Караул под «ёлочкой»

30.

5 - 6 сентября 1988 года.

Околоземная орбита, орбитальный комплекс «Мир» - космический корабль «СоюзТМ-5»

- Присядем, что ли, «на дорожку»? - Лахов пристроился в небольшой нише рядом с люком стыковочного узла. Пакет с почтой и бортжурналами он положил к себе на колени.

- Сейчас бы по бокальчику пива, а? - мечтательно вздохнул Тутов, висевший под потолком. - Да еще если с тараночкой!

- Автоинспекция не поймет, - прыснул в кулак Полинов. - Представляете картину, ребята? Афанасьич собирается включить двигатель, но вдруг слышит стук в люк. Открывает, а там - инспектор ГАИ. С полосатым жезлом и в скафандре. «Товарищ Лахов? Предъявите водительские права и дыхните в трубочку!»

Все дружно захохотали.

- Ладно, мужики, - Лахов пальцем вытер навернувшуюся от смеха на глаза слезу. - Посидели - и хватит. Нам пора отчаливать.

Они по очереди с Моумандом обнялись с остающимися на орбите космонавтами и пожали им руки.

- До встречи! - Абдул помахал рукой на прощание и нырнул в орбитальный отсек «Союза».

- Володя, Муса, буду встречать вас на Земле, -заверил Лахов, полуобернувшись в проеме люка.

- Вот и замечательно, - улыбнулся в ответ Тутов. -Заодно и Новый год вместе встретим!

- Ты, Афанасьич, самое главное Снегурочек с собой взять не забудь, - подхватил Монарев и придал своему лицу растроганно мечтательное выражение. - Я, знаешь ли, страшно люблю встречать Новый год с длинноногими и симпатичными Снегурочками!

Все снова засмеялись. Лахов взмахнул рукой, прощаясь, и перебрался в корабль. Округлая выпуклая крышка повернулась вполоборота, и люк стыковочного устройства с глухим стуком закрылся. Лахов несколькими оборотами небольшого круглого штурвальчика запер замки. Извлек из-за резинового фиксатора на стене мягкий шлем с ларингофоном и наушниками, неуклюже натянул его на голову и доложил:

- «Заря», я - «Протон». Двадцать три часа сорок пять минут по московскому времени. Переходной люк закрыт.

- Принято, «Протон», - отозвался с Земли заместитель руководителя полетом Виктор Благинов. Сегодня ночью в подмосковном Центре управления полетами дежурила его смена. - Готовьтесь к расстыковке.

Следующие два с половиной часа у Лахова и Моуманда ушли на то, чтобы надеть скафандры и еще раз проверить бортовые системы корабля. До трех пополуночи оставалось ровно десять минут, когда раскрылись замки стыковочного узла и пружинные толкатели мягко оттолкнули «Союз» прочь от переходного отсека орбитального комплекса «Мир».

- Есть отделение корабля от базового блока, -раздался в наушниках голос Тутова. - Вижу, как «Союз» немного закручивается вокруг продольной оси.

- Все нормально, - успокоил его с Земли голос оператора. - Закрутка идет в пределах нормы.

Абдул прильнул стеклом гермошлема к иллюминатору. Орбитальный комплекс постепенно удалялся, разворачиваясь и заваливаясь куда-то влево.

Лучи выглянувшего из-за горизонта Солнца яркими бликами играли на фиолетовых фасеточных покрытиях солнечных батарей, похожих на огромные крылья.

- Володя, смотри как красиво, - в голосе Моуманда послышался восторг. Он даже на мгновение выронил из пальцев гибкую нить с шариками-четками.

- Красиво, - подтвердил Лахов, оторвав озабоченный взгляд от рабочего пульта. - Смотри пока. Программа спуска включится минут через сорок. Там уж, брат, будет не до зрелищ...

В половине четвертого утра автоматика задействовала пиропатроны и отшвырнула в сторону от корабля орбитальный отсек. В небольшое окошко в боку спускаемого аппарата Лахову хорошо было видно, как похожий на огромное зеленое яблоко отсек, беспорядочно вращаясь, уходит прочь, уволакивая за собой змеящиеся кабели расстыкованной электропроводки.

- Сейчас мы будем садиться, - Лахов повернул голову к Моуманду. Сгруппируйся в кресле. Будет толчок, но не очень сильный.

