Когда-то там были волки

11

Телефон разрядился. Сейчас, среди ночи, в доме похолодало. Поленья в камине прогорели до угольков. Я быстро одеваюсь и вместе с псом, следующим за мной по пятам, брожу по комнатам, надеясь отыскать Дункана. Куда может деться мужчина в три часа ночи? Я чувствую себя неловко и глупо из-за того, что заснула.

— Хозяин скоро придет, милый, — говорю я Фингалу, гладя его обеспокоенную морду, прежде чем запереть собаку в доме. Моя машина брошена у аптеки, так что мне остается только идти по лесу пешком. Я с удовольствием дышу воздухом. Голова раскалывается, и я жалею, что не поискала у Дункана в шкафу аспирин.

Между нашими домами есть тропинка, но в тусклом свете ее не видно — под ногами только темная земля. Я позволяю деревьям вести меня. «Спокойно, — говорят они, — не суетись». Опускается густой туман, и я уверена, что заблудилась. Луна исчезает. Я не понимаю, почему Дункан ушел, и, может быть, это ничего не значит, но что-то все-таки меня тревожит, потому что вчерашний вечер как-то отличался от предыдущих.

«Иди осторожно», — шепчут деревья.

Я продолжаю путь, но замедляю шаг, прикасаясь к стволам, когда прохожу мимо. Переступаю через кусты и низкие ветки. На одной из них я поскальзываюсь и шлепаюсь задом на рыхлый зеленый мох. Рядом со мной лежит мертвец с уставившимися в туман глазами.

Из груди вырывается крик. Я отползаю назад.

Живот у него распорот, и оттуда вываливаются кишки. Мои тоже просятся наружу. Я быстро зажмуриваюсь.

Первая оглушительная мысль: а что, если его загрызли?

Я вся превращаюсь в бешено скачущий пульс. Нужно открыть глаза. Я смотрю, и мне так страшно. Смотрю не на раны, не на кровавое месиво, а на лицо, совершенно нетронутое.

Это Стюарт Бернс. Вытаращенные глаза остекленели; мешок с костями, покинутый душой.

Я наклоняюсь, и меня рвет на землю.

Пока меня выворачивает, прокручиваю в голове возможные последствия. Я ясно вижу судьбу каждого волка. Их убьют. Я незнакома с судебной медициной и не знаю разницы между ранами, нанесенными зазубренным оружием и зубами животного, и не могу долго разглядывать труп, чтобы сделать предположение, но я знаю, как это будет выглядеть в глазах местных жителей. Знаю, во что они поверят, и всеобщее убеждение подстегнет их выйти в лес и истребить волков за убийство человека. И потом древний лес тоже будет уничтожен, вместе со всеми деревьями, которые мы пытаемся спасти, и все усилия возродить дикую природу Шотландии пойдут насмарку. Картины будущего мгновенно встают передо мной, и я могла бы зарыдать прямо там, но не над этим человеком. При других обстоятельствах я бы пожалела его, несмотря на его подлую натуру, ведь такого конца никому не пожелаешь. Но я чувствую только злость на него за то, что он оказался здесь, только ужасный страх за своих волков.

Похоже, что они убили его. Очень похоже. Именно так волки и нападают, вцепляясь в одно из самых уязвимых мест, в горло или в живот.

Однако я знаю, что они этого не делали, это невозможно, они не кидаются на людей. Кто-то убил Стюарта и бросил его здесь. И этот человек хотел погубить либо Стюарта, либо волков.

Я принимаю очень тяжелое решение. Но разве у меня есть другой выход?

Я хороню тело.