Клятва всадника ветра

Пролог

Гром прогрохотал над головой, как далекий таран, ударяющий в небесный засов. В комнате с каменными стенами его грубое ворчание было приглушено, но стучащий звук водопада дождя доносился через единственное открытое окно вместе с ветреным дыханием холодной весенней ночи. Полдюжины богато одетых мужчин сидели вокруг большого деревянного стола с полированной поверхностью. Трое из них держали в руках бокалы для вина с рубиновыми сердечками. Еще два глотали пиво из искусно украшенных кружек. Шестой откинулся на спинку большого, богато украшенного кресла во главе стола. Перед ним стоял маленький бокал дварвенхеймского виски, тепло отсвечивающий янтарем в свете масляных ламп, и он прищурился сквозь облако ароматного дыма, когда зажег от лампы на своем конце стола щепку, чтобы раскурить трубку.

Он отбросил пылающую щепку и поставил лампу на место. Его трубка тихо зашипела, когда он затянулся, затем выдохнул одно идеально сформированное кольцо дыма. Снова прогремел гром, на этот раз немного ближе, и темнота за окном замерцала в отдаленном танце молний, далеко-далеко на краю дождливого мира.

- Я согласен, что ситуация невыносима, милорд, - сказал один из мужчин, пьющих пиво, в безмятежную тишину, созданную уютом огня в ночь шторма и ветра. Его волосы были золотисто-рыжими, часто встречающимися у старейших знатных семей Сотойи, и выражение его лица было, мягко говоря, несчастным. Он сделал еще глоток из своей кружки, подняв руку, мерцающую танцем золотых колец и отражающихся драгоценных камней. Затем он поставил кружку обратно на стол и пожал плечами. - Тем не менее, у нас, похоже, нет другого выбора, кроме как принять ее.

- Боюсь, что Велтан прав насчет этого, милорд, - кисло согласился один из любителей вина. - Это оскорбление для каждого когда-либо рожденного сотойи, но пока Теллиан готов проглотить это сам, он может заставить это влезть и в наши глотки.

- И до тех пор, пока король готов позволить ему это, - мрачно напомнил им всем другой любитель вина. - Не забывай об этом, Гартан.

- Я ничего не забываю, Тарлан, - коротко ответил Гартан. - Но верит ли кто-нибудь за этим столом, что его величеству не дали... плохого совета в данном случае?

- Опрометчивый или благоразумный, король есть король, - заметил курящий трубку мужчина во главе стола. Его голос был хорошо модулирован, тон почти, но не совсем мягкий. На его красивом лице также было слегка угрожающее выражение, и Гартан немного напрягся в своем кресле.

- В мои намерения не входило предлагать что-либо еще, милорд. - Его собственный голос был почтительным, но в нем слышалось упрямство. - Тем не менее, есть причина, по которой у его величества существует совет, и вы являетесь его членом. Разве это не функция советника - давать советы? А кто более ценен? Советник, который предлагает свою собственную мудрость, даже если это может быть не самый популярный совет? Или тот, кто не будет возражать, когда он считает, что другие, более... целенаправленные советники ошибаются?

Ночь за пределами помещения была на грани прохлады, и ветерок, дувший в окно, был немного сильнее, чем мгновение назад. Без сомнения, это объясняло холод, которым дышала комната.

- Конечно, вы правы, - сказал мужчина во главе стола Гартану после долгого молчания, поглаживая свою золотистую бороду левой рукой. - И Тарлан тоже прав. И хотя я могу заседать в совете, я, конечно, не единственный, кто это делает. Принц Юрохас тоже сидит там, например. И на данный момент король Мархос, похоже, готов выслушать принца и дать Теллиану возможность продолжить его бесполезную попытку "мирного сосуществования" с градани.

Более чем у одного из мужчин, сидевших за столом, был такой вид, словно они хотели плюнуть на полированный каменный пол, и послышалось тихое бормотание, выражающее негромкое отвращение. И все же никто из них не мог не согласиться с тем, что только что сказал их хозяин.

- Ну, да, милорд, - согласился второй любитель пива через несколько секунд. - Мы все знаем об этом, как, я уверен, вы поняли до того, как позвали нас сюда сегодня вечером. Но надеюсь, вы простите мою возможную прямоту, если я скажу, что вы собрали нас для этой встречи не из-за нашего горячего согласия с позицией принца Юрохаса.

Его тон был настолько забавным, что не один из мужчин за столом на самом деле обнаружил, что хихикает, и даже мужчина, курящий трубку, улыбнулся.

- Со своей стороны, - продолжил говоривший, - я с готовностью признаю, что у меня есть личные, а также патриотические причины ненавидеть нынешнюю ситуацию. Мой родственник Матиан, как отставник в моем доме, чувствует себя немногим лучше нищего, которого вытеснил выскочка, рыцарь простого происхождения без капли благородной крови в жилах. - Его тон больше не был насмешливым, а глаза были опасными. - Оставляя в стороне оскорбление всей моей семьи - и каждого истинно благородного дома среди нас - есть такая вещь, как справедливость. У нас есть разногласия с бароном Теллианом, и я, например, отказываюсь притворяться, что у нас их нет. И, я думаю, вы не готовы к этому, милорд.

Некоторые из остальных, казалось, внезапно обнаружили, что их весьма привлекает содержимое бокалов или кружек. Они уставились в них, словно советуясь с предсказаниями, но человек во главе стола только пристально смотрел на того, кто говорил.

- Я никогда не притворялся, что мне не о чем было поговорить с Теллианом из Балтара, лорд Сарэйтик. Я это делаю. И вы совершенно правы, отмечая, что я пригласил всех вас присоединиться ко мне этим вечером, потому что был уверен, что каждый из вас тоже этого хочет. Тем не менее, всем нам следует помнить, что открытое нападение на него по этому поводу несет риск создать видимость неповиновения королю. Прежде чем мы сможем должным образом разобраться с Теллианом и его любимчиком градани, мы должны заставить короля Мархоса осознать, что, как говорит Гартан, ему плохо советовали в этом вопросе. Как только он откажется от поддержки Теллиана, мы можем стать более... прямыми в наших методах. Но в настоящее время, как верные подданные и вассалы короля, мы должны оказывать его политике нашу твердую общественную поддержку.

- Конечно, милорд, - согласился Сарэйтик. - Я бы никогда не предложил - и это никогда не входило в мои намерения - чтобы мы делали что-то еще. Как вы сказали, наш очевидный долг перед короной - четко заявить о нашем согласии с политикой короля. И публично.

- Совершенно верно. - Мужчина, куривший трубку, выпустил еще одно колечко дыма, в то время как за окном хлестал дождь, сильнее, чем когда-либо. В камине позади него кипел горящий уголь, шипя, когда в дымоход попадали случайные капли дождя. Он взял свой стакан с виски и медленно, с наслаждением отхлебнул, затем очень аккуратно поставил его обратно.

- Тем не менее, - сказал он, - точно так же, как долг любого подданного короля - принимать его политику и подчиняться его решениям, так и другой долг этих подданных - рассмотреть все способы, которыми они могли бы способствовать достижению истинной цели этой политики. Что, конечно же, означает мир и безопасность всего королевства. И, как и все вы, я не могу убедить себя в том, что нынешние действия барона Теллиана в конечном счете могут представлять что угодно, кроме угрозы этому миру и безопасности.

- Понимаю, милорд, - сказал Сарэйтик. - И согласен с вами. - Другие головы за столом закивали, и если большинство кивков выглядели менее восторженными, чем у Сарэйтика, ни один из них не казался ни в малейшей степени нерешительным. - Тем не менее, принимая во внимание то, что вы уже так справедливо сказали о нашей ответственности и долге поддерживать политику короля, кажется, что мы мало что можем сделать открыто, чтобы остановить Теллиана.

- Вы сражались во многих битвах, как и любой другой человек здесь, лорд Сарэйтик, - сказал мужчина с трубкой. - Таким образом, вы не хуже меня знаете, что самая очевидная и открытая тактика редко бывает самой эффективной. Поймите меня, все вы. Я не буду открыто выступать против его величества ни в этом вопросе, ни в каком-либо другом. Я буду, как всегда, выражать свои собственные взгляды как перед королем, так и перед другими членами его совета, и буду стремиться убедить его в мудрости моих аргументов. Но за пределами дебатов и обязанности давать советы, которая вытекает из моего места в этом совете, я не подниму ни руки, ни голоса против его величества. Было бы не просто неправильно, но и глупо - и, возможно, даже безрассудно - поступать иначе.

- И все же то, что я могу сделать для изменения факторов и ограничений, которые стесняют возможности короля, я сделаю. И если окажется возможным создать обстоятельства, которые сделают очевидной мудрость моих собственных взглядов и рекомендаций, тогда я сделаю и это. И, - он скользнул взглядом по их лицам в свете лампы, - я не забуду тех, кто помог мне создать эти обстоятельства.

- Понимаю, - снова пробормотал Сарэйтик. Он и Гартан посмотрели друг на друга через стол, а затем Сарэйтик снова перевел взгляд на их хозяина. - И могу я спросить, милорд, подумали ли вы о наилучшем способе, которым мы могли бы помочь в создании тех обстоятельств, о которых вы только что упомянули?

- Ну, нет, - мягко сказал мужчина с трубкой. - Я имею в виду, некоторые возможности кажутся достаточно очевидными. Например, этот "лорд Фестиан", которого Теллиан убедил короля поставить в Гланхэрроу вместо вашего родственника Матиана, вряд ли сможет справиться с теми трудностями, с которыми должен столкнуться любой лорд, чтобы защитить свои земли и людей, вверенных его попечению. Конечно, для тех, кто в состоянии продемонстрировать его некомпетентность, было бы уместно это показать.

Он обнажил зубы в улыбке, которой могла бы восхититься любая акула, и столь же зубастые улыбки вернулись к нему от его гостей.

- И, - продолжил он, - всегда остается вопрос об этом так называемом защитнике Томанака, "принце Базеле". Возможно, вы не заметили, что, хотя его величество готов признать существование ордена Томанака среди градани и даже относиться к этому Базелу, как к одному из избранников Бога войны, он прямо не предоставил Базелу статус посла. Хотя я уверен, что король Мархос пришел бы в ужас, если бы с Базелом случилось какое-нибудь злое несчастье, это было бы совсем не то же самое, как если бы это несчастье случилось с аккредитованным послом цивилизованной страны.

- Юридически он также не наделен иммунитетом посла, - медленно произнес Тарлан. Его задумчивый голос был немногим больше, чем бормотание, но мужчина с трубкой кивнул.

- Очевидно, что нет, - согласился он. - Конечно, есть вопрос о его предполагаемом статусе избранника Томанака. Но при всем моем уважении к его величеству и другим его советникам, как кто-то может искренне верить, что Томанак выберет градани - и притом градани Конокрада - в качестве одного из своих защитников? - Он презрительно фыркнул. - Если этот Базел хочет претендовать на привилегии и полномочия избранника, думаю, было бы только справедливо дать ему возможность доказать, что он их заслуживает. И поскольку зал суда Хранителя Равновесия - это поле битвы, на самом деле есть только одно место, где он мог бы это сделать, не так ли?

Один или двое других обменялись взглядами разной степени беспокойства, слушая его последние пару предложений, но никто не возразил. В конце концов, сама мысль о том, что градани - избранник любого Бога Света, была гораздо хуже, чем просто смешной. Это слишком близко граничило с откровенным богохульством, что бы ни думали другие.

- Я, например, полностью согласен с вами, милорд, - сказал Сарэйтик, и Гартан твердо кивнул. Тарлан тоже кивнул, хотя чуть менее восторженно.

- Благодарю вас, лорд Сарэйтик, - сказал мужчина с трубкой. - Я ценю вашу поддержку. И в моем доме всегда было традицией помнить тех, кто оказал нам поддержку, когда мы больше всего в ней нуждались.

В глазах Сарэйтика промелькнуло нечто большее, чем намек на алчность. Это не вытеснило гнев и мстительность, которые уже переполняли их, но отточило и усилило эти ранее существовавшие эмоции, и курильщик трубки спрятал улыбку удовлетворения, когда увидел это.

- Мне кажется, милорд, - сказал Сарэйтик через минуту, - что если мы действительно задумаемся об этом, должен быть какой-то способ, которым мы оба могли бы продемонстрировать несостоятельность этого Фестиана как узурпатора лорда Матиана - я имею в виду, конечно, как преемника - и одновременно обеспечить "принцу Базелу" возможность раз и навсегда доказать свой статус избранника Томанака.

- Я уверен, что он есть, - согласился мужчина с трубкой. Затем он положил руки на столешницу и поднялся на ноги, улыбаясь остальным.

- Однако, - продолжил он, - боюсь, что час уже довольно поздний. Завтра меня ждет насыщенный и ответственный день, и поэтому, с вашего разрешения, я пожелаю вам всем спокойной ночи. Нет, нет, - сказал он, качая головой и поднимая ладонь одной руки, когда двое или трое из его гостей сделали вид, что тоже встают. - Не позволяйте моему отбытию прерывать вашу беседу, джентльмены. Я был бы плохим хозяином, если бы ожидал, что мой собственный ранний уход на покой лишит моих гостей удовольствия от дискуссий между собой. - Он снова улыбнулся им. - Оставайтесь там, где вы есть, столько, сколько понадобится. Слугам было приказано не беспокоить вас, если только вы не позовете их ради дополнительных напитков. Кто знает? Возможно, ваши обсуждения подскажут какой-нибудь способ, с помощью которого мы все могли бы способствовать интересам и процветанию королевства.

Он кивнул им всем, а затем тихо вышел из комнаты.