Князья Империи 2

Глава 8

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — воскликнул Рико Хамсвельд. — Атилла Верес — твой первый центурион?! Я слишком стар и мне пора уходить на покой… Мир сошёл с ума, если мои легаты назначают своими помощниками, наших заклятых врагов!

— Учитель, прошу, не покидайте нас, — пошутила Бринн, не менее удивлённая от услышанного, — ведь тогда вы не узнаете много новых и неординарных решений генерала Булатова.

Она посмотрела на Симеона, ожидая от того объяснений.

— Я понимаю, это выглядит, как безумие, но это правда, — ответил тот. — Да, я назначил Атиллу своим первым центурионом и уверен, что сделал правильный выбор.

— Это же наш непримиримый враг! — схватился за голову Хамсвельд, — Ты подумал о последствиях подобного назначения? И как твои солдаты воспримут эту новость? Они же разорвут, и его, и тебя, если узнают!

— Когда я покидал легион, они уже знали об этом назначении и по-моему, были очень даже им довольны, — усмехнулся Булатов. — А, касаемо последствий, то думаю, что вы преувеличиваете их. Ничего нет необычного в том, что флотоводцы переходят из одного лагеря в другой, в гражданской войне это допустимо…

— Тем не менее, что скажет общественность, князья и высшие сановники?

— Под общественностью, я понимаю, прежде всего — наш народ, — серьёзно ответил молодой генерал, — а он очень устал от бесконечных распрей в государстве и хочет только мира. Что же касаемо князей, то мнение этих зарвавшихся и возомнивших себя, равными императору, вельмож, меня мало интересует. Они такие же подданные Империи, как и все остальные, и поэтому, когда мы одержим победу в войне — вынуждены будут подчиниться.

— Не уверен, ни в первом, ни во втором, — хмыкнул «Лис» Хамсвельд. — На данный момент у нас нет возможности победить, и уж тем более, поставить на колени все эти аристократические кланы.

— Учитель, вы же, только что, на совете говорили, что завтра победа нам обеспечена?! — признание командующего стало для Бринн Уайт настоящим ударом.

— Слова эти, девочка, я произнёс для моих офицеров, и ещё раз произнесу их в воззвании всем легионерам, непосредственно перед битвой, — устало ответил старик. — Но бравурность моих речей далека от реальности. На самом деле у нашего флота минимальные шансы победить в предстоящем сражении. Поэтому-то я и задержал вас у себя для того, чтобы обсудить реальное положение вещей и наши дальнейшие действия.

— Я догадывался, что не всё так хорошо, — задумчиво произнёс Симеон, с тревогой глядя на «Лиса», — но, чтобы настолько… Итак, вы считаете — завтра мы проиграем?

— Я практически в этом уверен, — кивнул генерал Хамсвельд, — слишком неблагоприятный расклад сил между нами и нашими противниками. Для большинства этих стервятников, именно мой флот является главной угрозой, поэтому и расправиться с ним станет для них первоочередной задачей.

Подумайте, для Птолемея Янга, я самый опасный соперник, гораздо опасней туранцев и, каких-то там, прибившихся к ним мятежников. Туранцы, без покойного Усема Бадура, ничего не стоят, как политическая сила. У них пока ещё есть флот, но настоящей поддержки среди знати и колонистов им никогда не обрести. Без этого ресурса их военные силы будут таять, даже если туранцы вообще не будут вступать в боевые действия — большинство их экипажей просто разбежится к более сильным игрокам.

Что касаемо Птолемея — вот тот, кто наш настоящий и самый опасный враг. И опасен он не потому, что возглавляет невероятно многочисленный флот, а потому, что этот дворцовый интриган — самый умный из наших соперников. Пусть вас не смущает его неопытность и ошибки в управлении войсками, он с лихвой восполнит свои поражения в секторе боя — умелым управлением Империей. Как бы то ни было, он первый министр государства и многие готовы поддерживать именно его. Имея неограниченную ресурсную базу, Птолемей может сколь угодно проигрывать нам сражения, ибо после, будет мгновенно восполнять свои потери.

К сожалению, у меня нет и четверти таких ресурсов и поддержки, как у него…

— Это не так, учитель, — воскликнула Бринн, — ваш авторитет куда больший, чем у первого министра, вы прославленный боевой генерал и легенда для всех нас!

