Клан - моё государство 4

Глава 6

Он въехал во двор, выскочил из машины и вбежал по лестнице.

– Кто есть дома?- крикнул с порога.

– Почтальон Печкин!- отозвалась Аля из кухни.

– Горячая ты моя!- Михаил обнял её и поцеловал в голову.- А где все?

– Поехали покупать продукты.

– У нас что, нули?

– К девочке приехал отец. У них в Красноярском крае плохо. Вся деревенька ему сбросилась и вручила список. Перечень открывает анальгин, а всего в том перечне четыреста пунктов. Его надо будет обратно сопроводить.

– Организую,- обещает Михаил.- Сам поеду. Проветрится надо.

– Что ты такой весёлый?

– Крёстную нашёл. Она в Москве. В субботу привезу в гости. Ты с ней по-матерински.

– Дочь подруги – моя дочь,- ответила Альбина.

– Ещё привёз тебе привет.

– От кого? У нас с тобой нет общих знакомых. Только Бортники. От них?

– Нет.

– От дочери?

– Нет.

– Сына видел?

– Нет.

– Ай, ну тебя!- отмахивается Альбина.

– От какого-то Али Суртазы. Так вроде.

– Он в Москве?!!

– Да нет. Мне сказали, что он в Афганистане.

– Так с ним только я знакома!!??- Альбина удивлена.

– Да вот не ты одна, так выходит.

– А кто ещё?

– Вот оболтусы наши возвратятся и, если мне не изменяет моё знание математики, у них спросишь, потому что они с ним, так мне сдаётся, знакомы, ибо в одно время учились в одном месте. Твой Али по-русски говорил?

– Очень чисто.

– Вот я был у директора того заведения.

– Откуда тогда тот директор меня знает и…

– Наверное, от этого Али,- Михаил пожимает плечами.- Мне велено тебе передать, что ты золотая женщина.

– А чего ты в частный колледж мотался? Ты же поехал искать концы на Швейцарию?

– Дак это! Когда-то я начинал, после училища, служить в КГБ в отделе по борьбе с бандитизмом под бдительным руководством этого самого теперь директора. Потом меня перекинули в другой отдел. Он до генерала дослужился, вышел на пенсию и организовал своё дело. Да я же тебе уже всё это рассказывал. На его территории пакуется швейцарский какой-то банк. К нему я по старой памяти и поехал. Ты меня сама на это надоумила. Всё, мол, человек не чужой. А он и Евгению знает и вот представь себе, что он Ксюшу из Швейцарии сюда к себе определил по своей инициативе, и я её видел. Никуда она не пряталась и никем не выкрадалась. Просто человек раньше всех остальных о ней позаботился. И весь сказ. Мы с ним поговорили и он, узнав, что без работы, предложил идти к нему.

– Опять под пули подставляться?

– Да нет же!! Предлагает работу преподавателя в колледже. Чтобы я деток учил мерам предосторожности в жизни и быту, что в нашей стране дело отнюдь не лишнее. Денег бешеных не предлагал, но что сыт и обут буду, гарантировал.

– Что-то ты мне не о том поёшь.

– Клятв не произношу, но дай слово, если ребята по возвращении подтвердят, что знают этого Суртазу, ты мне веришь?

– Хорошо, проходимец. Я тебя за язык не тянула. На всякий случай придумывай другую историю.

Подъехала машина и в дом вошли с коробками в руках сыновья Бортника и Люба с отцом, который тут же был представлен Михаилу. Отец долго тряс руку Михаила и повторял одну и ту же фразу: "Спасибо вам уважаемый за дочь". А Михаил в это время подумал: "Этот Скоблев подготовил из твоей дочки разведчицу, о чём ты никогда не узнаешь, и о чём я, старый дурак, был ни сном, ни духом. Нет, лихо они меня обложили!"

За обедом Альбина спросила:

– Любаша. Ты в частном колледже вместе с ребятами училась?

– Да, тётя Аля. А что?

– А поступила в него как?

– К нам в посёлок приехал мужчина. Па, в каком это было месяце?

– В мае,- ответил отец.