- Угу, - афганец поерзал спиной в кресле, устраиваясь поудобнее. - Я готов, командир.

«Союз» летел над серо-синими водами Атлантики, огибая южную оконечность Южной Америки. Там, внизу, недалеко от берегов Аргентины, качалось на волнах научно-исследовательское судно «Невель». На него для оперативного контроля поступали сейчас все доклады экипажа и бортовая телеметрическая информация.

- Двигатель проработает двести четырнадцать секунд, - напомнил афганцу Лахов. - Где-то над Северной Африкой мы войдем в плотные слои атмосферы и начнется перегрузка...

- Десять секунд до момента включения тормозной двигательной установки, - в наушниках сквозь треск и завывание радиопомех пробился голос оператора с «Невеля». - Экипаж, внимание!

- «Невель», я - «Протон», - отозвался Лахов. - Вас понял. Ждем включения двигателя.

- ...Семь, шесть, пять... - Моуманд шепотом начал обратный отсчет. - Четыре, три, два, один...

Лахов сгруппировался и закрыл глаза. Сейчас будет толчок и даже сквозь днище спускаемого аппарата они ощутят вибрацию от включившегося двигателя.

- Ноль, - произнес Абдул, сделал паузу и снова повторил:

- Ноль!

Оба космонавта замерли в напряженном ожидании, но ни толчка, ни вибрации не почувствовали. Секундная стрелка на часах в уголке рабочего пульта стремительно перепрыгивала с деления на деление, а корабль все так же спокойно продолжал свой орбитальный полет. В эфире стояла тишина, нарушаемая только легким потрескиванием атмосферных помех.

- Ничего нет, - громко прошептал Моуманд сдавленным и напряженным голосом. - Тишина, командир!

Лахов открыл глаза и усмехнулся:

- Это бывает. Автоматика - она, брат, штука тонкая. Наверное, пошла какая-то задержка...

Он посмотрел на часы. Секундная стрелка успела проскакать почти круг после расчетного момента включения двигателя.

- Н-да, вот еще приключение на мою голову, -озабоченно протянул Лахов. - Мы, дружище, с тобой уже километров на пятьдесят вышли за расчетную точку приземления.

- То есть как это? - растерянно заморгал ресницами Моуманд.

- Если движок сейчас включится, мы с тобой приземлимся в полусотне километров от расчетного места посадки, - с готовностью пояснил Лахов. - Сам понимаешь, нас там никто ждать не будет. И чем дольше длится сейчас задержка, тем дальше мы уходим от района, где нас должны встречать спасательные службы.

- «Протон», я - «Невель», - позвал голос с Земли. -Команда на включение двигателя прошла. Доложите о срабатывании систем.

- «Невель», двигатель не включился, - произнес Лахов в микрофон. Голос его по-прежнему звучал спокойно. - Повторяю, двигатель на торможение корабля не включился.

Пауза длилась почти минуту. Наконец, оператор из телеметрического центра опять вышел на связь:

- «Протон», мы анализируем телеметрию. Прошу вас до входа в зону прямой связи с Центром управления полетами ничего не предпринимать.

- Понял, «Невель». До начала сеанса прямой связи ничего... - Лахов не успел договорить. Кресло мягко, но ощутимо ткнуло его в спину. Подлокотники и стенки спускаемого аппарата вздрогнули и завибрировали в лихорадочном ритме. Двигатель корабля, наконец, включился на торможение.

- Ах, ты твою мать! - Лахов ругнулся и бросил на часы быстрый взгляд. - Черт побери, только этого нам еще и не хватало!

Он протянул руку и с силой вдавил в пульт тумблер отсечки двигателя. Через секунду за спинками их кресел что-то глухо хлопнуло, вибрация прекратилась и снова наступила тишина.

- Володя, ты выключил двигатель? - в голосе Абдул звучали недоумение и страх. - Но зачем?

- Задержка была уже свыше семи минут, - Лахов повел подбородком в сторону циферблата часов на пульте. - Ты хочешь приземлиться где-нибудь в Западном Китае?

- Нет, в Китай я не хочу, - Моуманд отрицательно покачал головой. - И что мы теперь будем делать?

- Прежде всего, доложим о наших проблемах в Центр управления полетом. А уже потом - посмотрим по обстоятельствам.

Афганский космонавт, успокоившись, прикрыл лаза и принялся перебирать деревянные шарики четок.

