Клубничный блеф. Каван

Глава 34

Таллия

Влюблена. Как же много я читала об этом? Сколько слёз пролила над выдуманными книжными героями, и сколько раз моё сердце замирало, когда они расходились в разные стороны? Множество.

Конечно, мне, как и любой девушке, хотелось влюбиться. Я не представляла определённого мужчину, просто было такое желание. Влюбиться без памяти. Влюбиться так сильно, что появятся силы, чтобы пройти огонь, воду и множество проблем вместе.

Влюбиться до состояния окрылённости и желания никогда больше не дышать этим вкусным воздухом одной. Влюбиться… и не всегда мы влюбляемся в тех, кто нам подходит по чьему-то мнению. Мы влюбляемся сердцем и видим красоту там, где другие видят уродство. Мы возвышаем минусы, делая их плюсами.

Так вот я влюблена в Кавана. Я даже больше, чем влюблена в него. Я люблю его всем сердцем. За то, что он просто есть. Вот такой мужчина, который пытается из кожи вон вылезти, чтобы быть хорошим для меня. Он совсем не подозревает о том, что влюбляются в боль, а не в наигранную радость. Влюбляются в честность.

— Таллия, о чём задумалась?

Несколько раз моргаю и перевожу взгляд на Кавана. Он сидит напротив меня, сложив ноги по-турецки, а между нами стоит поднос с завтраком, практически уже пустой.

— О том, что я только что сделала, — шепчу я.

— И что же?

— Хм, я съела большой сэндвич. Там был хлеб и соус, солёные огурцы, помидоры, яйцо и ветчина. Я никогда не позволяла себе подобного, но была так голодна. Ужасно голодна. И это чувство непередаваемое. Это вкусно, — улыбаюсь я. Лгунья.

Каван широко улыбается и допивает кофе.

— В следующий раз ты будешь есть ещё больше, потому что секс отнимает силы. Много сил. А я планирую забрать у тебя много сил, — подмигивает мне Каван, отчего я густо краснею. До сих пор не могу поверить, что я это сделала. Я лишилась девственности с Каваном, и мне понравилось. Да, у меня всё немного болит, но это не умаляет того, насколько я чувствую себя живой и удовлетворённой, счастливой и влюблённой.

— А потом я поведу тебя на настоящее свидание в ресторан.

К тому времени ты уже не будешь бояться пробовать что-то новое.

И я точно отведу тебя в самый красивый ресторан, может быть, в Париже или Риме. Ты хочешь поехать в Рим, Таллия?

— Рим? — я давлюсь воздухом.

— Да, Италия прекрасна, как и Франция, Испания. Я могу показать тебе весь мир.

Каван придвигается ко мне ближе и подхватывает мою руку.

— Ох… это так… мило с твоей стороны, но я… я буду учиться.

И я… это немного смущает, ведь мы с тобой…

— Что мы с тобой? Ты думаешь, что я брошу тебя сегодня же, как только получил твою девственность, Таллия? — злобно спрашивает Каван.

— Я… не знаю. А ты не бросишь меня? То есть разве это всё не временно? — хмурюсь я.

— Для меня нет. Я не собираюсь бросать тебя. Наоборот, я хочу, чтобы ты переехала ко мне, и мы могли бы жить вместе. Ты и я.

Я в шоке от его предложения.

— Таллия, я взрослый мужчина и осознаю то, что говорю. Мне не нужны другие женщины, я нашёл свою. Я нашёл тебя и не хочу отпускать. Не хочу, чтобы ты была счастлива с кем-то другим. Я могу дать тебе всё, понимаешь? Я. Я буду стараться, обещаю. Тебе ничего не будет угрожать. Никогда. Я об этом позабочусь. Я исполню все твои мечты.

Смотрю Кавану в глаза, переполненные надеждой, и мне становится дурно. Я осторожно отодвигаюсь от него и встаю с кровати. Я паникую, ведь не знаю, как рассказать ему правду. Мне следует это сделать, но я…

— Таллия? А ты не планировала остаться со мной? — мрачно догадывается Каван.

Сглатываю и пожимаю плечами.

— Так далеко в будущее я не смотрела. Я просто… вау, ты поставил меня сейчас в очень затруднительное положение, Каван. Я планировала выучиться и работать. В моей жизни должна была быть только учёба, я к этому стремилась и не хочу лишиться своей мечты.

А что до… парней или свиданий. Это в мои планы не входило.

До тебя точно не входило. Сейчас же… я не знаю, Каван. Вряд ли я смогу дать тебе то, что ты ждёшь от меня. Учёба будет занимать всё моё время, ты почувствуешь себя брошенным и снова одиноким, а я буду винить себя за то, что не могу сделать тебя счастливым. Я… не знаю, Каван. Не знаю, что тебе сказать, — бормочу я.

