Ключи от рая

Глава 16 ДОРОГА, ЛЕС И ИСТОЧНИК — 3

Эдди Флинн ждал рядом с церковью окончания службы, пока не увидел, что вышел его брат.

— Брайан, можно тебя на пару слов? — заговорил Эдди.

— Нет, если ты об аннулировании брака, — ответил священник, не останавливаясь. Он направлялся к Сканку Слэттери за газетой, а потом домой.

— Ты знаешь, что я не об этом. — Эдди был вынужден почти бежать. — Притормози, у нас не рекордный забег на милю.

— Я иду завтракать, я голоден, у меня масса дел, говори, если хочешь… — Отец Флинн продолжал целеустремленно идти по дороге, ежеминутно приветствуя прихожан.

— Ты так широко известен, что можешь идти в политику, — проворчал Эдди, поджидая, пока отец Флинн пожелает одному успешной сдачи экзаменов, а другого поздравит с появлением новой борзой.

— Ладно. Кофе? — спросил он, когда они вошли на кухню.

— Я думал, у тебя есть кто-то, кто готовит завтрак. У тебя, кажется, есть знакомый русский или кто-то там, он не работает на тебя? — Эдди выглядел огорченным.

Его брат положил три куска бекона и нарезанный помидор на сковороду и стал ловко их переворачивать.

— Его зовут Йозеф, он на самом деле латыш, а не русский, и помогает он не мне, а канонику.

— Каноника пора сдать в дом престарелых, — сказал Эдди.

— Наоми от него тоже ничего не добилась. Я прав? — Брайан Флинн улыбнулся.

— Оставь это, Брайан. Я хочу спросить тебя об источнике.

— Об источнике?

— Об источнике, это же твоя территория, парень, о святом источнике, о божественном источнике и бог знает еще о каком. Я спрашиваю, они бросят его?

— Кто «они»?

— Господи, Брайан, ты становишься тугодумом. «Они» — это ты, церковь, священнослужители, папа римский, кто там еще?..

— Решение предстоит принять мне. Папа римский никогда не упоминал его на моей памяти, а если и говорил что-то, то до нас это не дошло. Ты уверен, что не хочешь бекона?

— Нет, я не хочу никакого бекона, и тебе не стоило бы засорять свои артерии. — Эдди Флинн смотрел неодобрительно.

— Верно, но у меня так мало потребностей, и я не обязан делать женщин счастливыми.

— Я серьезно, Брайан.

— Я тоже, Эдди. Лучшее время дня — это когда я сижу здесь, мирно завтракаю и читаю газету. А ты сидишь у меня на кухне и цепляешься ко всему, что я говорю или делаю…

— Кое-кто предлагает мне объединиться с ними в синдикат. — Эдди произнес это с очень важным видом. Казалось, он ожидал одобрительной реплики.

— Но разве ты не этим занимаешься, Эдди? Ты бизнесмен, ты постоянно объединяешься с теми или иными людьми.

— Это мой шанс заработать настоящие деньги, Брайан. А мне так нужны деньги. Ты представляешь, во сколько может обойтись свадьба? — Эдди даже разволновался.

— Простая регистрация брака? Наверное, недорого? — предположил Брайан.

— Ну нет, нам нужен посторонний священник и кто-то, кто пустил бы его в церковь, чтобы дал нам благословение, подружки невесты, шаферы, угощение — словом, много всего. И потом, Китти все время шлет мне записки насчет платы за школу. Господи, мне нужен этот шанс, поэтому я должен знать об источнике.

— Послушай, Эдди, я, может быть, и тугодум, но что тебя интересует по поводу источника?

— Хорошо. Я расскажу тебе, но это только между нами, это не для священнослужителей и прочих. Строительство нового шоссе начнется, несмотря на все протесты, и мы скупили в разных местах много мелких участков земли. Всем придется вступать с нами в сделки, когда начнется принудительная покупка земли, то есть мы поймали удачу за хвост. Есть только одна загвоздка: кое-кто боится, что этот источник в лесу принесет одни неприятности. Скажи, есть ли выход? Вот что мы должны знать. Никому не хочется иметь дело с толпой разъяренных религиозных фанатиков.

— Я ничего не знаю об этом. — Брайан Флинн начал мыть посуду.

— Ты наверняка знаешь, Брайан.

— Нет, я не знаю. Я стараюсь быть вне этого. Поневоле. Я не собираюсь поддерживать ни тех ни других. Я не принимаю в этом участия, так что ты обратился к единственному человеку в Россморе, у кого нет своей точки зрения на этот счет.

— Но ты единственный, кто знает, вызовет ли это взрыв негодования, или все заглохнет. Ты должен чувствовать такие вещи, и нам нужно это знать. Сейчас…

— «Мы» означает синдикат, который вложил деньги в землю?

— Не нужно насмехаться, отец Флинн. В твое образование и обучение на священника было вложено много семейных денег, не так ли? И то, что я финансово независим, — это груз на твоей совести.

— На моей совести нет груза, Эдди, и никогда не было. — Брайан был очень раздражен, но старался не показывать этого. — Если это все, то мне нужно идти на работу.

— На работу? Какую работу? — издевательски спросил Эдди. — Будь уверен, в эти дни до Бога никому нет дела, тебе нечем заняться. У тебя в жизни вообще не было ни одного нормального рабочего дня.

— Хорошо, Эдди, ты, конечно, прав. — Брайан устало вздохнул и собрал свой портфель.

Он собирался пойти к матери и принести набор старых фотографий, которые, как объяснил Джуди психотерапевт, могут оживить ее память.

Он был готов вместе с Лили Райан и одним из ее сыновей отправиться к Эйдану в тюрьму. Эйдан Райан, очевидно, успокоившись, согласился на встречу и разговор с женой.

Он намеревался переговорить с Марти Ноланом и с одним стариком по поводу дороги; он должен был открыть в Святой Ите день благотворительных сборов в пользу голодающих; ему предстояло вбросить мяч в матче между сборными школ Святых Братьев и Святого Михаила; он собирался поехать в «Папоротник и вереск» и оценить их новую комнату для молитв и размышлений. Они не называли это молельней, но именно здесь в воскресенье он собирался отслужить мессу.

