Капитан Несалага из страны Оз

Глава тринадцатая. Морской лес

Тенди пришлось дважды окликнуть Несалагу, прежде чем капитан понял, что его зовут завтракать. Когда он наконец уселся за стол, то говорить мог только о предстоящей вылазке в диковинный лес и от волнения не мог есть.

— Возьмём шлюпку, — говорил он, одновременно делая заметки в журнале и прихлёбывая кофе маленькими глотками. — Прихватим маленькие сети, сачки, ножи и корзины для образцов.

— А зачем брать шлюпку, когда у нас есть хороший поместительный бегемот? — осведомился Роджер, поднимая одну бровь. — Хороший бегемот, замечу, плывёт сам собой и не нуждается в усилиях гребцов. К чему зря силы тратить?

Роджер был в дурном настроении — перед завтраком он пытался поймать летучую рыбку, но ему это не удалось. И теперь он, вместо того чтобы есть поданные ему крутые яйца, непрестанно подлетал к иллюминатору и сердито поглядывал на порхающих с ветки на ветку рыб, которые, как он считал, не имели никакого права летать, да ещё так нагло размахивать плавниками-крыльями.

Тенди тоже от волнения не мог ничего проглотить. И даже Ахт съел омлет из шести яиц и тарелку свежей земляники (с фруктово-ягодной лозы Горного Острова) очень быстро, без всякого аппетита и не разобрав вкуса.

— Как хорошо, что ты такая большая, Кобо! — сказал юнга через несколько минут, спрыгивая на плот. — Ахт берёт сачки для ловли крабов и удочки, капитан тащит аквариум, две корзины и ящик. А мне надо взять ведро, мои краски и клетку на случай, если Роджер всё-таки изловит хоть одну рыбку.

Когда Тенди прыгнул на плот к Никобо, она пристально разглядывала овощи на своей лозе. Отправив в пасть хорошую порцию бобов, гиппопотамша повернулась и, довольно жуя, поглядела на мальчика.

— Вшо это можно привяжать к моей упряжи, — сказала она немного неразборчиво, потому что ещё не прожевала бобы. — Только держи свою саблю остриём вверх, ты же не хочешь поранить старушку Кобо, верно? Забавно будет плыть по лесу, дружок. Чем дальше мы поплывём, тем больше увидим всяких чудес.

— А мне нравится всё невиданное! — заявил мальчик, с удовольствием залезая на широкую спину бегемотихи.

— Да и мне нравится, интересно же, — согласилась Никобо и мечтательно посмотрела на лозу, где уже появились новые вкусные овощи. — Когда я решилась отправиться в это путешествие, я думала, что мне придётся голодать, а на самом деле, честно тебе скажу, Тенди, в жизни я не питалась так разнообразно и вкусно. И ты тоже очень окреп и поздоровел, да и смотришь веселей, чем в джунглях, когда мы встретились. Но, возвращаясь к вопросу о рационе, — представь себе, сегодня я съела корзину галет, ведро бобов…

— Значит, сегодня у тебя галетно-бобовый день, — засмеялся мальчик, вспомнив, как гиппопотамиха отсчитывала дни на родном острове. — А вот и капитан с коком!

— Эй, на плоту! Гип-гип-ура-попотамам! — весело прокричал Несалага. — Как настроение, малышка? Покатаешь нас немного?

— Так точно, капитан! — с готовностью отозвалась Никобо.

Несалага с Ахтом, пыхтя, спустились по верёвочной лестнице на плот.

— Ну-ка, Тенди, подвинься, дай место капитану с коком!

Но усаживаться им было рано, ещё десять минут таскали снаряжение. Наконец всё было готово. Никобо, увешанная ящиками, корзинами и всем прочим, была похожа на странное глубоководное чудище. Две громадные корзины висели на верёвках, протянутых через её спину. Ведро и птичья клетка свисали с одного бока, аквариум с другого, а на шее торчали во все стороны, как иглы у дикобраза, удочки, шесты и сачки.

— И не вздумай нырнуть! — предупредил Несалага. В руках он держал жестяную коробку, предназначенную для самых хрупких экспонатов, и поднимал её повыше, чтобы не замочить. — Плыви ровно и медленно, малышка, чтобы мы могли спокойно всё рассматривать, любоваться и отмечать в своих записях все невиданные растения и животных, какие нам попадутся.

