Кодекс пацана. Назад в СССР

Глава 2

Я шел по Стадионной улице и медленно успокаивался. Выплеск адреналина понемногу выходил через дрожание коленей и взволнованное дыхание.

С некоторым удивлением наблюдал за собой. Ведь вроде бы должен сдержаться, должен трезвой головой всё охватить, нанести правильные удары и вырубить гораздо быстрее, но… Вот накатило с головой и «упала планка». Как будто юношеские гормоны взыграли и напрочь отшибли весь аналитический мозг.

Я даже остановился. А ведь и точно! Каким бы опытом я не обладал, но вот тело-то у меня молодое! И реакции молодые, и выплеск адреналина такой же. И сужу я сейчас как молодой пацан, а вовсе не как человек опытный, с багажом знаний за плечами.

Глубоко вдохнул, выдохнул. Постарался прийти в себя.

Так, где я сейчас? На улице Стадионной. По этой улице приходилось не раз таскаться с ведрами за полкилометра, ведь ближайшая водонапорная колонка была только здесь. Да, потом установят возле дома, но это будет ещё не скоро.

На улице Стадионной живет мой друг Серега Курышев. До его дома оставалось пройти сотню метров. Уже после школы нас раскидает по разным городам и будем видеться только в соцсетях или на встрече выпускников, но в это время мы дружили крепко.

В отличие от меня, живущего в квартире, он жил в частном доме. Интересно, сейчас он дома?

До бабушки я ещё успею дойти, а вот до Серёги ближе. Да и надо проверить — в самом ли деле я вернулся в своё прошлое? Может быть это какая-нибудь альтернативная реальность, где только частично вернулось всё на круги своя.

Я дошел до Серёгиного дома. Буро-рыжее здание с облупившейся белой краской на наличниках уставилось на меня глазами окон. В самый левый глаз я и бросил камешек. Там была Серегина комната и если он дома, то…

Звяк!

Камешек отскочил от стекла. Я немного подождал — не шевельнется ли белая занавеска. Но нет, тишина. Снова бросил камешек, попал в деревянный створ. На этот раз звук получился тише, но всё равно — если дома, то должен услышать.

Я уже поднял третий камешек с земли. Если в третий раз не отзовется, то можно было пойти дальше, всё-таки Бог любит троицу. Но вот кинуть мне не удалось — на улицу высунулась голова Серегиной матери. Почему-то в это время была дикая мода на кудряшки и «химию». Поэтому многие женщины щеголяли завитушками разных мастей, крашенными хной.

— Сашка! Я тебе щас пульну! Вот разобьёшь стекло, тогда твою жопу вместо него вставлю! — сварливо приветствовала меня кудрявая голова.

— Теть Марин, не надо мою жопу! Она у меня тощая — продувать будет! — привычно отозвался я и улыбнулся традиционному ответу на традиционную угрозу.

Как это всё привычно и по родному. И ругань беззлобная, словно родительский легкий подзатыльник, чтобы не забывал о правилах поведения.

— Теть Марин, а где Серёга? — спросил я.

— Да он у Пашка. С утра мопедку разбирают. Носитесь потом, как оглашенные… Сашок, ты если к Пашку пойдешь, то скажи Серёге, что его ещё дрова ждут. А то снова проваландаетесь дотемна и хрен вас найдешь…

— Спасибо, теть Марин, обязательно скажу, — улыбнулся я.

Пашка Ковалев жил на соседней улице и был счастливым обладателем мопеда «Карпаты-1». По совести, можно было сказать, что мопед больше ездил на Пашке, чем Пашка на нем, но тогда нам казалось это чуть ли не верхом крутизны.

Эх, незабвенные «Карпаты»… Кусок дерьма на колесах, с пластилиновым сцеплением и тросиками из говна, вечно глючное магнето с постоянно потерянной искрой. Никогда не знаешь, отъехав от дома на километр, вернёшься на колёсах или пешком. Вся наша районная тусовка ходила со сбитыми чернющими руками, как у кочегаров. Колоть движок дважды в день — это было нормально.

В 12 лет молотком и шариком от подшипника выбить из электрокартона или поронита прокладку? Да с закрытыми глазами и за минуту. Настройка карбюратора на ходу — на слух. Сумка с инструментом всегда с собой, никогда не знаешь, где и что придется чинить. Сварка. Рама разваливалась, канючить у взрослых надоело, в итоге научились варить сами.

