Китайская головоломка [другой перевод]

ГЛАВА 13

Рикардо де Эстранья-и-Монтальдо-и-Руиз Гернер был уже мёртв, хотя и не подозревал об этом. Он положил своё любимое оружие на мягкую постель рядом с собой и сел в кресло у окна; холодный сентябрьский ветер пронизывал его до костей, а внизу жил своей обычной шумной жизнью Бостон.

Гернер вглядывался в улыбавшегося корейца, который продолжал сидеть в позе «лотос» в комнате через улицу. Гернер видел, как отдёрнулись шторы, хотя он почувствовал присутствие жертв ещё до того, как шторы были открыты, изучил «цели» и затем начал создавать звено, соединяющее пулю с головой цели.

Поначалу всё казалось легче лёгкого, между ним и целью существовал невидимый контакт, ощущались острые вибрации; ощущения эти были сильнее, чем когда-либо.

Цель разговаривала с Марией, затем Мария вышла, но сильное излучение, исходившее от корейца, потребовало, чтобы кореец был убит первым. Поэтому Гернер прицелился, наведя воображаемую стрелу, которой служила его винтовка, на жёлтый лоб, но промахнулся и снова прицелился; однако что-то мешало ему задерживать «стрелу» в нужном положении, он был не в состоянии сделать меткий выстрел, а просто водил стволом взад и вперёд. Он не мог понять почему. В руках у него была всего лишь винтовка, но на протяжении многих лет, с тех пор как он побывал в Синанджу, Гернер не использовал винтовку просто как оружие. Он служил в Северной Корее в качестве советника, посетил ту деревню и во время стрельбы был побеждён ребёнком. Они, правда, потом извинились за Мастера (старосту) деревни, которого не было на месте в это время, иначе тот продемонстрировал бы настоящую стрельбу. За смехотворно мизерную сумму денег они обучили его технике стрельбы.

Тогда он подумал, что они были глупцами. Но сейчас, глядя в оптический прицел своей винтовки, он понял, почему цена была столь низкой. Они не дали ему ничего, кроме фальшивой уверенности, а это означало его смерть, так как сейчас он встретился с Мастером, которого тогда, много лет тому назад, не оказалось на месте.

Гернер пытался прицелиться, как при обычном выстреле, но винтовка ходила ходуном у него в руках. Такого с ним никогда не случалось.

Он сосредоточился на пуле и её траектории, уведя прицел в сторону от раскачивавшегося корейца, а когда всё было настроено, нацелил воображаемую стрелу в голову жертвы, но головы на месте не оказалось, и пальцы Гернера задрожали.

Трясясь, он положил холодную винтовку на постель. Пожилой кореец, продолжавший сидеть в позе «лотос», поклонился и улыбнулся. Гернер согнулся в поклоне и в знак уважения сложил руки. Его главная цель исчезла из комнаты и, без сомнения, скоро окажется у его порога.

Гернер прожил неплохую жизнь, хотя, начни он её с виноградников, жизнь, возможно, приготовила бы ему что-нибудь получше, нежели сегодняшний бизнес. Конечно, то была ложь во спасение, и он понимал это. Он почувствовал, что должен помолиться. Однако это было так несправедливо! Наступало то, на что он сам напросился. Гернер ещё раз подумал, что вполне удовлетворён своей жизнью; он посадил виноградники и снял урожай, — разве можно требовать большего?

Поэтому сейчас он обратился к небу, к божеству на небе и поблагодарил его за все те блага, которыми довелось воспользоваться на земле. Гернер скрестил ноги, и затем в его мозгу мелькнула просьба: «Господь, если ты есть, даруй мне это. Чтобы не было ни рая, ни ада. Просто пусть всё кончится».

Дверь отворилась, вошла запыхавшаяся Мария. Гернер даже не повернулся.

— Ты разделался с ним? — спросила она.

— Нет, — ответил Гернер.

— Почему нет?

— Потому что он собирается разделаться с нами. В этом и состоит опасность нашей работы.

— О чём, чёрт возьми, ты толкуешь?

— Мы проиграли, Мария.

— Но ведь расстояние всего пятьдесят метров.

— С таким же успехом это могла быть Луна. Винтовка на кровати. Если хочешь, воспользуйся ею.

Внезапно дверь захлопнулась.

— Не нужно закрывать дверь, дорогая. Двери не остановят этих людей.

Мария запротестовала.

— Я не закрывала… — и затем Гернер услышал хруст ломаемой кости, звук падающего на кровать тела, которое тяжело ударилось о стену рядом с ним. Гернер покосился налево. Мария лежала в луже крови; кровь продолжала вытекать из её разбитого черепа, а волосы были по-прежнему неопрятными. Она, возможно, не почувствовала ничего, прощаясь с жизнью, очевидно, даже не видела рук, казнивших её. И в смерти тоже Мария выглядела чудовищно неухоженной.

Гернер снова обратился с просьбой к Богу, на этот раз он попросил, чтобы Марию судили по её намерениям, а не по делам.

— Привет, парень, как дела со снайперским бизнесом? — раздался голос сзади.

— Отлично, пока вы не вмешались.

— Бизнес есть бизнес, дорогуша.

— Если вы не против, прекратите, пожалуйста, болтовню и делайте то, зачем пришли.

— Ну, не следует уж так раскисать, приятель.

— Не в этом дело. Просто мне надоели мужчины. А сейчас, пожалуйста, делайте то, что вы должны.

— Если вы так не любите мужчин, почему тогда не стали придворным гофмейстером, приятель?

— Полагаю, что тогда спрос на них был несколько ограничен, — ответил Гернер, всё ещё не поворачиваясь на голос.

— Сначала парочка вопросов. Кто нанял вас?

— Она. Труп.

— На кого она работала?

— На какую-то коммунистическую группу. Точно я не знаю.

— Может быть, ответите точнее?

— Вряд ли смогу.

— Постарайтесь.

— Я старался.

— Постарайтесь получше.

Гернер почувствовал руку на своём плече, затем резкое нажатие, которое раздавило кость, нервы, затем ощутил чудовищную боль в правом боку и застонал.

— Постарайтесь получше.

— А-х-х-х. Это всё, что мне известно. У неё в сумочке семьдесят тысяч долларов.

— Хорошо. Я верю вам. Скажите, как готовят жареных уток в этом городе?

— Что? — спросил Гернер, поворачиваясь. Этим поворотом он и закончил свою жизнь. Вспышка в мозгу. И больше ничего.