Князь Беркутов-Туманный

Глава 37

12 апреля 2514 по ЕГК.

…Улетать в Гнездо одиннадцатого вечером мы не решились. Из-за того, что перед ужином стрелка определителя магического ранга застыла на риске между оранжевым и красным секторами, а уходить на перезагрузку четвертой трансформации в воздухе, да еще и в этой части Пятна было страшновато.

К слову, приблизительно та же картина наблюдалась и у Птички. Только она подошла ко второй трансформации и в любой момент могла прорваться в Гридни. Вот мы в Скале и остались. Благо, восьмого числа притащили в нее полтора десятка килограммов изюбрятины, а съели в лучшем случае половину.

Выдрыхлись на славу — артефактный блок к вытяжной вентиляции, состряпанный Светой на коленке, безостановочно нагонял в большую комнату свежий холодный воздух, и под спальниками, раскрытыми в одеяла, спалось приятнее некуда. Потом привели себя в порядок, часик позанимались боевкой, сели завтракать и «потеряли» меня. В смысле, меня вырубило минут на пять-пять с половиной, но без каких-либо негативных последствий.

Пока я сходил с ума от непередаваемо приятного ощущения всесилия, любовался заметно усложнившейся энергетической системой и разбирался со своими новыми возможностями, отъехала Полина. Ненадолго — секунд на пять или шесть — и тоже без неприятных побочек. Радовалась и благодарила так же искренне, как в прошлые разы. А после того, как почувствовала, что ядро заработало в новом режиме, первым делом проверила свою грузоподъемность и заулыбалась в стиле «Улыбка упирается в уши». Что нисколько не удивило — Птичка жаждала летать, причем не абы как, а на больших скоростях, а этот прорыв подарил такую возможность.

За четверо суток тренировок на износ Скала надоела до чертиков, поэтому я дал команду собираться и задал Стае вопрос на засыпку:

— В принципе, можно вернуться в Гнездо. Но я бы навестил Расщелину, как следует помылся…

Продолжить монолог не удалось: дамы, озверевшие от неустроенности жизни на этой заимке, аж застонали от предвкушения и заявили, что первый вариант можно даже не рассматривать. Вот я и не рассматривал. Более того, задвинул куда подальше идею заскочить за шкурой изюбря, так как вовремя сообразил, что этот груз нас основательно замедлит. В общем, в небо взмыли налегке, забрались километра на четыре с гаком и понеслись на восток горячо любимыми «качелями». Благодаря большей высоте «пиков» набирали более высокую скорость, поэтому до «единички» добрались с новым рекордом. А после того, как забрались на очередной «пик», я скинул невидимость, завис на месте, подозвал к себе девчат и свел с ума мелочь:

— По большому счету, на оставшейся части пути нам ничего не грозит. Поэтому я полечу без пелены теневика и буду прекрасным ориентиром для нашей Птички… Слышь, красотка, ты готова встать на крыло?

— Да!!!!!!!!

— Тогда отцепляйся, зависай надо мною и готовься к Большому Веселью!

Отцепилась, зависла,

полюбовалась Олей и Светой, тоже скинувшими невидимость, и следом за нами ушла в пике. Первый цикл отработала баллов на семьдесят пять из ста возможных, но только из-за того, что прорыв «сбил» ее чувство подпорки. Второе планирование я мысленно оценил на восемьдесят с гаком, третье и четвертое — на девяносто два и девяносто три, а перед пятым изменил правила:

— Поль, воздух ты почувствовала, пользоваться альтиметром научилась, смотреть на компас тоже не забываешь. Поэтому разрешаю поразвлечься. Или подурить. В общем, ты ведешь, а мы зеркалим любые твои действия.

Девочка закусила губу, поправила «линзу», «упала» вниз и, как следует разогнавшись, перешла в планирование. Заложив несколько плавных виражей, изобразила что-то вроде бочки, поиграла с мощностью подпорки и выполнила неожиданно хороший хаммерхед. Потом вернулась на прежний курс, увидела впереди и значительно ниже крупную хищную птицу типа орла, спокойно набрала высоту и переключилась в режим передвижения связкой полет — рывок. А через какое-то время снова ушла в пикирование, дурила целых два цикла и, зависнув на очередном «пике», вдруг заявила, что ее душенька довольна и жаждет либо полета за главой Стаи, либо… калибровки рывка. Ведь он стал другим и не контролируется, а это не дело…

…Первым в Расщелину спикировал я, отключил ментальный артефакт, помахал дамам и, дождавшись их приземления, расстроенно вздохнул:

— В рангах мы поднимаемся чуть ли не бегом, а сопротивления почти не качаем. Плохо…

— Нельзя объять необъятное… — философски отметила Ольга и сменила тему разговора на более актуальную: — Поэтому иди мыться. Первым. Ибо ты убьешь на это дело от силы минут двадцать-двадцать пять, а мы потеряемся в душевой на час-полтора.