Я всё это вспоминал, пока шел к Пашке. Шел по улице одноэтажных домиков, которая никогда не знала асфальта. Возле некоторых домов были свалены дрова, ожидающие распилки и колки. Потом уже их сложат в штабеля, чтобы зимой не окоченеть с холода, да заодно и приготовить что-нибудь можно. Кстати, гречневая каша из печи была самой вкусной, которую я когда-нибудь ел.

Пока ещё возле домов не стоят автомобили, но сараи-пристройки, бани и гаражи есть почти у каждого дома. Это за домами огороды, а вот рядом с домом обязательно должна быть какая-нибудь пристройка…

Вот и Пашкин дом. Из гаража доносится пыхтение и звуки ударов молотка по металлу. На улице стоят двое мелких пацанов, лет семи-восьми. Это соседские мальчишки, наблюдающие за ремонтом техники. Они же на подхвате — подержать ключ или сбегать за водой. И они гордятся тем, что помогают. А ещё с замиранием в душе ждут — если шайтан-машина заведется, то их могут прокатить. И будут они мчатся за спиной Пашки или Серёги, весело улыбаясь подлетающему ветру…

В гараже с двухколесным зверем копались Пашок, Серёга и Витёк Котов. Ковыль, Пухлый и Лысый. Моя же кличка, как и у Пашка, сформировалась от фамилии. Называли Лось от Лосева, но я и не обижался. Улица всегда дает клички, потому что Сашков, Пашков, Серёг и Витьков много, а вот Ковылей, Пухлых, Лысых и Лосей было меньше.

— Здорово, пацаны! — крикнул я, входя под сень гаража.

— О, Лось пожаловал! Ну и здоров же ты дрыхнуть! Мы уже думали, что тебя маманя к огороду припахала, — Пашок протянул испачканную маслом руку.

Я крепко пожал протянутую кисть. Нужно было крепко, чтобы не показать слабину. Чтобы рукопожатие было именно рукопожатием, а не пожиманием вялой рыбы.

— Это да! Захомутала по полной и ещё три огорода на горбину взвалила, — хмыкнул Серёга, тоже протягивая руку. — А что? Тетя Лена может!

— Ага, вот про горбину… Тетя Марина просила сказать, что тебя дрова ждут, — улыбнулся я в ответ на подколку.

У нас все мамы были тетями. Словно предполагалось какое-то родство. Сказывалась взаимовыручка и походы в гости, где сидели за общим столом и ели общий хлеб. Где была обязательная тушеная картошка с мясом, соленые огурцы, помидоры, неубиваемое оливье и зелень.

— А мне только Гальку из садика забрать и всех дел, — внес свою лепту в разговор Витёк. — И я весь день свободен.

— Так может поможешь дрова наколоть? — с надеждой спросил Серёга.

— Это… я бы с радостью, но мне ещё надо Гальку будет к школе подготовить, — почесал затылок Витёк.

Ага, кому хочется летним днем корячиться и колоть дрова, когда есть другие, более интересные дела?

— Не бзди, Серега, я тебе помогу, — хлопнул я друга по плечу.

— Слово пацана? — тут же ухватился он за мои слова.

— Я словами не раскидываюсь, — улыбнулся я в ответ.

Всё это в самом деле казалось таким родным, таким домашним. Вот как будто вернулся из армии, да решился пройтись по родным местам. И липы родные, и осока по краям дороги, даже бабочки-капустницы и те казались родными и близкими.

Я успокоился от недавнего выплеска адреналина и даже присел рядом с ребятами, разбирающими движок. Дал несколько советов и помог подкрутить гайки. Был с ребятами заодно. Делали одно общее дело…

Это потом уже Ковыль сопьется и замерзнет в сугробе, когда будет возвращаться с одной из выпивающих хат. Это потом уже Лысый получит ранение на СВО и останется навсегда с наградой в виде палочки. А пока что они рядом, молодые, вихрастые, задорные и смешливые.

— Серый, вон Ленка с хахалем идет! — раздался голос одного из стоящих снаружи гаража семилеток.

— Чо? — Серёга выглянул на улицу.

