Клан - моё государство 4

Глава 12

"Опять эти козлы в наш огород залезли. Всю, блядь, капусту схамали, суки!! Я этих соседей спалю до тла, мать их в качель. Дьявольское отродье. И пошлёт же господь поселиться с такими тварями?"

Примерно так мы хаем своих соседей. Бывает? Ещё как бывает. И деревенька на деревеньку, где-то на меже, да с вилами, топорами, баграми. В городе тоже есть что делить, сходились ведь район на район кто с макогоном, кто с трубой, с цепями и арматурой. Бывало и ментам подкидывали, а потом они нам, отлавливая по одному отбивали в подвалах почки. Однако, они умнели быстро. В драку, коль началась, не лезли, молча ждали, потом лежачих в воронки и все довольны.

И между странами (пусть они цивилизованные) такое случается. То война рыбная, то хлопковая, то вдруг мясная и пошло поехало. Хорошо, что научились спускать мелочи на тормозах, а то и до нового Крестового похода раз плюнуть. Ещё есть войны тайные. Дипломатические. И даже (это совсем недавно придумали) – гуманитарные. И все они то разгораются, то стихают, иногда совсем прекращаются. Нет начала у одной единственной войны и, видно, конца ей уже никогда не будет. Это война разведок.

Кто и когда её запустил, был ли он совсем уже тупым или мал-мал кумекал, не знает никто, однако, был послан, вон тот, что покрепче, с дубиной из седьмого ребра мамонта, в разведку к водопою, узнать, если там кто, да скоко их и чё они меж собой мурлычут, да присмотрись, наставляли того бугая, есть ли при них пожрать, да много ли баб, да есть ли шкуры, и, коль они сплять, мигом назад, разживёмся малость, а то лень сегодня на охоту переться, да и ради забавы надо кости размять. И бугай ушёл. Вернулся он с разведки или нет, неведомо. Может да, а может его подловили и съели, иль отдали своим девкам для расплода, кто их знает, какие они были те времена. Но то, что его послали – верняк. В противном случае, так думаю, разведка бы не состоялась. И весь период становления человека от твари до гомосапиенс, шлифовали механизм как могли, перебирали его, смазывали, лелеяли, отбирая по только им известным качествам нужных людей. Образовалась каста внутри племени и продолжает жить до сих пор. Кто б с ней не пытался состязаться – всё вне игры. Шаман было хотел совладать, но не смог, сил не рассчитал. Поп стремился подмастыриться – умыли. А что ж вы хотите, у них везде свои люди. Генеральный секретарь, так тот и вовсе… да где уж ему горемычному. Разведка пережила всех и никому не дала. Девица хитрая. Церковь по панели, было время, шлялась. Партии там всякие тоже, надо не надо, стелились. А вот дело на спор. Пойди уговори разведку? Ей-ей! Даже не помышляй, тут не до жиру. И теперь, когда тебя спросят, есть ли в мире что вечное, знай, долби своё – разведка. Прийдут и уйдут цари и короли, премьеры и президенты, папы и духовные лидеры, создадутся государства и исчезнут в пучинах бурь, но она милашка всё жива и здорова. А чё ей содеется? Да ни чё! И это не глядя на то, что она уж миллионов пять лет на войне, на передовой, в ежесекундном напряжении, чтоб ни ветка там под ногами ни хрустнула, ни тень не мелькнула (самолёт поднимается до 30 км.), и чтобы ни одной буковки к врагам не попало. Не на жизнь, но на смерть.

Вот у нас бытует мнение, что янки к британцам или те к ним, своих разведчиков не засылают, а, мол, встречаются полюбовно. Брехня!! Засылают и враждуют. Война там идёт полным ходом, хоть в официальной политике стараются топать в ногу и являются стратегическими партнерами, но гавно друг другу подкладывать не забывают. Не верите? Да вот вам пример. Дяди из МОССАД завербовали важного сотрудника американского концерна, который разрабатывает ракетные технологии. Дядя СЭМ им миллиарды долларов безвозмездно, а они, вот хамы, (точно в Ветхом Завете сказано: евреи от Хама), за наши же деньги у нас свили осиное гнездо. Иди потом доверяй людям. Остап Бендер был прав, ключ от квартиры никогда, ни при каких обстоятельствах ни кому не доверяй, вмиг всё вынесут. Все секреты.

Одним словом, на фронте войны разведок без особых перемен. Все всех хотят подсидеть, подловить, подцепить, подслушать и так дальше.

Стив Оуэн оказался в положении начальника ФСБ. Уж очень ему хотелось поучаствовать в деле смерти бывшего помощника главы администрации президента России, но…, как и у начальника ФСБ, голову подставлять желания не было. Привлекать кого-то из конкурирующих фирм – дело щекотливое. Там сидят хваткие ребята, и они сразу смекнут, что ЦРУ хочет их подставить. Рекламное объявление в газете не дашь, хоть, возможно, желающие бы и откликнулись. Своих разведчиков и агентов, сидящих в высших эшелонах власти России привлекать нельзя и засылать специального агента – чревато. Надо технично задействовать агентов другой разведки. Какой?

