Кай из рода красных драконов 3

Глава 26 Колесо

— Идиот! — заорал Чиен. — Заяц недорезанный!

Он прыжками нёсся туда, где охотник и Шасти стояли над черепом ютпы, из которого поднимался чёрный столб плотного дыма.

Миг, и из дыма сформировался демон с багровыми глазами, а Чиен застыл, как муха в меду.

Движения фехтовальщика стали карикатурными, медленными до невозможности. Но он упорно пробивался к демону сквозь липкую паутину опутавшей его магии.

— Кто? Кто щадит демонов? — орал Чиен, с рычанием пихая вперёд драконий меч. Только перед ним магическая ловушка слегка продавливалась, уступая сантиметр-другой. — Демоны — это воплощённое зло! Убийцы! Сейчас он сожрёт твою же девчонку, ты, бараний послед!

Я обогнал Чиена и подскочил к Шасти, загораживая её. Мне магия демона двигаться почему-то не помешала.

Багровые глаза пришельца из царства Эрлика сверкнули. От сочной травы, над которой он повис, потянуло гарью.

— ТЫ ВЕРНУЛ МНЕ НОЖ, человек! — проревел демон, сверля меня огненными глазами. — Я СВОБОДЕН!!!

Он протянул мне раскрытую ладонь.

В голосе его была радость, и смотрел демон только на меня. Никак не проявляя агрессии даже к Чиену, пытающемуся проковыряться к нему.

Я спрятал меч. Демон совсем не собирался никого убивать.

Напротив. На его огромной чёрной ладони лежал маленький ножик. Самый обыкновенный, вроде того, что я взял в аиле у Майи.

— Я ВОЗВРАЩАЮ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ПОТЕРЯЛ, ЧЕЛОВЕК! — провозгласил демон.

Нож явно предназначался мне.

Я бесстрашно посмотрел в огненные глаза и взял ножик.

И демон расхохотался. Он закрутился как смерч и втянулся в голову ютпы. Похоже, для проникновения в наш мир ему теперь нужно было что-то родное, своё, из мира Эрлика.

Я повертел ножик в руках — простецкий, местной ковки. Обычнее некуда. Ну и зачем он мне? Почему это я вдруг его потерял?

— Это мой ножик! — выкрикнул Кима, бросаясь ко мне.

— Стоять! — рявкнул на него Ярен и ухватил за воротник куртки.

Он первый сообразил, что наши приключения не закончились!

Рядом с головой ютпы вдруг опять закрутился дымный вихрь, и возникла её огромная безголовая туша. Уродливая, мешковатая, с длинными когтистыми лапами.

Раздался хохот, и вихрь опять растворился, словно его и не было.

— Он вернул твою добычу, Кай, — сказал дедушка Тин. — Это ютпа, которую ты убил у ворот в нижний мир.

Я хмыкнул и шагнул к туше.

Два прыжка — и рядом со мной оказался офигевший от происшедшего Чиен. Колдовской «мёд» отпустил его наконец.

— Да! — выкрикнул он. — Это та самая ютпа!

Ему ли было не знать? Это он отпилил твари башку, пока я зависал между жизнью и смертью.

— А она не протухла? — спросил один из волков-охотников, разглядывая тело, больше всего напоминающее бородавчатый кожаный мешок. — Она мокрая. И влага эта — какая-то странная. Может, так разлагаются в подземном мире трупы?

Туша ютпы и в самом деле была мокрая. И густая чёрная вода стекала с неё на траву.

— Это вода из подземного озера Эрлика, — с благоговением произнесла Шасти, и достала из поясной сумки каменный пузырёк. — Почти никто из людей не видел этой воды. Смотрите и запоминайте!

— Она не ядовита? — нахмурился я.

— Только для души, — ввернул Айнур и начал вещать: — Вода подземного озера не пускает души в царство мёртвых. Говорят, если живой дойдёт до этого озера — вот тогда оно пожрёт его!

— Вода опасна как раз для мёртвых! — не согласился Чиен. — Ведь шаманы спускаются к озеру с живыми душами.

Я посмотрел на шаманов — дедки улыбались и смотрели на нас, как на детей, пересказывающих сказки.

— Дедушка Тин? — спросил я. — Опасна ли эта вода?

Старый шаман ласково кивнул мне — словно поблагодарил за вопрос.

— Эта вода течёт в подземном мире, собирая людские страхи, — пояснил старый шаман. — Оттого она и тяжёлая. Когда душа человека — кёрмёс — попадает в подземное царство — вода впитывает её страх. И пока не впитает, душа тяжела и не может пройти по волосяному мосту. Если страха в душе нет — по мосту может идти и живой.

— А назад? — быстро спросил я. — Может душа вернуться назад, в наш мир?

Подумалось: вдруг Камай ещё может вернуться сам? И что тогда?

