Князь Беркутов-Туманный

Глава 19

28 февраля — 1 марта 2514 по ЕГК.

…Утро последнего дня календарной зимы порадовало чистым небом, полным отсутствием ветра, «морозом» градуса в три и полным отсутствием негативных ощущений от криков пяти тетеревов-косачей, накануне вечером перемещенных в очередную — чуть более низкую — нишу в стенке «колодца». Хотя нет, не так: в момент пробуждения мы обрадовались прекраснейшему самочувствию. А все остальное оценили уже после того, как подняли клетку с птицами к джакузи и выпустили на волю. К сожалению, к этому времени Поля вспомнила о предстоящем возвращении в Большой Мир, и ее погрустневшая моська заметно уронила потолок «командного» настроения. В общем, полет до ветру, водные процедуры и трапеза прошли под знаком неизбывной грусти мелочи, искреннего сочувствия девчат и моих размышлений о ближайшем будущем. А оно напрямую зависело от меня. И могло стать разным. Поэтому после завтрака я еще раз изучил энергетику воспитанницы прозрением, кивнул младшенькой, дожидавшейся моего решения, подождал, пока она возьмет с полки определитель магического ранга, и прикипел взглядом к «экрану».

Полинка шустренько подставилась под артефакт, погипнотизировала взглядом стрелочку, застывшую точно на границе между двумя секторами — светло-синим и темно-синим — нервно облизала губки и выслушала вердикт наставницы, озвученный для меня:

— До прорыва остались считанные часы. На мой взгляд, стоит подождать. Но решать тебе.

Оля, как обычно, ограничилась кивком. А я еще раз обдумал все плюсы и минусы столь быстрого перехода девчонки в Витязи, пришел к выводу, что лишний шанс на выживание ей точно не помешает, и махнул рукой:

— Ждем.

Мелочь мгновенно оказалась на ногах, цапнула с полки свой коврик из пористой резины, постелила на метку, сделанную накануне, села и занялась до смерти осточертевшим, но невероятно полезным продавливанием аструмовой блокировки. Ну, а мы убрали с красивейшего каменного стола, с недавних пор появившегося в Гнезде, еще раз перебрали рюкзаки, проверяя, не прихватили ли, часом, с собой то, что можно было оставить тут, подняли и их, и оба тюка с мясом изюбря первого ранга, и тюк со шкурами к джакузи, «срастили» дверь нижнего выхода со скалой и завалились на матрасы. Зря: не успели девчата ко мне прижаться, как «силуэт» Полины знакомо «вспыхнул», а она сама начала заваливаться на спину.

Удержали. Тремя воздушными стенами. Затем аккуратно переместили к нам, положили на матрас и… восхитились скорости, с которой закончилась «перезагрузка». А после того, как воспитанница открыла глаза, увидела наши лица и робко улыбнулась, хором поздравили с успешным завершением первой трансформации и прорывом в Витязи.

Мелочь от избытка чувств рассыпалась в искреннейших благодарностях, а я, зацепившись за одно из утверждений, отрицательно помотал головой:

— Нет, твоих заслуг в таком прорыве как бы не больше, чем наших. Ведь мы предоставили возможности, а тренировалась ты. Добросовестнее некуда. И фактически заставила свою энергетическую систему развиваться в столь экстремальном режиме.

— Последние пять дней вы каждый вечер таскали меня в Кошмарные области Пятна! — напомнила девочка.

Я пожал плечами и закончил дискуссию непарируемым аргументом:

— Ну, так ты же хищная птичка из моей стаи…

«Хищная птичка» засияла снова, заявила, что наша стая — самая лучшая стая во всей Вселенной, сделала мне персональный комплимент и вспомнила, что нам пора в дорогу. Переоделась и собралась за считанные минуты, надела рюкзак, спросила, «на ком» летит, и притащила мне «сбрую». А после того, как оказалась за моей спиной, спросила, будем ли мы калибровать умения.

— Будем. Под два ранга — реальный и изображаемый.

— А какой я буду изображать?

— Восьмой — даже он, по меркам городских, тянет на гениальность…

…Первую остановку сделали через четыре с половиной часа. Чуть-чуть восточнее Расщелины. Сбегав до ветру, наскоро перекусили и минут за сорок-сорок пять добросовестно откалибровали Полинке рывок и оплеуху. А потом «встали на крыло», долетели до «пятерочки» и остановились на обед.