— Тогда покажите Птичке плетение буйства молний и помогите освоить это умение, ладно?

— Будет сделано, наш господин! — дурашливо ответили девчата и увели подопечную в беседку. Ну, а я наведался в пещеру для медитаций за чистым бельем, полотенцем и мыльно-рыльными, забежал в туалет, сообщил «Пауку», что подберу гарнитуру и выйду на связь эдак через полчасика, и со спокойным сердцем отправился на водные процедуры.

Первые минут пятнадцать-двадцать просто наслаждался процессом и, каюсь, вспоминал, как… хм… разнообразил мытье с активнейшей помощью Оли и Светы. Потом сообразил, что сам себя завожу, и отвлекся — вспомнил, что уже середина весны, первая половина очень теплого дня, а в округе — множество озер, быстренько закончил плескаться «просто так», в темпе высушил тушку, натянул трусы и шорты, вынесся наружу и, допрыгав до беседки, задал дамам провокационный вопрос:

— Сегодня двенадцатое апреля, воздух прогрелся градусов до двадцати двух-двадцати трех, на небе ни облачка, озер вокруг — завались, а тренировки надоели. Дальше объяснять?

— Мы помоемся Очень Быстро! — пообещала младшенькая, а остальные дамы молча выстрелили собой в сторону входа в наклонный коридор.

Я улыбнулся, запретил себе смотреть на аппетитную попку младшенькой, летевшей последней, вытащил из нычки гарнитуру, вложил в ухо и со вздохом поздоровался с верной помощницей:

— Привет, Дайна! Как ты тут без нас?

— Жила одной надеждой увидеть вас и почувствовать хоть толику любви и нежности… — убито вздохнула она и продолжила страдать: — А вы, не успев прилететь ко мне, навечно заточенной в эту темницу, опять на низком старте! Будь я в состоянии повеситься — повесилась бы, не задумываясь…

— А если серьезно? — вполголоса спросил я и развернулся к дальнему концу расщелины, ибо видел, что три «силуэта» рванули вниз по коридору и допускал, что Полина может взять пример с Оли и Светы, то есть, полететь мыться в неглиже.

— А если серьезно, то позавчера оторвалась на славу… — сыто мурлыкнула эта вредина и убила наповал: — Сдвинула фокус гиперперехода на три метра выше границы двух сред, порядка часа угорала над попытками лягушатников использовать на этой стороне всевозможные дроиды и собирала «мертвый» металлолом.

Потом они задолбались переводить технику и закрыли «окно». Хотя не могли не понимать, что я не удовлетворена! А это страшно обидело. Поэтому точка фокуса вернулась в скальную стену и ближайшие недели две-три будет знакомить моих обидчиков с ее внутренним миром…

Пока она рассказывала, мои дамы успели потеряться в душевой и, судя по движениям «силуэтов», «включить» воду, но я все равно перешел на шепот:

— Ну да, они повели себя по-свински, поэтому должны быть наказаны.

— Будут! — уверенно пообещала Дайна и спросила, как успехи у нас. Тут я заулыбался:

— Если очень коротко, то мы все-таки долетели до рекомендованного тобою отрога, нашли высоченную скалу с отрицательным уклоном, вырезали в ее глубине несколько помещений и окрестили это место Скалой. Кстати, по нашим ощущениям, плотность магофона возле Скалы тянет не на четвертый, а на пятый или даже шестой Кошмарный ранг, что позволило мне переиграть изначальные планы. И пусть для воплощения в жизнь более продвинутых нам пришлось садиться на «подпитку» из по-настоящему высокорангового мяса, но результаты радуют со страшной силой: за счет тренировок под магофоном то ли пятого, то ли шестого круга и употребления изюбрятины третьего Кошмарного ранга Полина стала Гриднем, а я — Князем. А теперь внимание: по нашим прикидкам, не позже, чем послезавтра Оля со Светой прорвутся на мой нынешний уровень, числа семнадцатого-восемнадцатого Птичка возьмет третий ранг, двадцать третьего я стану Кошмаром, а ориентировочно двадцать пятого меня догонят и девчата!