— Назад? — дедушка Тин нахмурился. — Только если станет пособницей Эрлика — элчи. Такая душа особенно опасна, если солнце садится. Тогда приоткрывается щель в нижний мир, и уродливые души выбираются на охоту. Они заманивают людей подальше в лес и пожирают их, пополняя племя Эрлика.

— Жуть какая, — вздохнул я. — Значит, сама по себе вода не опасна?

— Если вы — бесстрашные воины — чем она может вас напугать? — улыбнулся дедушка Тин.

Чиен хмыкнул. Он был настоящим бойцом и знал: бесстрашных воинов не бывает. А если такие и рождаются вдруг — то долго не живут.

Я обернулся и хлопнул его по спине:

— Слыхал? — спросил я. — Присоединяйся к воинству бесстрашного зайца!

— А если бы демон убил нас всех, «бесстрашный» заяц? — нахмурился Чиен. — Ты рисковал не только своею жизнью, когда кинул в болото нож!

— Рисковал, — кивнул я. — Но ведь и ты ничего не сказал мне на болоте, верно? Ты хотел умереть, Чиен?

Он вздохнул и обругал меня безголовым зайцем.

Я не обиделся. Ведь Чиен пожалел Шасти. Пытался защитить её. И я был очень благодарен ему.

Кима потеребил меня за рукав, жалобно заглянул в глаза.

Я отдал мальчишке нож и обернулся к Чиену, собираясь с духом. Начал подыскивать слова благодарности. Вот что можно сказать человеку с такой недовольной рожей?

И тут Шасти закричала во второй раз, и мы подскочили оба.

На этот раз никакого вихря не было. Девушка смотрела на голову мёртвой ютпы. В дыру, проделанную охотником в черепе.

Мы с Чиеном разом сунулись к ней — и тоже туда заглянули. Ничего страшного не обнаружили. Только мозга внутри черепа почему-то не оказалось. Лишь одиноко лежал зелёный камень, величиной с кулак.

Шаманы подошли, стали разглядывать камень, покачивая головами.

— Может быть, это жабий камень? — спросил Айнур. — Мифический отец трансмутаций?

Шасти не смогла ответить. Она смотрела на камень, и губы её дрожали, а по щекам текли слёзы.

— Я… — пролепетала она. — Я только читала о нём. Это чудо! Настоящее чудо!

Потом она сжала кулачки и сказала:

— Доставайте горшки! Нужно собрать яд!

Мы провозились до вечера. Сборка яда, тем более с такой большой и адской ютпы — процесс, требующий аккуратности.

«Чудесный» зелёный камень Шасти упаковала в лоскут кожи, обвязала верёвочкой и повесила на шею — она боялась даже положить на минутку свою драгоценность.

Руки у неё дрожали от возбуждения, и потому она только командовала, а яд из бородавок на теле ютпы сцеживали охотники. У них это выходило ловчее.

Я с улыбкой наблюдал, как Шасти то и дело касается камня на шее — чтобы проверить, не потерялся ли он. Меня подмывало пошутить про бусики, но я сдержался.

Потом охотники вырезали сердце ютпы, белое и лёгкое, похожее на пузырь. Это тоже была богатая добыча. У товарок «глубинной» ютпы такого сердца не имелось.

За сложной и тяжёлой работой — тварь была огромная и весила порядочно, а её приходилось ворочать, — успокоились все, даже Чиен.

Все понимали, какое огромное богатство нам досталось.

— Яд продадим? — спросил я, вспомнив про Незура. Ну вот куда он сгинул? Неужели убили дурака?

— Нет, покачала головой Шасти. — Теперь я сама могу совершить преобразование яда. Его трансмутацию. Камень, по книгам, даёт именно такую возможность.

— А во что ты будешь трансмутировать яд? — заинтересовался я.

— Посмотрим, — пожала плечами Шасти. — В оружие. В доспехи. В стихийный огонь. У меня очень много соблазнов! Даже зубы стучат от волнения!

В лагерь мы вернулись уже на закате. Уставшие как собаки!

Айнур отказался бросать на болоте череп ютпы. Пришлось тащить и его. Волоком, иных способов тут просто не было.

Ввалившись в лагерь, мы остановились, озираясь. Казалось, это вообще был другой лагерь. Воины Маймана и Ичина, дожидаясь нас, окончательно расчистили территорию от больших камней, обновили плетень в загонах для птиц и баранов, а главное — построили баню!

Нас ждали, и от банного аила уже валил пар. И Майман, улыбаясь, стоял у костра, над которым дымился котёл с мясом.

— Вот это — да! — выдохнул я.

Темир, Истэчи и другие знакомые барсы и волки окружили меня, изнывая от любопытства. Это ж сколько будет сегодня интересных разговоров у костра!

Заволновались и крылатые звери — мы принесли с собой много странных запахов.

На охоту волки улетели не все — если кормить зверей вдоволь, они легко обходятся потом без еды два-три дня.

