Ещё десятидневье или два, и необходимость в специальном уходе за новорождённой демоницей исчезнет.
- Осторожнее! - я придержал её, как и раньше: за подмышки. Иначе на следующем шаге она бы точно врезалась в столб лбом... а то и прямо носом. Может, из соображений воспитательных стоило позволить набивать шишки - в буквальном смысле. Но я сомневался, что подселённый уже научился правильно понимать импульсы боли. А это непонимание свело бы пользу от удара на нет.
Кроме того, мне не хотелось раньше времени допускать травмы тела подопечной. Сила распада, нашедшая канал для проявления в виде незаживающих кровоподтёков, начавших нарывать и понемногу превращаться в язвы... притом, что лечить травмы, вызванные прорывом демонической силы, даже целебной сеф Дерева сложно...
Нет уж, лучше такое предотвратить, чем потом бороться с последствиями своей глупости.
- Ну, дошли наконец. А теперь развернись в обратную сторону... осторожнее, неба ясного ради! Что ж ты так в ногах путаешься?.. вот. Пойдём назад. Понемногу...
И мы пошли. И ходили до тех пор, пока ноги девочки не начали заплетаться уже от усталости, а не от неловкости - что случилось спустя несколько малых черт. После чего я поручил нукэкуби, приставленному к демонице, покормить её, а сам одним длинным прыжком заскочил на плоскую крышу казарм. То, что она находилась в добрых двадцати пяти локтях над плацем, где я занимался с новорождённой, мне не помешало ничуть.
Обратно с крыши я соскочил, держа в руках три заряженных свитка. Понимающие, что к чему, ко мне уже спешили зверодемоны... и не понимающие, но заранее проинструктированные нукэкуби-носильщики с грузом рублёного мяса и свежей - всего пару больших черт как выловленной - рыбы.
Расстелив начертанные моей рукой свитки, я ненадолго отступил. Нукэкуби, повинуясь всё тем же инструкциям, опустили бронзовую жаровню с мясом на свиток Молнии, а особой формы (очень широкие и почти плоские) деревянные корыта с рыбой - на свитки Воздуха. После чего уже нукэкуби отступили, а я по очереди переключил свитки с накопления сеф на передачу. Снова прыгнул на крышу - уже за свитками Воды, Дерева и Камня. Мне не составило бы труда сделать и свиток для сбора Огня, вот только эта стихия попала в исключения. Во-первых, такой свиток накапливал бы природную сеф медленнее, чем даже свиток Дерева. Не тот климат на Шани-Сю, не тот... во-вторых, что куда важнее, Огонь - не та стихия, которую надо развивать демонам, помогающим пиратам с их опасной работой.
То есть уничтожить-то чужое судно при помощи магического пламени легко, но и прибыток мал. Даже если поступил заказ утопить чью-то джонку (что случается не часто), разумнее сперва захватить её и вынести из трюмов всё ценное...
К тому времени, как я закончил таскать с крыши свитки и поставил заряжаться последний из них, четырнадцатый (пятнадцатый окончательно пришёл в негодность, эх! Опять тратить время на создание нового на замену...), первые три свитка закончили работу. Я подал знак нукэкуби, чтоб отнесли жаровню в сторону, а потом дал нескольким мелким демонам из неровного роящегося строя разрешение питаться. Пара юных инугами, крупная - три четверти локтя в холке - бакэнэко, два тэнгу и трио "окультуренных" нэдзуми рванули к кормушке. Благо, та достаточно велика, чтобы места около неё хватило всем.
Сейчас распределение заряженного стихией корма проходит вполне мирно и упорядоченно. Но так было далеко не всегда. Поначалу творился страшный хаос - вплоть до того, что разношёрстная и разноразмерная толпа зверодемонов кидалась к ПИЩЕ до полной отработки свитка, приводя плоды моих трудов в негодность.
Помнится, мне пришлось идти на поклон к Хикару, объясняя положение. Ловец быстро принял мои доводы - хороший господин всегда прислушивается к разумным советам, кто бы их ни высказал - и выделил в помощь пару аякаси поспокойнее для приведения в чувство голодной толпы. Причём наказал этим аякаси исполнять мои указания (не такая уж редкая ситуация на Шани-Сю на самом деле: пусть людей, имеющих право командовать высшими демонами, немного и пределы, в которых возможно распоряжаться демонами, очерчены весьма строго, но для пользы дела...).