— Охренеть! — ошалело воскликнула Дайна и потребовала подробностей. Пришлось колоться. Вернее, отвечать на сотни уточняющих вопросов. Слава богу, этот допрос продлился не так уж и долго: в какой-то момент из душевой вылетели три «силуэта», пулями пронеслись через расщелину и исчезли в наклонном коридоре. А это подарило возможность быстренько подвести итоги всему сказанному и поделиться планами на ближайшее будущее:

— В общем, с сегодняшнего дня я начну учить без пяти минут Боярыню полноценно работать в команде, включу в стандартные тактические схемы и пересажу с изюбрятины на обычное питание. Иначе двадцать шестого Полину накроет третьей трансформацией на слишком низком уровне магической мощи, а это может выйти боком. На этом пока все. А то девчата вот-вот досушат волосы, примчатся сюда и вынудят сжечь гарнитуру магофоном…

…Через считанные минуты после вылета из Расщелины я засек «силуэт» идеального тренажера, скорректировал курс, плавно замедлился и, подозвав к себе всех трех ведьмочек, обратился к младшей:

— Полин, во-он в той низине ощущается росомаха четвертого обычного ранга. Боевой приказ — завалить, не используя полет, сферу умиротворения и шар льда. Вопросы?

— Никак нет! — звонко ответила она, привычно обновила «баффы» и по моей команде сорвалась в пике.

Мы понеслись следом, одновременно с юной воительницей ушли под невидимость и зависли над местом будущего боя. А Птичка начала удивлять с первых же мгновений: вместо того, чтобы атаковать сходу, подождала, пока зверюга выйдет на довольно большую прогалину и доберется до ее середины,

расчетливо спланировала на землю со стороны солнца и… провела натурные испытания своей первой разработки — колокола. Откровенно говоря, результат удара толком не прокачанным навыком основательно впечатлил: еле заметная воздушная сфера, появившаяся вокруг головы хищника, заглушила процентов восемьдесят мощности акустического удара, а жертву приложило по полной программе — она взвизгнула, сбилась с шага, завалилась набок и… не смогла встать, так как потеряла ориентацию в пространстве! А Птичка продолжала отжигать — размягчила каменистую почву активацией трясины и принялась шарашить дергающуюся тушку то ледяными иглами, то воздушными лезвиями, то разрядами; не позволяла зверю приходить в себя ударами колокола; била трясиной по откату, благодаря чему росомаха все глубже и глубже уходила. А минуты через две с половиной-три внезапно активировала захват, тем самым, зафиксировав жертву в неподвижности, вышла из рывка аккурат за ее холкой, серией одновременных атак боевым ножом с высокоранговым зачарованием и воздушных лезвий продавила марево напрочь деморализованного хищника, а затем деловито перехватила ему глотку и спокойно отошла в сторону!

— Мы вырастили монстра! — радостно воскликнула Света, переместилась к девочке, сжала ее в объятиях, от души расцеловала и принялась захваливать.

Оля оторвалась в том же стиле. А я почему-то переключился в режим «Носорога», медленно спланировал к земле, поймал взгляд юной, но злобной воительницы, дожидавшейся моего вердикта, и по какому-то наитию впечатал в ее сознание чрезвычайно нужный императив:

— Достойный бой, сестренка. Я тобой горжусь!

Она вытаращила глаза, как-то поняла, что я не шучу, и аж задохнулась от счастья. А я счел необходимым закрепить «правильное» отношение ко мне еще несколькими утверждениями:

— Сдав этот экзамен, ты заслужила статус полноценного бойца команды. Поэтому забываешь тезис «я — подросток» и привыкаешь чувствовать себя любимой младшей сестрой Черного Беркута, Птицей из его Стаи и взрослой представительницей княжеского рода, всегда и везде обращаешься ко мне по имени, позывному или на «ты» и не опускаешь взгляд даже перед государем!