— Ты что, всерьёз думала о том, что мне нужно от тебя только сорвать вишенку? — повышает голос Каван.

Мои руки трясутся, потому что я не предполагала, что сегодня мы будем говорить об этом. Да я, вообще, не готова к этому разговору.

— Не знаю…

— Чёрт, Таллия, мне нужен другой ответ!

— Но у меня нет другого ответа, Каван! Встань на моё место!

Просто встань на моё место и подумай, как я себя чувствовала, когда ты преследовал меня. А потом я вижу тебя с шикарной женщиной и знаю о том, что мужчины — это игроки. Конечно, сначала я предполагала, что тебе просто хочется познать нечто новое, но потом… изменила своё мнение. Ты оказался другим, Каван. Я даже не могла подозревать о том, что под всей этой жёсткостью скрывается такой добрый и нежный мужчина. А сейчас я немного сбита с толку. А теперь ты говоришь о будущем! Я не могу так быстро ответить, потому что ты предлагаешь мне отказаться от всего!

— Я не предлагал этого, Таллия, — Каван вскакивает с кровати и подходит ко мне. — Я никогда не заставлю тебя отказаться от своей мечты. Я буду рад посодействовать. Господи, да если ты захочешь открыть свою личную клинику, и тебе нужны будут больные, я найду их для тебя сотню, тысячу. Я говорю о нас, Таллия. О том, чтобы мы жили вместе. Это отношения. У меня их не было, но я много знаю о них. Это когда мы выходим из дома вместе, и я довожу тебя до университета, а ты даришь мне поцелуй и обещание, что мы скоро встретимся. Это когда я забираю тебя с занятий или прихожу домой поздно, мы вместе ужинаем, разговариваем и обсуждаем день, а потом вместе ложимся в кровать и занимаемся сексом. И так изо дня в день. Но каждый день будет отличаться от предыдущего, потому что мы всегда будем узнавать что-то новое друг о друге, или у нас будут трудности. Я хочу этих трудностей с тобой, Таллия. Мы могли бы слетать в Испанию на выходные, или когда у тебя будут каникулы. Я не заставляю тебя отказываться от своей мечты, а лишь прошу тебя сделать и меня твоей мечтой.

— Ты уже моя мечта, Каван, — с грустью признаюсь я. — Ты и есть мечта любой женщины. В тебя легко влюбиться и поверить в сказку, но я знаю, что я не для тебя. Мы… у нас разные цели. Разве нет?

Помимо этого, у меня есть Ал.

— Он ведь всего лишь твой друг, — ревностно рычит Каван.

— Да, это так, но он всегда поддерживал меня, и я не могу его бросить или променять на тебя, понимаешь? Мы вместе снимаем квартиру…

— Я куплю ему квартиру, — быстро находится Каван.

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю! Сделаю, Таллия! Я сделаю всё, чтобы ты была со мной!

Всё, мать твою! — кричит Каван и яростно хватает поднос. Он швыряет его в стену, отчего посуда разбивается, а я вздрагиваю от шума.

— Я сделаю! Всё сделаю. Мне не важна цена, Таллия. Я не хочу заставлять тебя быть со мной, но ты не оставляешь мне выбора.

— Что? — Со страхом смотрю на Кавана.

— Теперь я понимаю одержимость Слэйна. Это безумие. Я готов пойти на всё, даже убить всех, кто тебе дорог, чтобы избавиться от конкурентов. Я готов.

Слова Кавана до жути пугают меня. Я отшатываюсь от него и боюсь последствий. Я, может быть, была глупой, когда надеялась, что Каван станет… нормальным. То есть станет спокойным и примет все факты, будет смотреть на них разумно, а ни как на угрозу.

Но теперь он обещает убить мою маму и друга.

— Таллия, — Каван, видимо, понимает, чем пугает меня. Он делает шаг ко мне, но я отхожу от него.

— Я никого не убью. Я… сгоряча это сказал. Прости, я бы никогда не причинил вред твоей матери.

— А я могу тебе верить? Я могу верить в это, Каван? Я знаю, что ты защищаешь своё. И ты уже присвоил меня себе. Но у меня есть мама. И мне придётся вернуться к ней, хотя бы для того, чтобы поговорить с ней и объясниться. Когда я это сделаю, можешь ли ты быть уверен в том, что будешь держать себя в руках? Ты вспыльчив и агрессивен. Моя мама для тебя угроза. А если она просто найдёт меня и заставит вернуться домой? Ты начнёшь защищать меня, то есть причинишь ей боль, — шепчу я.

