Капитан Несалага из страны Оз

Глава пятая. Остров Спотыкач

Свистать всех наверх! Живо, живо, черти полосатые! — завопил Нед Несалага, молнией выскочив из каюты и натягивая штаны на бегу. Подбежав к двери камбуза, он завопил ещё громче: — Остров по курсу зюйд-зюйд-вест, ты, лодырь сухопутный!

Из двери высунулось сердитое и красное лицо кока.

— Это же не летучий остров, надеюсь? Он никуда не убежит, пока я переворачиваю ветчину? А если бисквиты у меня подгорят из-за вашего острова, это хорошо будет?

Но безразличие Ахта было притворным, потому что он всё-таки быстро отодвинул все кастрюли и сковородки подальше от огня и выскочил на палубу.

— Ну, этот хоть лесистый, и то хорошо, — заметил он, держась за леер. — На таких островах хорошо растут бананы и бороды. Слушай, Нед, тут и деревья какие-то бородатые.

— Это мох, — проворчал Несалага, становясь к штурвалу. — Эй, Роджер, слетай-ка, присмотри удобное местечко для причала.

Гордясь таким ответственным поручением, сгорая от любопытства, Роджер взмыл в воздух. Через десять минут он вернулся и доложил, что остров из конца в конец пересекает широкая река. Листва на деревьях так густа, что невозможно сказать, обитаем ли он. Однако, рассмотрев устье в подзорную трубу, капитан решил рискнуть пройти по реке.

— Слушай, Недди, может, не будем спешить? — возразил кок, предостерегающе поднимая испачканные мукой руки. — Рискованно завоёвывать новую страну на голодный желудок. Ведь новый остров — не шутка. Давай поедим сначала, а потом наденем парадную одежду и, как положено, водрузим наш флаг с должными церемониями.

— Правильно говоришь, как подобает королю и настоящему моряку, — одобрил Несалага. — Но сейчас как раз начинается прилив. Ты пока вари кофе, а я введу корабль в реку, и прилив нас понесёт. А как позавтракаем, наденем свои исследовательские наряды и сделаем что положено.

Итак, Ахт вернулся на камбуз, а Грамотная Птица на свой пост на фок-мачте. Капитан же там временем направил «Полумесяц» к острову. Каждый из них почувствовал лёгкое беспокойство, когда корабль оставил открытое море и быстро заскользил по широкой реке с берегами, поросшими густым девственным лесом. Увитые лианами деревья теснились у воды, в их ветвях раздавались неумолчное щебетание птиц и шумная перебранка мартышек. Стая жадных пеликанов, смешно хлопая крыльями, преследовала судно. Лес делался всё гуще, корабль окутывал зелёный сумрак, и путешественникам казалось, что от берегов веет какой-то загадочной и недоброй силой.

— Больно уж мы хорошая мишень. Мне всё кажется, что нас вот-вот обстреляют, — пожаловался Ахт, бегающий взад-вперёд от камбуза к каюте с блюдами, тарелками и чашками. — Не нравится это мне!

— Да, мрачновато тут. И если мне вдруг в спину вонзится стрела, я не удивлюсь, — спокойно согласился Несалага. — Хотя честно тебе скажу, приятель, по мне, макрель в животе лучше, чем стрела в спине.

— Тогда пошли скорей в каюту, — предложил Ахт, вздрогнув. Замечание капитана отнюдь не прибавило ему бодрости. — Поедим хоть перед смертью, что ли, завтрак на столе.

— Отставить унылые разговорчики! — прикрикнул капитан. — Не за смертью мы сюда явились, а ради открытия новых земель. Мы лихие моряки, бросим якорь средь реки! — громогласно запел он, чтобы поднять себе настроение, а потом нажал на кнопку, убирая паруса, и Роджеру приказал отдать якорь.

Когда корабль замер на якоре посреди реки, трое путешественников сели наконец завтракать. Нервы у них были напряжены, они всё время чутко прислушивались, не крадутся ли туземцы, но, кроме птичьего щебета, обезьяньих криков и плеска каких-то речных обитателей, не слышали ничего. Если остров и был обитаем, то, похоже, туземцы ещё не заметили их корабля.

— Кажется, хозяев нет дома, — заключил Несалага, прикончив третью чашку кофе одним глотком, и поспешил в свою каюту. Роджер, которому надо было только позаботиться о флагах, поскольку он не нуждался в переодевании, великодушно предложил убрать со стола. Для развлечения он скормил остатки еды и крошки печенья пеликанам. Он как раз бросил в воду последний кусочек, когда появился Ахт в великолепном атласном кафтане, парадных вышитых панталонах, длинном плаще и треугольной шляпе. Элегантность его несколько портила хлебная доска, привязанная к животу в качестве щита, и кухонный нож с мушкетом, которые он заткнул за пояс.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Несалага и хлопнул как следует по доске. — Да, пузо своё ты защитил надёжно!

