16.

1 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный корпус 1А.

- Разрешите войти, товарищ полковник? - капитан Чекмаев приоткрыл дверь и робко заглянул в кабинет.

- Костя, - Контрразведчик снял с кончика носа очки и отложил в сторону свежий номер газеты «Известия», -ты, как я понимаю, хочешь полностью рассекретить меня и провалить всю нашу операцию? Мы как договаривались? Никаких званий, обращаться только по имени-отчеству. Скоро весь полигон будет знать, что на второй площадке в монтажно-испытательном корпусе в кабинете на третьем этаже сидит полковник контрразведки из Москвы...

- Извините, Вадим Алексеевич, - капитан густо покраснел. - Забылся...

- Забылся, потому что расслабился, - недовольно проворчал Контрразведчик. - Проходи, присаживайся. Какие новости?

- Наши ребята продолжают наблюдать за Макарьевым. Пока ничего интересного, - Чекмаев присел на краешек стула, стоявшего около письменного стола. Быстрым взглядом окинул комнату. Высокие шкафы с книгами и технической документацией вдоль стен, плотные шторы на окнах, старенький диванчик в углу -все просто, без шика, по-спартански, но добротно и основательно. «Это как раз тот случай, когда кабинет точно отражает характер работающего в нем человека», -подумал капитан. Он кашлянул и сообщил:

- Вадим Алексеевич, пришел ответ из Москвы.

Чекмаев положил перед Контрразведчиком тонкую коричневую папку - скоросшиватель:

- По вашему заданию я запрашивал подробную информацию о лейтенанте Макарьеве. Полчаса назад ее доставили.

- Интересно, интересно, - Вадим Алексеевич быстро пролистал папку и отложил на край стола. -Ладно, подробно я вечером почитаю, а ты сейчас мне вкратце изложи основные моменты...

Он окинул собеседника цепким оценивающим взглядом.

В подразделении контрразведки капитан Константин Чекмаев считался человеком сообразительным, исполнительным, но несколько высокомерным и гордым. Но Контрразведчик за несколько месяцев их совместной работы уже успел разобраться в характере коллеги: порой прорывавшаяся в общении с товарищами излишнее высокомерие

Чекмаева было напускным и являлось лишь следствием его природной застенчивости. То, что некоторые считали высокомерием Константина, на самом деле было психологической защитой, начинавшей проявляться лишь тогда, когда Чекмаев оказывался в неловких ситуациях. Константин действительно старался держать себя на расстоянии от людей, которые незаслуженно пытались ставить себя по опыту и заслугам выше его. Вот это умение держаться на расстоянии от различного рода хвастунов и лезших с ненужными советами «опытных наставников» и воспринималось многими, как гордость и высокомерие.

- В студенческие годы, - начал Чекмаев, - Макарьев возглавлял специальный оперативный отряд дружинников...

- Что, борьба с пьянством и вахтенный режим в общежитиях? - Контрразведчик быстро взглянул исподлобья на капитана.

- Никак нет, спецотряд занимался профилактикой наркомании и оперативным реагированием на случаи мелкого воровства.

- Вот даже как? - брови Контрразведчика удивленно взлетели вверх. - Получается, Костя, что у нашего лейтенанта есть некоторые навыки следственной работы?

- С помощью Макарьева местным отделением милиции было раскрыто несколько преступлений. И некоторые - очень серьезные. Городское управление милиции Москвы даже наградило Макарьева именными часами.

- Ого! - полковник в изумлении присвистнул. - Еще интереснее... Твое мнение, Костя, как поведет себя лейтенант Макарьев в сложившейся ситуации? Он ведь оказался в самом центре истории с диверсантами. Плюс еще самоубийство Бехтерева, который тоже может быть связан с попыткой диверсии...

- Макарьев парень не глупый, - капитан задумчиво потер указательным пальцем переносицу. - Я думаю,

Вадим Алексеевич, что он попытается сам во всем разобраться. Может быть, даже начнет свое собственное расследование. И рано или поздно со своими соображениями и выводами непременно выйдет на кого-нибудь из сотрудников нашей службы.

- Браво, Константин! - похвалил полковник. - Я, знаешь ли, пришел к такому же выводу. Как ты полагаешь, на кого из нашей службы попытается выйти лейтенант Макарьев?

- Гм... Думаю, он может обратиться в особый отдел дивизии, - Чекмаев принялся загибать пальцы. - К подполковнику Жукову или кому-то из его замов. Может еще попытаться связаться с нашей следственной группой в Ленинске.

- Со следаками я уже договорился, - сообщил Контрразведчик. - Они выслушают нашего лейтенанта и порекомендуют ему переключиться на другие интересы. Каждый, мол, должен заниматься своим делом, товарищ лейтенант. Что касается особого отдела дивизии и службы Жукова... Вот что, Константин, загляни-ка сегодня к ним и от моего имени попроси вот о чем. Если Макарьев к ним обратится, его нужно внимательно выслушать, принять информацию к сведению и в очень корректной форме отшить. Добро?

- Ясно, Вадим Алексеевич.

- И вот еще что. Макарьев очень дружен со старшим лейтенантом Михаилом Зелениным. Друзья - не разлей вода. Поэтому через командование полка нужно срочно убрать Зеленина от Макарьева. Пусть с завтрашнего дня его командируют куда-нибудь подальше. Например, на завод в Подмосковье, получать новое оборудование. Недельки так на две.

