Смерть ценного разведчика – не неприятность. Это больше. Заместитель директора ЦРУ был в бешенстве. "Тихом" бешенстве. В его кабинете сидел Стивен Оуэн.
– Всех кто работал по этому направлению в отпуск под присмотр. Сам сиди тут безвылазно. Жди, когда закончится внутреннее расследование. Нет, это же надо!!!! Я вам поиграю в игры без разрешения. Если провалится ещё кто-то вслед за Дункан – выставлю всех вон без пенсий и пособий,- заместитель директора ЦРУ махнул рукой и Стив покинул кабинет.
Без пенсий и пособий означало самое неприятное – кладбище. Стив шёл длинными коридорами здания в Ленгли и тихо говорил сам с собой. Его губы при этом не шевелились.
"Конечно, он прав. Если Лиза провалилась, ФСБ станет выдергивать наших агентов. Зачем дернула меня нелёгкая послушать этого придурка Брига? Мы нарушили все мыслимые и немыслимые внутренние инструкции. Теперь осталось молить Господа, что Лиза ушла из жизни сама, добровольно и никто больше не попадётся. Почему она так поступила? Наши действия кого-то всполошили? Это могли быть британцы? Могли. Чтоб им было пусто, если они приложили к её смерти руку. Командование мне этого дела никогда не простит. Сейчас русские собираются продавать с аукционов пакеты акций своих нефтяных компаний, а Лиза участвовала в этой игре на стороне наших компаний. Теперь им ничего не светит на российском рынке. Даже Клинтон – друг Ельцина – им не поможет, обратись он к нему напрямую. Наш чахлый бизнес в России умрёт окончательно. Стив, Стив!! Ты – осёл. Тебя обвинят во всех смертных грехах. Осталось ждать, смогут ли наши кого-то подцепить тут. Второго Эймса нам как раз теперь и не доставало. Вот это я взбаламутил так взбаламутил водицу. И где!! В своей родной конторе. А может быть всё правильно? Надо же когда-то начинать чистить эту конюшню. У нас стало пованивать. Иногда несносно".