* * *
Иногда принадлежность к княжескому роду становится смертельнее, чем заработки принятого в клан "ты лишь смазка в колёсах многовековой резни" мага.
Первым пал Юу Конаши. Две стрелы в спину во время второго штурма Ёро. Стрелы оказались отравлены, причём так, что лечение от яда на одной стреле усиливало действия яда второй стрелы и наоборот. Стреляли настоящие мастера кюдо, точность попаданий говорит сама за себя... и вряд ли стреляли маги, скорее уж самураи с соответствующими родовыми дзюцу. Кстати, стрелков не нашли. Ну да мало ли самураев погибло при штурме? Листья так удобно прятать в лесу...
Следующим стал Юу Томео. Официально было объявлено, что младший сын Конаши убит неким магом-отступником, желающим даже показывали тело... очень смутной клановой принадлежности, потому что кожа отчётливо синеватого оттенка, сорок четыре заострённых зуба и золотые глаза с овальным, вытянутым горизонтально зрачком не характерны ни для одного известного клана. Зато такие физические изменения характерны для демонизации. Но не обычной, а той, которая превращает человека в родню некоторых морских демонов.
Забавно, что самого убитого, в отличие от убийцы, никому не показывали. Устроили огненное погребение уже на следующее утро после покушения. Ещё более забавно, что Мацумото Хироши, нанявший банду масочника, состоял в партии Томео и не пережил своего господина. А самое-самое забавное в том, что чтимая приближённая к благодати небес из храма Вариши-Ута, - да-да, та самая, с которой я свёл краткое знакомство - вместе со всей свитой покинула лагерь осаждающих сразу после того, как Юу Томео был убит, а две трети его свиты благонравно покончили с собой.
Юу Ёширо в осаде участия не принимал. Однако это его не спасло. Он пережил своего младшего брата на три дня. Во время обеда, отведав редкого вина (привезённого с материка одной из торговых семей, вассальных Но Минору), Ёширо почувствовал лёгкое недомогание. Каковое быстро превратилось в серьёзное недомогание. Дегустатора немедленно схватили, вызвали придворных целителей... вотще. Дегустатор умер почти одновременно со своим господином, да и вряд ли он что-то знал. Целители даже опознать яд не сумели - он явно оказался ещё более редким, чем заморское вино.
Следующим стал как раз Но Минору. Он плыл в южную столицу вдоль побережья Ниаги, возможно, спешил принести своему родственнику Юу Ёширо весть горестную, о гибели его ближайших родных, и весть радостную, о том, что теперь он стал наследником старика Юу Чибору. Однако Минору не удалось поприсутствовать даже на похоронах Ёширо. Корабль, на котором плыл супруг "морской даймё", был внезапно и с невиданной яростью атакован кайдзю. Многочисленными кайдзю. Могучими кайдзю. Столь многочисленными и могучими, что без участия морских демонов явно не обошлось. А кто может указывать цели морским демонам? Скорее всего, тот, кто находится с демонами в как минимум хороших отношениях... за кого они будут мстить.
Отец Но Минору мог позволить себе лучшую охрану, какая доступна за деньги. После неприятного происшествия с сыном Но Югаси усилил её, а сам переехал в укреплённое подземелье под одним из своих дворцов.
Не помогло.
Мощнейший взрыв (вот тут точно не обошлось без магии... более того: без использования созданных настоящим мастером цем-накопителей, высвободивших огромное количество стихийной сеф Огня) заживо похоронил и Но Югаси, и всю его охрану. Что интересно - бумаги, свидетельствующие о том, сколько именно и на каких условиях должны были выплатить Но Югаси властители княжеств Ниаги, Раго и Сиджен, а также заверенные в храмах копии этих бумаг, таинственным образом куда-то исчезли. Заодно с частью тех, кто мог что-либо знать об их местонахождении. И даже кое-кем, в ком можно было подозревать лишнюю осведомлённость.
И вот тут-то старик Юу Чибору обрадовал народ Ниаги вестью о том, что народ вовсе не осиротеет! Ведь у него, Юу Чибору, есть вполне законный сын, девятнадцатилетний Юу Хару. Увы, его мать не слишком высокого рода - она единственный ребёнок Такахаси Кадо, главы княжеских телохранителей. Он, Юу Чибору, искренне надеялся, что Такахаси Кейко станет отрадой его старости. Однако теперь, когда княжеский род понёс столько жестоких и невосполнимых потерь, невозможно и далее держать в тайне третий (и последний) брак лау-Ниаги. Ведь он, Юу Чибору, не вечен, а потому обязан позаботиться о будущем своего народа наилучшим образом. Поэтому он слагает с себя тяготы правления, отрекаясь в пользу своего младшего (и единственного выжившего) сына. Однако без его совета и поддержки Юу Хару не останется. Пока будущему князю не исполнится двадцать пять и он, опоясавшись родовыми дайсё, не взойдёт на престол многочтимых предков, страной будет управлять Всемилостивый Совет Небесного Порядка. А в тот Совет войдут, имея право голоса:
Юу Чибору, бывший князь и отец князя будущего;
Юу Хару, наследник престола;
Юу Кейко, мать наследника и управительница княжеских дворцов;
Такахаси Кадо, получающий пост главнокомандующего сухопутным войском Ниаги;
Мураками Саньиро, муж старшей из дочерей Юу Чибору, министр землеуправления;
Танака Кенсиро, муж младшей из дочерей Юу Чибору, главный казначей;
и Мураками Камеко, в девичестве Юу Камеко, советница по делам благодати земной и небесной, то есть попросту - голос каннуси всего княжества в Совете.
* * *
...я, конечно, обещал отцу держаться подальше от высоких замыслов. И слово своё, в общем, сдержал. Однако я вовсе не обещал ему не собирать мозаику истинной истории княжества, если кусочки этой мозаики сами придут мне в руки. На сбор основных фрагментов у меня ушло более десяти лет и многие нюансы так и остались в тени... что ж, я ведь с самого начала вовсе не рассчитывал узнать всю правду о смуте.
Знать её часть - уже дорогого стоит.
А хороший люай просто обязан быть любопытным.
Оборот третий (6)
Годы мира и счастья. С одной стороны, рассказывать о них как будто нечего, ибо никакими важными событиями они не отмечены. А с другой, если начать вспоминать былое, выйдет, что важного хватало. Просто в череде будней это важное - теряется. И только при погружении в Глубины Памяти, забрасывая в них Сеть с определённым намерением, люай может удивиться весу улова.
Начну с себя.
К возрасту рубежа, то есть к двадцати пяти годам, я всё-таки дотянул мощность Очага до нижней планки мастера магии. Но это имело не очень большое значение в сравнении с тем, чего я добился на ниве управления стихиями. Сочетая Молнию и Воздух, я обрёл власть над смешанной стихией Грозы. Это стоило мне утраты всяких надежд на развитие сродства с Огнём и шансов (без того крайне малых) стать со временем Владыкой Неба.
Но я не жалел об утрате, так как по своему разрушительному действию Формы Грозы превосходили Формы Молнии примерно в пять-семь раз, если не больше. Говоря иначе, вооружившись Молнией я был по своему резерву слабым мастером, а используя Грозу, становился сильным мастером. Предположительно, на уровне глав кланов.
Но и это не стало пределом! Смутно и зыбко, но я уже ощущал ту тропу, при движении по которой Грозу можно будет превратить в Шторм. Это открылось мне, когда я обнаружил, что эффективность Грозового Бича зависит от влажности воздуха. Заодно я понял (или только подумал, что понял?), в чём корень могущества Владык Неба. Используя разом и Огонь, и Воздух, и Молнию, они взаимно усиливают отдельные стихии до всесокрушающей атакующей мощи. Не знаю, правда, что эффективнее: простое объединение трёх стихий или же глубокое слияние, давшее мне Грозу... собственно, я не уверен и в том, что Владыки Неба используют именно простое объединение...
Я столь многого ещё не знаю, что поистине ощущаю себя новичком в магии!
При использовании классических цем-знаков я вышел на уровень, позволяющий наносить простые печати почти мгновенно, выжиганием при помощи сеф. И создавать печати со свойством самостоятельной подзарядки. Это, кстати, оказалось не только здорово, но и довольно опасно. Первый образец такой печати, накопивший больше энергии воздуха, чем мог удержать, - взорвался! Причём с такой силой, какой я никак не ожидал. К счастью, при взрыве никто не пострадал, кроме укреплённых стен моего подвала... однако во избежание повторения таких происшествий во все самозарядные печати я с тех пор встраивал цепочку блокировки. Накопился определённый объём силы? Контур подзарядки выключается. И начинает работать снова не раньше, чем запас энергии упадёт до уровня в две трети от того, который определён как максимальный.
В связи с этим выявился ряд сложностей, хм, неочевидных. Например, начертанные на бумаге печати оказались нестойкими. Хотя это неверное слово. Но... в общем, цем-печать заряжается, блокируется, теряет запасённую энергию, снова заряжается, блокируется, теряет энергию... так вот: бумажно-чернильные печати порой не выдерживают и десятка таких циклов. Накопительный контур "стареет", знаки теряют чёткость, бумажная основа истлевает. Если рисовалась не боевая, а, например, диагностическая печать и объём запасаемой энергии нарочно занижен во много раз, "старение" происходит всё равно, просто медленнее.
Печати, выполненные водостойкими чернилами по шёлку, работают дольше. Десятки циклов, иногда - более сотни. Но потом тоже неизбежно приходят в негодность.
Самую высокую стойкость проявили печати, гравированные при помощи сеф по благородным металлам - серебру и золоту. Однако они же показали невозможность втиснуть в них большие объёмы запасённой энергии. Лечебные печати выполнять в серебре очень удобно. А вот выполнить в нём защитную печать... нет, тоже можно. Только защищать такая печать будет разве что от тычка пальцем. А если гравировать печати по стали, ёмкость и мощность получатся хорошие. Но и срок работы накопительного контура окажется средним между тем, что у печатей бумажных и тем, что у шёлковых.
Нарисовать дополнительный контур, который препятствует ржавлению? Опять-таки вполне можно. Но ёмкость накопителя с таким контуром уменьшится в разы...
И таких тонкостей в артефакторике нашлось столько, что просто ой.
Хирватшу моё развивалось без особенных усилий с моей стороны, во время практики. А практику мне обеспечивали, помимо прочего, два молодых тэнгу: Урр и Раа. Те самые, которые появились благодаря моей ночной победе. Урр обрела разум, выклевав глаза и мозг демонического "коня", Раа - съев печень масочника. Способ перерождения наложил свой отпечаток на их способности. Так, Урр получила выдающийся талант в области Речи и очень быстро научилась накладывать иллюзии. А её брату, Раа, досталась странноватая сила, тесно завязанная на кровь, годная для целительства, но ещё мощнее проявляющаяся при наложении проклятий. Эта же сила сделала Раа почти неутомимым, способным унести в своих когтях даже крупную собаку или человеческого подростка... а с дополнительным усилением, которое обеспечивали кольца с моими цем-печатями, молодой тэнгу и меня таскал по небу.
Благодаря его помощи я научился-таки вставать на Воздушную Тропу. И знаете? Только ради этого - ради свободного полёта, его скорости и его радости - стоило становиться магом!
Изучение моего внутреннего мира и внутренних миров моих близких (а также более беглое - других людей) тоже принесло свои плоды. Если обойтись самым кратким описанием - я понял, как надо действовать, чтобы вносить изменения в мой мир. Поначалу малые, едва заметные. А ещё я начал понимать, что стоит за образами и символами, которые открываются при проникновении в чужие миры. Понимание это пришло, разумеется, с практикой и после множества ошибок... подробный же рассказ об этом пока преждевременен.
Что касается моего развития как люай - достаточно сказать, что я занял отцовскую должность. И успешно справляюсь с работой. Причём уровень сложности выполняемых поручений на-а-амного ниже, чем у задачек, которые подкидывал во время обучения Макото.
Но оно и правильно. Лучше пострадать на тренировках, чем проиграть в бою.
Кстати, об отце. И о семействе вообще.
Не знаю точно, что его сподвигло, но теперь у меня две младшие сестры. К Нацуко добавилась Има. Однако это далеко не все прибавления в семействе. Мы с Хироко тоже не теряли времени. Сейчас список наших (к счастью, общих - а то за этими шкодами, не обделёнными ни сеф, ни умением с нею управляться, глаз да глаз нужен!) подопечных выглядит так:
Нацуко - старшая из младших, одиннадцать лет;
Кейтаро - десять;
Има - девять;
Хана - семь;
Джиро - четыре;
и, как будто этого было мало, Кента - два года. С ним (пока) сложностей меньше всего. Но вот уже Джиро вполне способен осложнить жизнь. Иногда я почти проклинаю себя за давнюю идею - цем-печать, воздействие которой копирует воздействие первой мудры. Все наши с Макото дети носили на себе эту печать с полутора лет и до момента, когда становились способны самостоятельно сложить свои пальчики в мудру средоточия. Поэтому ощущать сеф, а затем и управлять ею дети рода Оониси начали так рано, как отнюдь не все клановые маги начинают.
И результат, как говорится, налицо: Нацуко уже вовсю готовится соответствовать требованиям, предъявляемым к полноправной посвящённой ведьме, а мой наследник дышит ей в затылок. Он вполне мог бы её обогнать, если бы Макото не завалил его заданиями, способствующими становлению как люай. Во всяком случае, резерв у него ощутимо побольше, чем у старшей из моих младших сестёр (за что надо сказать спасибо моей жене и её сильной ци).
Хироко... чем дольше живу, тем чаще хвалю судьбу - за то, что дала мне шанс. И себя - за совершённый некогда правильный выбор. Сейчас вспоминаю, как уверенно рассуждал о том, что, мол, некрасивая жена точно будет мне верна... и хочется хохотать от собственной глупости. Да, лицо у Хироко не стало более классическим, оно и свежесть юности потеряло. Выносить и родить четверых не так-то просто; даже ведьма, не понаслышке знакомая с целительством, пережить это без последствий не сможет. Да, манеры моей жёнушки, особенно наедине, остались всё так же ужасны - с точки зрения внешних приличий и консервативного воспитания. Однако я не то, что ни разу ей не изменял, - у меня даже мысль такая закрадывалась в голову считанные разы!
