ним присоединились праздники церковные.

Естественно, что, кроме упомянутого уже невруза — нового года шиитов, скользящие праздники лунного мусульманского календаря не могут быть включены в годичный цикл. Кроме того, они не имеют четко выраженной связи ни с хозяйственной деятельностью населения, ни с временем года. В прошлом для мусульманской страны весенний период был характерен лишь тем, что оказывался наиболее благоприятным временем (между зимними холодами и летним зноем) для отправления в свои вечные путешествия членов бродячих сект дервишей.

Среди дат христианского календаря отмечали сретение (2 февраля) (festa е Zojës së qiravet — праздник богоматери со свечами), его праздновали преимущественно католики северных областей страны.^{926}

На весенний период приходится главный праздник православных и католиков — пасха. Ей предшествовал пост, который называли të lidhuna или të lidhura, подразумевалось, что в это время «завязывали» (me lidhë), т. е. не употребляли мяса, сыра, не курили табак.^{927}

В прошлом на последней неделе поста было принято устраивать карнавальные шествия. Маски, участвовавшие в карнавале, были традиционны: палячо (раlaço), одетый в длинную до пят белую рубаху, колпак с кисточкой, на лице — маска с длинным носом; «арап» в черной одежде с колокольчиком на шее; «старик», закутанный в овечью или козью шкуру, с бородой и усами, с бубенцом и палкой в руках; «капитан», одетый в фустанеллу (мужской традиционный костюм в южной Албании) и с хлыстом в руке; «невеста» в местном традиционном костюме; «доктор» с медицинской сумкой и лекарствами. Еще четыре — пять человек изображали родню жениха. Такие маленькие труппы ходили по улицам и дворам своего села и соседних, разыгрывали комические сценки на тему свадьбы и на другие бытовые сюжеты. Пели специально для этого случая сложенные песни. Ряженых угощали вином, кофе и одаривали деньгами.^{928}

В субботу вербной недели в день св. Лазаря еще лет 50 назад в православных селах южной Албании группы детей, распевая специальные обрядовые песни (llazore), ходили по домам односельчан, где им дарили вареные некрашеные яйца. Позже этот обычай превратился в традиционное собирание милостыни: группы женщин из бедных семей ходили не по своим, а по соседним селам, пели традиционные лазаревские песни за небольшое подаяние.^{929}

Вербное воскресенье в Албании называется «воскресеньем цветов» (djela е lulevet) или «лавровым воскресеньем» (djela е larit, djela е dafinavet).^{930}

Пасха (pashkё) в прошлом праздновалась с большой торжественностью. Праздничные церемонии начинались с полудня субботы. Каждая семья православных албанцев освящала в церкви кулич, которым разговлялась, возвратившись утром в воскресенье после богослужения. На праздничный стол подавали обычные для христианского ритуала вареные яйца, окрашенные в красный цвет.

В местности Девол молодежь на пасху устраивала качели. В течение нескольких недель длилось веселье. Мальчики и парни, собравшись группами по двое-трое, промышляли тем, что раскачивали по очереди желавших повеселиться и за это получали от каждого по красному яйцу.^{931} На сороковой день после пасхи отмечали вознесение (te shelbuemit).

В Народной Республике Албании религиозные предрассудки довольно быстро забываются. Сохраняются те традиции, которые несут в себе не столько религиозные, сколько эстетические и эмоциональные элементы, такие, как праздник весны в марте, майские прогулки. Они превратились в традиционные развлечения. Главным весенним праздником стал ныне День международной солидарности трудящихся — 1 Мая. На праздничных гуляниях самодеятельные артисты, одетые в национальные костюмы, исполняют народные песни и танцы, бережно сохраняя лучшие эстетические традиции народа.