Клан - моё государство 4

Глава 15

К семи часам утра Михаил был у проходной Генеральной прокуратуры. Пропуск на его имя был выписан и офицер охраны, проверив его паспорт, пропустил.

В приёмной не было никого.

"Чего это они разбежались? Корабль ещё не тонет, он от причала ещё не отошёл. Неужто они дали ноги раньше времени?"

В приёмную вошёл небольшого роста худой мужчина. Он всмотрелся в Михаила и спросил:

– Вы Панкратов?

– Да.

– Моя фамилия Пороховщиков.

– Очень приятно,- Михаил качнул головой. Об этом важняке по Москве ходят легенды, и хоть Михаил знал многих в лицо в Генеральной прокуратуре, с этим важняком встречаться не приходилось.

– Мельника разве нет в кабинете?

– Я туда не входил.

Пороховщиков открыл двери кабинета Генерального прокурора и заглянул, обернулся к Михаилу и сказал:

– Пошли, он на месте.

Михаил вошёл в кабинет. Мельник сидел и что-то подписывал. Приблизившись к столу, Михаил увидел огромную стопку ордеров на арест с уже проставленными печатями.

– Эка ты разогнался?!!- произнёс Пороховщиков.

– А чё мелочиться? Пить так пить. Любить так любить. Стрелять так стрелять. Сажать так сажать,- Мельник перестал подписывать, вышел из-за стола и поздоровался, пожав обоим руки.- Другое беспокоит. Боюсь, не успеем. Людей раз два и обчелся. Уже звонили из Шереметьево-2 с жалобой на задержки рейсов.

– Мест не хватит в следственном. Или ты собрался их всех без суда и следствия… к стенке?- Пороховщиков сел в кресло.

– А вы что предлагаете?- Мельник показал Михаилу, чтобы тот присаживался и сам занял место на диване.

– Главное в нашем деле не спешить,- Пороховщиков подмигнул Михаилу.- Куда торопиться? Вот Панкратов бацнул старику пульку между глаз – поспешил. Жизни лишил человека.

Мельник и Михаил переглянулись.

– Да вы не боитесь. Я знаю про ваш вчерашний разговор. У меня есть свои глаза и уши. Хреново, что мало. Порой не успеваю. Такой вот случай. Ну да чёрт с ним с этим стариком. Туда ему и дорога. Ты мне Юрий, скажи одно, будет президент подписывать смертные или нет?

– А что Совет Европы?

– И зря. Ей богу надо пару тысяч казнить. Иначе всё будет детская игра.

– Победит Зюганов – восстановят.

– Ты в партии состоишь?- вдруг спросил Пороховщиков у Михаила.

– Да. Я коммунист,- ответил Михаил. Это было правдой. В 1991 году, когда Союз рухнул, Михаил подал заявление на перевод из Союзной компартии в российскую и ежемесячно ездил сдавать партвзносы в местный райком.

– А ты?- Пороховщиков обратился к Мельнику.

– В комсомоле состоял, но выбыл по возрасту. Больше никуда не вступал.

– Тогда запишем в сочувствующие,- произносит Пороховщиков и начинает заразительно смеяться.

– А вы?- спрашивает Мельник.

– Вот поэтому я и хохочу,- отвечает Пороховщиков.- Дело в том, что я с 17 лет в нелегале. В комсомол мне вступить никто не предлагал, у нас не было ячейки в спецшколе. А за бугром… так там тоже парткомитета не было. Прикинь: нелегалы собираются на партсобрание,- сказанное заставило хохотать и Мельника, и Михаила.- Но чтобы всё по чести – состою. Во Французской социалистической партии. Или состоял, это как вам будет угодно.

– С вами не соскучишься. Так мне что, не подписывать?

– Подписывай главных. Мелочь не бери. Бумагу ещё на них переводить. Их будем задерживать по ходу расследований и делать это станут окружные и районные прокуроры,- дал совет Пороховщиков.

– Они станут мутить,- засомневался Мельник.- Палки в колёса тыкать.

– За это не дрейфь. У них нос по ветру. Панкратова ты пригласил для?

– Организации своей охраны.

– Правильно,- похвалил Пороховщиков.- Я к тебе,- он повернул голову к Михаилу,- коль ты не против, пришлю своего человека. Опыт великое дело, а у тебя есть чему поучиться. Как?

– Пока ничего не обещаю,- ответил Михаил.- Знаю, что мне предложена должность начальника охраны Генерального прокурора, но что и как не в курсе. Мне пока не довели.

– Этот вопрос вы без меня обсудите,- Пороховщиков встал.- Дай мне ордер на арест Чубайса. Мои поехали его задерживать. Он начинал бизнес с торговли цветами, высоко взлетел, но пора посмотреть, что он есть за натура. Проверить хочу его через СИЗО.

– Только на него?- спросил Мельник.

– А всех его подельников я в лицо знаю,- ответил Пороховщиков, забрал со стола ордер на арест Чубайса и пошёл к дверям. Из дверей не оборачиваясь, крикнул:- И приготовь на главу администрации президента. Я пришлю к тебе за ордером нарочного.

– А у тебя на него что-то есть!?- громко спросил Мельник, но вместо ответа Пороховщиков поднял руку с растопыренными пальцами.- Ты смотри! Так выходит, что в нашей стране всё есть у всех на всех. И тогда непонятно, почему всё это время отмалчивались.

– Президент зацементировал,- сказал Михаил.

– Да, дружбан крепкий, но друганы всё какие-то меленькие. Ну, их в задницу. Я тут вторые сутки, а голова уже вот-вот расколется. Так что тебе необходимо для моей охраны?

– Транспорт я найду сам. Есть концы. Надо оружие, спецсвязь, спецсредства защиты. Люди тоже кой-какие есть,- перечислил Михаил.

– Три в наличии, а вот с людьми? Вмешиваться не стану и полностью доверяю тебе. Набери, кого посчитаешь нужными.

– Тогда нам надо ещё базу, оплату, гарантии…

– Адрес вот,- Мельник подал листок бумаги.- Оплата будет. А вот с гарантиями хуже всего.

– Я о гробовых и пенсиях.

Всё это по закону. Я его объехать не могу. Ну, а если меня грохнут…

– Тогда…

– Я против не буду, но ты помни, что они пока на выборах лидируют. То, на что ты рот открыл, их резервы старые и надёжные. Помни также, что этот Пороховщиков в курсе и откуда он про нас знает мне не ведомо. Как ты эти средства сыскал-то? Капитал партии многие искали, а повезло тебе. Почему?

– Стечение не зависящих от меня обстоятельств, я их специально не разыскивал, и элементарная наблюдательность.

– Надеюсь, это не на личное пойдёт, ну если ты их получишь?

– На житьё-бытиё у меня есть.

– Личное есть что-то ко мне?

– Есть, но личное я всегда прячу под сукно. Пока. Так понимаю, к вечеру надо быть во все штыки?

– Да.

– Тогда мне надо срочно колёса. Я на метро примотал.

– Держи,- Мельник бросил связку ключей на брелке, Михаил поймал.- Стоит на стоянке. Осмотри, прежде чем открывать. Я её поставил двое, назад. За это время могли подцепить к ней, что хочешь.

– Убыл, не прощаясь,- Михаил вышел из кабинета.