Кстати, фигура у неё, несмотря ни на что, такова, что половина прохожих, когда мы выходим на прогулку, косят глазами и даже оборачиваются вослед. Незнакомые люди искренне считают, будто Хироко моложе меня и удивляются, услышав правду... Это при том, что мне мои четверть века тоже никто во время знакомства не даёт: активная практика магии продлевает молодость, и тем сильнее, чем больших успехов добьёшься. Ну да это факт известный: большинство клановых патриархов из тех, кто не забрасывает тренировок, в столетнем возрасте выглядят на "крепкие шестьдесят", а то и вовсе на "неполные пятьдесят". Правда, дожить до ста двадцати даже сильнейшим магам удаётся редко... в отличие от растянутой молодости, сверхъестественное долголетие - удел немногих избранных. Есть у меня подозрения, что без демонизации оно и вовсе невозможно...
Однако вернусь к семье.
Макото оставил свою должность, переключившись на воспитание дочек и внуков. Он, конечно же, не отказывает мне в консультациях (касающихся не столько работы как таковой, сколько истории взаимоотношений в чиновничьей среде, характеров и тому подобного). Но активную практику люай более не ведёт. И не снимает мой подарок - налобную повязку с целительными цем-печатями. Так что за его здоровье я спокоен. Почти. Тем более что и с виду отец мой держится бодро. Разве что поседел полностью, но в остальном тревожных изменений нет. Я бы, конечно, чувствовал себя ещё спокойней, если бы Макото всё-таки занялся магией, но... этого упрямца уже не переделать.
Единственной уступкой в этом отношении с его стороны стала цемора. Ею он увлёкся всерьёз, и немало вечеров провели мы с ним, обсуждая ту или иную компоновку цепочек в очередной печати. Отец изначально тяготел к классическому стилю, для него важна гармония строгой лаконичности, искать которую он может долго и страстно. Мне же куда важнее достигаемый начертательной магией эффект, поэтому я склонен не столько десятидневьями медитировать над совершенной композицией печати, сколько продумать и быстро выписать все необходимые контуры, увязав их в единую структуру без явных противоречий.
Благодаря родовому таланту и отработанным навыкам люай я могу придумать новую печать, по сложности немного ниже среднего, за малую черту - собственно говоря, быстрее, чем потом буду её рисовать. Макото же считает подобный утилитаризм варварством (причём я первый признаю, что не без оснований... но как практик всё равно думаю, что получить хорошую рабочую печать почти сразу лучше, чем почти идеальную - когда-нибудь потом).
Ничего удивительного, что наши с отцом споры о печатях так же неразрешимы и безнадёжны, как споры поэта с прозаиком, как противоречия между приверженцем суми-э и сторонником укиё-э*.
/* - здесь: монохромная акварель и цветная живопись, в некотором роде - противопоставление графики и полноцветного изображения. Да, автор распрекрасно знает, что в истории реальной Японии всё не так и что укиё-э, в частности, - вообще ширпотреб, не живопись как таковая, а гравюры, доступные дли ширнармасс благодаря относительной дешевизне... но тут у нас другой мир всё-таки, поэтому претензии пуристов-искусствоведов не принимаются./
Мама Аи тоже постарела не слишком. Так, полнеет понемногу, и только. Даже не скажешь, что давно стала бабушкой. Собственно, бабушкой в семейном кругу её никто и не зовёт: что для меня и Нацуко с Имой, что для Кейтаро, Ханы и Джиро она была и остаётся "ка-сан" или попросту - "мама". А вот Хироко наша банда малолетних магов и ведьм льстиво именует "анеуэ", то есть "чтимой старшей сестрой". Я же для них "сенсей", или "сэмпай"... или, когда нахальства наберутся, "аники". Хм, хм... м-да. Ну да я не в обиде. Не большой любитель формальных отношений. Мне, учитывая моё хирватшу, искренние чувства куда важнее, чем всяческие внешние приличия.
А что банда - все вместе и каждый в отдельности - меня любят, уважают и временами даже слегка боготворят, сомнений нет.
* * *
Обычный ранний осенний вечер, ясный и в меру тёплый. Сквозь широко раздвинутые сёдзи в помещения городской управы Ёро втекает лёгкий ветерок, пахнущий уличной пылью, свежей выпечкой и увядшей листвой. Запах выпечки понемногу усиливается: это Куроки-сан, булочник из дома на углу, готовит новую партию своих хрустящих лепёшек для голодных чиновников, которые вскоре потянутся по домам мимо его лавки. Я тоже порой покупаю у него лепёшку-другую... что поделать, очень уж соблазнительно пахнут плоды трудов булочника! Так соблазнительно, что ему даже зазывал нанимать не надо - аромат лепёшек служит наилучшим средством, привлекающим внимание покупателей.
Рабочее время в Благословенном Цветке Вспомоществования Управлению подходит к концу. Осталась ещё примерно четверть большой черты. Срочных дел на сегодня у меня не осталось, поэтому я могу позволить себе незаметную практику в навыке проникновения в чужие внутренние миры.
Со стороны сосредоточение на этом, вероятно, напоминает лёгкую рассеянность, но не более - благодаря Духовному Двойнику. За минувшие годы у меня хватало практики в разделении потоков воли и внимания, так что для меня не составляет большого труда делать даже три дела одновременно... если одно из этих трёх дел требует всего лишь имитации лёгкой сонливости. Размеренно дышать и моргать, временами переводя взгляд на новый предмет, потирая подбородок, или висок, или нос, - это нельзя назвать очень сложным занятием, требующим больших душевных усилий. Второе дело тоже не отличается сложностью: я, как и положено неослабно бдительному магу, отслеживаю эмоциональный рисунок окружающих людей и перемены в движении сеф. Так как чуть ли не половина чиновников не имитируют сонливость, а действительно вяло борются со сном, да и потоки сеф неизменно привычны, наблюдение за возможными опасностями не заставляет меня напрягаться.
Но вот глубже, там, где находится средоточие моей воли и внимания...
...научившись вносить изменения в свой внутренний мир, я начал с собственного отражения. Это оказалось самым простым. Тем более, я уже и сам не очень-то связывал себя со всем-из-себя-идеальным-придворным. Нынче лицо моего истинного я копирует образ люай Оониси Акено - только постарше, чем в реальности, на десяток лет. Ну, и некоторые "мелочи", которые, если бы нашёлся сторонний наблюдатель, весьма красноречиво выбиваются из образа люай. Укороченные полы тёмно-синего халата с разрезами по бокам, благодаря которым подвижность ног почти не ограничивается; сами ноги, обутые в мягкие сапоги на тонкой подошве, в которых так удобно бегать и драться; зауженные к запястьям рукава...
Но главное - танто в ножнах за поясом: немыслимый для люай атрибут.
Зато вполне естественный для воина... или мага.
Появившись в новом обличье посреди сливового сада, я первым делом направляю взгляд к середине кратера. Что ж. Осевой круговорот воды и облаков, самый загадочный объект моего мира, не изменился. Я уже и не жду от него изменений - вот только никак не могу избавиться от привычки проверять его всякий раз, как прихожу сюда. Всё равно, что зудящее место почесать. Вроде бы и не болит, а всё равно рука так и тянется, даже помимо воли.
Отвернувшись от озера, делаю шаг к стене кратера. Это в основном условность, знак намерений, а намерения хозяина внутреннего мира воплощаются без промедления... если полностью сознавать, чего именно хочешь добиться. Я - осознаю. И потому за один шаг преодолеваю немалое расстояние, оказываясь у ранее неприступной каменной стены. По которой расползаются строки каллиграфически выведенных символов. Нет, это не цем-знаки - это именно каллиграфия. Не удивительно, что врата во внутренний мир Сасаки Монтаро, одного из трёх моих личных переписчиков, имеют именно такой вид: для Монтаро его профессия является чем-то большим, чем простое средство заработать на жизнь.
Она - его призвание, его страсть. Главное сокровище его души.
- Отворись, - мягко приказываю я, одновременно выводя пальцами прямо в воздухе то же самое слово-команду. Пальцы оставляют за собой слабо светящийся след. Выписанный по воздуху приказ сразу после завершения подплывает к стене и сливается с нею. Ключ верен, я не в первый раз им пользуюсь. Однако картина последовавших изменений всё равно завораживает, словно я впервые сталкиваюсь с подобным. Каллиграфически безупречные строки извиваются, расползаясь в стороны от места соединения стены и ключа - оставаясь притом безупречными. И вот уже передо мной тёмный зев провала, ведущего в чужой мир... тёмный, но где-то в глубине слабо светящийся зелёно-жёлтым огнём.
Ещё шаг вперёд, сквозь стену и дальше.
И ещё шаг. И ещё.
Слабое свечение усиливается настолько, что приходится щуриться, отгораживаясь барьером воли от окружающего... хм... не имея должного опыта, я бы сказал - безумия. Вот только внутренние миры, не похожие на мой, давно уже не вызывают у меня желания использовать такие сильные слова. Хотя, говоря по чести, сущность Сасаки Монтаро одна из самых необычных, какие я видел. А видел я многие сотни внутренних миров.
Вокруг меня - пламя. Зрелая зелень и осенняя желтизна. Подобно входу в мир, пламя состоит из символов: десятков, а скорее сотен тысяч разнообразных иероглифов, разнящихся стилем начертания, но при этом способных служить образцами своих стилей. Неспешное кружение огненных знаков не имеет ни начала, ни конца, ни какого-либо различимого порядка... ни смысла - на первый взгляд. Если только не считать смыслом цельную, выразительную красоту каждого отдельного знака и их общего движения. Такого же завораживающего, как само пламя.
Больше здесь нет ничего. Ни верха, ни низа, ни тверди, ни вод, ни древа, ни ветра. Безграничное пространство огненных письмен... и только.
Но это - очередная иллюзия.
- Оониси-сан...
Делаю шаг. Сосредоточившись на цели, пронзая стальной иглой своей воли любые мыслимые препоны. Воплощая желание.
- Оониси-сан!
До чего же не вовремя...
Перераспределяю потоки внимания. Происходящее в пространстве внутренних миров отходит на второй план, а на первом я принимаю у курьера два свитка - большой и малый. В большом, отработанным движением макнув кисть в тушечницу, оставляю свою роспись в получении. Киваю в ответ на почтительный поклон, жду, пока курьер удалится, и разрезаю шнур, скреплявший малый свиток. Разворачиваю, читаю. Точнее, охватываю одним взглядом содержание, моментально размещая его в верхних слоях Глубин Памяти. Сворачиваю, убираю в стопку почти таких же.
Ничего интересного, обычный приказ по городской управе. Даже не касающийся напрямую моего Благословенного Цветка.
Снова погружаюсь во внутреннее пространство.
...так. А вот и искомый центр. Смотрится жутковато. Зависнув как будто сверху, я вижу скелет, обтянутый кожей и распяленный уходящими в неизвестность цепями за руки и ноги таким образом, что он преграждает собой переход на второй уровень внутреннего мира. Если бы не скелет, можно было бы подцепить здоровенную, как семь надгробий, каменную плиту - и отодвинуть её в сторону. А так... из грудной клетки костяка, точнее, сквозь его грудь, прорастают один за другим иероглифы. Великолепно исполненные, почти идеальные. Прорастают - и отправляются в путь вместе с остальными письменами огня. Присоединяются к пламенному танцу в бесконечности.
На сухих губах почти-голого скелета застыла улыбка. Чистая, радостная улыбка блаженства.
Брр.
Однако ничего себе сущность у Сасаки Монтаро. Много всякого я видел во внутренних мирах. Видел многозвёздную пустоту, сердцем которой было стоячее зеркало пруда; видел марионетку на связках серебряных и золотых колец; видел бесконечную пустыню, заполненную раскалённым песком, с крошечным оазисом в центре. Видел богатый дом, не имеющий выходов наружу, дерево на вершине горы, остров в бурном море, даже камеру пыток, подобную преддверию преисподней, исполненную в тонах крови и тлеющего угольями багрянца. Но чтобы вот так...
Значит, самоограничение, притом разом истощающее и приносящее радость. Аскетизм. Полное отсутствие внутренних границ. И - весьма похоже, что страх перед утратой личности: отрицание перехода на второй уровень внутреннего мира либо создание трудностей для такого перехода, как правило, свидетельствует именно об этом.
Жутковатый мир, что и говорить. Но именно поэтому - интересный.
- ...Оониси-сама!
Ну вот, опять.
- Слушаю тебя, Хикару-кун.
- Вы собираетесь домой?
- А? Да, конечно же. Не забудь накрыть крышками тушечницы, отмыть кисти, закрыть сёдзи и фусума* на задвижки... ну, сам знаешь.
- Всё исполню в лучшем виде, Оониси-сама! Не беспокойтесь!
/* - разница между сёдзи и фусума тонка. Вроде бы и то, и то - раздвижные конструкции. Но если сёдзи играют роль окон и дверей, разделяя помещение и улицу или разные помещения, например, комнату и коридор, то фусума делят на части единое большое помещение./
Я и не беспокоился. Хикару вообще молодец. Редкостно ответственный молодой человек. И мой родственник по матери... очень дальний. Ему не повезло трижды: когда сгорела от лихорадки мать, затем - когда бандиты разграбили обоз и перебили всех, кто в нём ехал, включая его отца, и, наконец, когда ближайшие родичи оказались теми ещё... торгашами. Называть такое торговцами - слишком много чести! В общем, пришлось Хикару, попросту говоря, спасать. А чтобы от излишней гордости с голоду не помер, я пристроил его кем-то вроде младшего прислужника в подведомственный мне Благословенный Цветок.
И ни на миг об этом не пожалел. Умный, расторопный, старательный... настоящее сокровище, а не человек.
Так. Пора бы, кстати, пожалеть моих подчинённых. В городской управе заведено, что первым рабочее место покидает начальство (приходит, впрочем, тоже первым). Поэтому, если я задерживаюсь на службе, остальные служащие из моего ведомства тоже вынуждены задерживаться. А это не очень хорошо. Сейчас, когда княжеский двор покинул Ёро, демонстрировать повышенное рвение по части трудов на благо города и государства некому и незачем.
"Урр, ты готова?"
"почтение/снисходительность/радость".
"Трёхслойные эмоциональные образы получаются у тебя всё лучше".
"Тренируюсь. Много/часто/на тебе".
"А вот со смысловыми образами не очень".
"Знаю. Надо тренироваться больше. Предвкушение/усталость/гордость".