Со временем я заработал нужный авторитет и необходимость в пригляде аякаси отпала. К тому же я смог выявить известные и даже очевидные в какой-то мере закономерности, касающиеся развития демонов, после чего достигшие среднего уровня силы подпитку получать перестали. Почти.
Дело в том, что чем слабее демон, тем меньше энергии ему надо для перехода. Скажем, тот же Пискля (о судьбе которого я расскажу в свой черёд), будучи молодым варубатто чуть ли не самого низкого уровня силы, едва способным в одиночку убить человеческого ребёнка лет семи, перешёл на новый уровень, просто вволю поев свежатинки три раза. В то же время для среднего демона вроде Урр - такой, какова она сейчас - даже самая обильная одиночная трапеза почти не приносит пользы. Может быть, сумей она поглотить за раз заряженной плоти десятикратно больше собственного веса, она бы смогла перейти на следующий уровень. Но столько в неё попросту не влезет: материальная оболочка даёт демону не только преимущества, но и ряд слабостей.
Ещё Урр предположительно могла бы резко увеличить качество силы, если бы съела часть тела кого-то из Великих демонов. Но тут вопрос остаётся открытым, по понятным причинам...
В общем, на протяжении последних лет я откармливаю заряженной пищей только слабых и ещё - редко, в порядке поощрения, по прямому приказу Хикару - наиболее отличившихся средних демонов. Для аякаси такой суррогат вообще никакого интереса не представляет (а заряженная энергией стихии еда, конечно, более питательна, чем еда не заряженная, но существенно уступает полезностью даже плоти слабейших из демонов среднего уровня). Впрочем, косвенно затеянное мною кормление всё-таки облегчает жизнь высшим демонам. Благодаря мне возвышение до средних ёкай ускорилось в разы, если не десятки раз, конкуренция между демонами из середины иерархии выросла пропорционально. И если раньше аякаси порой приходилось мириться с существованием полезных, но своевольных или попросту тупых подчинённых, то нынче своевольные присмирели, а тупые...
Они съедены.
Пусть не намного, но увеличили силы лояльных умников. Сплошная польза.
...сегодняшнее кормление привело к переходу на новый уровень пяти демонов. Причём один из переходов случился классовым, из слабых в средние. Та самая бакэнэко, что получила порцию корма в числе первых, с протяжным воем окуталась шелестящим ореолом разрядов, уменьшаясь в размерах, и внезапно с неуловимой глазом скоростью переместилась на несколько десятков шагов. Похоже, какая-то разновидность кибинватшу. Редкость... но у кошачьих и других хищников, охотящихся из засады, проявляется чаще. В любом случае этой демонице повезло. Хотя, если честно, я неспроста откармливал её именно мясом с сеф Молнии.
Считается, что проявление определённого ватшу предсказать нельзя. Но именно считается. Я, благодаря богатому опыту, могу это подтвердить - уточнив, что повлиять на шансы проявления нужного ватшу не только можно, но и довольно легко. Случай с этой бакэнэко подтверждает. По своей естественной склонности она скорее всего получила бы со временем аливатшу, как Раа. Но правильный корм, присутствие йобидаши с нужным настроем - и вот обычный демон-силовик получает куда более полезную (хотя бы в силу редкости) специализацию.
Кстати, себя я тоже не обделил в этом смысле. Сумеречное зрение, моё второе ватшу, также получено в результате долгих целенаправленных попыток.
Правда, до полноценного ватшу - хотя бы на уровне среднего демона - мне ещё развиваться и развиваться. Какой там был радиус чувствительности Соры - более трёх тысяч локтей? Ну, не меньше точно. А у меня даже первое ватшу, эмпатия, работает в пределах двухсот. И сумеречное зрение после легализации развиваться почти перестало. У меня просто времени не остаётся ещё и на него.
Ну да ладно. Зато с магией всё прекрасно.
