Капитан Несалага из страны Оз

Глава восьмая. Правила поведения коронованных особ

Когда Ахт оглушительно застучал деревянной поварёшкой по чугунной сковородке, призывая команду к обеду, Роджер и Несалага радостно бросились на долгожданный зов. Но Тенди угрюмо сидел на койке, словно не слышал.

— В чём дело? — осведомился капитан, когда Роджер, отправленный к юному путешественнику с персональным приглашением, вернулся, хлопая крыльями, к столу.

— Говорит, что я могу подать ему обед в каюту, — сообщил Роджер, заглатывая печенье.

— Не вздумай ему потакать! — взревел Нед, сердито стукнув кулаком по столу. — Стоит только начать, капризам конца не будет.

— Но он такой худенький и слабый! Бедный ребёнок так долго ничего не видел, кроме сырых корешков и травы! — сказал сердобольный Ахт, накладывая в тарелку гору мяса с овощами. — Подожди, пока он немного окрепнет на нормальной матросской пище, другим человеком станет!

— Да уж, такой, как есть, он мне не нужен! — отрезал капитан, придвигая стул. — Ладно, если вы с Роджером намерены его баловать, делайте как знаете, но от меня пусть держится подальше! Ишь ты!

— Если хочешь, я вывалю обед ему на голову, — весело предложил Роджер, когда Ахт протянул ему поднос, наполненный аппетитнейшей едой для мальчика. — Как, одобряешь?

— Это было бы поступком некрасивым, неподобающим королевской Грамотной Птице и недостойным моряка, — усмехнулся кок, укоризненно покачав головой. — Лучше воспитывать мальчика хорошим примером и помогать ему.

Роджер, несмотря на свой острый язычок, на самом деле был общительной и добродушной птицей, и при виде Тенди, одиноко сидящего на койке, он пожалел, что дразнил его. Действительно, ведь бедный ребёнок был далеко от дома и в джунглях ему пришлось несладко.

— Вот, получай, — пропыхтел он, ставя поднос на стол и зажигая лампу. — Ешь как следует, малыш, и скоро ты у нас обрастёшь перьями! Да чтобы всё съел, до последней ложки!

— Спасибо, — холодно ответил мальчик, и Роджер, недовольно взмахнув крыльями, вернулся к весёлому обществу кока и капитана. Но после обеда, когда Несалага отправился высаживать в горшки драгоценные растения с Острова Спотыкач, а кок пошёл на корму поболтать с Никобо, Роджер полетел в каюту к мальчику, решив помочь ему всем, чем может. Он отметил с удовольствием, что Тенди съел всё, что было на подносе. Теперь молодой король Озамастана лежал на спине и мрачно глядел в потолок.

— Привет! Как дела? — крикнул Роджер, усаживаясь на старый матросский сундучок. — Не хочешь ли прогуляться по палубе, дружище, и пообщаться с командой?

— Не подобает королю, сыну и внуку королей разговаривать с простолюдинами, — холодно ответил Тенди.

— «Простолюдинами»! — возмутился Роджер. Он мигом забыл все свои добрые намерения и готов был оттяпать клювом нос противному мальчишке. — Ты это случайно не обо мне?

— Озамастан — великая и могущественная держава, а я её король, — заявил Тенди, поворачиваясь спиной к Грамотной Птице. Роджер сердито вскрикнул и, внезапно вспомнив, зачем явился, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Когда он снова заговорил, речь его была сдержанной и разумной.

— Может, Озамастан и могущественная держава, может, ты действительно её король, но сейчас-то ты не в Озамастане, не забывай, — твердо сказал он. — Ты находишься на нашем корабле исключительно по доброте капитана, а что касается королевского достоинства… Впрочем, подожди!

Погрозив когтем повернутой к нему спине мальчика, Роджер полетел на камбуз за одной из Ахтовых книг. Когда он вернулся, Тенди лежал в той же позе. Не обращая больше на него внимания, Роджер придвинул лампу поближе и раскрыл принесённый толстый том.

— «Когда король находится в обществе одного или нескольких других королей, — с выражением прочёл он, — он не пользуется никакими особыми привилегиями, поскольку остальные равны ему по рангу, и его честь и достоинство основываются только на его личных качествах и дарованиях».

— Кто это сказал? Что ты читаешь? — Тенди, внезапно заинтересованный, сел на койке. Мальчик всю жизнь провёл в учёбе и размышлениях, и голос читающего попугая напомнил ему голос королевского наставника Озамастана Вуджо-Бегуджо.

— Книга называется «Правила поведения коронованных особ», — спокойно ответил Роджер. — Это знаменитая древняя книга, по которой воспитываются властители Страны Оз и всех островов Небывалого Океана уже много тысячелетий. В любой уважающей себя стране имеется экземпляр этой книги, — продолжал он строго.

— В таком случае очень странно, что я о ней не слышал, — смущённо сказал Тенди, слегка растерявшись. — У нас в Озамастане её нет.

— Подумаешь, Озамастан! — Роджер презрительно пожал крыльями. — Что могут знать о таких вещах в этой глуши! А я говорю тебе о могучих странах с древней культурой!

— Ты что же, хочешь сказать, что моя страна не так могуча и цивилизованна, как Оз или даже жалкий островок твоего толстяка-хозяина?

— Вот именно! Её ведь даже ещё не открыли! Туда и корабли-то не ходят, — презрительно ответил Роджер. — Взять хоть тебя. Называешь себя королём, а ведёшь себя как невоспитанный мальчишка из глухой провинции. Что же мы можем подумать о вашей стране? Вот, почитай сам… — И Роджер сунул книгу невоспитанному монарху. Недоумённо нахмурившись, Тенди перечитал абзац, который только что услышал.

— Ладно, предположим, твой хозяин — король. Но ты-то не король, и Нед Несалага тоже, — сказал он наконец, глядя на птицу с прежним высокомерием.

— Ах, не король? Ну так вот, заруби себе на носу, юноша, — и Роджер потряс когтем перед вздёрнутым носиком мальчика, — Нед Несалага — капитан этого корабля, рыцарь и королевский исследователь Страны Оз, а следовательно, в семьдесят раз более важная персона, чем какой-то заштатный королишка. И он не только капитан, он повелитель морей, первооткрыватель многих стран, где потом устанавливались монархии. Если бы не наш капитан, не такие люди, как он, то и королевств бы на свете не было, а значит, не было бы и королей вроде тебя. Понял? А что касается меня, то я — королевская Грамотная Птица и ни с каким королём не согласен поменяться. Я свободен, живу, как мне нравится, и могу путешествовать по всему свету, куда захочу.

— Значит, что же, пока я на этом корабле, я вообще не король? — с недоумением спросил Тенди. — Кто же я тогда такой и как должен себя вести?

Мальчик был явно напуган и растерян.

— Ты должен вести себя, как человек, если можешь,

— наставительно ответил Роджер, поглядел искоса на мальчика и снова взял книгу. — Кроме королевского ранга, есть у тебя что-нибудь за душой? Чем ты интересен? Что умеешь делать полезного?

— Я? Полезного? — Тенди сердито повысил голос. — Ну… Я умею рисовать картинки и ездить на слоне.

— Уже хорошо! — Роджер приложил коготь к клюву, чтобы скрыть невольную улыбку. — Правда, на корабле эти твои таланты не больно-то нужны. Но если хочешь, я тебя научу драить палубу и лазать по салингам на брам-стеньгу в самый шторм. И имей в виду, приятель, что быть человеком в тысячу раз интереснее, чем королём, а уж более интересного места, чем корабль, нет на свете! Нигде так не повеселишься!

— «Повеселишься»? — с недоумением повторил Тенди. — Что это слово значит?

— Гром, молния и риф на топселе! Что это я такое слышу? — Роджер от негодования чуть не свалился с сундучка. — Ты что же, хочешь сказать, что никогда в жизни не забавлялся? Тебя никогда не переполняло веселье? Ты не знаешь, что такое озорство? Тебе никогда не хотелось запеть от счастья или пройтись колесом?

— Не подобает… — начал было мальчик с обычной важностью.

— Опять заладил: «Не подобает, не подобает!» Да ты живой или кукла восковая? Чем ты занимался в этой своей стране до того, как тебя, словно поросёнка в мешке, забросили в джунгли?

Тенди не сразу ответил на этот вопрос. Он сидел, нервно сцепляя и расцепляя пальцы.

— Ну, для начала ты должен знать, — заговорил он наконец серьёзно, как взрослый, — что королю Озамастана не разрешается общаться с простым народом. Он живёт один, отдельно от всех. Так жили мои родители до того, как исчезли. Так жил и я. Мне было предсказано, что в расцвете юности я буду похищен одной из моих тётушек, и поэтому было сочтено целесообразным и необходимым из предусмотрительности и по соображениям безопасности держать меня взаперти в Белой башне мудрецов.

— Ну и ну! — воскликнул Роджер. Ему не приходилось слышать так много длинных слов с самого начала путешествия. — И что же ты делал в этой распрекрасной башне?

— Учился, — вздохнул Тенди, устало откидываясь на подушку. — Ведь король должен очень много знать. Но мне позволялось каждый вечер в течение часа гулять в саду на крыше башни и смотреть сверху на моё королевство. Изредка, по большим праздникам, мне разрешали выходить из башни и ехать на белом слоне во главе большой процессии.

— Ну и ну! — повторил Роджер, глядя на мальчика круглыми от удивления глазами.

— Ас кем же ты играл? — спросил он после недолгого молчания.

— «Играл»? — По голосу мальчика было ясно, что это слово ему тоже незнакомо.

— Я сказал «играл»! — настойчиво повторил Роджер.

— С кем ты бегал, играл в прятки, в шашки, в разбойников? С кем ходил на рыбалку?

Тенди смотрел, ничего не понимая. Роджер печально покачал головой.

— Никогда ничего подобного не слышал! — воскликнул он с негодованием. — Одно только могу сказать: тот, кто тебя похитил и запер в клетку в джунглях, сделал доброе дело. Если бы не он, кто бы это ни был, мы бы тебя не нашли. А теперь, уверяю тебя, твоя жизнь совершенно изменится. Тебя нашли, и ты находишься на лучшем из кораблей, что когда-нибудь бороздили океан. Можешь забыть о своём королевском достоинстве и начать учиться быть человеком и, больше того, моряком. Я не я буду, если не научу тебя играть и веселиться, клянусь своими крыльями!

— Но разве королю подобает?..

— Опять! Чтобы я этого «подобает» больше не слышал! — Роджер даже вздрогнул и засунул голову под крыло, но тут же снова её вытащил. — С этого часа ты никакой не король, а простой мальчик Тенди и можешь делать всё, что тебе хочется, лишь бы от этого не было вреда кораблю или тебе самому. Понятно я говорю? С завтрашнего дня начинается веселье, так что готовься!

Роджер произнёс это почти угрожающе, но глаза у него лукаво блестели. Мальчику стало интересно.

— Если хочешь, можно даже начать сегодня вечером, — добавил Роджер, забирая поднос. — Сядь вот сейчас да подумай, что бы тебе хотелось сделать. Подумай как следует, а когда придумаешь, сразу делай это!

И, весело подмигнув мальчику, Роджер вылетел в дверь, унося поднос.

Несколько минут Тенди лежал неподвижно, снова и снова повторяя про себя последние слова Грамотной Птицы. Он привык всё методично обдумывать. Что же ему хотелось бы сделать? Сначала он не мог придумать ничего. Внезапно его осенило. Ну конечно, ему хочется поговорить с Кобо. Значит, так он и сделает! Засунув под рубашку оставшееся от ужина пирожное с глазурью, Тенди тихонько вышел на палубу.

Качка была небольшая. Корабль летел по воде, как громадная птица с распростертыми лунно-белыми парусами-крыльями, с пенным кружевом у бортов. На палубе никого не было. Тенди осторожно, стараясь даже дышать как можно тише, прокрался на корму и храбро наклонился над леером.

— Кобо! Где ты, Кобо? — тихонько позвал он.

— Привет! Я так и думала, что ты придёшь! — Гиппопотамиха, улыбаясь во всю свою широкую пасть, с любовью смотрела на мальчика. — Тебе там удобно? Ты хорошо поужинал?

— Да, и посмотри, что я тебе принёс. — Тенди оглянулся через плечо, словно боясь, что кто-то заметит, как ему хорошо. — Открой рот, Кобо! — прошептал он.

Гиппопотамша послушно разинула громадную пасть, и Тенди, впервые в жизни чувствуя радостное возбуждение, бросил в эту необъятную розовую пещеру пирожное с глазурью. Никобо ловко поймала угощение и сомкнула челюсти, а Тенди тихонько вскрикнул от радости. Ему пришло в голову, что, возможно, Роджер и в самом деле в чём-то прав.

— Завтра я угощу тебя как следует! — весело пообещал он. — Спокойной ночи, Кобо. Спокойной ночи, милая!

Напевая под нос какую-то песенку без слов, юный король в хорошем настроении поспешил к себе в каюту. У порога своего уютного уголка он остановился и с лёгким сердцем огляделся вокруг. А теперь что ему хочется сделать? Поблизости не было строгого наставника, который приказал бы ему отправляться в постель, а самому ему спать явно не хотелось. Вот что: он просто посидит — и будет сидеть столько, сколько захочет. Порывшись в старом сундучке Питера, который Ахт поставил у него в каюте рядом с койкой, Тенди нашёл альбом для рисования с хорошей плотной бумагой, коробку с красками и толстые цветные карандаши. Скрестив нош, мальчик уселся на койку и начал рисовать — не замки родного Озамастана и портреты разодетых придворных, а зверей и диких людей-леопардов, которых он видел на Острове Спотыкач. Когда пробило восемь склянок, Роджер, несущий первую ночную вахту, заметил, что в каюте мальчика всё ещё горит свет. Он подлетел к дверям и увидел, что мальчик крепко спит, окружённый своими рисунками. Вся койка была покрыта яркими картинками, и, хотя Роджер не особенно разбирался в искусстве, они ему очень понравились. Поэтому Грамотная Птица осторожно собрала все картинки и сложила их в сундучок, после чего, не пытаясь раздеть мальчика, чтобы не разбудить, осторожно укрыла его лёгким одеялом и бесшумно вылетела из каюты.