Сам он был одет так же нарядно, как король. Треуголка его была лихо заломлена набекрень, а под мышками он зажал две пары высоких ходулей.

— Зачем нам в хорошей одежде возиться с лодкой! Дойдем вброд до берега, — объяснил он, когда Ахт посмотрел на ходули круглыми от недоумения глазами. — Ничего нет проще, чем ходить на ходулях, легче, чем на костылях. Делай, как я!

По правде сказать, Несалага немало практиковался в ходьбе на ходулях у себя дома, на Острове Локоть, так что у него это получалось действительно легко и просто. Сначала он спустил за борт ходули, потом перелез сам, ловко угодив ногами на небольшие поперечные перекладины, и спокойно стал прохаживаться рядом с кораблем, громко призывая Ахта последовать его примеру. На вид это действительно казалось просто, так что Ахт, протянув Роджеру приготовленную корзинку с бутербродами, ухватился за ходули и опасливо стал нашаривать ими речное дно.

Убедившись, что оно твёрдое, он храбро перелез через леер.

— Вот так, правильно, — одобрил Несалага. — Теперь становись на перекладины и шагай себе.

— Чи-три, ти-хи-хи! — презрительно заверещали мартышки на ветвях, когда Ахт, ухватившись одной рукой за леер и придерживая ходули другой, лихорадочно нащупывал ногой перекладину Каким-то чудом толстому королю удалось не потерять равновесие и действительно встать на ходули. И наконец, набрав в грудь побольше воздуха, он сделал первый шаг. Он как раз примеривался к следующему, как вдруг Роджер пронзительно завизжал, и испуганный король чуть не опрокинулся в воду.

— Назад! — вопила Грамотная Птица, хлопая крыльями. — Берегись! Опасность!

— Что ты его пугаешь! — рассердился капитан. — Никакой опасности нет, если спокойно идти и не дёргаться.

Но опасность действительно была.

— Аллигаторы! Кайманы! — закричал Роджер ещё громче, летая кругами над головой Ахта. — Назад! Возвращайтесь на корабль! Крокодилы!

И тут у капитана открылись глаза — подгнившие брёвна, валяющиеся на берегу реки, оказались не брёвнами, а хищными рептилиями. Их было множество, несколько десятков. Один за другим крокодилы соскальзывали в воду и плыли к нему!

— На корабль! На корабль! Назад! — кричал Роджер, схватив Ахта за воротник. Но насмерть перепуганный король не в силах был пошевелиться. Разглядев мутноглазых речных чудовищ, он так задрожал, что ходули раскачивались под ним, как деревья в бурю. Даже ради спасения жизни он не мог шагнуть ни к кораблю, ни от него. Издав громовой рёв, капитан поспешил к нему на помощь, но крокодил добрался до Ахта первым. Его страшные челюсти сомкнулись, раздался зловещий хруст, ходули подломились, и король с душераздирающим воплем рухнул в мутную речную воду.

— Ну вот! Я так и знал, что этим кончится! — заплакал Роджер. — Это вы виноваты! Скормили самого доброго моряка в мире стае крокодилов!

Выронив флаги Страны Оз и корзинку с бутербродами, Роджер попытался схватить своего хозяина за руку. Даже если бы ему это удалось, он не удержал бы толстого и тяжёлого короля, а только ушёл бы под воду вместе с ним. Так или иначе, Роджер промахнулся, и теперь только пузыри на воде указывали место, где упал незадачливый исследователь.

Капитан несколько раз выстрелил из мушкета, чтобы отпугнуть крокодилов, и, размашисто шагая на ходулях, бросился вперёд, в то время как Роджер отчаянно клевал чудовище, напавшее на Ахта. Но как раз в ту минуту, когда Нед смело оттолкнул похожего на дракона крокодила и приготовился нырнуть за Ахтом и вытащить его или погибнуть вместе с ним, из реки высунулась громадная серая голова, с которой стекала вода.

— Спасибо, большое вам спасибо! — проговорил приятный и мягкий голос. — Такого замечательного подарка я не получала с детства. Скажите, чем я могу вас отблагодарить?

Роджер с Недом онемели от изумления. Из воды, в которую только что погрузился король Ахт, поднимался громадный гиппопотам, или, вернее, судя по голосу, гиппопотамша, с небрежно свисающей изо рта корзинкой с бутербродами. На какое-то мгновение Несалага решил, что его толстый друг и помощник с помощью какого-то волшебства превратился в этого громадного зверя. Ему даже почудилось, что влажные глаза гиппопотамши смотрят на него с хорошо знакомым выражением. Но эта мрачная мысль исчезла мгновенно, потому что, когда зверь поднялся из воды, они увидели на его скользкой спине беспомощно распростёртую перепачканную илом фигуру кока.