Может быть, Эдди был прав и все это не было настоящей работой. Но чувство было именно такое.

Джуди Флинн провела восемь дней в молитвах у святой Анны. Остался еще один.

Ее приезд в Россмор радовал ее гораздо больше, чем она ожидала. Было приятно заново узнать Брайана, он был такой же добродушный молодой человек, каким и был всегда, и люди здесь его любили. Мать по-прежнему пребывала в странном состоянии то ли бодрствования, то ли сна, но стала заметно менее враждебно настроенной. Бедный Эдди был наказан отлучением от дома — Джуди и Китти много смеялись над странными проблемами, которые он на себя взвалил, связавшись с молодой Наоми. Китти сказала, что не пустит его обратно, даже если он приползет к ней сквозь весь Боярышниковый лес.

Джуди занималась поисками мужа, играя в бридж в клубе в отеле. Она познакомилась с двумя красивыми мужчинами, которых звали Франклин и Уилфред. Они мечтательно рассказывали о сервисе в сфере мобильной связи, которым они собираются со временем заняться.

Они жили в доме у пожилой леди, которая никогда нигде не появлялась по причине какого-то скандала, суть которого было слишком трудно понять. Они показались ей довольно ограниченными, и Джуди оставила их наедине с их планами.

Джуди нравились ее дневные занятия. Навестить маму, провести три часа в номере, рисуя то, что придет в голову. Она выпьет чашку кофе с Китти, а затем переоденется для похода к источнику. По дороге она купит газету, а позднее, вечером, она выпьет с Брайаном, и он расскажет о своих делах в течение дня. Спокойная, размеренная жизнь. Она не понимала, зачем уехала отсюда так надолго.

Она вымыла голову шампунем у модного Фэбиана. Молодой человек, который, видимо, владел салоном, сказал ей, что он влюблен и надеется, что они поженятся до конца года. Это ее удивило. Она была уверена, что он гей, но, приехав сюда, поняла, что многое является не тем, чем кажется.

— Я тоже надеюсь выйти замуж, — призналась она. — Я просила святую Анну у источника помочь мне найти мужа.

— Я уверен, что у вас не будет проблем, — польстил ей Фэбиан. — Поклонники с предложением руки и сердца будут просто падать к вашим ногам.

Она улыбалась, когда представляла падающих поклонников, взяла газету в киоске Слэттери и прошла к кассе.

— Как обычно, Себастьян, — сказала она.

— Вы очень красивая, когда улыбаетесь, Джуди.

— Благодарю. — Она удивилась.

От человека, которого все звали Сканком Слэттери, она не ожидала услышать такие приятные слова.

— Так оно и есть. Я хотел узнать, может быть, вы иногда бываете свободны по вечерам, чтобы… я думаю, чтобы… пойти… может быть, мы поедим вместе?

— Это очень мило с вашей стороны, Себастьян, — ответила Джуди, стараясь представить его матримониальный статус. Она никогда не слышала от Китти о миссис Сканк, но это ничего не значило.

— Если вас устраивает пища в отеле, там можно очень неплохо поужинать, — взволнованно сказал Сканк. Пожалуй, миссис Сканк не существовало, если он приглашал ее так открыто.

— Какой вечер вы предлагаете, Себастьян? — спросила она.

«Куй железо, пока горячо», — подумал он.

— Может быть, сегодня в восемь? — озабоченно спросил он. — У вас нет других предложений?

Джуди отправилась к источнику бодрой пружинящей походкой. Все шло очень хорошо. Она должна узнать, почему его зовут Сканк[11].

Недди Нолан сообщил Клэр, что должен наконец поговорить со своими братьями в Англии насчет земли и проследить за тем, чтобы они получили свою долю.

— Не понимаю, зачем это нужно. Кит в тюрьме, для него это не имеет значения, двое других тоже много лет не бывали здесь, мы даже не знаем, где они вообще.

— Но они имеют право на долю, если нам придется продать землю, — сказал Недди.

— Какое право, Недди? Ну в самом деле, какое право? Они никогда ничего не предлагали, никогда не сообщали о себе, никогда не интересовались и не тревожились об отце. — Клэр была настроена очень решительно.

— Но для них не все в этом деле понятно, так же как и для меня. — Как всегда, он хорошо думал о людях.

— Ты все делал сам, Недди, и ты никогда не забывал об отце. Твой отец теперь лишен иллюзий относительно других членов семьи, — сказала Клэр. — Они никогда не боролись с лисами в курятнике, не принимали роды у коров, не чинили ограды и стены. Они никогда не готовили еду для твоего отца, не убирали за ним и не возили его на встречу с друзьями.

Она преданно смотрела на него, и Недди спросил себя, как делал это не раз, за что она так его любит.

— Может быть, в конце концов все это заглохнет, эта затея с дорогой, — сказал он без особой надежды.

— Я не надеюсь на это, — ответила Клэр, которая слышала разговоры в школе Святой Иты, в бридж-клубе в отеле и в прачечной. Сейчас никто не говорил: «Если будет дорога», все говорили: «Когда будет дорога». За последние недели все неуловимо изменилось.

В ближайшее время ее мужу Недди предстояло принять решение. Она не хотела навязывать ему свое мнение. Продаст ли он отцовскую ферму за небольшие деньги этому синдикату гангстеров, в составе которого такие типы, как Эдди Флинн? Или будет держаться до конца в надежде, что в одиночку остановит наступление нового и спасет лес и источник, который, как он наивно верил, исцелял его мать в течение многих лет?

— Неужели ты идешь обедать со Сканком? — Отец Брайан Флинн был поражен.

— Ты хочешь сказать, что у него жена и десять детей? — спросила Джуди слегка дрогнувшим голосом.

— Боже мой, нет, кто пойдет замуж за Сканка? — ответил Брайан и тут же пожалел, что сказал так резко. — Я имею в виду, что он никогда не был женат и все считают, что он так и останется одиноким, — добавил он, запинаясь.