– Вот в мае 1992 года он появился. Ходил по домам, со всеми знакомился. Жил в посёлке месяц. Он собиратель всяких старинных припевок, частушек, легенд. Одним словом его интересовал фольклор. А у нас мама преподаватель иностранных языков и жуткая любительница петь. Я в семье самая младшая, шестая и у меня одной, видимо от мамы, талант к языкам. Дядька этот в школе между делом проэкзаменовал на языки деток, он жуткое количество их знает. И меня отметил. Предложил поступить в этот колледж. А тут по стране инфляция скачет. Он оставил свой адрес и просил сообщить решение до 20 августа. Мои родители были в ужасе. Такое в стране твориться, но весь посёлок был на моей стороне. Пришла председатель поселкового совета и сказала: "Ничего, мол, страшного нет, раз такой случай представился, надо его использовать обязательно. Всем чем сможем поможем". Но потом выяснилось, что колледж с полным пансионом и ничего не надо, даже платить. Мне было тринадцать и я до этого из посёлка никуда раньше не уезжала. Дядька этот приехал за мной сам. Мы с ним в поезде ехали и играли в игру. Что он якобы бывший солдат Вермахта попавший в плен и отсидевший в Сибири десять лет, а я его внучка и переводчица, которую в знак благодарности русским и России он заставил выучить язык. К нам всю дорогу в купе приходили пить чай. С ребятами я познакомилась в колледже. Сначала они надо мной все потешались и жутко подтрунивали, не раз доводили до слёз, а потом после одного случая взяли надо мной шефство. Теперь я Москву знаю, как саму себя. Мы облазили все закоулки, музеи, картинные галереи, выставки, театры. Тётя Аля, об этом можно рассказывать часами.

– В колледже только русские учились?

– Юс!- обратилась Люба к одному из ребят.- Ты там лучше всех знал, чем я. Ответь!

– Из разных стран были учащиеся,- сказал Юс.

– А ты почему не всех знаешь?- полюбопытствовала Альбина у Любы.

– Там разделение. После пятнадцати девочки учатся отдельно от ребят и входить на территорию запрещено. Среди девчат были из разных стран. И в нашей группе и в младших. Девочек всех почти знаю, а ребят – увы. Там сложно определить кто есть кто. Все как один свободно владеют несколькими языками и шпарят на них. Ну, если только явный негр или жёлтый, так цветных и в нашей стране есть много. На нашем потоке чёрных не было, а вот в младшей группе были. За год до выпуска мне досталась в воспитанницы, там принят патронат над младшенькими, девочка из Руанды. Черненькая – жуть. За год мы с ней так подружились, что когда я уезжала всю ночь проревели. Она в том году поступила в Кембридж. Мы с ребятами ездили её провожать и снова ревели. Она мне стала как сестра.

– Тогда ты мне ответь, Юс. Из Афганистана у вас учились?

– Да, тёть Аля. Много.

– Много это сколько?

– Человек сто.

– А был у вас такой по имени Али Суртаз?

– Трое было Суртазов,- кивает Юс.

– Пятеро,- уточняет Ют.- В младших было двое мальчиков. Это распространенное у афганских горных таджиков имя. Какой вам, тёть Аля, нужен? Мы сходим в колледж и там выясним.

– В 1995 году он был полевым командиром. У него шрам у правого глаза от осколка.

– Так это Буршиддин-га!- восклицает Юс.- Был такой в нашем колледже. Только он учился на спецкурсе, там с военным уклоном, а на наш поток приходил для подготовки по общеобразовательным предметам. Он старше нас всех был лет на шесть. В 1994 году его аттестовали и он уехал к себе в горы воевать. Там талибы предприняли наступление. У него на левой руке нет мизинца.

– Верно!- произносит Альбина.- Советские десантники отрубили штыком.

– Вы знакомы?!- спрашивают оба Бортника.

– Да. Это он помогал мне забирать останки мужа и товарища мужа,- Альбина благодарно смотрит Михаилу в глаза.

– Так вы ему письмо напишите. Мы его снесем в школу и там передадут. Вам будет приятно и ему тем более,- советует Юс.- Можно и посылку организовать.

– Он собирался в 1996 году жениться,- говорит Альбина.- Лучше я соберу посылку его жене, а ему только письмо.

– Дело хозяйское,- соглашается Юс.- Так понимаю, детские вещи.

– Кто из вас знает таджикский или пушту?- спрашивает Альбина.

– Все,- отвечает Люба.

– Соберу ещё лекарства для маленьких, надо составить инструкцию пользования.

– Сделаем, тёть Аля. Составьте мне список. Мы сейчас как раз по аптекам помчимся, заодно купим и для афганских друзей.

– Составлю,- Альбина встала из-за стола и проходя мимо Михаила, ласково потрепала его по волосам.