И сейчас пришло время именно для неё. Точнее, для боевой тренировки. Демоны накормлены, свитки убраны обратно на крышу и поставлены на зарядку под присмотром тэнгу, - значит, пора! Разгоняю по телу сеф Дерева для быстрого разогрева. Демоны чувствуют это и предвкушают: для них совместные тренировки - не просто веселье, а возможность заработать дополнительное поощрение.
Или наоборот. Такое тоже бывает: демоны есть демоны, многим просто в силу своей природы трудно удержаться в рамках правил...
С наработанной долгой практикой, обманчивой лёгкостью совмещаю две "внутренние" Формы: Скачущий Поток и Железную Кожу. Вторая покрывает тело тонкой плёнкой сеф Камня - более плотной и прочной, чем у начальной Каменной Кожи, но хуже, чем у Стальной... тоже доступной мне, но не при совмещении двух Форм разных стихий. А Скачущий Поток? Он увеличивает физические возможности: гибкость и скорость движений сильнее, силу немного слабее, выносливость ещё слабее - на уровне обычных "трёх У". Увы, для полного раскрытия возможностей Скачущего Потока нужно освоить один из рукопашных стилей "быстрой воды"... я же самоучка. И ведь есть у кого поучиться, но возможные учителя... Окунинуси* им в печень.
Я бы сказал - "гаки им в печень", но в адрес тысячелетних демонов такое пожелание не звучит.
/* - верховное божество Восточных островов, супруг Аматэрасу. Положение в иерархии - примерно как у тэнно в эпоху сёгуната: великое почтение и крохи реальной власти. Кстати, роль одного из "сёгунов" при Окунинуси играет Аматэрасу... даром что младшая жена, одна из./
...закрываю глаза. Железная Кожа немедленно накрывает веки, ещё сильнее уменьшая мою уязвимость. Сумеречное зрение тоже надо тренировать. И:
"Начали!"
После поданной команды почти половина из сотни с небольшим зверодемонов бросается в атаку. Со всех сторон, беспорядочной толпой, ведомой инстинктами. В основном волна атакующих - младшие демоны, не впечатляющие ни силой, ни размерами. Но и средние есть. Та самая бакэнэко, что только-только перешла в новый класс, при помощи обретённого кибинватшу опережает всех.
Наивная.
Да, обычно способность, даруемая ватшу, сильнее способности, обеспечиваемой магией (а если ватшу и магия производят одинаковое действие, то магия требует намного больше сеф, и разница может достигать десятков раз). Но в поединке не развитого, толком не освоенного ватшу и многократно отработанной магии верх берёт всё-таки магия. Даже под Скачущим Потоком я намного медленнее, чем бакэнэко в своём рывке... но успеваю немного отклониться, а она ещё не научилась совмещать ватшу с атакой, для попытки ударить когтями ей приходится выходить из ускорения. Мой шлепок ладонью по открытому боку излишне самонадеянной демоницы ставит точку в первом столкновении. По правилам, у неё ещё две попытки, но на её месте я бы не бросался в бой снова. Со сломанными рёбрами и отбитым нутром это будет больно.
Да и бесполезно.
Пусть сперва освоится как следует со своим кибинватшу - вот что должен сказать ей мой удар. Пусть научится действовать вместе с другими, преодолевая природный кошачий эгоизм, и не лезет вперёд - это уже дополнение, которое она вряд ли услышит. Хотя надеюсь, что она из понятливых...
А вот и остальные. Рычащая, шипящая, пищащая, клекочущая волна.
Ух, повеселюсь!
Тело действует само, повинуясь взращённым рефлексам. Разворот, тычок, пируэт, пинок, изгиб, серия ударов руками - причём в цель попадают не только прямые, кулаками или ладонями, но и те, что направлены назад: локти работают, как и колени. Выпад, мах ногой, скручивание корпуса, перекат и новая серия ударов... Я не особо щажу своих противников, так как простые удары без выплеска сеф не могут искалечить демонов. Они отвечают тем же. Мои удары больше быстры, чем сильны - но младшим хватает и этого. Трещат кости, брызжет кровь, разлетаются перья.