Джуди спросила коротко и ясно:

— Почему все вы зовете его Сканком?

— Я не могу этого объяснить, — искренне ответил брат. — Он всегда был Сканком, сколько я его помню. Я считал, что это его имя.

Лили Райан был поражена тем, как изменился ее муж Эйдан Райан за последние одиннадцать месяцев. Он выглядел очень исхудавшим, с обтянутым кожей лицом и широкими темными кругами под глазами. Его сын Донал, который пришел сюда неохотно, казалось, хотел спрятаться от этого человека с диким взглядом.

— Пожалуйста, Донал, — попросила она шепотом.

Юноша нехотя протянул отцу руку.

— Я надеюсь, ты помогаешь маме. — Голос Эйдана звучал очень строго.

— Да, я стараюсь.

Ему было восемнадцать, и он хотел бы оказаться за тысячу миль отсюда. Он видел, как раньше отец бил маму. Он не понимал, почему мама так умилительно благодарна за то, что им разрешили навестить отца.

— Нельзя вести себя хуже, чем вел себя я, — сказал Эйдан Райан. — Перед отцом Флинном и перед тобой, Донал, я хочу извиниться за то, как обращался с Лили в последнее время. Мне просто нет прощения, и я не буду его искать. Алкоголь и горе от потери ребенка могут быть объяснением, но не оправданием. — Он переводил взгляд с одного лица на другое.

Отец Флинн молчал, потому что это было семейное дело.

Лили просто лишилась дара речи. Ответил Донал, и это был ответ взрослого человека:

— Благодарю за то, что сказал это при всех. Тебе нелегко было это сделать. Что касается твоей просьбы простить все, то я никогда этого не обещаю, хоть через сто лет. Я видел, как ты отломал ножку у стула и бил маму, хотя она ни в чем не виновата. Но жизнь идет дальше, и, если мама попросит меня простить тебя, я пойму это. А сейчас мы с мамой уйдем и оставим тебя с отцом Флинном, посмотрим, будешь ли ты чувствовать то же самое во время нашего визита через неделю. — Он встал, чтобы уйти.

Эйдан Райан обратился к нему:

— Конечно, я буду чувствовать то же самое, сынок. Я не изменю своего мнения.

— Ты мог бы сделать это пораньше, не дожидаясь, пока тебя посадят под замок. — Донал говорил ровным, лишенных эмоций голосом. Он опять попытался уйти.

— Не уходите! — закричал Эйдан Райан. — Не уходите, не оставляйте меня еще на неделю. Я не понимаю зачем, и не знаю, простили ли вы меня.

— Мама много лет не понимала, за что ты так жестоко с ней обращался. Ты вполне можешь подождать неделю. — Он повел мать к двери, не давая ей заговорить.

Отцу Флинну так понравилась речь парня, что он хотел издать одобрительный возглас, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— Это было горе, Донал, — сказал Эйдан Райан. — Все реагируют на него по-разному. Я очень горевал по твоей пропавшей сестре.

— Да, у людей все бывает по-разному, — спокойно заговорил Донал. — Что касается меня, то я никогда не видел Терезу, но завидую ей, потому что, кто бы ни забрал ее, он увез ее далеко от тебя и от твоего пьяного бешенства…

И они ушли.

В коридоре Лили спросила:

— Почему ты не дал мне поговорить с ним? Он так переживает…

— Поговоришь с ним на следующей неделе, мама, если он по-прежнему будет переживать.

— Но представить только, как он там сидит все это время… — Ее глаза были полны жалости.

— Ты, мама, тоже сидела все это время дома и переживала за него, — сказал Донал.

В комнате для посетителей, на глазах надзирателей, отец Флинн сел рядом с плачущим Эйданом Райаном.

— Как вы думаете, святой отец, она простит меня?

— Я в этом уверен.

— А почему же она не сказала ни слова?

— Она в шоке, Эйдан. Ей нужно время, чтобы все обдумать. Понимаете, как она может знать, способна она простить вас или нет? Год назад из-за вас она угодила в районную больницу, а потом вы не хотели, чтобы ее пускали к вам сюда. Я думаю, об этом стоит поразмыслить, согласны?

Мужчина был явно напуган, и отец Флинн был доволен. Это пойдет ему на пользу. Отец Флинн знал, что Лили Райан простит своего мужа в следующий вторник. Возможно, Донал Райан знал это тоже.

Пусть Эйдан немного поволнуется.

Майлс Бэрри, адвокат, ехал на ферму к Недди. Лицо его имело чрезвычайно мрачное выражение. Он получил сообщение из одной из тюрем ее величества в Великобритании. Мистер Кристофер Нолан (известный как Кит) прочитал о компенсации, полагающейся фермерам, имеющим земли рядом с Россмором, подлежащие изъятию при строительстве дороги. Мистер Кристофер Нолан хочет заметить, что его отец Марти Нолан стар и не способен принять правильное решение. Что же касается младшего брата Эдварда Нолана (известного как Недди), то он фактически умственно неполноценен. Он никогда не был способен занять какую-то позицию или взять на себя ответственность. Он фактически оказался неспособным работать даже на стройке. Таким образом, нецелесообразно, чтобы решение, касающееся семьи Нолан, принимал кто-то из этих людей. Он, Кристофер Нолан, заявляет свои права на имеющуюся собственность.

Майлс Бэрри никогда не был так зол.

Этот никчемный уголовник Кит, прочитавший в какой-то газетенке в тюрьме, что можно сделать деньги за счет семьи, которую он давно бросил, теперь собирается прикарманить собственность своего отца и брата.

Майлс Бэрри должен был показать им письмо или передать его содержание. Что делать дальше, он пока не решил.

Он встретил отца Флинна, который только что покинул ферму Ноланов.

— Все в порядке? — спросил Майлс.

Священник рассмеялся:

— Нет, это не соборование. Марти любит причащаться. И потом, он не может прийти в церковь на службу, как делал это раньше.