В зону радиовидимости из подмосковного Центра «Союз» вошел минут через пятнадцать.

- «Протон», на связь! Володя, как меня слышишь? -Лахов узнал встревоженный голос Валерия Рюминова. С Валерием он почти десять лет назад полгода работал в космосе на станции «Салют». Сейчас Рюминов был руководителем их полета. - Что там у тебя стряслось?

- Валера, задержка включения двигателя была больше семи минут, - Лахов старался говорить спокойно и уверенно. «Паникеров, наверное, сейчас и без меня хватает, - решил он. - Хотя бы в том же Центре управления». - Перелет места посадки был больше восьмисот километров. Мы бы сели вместо Аркалыка где-то в Китае. Поэтому я выключил движок примерно на шестой секунде работы.

- Ясно, Володя, - отозвался Рюминов. - Попробуем повторить посадку на следующем витке. Вы с Абдулом пока отдохните, а мы займемся анализом ситуации.

«Легко сказать - отдохните, - Лахов сложил руки на коленях. - А если всякая чертовщина так и лезет в голову?»

- Что будем делать, командир? - напомнил о себе Абдул.

- Ждать, - довольно резко отрезал Лахов. - И отдыхать. Можешь немного поспать. Или в иллюминатор посмотреть.

- Я лучше подремлю, - сказал Моуманд и зевнул. -Совершенно не выспался сегодня...

«Хорошо, хоть Абдул не паникует, - Лахов осторожно скосил глаза в сторону напарника. - А может просто еще не понимает всю сложность ситуации, в которую мы вляпались?»

Ничего хорошего в отказе двигательной установки, разумеется, не было. Даже при постоянном пассивном торможении в разреженных слоях атмосферы, без включения двигателей «Союз» в ближайшие десять -двенадцать суток не сможет вернуться на Землю. А запасы системы жизнеобеспечения - воздух, вода, пища, -рассчитаны только на трехсуточный полет.

...На следующем витке, примерно через полтора часа, программу автоматической посадки запустили снова. Двигатель где-то глубоко под днищем спускаемого аппарата опять глухо чихнул, проработал около трех секунд и самопроизвольно выключился.

- Попробуем включить вручную, - Лахов подмигнул напряженно сжавшемуся в кресле Абдулу, протянул руку к пульту управления и щелкнул тумблером включения двигательной установки. - Хрен с ней, с автоматикой!

- Хрен с ней! - поспешно согласился Моуманд. Лахов отметил про себя, что лицо его было непривычно бледным. Наверное, афганец уже осознал всю серьезность происшедшей аварии. - Я тоже никогда полностью не доверяю автоматике, Володя!

Почти незаметная вибрация стенок корабля сообщила о включении тормозного двигателя.

- Работает! - облегченно выдохнул Абдул и принялся считать. - Один, два, три, четыре, пять, шесть...

Снова глухой хлопок где-то за спиной. И тишина.

- Вот такая чертовщина получается, дружище, -бесцветным голосом констатировал Лахов и выглянул в боковой иллюминатор. Земной шар поворачивался и уплывал из-под корабля куда-то в бок. Это означало, что «Союз» потерял ориентацию.

- «Протоны», Центр управления на связи, -взволнованный голос оператора прорвался сквозь эфир. - Доложите, как включился двигатель.

- Включился вовремя, но работал всего три секунды, - ответил в микрофон Лахов. - После ручного включения двигатель работал еще около шести секунд и снова выключился. Кроме того, визуально наблюдаю потерю стабилизации корабля.

- Володя, - в наушниках снова зазвучал голос Рюминова, - следующую попытку посадить корабль будем делать завтра. На сегодня - отбой.

- Понял, Валера, переходим в дежурный режим, -Лахов отключил микрофон и повернулся к Моуманду. -Придется нам с тобой, дружище Абдул, вспомнить забытое детское искусство писать в собственные штаны.

- Не понимаю, - афганец искоса недоуменно зыркнул на него и возмущенно тряхнул головой.

- А тут и понимать нечего, - Лахов невесело усмехнулся и пояснил:

- Туалет и умывальник у нас где были? В орбитальном отсеке. А что мы с тобой отстрелили три часа назад, а?

Моуманд несколько секунд сидел молча, переваривая услышанное, а потом спросил:

- Володя, но где же теперь я буду делать омовение?