По дорожке из битого шифера и колотых кирпичей двигалась давнишняя Серёгина любовь — Ленка из второй школы. Они жили через два дома, и мы даже дружили в детстве, играли вместе, но, когда подросли и у Ленки начала формироваться грудь, как-то отдалились друг от друга. У неё появились подружки, свои заботы и хлопоты, а у нас…

А у нас был мопед «Карпаты», который просил постоянного внимания!

Ленка вышагивала в светло-розовой блузке, в синей юбке, до бедра открывающей длиннющие ноги, а на шее красовалась кокетливо повязанная цветастая косынка. Вся такая воздушная, словно с картинки.

А вот вышагивающий рядом с ней парень портил всю воздушную пастораль. Белая футболка на спортивном торсе, трико с тремя полосками и с такими же полосками кеды. Весь из себя такой спортивный, уверенный, с мордой, требующей кирпича.

По крайней мере, это было написано на лице Серёги. Не залетный с другого района должен был идти рядом с Ленкой, а он. Он! Старый друг, товарищ и вообще…

Серёга уже дернулся было к ним, когда я схватил его за плечо:

— Остынь!

— Да чего он? Чего этот полудурок с Ленкой трется? А? Он вообще не из наших! — дернул плечом Серёга.

— По «кодексу пацана» он пока неприкасаем.

— Чего? Неприкасаем? По какому кодексу?

— По пацанскому. Если парень идет с девчонкой, то его трогать нельзя. Хочешь тронуть? Дождись, пока он её проводит, — буркнул я в ответ.

Серёга проводил молодого человека злым взглядом:

— А если он огородами уйдет?

— Тогда тебе не повезло — лови его в другом месте, — пожал я плечами.

— Да ты чего, Лось? Вот же он! — поддержал Серёгу Пашка. — Сейчас догоним и накостыляем…

Перед глазами пролетела та картина из моего будущего прошлого — молодой человек с девчонкой против четверых. И ведь не убежал, не струсил, не бросил девчонку!

— Тогда вообще не по-пацански будет. Ребзя, что за херня? Если драться, то один на один, а то беспредел какой-то получается.

— Да ладно тебе, Лось. Какой беспредел? Дадим по соплям, он и расползется, — проговорил Витёк.

— Не, пацаны, так не пойдет. Это вообще неправильно. Не по-людски. Если Серёга хочет ушатать этого полудурка, то пусть один на один и выходят. А мы посмотрим, чтобы всё было честно и благородно. В конце концов, мушкетеры мы или где? — я попытался съехать на юмор, но не получилось.

— Да брось, Серёга, окрикни его. Сейчас надаем пи…юлей залетному! — откликнулся Пашок.

Серёга набрал в грудь воздуха, но не успел крикнуть — я снова положил руку на его плечо.

— Не, так дело не пойдет. Если собрались выходить втроем против одного, то я встану на его сторону. Без обидок, пацаны, но махать буду от души…

— Да ты чего, ох…л в конец? — оторопел Серёга. — Из-за какого-то хлыща против своих пойдешь?

— Не против своих, нет! За своих я завсегда впрягусь. Но если свои творят х…ню, то я постараюсь своих остановить. Если же не получится словом, то буду пытаться делом, — твердо ответил я. — Серёга, хочешь пацана наказать — выходи один на один. Если подтянешь друзей против одного, то станешь дерьмом. А с дерьмом мне не по пути…

От моих слов ребята выпрямились. Пашка с Витьком переглянулись. Мы дружили уже не один год, спорили, порой дрались, но потом снова сходились. Теперь же они явно не понимали, что со мной случилось. И не понимали — шучу я или серьезно говорю.

— Ты чо, Лось? — набычился Серёга. — За этого петуха?

— Нет, я понимаю, что ты вздыхаешь по Ленке и автоматом против него. Но если захочу настучать ему по сопатке, то вызову раз на раз. Никого из вас троих я не стану просить о помощи.

Серёга пожевал губами и сплюнул. Потом вздохнул, отвернулся от улицы и присел возле разобранного движка. Буркнул в сторону стоящих малолеток:

— Если этот хмырь пойдет обратно по улице, то крикните.

— Хорошо, Серый! Мы будем смотреть! — отозвался один из шкетов. — А ты нас покатаешь?