— Надеюсь, он окружен заботой? — предположил Майлс.

— Может ли он быть где-либо окружен лучшей заботой, чем здесь, у Недди и Клэр? — сказал священник, не подозревая, что у него за спиной стоит Недди. — Если я состарюсь в Россморе, я предпочел бы, чтобы за мной ухаживала именно эта пара, и никакая другая. Тяжело видеть таких людей, как моя бедная мать или бедный старый каноник, которые хотят быть независимыми, но на самом деле борются за жизнь…

Недди, который вышел, чтобы приветствовать адвоката, охотно вступил в разговор:

— Каноник в порядке, святой отец? Йозеф говорил мне, что ему нравится бывать в центре города, в гуще событий.

— Да, Недди, но Йозеф хочет уйти и работать на строительстве дороги полный рабочий день, когда оно начнется.

— Если оно начнется, — сказал Недди.

— Нет, правильнее будет сказать, когда оно начнется, — произнес Майлс Бэрри. — Поэтому я здесь, и нам надо поговорить.

— Прекрасно, это поможет нам принять решение, — рассмеялся Недди.

Священник сел в свою машину и уехал, а адвокат прошел на кухню. У Недди в доме все сверкало. Майлс Бэрри заметил блестящие поверхности, выскобленный стол и голубую и желтую фарфоровую посуду, аккуратно расставленную на открытых полках.

Недди сказал, что отец отдыхает в своей комнате, налил адвокату большую кружку кофе и поставил тарелку домашнего печенья. Он сказал, что на прошлой неделе по телевизору какой-то кулинар показывал, как их печь, и это оказалось довольно простым делом.

Он был, конечно, наивен, но вовсе не умственно отсталым.

Внезапно Майлс Бэрри решился показать Недди дышащее злобой и алчностью письмо, написанное его братом Китом из английской тюрьмы. Недди медленно прочитал его.

— Он не очень-то заботился о нас, не так ли? — сказал он в конце концов.

— Не помню, были ли мы друзьями в школе? Он всегда немного отпугивал людей, он пошел по пути, ведущему в никуда… — начал Майлс Бэрри.

— После того как вы закончили школу, он хоть раз связывался с вами? — спокойно спросил Недди.

— Нет, но ведь, как бывает, жизнь людей складывается по-разному. Одни выбирают одно, другие — другое… — Майлс Бэрри не мог понять, почему он ведет себя так, как будто извиняет Кита Нолана, хотя на самом деле хотел набить ему морду.

— Он никогда не писал мне тоже. Я посылал ему письмо каждый месяц, всегда рассказывал, что происходит в Россморе, как чувствует себя папа, и обо всем остальном, что может его интересовать. Конечно, я писал ему и о дороге. Но не получил ни одного ответа.

— Может быть, ему нечего сказать, — предположил Майлс Бэрри.

Его злость на Кита, казалось, достигла своего предела. Только представить себе, порядочный Недди писал своему неблагодарному брату каждый месяц из года в год, и что в результате? Кит сам написал адвокату и обвинил брата в слабоумии.

— Это правда. Там каждый день похож на все остальные. — Недди печально покачал головой.

— Вы слышали о синдикате Эдди Флинна? Я думаю, они заходили к вам.

— Да, был такой малоприятный визит.

— И что же вы сказали им, Недди? — Майлс Бэрри затаил дыхание.

— Я сказал, что не считаю возможным иметь с ними дело и мы не возьмем такую крупную сумму.

— И что же они сказали на это? — Голос Майлса превратился в шепот.

— Вы не поверите, Майлс, но они предложили еще больше! Как будто они меня не расслышали.

Майлс почесал лоб. Никогда в жизни он не свяжется с подобным клиентом. Благодарю покорно.

— И что же будет, Недди?

— Мы определимся с этим, когда придет время — когда будет принято решение о принудительном приобретении недвижимости. — Недди, похоже, это мало волновало.

— Понимаете, я полагаю, что правительство заплатит вам сумму, несравненно меньшую той, которую предлагают Эдди и его дружки. Видите ли, эти люди из синдиката достаточно сильны — они скупили небольшие участки земли повсюду.

— Да, я знаю об этом, но если я продам им землю, это будет уже их собственность, и я не буду иметь права голоса при решении каких-либо вопросов.

Майлс Бэрри не знал, говорить ли Недди Нолану, что он потеряет право голоса при любом покупателе, как только он продаст ее. Но вряд ли стоило это делать.

— Так что же мы скажем Киту? — спросил он с чувством безысходности.

— Нет необходимости что-либо говорить Киту — он не имеет здесь никаких прав ни на что, за исключением того, что я выделю ему сам. — Недди гордо оглядел обновленную кухню в когда-то полуразрушенном жилом доме на отцовской ферме.

— Ну хорошо, я согласен, что ему будет трудно доказать законность своих притязаний, но, как сын вашего отца, он, конечно, сможет…

— Нет, Майлс. — Недди по-прежнему был очень спокоен. — Когда я второй раз устроил его выход под залог, я был вынужден разобраться с этим вопросом. И я нашел английского адвоката, очень приятного пожилого человека. Как бы то ни было, он заставил Кита подписать бумагу, в которой говорится о том, что взамен денежного залога он отказывается от своих прав на семейное имущество. Я объяснил адвокату, что это всего лишь несколько акров неплодородной земли, но, тем не менее, это имущество. — Он улыбался, вспоминая это.

— И этот документ по-прежнему у вас, Недди?

— Да, конечно. Видите ли, Кит удрал, и я потерял деньги, а когда он опять попался, залог не вернули, так что нет дела до его вопросов.

— Я могу взглянуть на этот документ?

Недди подошел к небольшому дубовому шкафчику в углу. Внутри находились аккуратные папки, которые сделали бы честь любому офису. Через несколько секунд он нашел нужную бумагу. Майлс Бэрри взглянул на полку с папками. Он увидел, что папки были подписаны: «Страхование», «Пенсии», «Школа Святой Иты», «Медицина», «Бытовые расходы», «Ферма»… Все это принадлежало человеку, чей брат думал, что тот ничего не смыслит в серьезных делах.