Преодолеть защиту Железной Кожи никому не удаётся. Пока что.
Хотя попытки настойчивы и не сказать, чтобы однообразны. Меня пытаются укусить, разодрать когтями, сбить с ног таранным ударом с разбега, оглушить хлопком крыла. Кое-кто, не надеясь на удачу в ближнем бою, пускает в ход Громовые Стрелы, Лезвия Ветра и тому подобные атакующие Формы. Это хорошее решение, так как по мне попадают чаще, чем по союзникам, а любое попадание ослабляет мою защиту. Но... атакующая магия младших демонов слаба. Это магия уровня ученика, а не посвящённого. Она достаточно сильна, но недостаточно сосредоточена, недостаточно резка. Меж тем моя Железная Кожа, забравшая треть резерва - это Форма подмастерья по наполнению сеф и мастера - по качеству исполнения. Она защищает меня не хуже, чем защищал бы слой железной брони в палец толщиной. Сверх того, мой контроль достаточно хорош, чтобы восстанавливать её повреждения прямо по ходу боя за счёт небольших точечных вливаний преобразованной сеф. Под такой защитой я мог бы вовсе не бояться нападений младших демонов...
Если бы вместе с ними не действовали средние.
Сложности начались предсказуемо: с дымных пут. Мудзина* по прозвищу Курильщик выпустил свою странную силу, насчёт которой не утихали споры. Половина свидетелей, наблюдавших её в действии, считали Курильщика обладателем икирьёватшу**; однако находились "эксперты", которые относили её к ёсоватшу*** и даже к чосэнватшу****. Мне - особенно сейчас, когда это непонятное ватшу действует против меня - более чем хватало знания, что выпущенные мудзина струи дыма, чем бы они ни являлись "на самом деле", скуют мои движения. Замедлят, как самые настоящие верёвки.
/* - зверодемон-барсук.
** - морочащие способности, подробнее см. глоссарий.
*** - манипуляция стихией, подробнее см. глоссарий.
**** - способность "призывающего" типа, подробнее см. глоссарий./
Если, конечно, я не выведу Курильщика из игры как можно быстрее.
Дымные путы практически не оставили мне выбора. Увы, это понимал не только я. На полпути к источнику пут меня встретили Корноух и Плётка. Оками* и фунаюрэй**, демон, чьим ватшу стал оглушающе-пугающе-парализующий рык и демон, после воплощения в парня со стихийным сродством к Молнии получивший ёсоватшу, связанное именно с этим элементом. Подгадав момент, когда дымные путы помешали мне совершить рывок в сторону, Корноух рявкнул на меня, замедляя ещё сильнее. А Плётка, шагнув навстречу, взмахнул рукой, три пальца на которой превратились в длинные, гибкие, сверкающие разрядами нити энергии.
/* - демон-волк.
** - призрак утопленника. Не путать с фунаюрэй - кораблями-призраками!/
Если бы не Курильщик с Корноухом, я бы уклонился. Но даже действие Скачущего Потока, ещё одной Формы в мастерском исполнении, не смогло сразу преодолеть влияние двух демонических ватшу - пусть даже использованных малоопытными средними демонами. В итоге два хвоста плётки Плётки перетянули меня по подставленному предплечью левой руки, а третий мазнул по виску.
И это вышло уже не так весело, как с низкоуровневой атакующей магией.
Железная Кожа сильно ослабила удар. Пожалуй, только одна восьмая или одна десятая часть урона прошла через защиту.
Мне хватило.
Левая рука наполовину вышла из строя. По крайней мере, сжать пальцы в кулак я уже не мог. Но много сильнее беспокоил меня удар по виску. Не потому, что ожог болел - противно так, пульсируя в такт ударам сердца - а потому, что моё сознание вытолкнуло во внутренний мир. И хотя я сразу же вернулся обратно в тело, полным это возвращение назвать было нельзя. Неизвестно, каким чудом я при этом удержал обе Формы, но контроль ощутимо упал, движения замедлились, члены ослабели...