Да. Как хороший - то есть осторожный - маг, я не наливаю всё вино в один кувшин*. Поэтому в моих странствиях по чужим внутренним мирам в Форме Юрэй-нина меня охраняет не только хирватшу, но и наблюдатель-сторож: Урр. Под очень качественной и незаметной иллюзией вроде Смены Облика, не скрывающей ничего, кроме размера тэнгу. Урр же сопровождает и Хироко, когда той случается выйти на рынок или прогуляться к одной из (немногочисленных, увы) подруг. А вот Раа следит за детьми. Он, случись что, может самых маленьких от опасности просто унести.
/* - то же, что "складывать яйца в одну корзину", если кто не понял. Правда, поговорка немного отличается по смыслу: кувшины с вином никто не роняет, но вот если всё вино налито в один кувшин и вдруг скиснет.../
Только вот я не уверен, что при дурном повороте дел это всё действительно поможет. Три с лишним года тому назад Урр тогда только и смогла, что предупредить об угрозе, дав мне время на подготовку. Очень уж неудачно мы тогда вляпались.
Или всё-таки удачно? Это как посмотреть...
* * *
...Это случилось ранним весенним утром. Я проводил жену со слугой до рынка Даров Земли и шёл на службу (не дошёл всего шести кварталов), когда меня настигло послание дозорной тэнгу:
"Тревога/страх".
"Урр! Что?"
"За Хироко - следят. Идут. Ведьма (прохладная сила Воды, объём вдвое больше, чем у Хироко - небольшой рост - чёрная короткая шерсть сверху - ципао - гэта) и маг (подвижная сила Воздуха, объём впятеро больше, чем у Хироко - средний рост - иллюзия поверх истинного облика)".
Сказать, что я испугался... нет. Сочетание двух видов подготовки, мага и люай, не позволяет телу проявлять внезапный испуг. Однако напряжение, которое я ощутил после доклада Урр, следовало признать избыточным. Драки ещё нет и вовсе, возможно, не будет (хорошо бы!), но сердце уже заметно зачастило. Дыхание тоже. Мышцы натянулись до лёгкого звона.
А мне сейчас нужны не мышцы. Мне нужна - голова.
Погружение без всплеска в Глубины Памяти. В верхние слои. И включение в работу Гибкого Ума. И - усиливаться так усиливаться! - слабый Удар Ясности.
Итак: ведьма со стихией Воды, маг со стихией Воздуха (хорошо, что Урр умеет определять на взгляд, без близкого контакта, не только объём сеф, но и стихийное сродство...). Почти 100 из 100, что эта пара из клана Мефано. Уж очень сочетание стихий с распределением по полам характерное. Также не менее 87 из 100, что ведьма обладает ощущением сеф или иными способностями, позволившими выделить Хироко из толпы на рынке. Так как моя жена имеет резерв сильной посвящённой, ведьма Мефано должна иметь ранг посвящённой (минимум) или подмастерья (слабого). Сопровождающий её маг (раз под Сменой Облика прячет оружие, броню и прочее подобное) - наверняка охранник и уж точно должен иметь ранг подмастерья, возможно, даже мастера (слабого). Посвящённый, сколь угодно сильный, не сумел бы наложить иллюзию, сквозь которую не может видеть Урр.
Теперь Мефано. Что я знаю об этом клане?
уровень погружения в Глубины Памяти рывком возрос
Считается средним - по числу магов. Численность точно не известна, но однозначно больше полусотни (вряд ли намного больше). Однако в лучшие времена имел по две сотни магов и более. Клан старый, накопивший множество секретов. Подготовка магов Мефано ничем не уступит подготовке тех же Арашичиро. А то и превзойдёт.
Ключевые моменты: Мефано - "княжеский" клан, плотно связанный с правящим родом Юу. Второй ключевой момент: Мефано почти не используют принятых, вербуемых по обычной схеме, которую я в прошлой жизни испытал на себе. Один из секретов клана связан с повышенной плодовитостью их ведьм (вполне возможно, что они используют для этого цемора... мы с Хироко ведь использовали, так чем Мефано хуже?). Кроме того, этот клан практикует браки с самураями и порой заключает брачные контракты с выдающимися принятыми из других кланов.
А теперь - главное: что понадобилось той паре от моей жены?
Удар Ясности. И ещё один Удар Ясности.
Нет, бесполезно. Пробовать пустить в ход Экстремальный Ум - бессмысленно. У меня просто недостаточно данных для разумного ответа. Слишком много вариантов, выбор между которыми затруднён. Понятно только одно: действовать прямо сейчас Мефано станут - 11 из 100 или даже меньше. Поэтому я успею добраться до рынка до того, как... до того.
Дойти до службы и предупредить заместителя? Нет. Время дорого. Случись худшее, Хироко не выстоит одна. Шанс в 11 из 100 всё же слишком велик, чтобы так рисковать. Придётся сегодня некоему начальствующему люай опоздать. Или вовсе не прийти сегодня на службу. Это грех малый и просто ничто в сравнении с... в сравнении.
Выхожу из Глубин Памяти. Удар Ясности, "обзор" окрестностей при помощи хирватшу. Та-а-ак. Никто на меня специально не смотрит. Это хорошо. Короткое сосредоточение без сложения мудр, и вот уже меня прикрывает Форма, названная мной Серым Плащом. Это доработанное специально для улиц города Превращение, не дающее полной маскировки от взглядов, но зато качественно рассеивающее внимание возможных наблюдателей. "Да, прошёл кто-то... не знаю, кто, да и не интересно. Выглядел? А кто его знает, как он выглядел... обычно, без особых примет". Особенно ценно, что в отличие от изначального Превращения мой Серый Плащ держится и на движущемся маге - конечно, до момента, когда приходит пора для резких движений и атакующих Форм. Более того: он не спадает даже в том случае, когда я накладываю Смену Облика! Одним словом, отличная Форма.
В самый раз для нынешнего случая.
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду обратно к рынку. На ходу дополняю Серый Плащ уже не раз выручавшей меня иллюзией "взрослый Арашичиро Рюхей, со всем почтением". И почти обычным Сокрытием. Почти. Этот вариант не предотвращает утечки сеф полностью, он просто уменьшает их до уровня, характерного для обычного, среднего во всех отношениях горожанина. Излишки сеф при этом поступают в печати-накопители (хорошо, что сейчас утро и после вчерашней тренировки от моих запасов осталась едва половина... для маскировки хорошо, а вот для вполне возможного боя... но кто же знал?). Для обладателей повышенной чувствительности меня под таким Сокрытием по-прежнему выдаёт мощная, разветвлённая система круговорота и крупный Очаг... ну, и слишком сильно развитое сродство с Молнией, какого просто не может быть у обычного человека. Но те, кто ориентируется на количество энергии без углублённого анализа, будут обмануты.
Во всяком случае, Урр таким образом я обманываю успешно - а её чувства будут поострее, чем у большинства людей и даже у многих демонов.
Кстати, о тэнгу-наблюдательнице:
"Урр, слежка продолжается?"
"Да".
"Направление?"
"Урр - здесь. Хироко - здесь. Маги - здесь".
Надо же. Не только направление дала, но и образы... почти как воображаемая карта. Надо будет поощрить... десятидневье вольной охоты. Нет, два десятидневья!
"Когда положение изменится на полсотни человечьих шагов, снова дай направление, хорошо?"
"Согласие/собранность".
"Ты предупредила Хироко о слежке?"
"Нет. Предупредить?"
"Пока не надо".
"Почему? Тревога/обида".
Забота о человечке? При том, что обычно тэнгу меня к жене ревнует, желая больше внимания?
Урр, три десятидневья вольной охоты! Умница крылатая. Понимает, когда можно соперничать, а когда надо сотрудничать.
"Не знает - не выдаст".
"Удивление/понимание. Хитро".
"Предупредишь её, когда я подойду к магам и заговорю с ними. Скажешь, чтобы возвращалась домой - и без споров! Против таких клановых она мне всё равно не помощник".
"Беспокойство/подтверждение".
А теперь поспешу.
Следующую половину большой черты меня томило не находящее выхода напряжение. Хироко ходила по рынку, коротко переговаривая со знакомыми продавцами и наполняя их товаром корзину в руках слуги. Маги ходили за ней, держась примерно в сотне шагов. Я бродил в стороне - не ближе полусотни шагов от жены, не дальше семи десятков.
От напряжения и действия печатей-накопителей меня одолел голод. Лоточники, бродящие в толпе покупателей и предлагающие всякую мелочь на заедку, от данго до вагаси и от фигурных моти до варёных в тростниковом сиропе фруктов, нашли во мне благодарного покупателя. Я и так-то люблю сладкое не меньше, чем Макото - для люай это почти что профессиональная необходимость; а тут и вовсе дал себе волю. Сдерживало меня только осознание, что драться на набитый желудок - дурная идея... впрочем, драться, не восстановив хотя бы отчасти резерв сеф, тоже не очень-то умно. Сладости же тем и хороши, что при некоторых условиях перевариваются в желудке мага очень быстро.
Обжираловкой моя подготовка не ограничилась. Пока я наблюдал за наблюдателями, Раа по сигналу от Урр принёс мне кое-какие нужные вещи и унёс временно не нужные. Так что подготовился я к предстоящему разговору не идеально, однако вполне основательно.
Но вот ожидание подошло к концу. Хироко приобрела всё, что хотела, и двинулась к выходу с рынка. Маги, конечно, за ней - проследить до места проживания, не иначе.
Вот только в первом же переулке на пути от рынка они остановились.
Ещё бы. В двух десятках шагов перед ними стоял и ухмылялся я. Уже без Серого Плаща и сняв Сокрытие, отчего мой ощутимый резерв уже превзошёл таковой у Хироко... и продолжал расти по мере того, как Очаг заполнял систему круговорота энергией до привычного уровня. Но при этом Облик Рюхея я не снял. И плевать, что иллюзию распознают: сама по себе скрытность - ещё не преступление, а демонстрировать настоящее лицо... ха.
- Прекрасная нынче погода, уважаемые Мефано, не правда ли?
Маг с ведьмой переглянулись. А затем мужчина совершил сильный ход: снял Смену Облика, представ во всей красе. Чуть выше рост и шире плечи, вместо ципао и гэта, как у спутницы - лёгкая кожаная броня, любимые самураями хакама и выглядывающие из-под них дзори, сплетённые на воинский манер. За поясом - дайсё. Длинные чёрные волосы перехвачены синей шёлковой лентой, под цвет глаз. Выражение которых нельзя было назвать исполненным дружелюбия.
Ну прямо не маг, а самурай.
Вот только сеф для самурая многовато. Мягко говоря.
- Моё имя - Горо, а спутница моя - Кичи. Как вы верно догадались, мы имеем честь быть рождёнными в клане Мефано. А каково ваше имя и какое дело привело вас в Ёро?
Не все люай умеют думать быстро. Я, скажу без хвастовства, это умею неплохо. К тому же за время ожидания успел просчитать варианты их реакции со своими ответными ходами. Поэтому я оказал равную любезность и тоже вернул себе истинный облик.
Правда, это не помогло Мефано увидеть моё лицо. В меру свободное тёмно-серое одеяние, не стесняющее движений и дополненное некоторым количеством спрятанного оружия, а также открыто носимым танто (тем самым, трофейным, слегка улучшенным при помощи травления цепочек цем-знаков), имело накинутый на голову плотный капюшон, не позволяющий различить цвет волос. А ещё - прикрывающую лицо сплошную тканевую маску. Тоже тёмно-серую.
Изнутри на неё были нанесены моей рукой цем-печати, которые, помимо прочего, позволяли мне свободно видеть сквозь тканевую завесу и искажали звуки речи.
- Моё имя - Акено, - я слегка кивнул, одновременно приложив правую руку к груди (и коснувшись ещё одной печати, сочетающей в себе созданные отцом версии Ослабления Стихий и Незримой Брони; нет, я не активировал её - только лишь подготовил к активации). - Что же касается моего дела... видите ли, живу я тут.
Мефано переглянулись. Кичи коротко кивнула ("нет, он не врёт").
- И давно ли вы зовёте Ёро своим домом? - поинтересовался Горо, снова посмотрев на меня.
- Последние двадцать с чем-то лет.
- Отступник?
- Нет-нет, что вы! Скорее, отставник.
Новые переглядки. Кивок Кичи.
- А так как живу я скромно, заданий как маг не беру и не выполняю, внимания я избегал.
- Что же заставило вас открыться?
- Любопытство.
- Любопытство?
- Да. Мне стало интересно, сколько я утратил и сколько приобрёл за последнее время как маг. Не откажете ли вы мне, Мефано Горо-сан, в тренировочном поединке?
Глаза моего собеседника чуть сузились.
- Прямо здесь и сейчас?
- Зачем же пугать добропорядочных горожан? Выберите место, какое покажется вам удобным. Скажем, одна из площадок около Двуглавой Башни.
Глаза Горо окончательно превратились в щёлки. Упомянутая мной башня была в Ёро именно тем местом, где жили, учились и тренировались Мефано. Будь я отступником, - обходил бы Двуглавую Башню седьмыми перелесками. Впрочем, даже представители дружественных кланов вот так просто на чужую территорию не лезли. Горо подозревал интригу и зловещие замыслы.
Беда в том, что большого выбора у меня не оставалось. Если бы эта парочка набрела на Хироко где-то ещё... но нет. Они встретили её на рынке, где половина постоянных торговцев прекрасно знает, кто моя жена. Выяснить, где и с кем она живёт, много времени не займёт - тем более что для Мефано северная столица - "домашняя" территория, они здесь полноправные хозяева. Рвать налаженные связи и всем семейством бежать куда-то? Не выход. Да и по срокам дело безнадёжное: гражданским от магов не убежать (разве что ловить будут о-о-очень лениво).
В общем, выход у меня оставался один: раскрыться. И легализоваться.
Но, разумеется, на своих условиях... насколько оно получится.
План я выстроил шаткий и дырявый, но уж какой есть. Раз безвестности с независимостью пришёл конец, надо постараться пролезть в союзники. А там, глядишь, и в родственники: моей Хане пока четыре, но время идёт, думать о будущем надо уже сейчас. Главное - не влезть в скисший навоз и не допустить, чтобы Оониси сделались вассальной семьёй княжеского клана. Очень уж много у этого клана старинных, сильных врагов. Которые и самим Мефано регулярно пускают кровь, а мою семью, слишком молодую и слабую, попросту раздавят.