Себастьян Слэттери доказал, что может составить прекрасную компанию. Джуди обнаружила, что с ним очень легко разговаривать, и к тому же он очень интересовался ее работой. Как долго она занималась иллюстрированием детских книг? Встречались ли книги, которые ей не нравились, и было ли труднее с ними работать?

Он спросил, ездила ли она во Францию на поезде под Ла-Маншем. Это было то, что он постоянно обещал себе устроить, когда в следующий раз будет в Лондоне. Он сказал ей, что у него почти нет родственников. Он был единственным ребенком, а его родители умерли. У него есть двоюродные братья, которые живут в нескольких милях отсюда, в небольшой деревне Дун, очень милом местечке. Его приглашали на открытие Центра здоровья имени Денни О’Нейла, в память об одном ирландце, который уехал в Америку. Его внук, наполовину поляк, затеял строительство Центра в его честь. Может быть, Джуди тоже захочет поехать на открытие?

— Почему вас зовут Сканк? — неожиданно спросила она.

— Честно говоря, Джуди, я не знаю. Это прозвище появилось в школе да так и приклеилось. Может быть, тогда от меня плохо пахло. Сейчас ведь от меня не пахнет плохо?

— Нет, Себастьян, нет, мне нравится ваш запах.

В этот момент вошел Кэтел Чамберс, управляющий банком.

— Добрый вечер, Сканк, добрый вечер, Джуди, — любезно поздоровался он.

— О, Кэтел, мы как раз сейчас говорили об этом. Отныне он будет называться своим настоящим именем — Себастьян. — Джуди Флинн сказала это таким тоном, как будто обращалась к классу непослушных подростков.

— Конечно, извини, Сканк, то есть Себастьян, больше этого не повторится.

И Сканк Слэттери, который носил это прозвище более тридцати лет, великодушно простил его.

На следующий день, после того, как они застелили постель миссис Флинн и усадили ее в кресло, Джуди подверглась допросу с пристрастием со стороны своей невестки Китти. Дела сейчас шли заметно лучше. Миссис Флинн в конце концов неохотно признала свою дочь и так же неохотно преодолела свою необъяснимую неприязнь к невестке. Это было заметным успехом.

Конечно, были обычные жалобы на то, что кто-то украл ее одежду, когда Джуди быстро распаковала выстиранное в салоне «Чистота и свежесть» белье.

— Ну, рассказывай! Сканк не распускал руки? — спросила Китти.

— Его зовут Себастьян, и он просто очарователен, — недовольным тоном сказала Джуди.

— Сканк? Очарователен? — Это было выше понимания Китти.

— Говорю же тебе, он больше не откликается на это дурацкое школьное прозвище.

— Потребуется время, чтобы все об этом узнали, Джуди.

— Да, и он начнет уже сегодня, он рисует новую вывеску над своим киоском.

Миссис Флинн переводила глаза с одной на другую.

— Тебе повезло, Сканк накопил много денег, — сказала она.

— Не нужно выбирать человека только потому, что он много накопил, — укоряюще заметила Джуди.

— А за что же еще ты могла его выбрать? Он хорошо бьет чечетку? — спросила мама, и почему-то, по какой-то непонятной причине, это показалось всем очень смешным.

Кэтел Чамберс был озабочен, поскольку Недди Нолан брал взаймы такую сумму. Конечно, в качестве гарантии служила его ферма, но, тем не менее, это были большие деньги. И это совершал человек, всегда хорошенько размышлявший перед тем, как купить пару обуви в магазине дешевых товаров.

— Можно мне узнать, для чего это, Недди? — спросил Кэтел.

— Это для моих консультантов, — объяснил Недди.

— Господи, какого рода консультацию вы хотите получить за такую сумму? — Кэтел был в замешательстве.

— Хорошие эксперты стоят дорого, — сказал Недди, словно считая это достаточным объяснением.

— Смотрите, чтобы это не оказались недобросовестные консультанты, которые просто вытянут у вас деньги. — Кэтел искренне переживал за Недди, так же как и за свой банк.

Кэтел пришел к адвокату Майлсу Бэрри.

— Майлс, я не хочу вмешиваться в отношения между адвокатом и клиентом, но кто эти консультанты у Недди Нолана?

— Консультанты? — Майлс Бэрри не понимал, о чем идет речь.

— Ну да, люди, которым он, по-видимому, собирается выплатить крупный гонорар.

Майлс почесал в затылке.

— Бог его знает, кто это. Я не посылал ему ни одного счета, он вряд ли пригласит другую юридическую фирму, не сообщив мне. Я не знаю, о чем идет речь, Кэтел, я действительно не знаю.

В день посещений Лили Райан и ее сын Донал пришли в тюрьму. На этот раз они решили пойти без священника.

— Если я вам понадоблюсь, я буду недалеко. Мне нужно повидать в тюрьме еще одного человека, — предупредил он.

Отец Флинн был очень недоволен беседой с бедной Беккой Кинг, которая, похоже, сходила с ума. Она была приговорена к очень длительному сроку заключения за соучастие в убийстве соперницы в любовном треугольнике. Она совершенно не испытывала раскаяния, повторяя вновь и вновь, что это должно было быть сделано. Он надеялся, что она не будет опять просить его договориться о разрешении сыграть в тюрьме свадьбу с этим молодым человеком, мысли о котором превратились в навязчивую идею. С молодым человеком, который ни разу не навестил ее в тюрьме, не говоря уж о свадьбе. Но сегодня что-то изменилось. Она написала обращение к святой Анне и хотела, чтобы ее записка была прикреплена у статуи на всеобщее обозрение.

Она показала ее священнику. Это была фотография Габриель Кинг, ее матери, под которой было написано: «Святая Анна, пожалуйста, жестоко накажи эту женщину за то, что она погубила жизнь своей дочери. А если кто-то из твоих поклонников встретит ее на улицах Россмора, пусть плюнет в нее от твоего имени».