Пока уминали жаркое из изюбря-«единички», убитого во время одного из вечерних тренировочных вылетов в Кошмар, обсуждали резкое потепление, весну, уже наступившую в Бухте Уединения, и море, «которое сейчас ужасно красивое…»

Потом вспомнили о близящемся Новомосковском автосалоне, автогонке серии «Спорт-Элит» и моих обязательствах перед Стерлиговым, невесть в который раз за последние две недели помянули недобрым словом руководство Клана Добытчиков и благоразумно сменили тему беседы, чтобы не испортить нам настроение еще сильнее. Вернее, сменил. Я. Спросив у Поли, готова ли она к поездке на день рождения Тихона Искрицкого.

Девочка утвердительно кивнула:

— Конечно. Хотя предпочла бы обойтись без общения со сверстниками.

— Переросла? — полюбопытствовала Света.

— Да. А еще поняла, насколько смешны их попытки казаться взрослыми, умными, хитрыми, невероятно Одаренными и фантастически опасными.

— В этот раз парни будут пытаться тебя обаять. Чтобы ты, потеряв голову от их утонченных комплиментов, томных взглядов и совершенно случайных, но умопомрачительно нежных прикосновений, быстренько выдала все тайны нашей Стаи. Или познакомила страждущих с Самим Черным Беркутом. Или уговорила Игната сводить настолько достойных личностей в Пятно и быстренько прорвать в первый ранг!

— Ага, щаззз: их мнение о чем бы то ни было волнует меня не больше, чем прошлогодний снег, взгляды — тоже, а прикасаться к себе я им не позволю — пусть щупают себя; тайны Стаи — только для Стаи, а Игнат Данилович… Игнат Данилович сам решает, с кем ему знакомиться, вот!

— Пра-а-авильно… — сыто промурлыкала младшенькая, покосилась на меня и перешла на шепот: — А еще он люто ненавидит интриги и интриганов, людей, самоутверждающихся за чужой счет, исповедующих принцип «Цель оправдывает средства», считающих себя центром Вселенной, недоумков и… спиртное. Поэтому при виде пьяных недоумков и сногсшибательных красоток, попахивающих шампанским, звереет одинаково сильно.

— Ах, вот почему вы никогда не употребляете алкоголь! — почти так же тихо воскликнула Полина.

— Не-не-не: мы с Игнатом единомышленники, умеем радоваться жизни без использования стимуляторов и не боимся выглядеть белыми воронами!

— А мои кровные родичи боялись. Поэтому-то их никто ни во что и не ставил… — пробормотала девочка и ушла в себя. Видимо, переваривать новую информацию.

Мы не мешали — порядка четверти часа расслаблялись, лежа на рюкзаках вокруг импровизированного стола, и любовались по-весеннему ярким небом. А потом девчата дали понять, что оклемались, и я, первым поднявшись на ноги, выделил на сборы пять минут…

…До «семерки» долетели ближе к девяти вечера. А в начале десятого засекли ни разу не охотничий отряд — лесовика в ранге Боярина, тропящего путь, четырех очень сильных Богатырей, прячущихся под невидимостью, и «балласта» в виде пяти Гридней, крайне бездарно изображавших добытчиков.

Перся этот отряд с севера на юг, не обращал внимания на звериные следы и, судя по свежим мордам, объявился в этих местах совсем недавно.

Войны — что официальной, что нет — мне еще никто не объявлял, так что мы, понаблюдав за этой компанией несколько минут, полетели дальше. Только приняли чуть правее. А минут через десять заметили «колею», один в один повторявшую ту, которая оставалась за горе-охотничками. Напрашивавшийся вывод сделала даже Полинка. Но отправляться на поиски этого отряда я и не подумал — скорректировал курс так, чтобы как можно быстрее выйти на озеро, и очень скоро заметил далеко впереди белую «равнину», невероятно красиво сияющую в свете звезд. Добравшись до береговой линии, неспешно скинул скорость, завис метрах на двухстах, вытащил из кармана карту, уточнил наше местоположение и навелся на устье Еланки и снова разогнался.

Когда увидел дальний берег, жестами спросил у Ольги, не хочет ли она навестить могилу сестры, дождался отрицательного ответа и продолжил полет в прежнем направлении.