— За хорошее зрение — прокатка премия! — хохотнул Пашка.

От этой шутки напряжение между мной и ребятами притухло. Я понял, что выиграл небольшой бой. Да, пусть мой авторитет и небольшой, но сейчас он вырос и, главное, мои слова запомнят малые. Будут потом повторять среди своей босоногой мелюзги.

Мы же вернулись к реанимированию двухколесного монстра. Если бы тот молодой человек пошел по другой улице, то ничего бы и не случилось, но он вряд ли предполагал наличие соперника в гараже у дома.

— Серый, Серый, снова этот придурок идет! — позвал один из мелюзги.

Серёга взглянул на меня и ухмыльнулся:

— Не ссы, я один к нему пойду. Пацаны, вы не суйтесь! Я один его уработаю…

— А мы рядом постоим. Вдруг чего, — подхватился было Лысый, но потом осекся под моим взглядом.

— Давай, нах…рь залетному! Пусть знает, как наших девок провожать, — бросил Пашок, даже не поднимаясь с места.

Значит, до кого-то мои слова всё-таки дошли. Это не может не радовать.

Серёга же двинулся к парню наперерез. Он шел неторопливо, засунув руки в карманы трико. Однако, шел так, чтобы их встреча была неминуема.

Мы встали у гаража, засунули мелюзгу за спины, чтобы не высунулись в неурочное время и не получили по пустым головешкам. Приготовились вкушать зрелище. Всё-таки гладиаторские бои не каждый день бывают. На улице ещё не пришла обеденная пора, так что старшего поколения не было видно. Все в основном на работе или отсыпаются после ночных. Никто не вмешается в разборки двух дуэлянтов.

А надо ли мне это допускать? Думаю, что надо. Пацанам нужно выплеснуть эмоции, скинуть кипящую энергию и заодно закалить характер. А где он лучше всего закаляется, как не в спорте или в реальном бою?

Незнакомец тоже заметил подходящего Серёгу. Он чуть втянул голову в плечи и слегка сгорбился. Парень метнул взгляд в нашу сторону, посмотрел ещё раз на Серёгу и всё понял.

Ну что же, убегать не стал, а это уже кидает плюсик в его сторону.

— Слышь, ты с какого района? — вежливо спросил Серёга.

Действительно вежливо. Грубо было бы бить сразу в челюсть, а так… вежливо.

— Я с Серовки, а чо? — парень ни разу не смутился.

Похоже, что стреляный воробей. И ведь держит себя уверенно, хотя и знает, что «Вокзал» недолюбливает «Серовку». Недолюбливает потому, что считает полумажорами.

В то время, как Вокзальные ходили в городскую баню или к знакомым в домашнюю, то Серовские уже имели ванны. И газ у них был не привозной, а природный. Потому и посматривали на жителей городской окраины с презрением. Всё-таки этим ребятам повезло жить в нормальных квартирах, а не в деревянных хрущобах.

— А чо возле Ленки трешься? Своих девок мало? — продолжал вести вежливую беседу Серёга.

— А это моё дело — с кем тереться и как. Тебе-то чо?

— Да ни х… и лука мешок. Она со мной гулять будет. Тебе ясно?

— Пасмурно! Она сама будет выбирать с кем гулять и как. И нечего тут свои порядки устанавливать.

Весьма интеллигентный такой разговор. Парень не тушевался, не прятал взгляд, но и не агрессировал. Просто стоял и вел беседу. Да, было видно, что готовился к неприятностям, но сам на них не напрашивался. Пока что с него спросить Серёге было нечего, кроме того, что они не поделили девчонку.

А тут уже разговор другой шел. Тут включалось личное.

— Чо ты такой тугой? — покачал головой Серёга. — До тебя слова пацана ваще не доходят?

— А ты пацан? — склонил голову на плечо парень. — Обоснуй, чо ты пацан.

И вот после этого вопроса надо было или ответить: «Я не бык, не мышь, не крыса, за пацана пойду, за мать убью, перед ментом на колени не встану!» или же бить наотмашь, чтобы последующие вопросы отпали.

Серёга не хотел затягивать беседу и ударил первым.

Друзья, вы можете помочь книге и поставить обычный лайк, нажав сердечко. Вам секундное дело, а плюсик в карму прилетит.