— Авторитет мой высок, прежде всего, среди военных, — отрицательно покачал головой старик, — и то, далеко не всех. Сейчас мы говорим не о завтрашнем сражении, и не о последующих за ним, мы говорим об общем влиянии в Империи. Кто пойдёт за мной, мелкие аристократы, офицерский корпус и ветераны? Этого мало, чтобы контролировать сотни тысяч звёздных систем. Нет, к сожалению, моего авторитета не хватит, чтобы удержать власть, ну, по крайней мере, обычными методами…

— Вы сказали, обычными, — уточнила Бринн, — значит, есть и другие?

— Безусловно, — ответил Хамсвельд, — иначе, вы бы меня бы не называли «Лисом».

Булатов и Уайт переглянулись и заулыбались.

— Мы никогда так вас не называли, это слишком неуважительно…

— Ладно, на это прозвище я совсем не обижаюсь, даже горжусь им, — махнул рукой генерал. — Вы не подумайте, что когда я говорю о том, как всё плохо — это значит, что я сложил руки и жду своего конца. Нет, я лишь оценил наши шансы на завтра и на ближайшую перспективу, но это не значит, что мы в итоге, не победим. Я всегда учил вас мыслить неординарно, и сейчас мы поступим именно так…

Он подошёл к светящейся трёхмерной карте сектора Сартакерты, на которой разными цветами горели, собранные вокруг неё многотысячные флоты. Симеон и Бринн внимательно стали слушать, что же скажет их командующий.

— Итак, вот наши восемь легионов, — Хамсвельд указал рукой на скопление кораблей синего цвета, — сейчас мы находимся, в так называемом — треугольнике смерти. На одной его грани, напротив нас, стоят корабли Птолемея Янга, на другой — туранцы и мятежники. Завтра, именно в этом треугольнике и будет происходить главное действо.

Несколько в стороне от нас расположены эскадры князей, которые обязательно вступят в битву, каждый в своё время. Большинство из этих фамильных флотов, всё-таки стоят ближе к Птолемею, чем к нам, либо туранцам. Хоть князья и покинули лагерь первого министра, но они не являются его открытыми врагами и в данной обстановке, считают более безопасным расположиться невдалеке именно от его лагеря.

Птолемей тоже не считает их своими врагами, поэтому и не выставил оборонительные линии на их направлении…

— Кажется, я начинаю догадываться о том, кто наш тайный союзник, упомянутый вами на совете, — заявил Симеон, оценивая расположение флотов.

— Я считала, что наш тайный союзник — это Сэд Кали, с его отвергнутым легионом, — пожала плечами, Бринн. — Разве это не так?

— Генерал-министр Кали, скорее, наш «явный» союзник, чем «тайный», по крайней мере, так будут считать все остальные, — ответил Хамсвельд. — Но это не так. Кали, слишком себе на уме, более того, по моему мнению, этот человек гораздо хитрей самого Янга, но ему не хватает выдержки и у него слишком малый ресурс. Сэд, конечно же, не нападёт на нас сзади, но и рассчитывать на него, я бы не стал… Симеон прав — наш тайный козырь находится среди князей.

— Ну, и кто же он?

— Пока я не могу вам назвать его имени, так как и у стен отсеков могут быть уши, — Хамсвельд уклонился от ответа. — Потерпите до завтра.

— Представляю, какой хаос может посеять наш союзник, когда в разгар боя ударит по Птолемею сзади, — воскликнула Бринн, — С нетерпением буду ждать этого момента.

— Я тоже на это рассчитываю, — кивнул командующий, — по сути, этот неожиданный удар — и есть наш главный козырь в битве. Хотя, я не считаю, что даже наш союзник сможет хоть как-то переломить ход сражения. В любом случае, ни тебе, ни Симеону не удастся непосредственно наблюдать за данной атакой, так как вас обоих не будет в это время поблизости.

Булатов и Уайт напряглись.

— Как я понимаю, и мой — 1-ый, и — 2-ой легион, который возглавляет Бринн — самые боеспособные подразделения нашего флота, — произнёс Симеон. — В отличие от остальных, они полностью укомплектованы и являются лучшими по боевым характеристикам…

— Именно поэтому ваших легионов и не будет завтра на месте сражения, по крайней мере, в самом его начале, — уверенно сказал Рико Хамсвельд. — Примерно через два часа, вы должны будете собрать их в походные колонны и начать выход из лагеря.