— Животных! — воскликнул Тенди, поворачиваясь. Он уселся у Никобо на голове, держа на коленях краски. — А вы думаете, что в морском лесу водятся дикие звери, капитан?

— Я так думаю, что морские львы непременно должны водиться, — ответил капитан, с любопытством и нетерпением оглядываясь по сторонам. Никобо вплыла в шумящий лес. Он был очень похож на обычный, сухопутный, только у подножия стволов плескалась синяя морская вода, а сами стволы были скользкие. Деревья тут росли стройные, высокие, с вершинами, гордо уходящими в небо. А когда Тенди смотрел в прозрачную воду, его взгляд скользил по стволам всё ниже, ниже…

— Они, видно, растут с самого океанского дна, — поразился капитан, любовно прикасаясь к стволу. — Недурные мачты вышли бы из этих деревьев! Стоп, Никобо! Срежу-ка я образчик для коллекции.

— Ха-ха-ха! — загремел Ахт. — Теперь мы будем сами себе мачты выращивать!

Несалага самолично, свесившись с гиппопотамьей спины, срезал три молодых веточки с дерева и любовно уложил их в аквариум.

Могучие стволы деревьев обвивали, словно браслетами и ожерельями, лианы, которые при ближайшем рассмотрении оказались коралловыми нитями. Листья на деревьях были продолговатые, ярко-зелёные с одной стороны и серебряные с другой, они трепетали, словно флажки и ленточки, на утреннем ветру.

Никобо медленно плыла между деревьями.

— А это что ещё такое? — удивился Ахт. — Смотри-ка, Недди, похоже на грибы! Подожди, я хочу сорвать парочку. Интересно, они съедобные?

Уцепившись ногами за петли гиппопотамьей упряжи, Ахт начал с энтузиазмом срезать яркие грибовидные наросты, которые в изобилии росли на древесном стволе над самой водой. Никобо отважно предложила себя на роль добровольца-испытателя. Она сжевала несколько грибов, все немного подождали, и, поскольку никаких неприятностей не последовало, кок решил, что грибы съедобны, и набрал полную корзину. Несъедобные экспонаты не особенно интересовали Ахта.

Тем временем Тенди, который к этому времени достаточно полазал по мачтам и приобрёл немалое мастерство, без труда взобрался на вершину одного из самых высоких деревьев. По дороге он обломал и сбросил несколько веточек с листьями необычной формы для капитанского гербария. Высоко над головой Тенди видел Роджера, который, сердито ворча себе под нос, гонялся за летучими рыбками. Грамотной Птице не везло: рыбки были для неё слишком проворны. В наших южных морях водится большая рыба, которая может ненадолго выскакивать из воды, и её называют летучей, но явно из чистой вежливости, потому что до настоящего полёта её прыжкам далеко. Рыбки, порхающие в морском лесу Небывалого Океана, были гораздо меньше, и рядом с жабрами у них трепетали два прозрачных сильных плавника-крыла. Были у них и лапки, напоминающие крабьи клешни, и они могли садиться на ветви морских деревьев. А в воде они плавали и резвились ничуть не хуже обычных рыб. Тенди вытащил альбом и зарисовал рыбку, сидящую на ветке соседнего дерева, — похоже было, что Роджер ничем коллекцию не обогатит.

Всё утро Никобо плавала в чаще сонного морского леса. Капитан делал заметки, Тенди рисовал, Ахт ловил сачком с длинной ручкой толстых небольших рыбок и крабов. Кроме того, он набрал целую корзину маленьких восхитительных на вкус моллюсков, чьи раковины облепляли скользкие древесные стволы. А в самом сердце леса, где деревья стояли, тесно прижавшись друг к другу, и из воды выступали громадные плоские камни, исследователи наткнулись на стаю свирепых морских львов. Они были совсем не похожи на наших гладкокожих блестящих тюленей, которых так называют, — они были желтовато-коричневые, с длинными жёлтыми клыками-бивнями. У них были хвосты с кисточкой и чешуйчатые гривы. Их передние лапы заканчивались острыми когтями. Задние лапы были покороче и с перепонками. Это были свирепые, агрессивные хищники, и, возможно, путешественникам пришлось бы отбиваться от нападения, если бы не Никобо, которой удалось их напугать. В итоге они мрачно удалились в густые заросли, злобно ворча, рыча и огрызаясь. Тенди всё же успел сделать несколько набросков.