Шасти горностаем протиснулась между воинами и побежала к своей юрте. Она спешила спрятать своё сокровище в сундук.

Охотники не спеша и без суеты разгружали волков. Звери встряхивались, косились на котёл с мясом — они тоже устали и проголодались.

— Сначала мыться, — выдохнул Айнур, он вместе со всеми таскал тяжеленые горшки с ядом, тянул голову ютпы.

Поход к болоту сильно поубавил командиру спеси. Наверное, это было к лучшему.

Йорд поднялся от маленького костра, где сидел рядом со стражниками, пошёл к нам. Мальчишки, заслышав шум, тоже уже бежали к костру — кто от реки, кто — от хозяйственной юрты.

Кима тихонечко начал линять. Он весь напыжился — это ж сколько он мог рассказать приятелям! И стал бочком, бочком отступать.

— Стоять! — поймал я его. — Ты — самый грязный! Ты первым пойдёшь мыться! Вместе с шаманами!

Айнур заржал, одобряя.

Шаманы и Кима — отличная компания. И наказывать мальчишку не надо, деды-то, поди, вправят ему мозги куда надо крепким еловым веником!

— Можно я потом! — забился в моих руках Кима.

— Щас, разбежался! — фыркнул я и вытряхнул его из грязной-прегрязной куртки.

На землю что-то упало со стуком.

— А это чего? — Чиен поднял круглую чёрную штуковину.

— Это кость, — пискнул Кима. — Она моя! Это я нашёл!

Я смотрел на кость и тихо офигевал. Идеально круглый обод, довольно широкий и плоский. Ступица с отверстием… Это же колесо! Костяное колесо. У него даже спицы были! Шесть штук!

— И чья эта кость? — набросился я на пацана. — Ты где её взял?

Кима замялся. Кость имела для него какую-то особенную мальчишескую ценность.

— Там, где дохлые ютпы лежат, — сдал его Ярен. — Там целая куча таких костей — маленьких и больших.

Он показал руками, какой величины там были кости.

— И все вот такие круглые, с дырками? — спросил я.

Ярен кивнул.

— Это позвоночник ютпы, — сказал Чиен, повертев кость. — Я видел такую кость в вайгальском городе, в храме Эрлика. Ты у жены у своей спроси? Вайгальцы как-то поклоняются этим штукам.

— Это неважно, пусть поклоняются, — помотал я головой. — Главное — это колесо! Самое настоящее колесо!

— И что с ним делать? — удивился Чиен, вертя кость в руках.

— Завтра покажу! — я забрал у него кость и нашёл глазами Истэчи.

Теперь у меня были оба «ингредиента» — и мой рукастый приятель, и самое настоящее колесо.

Даже с одним колесом можно будет сделать примитивную тачку, хотя бы как образец. А если Ярен не врёт, и «колёс» от ютпы осталось много — будет у нас и телега. И, может быть, не одна.

А потом местные умельцы научатся делать колёса и из дерева. Причём они сделают это даже без моего участия. Тут главное показать, как всё работает. А это я теперь сумею.

Кима жалобно посмотрел на меня.

— Иди мыться! — приказал я. — Колесо изымается для научных целей. Если сильно захочешь, можешь завтра поучаствовать в создании первой тачки.

— Правда? — пролепетал Кима.

— Правда. Но только если отмоешься как следует!

В первый раз в этом мире завтра предстало для меня в радужных тонах. Мы одержали первую маленькую победу — закрыли ворота в мир Эрлика.

Шасти получила свой трофей, а я — свой. И оба трофея очень перспективные.

А ещё баня, мясо, сон в нормальной юрте! Вечер с друзьями у костра!

Жизнь налаживалась.

После бани Истэчи мне ещё и рубашку выделил. Новую, из хорошо выделанной кожи.

Для меня прежнего — это была не самая удобная одежда. Но сейчас она вызывала натуральный восторг. Я думал: «Вот завтра проснусь, и!..»

Но когда я проснулся на рассвете и вышел отлить, отдохнувший, чистый, довольный, мечтающий ещё немного поваляться… Ко мне тут же подошёл Майман, а с ним — один из охотников.

— Дозорные сигналят, что по караванной тропе тащится обоз! — выдохнул охотник.

Он запыхался, видать нёсся бегом от сигнального места.

— Неужели перевал открылся, и вайгальцы пустили по тропе караваны? — оживился Айнур.

Он материализовался рядом со мной мокрый до пояса и бодрый — водица в горной реке прохладная. Следом за ним спешил Чиен, застёгивая перевязь с мечом.

Остальной лагерь ещё спал, не считая дозорных у костра.

— Что будем делать? — спросил я. — Пропустим караван или…

Я посмотрел на улыбку Маймана — совершенно людоедскую, волчью. Пришло время не защищать караваны, а грабить.

— К оружию! — решил Айнур. — Выдвигаемся сразу и пешими, и на волках. А там — разберёмся!