— Таллия, нет. Я выдержу. Хочешь, мы поедем к ней прямо сейчас? Оденемся и поедем к ней, чтобы она не волновалась за тебя и не появилась внезапно. Я буду рядом с тобой. Возьму на себя всю ответственность. Я буду убеждать её, что ты в порядке. Я… Таллия, пожалуйста, — убеждает меня Каван, и горечь скапливается его в глазах.

— Обсудим это в другой раз, ладно? Я просто не хочу торопиться.

Я не спешу жить, Каван. Хочу наслаждаться каждым днём с тобой, с другом, на занятиях. Я хочу смотреть, как идёт снег, и распускаются цветы, хочу бежать под дождём и уставать от работы или учёбы.

Хочу чувствовать всё. Я много лет была заперта, и мне не позволяли жить. И ты хочешь сделать то же самое, Каван. Ты пытаешься запереть меня и не выпускать, но таким образом лишь разрушишь нас обоих. Мы не в клетке, понимаешь? Необходимо давать людям право выбора, и тогда ты поймёшь, кто тебе врал, а кто был искренним. Любящие тебя люди всегда будут рядом с тобой, даже если ты думаешь, что они тебя бросили. К примеру, я уверена в том, что Слэйн до сих пор беспокоится о тебе и страдает без тебя, но ты видишь его выбор, как предательство по отношению к тебе. Это не так, Каван. Ты должен уважать выбор людей и не бояться того, что они идут дальше. Они всегда обернутся, чтобы проверить, идёшь ли ты за ними следом или параллельно, или же нашёл свою дорогу.

Понимаешь, о чём я говорю, Каван? — мягко и с надеждой спрашиваю его.

— Ты собираешься меня кинуть, — разворачиваясь, огрызается он и направляется вон из спальни.

Грустно вздыхаю, и боль терзает моё сердце.

— Ты никогда меня не поймёшь и не услышишь. Так о каком будущем можно говорить, если у тебя есть только твоё мнение? — тихо спрашиваю его.

Он задерживается в дверях, не поворачиваясь ко мне лицом.

— Так нельзя. Ты ведь знаешь, что такое, когда тебя держат в заложниках, Каван. Так зачем ты поступаешь так с людьми, которыми дорожишь? Ты хоть понимаешь, какую боль причиняешь им? Вспомни себя. Вспомни, как тебе было больно и страшно, когда тобой манипулировали. И сейчас ты делаешь то же самое. Ты отворачиваешься и сбегаешь, вместо того чтобы найти компромисс и принять выбор человека, уважать его и искать варианты. То же самое было и со Слэйном. Ты воспринял его свадьбу, как удар, и отвечаешь ударами, которые намного больнее, чем думаешь.

Разговор всегда лучше, чем бой, Каван. Порой удар может быть смертельным.

Каван хлопает дверью и оставляет меня одну.

Не так я планировала начать этот день. Но мне ничего другого не остаётся, как принять злость и ярость Кавана на тот факт, что я не цирковая обезьянка и не смогу быть с ним вместе. Мы не пара.

Увы, как бы мне этого ни хотелось, но у нас нет будущего. Я не хочу знать, что такое разбитое сердце, но уже предполагаю. Я влюбилась в Кавана. Я полюбила его за то, что он вот такой неоднозначный и при этом сильный, одновременно нежный, а порой даже агрессивный. Каван разный. Он живой. И я бы всё отдала за то, чтобы кто-нибудь помог ему быть всегда таким. Но это буду не я.

Собираю разбитую посуду и складываю в полотенце. Открываю дверь и иду на кухню. Не вижу Кавана. Скорее всего, он спрятался в библиотеке, чтобы не устраивать ссору, но он точно здесь, я чувствую его печаль и злость. Чувствую его боль. И я помню его слова: «Я так сильно люблю тебя». Но вот я считаю, что это не любовь. Точнее, я бы хотела думать, что мои мысли верны, потому что иначе Кавану будет в сто раз больнее, когда я уйду и спрячусь от него. А мне придётся это сделать, иначе ни один из нас не сможет жить.

Я отмываю всю оставшуюся еду со стены и ковра. Отвечаю на сообщения Алу о том, что со мной всё в порядке, и завтра я выйду на работу. Мои четыре дня проходят, а я только усугубила ситуацию.

Слышу шаги Кавана у себя за спиной, и вся напрягаюсь.

Поворачиваюсь, когда он входит в спальню.

— Я хочу пригласить тебя кое-куда. Поедешь со мной? — спрашивает он и пытается не смотреть на меня, пока говорит.