Чужих союзников можно попытаться переманить. Чужие вассалы - готовая мишень...
- Что ж, - решил Горо, - я согласен на тренировочный бой. И названное место, Акено-сан, считаю приемлемым. Осталось обговорить условия.
- Давайте обсудим их по пути, - предложил я.
- Давайте. Как насчёт условий проигрыша?..
Когда мы добрались до окрестностей Двуглавой Башни (по сути, не столько даже башни, сколько вытянутого в направлении снизу вверх дома-крепости в пять этажей, почти кубической формы и с парой разных по высоте башенок сверху), условия предстоящего боя обрели законченный вид. На кон поставили: с моей стороны - снятие маски с капюшоном и откровенный рассказ о моём прошлом, со стороны Горо - оформление бумаг, позволяющих магу по имени Акено и неопределённой клановой принадлежности жить в княжестве Ниаги вообще и в Ёро в частности так, как и раньше жил. Что до остального, то проигрывает или сдавшийся, или очевидно не способный продолжать бой, или покинувший отмеченную территорию тренировочного полигона (малого, сто пятьдесят на сто двадцать шагов)... Или же получивший три ранения подряд от трёх разных атак.
За ранение считается даже одиночная царапина - лишь бы кровь выступила. Доставшая противника атака стихийной Формой - тоже ранение, даже если кровь не идёт (на этом пункте настоял я, поскольку поражение Молнией не всегда оставляет ясно видимые следы). А вот если Горо, например, махнёт Когтями Ветра и "украсит" меня тремя разрезами, это считается за одно ранение.
Перед боем зашедшим на полигон даётся срок в пять малых черт для подготовки: разминка, короткая медитация, всё такое. Бой начинается по сигналу старшего судьи.
Судьями поединка назначили Кичи, Аяме и - тоже заочно, как двоюродную сестрицу Горо - некоего Мефано Дайки. (С выбором судей, по сути, никакого выбора и не было: чтобы судить поединок магов высокого уровня, нужны те, кто сможет за ним уследить; а так как, кроме Горо, из достаточно опытных и сильных Мефано в Ёро присутствовали только Дайки, Аяме и Кичи... ну, понятно). Любой из тройки судей имеет право остановить поединок, а Дайки, как старший судья в тройке - даже присудить победу досрочно по формуле "за очевидным преимуществом".
Я нечестного судейства боялся не слишком сильно, поэтому поворчал больше для виду - и согласился. Пусть его. Резерв у меня побольше, чем у Горо (с учётом накопителей - аж в разы больше), трюков в запасе столько, что можно часть открыть, так что... бой покажет.
...И вот я стою, сложив мудру направления и устраивая себе массаж изнутри, за счёт многократного ускорения сеф - не предельного, но вполне достаточного для разогрева тела. Напротив, шагов за сто, разминается противник. Его способ более традиционен и состоит из череды ката. Кстати, отличный способ надавить на оппонента ещё до начала боя: мне и десятой доли такого отточенного мастерства в обращении с длинным клинком не показать, потому-то я и "разминаюсь" неподвижно. Я тоже пытаюсь тем самым давить на Горо: страх неизвестности будет посильнее страха перед заведомо более умелым бойцом.
За спиной у меня - Кичи, у него - Аяме, обладающая холодной красотой каменной статуи. Справа-сбоку, как и младшие судьи, за краем полигона, стоит Дайки: крепкий старик под шестьдесят (то есть на деле - изрядно за сто). Слева-сбоку негромко переговариваются и (куда без этого?) заключают ставки на исход поединка зрители: члены клана Мефано, самураи из охраны дворца - благо, их казармы расположены рядом с Двуглавой Башней, дворцовые же слуги... вместе - толпа человек под сто. Но вот Дайки медленно поднимает руки. Шум толпы спадает, как по команде.
- Начинайте! - объявляет старший судья.
Круговорот сеф уже ускорен, поэтому "три У" включаются сразу. Удар Ясности не отстаёт...
Ого. А Горо - шустёр. Уже половину расстояния сократил. Всего-то за половину удара сердца - сорок шагов. Какая интересная версия Шагов Ветра!
Ну, я тоже умею выжимать скорость. Встречный рывок.
Перед близким контактом, почти в упор: от Горо ко мне - Лезвие Ветра, от меня к нему - Громовая Стрела. Лезвие рассыпалось на Ослаблении Стихий, а вот противник... это что, шутка? Если да, то не смешная. Принять Стрелу на дайто?! Это вообще как?
Удар Ясности. Четыре варианта. Повезло - хотелось бы надеяться, но вариант прочь. Слишком хорошо для случайности, не верю. Второй: Горо просто вот настолько быстр. Вариант прочь, потому что отбить Громовую Стрелу - никакой реакции не хватит. Я рассчитывал когда-то... и не смог даже прикинуть скорость атаки этой Формы. Это выше запредельного для возможностей тела. Три: вариант с предвидением и четвёртый - с использованием цем-артефактов...
Нет времени на подробные расчёты. Надо двигаться. Удар Скорости!
Танто у меня только один, тогда как у противника клинков аж два. Но у меня есть свободная рука. С дистанции в четыре шага - считай, в упор - с её пальцев стекают три Громовых Стрелы. Это заметно ослабленные версии Формы, против магов такое всерьёз не годится: даже ученик спокойно может принять пять-шесть таких Стрел подряд и продолжать бой. Проверено на детках. Однако мне и не нужно выводить Горо из строя, мне нужно получить первое касание.
Не получил. Шаги Ветра увели Горо из-под удара двух Стрел (я просто не успел поправить прицел), а третью он опять сблокировал своим дайто. Похоже, предвидение. Или всё же артефакт? В любом случае - плохо. Но хорошо, что и противник не получил ничего. Чуть позже меня он хлестнул Когтями Ветра, да только из-за своего же манёвра уклонения оказался дальше, чем надо, и Ослабление Стихий снова сделало свою работу.
Контакта клинков так и не случилось - опять же из-за уклонения.
Тоже хорошо: как фехтовальщик я ему не конкурент...
Что?!
Разворачиваюсь резко, выставляю Сеть Молний. Самую простую, на четыре ячейки ромбом по горизонтали. Горо перепрыгивает её... перепрыгивает?! Акробат, чтоб его! Но с Шагами Ветра он себе может позволить такую "ошибку". Ещё одна тройка моих Стрел, прошедших мимо, доказывает это.
Удар Ясности. Итак, с Шагами Ветра мой противник не только быстр, но ещё и очень-очень хорошо маневрирует. Вон как изменил направление на обратное, поспешив за мной, да и прыгать не боится - значит, может менять направление движения даже в полёте. Манёвром он меня переиграет точно. Светить до времени мою версию Шагов Ветра... а даже если и засвечу: его версия всё равно лучше. Намного. Для меня Воздух - дополнительная, у него - основная стихия. Значит, нечего и сеф на Шаги Ветра тратить. Мне.
Ну, тогда... Кара Небес!
Тёмная фишка сработала, как положено хорошей тёмной фишке. Левую ногу Горо свело резкой и весьма болезненной судорогой - настолько резкой, что он даже приземлиться нормально не смог. На долю мгновения, но потерял равновесие. А я под Ударом Скорости рванул в ближний бой и...
Перекатился по песку, теряя разгон.
Иначе уйти из-под Косы Ветра было - никак. Принимать же полноценную тяжёлую Форму на Ослабление Стихий... я ещё пожить хочу.
Ладно. Тогда... Удар Ясности... сейчас я...
Ещё одна Коса? В сторону быстро!
Похоже, мне пытаются не дать времени на сотворение новой иллюзии? Зря. Кара Небес!
Что? Это? Такое? Впервые вижу подобную Форму. Горо словно заключил сам себя в стоящий вертикально свиток уплотнённого вихря. Хорошая защита... хотя делалась наверняка не под мои иллюзии с добавкой Молнии. Скорее, это что-то против метательного железа и стрел. Но против моих иллюзий - хороша. Сами по себе их Формы слабы и через такой вот вихрь не пробьются. Н-ну-у-у... раз Горо решил погонять меня Косами Ветра, отвечу равноценно: Грозовая Сфера! От её движения уйти несложно, для магов она медлительна - но придётся убирать защитный вихрь... или нет?
Оказалось - нет. Горо переместился, сохраняя стабильность вихря.
И выпустил в меня Копьё Грома. С кончика дайто, вытянутого в мою сторону.
Вторая стихия? Бой становится всё интереснее и интереснее... хотя это Копьё стоило мне части цем-защиты на левом боку, истощённой напором чужой сеф.
Интересно, это Горо не может атаковать сильнее или всё ещё пытается меня щадить? Скорее, первое. Если вспомнить его Косы Ветра. Что ж. Тогда попробую закончить всё это разом.
Копьё Грома! Да, вот как надо правильно выполнять эту Форму. Горо снова подставил дайто, но при прохождении стены защитного вихря лавина энергии расфокусировалась (оправдав мой расчёт: я знал, как ведёт себя Молния, столкнувшись с Воздухом!). В точке парирования моё Копьё оказалось уже достаточно широким, чтобы малая часть его всё-таки прошла мимо клинка...
И впилась моему противнику в бок. Через хирватшу меня ударило вспышкой боли, куда более яркой, чем после Кары Небес.
Да, это уже серьёзно.
По обговорённым условиям после такой травмы следовало прервать бой и дать судьям время на оценку состояния раненого. Я три раза подряд применил Сдвиг, разрывая дистанцию, и остановился. Под Ударом Ясности это оказалось не очень сложно. И очень быстро. Я хотел дожать противника и не пожалел энергию в цем-накопителях на эту демонстрацию.
Горо остался на ногах. Вот только стоял он на них не очень твёрдо.
- Перерыв! - громовым голосом объявляет Дайки. Это что, особая Форма для усиления звука? А что, удобно... надо подумать, как бы перенять: усиленным при помощи сеф криком можно оглушать врага. Или даже больше, чем просто оглушать. Тут опыты нужны.
Аяме показывает свои возможности, используя Перенос. И тут же использует на Горо что-то диагностическое. Кичи таким же образом оказывается у меня за спиной... оказалась бы, да только я уже развернулся к точке её выхода лицом. И даже успел отключить общую цем-защиту.
Вот она, причина, по которой Перенос не используют в бою. Слишком легко подловить мага на выходе из него.
- Я цел, - говорю.
- Вижу, - голосок Кичи холоден. Похоже, она ещё и объём моего резерва оценила. А он, после подключения к накопителям, снова почти полон. Новый Перенос - и вот уже Кичи что-то говорит Мефано Дайки, стоя спиной ко мне.
Аяме на такие мелочи не отвлекается. Она уже вовсю водит ладонью над пострадавшим боком Горо. Знакомые, характерные для Целительного Касания пассы.
- За очевидным преимуществом победа в тренировочном поединке присуждается Акено! - во всеуслышание объявляет старший судья.
Вгоняю танто в ножны.
Кланяюсь Горо. Кланяюсь Дайки. Последний поклон - зрителям. Снимаю разгон сеф, Перенос к паре Горо - Аяме. Не говоря ни слова, складываю одиннадцатую мудру и касаюсь одной рукой своего (бывшего) соперника, другой - целителя. После чего из системы круговорота Горо вытягиваю свою стихийную сеф, облегчая лечение, а с Аяме просто делюсь своим резервом.
Это, кстати, не так-то просто - на чистом контроле отделять стихийную сеф, даже собственную, от чужой и одновременно передавать кому-то сеф нейтральную. Но... впечатлять, так впечатлять.
Умолкают мечи -
Начинается время
Для битвы умов.
К концу того же дня у меня на руках был составленный, как положено, документ, дозволяющий Оониси Акено и его семейству жить на "домашней" территории клана Мефано. А ещё у меня в активе остался устный договор с Мефано Горо о повторной тренировочной схватке. И приглашение на чай от старшего судьи. Отказаться от которого... как-никак, именно Дайки поставил оттиск клановой печати под тем документом, который я выиграл, да и вообще...
В общем, пришлось кланяться, благодаря за великую честь, и обещать непременно явиться. Да не в одиночестве, а с женой.
Обещание я сдержал. В ближайший десятый день*, прихватив с собой Хироко и приодевшись, я сошёл в окрестностях Двуглавой Башни с подножки наёмного паланкина и окунулся в вихрь почти забытых ощущений. Впрочем... внешнее сходство, не более того. Сколько бы ни говорилось, что, мол, Мефано - княжеский клан и что они взяли очень много от аристократии Ниаги, земельной и воинской, а всё же в первую очередь они - маги. И поэтому формальный этикет в их исполнении имеет целый ряд мелких вроде бы, но очень серьёзных изменений. Например, встречал нас с Хироко и провожал внутрь Башни сам Дайки, лично. Безо всяких посредников.
/* - в десятидневье играет роль дня отдыха./
Вроде бы большая честь? Да. Честь. И немалая.
Но при этом нешуточная угроза: Дайки, несмотря на свой возраст (а точнее, благодаря ему: столько опыта!), мог бы раскатать меня в прямом бою за считанные мгновения... конечно, если бы я не использовал Формы Грозы. А может, даже и в том случае, если бы я их использовал. Недооценка противника - путь к поражению.
А ещё личная встреча со стороны одного из старейшин клана требовала от меня ответной уступки. Точнее, не так, чтобы жёстко требовала, но отказ в ответной любезности выглядел бы... не слишком красиво. Я потерял бы лицо. И когда я оценил шансы на то, что именно Дайки будет у меня просить... уже тогда перспективы мне не понравились. Хотя вида я постарался не подать и быть как можно внимательнее во время представления членов клана моей персоне.
Собственно, если не принимать во внимание молодёжь, новых лиц не появилось. Всё те же Горо, Аяме, Кичи. Ну и сам Дайки, конечно. А среди молодёжи выделялись двое: младшая сестра Горо - Наоми, так и сверлящая меня откровенно недружелюбным взглядом (видно, не понравилось, что я сделал больно её любимому нии-сану) и Мефано Арата, глядевший, наоборот, со щенячьим восторгом.
Небольшой круг по внутренним помещениям Двуглавой Башни. Далеко не всем. По пути женская часть клана этак ненавязчиво уволокла Хироко к себе, Горо откланялся, сообщив, что пойдёт следить за тренировками молодых соклановцев - и увёл их за собой. Таким образом, я и старейшина остались вдвоём. Пока Дайки развлекал гостя светской беседой, я прошёл, отставая от него на полшага, через какой-то хитро расположенный выход из Башни... и только огромным усилием воли не показал своего изумления. Почти безбрежного.