— Покинуть лагерь, но как далеко мы должны будем отойти?! — недоумённо спросила девушка, для которой данные тактические перестановки были слишком сложны и непонятны.

— Как можно дальше, — ответил командующий, — чтобы полностью скрыться от радаров всех наших противников.

— Но тогда надо будет отступить чуть ли не к самой дальней планете системы! — недовольная таким развитием событий, сказала Бринн. — Если вы нас определили в резерв, чему я не рада, так как собиралась сражаться первых рядах… И, кстати, мне это было обещано… Но если вы уж так решили, я не могу не подчиниться. Однако, как мы успеем прийти вам на помощь, если будем в это время на другом конце звёздной системы?

— Мы не будем выступать в качестве резерва, — ответил девушке, Симеон за своего командующего, — и скорей всего, вообще не будем участвовать в сражении… Ведь так, учитель? Вы же хотите спасти нас?

— Что за ересь?! — Бринн умоляюще посмотрела на Хамсвельда. — Только не говорите мне, господин, что отсылаете нас, потому что заранее считаете битву проигранной. Пожалуйста, не делайте этого — мы покроем себя неизгладимым позором, если бросим вас и остальные легионы умирать здесь!

— О молодость, молодость, как ты восхитительна в своей наивности и благородстве! — воскликнул генерал, весело рассмеявшись. — И как бы я хотел вернуться в те годы, когда был таким же как вы, мои любимые дети! Однако это не возможно, как и не возможно то, в чём вы меня заподозрили. Я люблю вас и, безусловно, желаю уберечь от напрасной гибели, но не ценой бегства из сектора боя. Да, вы не будете участвовать в основной фазе сражения, но только потому, что для вас у меня есть самое важное и опасное задание, от успеха которого будет зависеть судьба всего флота и моя в том числе.

Молодые люди облегчённо вздохнули, обрадовавшись, что их подозрения не оправдались.

— Значит, есть какой-то хитроумный план? — в нетерпении потёрла руки, Бринн.

— Естественно, он есть, — ответил Хамсвельд, шутливо подмигнув ей, — мне же надо поддерживать звание первого флотоводца Империи. Не знаю, правда, насколько он хитроумный, но другого, попросту нет. Итак, оба ваших легиона, как можно скорей, должны будут покинуть расположение лагеря…

— Куда мы должны направиться? — спросил Симеон.

— Абсолютно неважно, в каком направлении, главное, как можно дальше и на самой высокой скорости, — ответил командующий. — Уход такого количества кораблей не останется незамеченным, и за вами по пятам отправится многочисленное сопровождение. Я не знаю, кого пошлют вслед наши противники, это могут оказаться простые корабли-разведчики, а могут быть и целые эскадры. И Птолемей, и туранцы, безусловно, посчитают, что ваш отряд должен будет обойти их позиции и ударить им в тыл в самый разгар сражения.

— А это разве не так? — вопросительно взглянула на генерала, Бринн Уайт.

— Нет, главная ваша задача, оторвавшись от преследователей или уничтожив их, если потребуется, затем, вернуться к Сартакерте и захватить планету-крепость!

— Ого, а это может сработать! — присвистнула девушка, соглашаясь. — Все основные флоты будут втянуты в сражение, и в крепости не будет достаточно сил, чтобы отбить атаку сразу двух легионов.

— Возможно, это у нас получиться, — неуверенно согласился Симеон. — Но зачем нам нужна крепость в данной ситуации?

— Как возможность отхода всего остального нашего флота, в случае если сражение будет проиграно? — предположила девушка, вопросительно посмотрев на своего учителя. — Мы заведём внутрь оставшиеся корабли, и пусть Птолемей попробует нас оттуда выкурить. Он будет год стоять под прозрачными стенами Сартакерты — с таким-то гарнизоном, как у нас, мы сможем держаться сколь угодно долго.

— Не думаю, что это хорошая идея, — засомневался Симеон, — этим действием мы сами загоняем себя в ловушку. Если мы будем заблокированы на Сартакерте, то автоматически потеряем возможность пополнять резервы, энергию и топливо. Спустя какое-то время, первому министру даже не нужно будет штурмовать крепость — он просто возьмёт нас измором…

— И здесь ты прав, — согласился со своим учеником, Рико Хамсвельд, — сидение в крепости, это наша отложенная смерть.

