Князь Алтайский

Глава 15

1

Я обвел своих подчиненных суровым взглядом. Блин, вот так и понимаешь, почему люди стремятся к власти, пусть хотя бы к крошечной власти какого-нибудь начальника отдела. Приятно чувствовать себя этаким мини-вершителем судеб. Правда, не знаю, как у других, а мне на ум сразу же приходит мысль, озвученная дядей Питера Паркера: «С большой силой приходит и большая ответственность». Легко руководить, как руками водить. И тяжело — если ты при этом кроме рук подключаешь еще и мозг. Который, скотина извилистая, сразу начинает задумываться — а ЧТО ИМЕННО нужно поручить людям, чтобы задача была решена. Потому что если приказ будет отдан в стиле «Я не знаю, что вы должны сделать, но вы идите и сделайте», то и исполнение будет — «Не ругайся, нащальника». Это в лучшем случае. В худшем — тебе навешают на уши три кило лапши, а ты и не поймешь, потому что ничего не знаешь. В итоге — проблема не решена и кто виноват — неизвестно, вроде бы как бы и… ты. Если же мотивировать подчиненных а-ля Темный властелин: «Ты меня разочаровал. Где мой палач⁈» — то подчиненные у тебя быстро кончатся.

В общем, тяжелое это дело — руководить людьми. Не рекомендую.

Я вздохнул и снова посмотрел на подчиненных. Нет, возможно, мой суровый взгляд был бы весомее, если бы я стоял, тяжело опираясь о стол, как в том меме. Но стола у меня нет, как-то знаете ли, тяжело было бы его таскать по степям и горам. Так что совещание у нас проходит в военно-полевых условиях — в разбитом шатре, таком, чтобы все поместились.

В этом месте мой мозг решил задуматься над крайне важным вопросом: в фильмах про войну всегда показывают генералов в какой-нибудь палатке, похожей габаритами на мой шатер, склонившихся над картами. И карты, что интересно, лежат на столе. Они, генералы, эти столы с собой таскают? Или на месте сколачивают? Или как это вообще?

Короче, о чем только не задумаешься, только б не приступать к тяжелому разговору.

Я еще раз вздохнул и в третий раз бросил взгляд на подчиненных. Пришел взгляд только с тиной морскою… Мозг, скотина! А ну не отвлекайся!

Итак, совещание на тему «Что делать?» можно считать открытым. Отлично, начало положено… Во главе стола — фигурального — я, в боярской шубе, шапке, с бородой и посохом, о который я опираюсь, аки Иван Грозный перед разговором с сыном. Подчиненные собраны и смотрят на меня, ожидая, что я скажу что-нибудь умное.

Аглаша, моя любимая скоморошка.

Клава, моя любимая, единственная и названная сестренка.

Тетя Анфия, моя единственная на несколько тысяч километров кровная родственница. Интересно, а невеста может считаться кровной родственницей? А жена…? Мозг!!!

Настя, моя природная ведьмочка.

Ее муж, мастер-зеркальщик. От него, правда, толку на совещаниях немного, он все равно думает только о двух вещах — своих любимых зеркалах и своей любимой жене.

Дита, моя бесовочка, о чем никто не знает, кроме тех, кому положено. Мой эксперт в области нечисти.

Мой священник, тоже в каком-то смысле эксперт в области нечисти, только с другой стороны.

Христофор, мой палач. От него, конечно, сейчас толку тоже мало, ибо пытать некого, не говоря уж про казнить.

Нафаня, командир моих стрельцов.

Ржевский, мой верный поручик… и куда, он, кстати, пялится? Тетушка, не отвлекайте моих людей! Хотя… Чтобы отвлечь Ржевского — достаточно просто быть женского пола.

Никола, мой личный пасечник… блин, он-то как на совещание затесался? Вот суперспособность просто у человека — оказываться везде и всюду, причемтаким видом, как будто ему можно, положено и назначено.

Я пересчитал присутствующих… мозг, не отвлекайся, блин!

Тринадцать.

Ну и зачем я вообще считал? Теперь не могу отделаться от мысли, что в Гарри Поттере тот, кто первый встал из-за стола, за которым сидело тринадцать человек — тот первый и умер. Сириус Блэк, если мне память не изменяет.

Так, ну что? Вздохнул, посмотрел, посчитал — что там еще осталось сделать для оттягивания неизбежного? Откашляться?

Я откашлялся:

— Я собрал вас здесь…

Перед моими глазами прошли две необыкновенной величины крысы из «Ревизора». Тьфу ты! Мозг!!!