Где Башня? Да что там Башня - где Ёро?! Ни следа их вокруг. Только смутно знакомая своим рельефом местность, мощёная пиленым камнем дорожка в три десятка шагов длиной, ведущая к беседке, где должна состояться обещанная чайная церемония. И врата-тории за спиной, через которые мы попали... а куда, собственно?
Оглядевшись вокруг ещё раз, я почти уверился: так могли бы выглядеть предгорья на месте северной столицы Ниаги, если бы никто эту самую столицу не построил.
- Удивлён, Акено? - почти без вопросительной интонации сказал Дайки. - Это один из Чистых Миров, близкий к Миру Людей. Когда-то давно некий благочестивый муж, задолжавший Мефано за оказанную услугу, создал для нашего клана проход в этот мир. Сам воздух этого места имеет свойство успокаивать мысли, даря покой смятенным душам. Здесь хорошо отдыхать и предаваться созерцанию природной красоты. Идём же.
Насчёт природной красоты Дайки был прав, подумал я, устраиваясь в беседке на месте гостя и осматриваясь. Близлежащий луг в поре цветения, полоска леса вдали и высящиеся ещё дальше горы... мир и гармония, покой и тишина.
И всё это - посреди города. Вот что значит - старый клан.
А ещё это очередной намёк в мой адрес.
Во время чайной церемонии не ведут разговоров. И мы с Дайки молчали. Усмирив лёгкое раздражение, я сумел войти в правильный настрой и отрешиться от суетного. Поэтому начало беседы - настоящей беседы, а не растянутой прелюдии - прошло спокойно. Дайки спрашивал о самых простых вещах: к чему я стремлюсь, о чём мечтаю, как намерен в дальнейшем строить отношения с Мефано. Я отвечал, что стремлюсь к покою и гармонии, мечтаю о личной силе, а отношения намерен строить на основе взаимной выгоды. Всё это понемногу начало казаться странным...
Удар Ясности!
Что-то добавлено в чай? Беседка обработана печатями? Сам мир вокруг оказывает влияние на меня? На все три вопроса - да. По отдельности воздействия слабы, но в сумме становится сложно утаить что-либо. И вообще невозможно солгать.
- Мне не очень нравится ваш стиль гостеприимства, - сообщаю, глядя в глаза Дайки.
- Необходимая проверка, - пожимает плечами старейшина. Он вроде бы расслаблен, даже моё хирватшу не ловит агрессии. Но меня не обманешь. Кроме того, его спокойствие сродни тому, которое наполняет сердце воина перед смертельной схваткой.
- Мы пили одинаковый чай?
- Да.
Не обман. Что ж... ещё одна фишка в его пользу.
- Тогда я бы хотел услышать, каковы планы Мефано в отношении семьи Оониси.
Лёгкий прищур. В эмоциях тень недовольства. Однако Дайки отвечает сразу и без ощутимого сопротивления, вполне откровенно:
- Ты доказал свою силу. Твоя жена доказала свою плодовитость. Клан мог бы многое дать новому перспективному роду...
- Вассалитет? Нет. Этого не будет.
- Почему?
- Потому что клан многое даёт, но и требует не меньше. А я не готов платить за благополучие Оониси кровью моих родичей.
- Понятно. Это не в духе самураев, но... понятно. Тем не менее, ты говорил о взаимной выгоде.
- Да.
- Поясни. Как ты смотришь на сотрудничество с нами?
- Довольно просто. Мой отец, выйдя в отставку, увлёкся цемора. Он делает хорошие печати. Лучше, чем я, - хотя тут многое зависит от трактовки слова "лучше"... не прямая ложь, но... - Более того: Оониси Макото рисует новые печати. Свои собственные, под конкретную задачу. Действенность их... Мефано видели часть возможностей. Для отца цемора - увлечение, поэтому цену за плоды его искусства можно назначить сниженную. Скажем, половина от рыночной.
Старейшина кивает:
- Интересное предложение. Сейчас среди нас нет мастеров, умеющих делать в области цемора нечто новое, и нам остаётся лишь копирование. Однако печати - это вклад твоего отца. А что насчёт твоего вклада, Оониси Акено?
- Вы хотите чего-то конкретного?
- Да. Часть твоей силы через контракт на деторождение. Я вряд ли ошибусь, если скажу, что тебе понравилась Аяме. Верно?
Милый старикан. То, что мне совершенно не хочется огорчать Хироко, его явно не волнует. Его волнует лишь новая генетическая линия Мефано... тем более, что рожать основателя этой линии - не ему. Впрочем, я предполагал нечто подобное и приготовил контрудар.
- Она красива, это бесспорно. Однако я уже говорил насчёт крови моих родичей...
- Твой сын будет признан полноправным Мефано.
- Не сомневаюсь. Однако это будет мой сын. Точнее, не будет. Потому что у меня уже есть жена и второй мне не надо.
Дайки нахмурился.
- Если вам нужна моя сила, - добавил я, пока старейшина не перехватил инициативу, - можно устроить регулярные совместные тренировки. Это пойдёт на пользу и вам, и мне.
- Недостаточно.
Ну вот. Начинается прямое давление. Хотя почему - "начинается"?
- Хорошо. Добавим выполнение задания, соответствующего по сложности моему рангу. Раз в год, во время моего отпуска. За полную оплату минус обычный процент посредника.
- Полная оплата высокоранговых заданий - очень серьёзная сумма.
- Верно. Но ведь я - не отступник. Мои услуги, пусть и тайные, можно оформлять обычным образом. При этом моя основная стихия не указывает на Мефано - если работать с шумом.
- Одно задание в год? Смешно.
- Ладно, я согласен на три четверти оплаты. Оставшаяся четверть пополнит доходы клана.
- Половина.
- Просто представьте, во что вам обойдётся найм мага из другого клана. Не по деньгам, нет... у меня-то своих политических интересов - нет.
- Половина.
Упорствует. Ладно... уступлю:
- Две трети. И без обычного процента посредника. Иначе я снимаю своё предложение. Мне вообще не нравится каждый год делать что-то рискованное во исполнение чужих планов, да ещё и по настолько урезанной цене. От моих доходов зависит жизнь моих детей.
Молчание. Долгое. Дайки очень старался продавить мою волю неподвижным взглядом. Однако уступать ещё больше я не собирался; в итоге старейшина подтвердил, пусть и без охоты:
- Хорошо. Поставки цем-печатей, включая сделанные под заказ необычные, за половину рыночной цены. Количество - на общую сумму двадцать тысяч лю в год. Совместные тренировки с тобой не реже, чем раз в десятидневье. Раз в год - выполнение одиночного задания для мастера магии за две трети полной стоимости.
- Не обязательно одиночного, - уточняю. - Я могу и готов работать в группе. И да. Добавьте возможность пересмотра союзного договора по взаимному согласию сторон.
- Союзного договора?
- Именно. Клан Мефано с одной стороны, семья Оониси с другой. Неравноправный союз - всё равно союз, не так ли?
...вот так я - мы, Оониси - потеряли анонимность и часть своей независимости. Так приобрели дополнительный источник дохода. Так наша жизнь стала более рискованной. Так я получил равных мне партнёров для тренировочных схваток, получив возможность отточить навыки. А Хироко получила наставников в области целительства и расширила круг своих подруг, среди которых, мне на удивление, оказалась и Мефано Аяме.
Удача? Неудача?
Я бы сказал - жизнь. И немного - судьба.
* * *
Не устояв перед ароматами, я всё-таки покупаю один из шедевров Куроки-сана. Тёплый, слегка проминающийся даже под осторожными касаниями хлеб, выпеченный из смеси овсяной муки с рисовой и с какими-то секретными добавками. С замешанными в тесто дроблёными орехами, заранее обжаренными и подсолёнными. Чудо!
А у Куроки-сана ещё есть выпечка с изюмом, с кусочками сушёных фруктов и резаными яблоками, с семечками каких-то редких, но ароматных трав...
Я спрашивал его, откуда он берёт рецепты. Оказалось - придумывает. Но основную идею он некогда заимствовал у эгамари, среди которых по молодости провёл несколько лет. И печь, которой пользуется Куроки-сан, сложена точь-в-точь так же, как это делают в пекарнях северян.
Направляясь домой, я отщипываю от купленной выпечки кусок за куском, прикрывая свои действия иллюзией. (Кстати, иллюзии сокрытия запахов по праву считаются самыми сложными, а обойтись без такого слоя нельзя: очень уж духовиты изделия Куроки-сана!). Те куски, что побольше, отправляю в рот. Те, что поменьше - прикрываю отдельной иллюзией и одновременно при помощи Незримой Руки (той самой Формы, без которой не обходится ни один маг-взломщик) поднимаю вертикально вверх. Где их подхватывает на лету Урр, также прячущаяся под иллюзией. Обоим это и развлечение, и тренировка. Усложняемая тем, что я на ходу раскланиваюсь со знакомыми, а то и останавливаюсь для коротких вежливых бесед. Смысл тренировки заключён в том, чтобы собеседники не понимали, что я на виду у них занимаюсь магией... и даже - что жую во время разговора.
Между прочим, последнее будет посложнее, чем скрыть магию.
Ведь именно магии от меня никто из моих чтимых знакомых не ожидает. А вот некоторая... хм, эксцентричность люай широко известна народу. И мои подчинённые усиленно доказывают славу профессии делом. Например, один из них, Саньиро, изрядно "повёрнут" на всём, что связано с сакурой и особенно её цветением. Настолько, что даже на службе носит исключительно розовое. Другой, Санго, не только носит женское имя, но и косметикой пользуется с ловкостью гейши - причём и отец его, и дед обладали той же милой особенностью. А толстяк Юкио кажется обычным ровно до тех пор, пока не начнёт спорить сам с собой, стоит ли посыпать митараси семенами кунжута до того, как окунуть в анко, или после. Если же вам кажется, что в кулинарных экспериментах, даже столь странных, нет ничего такого уж особенного и выходящего за рамки... значит, вы не слышали, как Юкио ведёт эти споры. Однажды, подогретый избытком вина, он проткнул себе мякоть правой ладони шампуром от им же съеденного куси данго ради "победы" в одном из таких диспутов.
Особенностью Оониси Макото считался дурной характер (во всеуслышание обозвать самого заместителя градоначальника спесивым идиотом и подхалимом - это будет похуже, чем разгуливать по управе в розовом!). Моей же особенностью, после долгого наблюдения и споров, решили считать то, что я, как для люай, совершенно обычный. И что вся "положенная" мне эксцентричность ушла на мой выбор жены. Учитывая число отпрысков, определённо удачный выбор...
Ха. Знали бы они!
Кстати, а вот и отпрыски. Нет, это не Урр с высоты подсказала мне, за каким из кустов засели Хана и Джиро. Просто эта пара привычно пихается так, что тот самый куст аж трясётся. Пока старик-садовник с поклоном отворяет мне ворота, я старательно гляжу мимо. Пока иду по дорожке к дому, по-прежнему гляжу мимо. Но напряжение растёт, до такой степени, что перепихивание утихает... оставляя лишь азартное сопение. Приблизившись, я останавливаюсь. Хмурюсь.
- И чем это тут пахнет? - тяну. - Уж не вражеский шпион ли это засел в кустах?
Пауза. Аккуратно разделяю остатки выпечки примерно пополам. Снимаю иллюзию.
- А! Вот чем пахнет! Да вкусно-то как... хм, хм... начать с правого или с левого? С левого - или с правого? И тот хорош, и этот мягок. Кто бы подсказал...
- С правого! - говорит куст. И тут же сам себе возражает:
- С левого!
- Нет, с правого!
- С левого!
- Хана? - "удивляюсь" я. - Джиро?
Выманенные на запах "шпионы" подбегают, напрыгивают, всячески суетятся и щебечут на два голоса, но одновременно, отчего понять их - задачка не для среднего ума. Разумеется, настаивавшему на правом куске Джиро достаётся тот кус выпечки, что в моей правой руке, а Хане, соответственно, - в левой. После чего я хватаю вцепившихся в добычу деток и тащу их на руках в дом. Что ничуть не мешает им кусать, жевать, говорить и вертеться, размахивая всеми конечностями. Но пнуть папочку у них всё равно не получается, потому что я, вооружённый опытом (и опять без мудр - руки-то заняты!), натягиваю на себя "подвижный" вариант Незримой Брони. "Неподвижный", создаваемый печатью, мне бы и не помог: ведь раз я держу своих сорванцов, печать считала бы их частью моего тела. А вариант "подвижный"... ох, не будь я люай - просто-напросто не удержал бы! Как Форма, Незримая Броня требует просто невероятного контроля. Да и сеф потребляет, как не в себя.
Впрочем, как раз на защиту от пинков двух энергичных деток сеф уходит не так уж много.
Я даже, улучив момент, отодвигаю сёдзи Незримой Рукой. А потом, удержав Броню и не выронив детей, той же Формой стягиваю с них уличную обувь, что немедленно приводит к небольшому всплеску самодовольства. У меня. Детки даже не замечают такой мелочи, продолжая болтать.
- Милая, ты где?
- Идите на кухню, - отвечает Хироко.
С некоторых пор (как раз примерно с тех, как мне удалось увлечь Макото придумыванием и рисованием цем-печатей), любимая жена моя занялась готовкой. И довольно быстро достигла на новом для себя поприще немалых успехов.
Что сыграло решающую роль - очередной спор с родственницами по отцовской линии? А может, мои основанные на личном опыте рассказы о том, как добыть и приготовить еду, оказавшись без припасов в глухом лесу? Или сложности с приготовлением еды для Имы, у которой на коже высыпали противные красные пятна всякий раз, как съест что-нибудь из бобовых или приправленное соевым соусом? Ну да не важно. Куда важнее, что моя Хироко обнаружила очередной способ сделать приятное мужу и детям. Исконно женский.
- Я дома, - заходя на кухню, с глубоким удовлетворением. Даже Хана с Джиро притихли.
- С возвращением, любимый, - улыбка через плечо. И никаких тебе "господин муж мой". - Ох, опять ты накормил эту несносную парочку всяким...
- Не всяким, а вкусняким! - торжественно объявляю, ставя детей на пол.
- Объедяким! - Хана.
- ...э-э... - Джиро хмурится. - Свежемягким!