Британские службы разведки – аванпост в Европе против Советского Союза и коммунистической угрозы – вели бескомпромиссную войну с КГБ и ГРУ всегда. После распада Советского Союза борьба усилилась, но в официальной хронике подтверждения не имела. Совсем ушли в прошлое демарши, ноты протеста, высылка дипломатов, но война шла своим чередом. Британцы выслали русского корреспондента, несмотря на протесты, чести ради надо заметить, что был он не агнец божий и грешки за ним водились. Русские, как и британцы в долг, по части насрать мы мастаки, не лезли, тужились, выкручивались как могли, хоть Ельцин им прыти поубавил. Это борьба перешла в партер, что означает полную нелегальность, без использования в работе МИДа.

Теперь много русских обитает в богатых кварталах Лондона. А где их нет? Они присутствуют везде. Зря в карту мира пальцем не тыкайте, пытаясь их где-то не обнаружить. Напрасно. И в самой России многое изменилось. Ельцин открыл ворота настежь, охрану не назначил и все кому ни лень пожаловали на российский дворик с одним желанием: стянуть то, что плохо лежит. В столице можно встретить представителя разведки экзотической и маленькой африканской страны Сьерра-Леоне, в которой военные перевороты происходят по двенадцать раз в год в полнолуние как по часам. Конечно он не в ранге посла или советника консула, он бизнесмен, возможно, торговец бананами или кофе, но у него есть офис в Центре Международной торговли и номер люкс в самом престижном отеле. Всё идёт путём. Русские обменялись с остальным миром значительно. Они дали зелёный свет переселению не самой честной части своих граждан в другие страны с наворованным дома и разрешили спокойно шарить на своей территории всем кому хочется. И шарят.

Да нет, русских много и в Нью-Йорке, и даже в Вашингтоне их стало гораздо больше, чем евреев, но американские русские отличаются от русских в Лондоне. Сомневаетесь? Поезжайте и убедитесь сами. Русские во Франции – чтобы деньги просрать в удовольствиях. Русские в США – чтобы заработать копейку своим горбом. Русские в Лондоне – люди не собирающиеся истратить или спустить, они там для того, чтобы сохранить свой ворованный капитал и преумножать его в меру сил и способностей. Это связано с простотой ввоза средств в Британию. У тебя не будут спрашивать, как ты миллион фунтов заработал. Имеешь – милости просим. Вот и всё.

Просматривая перечень лиц, осевших в Лондоне, аналитики Оуэна приметили фамилию Гопков. На островах с августа 1991 года. Бывший сотрудник правового управления ЦК партии. Два года работал под командой помощника главы администрации президента на Старой площади. Ныне сотрудник исследовательского института права в Лондоне, а это крыша британской службы внешней разведки. Часто бывает в Москве. Был консультантом в группе, писавшей по Указу Ельцина новую российскую конституцию от 1993 года. Отличный кандидат для игры в поддавки.

Вот к этому Гопкову и направил Оуэн корреспондента Асс.Пресс в конце мая, задолго до шумихи поднятой в российской прессе Лизой Чайкиной, чтобы с его помощью пустить британцев в колею. "Им не привыкать получать оплеухи от русских,- решил он.- Тем более их премьеру Блейру пара скандалов не помешает".

– Господин Гопков, я их Ассошиэйтед Пресс,- упрямо талдычил в домофон корреспондент.

– Отстаньте от меня. Я интервью никому не даю.

– Господин Гопков, я не стану настаивать, но вас, уверяю, это заинтересует. Это для вас важно.

– Знаю я вашу важность.

– Может мне к вам прийти в другое время или…

– Лучше уходите и не приходите.

– Лев Семёнович, ну не надо так агрессивно. Вы же не знаете повода моего прихода.

– У вас всегда один повод. Уходите с богом. Будете настаивать – вызову полицию.

– Хорошо. Я не буду настаивать. Мне просто не хотелось говорить через домофон, но раз вы отказываетесь со мной встретиться, то слушайте.

– Не собираюсь я вас слушать. Идите к чертям собачьим.

– В Москве странно умер Бутырцев,- произнёс корреспондент и смолк в ожидании реакции. Она последовала мгновенно – щёлкнул автоматический замок входной двери.

– Виски, кофе,- предлагает Гопков.

– Спасибо. Кофе.

– Вы без потайного магнитофона?

– Лев Семёнович! Ни единого вашего слова в прессе не будет, тем более ссылок на вас. Я представитель солидного издания. Грязными методами мы не работаем. Это папараци лезут везде без спроса, а мы только с согласия.