— В общем, суть такова — я узнал, что в тех краях, куда мы движемся, и где собирались осесть, творится что-то неприятное. Люди оттуда бегут, причина же бегства — неизвестна. Но, как я понимаю, навряд ли они бросают землю, дома, некоторые — и имущество из-за каких-то пустяков, верно? В связи с чем вопрос — знает ли кто-нибудь, что там происходит, может, в разговорах с местными…

Блин. Нашел, что ляпнуть. Чтобы разговаривать с местными — нужно знать язык. А среди всех нас магическим полиглотством владею только я. Хотя я и видал, как мои люди, те же крестьяне, ухитрятся общаться с местными жителями на языке мимики и жестов, но вопрос «А что там у вас вообще творится?» таким образом задать трудновато. Но вдруг у кого-то получилось?

Мои подчиненные переглянулись.

— Я разговаривал с проезжающими, — кашлянул Нафаня, — правда, тогда я не знал, что они откуда-то бегут, просто разведывал, что нас впереди ждет. Ничего не говорили, но явно чего-то побаивались — я сначала думал, что меня. Вроде бы каких-то детей упоминали…

О!

— Дети Эрлика? — вспомнил я слова мирзы.

— КАК⁈ — подпрыгнула на месте Дита. Все удивленно на нее оглянулись. Так как моя бесовка не выглядела как знаток чего бы то ни было, а ее шебутное и проказливое поведение вызывало сомнения в том, что у нее вообще есть интеллект, то большинство считало ее чем-то вроде бабочки. Украшает мир своей красотой и другого проку от нее нет. Поэтому все удивились тому, что она, оказывается, что-то все же знает.

Я тоже удивился. Тому, что кто-то, оказывается, слышал про этого самого Эрлика и его детишек, кто бы они ни были. Те, у кого я спрашивал, такое имя слышали впервые, а у меня самого оно ассоциировалось только с раздражительным коротышкой из «Стального алхимика». Но у того детей не было, только брат.

— Что — как? — спокойно спросил я. Спокойно, потому что Дита явно была напугана, и не стоило нервировать ее еще больше раздраженными окриками. А крикнуть мне тоже хотелось. Потому что испуганной Диту я не видел НИКОГДА. А то, что может испугать бесовку — меня тоже, знаете ли, пугает.

— Дети Элрика? — переспросила она, — Того самого Элрика?

— Того самого — это какого?

И Дита рассказала.

Лучше б я не спрашивал.

2

Эрлик — это вам не безобидный государственный алхимик Элрик. И даже не этот… как его… из старой фантастической книги… короче, не важно. Прозвище у этого Эрлика — Кровавый, а добрую и мягкую личность так не назовут, наш царь государь — только тссс!!! — не даст соврать.

Обитает гражданин Эрлик не прямо вот здесь, на Алтае. Живет он за Гранью, а там, сами понимаете, ничего хорошего нет. Причем по своему уровню он не какой-то там мелкий бес, мелких бесов моя Дита по именам не запоминала. На Алтае его называют Владкой Подземного Мира, то есть, это что-то по силе и могуществу приближенное к Сатане. Правда, не настолько злокозненное, но все равно до крайности неприятное.

И, что характерно — у этого Эрлика действительно есть дети. Девять сыновей, Темные мальчики, повелители тьмы, храбрости, хаоса, зла, бедствий, поражений, железа, шпионажа и раздора — интересный набор, да — а также девять дочерей, Темные девочки, каковые ни за что не отвечают и ничем не занимаются, мажорки, короче.

Если бы оказалось, что там, куда мы едем, творят дестрой именно эти детки, то я бы сразу повернул оглобли назад. Я — не паладин Света, я даже не паладин Катя, с НАСТОЛЬКО могущественными силами я просто не знаю, как тягаться. Но, к счастью, Дита заверила, что Эрлик вместе со своей семейкой стопроцентно и однозначно сидит за Гранью и никто из них не мог оказаться в реальности. Прибытие в наш мир таких сильных сущностей приведет… ну, не к концу света, но к достаточно заметным катаклизмам, каковых последнее время не наблюдалось. Это только самые глупые из сатанистов считают, что если они вызывают Дьявола, то к ним прям сам Дьявол и является. Ага, делать ему больше нечего, как только решать проблемы всяких прыщавых задротов, на которых, по какой-то таинственной причине, не обращают внимания девушки. К таким приходят мелкие бесы, нагло врущие, что они — тот самый Дьявол и есть.