— Тогда зачем нам вообще нужна эта планета, не понимаю? — Бринн начинала нервничать, когда сознавала, что сильно уступает своим собеседникам в стратегии.

Она, конечно, безмерно уважала и любила двух стоящих перед ней людей, но даже им не позволялось так явно показывать своё превосходство.

— Вы захватите Сартакерту с единственной целью… — начал говорить Хамсвельд.

— Для того, чтобы освободить императора, — перебил его, Булатов, победно посмотрев на свою девушку и желая немного подтрунить над ней.

— Да, освободить нашего императора, — подтвердил его слова, генерал Хамсвельд. — Для этого, когда ты — Симеон, проникнешь внутрь крепости, то должен будешь сразу захватить Большой дворец и взять под свою защиту Ду Ма-гона, его мать и министров правительства. Поэтому заранее сформируй из верных тебе людей, штурмовые группы, которые с нескольких направлений должны будут проникнуть во дворец. Не отвлекайся ни на что больше. Помни, главная твоя цель — это император, живой император…

— Я, это понимаю, — кивнул Булатов, мысленно уже выстраивая схему предстоящей операции.

— Дальше, смотри по обстоятельствам, — продолжал командующий, — если в секторе сражения у моего флота будут проблемы — то я приказываю тебе, не вступать в бой, а сразу начинать отход из крепости в направлении, откуда мы сюда прибыли.

— Вы опять за своё, учитель, — посерьёзнел Симеон, — мы же уже дали понять, что не бросим вас…

— Как только мне на флагман придёт сообщение, что император Ду находится на борту твоего крейсера — я сразу начинаю выходить из битвы, — успокоил его, Хамсвельд. — Не беспокойтесь, ваши легионы будут рядом и в случае чего, прикроют отступление.

— Одно уточнение, — подняла руку вверх, Бринн, насторожившись. — Я услышала, учитель, как вы сказали, что Симеон проникнет в крепость, обращаясь к нему в единственном числе. Правильно ли я поняла, что меня в этот момент рядом не будет?

— Да, правильно, ты не участвуешь в штурме дворца, потому что в это время будешь сдерживать, либо снаружи, либо у центральных ворот крепости, напор наших врагов, которые, как только поймут, что мы задумали — сразу отправят на планету свои корабли. Твой 2-ой легион должен будет держать оборону до тех пор, пока Симеон не выполнит своё основное задание.

— Что ж, мне это по душе, — облегчённо улыбнулась девушка, обрадовавшись, что всё-таки поучаствует в сражении. — Мои «сереброщитные» в обороне, ещё сильней, чем в атаке, такова уж особенность их кораблей, поэтому, я с лёгкостью выполню свою задачу.

— Я рассчитываю на вас, дети мои, — старик приобнял своих учеников за плечи, — завтра от вас будет зависеть наше будущее. Если всё получится, и у нас в руках окажется сам император, то не важно, чем закончится сражение — мы в любом случае сделаем огромный шаг к победе…

— Да, контроль над династией, очень сильно поднимет ваш авторитет, — согласился Симеон.

— Однако запомни очень важный момент, — командующий строго посмотрел на него, — император должен взойти к тебе на борт в полном своём церемониальном облачении. То есть, со всеми одетыми на него атрибутами власти. Вы их знаете, так как часто видели их на трансляциях торжественных приёмов, это: диадема, пояс, кинжал и браслеты на запястьях. Повторяю, император обязательно должен быть в них и в этот раз… Ты понял меня?

— Это так важно? Я думал, что главной ценностью для нас является, прежде всего, жизнь мальчика? — нахмурился Булатов. — Ду Ма-гон, наш господин, ведь только он сможет снова объединить Империю и успокоить её.

— Безусловно, император священен для нас, и мы сделаем всё, чтобы защитить его, стать ему опорой и помочь обрести прежнюю власть над государством, — ответил Хамсвельд. — Для этого и нужны те атрибуты, о которых я упомянул. Это вещи, созданные на основе древних артефактов из всех пяти секторов Империи, когда те были объединены династией в единое государство. В артефактах заключены различные энергии, способные намного усилить их владельца и я считаю, что владение ими, способно перевесить чашу весов в этой гражданской войне в нашу пользу. Поэтому, я в который раз спрашиваю тебя, Симеон, хорошо ли ты услышал и понял меня?

— Я всё услышал, учитель, и исполню ваш приказ беспрекословно…