— Конечно. Я с радостью поеду с тобой, Каван, — улыбаясь, киваю ему.

— Не хочешь накричать на меня за то, что я сделал? — подавленно спрашивает он.

— Нет, не хочу кричать на тебя, хочу просто быть с тобой рядом.

— Тогда почему не даёшь мне надежды, Таллия? — спрашивает он. Злость и обида снова появляются в его глазах.

— Давай, просто жить, Каван? Не планировать нечто грандиозное между нами, а жить. Пусть всё идёт так, как идёт. Разве не в этом заключается смысл нашего существования? Не форсировать события, а привыкать к ним каждый со своей скоростью? Ведь всё это огромный стресс для нас обоих, и порой нужны передышки. Я предлагаю следующее: мы будем встречаться, как мужчина и женщина. Может быть, гулять вместе, иногда я буду ночевать у тебя, будем ходить в кафе и проводить свободное время вместе.

А потом мы посмотрим, к чему это приведёт? — Я задерживаю дыхание, смотря в его глаза, в которых бушуют эмоции. Я вижу, как его кулаки сжимаются. Это не то, что он хочет. Это не то, что он планирует. Каван сейчас не контролирует ситуацию, и это его безумно злит.

— Ладно, — сухо бросает он. Но я уверена, что он поднимет эту тему завтра, когда я соберусь на работу и домой. Я знаю, что завтра мы поссоримся, и, вероятно, будет больно обоим. Не вероятно, а точно, так что лучше взять от этого дня всё, что я могу.

Подхожу к Кавану и кладу ладони на его лицо. Боже мой, какой же он красивый. В который раз я удивляюсь тому, что шрамы на лице Кавана такие правильные для него. Правда. Никогда бы не сказала подобное о другом человеке, но Каван и шрамы — это одно прекрасное целое. Это личность. Если бы он был другим, то вряд ли я могла бы его полюбить.

— Я с тобой и хочу провести время вместе с тобой. Сейчас поедем в твоё тайное место, и ты будешь улыбаться, потому что мы живём, Каван. Не важно, кто с нами, мы должны оставаться живыми ради себя. Когда я потеряла брата, затем Мирьем, то мне хотелось сбежать и спрятаться в доме матери. Я готова была ко всей боли и запретам, только бы унять вину и отчаяние в сердце. Но клетка никогда не бывает удобной, Каван. Это клетка. Она всегда будет ограничивать нас в движениях и даже в мыслях. Поэтому в первую очередь мы должны позаботиться о себе, а потом уже о других. Если нам плохо, то плохо и тем, кого мы любим. Поэтому я хочу сделать всё, чтобы тебе было хорошо со мной.

— Мне слишком хорошо с тобой, Таллия. В этом и проблема. Я цепляюсь за тебя, понимаешь? — Он накрывает мои руки своими и наклоняется к моему лицу.

— Я боюсь тебя потерять. Боюсь, что умру, если тебя не будет рядом со мной. Ты не понимаешь, как мне сложно даже думать о том, что ты будешь где-то одна без меня. Я очень ответственный.

И хочу нести ответственность за тебя. За каждую твою улыбку, Таллия. И пока я рядом с тобой, я живу. В этом причина, почему я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Я одержимый мудак и знаю, что со мной происходит. Ты нужна мне.

— Значит, я буду рядом, — заверяю его. Лживая и лицемерная стерва. Как я могу так нагло врать прямо ему в лицо, когда собираюсь сбежать от него? Как? Но до своего побега я сделаю всё, чтобы Каван понял, что ему не нужны определённые люди, чтобы жить дальше. Ему нужен он сам.

— Это мне подходит. Сейчас мне это очень подходит, — Каван целует меня, и я обнимаю его за шею. Мне так нравится, как он целуется. Он постоянно меняет угол наклона головы, напор своих губ и скорость. Сейчас Каван показывает мне медленно и очень возбуждающе, как сильно он зависим от меня, но и я от него тоже.

Мне сложно оторваться от него. Сложно оттолкнуть. Страшно причинить боль.

— Одевайся, и поедем немного развеемся, — шепчет Каван мне в губы и гладит большими пальцами щёки.

— Это ведь не балет?

— Нет, — смеётся он. Обожаю его смех. — Нет. Я уже понял, что балет для тебя не то, чем я могу тебя восхитить. Ты сама можешь покорить любого своими танцами. Вообще, балет теперь потерял для меня интерес, потому что ни одна танцовщица, кроме тебя, не зажигает внутри меня искру жизни своими глазами, когда танцует.

— Значит, я выполнила свою миссию. Больше ни одна не покорит тебя, — шепчу я.

— Ни одна, — улыбается Каван.