Отец Флинн почувствовал себя очень старым и усталым. С серьезным видом он заявил, что сделает это сегодня же, в первую очередь.

— Она должна висеть на таком месте, чтобы каждый мог ее увидеть, — обратилась к нему Бекка, когда он уходил.

— Я повешу ее на достойное место, Бекка, — пообещал он.

Когда он уходил, к нему подошла Кейт, одна из надзирательниц:

— Вы добрый человек, святой отец, не расстраивайте ее.

— Вы считаете, что я это выброшу? — спросил отец Флинн.

— Конечно, считаю, но подождите, пока не придете домой, а там сожгите в печке. Это лучше, чем оставлять ее здесь, где каждый может ее подобрать.

Отец Флинн положил фотографию в бумажник, рядом с чеком, который прислали из Лондона этим утром. Это были деньги, оставленные умершей женщиной, Элен Харрис. Она хотела поблагодарить святую Анну за то, что она вняла ее молитвам по поводу благополучных родов двадцать три года назад. Пусть священник потратит так, как считает нужным в ее честь.

Он сел на деревянную скамейку на случай, если позже понадобится Лили Райан, и стал размышлять о роли священника в современном обществе. К тому времени, когда вышли Лили и Донал, к каким-либо удовлетворительным выводам он не пришел.

— Все хорошо? — озабоченно спросил он и ощутил неловкость. Что может быть хорошего в семье, в которой отец сидит в тюрьме за жестокое обращение с женой и в которой четверть века назад был похищен ребенок?

Но, к его удивлению, Лили кивнула, будто бы он задал совершенно естественный вопрос:

— Все хорошо, святой отец. Я понимаю теперь, что он просто очень слабый человек. Видите ли, я этого не знала, он казался таким большим и сильным, он попрекал меня глупостью. Но на самом деле он слабый и нервный, я теперь это ясно вижу.

— Именно потому, что мама его понимает и прощает, она понимает также, что государство не может его простить и отпустить домой. Он должен досидеть свой срок, — добавил сын.

— Да, и Донал был так добр, хотя это было ему не по душе, он, чтобы сделать мне приятное, пожал отцу руку и пожелал ему бодрости духа. — Усталое лицо Лили было теперь более спокойным.

— Итак, можно сказать, что мы кое-чего добились? — спросил отец Флинн.

— Всего, что возможно в этих обстоятельствах, — согласился Донал.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, — сказал отец Флинн.

Клэр привезла своих учениц в художественную галерею для выполнения учебного задания. Эмер, директор галереи, была ее подругой. Они завели девочек в галерею, чтобы те искали ответы на вопросы задания, а сами решили выпить по чашке кофе.

Эмер недавно вышла замуж за канадца по имени Кен, который ей давно нравился. Она считала, что потеряла его. Но неожиданно, как гром среди ясного неба, он явился к ней с огромным букетом цветов, и все получилось прекрасно.

Отец Флинн, как всегда, был готов помочь. Эмер предположила, что священник бывает очень рад, когда кто-нибудь заходит в церковь в наши дни или венчается.

— Он сам себе хозяин, — сказала Клэр.

— Конечно, — согласилась Эмер. — Вас с Недди венчал он?

— Нет, венчал каноник, но он присутствовал, чтобы в случае чего помочь канонику или вернуть его к теме, если того слишком уведет в сторону…

— В последние дни я часто вижу твоего Недди, у него какой-то бизнес в офисе рядом с офисом Кена. Они переделывают какую-то старую мельницу, — сказала Эммер.

— Недди? Бизнес?

— Ну да, я так поняла. Я видела его сегодня, когда приносила Кену ленч в его офис. А вчера…

Клэр молчала. Недди не упоминал ни о каком бизнесе. Ее сердце вдруг сжалось от страха. Но нет, только не Недди. Никогда.

Эмер поняла, что случилось.

— Я, наверное, что-то напутала, — неловко сказала она.

Клэр не произнесла ни слова.

— Там сплошные офисы и небольшие помещения, которые снимают под офисы. Там нет квартир или номеров. Нет, Клэр, не думай. Господи, он ведь обожает тебя.

— По-моему, у девочек было достаточно времени, как считаешь? — сказала Клэр лишенным выражения голосом, так не свойственным ей.

— Пожалуйста, не делай поспешных выводов… ты же знаешь мужчин, — попросила Эмер.

Клэр знала мужчин лучше, чем кто-либо в Россморе.

— Пошли, девочки, мы пришли сюда не на весь день, — сказала она голосом, которого нельзя было не послушаться.

Она садилась в свою машину, когда встретила Кэтела Чамберса. Он тепло приветствовал ее.

— Вы с Недди, должно быть, строите серьезные планы насчет вашей фермы, — сказал он.

— Вряд ли, Кэтел, пока еще очень не ясно, пройдет ли дорога прямо через нашу землю или нет.

— А кто же тогда эти консультанты, услуги которых стоят так дорого?

— Я ничего не знаю про консультантов, стоящих кучу денег.

— Может быть, я не прав. Но вы знаете, что вы взяли очень крупную ссуду? — Круглое лицо Кэтела выражало озабоченность.

— Крупную ссуду? Ах да, конечно, я знаю… — Клэр сказала это таким голосом, что было совершенно очевидно: она ничего не поняла.

Когда-то она думала, что Недди слишком хорош для того, чтобы это было правдой. Возможно, она была права.

Когда она приехала домой, ее свекор отдыхал на веранде, который они строили вместе. Она вспомнила, как подавала Недди гвозди один за другим. Марти дремал в плетеном кресле с легким теплым пледом на коленях. Здесь Клэр чувствовала себя так хорошо и спокойно, и вот теперь все кончилось.

Недди сидел за кухонным столом, заваленным бумагами.

— Мне нужно задать тебе один важный вопрос, — заговорила Клэр.

— А мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, — ответил Недди.

Джуди Флинн остановилась, чтобы как следует рассмотреть новую вывеску на газетном киоске Слэттери. Вывеска выглядела превосходно.