В итоге наше совещание провернулось, и мы пришли к тому, с чего начали — кто такие эти Дети Эрлика и почему их все боятся? Спрашивать местных, как я уже пояснил — не вариант, еще и потому, что даже здешний мирза, и тот не стал говорить напрямую. То ли боялся, то ли опасался, то ли просто не посчитал нужным все разжевывать всяким там приезжим.

— Может, это животные какие-нибудь? — предположила Дита. Остальные, как мало ориентирующиеся в здешней ситуации, помалкивали, но на мою бесовку, смотрю, стали посматривать с явным уважением, как на любого человека — знатока в своем деле.

— При чем здесь животные?

— Ну, по легендам Эрлик создал всяких гадов, заразные болезни, а еще барсуков, кротов, верблюдов, свиней коров…

Да, я еще на специализации Темных мальчиков понял, что с логичностью Эрлик явно не дружит… Стоп!

— Погоди! А волков среди его созданий не было?

А что — логично. Его создания — значит, фигурально, его дети.А с волками, сами знаете, у меня отношения последнее время не складываются.

Дита подумала:

— Нет, волков не он. Волков создал Ульгень, добрый бог…

— Не бог он, — тут же взвился мой священник, — Бог — один!

— Бог один и он не Один, Один бог и не один… — тихонько пробормотал я, — Не суть важно.

— Вообще-то — важно! — не согласился батюшка.

— Важно, согласен, но не в вопросе, с кем мы столкнемся по прибытию.

Жаль, если бы волки были созданиями Эрлика — все было бы проще. Пусть оборотни — твари неприятные, но известный враг лучше неизвестного. Значит, мы в третий раз вернулись к тому, с чего начали…

— Есть одно наблюдение, — поднял руку Нафаня, сбив какую-то мою мысль, не успевшую оформиться.

— Выкладывай.

— Нам навстречу часто попадались переселенцы. Которые, как получилось, убегают оттуда, где им грозит какая-то опасность. Но — они всегда ехали отдельными семьями. Никогда не вместе с кем-то. Только по отдельности.

Интересно… О чем это говорит? Я задумчиво подергал себя за бороду… кстати, надо ее чуть укоротить… Так, не о том думаешь. Почему не собраться всем поселением или кочевьем? Ну, самый простой вариант — это все, кто выжил… нет, ерунда получается. Что же, эти Дети Эрлика — кто бы они не были — из каждого кочевья только одну семью оставляют? Странный модус операнди. Значит, получается, семьи едут по отдельности, хотя вместе было бы логичнее и безопаснее, потому… Бинго! Потому что вместе — НЕ безопаснее! Телеуты, бегущие с Алтая, похоже, не доверяют даже своим соседям и родственникам. А что это означает? Что врагом мог оказаться любой, даже сосед. А это, в свою очередь означает что?

Дети Эрлика — это люди.

Свою мысль я озвучил присутствующим на совещании, пояснив, что нам, возможно, предстоит встретиться с какими-то сектантами-дьяволопоклонниками. Все согласились с моими выводами, разве что зануда-батюшка вставил свои пять копеек на тему, что сектантами они быть не могут. Ибо само слово «секта» происходит от латинского «сектум», что означает «разделять» и сектой можно назвать только тех, кто отделился от уже существующей религии. А здесь у нас полноценный культ. И, значит, нам противостоят не сектанты, а культисты.

Хрен редьки не слаще.

В итоге благородное собрание пришло к выводу, что какие-то местные сек… культисты нам не страшны. Просто потому, что проникнуть в наши стройные ряды не смогут, а если попытаются, то их быстро разоблачат. Поэтому — алга, в смысле — вперед.

Я, как человек испорченный демократией и еще не привыкший к тому, что мое слово — решающее, предложил все же спросить у всей остальной толпы — согласны ли они ехать туда, откуда нормальные люди убегают. И назавтра утром мы собрали огромную толпу — как только не затоптали никого — и я громко спросил, мол, согласны или нет. Предварительно описав ситуацию, конечно.

Знаете, в чем была моя ошибка? Это в наше время все привыкли ко всяким опросам, референдумам и прочим обсуждениям и понимают, что раз тебя спрашивают, значит, твое мнение все же, хоть немного, но интересно. Здесь же мой вопрос буквально всеми был воспринят как сомнение в их смелости… Ну, вы поняли. Мне дружно ответили: «Веди нас, Суса… в смысле — боярин! Мы в тебя верим!».

Я б сам в себя так верил…