– Что вам надо от меня?

– Вы могли бы мне что-то рассказать о смерти Бутырцева и о нём самом. Вы с ним долгое время работали рядом.

– Когда это случилось?

– Вы не в курсе?

– Узнал от вас.

– Не мудрено. Он пьяным замерз…, а в конце апреля его тихо похоронили.

– Это официальная версия?

– Я к вам не стал бы приходить, но дело в том, что официально о его смерти никто не заикнулся. Мы узнали об этом совсем случайно. Наш сотрудник в Москве был на Котляковском кладбище. Вы слышали о взрыве на нём?- Гопков кивнул.- Следствие затянулось. Он поехал на место, чтобы снять несколько кадров, ну и наткнулся на могилу. Об этом пока никто не писал. Вам это не кажется странным?

– Странное тут только одно. Пётр не пил.

– Может после отставки. Знаете, от обиды или с горя.

– У нас в стране пьют все, по поводу и без повода. Но Пётр не пил. Совсем не пил.

– Он болел?

– Он был здоров как бык. Каждое утро пробегал по 10 километров. И что такое стрессы ему было неведомо.

– Люди меняются.

– Что вы знаете о людях?!! Извините. Я выпью, помяну его душу. Скоро поеду в Москву и обязательно его там посещу. Проклятие!!

– Вы поддерживали с ним дружеские отношения?

– Нет,- Гопков выпил залпом.- Он был не способен дружить. Дружба для него ни черта не значила. Он знал свой предмет прекрасно. Умел работать как никто.

– Враги?

– У Петра не было врагов. Его просто подставили людишки Чубайса. Крысы. Они все имели вид мертвецов, когда случилась заваруха в августе 1991 года. Писали кипятком по всем углам. Даже Ельцин, сраный герой, трухнул порядком. А Пётр был весел и бодр, спокоен как никогда. И все дни путча по утрам преспокойненько бегал без всякой охраны свои километры мимо танков и бэтээров. И осенью 1993 года глазом не моргнул. Я тогда был в Москве. "Тебе не страшно?"- спросил его. А он ответил: "Нет Лёва. Страшно будет потом. Когда пройдёт время и придёт старость".

– Но ведь это явное убийство! Вы что – не согласны?

– В убийстве всегда есть повод. Вы его видите?

– Значит, этот повод тайный, раз они так подозрительно молчат.

– Он после отставки никуда не пошёл. Жил тихо на скромную пенсию. Хотя ему предлагали читать курс многие университеты, но он категорически отказался. Его никто не интервьюировал, что для бывших норма.

– Почему?

– Да все эти свары были стихией других. Он никогда, ни при каких обстоятельствах в сговорах не участвовал. Был всегда против. Потому Ельцин его и взял в свою администрацию.

– Вернёмся к спиртному, если вы не против. Непьющий в России редкость?

– Ещё какая, чтоб вы знали.

– Может он пил в молодости, но его закодировали?

– Пиздеть не мешки таскать! Извините. У нас так говорят. Я понимаю, что это выглядит странно, но он действительно не пил. Ну, просто не пил. Все знали про это его качество. Наши в ЦК хлестали как воду, уходили в запои. Я сам в этом грешен, пью, но в меру. И скрытым алкоголиком Пётр быть не мог. 10 километров ежедневно на протяжении тридцати лет, он начал бегать ещё студентом, сразу бы вылезло боком. Вы бы видели его в бане! Аполлон!! Ни грамма лишнего веса.

– Он любил баню?

– Очень. Пятница, восемь вечера, Сандуны.

– Так это убийство или нет?

– Не знаю,- Гопков замотал лохматой головой.- Не знаю. Ваше известие меня расстроило.

– Как к нему относились сослуживцы?

– Когда?

– В ЦК.

– Нормально. Он пришёл в ЦК прямо из университета. Сходу попал в правовой. Там и работал. Связей у него в элите не было. Роста тоже не имел. По этому поводу он всегда шутил: "Вас всех вздёрнут на столбы, а мне придётся за вас пахать". В июне 1991 года его пригласил Ельцин. Борису нужен был опытный правовед.

– Может он с Ельциным что-то не поделил?

– Это смешно!

– Всё это пахнет скандалом.

– Возможно, возможно.

– Извините, что я вас потревожил. Если был навязчив, простите. Спасибо вам за встречу.

– Благодарю за уведомление. Только не говорите мне, что приходили для этого.

– Хотелось бы взять у вас полнокровное интервью, но вы затворник и я не настаиваю. Хоть впустили и то хлеб.

– Остальное сами раскопаете. Вам были нужны зацепки и вы их получили. Или нет?

– Вполне. Непьющий, так понимаю, в пьяном виде замерзнуть не мог.

– Всего хорошего.

– Прощайте.