— Потребуется много времени, прежде чем они перестанут называть меня Сканком, — озабоченно сказал он.

— Ничего, у нас есть время, — ответила Джуди.

— Вам пока не нужно возвращаться? — спросил Себастьян Слэттери с верхней ступеньки стремянки.

— Нет, я сама себе хозяйка, но у меня недостаточно тугой кошелек, чтобы и дальше оставаться в отеле.

— Как насчет дома вашей мамы? — предположил Себастьян.

— Нет, боюсь, ее однажды найдут зарезанной хлебным ножом, если я останусь там жить. — Джуди хорошо знала себя.

— А у Китти?

— То же самое. Этих людей я могу выносить в течение очень короткого времени.

— Ну хорошо, а что вы думаете насчет моей квартиры? Вы можете пожить здесь, над магазином, пока… пока…

— Пока — что, Себастьян?

— Пока мы не поженимся и не найдем что-то получше для вас и для меня, то есть для нас…

— Мы собираемся пожениться? Мы едва знаем друг друга! — воскликнула Джуди.

— Я так надеюсь на это, — сказал Себастьян, спускаясь со стремянки.

— Ну хорошо. Я перееду сегодня вечером, — согласилась она.

— Гм… Я должен подготовить для вас комнату…

— Вы полагаете, что мы будем спать отдельно? В вашей комнате? — крикнула она через улицу, к радости прохожих.

— А как же твой ужасный брат-жрец, который считает меня средоточием всевозможных грехов?

— Не говори глупостей, Себастьян. Брайан только обрадуется, если мы будем счастливы. Он не обращает внимания на всякую чепуху. Просто ты очень давно не приходил в церковь…

Брайан Флинн был удивлен, встретив Честера Ковача, высокого американца, который финансировал строительство Центра здоровья имени Денни О’Нейла в Дуне.

— Я хотел узнать, могу ли я рассчитывать на вас в проведении брачной церемонии между Ханной Харти и мной, но, вы знаете, без широкой огласки…

— Да, конечно, можете, и примите мои поздравления. Но почему вы не хотите пожениться в Дуне, где вы живете? Там служит отец Мэрфи.

— Видите ли, в Дуне пришлось бы извещать всех, а мы не так уж молоды, чтобы устраивать пышное торжество. Кроме того, там живет доктор Дермот — мы не хотели бы его дразнить. Это все осложняет.

Отец Флинн знал доктора Дермота — неприятного раздражительного человечка. Он охотно верил, что это все осложняет.

— Я просто хочу, чтобы вы не упустили возможности отметить этот большой день, вот и все, — успокоил он Честера.

— О, не беспокойтесь, святой отец, мы ничего не упустим. Когда мы поедем в Штаты на медовый месяц, там будет большое торжество и масса народу. А когда мы поедем обратно, мы возьмем мою маму, чтобы она отдохнула у нас. Ее тоже зовут Анна, и она очень хочет посетить источник.

Отец Флинн подумал про себя, что если она хочет увидеть источник, то ей надо поторопиться, а потом он открыл свой ежедневник, чтобы выбрать подходящую дату и поскорее назначить свадьбу.

Когда было объявлено, что решение о строительстве дороги принято, нигде не могли найти Эдди Флинна. Результаты голосования были в пользу строительства дороги. Синдикат Эдди скупил каждый клочок земли, который входил в состав территории, отводимой под строительство, за исключением фермы Ноланов. Согласно плану, дорога проходила прямо через их собственность, а затем по прямой линии шла через лес, поглощая источник и место поклонения.

Эдди убедил остальных, что покупать землю у Недди Нолана — это все равно что отнимать конфету у ребенка. Да, правда, Недди оказывался в проигрыше. Государственная компенсация будет гораздо ниже того, что предлагал синдикат. Но Недди всегда был немножко странным. Настоящая проблема состояла в том, что Эдди не добился желаемого. И он исчез.

Китти и дети едва заметили его уход. Наоми, напротив, была очень расстроена. Она нашла материал на платья подружкам невесты и цветочницам, и ей было нужно поговорить с ним об этом. Почему он сделал это сейчас? И он не оставил ей денег, и за квартиру заплачено только на два месяца вперед. Это ужасно досадно…

Лили Райан получила известие от своей кузины Перл с севера Англии. Перл была замужем за очень славным парнем по имени Боб, и у них было двое взрослых детей. Оказалось, что в их жизни кое-что изменилось к лучшему. Их дети, которые вели себя достаточно холодно, отдалились от родителей и как бы даже стыдились их, стали гораздо ласковей. Перл всегда писала очень честно, не притворяясь и не хвастаясь. Она интересовалась, могут ли они с Бобом приехать и провести несколько дней в Россморе. Если это неудобно, Перл ее поймет.

Лили села за стол и написала обо всем, все об Эйдане и об обвинении, и о том, как трудно это выдержать, и что, несмотря на свою жестокость, он слабый человек, и в тюрьме ему сидеть еще восемнадцать месяцев, и как она, Лили, будет рада их приезду. Когда она отправила письмо, она почувствовала себя гораздо лучше, словно ей необходимо было выговориться, и это придало смысл всему. Она написала, что, когда Перл приедет, они пойдут к источнику Святой Анны в память о прошлом.

Клэр и Недди сидели по разные стороны стола. Клэр даже не взглянула на бумаги, разбросанные по всему столу. Она была готова к первому и последнему выяснению отношений с Недди Ноланом в тот самый день, когда хотела сообщить ему, что у нее задержка на три недели и это может означать беременность, которую они оба долго ждали. Теперь было слишком поздно.

Недди очень спокойно заговорил:

— Разрешение на строительство дороги получено сегодня, Клэр. Как мы и думали, она проходит прямо через наши земли и далее через источник.

— Мы знали, что это произойдет, но ты отказался продать землю Эдди Флинну в тот момент, когда нуждался в деньгах больше, чем когда-либо, — холодно сказала Клэр.