Следующие девять с половиной часов прошли скучно — мы неслись над рекой, изредка приземляясь, чтобы наскоро перекусить, справить нужду и хоть чуть-чуть отдохнуть от безостановочных активаций рывка, вливаний Силы в подпорку и корректировок положения тела после каждого перемещения. Если бы не энергетические структуры низкоранговых зверей и птиц, раз в сто лет засекаемые прозрением, одурели бы напрочь. А так хоть немного отвлекались, продолжали выкладываться и злились. На ублюдочное руководство Клана.

Кстати, разок заметили двенадцать человеческих «силуэтов», как-то уж очень быстро несущихся вниз по течению под прикрытием мощной иллюзии, и пришли к выводу, что наши враги забрасывают в Пятно очередной боевой отряд. С чего мы это взяли? Да с того, что еще не забыли, что основная масса военнослужащих намеренно тормозится на четвертом ранге. А в этой группе Гридней не было вообще. Зато имелись пятеро Богатырей, трое Бояр, Рында и Витязь.

К этому моменту счет к охамевшим уродам успел переполнить чашу моего терпения, поэтому я с большим трудом задавил желание снизиться и приложить катер на воздушной подушке чем-нибудь убойным. Из-за чего не мог успокоиться до тех пор, пока не увидел по левую руку от себя огни зданий форпоста «Дальний».

Тут мне захотелось посмотреть, как отстроили место, уничтоженное во время боя между подчиненными Ляпишева и уродами из «Тирании Хаоса», но я снова взял себя в руки и терпел до последнего. То есть, до тех пор, пока не вывел Стаю к поместью Бехтеевых.

Приземляться на причал счел неразумным — спланировал на лед Еланки метрах в трехстах от эллинга с катерами Геннадия Романовича, ссадил с себя «наездницу», забрал часть содержимого рюкзаков у девчат, объяснил, в каком режиме идем, попросил не забалтываться и сорвался в серию рывков в режиме среднего Ратника.

Пока неслись к пристани, встревоженно отслеживал прозрением каждое перемещение Полинки, судя по неточности выходов «в точку», не успевшей восстановиться от слишком долгого «сидения» в неподвижности. Слава богу, к тому моменту, когда я взмыл на настил и оказался в зоне покрытия эффекторов дешевенькой Поисковой Сети, девочка перестала тупить. Впрочем, это было уже неважно — передвигаться рывками по территории дружественного рода было не комильфо, так что я перешел на спокойный шаг, воспитанница встроилась в образовывавшийся ордер второй, ее наставница заняла третью позицию, а Оля замкнула коротенькую колонну.

Сотрудников СБ Бехтеевых я бы в род не принял ни за что на свете — группа быстрого реагирования подлетела к нам на пятьдесят второй секунде с момента нашего проникновения в охраняемую зону. Да, «зато» узнали, да, по моей просьбе разбудили Геннадия Романовича, и да, проводили к «Эскорту», но неприятное послевкусие осталось. Впрочем, действовало на нервы только до тех пор, пока я не открыл машину, не закинул внутрь рюкзак, не достал из сейфа электронику и не набрал Иру. А потом в трубке раздался ее «сонный» голос, и мне стало не до мелочей:

— Привет, солнце. Мы вышли. Что у вас?

— В общем и целом, все путем: живем в рекомендованном режиме и ждем вас. А в частностях чувствуем левые шевеления. Но об этом поговорим тет-а-тет, ладно?

Я облегченно перевел дух, сдвинулся в сторону, пропустил в минивэн всех трех дам и задал Кукле еще один важный вопрос:

— Отделение Ульяны вернулось?

— А как же.

— Отлично. Тогда скажи, пожалуйста, где сейчас «Антей».

— На авиабазе под Ясногорском. Тоже ждет. В общем, загоняй девчат в машину, прощайся с Бехтеевыми и рули туда.

— Как попрощаюсь, так порулю… — пообещал я, незаметно вложил в уши обе гарнитуры, услышал голос Геннадия Романовича и развернулся к нему.

Воздушник, успевший отправить СБ-шников погулять, подошел ко мне, пожал протянутую руку, поздоровался и перешел к делу:

— Игнат Данилович, рад, что вы благополучно вернулись: последние дней семь-восемь по ночам по Еланке мотаются два катера на воздушной подушке, прячущиеся под высокоранговыми артефактами иллюзий. Где базируются, не знаю — засек один из них совершенно случайно. Зато перегородил реку леской, и теперь могу с уверенностью утверждать, что, судя по длительности рейсов, эти посудины мотаются к дальнему берегу Мрачного. А сейчас, в общем-то, не сезон, и в Пятно ходите только вы да парни из спецотдела. Выводы, мягко выражаясь, не радуют — кто-то закидывает на западный берег озера поисковые группы, а они ищут либо вас, либо вашу тренировочную заимку.