Плётка сделал своё дело и отступил (правило: в общей схватке каждый демон имеет три попытки для нанесения трёх ударов; вне зависимости от результатов, потративший свои попытки выходит из игры). А вот Корноух момента не уловил и собрался было рявкнуть на меня вторично. Зря! Посланная мной Водяная Пуля влетела ему точнёхонько в раскрытую глотку... после чего я хлестнул его по обкусанному в драке с инугами уху левой рукой, как плетью, и добавил такого пинка, что оками влетел в сосредоточенного на своём дымном вредительстве Курильщика, опрокидывая того наземь.
Поздно.
Сзади-сбоку уже летел живым тараном тануки*, сподобившийся заработать вполне человечье имя - Акира**. И, учитывая, как он подгадал момент - имя это ему дали заслуженно. Если бы я не увлёкся местью оками, если бы в голове не стоял звон после пропущенного удара Плётки, если бы тело слушалось приказов хоть немного лучше... если бы, если бы, если бы...
/* - демон-енот... точнее, енотовидная собака.
** (яп.) - смышлёный, сообразительный./
Способность тануки относилась к ёсоватшу. Причём защитного типа. Он покрывал переднюю часть тела, голову и грудь, каменной бронёй. Под слоем серо-коричневых пластин Акира походил (особенно спереди) скорее на карликового медведя, чем на енота. Будь он ещё и размером с медведя, я бы после его атаки мог не подняться... а так - встал, и достаточно быстро. Точнее, сел. Но дыхание мне тануки сбил очень хорошо, вдобавок рёбра при ударе как-то подозрительно хрустнули...
Что ж. Даже защитное ватшу можно применить для нападения - если приложить смекалку.
Акира честно заработал своё поощрение.
А вот последовавшие по его стопам - нет. Выжидавшие момент и почуявшие слабину демоны решили, что их час настал и пора ловить шанс, но я поменял тактику. Не стал вставать, бежать и бить Курильщика. Просто где сидел, там и ушёл в медитацию, преобразовав сеф Скачущего Потока обратно в нейтральную (с потерями, но всё экономия). А защиту нарастил в разы ценой отказа от подвижности, перестроив Железную Кожу в Каменный Оплот.
После чего придал циркулирующей по телу сеф свойство Дерева. А затем без мудр и Форм, одним лишь медитативным сосредоточением, направил уплотнённые потоки целебной энергии к своим ранам. В первую очередь - к голове. Для прояснения мышления.
Несколько лет, на протяжении которых я почти каждый день устраивал себе травматичные тренировки, очень хорошо развили мои навыки самолечения. Не прошло и четверти малой черты, как я вернулся к почти тому же состоянию, в каком пребывал в начале тренировки. Ну, за вычетом резерва, который опустел примерно наполовину.
Ничего, мне хватит.
Теперь... осмотреться сумеречным зрением... ну, это будет быстро.
Повинуясь сосредоточению воли, оковы Каменного Оплота совершили обратное преображение в Железную Кожу (ещё десятая часть резерва долой). А я вскочил на ноги и, вращаясь волчком, осыпал всё вокруг дождём маленьких, но быстрых и хорошо нацеленных Водяных Пуль. На чём тренировка и закончилась, так как свои три удара, приводящих к условной смерти, получили все, кто не потратил свои попытки на удары по Оплоту и не утратил боевого пыла.
Поклонившись всем своим противникам и отдельно поощрив отличившихся, я ушёл с плаца в сопровождении Плётки и Акиры. Собственно, это тоже служило поощрением: как я знал, подопечные мои нешуточно соперничают за право хотя бы временно войти в мою свиту. Обычно меня сопровождали Урр или Раа, а иногда оба тэнгу разом. Но в данный момент их попросту не было на острове: самых старых из "своих" демонов я временно отправил как разведчика и бойца в одну из пиратских команд... пусть порезвятся, соберут слухи и вполне возможно усилятся. Убитые в схватках так или иначе станут чьим-то кормом - но лучше для тэнгу, чем для рыб, верно? Пользы больше.
Мне же пора навестить изнанку Шани-Сю. Ту самую, через которую когда-то прошёл сам. Я стараюсь раз в день или хотя бы каждый второй день навещать катакомбы с пленными... а также давилку, которой избежал в качестве материала, но не избежал в качестве... советника.