— Эй, друг! — задыхаясь, проговорил капитан, сердце которого колотилось, как кузнечный молот. — Это ты? С тобой ничего не случилось?

— Ничего!.. — проговорил полузадохнувшийся и покрытый грязью король Восьмиугольного Острова. — Не случилось?.. — И он перевёл блуждающий взгляд на снующих в воде крокодилов. Они были совсем рядом. — Все в порядке, в жизни не был в большей безопасности. Что это меня везёт, слон или кит?

— Я бегемот, или гиппопотам, что значит речная лошадь, — любезно объяснило громадное животное, ласково поглядывая через плечо на своего седока.

Тут крокодилы с шипением перешли в наступление, и бегемотиха грозно заревела:

— А ну кыш отсюда! Пошли прочь, говорю, шушера речная! Это мои путешественники, ясно вам? Громыхни-ка из своей огненной палки, долговязый, это их приведёт в чувство.

Какое-то время крокодилы ещё хорохорились, но, когда Нед несколько раз выстрелил, они неохотно и угрюмо развернулись и поплыли к берегу.

— Держись, коротышка, я тебя доставлю на берег, — пыхтя, проговорила гиппопотамша уголком рта, чтобы не уронить корзинку.

— А потом что? — дрожа, проговорил Ахт, стараясь ухватиться за складки толстой кожи на шее зверя.

— Как что? Сначала расскажем друг другу наши истории, а потом я поем, — фыркнула речная лошадь и зашлёпала по воде к берегу.

— Поешь! А… кого? — простонал бедный Ахт, готовый скатиться назад в воду. — Ох, батюшка ты мой, и матушка, и незамужние мои тётушки!

— Ты слышал? — Роджер сел на плечо Несалаги и быстро зашептал ему в ухо: — Ну-ка, стреляй поскорее ей в голову, пока она далеко не ушла. Ты что же, собираешься спокойно смотреть, как это голодное чудище уносит моего бедного хозяина, чтобы сожрать его на берегу?

— Тише! — прошептал Несалага, поднимая палец. — Гиппопотамы, к твоему сведению, травоядные, а не хищники, и людей не едят. А эта девушка вообще очень добрая и дружелюбная. Одного я только не понимаю… — И королевский исследователь недоумённо посмотрел на Грамотную Птицу. — Не понимаю я, почему она говорит на нашем языке. Насколько я знаю, животные умеют разговаривать только в Стране Оз. Ну ещё кое-где изредка встречаются, ты вот у нас на Восьмиугольном Острове чудо говорящее. Но в такой глуши?.. И вот что я тебе, друг, скажу: это очень ценное открытие, очень редкий образчик говорящего парнокопытного.

То ли капитан поскользнулся на ослизлом камне, то ли на этом учёном слове, Роджер не понял, но во всяком случае, Несалага, не договорив, неожиданно камнем ухнул в воду, как незадолго до того Ахт. Впрочем, он тут же вынырнул, отплёвываясь, с выражением величайшего отвращения.

— Уф! Как же это я упал?

— А всё ходули твои! — фыркнул Роджер, которого наличие крыльев спасло от неожиданного купания. — Замечательный способ добираться до берега, капитан, так удобно, ног не замочишь. И вид у вас теперь великолепный, солидный, какой и подобает достойному исследователю.

Глубоко вздохнув, Несалага проводил взглядом свои уплывающие по течению ходули. Потом он хорошенько потряс головой, чтобы избавиться от воды в ушах, и задумчиво поплыл вслед за гиппопотамом. Когда он выкарабкивался на берег, озорная мартышка, раскачивающаяся на ветке, ухватившись за неё хвостом, схватила его треуголку и мгновенно забралась с ней на самую верхушку высокого дерева. Собратья приветствовали её взрывом бурного веселья.

— Так! Приветствие туземной делегации, — усмехнулся Ахт, скатываясь с гиппопотамьей спины.

— Ну что я тебе могу сказать, Нед? Не знаю, что это за место, но мы до него добрались, а уж организовал ты всё просто замечательно. Наряды наши испорчены, оружие… — Ахт пошарил у себя на поясе и не обнаружил ни ножа, ни мушкета. — Оружие мы потеряли.

Он поправил доску и с укоризной поглядел на капитана долгим взглядом.

— Подумаешь, немного грязи, — беззаботно сказала гиппопотамша, опуская на траву корзинку с бутербродами и переводя глаза с Ахта на Несалагу с выражением живейшего любопытства. — Грязь прекрасна и очень полезна для здоровья.