— Эти группы — не поисковые… — криво усмехнулся я. — В той, которую мы увидели, было десять человек. Если верить моей чуйке, то от четвертого ранга и выше. А охотиться в таком составе на зверье седьмого ранга — полный и законченный идиотизм.

— Ну да…

— Поэтому я чуть скорректировал планы и устроил воспитаннице марш-бросок до нулевки.

— И… как? — осторожно спросил он, представив, как сложно было проделать такой путь пешком.

— Восемнадцать суток пребывания в Пятне выдержит не каждый. А она все это время добросовестно тренировалась. И заслужила наше уважение.

— Жесткие у вас рейды… — пробормотал Бехтеев, вспомнил о вежестве и пригласил нас то ли на очень поздний ужин, то ли на очень ранний завтрак, но я отказался, дав понять, что хочу добраться до военной базы до того, как слух о моем возвращении из Пятна дойдет до «охотников». Потом спросил, когда вскроется Еланка, выслушал ответ, посоветовал некоторое время не брать заказы на доставку, пожелал всего хорошего и забрался за руль…

…До авиабазы добрались без каких-либо эксцессов, без проблем попали на охраняемую территорию, следом за машиной-лидером доехали до «Антея», прогревавшего движки, закатились по опущенной рампе в десантный отсек, поздоровались с экипажем и сразу после взлета транспортника отключились.

Проснулись от перепада давления при снижении и немного поскучали. А от силы через полчаса вырулили из самолета на бетонку, доехали до ангара и пересели из «Эскорта» в «Орлан». Там потискали Иришку, нехотя попадали в кресла, выглянули в иллюминаторы и, не сговариваясь, почти одновременно опустили непрозрачные шторки: тут, под Новомосковском, валил снег, и о скорой весне не напоминало ровным счетом ничего, а этого времени года нам за глаза хватило в Пятне.

— Ну да: погодка у нас не очень… — вздохнули динамики голосом Куклы. — И пусть синоптики клятвенно обещают, что с понедельника или вторника начнется потепление, мне хочется в Бухту — там, между нами говоря, не минус четырнадцать, сплошная облачность и снег, а плюс двенадцать, солнце и море!

— Если все сложится нормально, то улетим туда числа четвертого-пятого! — пообещал я и сменил тему беседы: — Но радоваться теплу, солнцу и морю еще рано — в данный момент тебе стоит поздравить Полину: она взяла шестой ранг!

— Так, стоп! Я не ослышалась⁈

— Неа: именно шестой! — гордо ответила младшенькая.

Ира рассыпалась в поздравлениях, а Дайна потребовала ее обновить и рассказать «все-все-все».

Я невольно улыбнулся, дождался паузы в скороговорках девчат и сказал свое веское слово. Вернее, несколько:

— Мы почти все время рейда провели в Гнезде. И несколько раз летали в Кошмар, то есть, в область на ранг выше. Кроме того, тренировались на износ, ели мясо «единичек» и раскачивали сопротивления к оглушениям с помощью местных тренеров.

— Не поняла?

— Нашли стаю тетеревов-косачей. Решили ими полюбоваться… — весело подхватила Света. — А они возьми и закурлыкай. Да так, что у нас прилично помутилось в голове. Через пару дней Игнат предложил посмотреть, какие звери охотятся на этих птичек, и попробовать употребить Искры животных, у которых не может не обнаружиться иммунитета к подобным воздействиям. И угадал. Так что еще через пару дней мы грохнули четыре горностая,

а через сутки отловили пять тетеревов, притащили в Гнездо, засунули в клетку и вынудили курлыкать. А два-три раза в сутки сокращали расстояние. И пусть это сопротивление еще качать и качать, главное, что оно появилось…

Ира назвала нас редкими умницами, а потом спросила, завалили ли мы хоть одну «троечку» для Ляпишева.

— Мы на них, считай, и не охотились. Но я навестил каменную ловушку Светы, так что с добычей все в порядке.

— Тогда, может, залетим в спецотдел? А то завтра тебя затерроризируют звонками, а послезавтра лететь в Муром…