Колбасная эмиграция

Как это начиналось

— Всем зайти в купе! Никуда не выходить! Не высовываться! — Солдат-пограничник направил дуло автомата прямо мне в лицо. Дети заплакали.

— Всем сидеть! В окна не смотреть! Переезжаем границу Советского Союза!

— Слава Богу, осталось недолго, подумал я, сжав зубы и заслоняя детей от автомата. Вот и граница. За окном Чехословакия, скоро Братислава. Хотя нет, здесь, в просоветской Чехословакии, они могут ещё достать. Надо терпеть до Австрии. Шел 1987 год.

А до этого был 1980 год. Эмиграция советских евреев достигла пика. Тысячи семей складывали чемоданы, паковали нажитое годами, и по визе, полученной от несуществующих родственников из Израиля, собирались на выезд из страны победившего социализма, страны равенства и братства всех народов. Каждый понимал: двери СССР приоткрылись, но в любую минуту все может измениться, и, как тогда шутили: «и мы поедем в противоположную сторону».

Встречаясь на улицах, люди шепотом передавали друг другу новости оттуда. Эзопов язык иносказания в СССР знали все. Вслух — только минимум: «Ну, как там, что слышно у Сени, что взяла с собой Рита?» Это означало: «Что там в Америке? Как наши устраиваются? Что разрешено к провозу через границу?»

Генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев сказал на главном пленуме страны, что Советский Союз — гуманное государство. Советский Союз не станет препятствовать воссоединению семей лиц еврейской национальности в государстве Израиль.

Он, конечно, лукавил, этот старый лис. В КГБ прекрасно знали, что родственников у советских евреев в Израиле почти нет, что визы фиктивные, а многие евреи уезжают в США. Но в Москве решили, что отпустить евреев надо. Черт с ними — пусть едут, зато престиж Советского Союза растет. И можно везде на международных форумах говорить о миролюбивой, гуманной и справедливой политике Советского Союза.

Через много лет станет совершенно понятно, что Леонид Ильич был либералом того времени. Некоторые евреи говорили:

— Вы знаете, мне кажется, Брежнев — еврей…

— Не говорите глупости. Как еврей может стать во главе антисемитского государства?

— Ну, он скрытый еврей: и зовут его Лёней…

Новая политика СССР по отношению к евреям, разрешающая выезд на ПМЖ (постоянное место жительства) в Израиль не упала с неба, как манна небесная. Этому предшествовали демарши руководителей Западных стран на всех международных встречах. Практически каждый месяц перед посольством СССР в Вашингтоне проходили демонстрации евреев Америки. Во всех еврейских центрах США собирались подписи под петициями в защиту евреев Советского Союза. «Отпусти народ мой!» — эти слова Моисея, сказанные египетскому фараону тысячи лет назад, встречали представителей Советского Союза везде и всюду. Дипломатов, спортсменов, артистов из СССР ждали люди с плакатами, которые блокировали советские мероприятия в Америке. От этого не было прохода. В это же время шла большая игра в атомное разоружение между Америкой и Советским Союзом. Ставки были велики.

Воинствующий Нью-Йоркский раввин Мэир Кахане, глава Лиги Защиты евреев, объявил настоящую войну всем, кто приезжал из России, всем без разбора. Для него и его соратников те, кто приезжал из Советского Союза были посланниками Империи зла. Срывались концерты классической музыки, художественные выставки, выступления артистов балета. Артисты, музыканты художники, спортсмены из СССР, а это были безусловно привилегированные в то время люди, к своему недовольству натыкались на повсеместные требования разрешить евреям СССР выехать в Израиль. От Лиги Защиты евреев не было спасения. Не помогали официальные протесты СССР.

Да и в самом Советском Союзе, диссиденты давили, как могли, борясь за право на выезд из страны. Это были отважные евреи. Их преследовали за организацию подпольных курсов по изучению Иврита, Торы, за требования открыто праздновать еврейские праздники, соблюдать еврейские традиции, за право на обрезание младенцев, за протесты против запрета на выезд в Израиль. Некоторые правозащитники были обвинены в измене родины и брошены за решетку.

…Брежневу нравилось, когда его кортеж, проезжающий по улицам городов, приветствовал «весь Советский Союз и всё прогрессивное человечество». Так намного лучше, чем это было у его предшественника Никиты Хрущева, который грозил Штатам показать «кузькину мать» и отправлял ракеты на Кубу. Леонид Ильич в белоснежном военном кителе, с золотыми маршальскими погонами, с четырьмя орденами Героя Советского Союза на широченной груди любил фотографироваться, любил выступать перед всей страной на пленумах ЦК с многочасовыми речами.

Помню, на площадке нашей строительной организации стоял большой портрет Брежнева. На портрете у Брежнева было три звезды Героя Советского Союза. В это время Леонид Ильич «заслуженно» получил четвертую. К нам пришел художник, удлинил левое плечо вождя и дорисовал четвертую звезду. Так и красовался Брежнев с левым плечом в полтора раза большим, чем правое.