- Вывернулся, - улыбаюсь, приглаживая его вихры. Малыш страшно не любит, когда его "лохматят" - прямо как кошка, которой провели против шерсти. Но "Акено-сэмпай гладит правильно", поэтому от меня он такую ласку принимает охотно. Охотнее он млеет только тогда, когда мама приходит причесать его поутру. - А ты, милая, не дуйся: знаешь ведь, что этим проглотам вечно мало. Так что съедят и мою вкусняку, и твою, и добавки попросят.
- Попросим!
- Непременно! - блеснула Хана сложным словом.
- Вот. Ну, и что у нас на ужин?
Полного сбора семьи за столом не получилось. Старшая из моих младших, "молодая госпожа Оониси Нацуко", недавно с собственного согласия была помолвлена с Мефано Аратой и теперь почти постоянно проводит время с будущим мужем и его родственниками. Двухлетний Кента тоже маловат ещё для общего стола, его Хироко будет кормить позже. Но все остальные - Макото, Аи, я и моя жена, Кейтаро, Има, Хана и Джиро - вознесли ками короткую молитву за дарованную пищу вместе.
Впрочем, благочинная тишина за ужином царила недолго.
- Анеуэ, ваши нигиридзуши сегодня особенно хороши, - Има, с лёгким поклоном.
- Постараться для любимых людей мне в радость, - ответила Хироко с улыбкой... которая вдруг стала жутковатой. - Вот только мне кажется, что кое-кому не мешало бы признаться. Начистоту.
- Анеуэ, я...
- Попалась! - Хана.
- Нехорошо тыкать палочками в твою тётушку, - мягко указала Аи. Однако вряд ли мою дочурку угомонило бы такое увещевание, если бы не короткий взгляд Хироко. Миг - и Хана снова делает вид пай-девочки, а моя жена смотрит на Иму, улыбаясь совсем не ради того, чтобы показать свою радость и расположение.
Хироко, конечно, не люай. Но ей отлично известен характер Имы. Если моя самая младшая сестра начинает хвалить чью-то работу - это означает, что она чувствует свою вину... за что-то.
- Анеуэ...
- Я жду.
- Пожалуйста, не дави на неё, милая. Или не видишь - ей и так сложно собраться с духом, чтобы признаться в содеянном. Возможно, провинность из тех, о которых лучше рассказывать наедине.
- Если так, я подожду. Вот только лесть по такому поводу...
- Однако нигиридзуши действительно хороши, - сказал Макото, выступая миротворцем. - Это сочетание пряного соуса и красной икры в начинке... необычно.
- Согласен, - снова вступаю я. - Если это эксперимент, то он, определённо, удался.
- Нет-нет! - Хироко бросила на меня быстрый взгляд не без искры лукавства. - Я не столь хороша, чтобы создать такое блюдо без подсказок. Если честно, рецептом - и икрой - поделилась со мной Аяме-чан.
- Вот как? - Макото удивлён, хотя внешние проявления чувств, как обычно, сдерживает. - А ведь её сложно заподозрить в стремлении к овладению поварским искусством.
- Она действительно мало интересуется такими вещами, - объяснила Хироко. И снова метнула в меня странноватый взгляд. - Но знает, что я интересуюсь. И потому тоже... любопытствует.
Иногда мне начинает казаться, что она не прочь поспособствовать плану, который я некогда решительно отверг. То есть свести меня с Мефано Аяме. Вот только у меня это восторга не вызывает. Да, Аяме умна, сдержанна, сильна (полтора года назад она с блеском доказала своё право на ранг подмастерья, а по объёму резерва приближается к мастерам) и красива...
Даже слишком красива.
Я не доверяю таким женщинам. Имел печальный опыт ещё в первой жизни. Кроме того, должна иметься некая причина - и причина веская - почему подруга моей жены в свои двадцать четыре до сих пор не замужем и даже не помолвлена. Вероятно, здесь есть какая-то связь с тем, что именно её предлагал мне в качестве партнёра старейшина Дайки. Однако расспрашивать о таком напрямую мне не позволяют осторожность и деликатность.
Кроме того, даже если выяснится какая-нибудь романтическая ерунда вроде того, что Аяме влюбилась в меня (ага, с первого взгляда на моё замаскированное лицо), это не отменит того, что я-то её не люблю. Жениться на ней я не могу и не хочу - и отдавать своего ребёнка Мефано для воспитания в клановом духе не намерен. Совершенно. Нацуко-то ладно, она уже достаточно взрослая для принятия самостоятельных решений, к тому же с Аратой у них всё взаимно. Но я и Аяме? Нет.
Оониси и так сближаются с Мефано всё сильнее. Хироко, вон, таскает у них рецепты и даже продукты, я сам и Горо если не дружим, то как минимум приятельствуем - регулярные совместные тренировки тому способствуют, как ничто иное; лет через пять в клане появится карапуз, который позже станет звать меня дядей Акено...
Вассалитет? Какой вассалитет, зачем? Дайки и так втихую улыбается, глядя на происходящее.
Причём оно, происходящее, мне тоже нравится. Единственное, что тревожит мой покой - это память. Точнее, храмовое предсказание. Раз наше счастье переменчиво...
- Отдай!
- Ам. Кто успел, тому добыча, опоздавшим - ничего!
Джиро набычился, глядя на сестру. За его спиной проросли изгибающиеся тени, а в зрачках сверкнуло багровым огнём. В ответ лицо Ханы расползлось в лягушачьей ухмылке, а вывалившийся изо рта раздвоенный язык достал до пола.
- Кейтаро! Има! - внешность Хироко не изменилась, но волну чего-то жуткого, хлынувшую от неё к паре названных проказников и разлетевшуюся мелкими брызгами в разные стороны, ощутили все сидящие за столом. А всего-то - правильным образом смешанная с сеф и выплеснутая вовне суго, напитанная нужными эмоциями. Я и сам так могу, причём существенно лучше. - Сколько раз вам говорили, что баловаться иллюзиями за столом нельзя?
Изменения во внешности Джиро и Ханы исчезли, как не бывало.
- Анеуэ, я тут ни при чём, - очень "честным" голосом сказал Кейтаро.
- Да-да, - подхватила Има, - это младшие ссорятся...
- А с тобой нам ещё предстоит беседа, - напомнила Хироко. Помедлила и припечатала совсем уж зловеще: - Наедине.
- Анеуэ, а-а...
- Прими свою кару с достоинством, дочка, - притворно нахмурился Макото.
- Я прослежу за этим, господин муж мой, - пообещала Аи.
Отчего Има, конечно, тут же повеселела. Понятно, мама-то не даст страшной "анеуэ" разойтись совсем уж сильно.
- Раз хватает сил на проказы, - заметил я как бы в сторону, - значит, пора повысить нагрузки при обучении. Папа, как там у Кейтаро обстоят дела с усвоением материала?
- Недостаток прилежания в изучении диалекта ир шу и эгама.
- Вот как. Видимо, обучение стихийным преобразованиям придётся отложить...
- Сенсей!
Однако я не собираюсь щадить его. Магия влечёт Кейтаро, несмотря на мои в меру откровенные рассказы о тяготах этого пути? Однако зарабатывать ему предстоит так же, как мне. И даже если в конце концов он выберет стезю мага, навыки люай пригодятся ему всё равно.
Поэтому я говорю медленно, размеренно, немного грустно:
- Ты не успеваешь учиться действительно важным вещам, наследник Оониси. Вероятно, я ждал от своего старшего сына слишком многого.
- Я... - Кейтаро явно хочется расплакаться, но он успешно борется с собой. - Я выучу!
- Что именно?
- Всё!
- Громкие слова. Посмотрим, как ты подтвердишь их делом.
- Я не подведу вас, Акено-сенсей!
- Полагаюсь на твоё слово, наследник.
Вот теперь как минимум ближайшее десятидневье мой старший будет очень внимателен на уроках Макото. А напоминания о внушении будут действовать и того дольше.
- Как там дела на службе? - спрашивает отец, желая рассеять тучи скопившегося напряжения.
- Особых новостей нет, папа. Но недавно случилось кое-что забавное...
Пока я плету рассказ о поимке очередных неплательщиков, детишки понемногу оживают. Хана и Джиро, наевшись, устраивают очередное мелкое безобразие - уже своими силами. Это повторяется не в первый раз, но неизменно веселит зрителей. Суть в том, что палочки для еды берутся Незримой Рукой (точнее, в случае Джиро - одна палочка), после чего начинается "фехтовальный поединок" на летающих предметах. Хана старше и сильнее, но это не очень-то ей помогает, потому что управлять сразу двумя палочками куда сложнее.
Почему мы запрещаем создание иллюзий, но не запрещаем забаву с палочками? О, причины просты. Во-первых, это "фехтование" не может испортить аппетит - а вот иллюзия сколопендры или паука, бегающих по столу и по еде, совсем даже наоборот. Во-вторых, "фехтование" и самих "фехтовальщиков" гораздо проще контролировать.
То, что это занятие хорошо развивает контроль сеф - уже мелочь. Хотя, конечно, важная.
Поглядев на забаву младших, Кейтаро и Има обменялись взглядами... и решительно вступили в свой собственный поединок. По усложнённым правилам. Каждый подхватил по две палочки, одна из которых отправлялась в атаку, а другая, защищаемая, крутилась в воздухе этаким тихо жужжащим диском. Цель игры состояла в том, чтобы попасть "атакующей" палочкой как можно ближе к центру диска противника. Сложность же заключалась в том, что, попав в край диска, можно было вместо победы потерпеть поражение. Раскрученная палочка, уязвимая для удара у центра вращения, могла запросто выбить из захвата Незримой Руки "атакующую" палочку своими краями. Для победы в игре по таким правилам было недостаточно иметь хороший контроль сеф. Надо было иметь ещё и хорошую реакцию, и развитое тактическое мышление.
Интересно, что Има побеждала Кейтаро немного чаще, чем он её. Моему наследнику немного не хватало умения предугадывать действия своей "мелкой тётушки". Впрочем, свою роль играло и то, что он, хвастаясь превосходящим резервом, вытягивал Незримые Руки дальше, чем Има. На контратаках она его и переигрывала.
- Любимый, - тихо сказала Хироко, склоняясь к моему уху, когда убедилась, что дети, как и Макото с Аи, полностью поглощены борьбой на палочках.
- Да?
- У Раа появились признаки перехода.
- А что Урр?
- Пока нет. Её сеф просто продолжает уплотняться, и только.
- Хорошо. Через половину большой черты во втором подвале.
Спустя годы мой подземный полигон сильно расширился и изменился. Да и самих подвалов-не-для-продуктов стало целых три. В первом по-прежнему отрабатывались стихийные Формы и действия под "тремя У". Во втором я устроил рабочую площадку мастера цемора и артефактора. Третий служил для глубоких медитаций (именно в нём я впервые сумел внести изменения во внутренний мир и в нём же добился устойчивого смешения стихий).
Помимо прочего, второй подвал использовался для "кормления" тэнгу. Как известно, демоны усиливаются двумя путями: или прожив достаточно долгое время, или поглощая части существ, обладающих сверхъестественной силой (это, кстати, наиболее частая причина демонизации: Урр и Раа стали теми, кем стали, именно так). "Мои" тэнгу после превращения сделались своего рода членами семьи из-за того, что демонов, пируя на телах которых, они перешли в новое качество, убил именно я. Арро отказался подробнее рассказывать мне о причинах преданности Урр и Раа, буркнув, что со временем я сам пойму, что к чему.
Так вот. Тэнгу, безусловно, могут употреблять ту же пищу, что и обычные вороны. Свежая дичь - особенно ими же убитая - даже придаёт им немного дополнительных сил. Однако, размышляя над этим, я подумал, что можно повысить результаты "кормления" и ускорить их развитие. Конечно, от идеи до воплощения прошло немало неудачных попыток, но один из путей всё же был нащупан. Как ни странно, помогло мне искусство цемора. Если не вдаваться в подробности, я использовал большой свиток, собирающий энергию воздуха, а затем использовал накопленное для того, чтобы "зарядить" мясо, назначенное тэнгу в пищу. И если Хироко не ошиблась, вскоре - возможно даже, прямо сегодня! - я смогу своими глазами увидеть редкое зрелище, коего удостаивались немногие люди: переход демона на более высокий уровень силы.
Жаль, что людям не усилиться так же просто. Хотя я пытался. Увы, но старая задача, которую я поставил перед собой ещё в Обители Поднебесного Успокоения, осталась не решённой. Я по-прежнему не знаю, как можно напрямую подключиться к потокам природной сеф - и возможно ли это вообще.
Да какое прямое подключение, когда не работают даже косвенные методы, при посредничестве цем-печатей! "Заряженная" пища годится не только для тэнгу, но и для людей - вот только сам "заряд" при этом действует подобно слабому яду. Собственная, содержащаяся в системе круговорота сеф мага отторгает чистую стихийную сеф. Вместо пополнения резерва получается его расходование на борьбу с чужой энергией, как, действительно, с ядом - или болезнью.
Я пробовал бороться с явлением отторжения при помощи дополнительных преобразований - однако ни сеф других стихий первого круга, ни энергия, с огромными потерями превращённая в ци, усваиваться не хотели. Видимо, у человеческой сеф есть какое-то серьёзное отличие от природной, без постижения которого невозможно брать энергию непосредственно у мира. Однако как я ни старался, сколько опытов ни ставил, а понять суть этого отличия так и не смог.
Ну что ж. Хорошо уже то, что плодами моих усилий смогут воспользоваться верные союзники - тэнгу. За минувшие годы Урр и Раа стали чем-то средним меж духами-хранителями семьи, домашними питомцами, помощниками... и друзьями.
- Я победил! - воскликнул Джиро.
- Ну, победил, и успокойся, - буркнула Хана.
- Нет, не успокоюсь! - ещё громче крикнул сынуля. - Давай бороться!
- Только не за столом, - строго сказала Хироко. - В своих комнатах - сколько угодно.
- Спасибо-было-очень-вкусно, - протараторил Джиро, вскочил, показал Кане оттопыренный мизинец*, умчался. Побагровев от обиды, та тоже вскочила, складывая мудру средоточия. Попыталась перепрыгнуть стол...