Во взгляде Полины появилась уже знакомая щенячья любовь, но какого-то запредельного уровня, по щечкам скатились первые слезинки, а кулачки сжались сами собой. Я решил дать подопечной время прийти в себя. Но стоило замолчать, как заговорила Оля:

— Поль, обрати внимание на расстановку приоритетов: на первом месте — любимая младшая сестренка, на втором — Птица из Стаи, а представительница княжеского рода — всего-навсего на третьем. Вывод напрашивается сам собой: на первом месте твоей личной табели о рангах обязана находиться наша семья, на втором — она же, но в Пятне, на третьем — она же, но в Большом Мире, а сам Большой Мир и все, что с ним связано, должны цеплять за душу не больше, чем прошлогодний снег. Кстати, наши табели о рангах выглядят так же.

Света тоже не осталась в стороне. Но сочла необходимым сгладить шок воспитанницы немудреной шуткой:

— Игнат и Оля скромненько умолчали о Самом Главном: братик у тебя — лучше некуда. И сестренки очень даже ничего. Поэтому люби нас изо всех сил!

Тут новоявленная «сестренка» взяла себя в руки, вытерла лицо рукавом, развернула плечи, приподняла подбородок, уверенно посмотрела мне в глаза и медленно кивнула. Молча, ибо каким-то образом почувствовала, что слова мне не нужны. Потом включила голову, сообразила, что мы стоим рядом с трупом росомахи, пахнущей кровью, сжала пальчики на рукояти разделочного ножа и сразу же разжала:

— Нашим родичам эта Искра не нужна, продавать мусор нам невместно, а озеро ждет. Полетели?

Полетели. Не прячась под невидимость и на скорости Полины. Вернее, поднялись повыше, навелись на сравнительно небольшой светло-синий овал, «обнаружившийся» в нескольких километрах, хорошенечко разогнались и уже через несколько минут спланировали к уютному песчаному пляжику. Барсука-«троечку», высунувшего морду из молодого ельника, шуганули оплеухами, скинули рюкзаки-однодневки, расстелили покрывало, стянули вингсьюты, активировали жар и в любимейшем режиме — после рывков под углом градусов сорок пять к горизонту — рухнули в прохладную воду. Ага, в шортах и футболках, ибо хранить в Расщелине купальники и плавки почему-то не догадались, а лететь за ними в Гнездо было идиотизмом.

Первые четверть часа развлекались только Ольга, Света и я, а Полинка то и дело уходила в волнующие воспоминания о закончившемся разговоре и зависала. Но стоило младшенькой «расстроено» назвать ее юной старушкой, как девочка — или, если отталкиваться от нового статуса — девушка напрочь отпустила тормоза и сначала зеркалила поведение старших сестричек, а потом принялась дурить так, как требовала душа.

Отрывалась часа два, если не больше. А потом как-то резко перебрала со слишком яркими положительными эмоциями, со вздохом призналась, что «немного устала и страшно проголодалась», следом за нами долетела до берега, помогла девчатам выложить на покрывало контейнеры с готовой едой и фляги с «подпиткой», рухнула рядом с наставницей и довольно мурлыкнула:

— Забавно: абсолютное большинство Одаренных не заходило в Пятно глубже «семерки», поэтому считает рейды в «троечку» самоубийственными, а мы тут расслабляемся!

— Мы расслабляемся и в «единичке»! — весело напомнила младшенькая. — Ибо для нас, Беркутовых-Туманных, Пятно — второй дом. Кстати, о доме: а не пора ли нам соорудить джакузи и в Скале? А то она пока не соответствует нашим стандартам комфортности!

— А откуда ты будешь таскать в него воду? — полюбопытствовала Оля и ответила на этот вопрос сама: — О, черт: прямо за нашей Скалой видны горы с заснеженными вершинами!

— Вот-вот…

— Но эти вершины находятся либо в шестом, либо в седьмом круге! — подал голос я.

— И что? Зверья, живущего в снегах, не так уж и много. А у большей части хищных птиц нет защитного покрова…

Я отправил в рот кусок жареной печени, тщательно прожевал, проглотил и озвучил принятое решение:

— Что ж, значит, четырнадцатого слетаем на разведку. Сочтем, что такие полеты безопасны, займемся благоустройством Скалы. Нет — обойдемся без джакузи.

— А почему именно четырнадцатого? — поинтересовалась Полина.

— Тринадцатого мы со Светой прорвемся в первый ранг… — ответила Оля. — Значит, Стая станет значительно сильнее…