— Повезло нам, что ты рисовать умеешь, — заметил Ахт, вынимая ноги из воды и сердито глядя на свирепо скалящихся хищников. — Если бы ты не нарисовал их, Нед, скорее всего, попытался бы изловить хотя бы одного за хвост, и кто знает, чем бы это кончилось.

— Зря ты смеёшься! — вздохнул Несалага, сокрушённо покачав головой. — Свирепый гривастый морской лев был бы украшением любого зоологического сада. Вот только… — и капитан неожиданно просиял улыбкой, — убедить его в этом было бы не так просто.

Последним примечательным событием этого дня было то, что Роджер поймал рыбу-обезьянку. Отчаявшись заполучить хоть одну из юрких и увертливых летучих рыб, Роджер неожиданно наткнулся на это забавное создание, спокойно сидящее на освещённой солнцем ветке. Грамотная Птица немедленно схватила бедную рыбку-мартышку, которая отчаянно завопила и заверещала, и гордо принесла её капитану. Капитан так обрадовался невиданной зверушке, что, когда Никобо наконец предложила возвращаться, даже и возражать не стал.

Когда утомлённая долгой прогулкой гиппопотамша, с готовностью повернула к кораблю, Тенди с капитаном стали рассуждать о том, как они будут заботиться о рыбе-обезьяне, где её поселят, чем будут кормить. Пока что Несалага посадил её в птичью клетку и рассматривал с возрастающим интересом.

— Я сколочу ей из палок дерево в аквариуме, а сам аквариум поставлю в большую клетку, чтобы у неё были и вода, и воздух. А назовем её Роджером, в честь открывателя, — весело сказал капитан, подмигивая мальчику.

— Не смейте! Не разрешаю давать моё имя какой-то морской мартышке! — рассердилась Грамотная Птица, но всё же подлетела к клетке, чтобы получше рассмотреть свою добычу. — А страшная-то до чего! Ну чистый гоблин!

По правде сказать, морская обезьянка действительно могла поспорить безобразием с любым гоблином. Очертаниями тела она напоминала обыкновенную наземную обезьяну, но вместо шерсти тело её покрывала чешуя, глаза неприятно таращились, а на лбу торчали три коротких и острых рога.

— Да, красавица, — согласился Тенди со смешком. — Давайте назовем её Мормышка, сокращённо от «морская мартышка».

— Годится! — одобрил капитан, доставая записную книжку. — Интересно, что она ест?

— Великие прабабушки, что же она ест, в самом-то деле? — застонал Ахт, беспомощно глядя на капитана. — Кормить-то её опять мне, ещё один рот на мою голову, ещё один прожорливый и болтливый рот! Ой-ой-ой!

— Да что ты волнуешься, сунь ей коробку собачьих галет, и все дела, — легкомысленно посоветовал Роджер.

— Не бойся, приятель, я всё предусмотрел, — успокоил кока Несалага, продолжая делать записи. — Именно на такой случай я прихватил целый ящик корма для золотых рыбок. Он отлично подойдет нашей Мормышке.

— Но ведь она и обезьяна тоже, значит, ей и бананы нужны, — добавил Роджер и сел на плечо капитану, чтобы прочесть его записи.

Так, с шутками и смехом, в великолепном настроении исследователи вернулись на «Полумесяц» и занялись неотложными делами. Побеги с морских деревьев надо было немедленно высадить в ящик, Мормышку устроить в аквариуме-клетке, образцы листьев разгладить, поместить в альбом и надписать, беглые заметки с описанием леса и морских львов переписать в журнал — только через несколько часов у Несалаги наконец нашлось время заняться своим кораблём.

Оказалось, что столкновение с деревом не причинило «Полумесяцу» большого вреда — больше пострадало само дерево, а на корабле разве что была содрана краска с борта. Убедившись в этом, окончательно повеселевший Несалага, распевая пиратские песни, поднял якорь, и вскоре «Полумесяц» снова отважно пустился навстречу новым приключениям, держа курс на юго-восток. Ахт стряпал на камбузе восхитительную густую похлебку из моллюсков со свининой и сухарями, Тенди рисовал на карте морской лес, а Роджер обшаривал весь трюм в поисках невесть куда запропастившегося ящика с кормом для золотых рыбок.