Эта часть моих обязанностей особенно неприятна. Но я знаю, что без моего участия станет хуже.
И потому долг ведёт меня во тьму. Снова.
* * *
Охрана катакомб отлично знает меня и пропускает без вопросов. Делаю небольшой крюк, чтобы заглянуть на кухню. Нет, я не жду, что предназначенную для пленников пищу разворуют или испортят - на Шани-Сю такого почти никогда не случается (хотя проверки, пусть беглой, с моей стороны это не отменяет). Я просто хочу перехватить что-нибудь после тренировки. Повариха - жилистая женщина средних лет со строгим лицом, мидзу-онна* в своей обычной человеческой форме - вручает мне миску простой, но сытной еды: рисовые шарики, салат из вакамэ с капустой, пряная рыба, сбрызнутая соевым соусом. И немного сплетничает, пока я ем.
/* - букв. "водяная дева", дух воды. Младшие демоны этого вида похожи на европейских элементалей, определённой формы не имеют. Средние получают возможность принимать человеческий (и не только) облик; вообще мидзу-онна отличные притворщики, уступающие только нопэрапонам-безликим. Высших (а тем более Древних) духов воды принято именовать мидзу-ками, хотя боги они весьма условные - слишком "земные"./
- Спасибо вам, тётушка Ми, - говорю, с поклоном возвращая опустевшую миску и палочки.
- Не за что, малыш Хачиро, - отвечает она, проводя прохладным пальцем по моей щеке... и без предупреждения касаясь кончика носа с лёгким булькающим смешком. - Беги к... своим.
- Непременно, - вновь кланяюсь я, заканчивая привычный разговор.
И вот они, катакомбы.
Иду мимо клеток, в которых молчат, монотонно раскачиваются, бормочут, хихикают или без остановки льют слёзы безумцы. Взрослые, дети, очень редко старики... этим уже не помочь. Даже будь я истинным триждырождённым, просветлённым с признанным всеми даром исцеления души, - я бы прошёл мимо. Поздно разговаривать с теми, кто не сможет услышать. Моё первое хирватшу в этом месте становится источником медленной пытки... стиснув зубы, я продолжаю идти вперёд.
Потому что впереди не только безнадёжные.
Потому что таков мой долг.
И останавливаюсь в первый раз у клетки, в которой сидит, слепо таращась во мрак, ровесник моего тела. То есть парень лет примерно десяти-двенадцати.
- Привет, - говорю, почти упираясь в решётку. - Что ты решил?
Парень молчит.
- Не тяни с ответом. Иначе я пойду дальше... а ты останешься.
Выдох, похожий на всхлип. Голос пленника дрожит:
- Они... убили... всех!
- Это не ответ.
- Катись на дно, поганое отродье! Предатель! Подстилка демонова! Ненавижу! Ненави-и-ижу!!!
Пожимаю плечами, поворачиваюсь и ухожу. Что ж... выбор есть выбор.
Жаль...
Завтра или послезавтра я пройду мимо этой клетки, не останавливаясь. Потому что с безумцами не разговариваю. В следующий раз я смогу поучаствовать в судьбе уже не этого парня, а только его тела, когда его доставят в давилку... не раньше.
Во второй раз я останавливаюсь около клетки, в которой сидит мальчик лет восьми.
- Привет. Что ты решил?
- А-а... Хачиро? Это ты?
- Да. Это я. Помнишь, что я тебе говорил? Помнишь мой вопрос?
- А-а-а... я... помню. Забери меня! Забери!
- Ты уверен?
- Да! Пожалуйста, я очень прошу вас, господин! Заберите меня!
- Подожди ещё немного. Скоро я вернусь, и...
- Пожалуйста! Умоляю вас, добрый господин!
- Успокойся. Осталось недолго. Подожди ещё чуть-чуть, я скоро вернусь.
Под рыдающие вопли о помощи иду дальше. Да уж... лучше бы этот слизняк отказался. Хотя... ему же всего восемь, не слишком ли много я от него требую?