/* - детям взрослые помогают учиться ходить при помощи мизинца; в принципе, показать кому-то кулак с прямым мизинцем - то же самое, что назвать "мелким"/"мелкой"... когда семилетняя девочка видит такое от четырёхлетнего брата, это повод для смертельной обиды!/
И была изловлена в полёте моей любимой (а ещё довольно быстрой, когда того захочет) женой. За ворот, как кутёнок.
- Ты ничего не забыла, Хана-чан? - почти ласково, медленно ведя пальцем по щёчке в сторону уха... явный намёк, что оное ухо может быть ущемлено в любой момент.
- А-а... спасибо за ужин?
- В этом доме не прыгают через стол. Пора бы уже запомнить.
- Анеуэ стра-а-ашная... иногда, - громко прошептал Кейтаро, делая вид, будто ужасно напуган. А стоило Хироко бросить на него взгляд искоса, протараторил:
- Спасибо-было-очень-вкусно!
И сбежал. Будучи почти взрослым, "три У" он уже свободно применял без сложения мудр.
- Мальчишки, - фыркнула Има.
Это было серьёзной ошибкой. Потому что моя драгоценная тотчас же вспомнила, что Има жуть как хотела ей в чём-то сознаться. И переключилась с Ханы на мою младшую сестрицу.
Я воспользовался этим для отступления к месту встречи. То есть сначала заглянул на чердак, где лежало большое полотнище печати-собирателя, потом - на ледник за мясом, и только после этого, призвав тэнгу с помощью Речи, спустился во второй подвал. Где снова расстелил печать-собиратель, прижал фокусирующий круг деревянным блюдом, на блюдо выложил мясо... и стал ждать Хироко.
Не мне одному интересно посмотреть на переходную трансформацию демона. К тому же жена, как целитель-специалист, будет следить за переходом не как простой наблюдатель. Урр и Раа на своём насесте притихли, объединившись в ожидающем предвкушении... а мой взгляд без особой цели скользил по помещению, знакомому до последней детали.
Обычно подземелья мрачны и плохо освещены. Но я решил, что мне для работы нужен яркий свет - и сделал "вместилища сияния". Запаянные стеклянные сосуды, внутри которых в разрежённом воздухе плясали полотнища ручных молний. Тихий шелест, голубовато-белый свет, куда более яркий, чем от свеч или факелов. И никакой гари, никакой копоти. Да и мерцание более ровное, чем от открытого огня. Пока что "вместилища" работали на запасах моей сеф, требуя регулярной подзарядки. Но после успеха с печатью-собирателем я планировал сделать специальную печать для сбора энергии молнии. И увеличить число "вместилищ". Впрочем, тех, что озаряли подвал сейчас, вполне хватало, чтобы увидеть многоярусные открытые шкафы вдоль стен, на полках которых лежали пустые свитки, деревянные плашки, металлические пластины, коробки с наборами инструментов, тушечницы, стаканы с перьями и тому подобные вещи. Свет отражался от бутылей с составами для травления, растворами солей, с истолчёнными в крошку, а иногда и в мелкую пыль минералами; концентрировался на столе, на полированной плоскости которого я в основном и рисовал печати, и на исцарапанной поверхности верстака, где я производил механическую обработку заготовок. В дальнем конце подвала пряталась алхимическая печь с нависающим раструбом усиленной вытяжки. Составлять конкуренцию кузнецам я и не думал, но иметь возможность плавить хотя бы серебро с золотом и медью, паять стеклянные сосуды, а также закаливать заготовки - должен каждый артефактор.
В ближнем же конце подвала, на специально оставленном свободным участке пола, замощённого плотно подогнанным тёмно-серым пиленым камнем, я расстелил широкое полотно печати-собирателя и сам сел около него на маленький мат.
- Наконец-то, - вздохнул я, когда цем-барьер пропустил внутрь Хироко. - Начинаю?
- Давай. Я готова, - сообщила любимая, сложив мудру направления.
Я в свою очередь подался немного вперёд, коснулся знака-активатора. Затем вернулся в сидячее положение и тоже сложил мудру направления. Потоки сеф я, как и Хироко, направил к глазам; если правильно проделать это, выдержав пропорции ци и суго, - можно на время получить слабое, но порой совершенно незаменимое подобие хирватшу зрения. Сверх того, я использовал погружение в Глубины Памяти, чтобы в точности запомнить даже мелкие детали происходящего.
Печать-собиратель была нарисована хорошо, но всё же не идеально. К тому же энергии в ней накопилось немало. Поэтому мне не пришлось прилагать больших усилий, чтобы увидеть, как сеф стихии перетекает по линиям печати к фокусирующему кругу, а затем впитывается в мясо... начавшее слабо, но всё заметнее светиться голубовато-белым призрачным светом. На передачу всей накопленной энергии ушло около полутора малых черт, и в конце мясо светилось так, что, казалось, это можно заметить даже без специальных усилий, обычным зрением.
- Пора, - сказал я вслух.
Урр и Раа слетели к угощению. Сквозь их вороньи тела видны были тени сущности демонов: разом и явно родственные, и существенно разнящиеся. В Урр я видел некое подобие стеклянистой дымки, пронизанной постоянно перемещающимися искрами; в Раа же - пахнущий кровью туман. Причём по этому туману, составляя его неотъемлемую часть, разветвилась-расползлась своего рода сеть... хотя, скорее, прожилки льда в толще замерзающей воды.
На самом деле это, конечно, не походило в точности ни на одно из явлений материального мира. Суть демонов ускользает от понимания человеческого разума ещё успешнее, чем суть сеф.
По мере того, как тэнгу насыщались, стеклянистая дымка Урр уплотнялась. А вот изменения в Раа выглядели куда интереснее. В некий момент он замер. "Сеть" в его сути при этом продолжила расти, к тому же с ускорением. Тэнгу испустил хриплый вопль, передёрнулся всем телом, как будто бы взъерошив перья... но на самом деле становясь ещё больше, достигая размера, при котором его уж точно никто не примет за обычную птицу. "Сеть" полностью впитала туман, как губка впитывает воду, став ощутимо плотнее и "тяжелее". Если до этого резерв сеф Раа приближался к резерву слабого посвящённого, то теперь... да, или очень сильный посвящённый, или даже слабый подмастерье.
Впечатляет.
Подскочив в воздух и как-то лениво махнув крыльями, тэнгу остановился по правую руку от меня. Наклонил голову, глядя одним глазом, отчётливо сияющим белым пламенем духа.
- Поздравляю, - сказал я, на миг встретив его взгляд своим. И снова посмотрел на Урр.
А та всё клевала и клевала, глотая заряженные стихией кровоточащие куски один за другим. И не успокоилась, пока не склевала всё. После чего громко каркнула, требовательно глядя мне в лицо...
...и я словно провалился в какую-то яму, полную суетящихся вокруг меня оживших искорок силы. Дымно-горькой силы, щекочущей, пронизанной множеством странно переплетённых потоков суго. Это мало походило на ставшие привычными визиты в чужие внутренние миры - но вместе с тем казалось похожим на происходящее там. Вот только разобраться в картине, открывшейся моему взору, я толком не сумел. Слишком краток оказался контакт, при всей его насыщенности...
...когда же я "вернулся" в подвал, то обнаружил в Урр перемены. Не столь наглядные, как у Раа, зато даже более глубокие. Если её "брат" просто прибавил в размерах и силе, то она (как выяснилось позже) приобрела полноценное шиватшу - способность к сокрытию, уже не зависящую от действий на уровне сознания. Если раньше Урр требовалось сосредоточиться для создания маскирующих иллюзий, то теперь сосредоточение требовалось, скорее, для того, чтобы обычные люди могли её увидеть. Самой наглядной метой перехода на более высокий уровень стало оперение тэнгу, сменившее свой цвет на ускользающий от взгляда на фоне неба пасмурно-сизый. Причём по желанию самой Урр оно могло снова стать чёрным, а могло и выцвести до молочно-белого, под цвет лёгких облаков или тумана. Да и чувствительность её к чужим эмоциям и мыслям тоже выросла. Как будто она заполучила частицу моего хирватшу.
А вот резерв Урр даже чуть уменьшился. Впрочем, для "скрытника" он совсем не так важен, как для развившегося в "силовики" Раа.
Оборот третий (7)
Почти точно к моему тридцатилетию, не дотянув всего дюжины дней, Мефано Дайки скончался. Нельзя сказать, чтобы это стало чем-то неожиданным: всё-таки старейшина дожил до почтенных годов и, как все люди, был смертен. Также нельзя сказать, что я сильно горевал о нём. Несмотря на вполне тёплые отношения, установившиеся между нашими родами, Дайки оставался для меня существом чужим и опасным. Однако пожалеть о его смерти мне пришлось куда быстрее и куда сильнее, чем я предполагал. Я понял, как сильно недооценивал покойного, ровно в тот день, когда познакомился с новым главой резиденции Мефано в северной столице княжества.
Мефано Юдсуки ничуть не походил на старейшину. Кроме разве что почтенного возраста (ему, как я узнал, общаясь с представителями клана, перевалило за семьдесят). При этом выглядел новый глава, если мерить меркой обычных людей, самое большее на сорок. Он закрашивал чёрной краской седые пряди своих коротко стриженых волос, обладал впечатляющим ростом - на голову выше меня - и не менее впечатляющим телосложением. Резерв его превосходил таковой у всех, кого я когда-либо видел во всех моих жизнях; даже среди верхушки Старшего Клинка Арашичиро не нашлось бы того, кто мог составить ему конкуренцию. Владея исключительно Воздухом, Юдсуки обладал (опять-таки со слов его соклановцев) огромным арсеналом Форм этой стихии. Из оружия же он отдавал предпочтение парным боевым веерам, тессенам, виртуозно сочетая владение ими со стихийными атаками.
Резкие черты его лица с глубокими складками у губ и густыми бровями, напоминающими своим крутым изломом пару орлиных крыльев, выдавали в нём человека резкого и бескомпромиссного. Наш разговор подтвердил это впечатление очень быстро.
- Оониси Акено, да? Союзник клана Мефано... что ж, союзник. Если хочешь подтвердить свой статус, докажи свою силу.
- Что вы сочтёте достаточным доказательством моей силы, Мефано Юдсуки-сан?
- Достаточным? - ему явно не пришлось по нраву моё нейтрально-вежливое обращение. Хотя не в большей степени, чем мне - его фамильярность. А я, сознавая опасность, не собирался стелиться перед ним. - Принеси мне головы Кубара, рангом не ниже посвящённых.
- Сколько голов вам нужно?
- Сколько сможешь добыть, - усмехнулся он. - Но помни, что ученики и принятые мне не интересны. Меня не волнуют слабаки.
- Я запомню ваши драгоценные слова, Мефано Юдсуки-сан.
Кубара. Молодой малый клан, вассальный среднему клану Хига. Общая численность Кубара, по слухам, не превышает трёх десятков, из которых магами в ранге посвящённого является всего десяток, ещё четверо - подмастерья, а мастеров нет вовсе. Так как клан молод и слаб, похвастать ему особо нечем; в бою его члены по этой причине полагаются на ловушки, яды и иллюзии. Основная стихия для Кубара - Вода, а самая известная из применяемых Форм - Водяной Двойник. Главная и единственная база клана располагается на берегу озера Ирайо в северо-восточной части Ниаги.
Взяв на службе отпуск, я в компании Урр и Раа отправился за головами. За несколько дней Урр изучила обстановку, а мы с Раа отработали совместные действия. И в пасмурную ночь, когда небесный свет не досягал ни озёрных вод, ни затихшей земли, пролетающий над чужой базой Раа разжал когти. А я, выпущенный им с высоты в тысячу шагов, полетел вниз, на лету окутываясь Покровом Бури.
Воспоминания о дальнейшем не вызывают у меня радости. Получивший под своим Покровом, дополненным Ударом Скорости, стремительность, какой не каждый мастер магии может похвастать, атаковав внезапно и с не прикрытого ничем направления, я буквально выкосил верхушку Кубара. Ну, кроме тех, кому на тот момент повезло выполнять задания за пределами базы: двоих подмастерий, шестерых посвящённых, троих подвернувшихся под руку учеников. Под защитой Покрова Бури я метался от дома к дому, пробивая своим телом хлипкие стены, меняя направление по наводке Урр - и убивал, используя лишь Формы Воздуха да танто. Часть Кубара даже вооружиться не успела, но я всё равно убивал их.
Слово "сражение" никак не подходило для описания происходящего. Я учинил резню.
Закончив и отрубив восемь голов, я засунул их в припасённый мешок, превратил Покров Бури в Воздушную Тропу и покинул базу так же, как появился: по воздуху.
Спустя три дня я пришёл к заказчику с тем же мешком и большим подносом. Развязав мешок, я выложил головы на поднос в два ряда, неглубоко поклонился и спросил:
- Довольно ли вам этого, Мефано Юдсуки-сан, или мне поискать ещё шестерых Кубара?
В брошенном на меня взгляде я прочёл уже не пренебрежение с лёгким оттенком снисхождения, а опаску с искрами гнева. Нет, меня по-прежнему не держали за равного. Скорее, чувства Юдсуки можно было описать как чувства человека, потянувшегося погладить лопоухого щенка, но внезапно нащупавшего голой рукой холодную чешую ядовитой змеи...
Или панцирь сколопендры. Не менее ядовитой.
- Довольно, - буркнул он.
Позже через Горо, Аяме и Арату с Нацуко я выяснил последствия моего... ночного налёта. Потерявшие от одной атаки половину своих сил, если не больше, Кубара бросились за защитой к своим сюзеренам, требуя жестокой и кровавой мести. Хига, разумеется, не могли оставить без последствий столь чувствительный удар по статусу. То, что напавший пользовался исключительно Воздухом, сужало круг подозреваемых. Практически до Мефано. Однако это же можно было расценить как попытку разжечь застарелую вражду, оставшись в стороне: ведь если бы напавший на Кубара на самом деле принадлежал Мефано и не хотел оставлять явного следа к своим родичам, он вполне мог использовать Огонь или Молнию.
Как бы то ни было, выступившие единым фронтом Хига, Кенсиро, Чо и Кубара предъявили обвинения с требованием компенсации именно "очевидным" виновникам ночного налёта. Помимо внушительной суммы денег, союз двух средних и двух малых кланов требовал выдачи исполнителя живьём и головы заказчиков - в том же виде, в каком заказчик потребовал головы Кубара.