— Только не для моего! — Нахмурившийся капитан пытался промокшим шёлковым носовым платком счистить зелёную тину с волос и ушей. — Но ничего, надо полагать, мы со временем обсохнем и…

— Продолжим программу исследований, — насмешливо договорил Ахт, выжимая воду из своих шёлковых панталон и атласного кафтана. — Надеюсь, ты не обидишься, Нед, если я скажу тебе, что моряк должен быть верен лодке. Не подвернись мне это доброе и любезное животное, я стал бы добычей крокодилов.

— Ну что ты, я бы тебя обязательно спас как-нибудь, — неуверенно пробормотал Нед, угрюмо приглаживая волосы. — И ведь ходули действительно спасли тебе жизнь. Если бы их не было, крокодил вцепился бы тебе в ногу. Кстати, приятель, как называется этот остров? — Торопясь переменить тему разговора, Несалага повернулся к громадной спасительнице Ахта.

— «Приятель»? — повторила гиппопотамиха, недоумённо шевеля ушами. — Что это слово значит?

— Так моряки обращаются к своим друзьям, — объяснил Нед, невольно улыбнувшись.

— «Моряки! Приятель!» — восторженно повторила гиппопотамиха. — Как это мило, как красиво! — Обуреваемая чувствами, она подалась вперёд и моментально сжевала корзинку с бутербродами, а заодно и флаги Страны Оз. — Я запомню эти слова на всю жизнь! — заверила она, с усилием заглотив последний флаг, ставший поперёк глотки. — Маленькая Никобо, дочь мирного речного народа, приветствует вас на Острове Спотыкач.

— Маленькая! Крошечная такая дочурка! — проговорил Ахт придушенным голосом. — Ха-ха! Остров Спотыкач! Хо-хо! Это интересно. Вот мы, оказывается, почему в реку упали. Здорово!

— Но объясни, пожалуйста, — сказал королевский исследователь, быстро вытирая бороду платком, — откуда ты знаешь наш язык? У вас что, все животные говорящие? Что мартышки на дереве верещат, это понятно, я не про них.

— Нет, никто из животных, кроме меня, не разговаривает на человеческом языке, — степенно ответила Никобо. — Я и сама заговорила на нём только пять лун назад, в травяной день.

— Травяной день? Ну и ну! Странно и непривычно, — вздохнул Ахт, выливая воду из шляпы, которая каким-то чудом удержалась у него на голове после купания. — Это что же, четверг, как по-вашему? Роджер! Роджер, кому говорю, оставь мартышек в покое, они тебе все перья из хвоста повыдергают!

— О, это очень просто! — Никобо повела маленькими розовыми глазками. — Тот день, когда я ем траву, называется травяной день. День, когда я ем веточки, — это веточный день, а когда я объедаю с деревьев листья — лиственный день. А…

— А день, когда ты ешь корзинки с бутербродами и флаги Страны Оз, — это, значит, фляжно-бутербродный день, — засмеялся Роджер, возвращаясь после разведывательной экспедиции на вершины деревьев. — Она проглотила наши флаги, капитан, и, если теперь она не стала гражданкой Страны Оз, я съем свои перья.

— Давай ешь, авось помолчишь немного, — сказал капитан, которому не хотелось, чтобы Роджеровы шуточки прерывали такую интересную беседу. — Значит, ты заговорила на нашем языке пять лун назад, в травяной день. И что же было тому причиной?

— Мальчик, — сообщила гиппопотамша, неуклюже кивнув головой.

— Так, кое-что проясняется! — Пошарив в карманах, Несалага извлёк оттуда записную книжку и карандаш — отсыревшие, но годные к употреблению. — Мальчик местный? — нетерпеливо спросил он.

— Да нет же, в том-то и дело! — Никобо даже запыхтела от такого невероятного предположения. — Люди-леопарды разговаривают на непонятном рычащем языке, в котором я никогда не могла разобрать ни слова. И кроме того, с ними разговаривать опасно и неприятно. У них страшные клыки и копья…

— Люди-леопарды! — воскликнул Ахт, хватаясь от страха за толстый ствол дерева. — Ой-ой-ой! Слушай, Недди, я бы лучше снова занялся пиратским промыслом, он гораздо безопаснее. Боюсь, что с этого несчастного острова с мартышками, где живут люди-леопарды, окружённые крокодилами, нам на корабль не вернуться!

— Ты забываешь про меня, — нежно сказала гиппопотамиха. Неуклюже переваливаясь, она подошла к Акту и любовно ткнулась ему в бок своим мокрым розовым носом. — Маленькая Никобо, дочь речного народа, отнесёт вас, куда захотите.