— Но я не мог продать им землю, я бы потерял над ней контроль. — Он объяснял неторопливо, как неразумному ребенку.

— И какой же контроль у тебя сейчас? Потеряны деньги, только и всего…

— Нет, Клэр, это не так, мы имеем все это… — Он поводил рукой над бумагами на столе.

— Что это?

— Я получил консультацию и поручил экспертам составить альтернативный план, такой, чтобы дорога прошла по-другому, не уничтожая источник. В этом принимают участие архитекторы, строители, множество инспекторов, и все это стоит целое состояние. Клэр, я занял деньги у Кэтела Чамберса, а он думает, что я занимаюсь наркотиками, азартными играми или чем-то подобным.

Неожиданно она поняла, для чего именно нужны ему эти деньги, и что они вовсе не предназначены для свивания маленького любовного гнездышка на восстановленной старой мельнице. Одновременно с облегчением она почувствовала обиду.

— Господи, почему ты ничего не объяснил ни ему, ни мне?

— Я был обязан держать это в секрете, никто не должен был видеть, что я провожу эти встречи.

— На старой мельнице? — догадалась она.

Недди застенчиво улыбнулся:

— Никому и в голову не пришло, где я!

Он погладил ее руку и поцеловал пальцы, как часто это делал. Обида исчезла. Клэр испытывала только облегчение, поняв, что он по-прежнему любит ее. Она только сейчас осознала, в какой ужас привела ее мысль о том, что она может потерять Недди.

— А это получится, Недди? — спросила она слабым голосом.

Недди нанял всех этих людей, чтобы они составляли расчеты и планы. Это было невероятно.

— Думаю, что да, — спокойно ответил Недди. — Понимаешь, я нанял эксперта по связям с общественностью, чтобы он объяснил, как получить ее одобрение. И он пришлет автобус с телеоператорами, если мы с тобой согласимся выступить.

— По телевидению?

— Если ты согласишься, мы можем выступить в большой программе новостей и обсудить это с представителями строительных компаний.

— Мы можем?.. — тихо спросила она.

— Да, мы можем объяснить, как много здесь людей, которые благодарны святой Анне и хотят сохранить источник и святыню. Нам не смогут возразить.

— Недди, но разве мы не могли сделать это без привлечения всех этих экспертов?

— Нет, в том-то все и дело! — воскликнул Недди. — Тогда это было бы выступление набожных, суеверных, консервативных людей, стоящих на пути прогресса. Это выглядело бы так: старые ирландцы, цепляющиеся за свои традиции и историю, выступают против современных молодых ирландцев, желающих, чтобы все жили лучше…

— А теперь?

— Теперь мы имеем вполне выполнимый альтернативный план. План, составление которого мы оплатили из собственных средств, отказавшись от огромных денег, предложенных синдикатом и прочими. — Он кивнул на дубовый шкафчик. — У меня все подробно Записано. Они убедятся, что мы говорим правду и использовали свои деньги.

— А где же пройдет дорога?

Они склонились над картой. Одной рукой он поглаживал ее по волосам, а другой показывал. Новая дорога проходила бы по-прежнему через ферму Ноланов, но затем шла бы по пути, оставляющему существенную часть леса в неприкосновенности, ту самую, где находился источник. Там будет устроена большая стоянка для автомобилей и ответвление от новой дороги, ведущее непосредственно к святыне; посетителям не нужно будет ехать через Россмор. А местные жители будут, как всегда, ходить туда по лесу.

Клэр смотрела на него с восхищением. Все могло получиться. Правительство накануне выборов и местный совет, боящийся обвинения во взятках, охотно используют этот шанс, позволяющий избегнуть серьезной конфронтации, которая уже назревала. Решение Недди предлагало наилучшее решение проблемы, устраивающее всех.

— Ты мог бы мне все рассказать, — сказала она.

— Да, я собирался, но ты выглядела усталой, и тебе нужно каждый день быть в школе. Я же остаюсь здесь. Моя жизнь гораздо легче.

Клэр огляделась. Все в доме сверкало, Недди работал за троих, наводя в нем порядок. Она знала, что это была не такая уж легкая жизнь. Но Недди никогда не жаловался.

— Да, так что же такое ты хотела мне сказать? — спросил он.

Клэр сказала, что есть убедительные признаки того, что она беременна. Недди встал и крепко обнял ее.

— Я сегодня был у святыни, и, хотя я знаю, что это не имеет смысла, я сказал, что есть кое-что, чего мы вместе ужасно хотим, — сказал он, зарывшись лицом в ее волосы.

— Должна же она сделать что-то для человека, который спас ее источник, — сказала Клэр.

Они так и стояли, обнявшись, когда вошел Марти Нолан.

— Приехал отец Флинн, ему кое-что непонятно, так что мне пришлось идти за вами. — Он был недоволен, что прервали его сон в кресле.

Когда они пили чай с домашним печеньем, птицы стали устраиваться на ночлег на деревьях. Солнце начало садиться за лес, который Недди Нолан почти наверняка спас.

Священник знал, что его сестра Джуди была у источника, благодаря святую Анну и говоря, что не ожидала столь быстрого исполнения своего желания.

Когда стемнело, отец Флинн выслушал план Недди.

Он собирается купить дом гораздо ближе к Россмору, и тогда, может быть, мать отца Флинна и каноник смогут там жить. Не нужно переезжать далеко от города, он присмотрел большой участок с садом, что понравится канонику. Недди будет за всеми присматривать.

А если Бог пошлет Недди и Клэр дитя, он станет ухаживать и за ребенком. А старым людям будет приятно видеть рядом с собой новую молодую жизнь.

И на этот раз отец Флинн не нашелся что сказать, а какие-то словесные штампы не имели бы смысла.

Он посмотрел на хорошего честного человека, сидящего перед ним, и впервые за долгое время увидел смысл в той жизни, которая недавно казалась запутанной и очень противоречивой.

Он еще раз посмотрел на темнеющий лес.

То, что в этом необыкновенном месте было услышано столько голосов и исполнено столько желаний, вовсе не казалось фантастикой.