Если даже до этого момента верхушка Мефано мной не очень интересовалась, то после такого самый пристальный интерес был практически обеспечен. Кто-кто, а уж сами-то Мефано отлично знали, кто у них способен провести такую атаку и где на момент налёта эти способные находились. Юдсуки срочно вызвали на совет старейшин. После чего старейшины клана в присутствии свидетелей из числа делегации от кланов Хига и Кубара дружно поклялись перед алтарём Аматэрасу в том, что ни один носящий фамилию Мефано не нападал на Кубара.
Богиня приняла клятву.
Тогда Кубара Лейко, урождённая Хига, потерявшая той ночью разом мужа, младшего сына и дочь, обвинила вражеских старейшин в том, что Мефано организовали нападение, не участвуя лично. После краткого совещания старейшины дали перед тем же алтарём вторую клятву - в том, что ни один носящий фамилию Мефано не привлекал для нападения на Кубара ни нанятых магов из других кланов, ни магов-отступников.
Богиня приняла и эту клятву.
Охваченная горем и гневом, Лейко покинула храм, не обращая внимания на незавершённость церемонии и отказываясь дать ответную клятву о мире с Мефано. Это привело к поражению союза кланов на переговорах. Ни денег, ни какого-либо иного возмещения ущерба они не получили, мирный договор также не был подтверждён. Более того: спустя два десятидневья группа отступников перебила всё живое в укреплённом лагере клана Намари - вассалов Мефано. Запахло полноценной войной. И лишь прямое вмешательство сиятельного Юу Хару позволило погасить конфликт до того, как маги разошлись по-настоящему.
Вновь собравшись перед алтарём Аматэрасу, старейшины кланов Мефано, Намари и Дойо с одной стороны и Кенсиро, Хига и Чо с другой поклялись не нападать друг на друга и не приказывать напасть, кто бы ни подталкивал к тому, какую бы плату ни сулил.
Сроком действия клятвы назначили двадцать лет.
Правда, Кубара Лейко от имени клана своего убитого мужа ограничилась лишь клятвой не нарушать мир в течение пяти лет... но так как плохой мир лучше хорошей войны, с этим решили смириться. Надеясь, что спустя пять лет и сама Лейко успокоится хоть немного.
* * *
- Что тебя гнетёт, любимый?
- Так. Мелочи... - молчание. Наконец, неохотно, - Сегодня я сдал Мефано Юдсуки восемь голов. В знак подтверждения наших дальнейших добрых отношений.
- Восемь голов?
- Да. Он сказал: докажи свою силу. Сказал: принеси мне головы Кубара, посвящённых и подмастерий, сколько сможешь. Я пошёл и принёс.
- Акено...
- Знаешь, Хироко, что самое поганое? Нет, не то, что я резал сонных, не ожидавших атаки, не способных сопротивляться. Самое поганое, что это только начало.
- Ты думаешь?
- Если бы на мой дом свалился с неба ночной убийца и вырезал половину моих родных... я бы не оставил этого так просто. Я бы рыл у корней дерев и дно морей обшаривал. Но нашёл бы того, кто... и отомстил бы. Да так отомстил, чтоб остальные мои враги спокойного сна лишились.
Хироко молчит. Уютно пристроившись сбоку и положив голову на моё плечо, она водит пальцем по моей груди, по животу, снова по груди и обратно.
Обычно это успокаивает меня. Иногда - заводит. Но сейчас...
- Я выполнил приказ. Произвёл впечатление на Юдсуки. Сохранил наше... особое положение при Мефано. И при этом заполучил целый клан смертельных врагов. Всего лишь малый клан. Остатки которого я вполне могу дорезать в одиночку. Но...
Ладонь жены запечатывает мои губы. Жёсткая как для женщины ладонь, покрытая мозолями, с парой небольших шрамов, заработанных ещё в детстве. Лёгкое нажатие - и я поворачиваю голову, чтобы встретиться с Хироко взглядом.
- Не беспокойся о том, что не случилось, любимый мой. Мы достаточно сильны, чтобы без страха смотреть во мглу грядущего. И мы станем ещё сильнее.
Беру её руку своей. Целую. Нежно.
Отвожу вниз, прижимая к моей груди напротив сердца.
- Да. Мы действительно сильны и действительно станем сильнее. Однако на случай... худшего - нам следует подготовиться.
- Мы сделаем так, как ты скажешь.
- Да. И вот что я уже придумал...
* * *
Говоря прямо, придумывать мне ничего (или почти ничего) и не пришлось. Тайники с оружием и снаряжением я делал и до истории с ночной резнёй. Договор с торговым обществом о принятии денег на хранение с возвратом по условию я заключил давным-давно; дополнительной предосторожностью стал визит к конкурентам общества, в котором состояла моя родня по женской линии, и заключение примерно такого же договора ещё и с ними. Сигнальные цем-печати уже стояли в нашем городском доме задолго до того, как я озаботился усилением безопасности. Тэнгу следили за окрестностями тоже без особых напоминаний...
Вот только я прекрасно осознавал: если дом Оониси атакует равный мне маг, выбрав время, когда я нахожусь на службе - я лишусь всей семьи до того, как подоспею на помощь. И это сознание давило, как мало что иное. В сущности, пытаясь совместить жизнь обычного человека с постоянной готовностью к внезапной смерти, под которой ходят маги, я рвал надвое собственную душу.
Я посоветовался с отцом. Не скажу, что его советы сильно помогли, но стало как-то спокойнее. Кроме того, спустя полгода Макото показал мне настоящий шедевр цемора. Печать Последнего Шанса. Спустя ещё полгода, выделив время, чтобы набить руку и достать редкие ингредиенты для смешивания чернил, он нанёс эту печать в виде татуировки на спину между лопаток всем магам Оониси. Мне, Хироко, детям. Кроме Нацуко - о её безопасности заботятся Мефано. Сам Макото тоже отказался от печати, хотя я предлагал ему свою помощь.
- Нет, сын мой, - сказал он. - Я недостаточно силён, чтобы печать сработала как должно. И уже слишком стар, чтобы цепляться за жизнь. В Призрачном Мире давно ждут мою задержавшуюся душу, не стану оттягивать перерождение ещё сильней.
Молча посмотрев отцу в глаза, я проглотил слова о том, что знаю способ избежать забвения при перерождении. Снова. Я и так очень круто изменил его жизнь, незачем нарушать её течение больше, чем оно уже нарушено. В конце концов, обычное перерождение - участь не из печальных. Напротив, это естественно и правильно, полностью соответствует сложившемуся от начала времён миропорядку. Если Макото хочет покоя... кто я такой, чтобы ему мешать?
А вот с Хироко я насчёт контролируемого перерождения поговорил. После чего в свободное время мы начали совместные тренировки в менталистике.
И следующие годы всё шло, как обычно. Спокойно и без потрясений.
Пока новый разговор с Юдсуки не переменил ситуацию.
* * *
- Убить Кубара Лейко?
- Да. Это в твоих же интересах. Пять лет мира, гарантированные её клятвой, вот-вот истекут - и она начнёт мстить.
Я не стал ломать ожидания, задав "естественный" вопрос:
- А откуда она знает, кому мстить?
- У неё было почти пять лет, чтобы собрать сведения, - последовал не менее "естественный" ответ. Но я неспроста столько времени и сил отдал менталистике, неспроста развивал хирватшу. Прямо говорить об этом Юдсуки не стал бы никогда, при всей его... прямолинейности. Но если бы Лейко не смогла "собрать сведения" в нужном объёме, он, несомненно, помог бы ей. Чтобы заострить жало мести, чтобы столкнуть нас лбами - и уничтожить ненавистную ему женщину.
Я тоже за эти годы немало времени и сил потратил, чтобы прояснить некоторые моменты прошлого. Если не вдаваться в детали, Лейко могла бы носить фамилию Мефано. А Юдсуки стал бы её мужем. Горячо и нежно любящим. Вот только примирение кланов не состоялось - частично по вине родичей потенциальной жены, частично из-за выбора самой Лейко. Её свадьба со слабосилком-Кубара стала пощёчиной для Юдсуки. И его ненависть пышно расцвела на пепле отринутой любви, политом ядом уязвлённого самолюбия.
Пять лет назад первый акт его мести свершился. Теперь же Юдсуки желал поставить точку в затянувшейся драме, уничтожив Лейко уже физически.
Вот только за этой очевидной целью крылось что-то ещё. И это "что-то" мне не нравилось.
Но отказаться я не мог. Сразу по нескольким причинам.
* * *
Началось всё удачно. С помощью Урр я смог выследить свою цель и даже узнать о ней немало интересного. Уровень владения нагинатой, любимую стихию (Огонь) и предпочитаемые Формы. Очень удобно, когда цель предпочитает тренироваться в одиночестве на уединённом поречном лугу. Во-первых, никто не помешает мне сделать дело. Во-вторых, хотя это уже менее важно, к концу тренировки Лейко потратит запас сеф. Я рассчитывал покончить с ней одним ударом, но на тот случай, если первый удар не станет единственным, усталость цели поможет мне в затяжном поединке.
Так я думал.
Но расчёты с самого начала дали сбой.
Я начал атаку за два с половиной перестрела до луга, натянув на себя Грозовой Покров. Это, несомненно, сильнейшая из моих Форм. Действует она примерно так, как Покров Бури, только лучше. Во время её работы я словно бы постоянно нахожусь под действием Удара Ясности и Удара Скорости - одновременно. Также Грозовой Покров увеличивает мою защиту - от стихийных атак весьма хорошо, от физических похуже. Сверх того, во время работы этой Формы я могу поражать разрядами смешанной стихии выбранные мной цели... а не выбранные, но просто приблизившиеся получают разряды без особой команды.
Да. Грозовой Покров великолепен.
Вот только он уполовинивает мой резерв за время, за которое сердце пребывающего в покое здорового мужчины не успеет сократиться и два десятка раз.
С другой стороны, у меня есть печати-накопители сеф. А ещё с момента начала атаки до того момента, когда я нанёс по Лейко свой первый удар, прошло примерно пять ударов сердца. Мне вполне хватило этого времени, чтобы пробежать два с половиной перестрела по верхушкам деревьев. Ведь на время работы Грозового Покрова я становлюсь быстр даже по меркам мастеров магии.
Вот только Кубара Лейко не умерла. Да что там, я даже не смог её ранить!
Зато я заставил её использовать Сдвиг. Причём почти на сорок шагов. А это - серьёзная трата сеф для ведьмы, которая уже успела потратиться на...
Что?! Похоже, не я один использую печати-накопители. Вон как резво восстанавливается её резерв! Даже для меня, ускоренного во много раз, ощутимы темпы прибавки.
Плохо.
Надо продолжать атаковать!
И я продолжил. Окутавшись потрескивающим от напора энергии Покровом, я метался за Лейко по всему лугу, вынуждая её раз за разом применять Сдвиг. Не давая времени сосредоточиться и выдать более сложную и мощную Форму, не позволяя опомниться и придумать выход из ситуации.
Вот только моей цели не надо было что-то выдумывать. Она выдумала всё, что нужно, заранее. Похоже, не только я успел подготовиться к атаке, но и она заранее подумала о защите. Точнее, о ловушках. Которыми окрестности луга оказались начинены в неприятном изобилии. Как и якорями для Сдвига. Спустя семь ударов сердца, в течение которых на меня разрядилось десятка полтора ловушек, я окончательно убедился в том, что Лейко ждала здесь... меня? Может, и меня. Во всяком случае, мои попытки применить к ней иллюзии - даже усиленные иллюзии с вложением стихийной энергии! - не имели ни малейшего успеха. А без подготовки такого не добиться, да и количество ловушек говорит само за себя. Вот только их сила явно не была рассчитана на Грозовой Покров, более мощный в защите, чем Покров Бури. Если бы на Лейко напал не я, а чистый маг-воздушник... Юдсуки?.. - его бы сильно потрепало. Да что там, даже с моей усиленной защитой от пары особо мощных огненных ловушек пришлось уходить, тоже используя Сдвиг. Этак я ещё проиграю бой на истощение...
Раз так, пора усилить атаки. Грозовой Бич!
С вытянутых на манер копья и сомкнутых пальцев моей правой руки стёк, стремительно вырастая в длину, гибкий хлыст из смешанной сеф Грозы. В отличие от простых направленных атак энергией Покрова, Грозовой Бич мог достать цель не только на близкой, шага в три-четыре, но и на средней дистанции. Я мог очень быстро - раза в полтора быстрее, чем стрела из лука летит - удлинить его шагов на двадцать. Мог и больше, просто затраты на дополнительное удлинение не окупались. Да и управлять Грозовым Бичом при меньшей его длине... удобнее.
И свою пользу Бич доказал сразу. Впервые за время нашей игры в догонялки я смог достать Лейко. Всего лишь касательный удар по левой лодыжке... но когда удар наносится энергией смешанной стихии, даже такое касание должно действовать не хуже, чем удар ножом, смазанным сильнодействующим ядом. Я рассчитывал, как минимум, вывести её ногу из строя на пару ударов сердца... вполне достаточно при нашей скорости, чтобы добить, наконец, мою слишком вёрткую цель.
Вот только Лейко вновь сумела неприятно удивить меня.
Её сеф после ранения полыхнула - в моём восприятии через хирватшу - лиловым, совершенно не человеческим гневом. Она и до того была быстра. Но теперь мы сравнялись в скорости. Несмотря на то, что у неё-то никакого Грозового Покрова не было.
А ещё Лейко перестала убегать, отшвырнула нагинату и бросилась в контратаку с голыми руками. Внезапно.
Только безрассудная прямолинейность этой контратаки и расчётливый Сдвиг в противоход по отношению к её направлению позволили мне увернуться для перерасчёта ситуации. Хотя на рефлексах направленный в спину противницы удар Грозовым Бичом цели не достиг. Лейко от него уклонилась. Затем развернулась (ствол немаленькой сосны, ставший опорой для разворота, обильно брызнул щепками с кусками коры от сдвоенного удара ног... брызнул, начал ме-е-едленно заваливаться, перебитый начисто). И снова кинулась на меня. В лоб.
Что за ад тут творится? Что это с ней?
Стоп.
У неё не только сеф стала лилово-гневной. У неё ещё кожа покрылась сложным, неправильным узором лиловых полос и нитей. А вокруг тела появился слабый пока, но стремительно усиливающийся ореол огня.
Кажется, я понимаю.
Лейко - женщина. Пять лет назад потерявшая взаимно любимого мужа - и рождённых от него детей. В одночасье, внезапно.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги