Клубничный блеф. Каван

Глава 16

Таллия

Я романтик. Думаю, что я романтик, потому что обожаю любовные романы, нелепые фильмы и милые хеппи-энды. Когда мама заперла меня, а интерес брал своё, то я искала в интернете разные книги, чтобы узнать, что же такое творится в мире между людьми. Я очень много читала. Обычно в книгах не описывалось то, как происходит близость между мужчиной и женщиной, а лишь образные намёки. Несколько лет я довольствовалась этим, а потом мне захотелось большего. Я никогда не ходила на свидания и не целовалась с мальчиком. Я не разговаривала с мальчиками долгое время, если не считать начальную школу и немного средней, пока меня не посадили на домашнее обучение. Я слышала, как девочки делятся между собой, насколько восхитительны поцелуи.

Конечно, мне, как подростку, тоже хотелось узнать об этом больше.

Вот тогда я попросила Ала купить мне электронную книгу и скачать туда любовные романы для взрослых. Мне было шестнадцать, и я не проводила ни одну ночь без новой книги. Я упивалась страстью, похотью, жаркими словечками во время секса и даже перенимала манеру разговора, чтобы узнать, как, вообще, общаться с людьми.

Наверное, я чувствовала себя слишком одинокой и мечтала о плохом парне, который украдёт меня. Иногда я думала, что это будет мой сосед, Ал, но не испытывала к нему ничего подобного из того, что описывали в книгах. Никакого трепета внутри не было.

Никакого жара. Ничего. Мне он нравится так же, как и моя электронная книга.

Но в моей жизни появился мужчина. Настоящий мужчина.

Сильный. Храбрый. Напористый. Мрачный. Живой. Каван. Порой я стараюсь вести себя, как взрослая женщина, ведь мне уже двадцать четыре, но зачастую это глупая бравада, потому что понятия не имею, правильно ли всё делаю. После побега я была на свиданиях и даже целовалась. Мне не понравилось. Я думаю, что парни хорошо целовались, но мне не хотелось целовать их в ответ.

Когда изо рта пахло жареными крылышками с чесноком, и эти слюни оставались у меня во рту, меня тошнило. Это ужасно. Второй поцелуй был лучше, но я всё равно не почувствовала нечего особенного.

Третий… хм, я от него сбежала, а потом попросила Ала больше ни с кем меня не знакомить. Я поняла, что парни — это не моё. Да… пока не встретила Кавана.

Мой взгляд концентрируется на Каване, заснувшем несколько часов назад, и я улыбаюсь. Сначала я думала, что он притворяется, но потом Каван начал посапывать, и это вызвало у меня умиление.

Он даже не перелистнул страницу в своей книге, заснув чуть ли не сразу, и это понятно. Каван только недавно вышел из больницы, ему нужен отдых, а он, видимо, постоянно на ногах. Это меня заботит. Каван безразлично относится к своему здоровью, и я боюсь… его смерти. Такой же внезапной, как случилась с моим братом. Поэтому всё время, пока он спит, я прислушиваюсь к его дыханию, дотрагиваюсь до его руки, лежащей на моей талии, чтобы проверить температуру кожного покрова. Я просто боюсь обнаружить, что он мёртв.

Бросаю взгляд на часы в мобильном и тяжело вздыхаю. Мне нравится смотреть на спящего Кавана. Когда он расслаблен, то перестаёт хмуриться и становится похожим на небесного защитника.

Я себе их такими представляла.

— Каван, — мягко глажу его по щеке. Он дёргается и распахивает глаза. Его рука сразу же ложится на пистолет под пиджаком.

— Всё в порядке. Всё хорошо, — убеждаю его. Он сонно моргает, оглядываясь по сторонам, а потом кривится и двигает шеей.

— Я заснул? — шепчет он, облизывая губы. Снова хмурится.

— Да, ты проспал пять часов, но мне пришлось тебя разбудить, — киваю я и протягиваю ему бутылку воды. Он отрицательно мотает головой и разминает затёкшие мышцы.

— Я что-нибудь говорил во сне? — настороженно спрашивает он.

— Нет, ничего, — улыбаюсь ему. — А ты разговариваешь во сне?

— Об этом я и хотел узнать. — Каван трёт глаза, а потом приставляет сложенные руки к губам. Он внимательно смотрит на меня, и его взгляд заставляет меня нервничать.

— Что-то не так? — шёпотом спрашиваю его.

— Я думаю.

— О чём?

— О тебе, Таллия.

— А что со мной не так? — удивляюсь я.

— Ты до сих пор не моя, — усмехается он.

Я прочищаю горло и опускаю взгляд, делая вид, что мне важно прямо сейчас собрать все свои вещи в рюкзак.

— Тебя испугали мои слова? — спрашивает Каван.

— Хм, нет. Они меня смутили, потому что я не предполагаю отношений или чего-то подобного. То есть, — вскидываю голову и собираюсь с духом, — я не рассматриваю тебя, как того, с кем хотела бы провести ночь. Думаю, что я не готова к отношениям или сексу. Сейчас я полностью погружена в учёбу и работу. У меня нет времени на всё это. Нет времени на тебя, Каван. Мне очень жаль, что приходится говорить это, но я считаю, что лучше быть честной, чем юлить. У нас разная жизнь и разные приоритеты. Ты уже твёрдо стоишь на ногах, ищешь развлечений, а я… я хочу учиться и исполнить свою мечту. Моё положение шаткое, и я не верю в сказки. Поэтому вот так.

— Ты права, Таллия, — кивает Каван, чем удивляет меня. Я думала, что он будет возмущаться или убеждать меня в том, что я не даю сама себе шанса жить.

— Правда? — с сомнением спрашиваю его.

— Да, правда. Ты долгое время была в насильственном заточении, не видела мира. Ты только начинаешь узнавать, изучать его и привыкать к нему. Я же мечтаю о том, чтобы снова посадить тебя под замок из-за страха, что потеряю тебя. Я причиню тебе боль, а для меня это недопустимо. Я пресыщен жизнью и женщинами, деньгами и роскошью. Мне скучно и одиноко, потому что у меня уже есть своя личная клетка, в которую я сам себя заточил. Тебе там не место. Я должен признаться в том, что вчера принял решение больше не видеться с тобой, Таллия. Я становлюсь зависимым, а подобное уже видел раньше. Ты не заслуживаешь жестокости.

— Спасибо, — медленно вставляю я.

— Дело в том, что я пытался тебя забыть и снять с себя наркотический дурман, в котором нахожусь, когда ты рядом со мной.

Я поехал в клуб, чтобы трахнуть кого-нибудь.

— И что дальше? — выдавливаю из себя.

— Ничего. У меня не получилось. Нет, всё бы получилось, если бы я этого хотел, а я не хотел. Мои мысли занимала только ты, Таллия, и это меня злит. Я осознаю, что преследую и давлю на тебя, а ты ещё больше отдаляешься от меня. Поэтому я решил уехать домой, но потом вновь оказался возле твоего дома. Я уезжал и возвращался всю ночь. Меня рвало на части, и я не мог решить, что же мне делать дальше с этой зависимостью. Дело не в сексе, Таллия. Дело в боли.

— Тебе больно?

— Очень. Мне больно уже долгое время, но в последний год особенно. Врачи ничем не могут помочь. Эта боль засела у меня в груди, голове, крови. Она рвёт меня на части, и я забываюсь в алкогольном дурмане и наркотической зависимости от сильных антидепрессантов. Я смешиваю их, чтобы ничего не чувствовать.

Трахаю всех подряд, чтобы стать полноценным дерьмом для себя.

Но боль исчезла, когда я увидел тебя. Я вернулся в клуб, потому что забыл мобильный, а там танцевала ты. Я не видел твоего лица, но чувствовал тебя. Поэтому я упивался твоим присутствием рядом со мной, даже не подумав, как сложно тебе каждый день по несколько часов насильно исполнять мои прихоти. Я не отрицаю того, что хочу тебя, и держусь из последних сил, чтобы не наброситься на тебя и не взять насильно. Но я не могу поступить так с тобой. Поэтому я тоже считаю, что нам лучше больше не видеться. У тебя своя жизнь, у меня своя. И я благодарен тебе за эти минуты, в которых я отдыхал от боли и кошмаров, терзающих меня долгое время, — Каван находит мою руку и целует мои пальцы.

— У меня слишком много шрамов внутри, и они гноятся, Таллия.

Они разрушат тебя, потому что ты ранимая, нежная и невинная. Ты не справишься с ними. И лучше я выберу для себя боль, чем причиню её тебе. Я слишком замечтался. Наверное, мной вела сильная зависть к счастью моего друга, поэтому я и вцепился в тебя, Таллия. Я думал, что ты та самая для меня. И продолжаю тешить себя надеждами, но осознаю, что я не тот самый для тебя. Тебе нужен мужчина, с которым ты будешь счастлива. С которым ты будешь смеяться и улыбаться, а не бояться его напористости, как со мной. Я мужчина и намного старше тебя. Я должен отпустить тебя, Таллия.

И я отпускаю тебя, — с этими словами Каван выпускает мою руку, и она безвольно падает мне на бёдра.

— Откуда ты можешь знать, какой мужчина мне нужен и нужен ли, вообще? — резко подаю голос.

Каван мягко улыбается мне.

— Потому что счастлива со мной ты не будешь, Таллия. Я тебя разрушу, а ты не найдёшь сил для того, чтобы восстановиться. Я разобью твоё сердце. Я не создан для нежности, а приучен лишь причинять боль. Не отрицаю, что с тобой я другой и зачастую чувствую себя глупым идиотом, который поступает неправильно. Ты чиста, а я привык к грязи. Ещё несколько часов назад я не мог отпустить тебя, потому что эгоистичен. Искал любую причину, чтобы увидеть тебя, поговорить с тобой и отдохнуть. А сейчас я так хорошо выспался и убедился в том, что ты для меня та самая. Но я знаю, какие будут последствия, и не хочу их для тебя. Я плохой парень, Таллия. Я убийца и чудовище. Рядом со мной тебя ждут жестокие вещи, и вряд ли я смогу измениться. Я не знаю, но пробовать не собираюсь. После меня ты возненавидишь мужчин, а должна быть счастлива. Ты заслужила это, Таллия. Прости меня за эгоизм и мои желания. Прости за то, что я так сильно увлёкся собственными чувствами, забыв о тебе и о том, что ты живой человек с собственной судьбой. Я насильно притягиваю тебя к себе, но пора остановиться.

И я это делаю. Прощай, Таллия, — Каван внезапно дёргается ко мне и целует меня в лоб.

Я в полном шоке сижу на полу, наблюдая, как он уходит. Он даже не оборачивается, скрываясь за стеллажами, а я поверить не могу в то, что Каван так просто отказался от меня. И в то же время я благодарна ему за честность. А как же боль? Почему сейчас мне так больно от его слов и решений? Мы ведь могли стать друзьями.

Но не станем.

Мои глаза щиплет, и по щекам текут слёзы. Не могу объяснить своего состояния, но я чувствовала себя так же, когда умер мой брат.

Я словно потеряла в этом мире человека, который был для меня важен. Но Каван был не так важен для меня, как мой брат. Брат был родным и близким, а Каван временным, и то я не хотела с ним видеться. Тогда почему мне так грустно?

Доезжаю до дома на автомате, постоянно думая о Каване.

Кажется, я слишком сильно привязалась к нему или очень долго на него смотрела, раз мне не хватает его уже сейчас. Я злюсь на себя за то, что обидела Кавана, не поняла его и не смогла принять. Он так одинок, чёрт возьми, и не менее раним, чем я. Каван считает меня слабой. Это обидно. Я всегда думала, что я сильная, раз смогла сбежать от матери и начать новую жизнь. Оказывается, я в себе ошибалась или во мне ошибся Каван, но не хочу проверять это.

— Ты ещё обижаешься на меня?

— Что? — Моргаю несколько раз и поворачиваю голову.

Ал протягивает мне бокал с водой.

— Я спросил, ты всё ещё обижаешься на меня за то, что было утром? — повторяет он.

— А что было утром? — удивляюсь я.

— Если ты не помнишь, то, значит, я прощён, — улыбается Ал и ставит на стол тарелку с яблоками.

Моё сердце болит вновь.

— Она врала мне, — шепчу я.

— Не понимаю. — Друг садится рядом со мной за небольшой столик.

— Моя мама, она врала мне всю мою жизнь. Вчера Каван отвёз меня в клинику и оплатил расширенный анализ крови на аллергическую реакцию. Утром пришли результаты, но я боялась их увидеть. А потом… пока он спал и обнимал меня, то передал мне свои силы. Мне было не страшно рядом с ним. Я посмотрела результаты анализов, и оказалось, у меня ни на что нет аллергии.

Совсем ни на что. Я могу есть всё что угодно, — произношу и поднимаю голову на Ала.

Он с печалью и сожалением смотрит на меня, затем находит мою руку и сжимает её.

— Мне жаль, Тэлс, но мы это подозревали.

— Да… да. И всё же так больно. Я не понимаю, за что она так поступила со мной? Почему была так жестока ко мне? Она, вообще, хоть когда-нибудь любила меня? Я больше не хочу её видеть.

Не хочу помнить о ней и испытывать боль из-за обмана. Если родной и близкий человек вот так ужасающе поступает со мной, как я могу верить другим людям? Выходит, что все врут?

— Нет, Тэлс, не все врут. Твоя мама… она с катушек слетела после смерти твоего брата. Ты же сама знаешь, что потеря сына сильно повлияла на неё, и она любит тебя. Просто вот так странно, и… не знаю, что ещё сказать тебе, Тэлс. Не представляю, как паршиво ты себя чувствуешь сейчас. — Ал гладит мою руку, стараясь меня успокоить. Но я не собираюсь истерить или кричать. Я испытываю тихую и ноющую боль в груди. И не только из-за мамы, но и из-за Кавана тоже. Сегодня паршивый день. Очень паршивый.

— Ты не будешь злиться, если я тебя кое о чём спрошу? — Ал ловит мой взгляд.

— О Каване, — цокаю я.

— Да, о нём. Мне показалось или ты сказала, что переспала с ним?

— Ал, я не спала с ним. Мы были в библиотеке, и он уснул. Во сне он обнимал меня, а я облокотилась о его грудь и училась. Вот и всё.

Мы даже не целовались с ним.

— Ладно… ладно. Если он тебе нравится, то что-нибудь придумаем. Он тебе нравится, да? Ты даже меня в библиотеку никогда не приглашала.

— Это уже не имеет значения, Ал, — отрезаю я, поднимаясь со стула.

— Почему?

— Каван ушёл. Он бросил меня, хотя между нами особо ничего и не было. Он сказал, что хочет поступить правильно и ушёл. Каван больше не вернётся, — так сложно даются эти слова.

— Хм, разве это не то, чего ты хотела, Тэлс? Или я чего-то не понимаю?

— Не знаю, Ал. Не знаю, — пожимаю плечами и бросаю на него печальный взгляд. — Не знаю, как ответить. Сложно очень. Я хотела, чтобы Каван перестал меня преследовать. Он меня пугал, и девочки наговорили много ужасных вещей о нём. Я думала о нём плохо, а Каван оказался совсем другим. Он добрый, нежный и заботливый.

Каван угадывает все мои желания и делает всё уверенно. Он ранимый, и у него прекрасное сердце. Сильный, и с ним приятно разговаривать. Мы много разговаривали, и он меня поддерживал.

Каван не пытался залезть мне в трусики, как ты думаешь. Он даже не поцеловал меня. А потом… я испугалась. Я испугалась того, как мне хорошо рядом с ним, и совершила глупость. Я сказала Кавану, что ему нет места в моей жизни, и он это принял. Слишком быстро принял, словно ждал, когда я откажу ему. Это странно. Может быть, я ему надоела, и он не хотел ранить меня. Или же я скучная, а он не привык проводить полдня в библиотеках. У нас разная жизнь, и он это понял. Но я… мне уже сейчас одиноко без него. Прошло всего три часа с того момента, когда я видела его в последний раз, а уже скучаю. Не знаю, как всё так быстро случилось, ведь я, правда, не хотела встречаться с ним.

— Тэлс, я не рассказывал тебе о том, что у мужчин есть стратегии, — медленно произносит Ал.

— Стратегии? — удивляюсь я.

— Да. У каждого из нас свои фишки, как соблазнить девушку. Ни один из нас не говорит девушке о том, что он собирается с ней делать, точнее, что ему нужен только секс. Мы обещаем звёзды с неба, соблазняем их, а потом бросаем. Но есть мужчины, которые используют более высокий уровень, они играют на сознании.

— Ничего не понимаю. Если ты считаешь, что Каван обещал мне что-то, то нет. Он ни разу не предложил мне звёзд с неба.

— Это мой уровень, потому что я ещё молод и развлекаюсь.

А Каван уже взрослый мужчина. У него огромный опыт общения с девушками. С некоторыми он может быть требовательным, потому что знает, что именно деньгами он её заманит. А с некоторыми, вроде тебя, невинными и милыми, он использует другой метод. Я читал о нём.

— И что это за метод?

— Привыкание, Тэлс. Мужчина преследует девушку, постоянно появляется рядом с ней или пишет ей в одно и то же время сообщения, звонит. В общем, напоминает о себе, а потом, когда ему снова отказывают, но он понимает, что девушка уже привыкла к нему, уходит в тень и ждёт. Это охотники. Остальное всё делает девушка. Она уже привыкла к нему, и теперь будет вспоминать о нём, скучать и сама начнёт искать встреч с ним. То есть за время общения выработалась привычка, что мужчина рядом, а потом внезапно он исчезает. Это психология. Девушки всегда попадаются на эту удочку. Твой Каван появится, Тэлс, когда ты уже отчаешься его найти, и начнёт играть по своим правилам. Он поставит условия и будет показывать, что более не заинтересован в тебе, скажет, что ты упустила свой шанс, но оставит тебе возможность. То есть упомянет о чём-то, что он хочет. Вроде того, если ты переспишь со мной и убедишь меня в том, что я тебе нужен, тогда подумаю, хочу ли этого я. Так что, Тэлс, этот мужчина точно не стоит сожалений. Он играет с тобой и точно не бросил тебя.

От шока я хватаюсь за стену.

— То есть он врал, — выдавливаю из себя.

— Думаю, да, Тэлс. Он врал, чтобы поймать тебя на крючок, и это ему удалось. Ты же уже скучаешь по нему.

— Да.

— Ты будешь думать о нём больше и чаще. Ты сама себя заманишь в ловушку, из которой нет выхода. Поэтому советую не думать о нём, а просто понять, что этот мужчина — охотник, а ты его жертва. Ты ведь не хочешь быть жертвой?

— Нет, никогда, — отрицательно качаю головой.

— Вот и отлично. Буду рад, если я окажусь неправ. Но я услышал достаточно, чтобы сделать вывод, и тебе следует осознать, что он играл с тобой. Он вытянул из тебя рассказы о твоей жизни, раз уж ты призналась ему о том, что ты девственница. Затем стал рыцарем, который сразу же отвёз тебя в клинику и оплатил дорогой анализ, который ты не можешь себе позволить. Потом показал своими метаниями перед нашим домом, что он не может решиться на то, чтобы быть с тобой. Я уверен, что он даже упомянул о том, что у него есть проблемы. Давил на твою жалость рассказами о том, как он одинок, и что никто не любит его, а ты особенная. Далее, ты сдалась и взяла его с собой в библиотеку. Он вытерпел это, а когда увидел, что ты уже привязалась к нему, то сразу же ушёл, наговорив высокопарных слов о достоинстве и о том, что разобьёт твоё сердце.

Он ушёл якобы ради твоего будущего, но это чушь собачья. Он уже наметил цель. И его цель — это ты и твоя покорность.

Мне становится дурно, ведь Ал попадает точно по мишеням моих страхов. Всё было именно так с Каваном. Я не верю в то, что он действовал по какой-то книжке, используя мою доверчивость. Я просто не могу поверить в то, что каждый глубокий взгляд, подаренный мне, был ложью ради того, чтобы затащить меня в постель. Как же это гадко.

— Не волнуйся, даже если это и так, то проблема решена. Больше в моей жизни Каван не появится, — произношу я и не узнаю свой голос. Он какой-то безжизненный и сухой.

Ал кивает мне и подходит ближе. Он обнимает меня, и так хочется рассказать ему о своей боли, но я не могу. Я и так попала в ловушку взрослого и опытного мужчины, поверив в каждое его слово. Если я сознаюсь, что даже не подозревала о том, что Каван играл со мной, то унижу себя. Нет, я не буду думать о Каване. С этого момента я навсегда выброшу его из своей головы.