«Он и маршал, и герой. Отгадай-ка, кто такой?» — писал о нем Евтушенко. Только что вышли исторические мемуары Брежнева «Малая Земля» о взятии Красной Армией Новороссийска. Брежнев был участником этой операции. Подвиги Сталинграда, Курска, Москвы несколько отошли в тень. Ветераны роптали. А Леонид Ильич видел себя навсегда въезжающим на правительственной «Чайке» в учебники истории вечного и великого Советского Союза. Надо выглядеть красиво. Давайте отпустим этих евреев — обойдемся.

Евреи уезжали. Евреи спешили уехать. Они понимали, двери открыты ненадолго, в любую минуту все может измениться. Но и оставаться сил нет. Надо увозить детей. Им будет лучше, они смогут жить по-еврейски. Посмотрите, что стало вокруг: на большие работы не принимают, высокие должности — не для евреев, язык еврейский запрещен, синагог нет. Запрещены поездки за рубеж.

Помню, еще до армии, работая мастером цеха, помог сделать что-то для дома Леониду Кагарлицкому, председателю нашего заводского профсоюза. Леня был штангистом, выдающимся спортсменом. И, хотя спорт в СССР официально был любительским, все чемпионы, победители, первые ракетки, призеры и т.д. числились на службе у разных предприятий, занимая номинальные должности. Они не работали, но получали зарплату.

— Я тебе организую туристическую путёвку в Болгарию, — в знак благодарности сказал Лёня.

В те времена советские люди не очень-то часто ездили «по заграницам». Единственная страна, куда легко разрешали съездить — это была Болгария. «Курица — не птица, Болгария — не заграница», — говорили тогда.

— Меня не пустят, — говорю.

— Пустят. Мне не откажут. Я каждую субботу кое с кем в бане парюсь, — отвечал Лёня.

Через три недели пришел, опустил голову, сказал:

— Не разрешили, суки. Я дам тебе бесплатную путевку в Одессу, на Черное море. Этого я не должен у них спрашивать. Пошли они все…

Ему, нормальному украинцу, было стыдно передо мной за этот отказ.

Запрещены еврейские газеты, книги, театры, и даже музыка. Все негласно, лимитировано сверху, но потом подхвачено и часто усилено на местном уровне. Хрущев сказал: «Я хочу видеть столько евреев в шахтах, сколько я вижу их в институтах». Появилась квота на студентов — евреев. И всё как будто бы правильно: евреи составляют 1,5 процента от населения Советского Союза — столько же должно их быть в высших учебных заведениях. Кто теперь вспоминает, скольких еврейских парней и девушек завалили на экзаменах в ВУЗы из-за этого процента? И почему это так много евреев Украины и Белоруссии имеют дипломы институтов Омска, Перми, Томска, Новосибирска и других городов дальней России? Все просто! В поисках получения высшего образования, ограниченного пресловутой квотой, они добирались до Сибири, Урала, Дальнего Востока. На Украине, в Белоруссии, в Москве евреев в высшие и средние учебные заведения не принимали или почти не принимали.

Из опыта моей жены.

Сразу после восьмого класса средней школы, она решила подать документы на поступление в Черновицкий торговый техникум. В техникуме этом был вечный недобор студентов. Техникуму требовалось набрать группу в 30 человек. Поступало всего 12. Три человека не прошли вступительные экзамены: все три — черновицкие еврейки. Девушка, списавшая все ответы у моей жены — прошла по «конкурсу». Дочь председателя местного колхоза, не умевшая считать, прошла тоже.

Как объяснить тот факт, что из 120 национальностей, населяющих Советский Союз, согласно официальной статистике того времени, только один — евреи — уменьшался числом ежегодно? Ассимиляция! Дети, родившиеся в смешанных браках евреев с русскими (украинцами, белорусами) выбирали в паспорте «титульную» нацию. Так надежней, так легче прожить.

Согласно казуисткой теории народонаселения СССР 80-х годов, евреи — не нация. У евреев нет своей земли, а значит, они только народ, но не нация. Равенство и братство народов СССР почему-то останавливалось на евреях.

…К нам в гости пришел дядя Саша — музыкант, старый друг моего отца. Дядя Саша был отличным ресторанным скрипачом. Однажды его пригласили играть в оркестре местного драматического театра, но он не выдержал темной ямы под сценой и сбежал играть в ресторан. Дядя Саша сказал, что пришло новое постановление из горисполкома запретить играть в ресторанах «Бублички», «Тум балалайка», «Семь сорок», одесские мелодии и «им подобные». Эти и другие веселые еврейские песни объявлялись блатными и запрещались к исполнению.

Старая шуточная песня «Семь — сорок» о том, что в 7:40 подъедет поезд и заберет нас куда-то, приобрела тогда иное значение. Куда-то означало в Израиль.

Главная еврейская шутка того времени звучала так: «Не знаю, о чем вы тут говорите, но ехать надо».

Люди понимали, что и Америка и Россия ведут большую игру по перетягиванию политического каната. Кто кого. А мы, евреи, только пешки в этой игре. Никому, кроме Израиля, мы не нужны. Израиль молчал, затаив дыхание. Маленькому, недавно созданному Израилю, невозможно было замахиваться на великий и могучий Советский Союз. Это могли себе позволить только американские евреи. Наблюдая борьбу двух гигантов, Израиль посылал фиктивные визы от несуществующих родственников в СССР. Сотни виз, тысячи виз. Без виз нельзя. Формальности должны быть соблюдены. А вдруг это поможет евреям вырваться! Это была ложь во спасение.