Перехватив непонимающий взгляд Чекмаева, Контрразведчик пояснил:

- Пусть Макарьев останется наедине со своими размышлениями, выводами и подозрениями, поварится в собственном соку, позанимается собственным расследованием. Он дилетант, и рано или поздно сделает

что-то такое, что неминуемо привлечет к нему внимание того человека, которого мы с тобой, Костя, пытаемся найти. Нам сейчас главное вынудить агента начать действовать. Только так он может обнаружить себя.

- Вы уверены, что Макарьев способен выступить в качестве приманки для Агента? - усомнился капитан.

- Вряд ли стоит считать его только приманкой, -возразил Контрразведчик. - Макарьев - это полноценный игрок в нашей операции. Для агента он должен стать постоянным раздражающим фактором. Дамокловым мечом, висящим над головой.

- А если агент пойдет на активные действия?

- Другими словами, ты хочешь сказать, что мой план может оказаться опасным для жизни нашего лейтенанта?

- Вадим Алексеевич, я не уверен, что у Макарьева хватит сил и опыта противостоять действующему здесь агенту. И это может оказаться действительно опасно...

- А мы с тобой на что, Костя? - Контрразведчик лукаво прищурил веки. - Твои парни не должны глаз спускать с Макарьева. Бдить денно и нощно. И одновременно очень внимательно следить за всем, что происходит вокруг нашего лейтенанта. Для нас может иметь значение малейшая мелочь.

- Постараемся ничего не упустить, Вадим Алексеевич.

- Да, уж постарайтесь... Так, а что нового у нас по смерти майора Бехтерева?

- Я утром звонил в Москву. Эксперты пока затрудняются точно установить, каким ядом он отравился... Или был отравлен.

- Ты-то сам как считаешь? Он сам на себя руки наложил или это убийство?

- Я подробно изучил личное дело Бехтерева. Разговаривал с его сослуживцами... - капитан полистал свой блокнот. - Глуховцевым, Черновым, Лопатиным... Составил психологический портрет майора Бехтерева...

- Да Бог с ним, с психологическим портретом, -нетерпеливо прервал Чекмаева Контрразведчик. - Ты сам как считаешь: это самоубийство или убийство?

- Я считаю... - капитан немного смутился. - Я считаю, что мы имеем дело с убийством, Вадим Алексеевич.

- Угу, - Контрразведчик нахмурил брови, и какое-то время молча разглядывал сидевшего напротив офицера. - Я, Костя, знаешь ли, не люблю делать поспешных выводов, но в этом случае с тобой полностью согласен... Правда, досье на Бехтерева я не изучал, но за то время, которое я нахожусь здесь, мы с майором несколько раз беседовали. И даже выпивали в одной компании... Можешь поверить моей интуиции, Бехтерев так же похож на самоубийцу, как наш общий знакомый генерал Шумилов на последнего китайского императора.

- В психологическом портрете Бехтерева тоже полностью отсутствует склонность к суициду, - оживился Чекмаев. Ему все-таки очень хотелось похвастаться перед Вадимом Алексеевичем плодами проделанной работы. - Хотя, конечно, чужая душа - потемки...

- Разумеется, мы с тобой можем и ошибаться, -продолжал размышлять вслух Контрразведчик. - Один процент из ста я, конечно, оставляю для версии самоубийства. Но с позиции остальных девяносто девяти процентов, выводы напрашиваются весьма любопытные...

- С какой стороны не подходи, а Бехтерев все-таки так или иначе был связан с группой душманов, - пожал плечами Чекмаев. - Своим звонком Макарьеву он очень точно наводил караул на цель.

- А случайное совпадение ты исключаешь полностью?

- Теоретически, конечно, все возможно. Но практически...

- Н-да, - Контрразведчик задумался. - Ну, а тогда, Константин, вот что получается... Ну-ка, давай вместе пораскинем мозгами.

Он пододвинул к себе чистый лист бумаги, достал из нагрудного кармана рубашки цанговый карандаш и стал рисовать на листе прямоугольники и круги, время от времени соединяя их стрелками:

- Будем считать, что Бехтерев - активный участник событий. Сразу возникает вопрос о мотивах его действий. Поставь себя на место Бехтерева. Предположим, ты - резидент чужой разведки. Или пусть даже простой агент, просто исполнитель...

- Не простой агент, - возразил Чекмаев, - а получивший приказ на крупнейшую диверсию. Заметьте, Вадим Алексеевич, в мирное время. Но даже при таком раскладе Бехтерев никак не тянет на роль вражеского агента. Глупость получается: он звонит Макарьеву, наводит караул точно на диверсионную группу - и сразу кончает жизнь самоубийством. Чепуха!

- Да, что-то явно не вяжется, - Контрразведчик озабоченно вздохнул. - Логичнее предположить, что Бехтерев - все-таки не был агентом. Но о планах настоящего агента он, видимо, знал. Знал и о маршруте движения группы. Он звонит Макарьеву и наводит его на афганцев... А дальше действительно начинается что-то несуразное: став активным участником событий, он тут же раскаивается и принимает яд.

- Снова неувязка, Вадим Алексеевич. Если Бехтерев - раскаявшийся пособник агента, почему он в своей предсмертной записке не назвал имя врага?

- Может быть, он не знал этого имени? С ним могли общаться только через «почтовый ящик»...

- Если это так, то тогда вообще непонятна роль Бехтерева в этой истории. Имени агента он не знает, а маршрут движения диверсионной группы ему хорошо известен.

- Нестыковочка получается... - согласился

Контрразведчик. - Да, Константин, скорее всего мы с тобой пока что-то не понимаем, чего-то не улавливаем в происходящих событиях...

Загрузка...