Третья остановка. В клетке - взрослая женщина родом с острова Меон... то есть для Танаки Хачиро - землячка. Отравила мужа и двоих его собутыльников. Одного из последних - до смерти. В мотивы я особо не вникал, но если верить тому, что поведала тётушка Ми, муженёк сам нарвался. Пока он просто поколачивал жену, та терпела. А вот когда, напившись, полез к собственной дочери двенадцати лет от роду - сперва оглушила, на четвёртый же день подлила в саке вытяжку из докусей тэпу*. Не сразу, а когда тот уже начал пьянеть и не обратил внимания на странный привкус.
/* букв. "ядовитая лента" - морская водоросль, после обработки на огне приобретающая весьма изысканный вкус, но в сыром виде смертельно ядовитая./
Очень глупо.
Если бы родилась на Шани-Сю и знала, как тут ведут дела - донесла. Дело расследовали бы, быстро и беспристрастно, не потребовав мзды за правосудие. Мужа отправили бы на каменоломни, как и теперь, только он отправился бы туда более здоровым. А ей самой ещё и откупные выплатили плюс назначили продуктовый пенсион, положенный при потере кормильца. Обеспечила бы себя, старшую дочь и младшего сына, может, и замуж повторно вышла... раз пираты привезли её из рейда, значит, как минимум показалась недурна на вид.
А теперь её дети, считай, сироты, да ещё с клеймом на всю жизнь. Слава выродков насильника и отравительницы им обеспечена.
В общем, глупая история и некрасивая.
Мне же сейчас придётся дать ей ещё менее красивое продолжение.
- Привет.
Женщина... как там её - Ясу?.. отвечает не сразу.
- Кто ты, пацан? И как сюда попал?
- Я вассал Хикару Ловца. Человек, не демон, если это имеет для тебя значение.
- Имеет, - пауза. - Рада встрече, господин.
- Меня зовут Танака Хачиро и происхождения я крестьянского, так что можешь звать меня на ты. Я хочу дать тебе выбор, Ясу... между неприятным и страшным. Ты знаешь, что тебя ждёт?
- Да. По законам демонов, за убийство меня отправят в давилку. Это вроде бы такая казнь.
Удивительно, но в её голосе нет страха. А в чувствах, которые ловит моё первое хирватшу... да. Насмешка. То, что демоны соблюдают законы и что по этим законам сознательное убийство не остаётся безнаказанным, вызывает у женщины те же ощущения, что и хорошая шутка.
Я же начинаю понимать, почему Ясу, прожив на Шани-Сю более дюжины лет, так и не узнала, по каким правилам здесь действуют. Так и не вжилась. Уверен: у неё и подружек не появилось.
Совместный пресс подземной тьмы и цем-печати на неё влияет слабо, и это я тоже принимаю как должное. Это всё звенья одной цепи.
- Верно, казнь. И давилки, в отличие от заключённых здесь детей, тебе не миновать в любом случае. Моей власти не хватит, чтобы обеспечить твоё помилование.
- Тогда о каком выборе речь?
- Первый, неприятный, состоит в том, что тебя оставляют здесь, в клетке, доходить до нужного состояния. Проще говоря - до тех пор, пока не сойдёшь с ума. И не надейся спастись в медитациях, это помогает недолго. Ты ведь не полноценный маг, просто умеешь кое-что...
- Ясно. А второй выбор?
- Ты отправляешься в давилку по своей воле. И по своей воле участвуешь в опытах Резчика. У него сейчас, кажется, очередной приступ вдохновения, связанный с запирающими печатями, так что с шансами примерно восемь к девяти твоё тело украсят составными печатями и подселят в него духа либо младшего демона. Дальнейшие шансы я не рассчитаю, потому что не знаю, какими будут печати и каким - подселяемый дух, но страха тебе предстоит хлебнуть вдосталь. Возможно, ты всё равно сойдёшь с ума, только куда быстрее и в муках. Возможно, просто умрёшь. Но... будет ещё шанс взять изменения тела и сути под контроль. Шанс умереть в качестве человека, восстав демоницей.
- Вот как.
- Вот так. Будешь думать или решишь всё прямо сейчас?
Ясу молчала, раздумывая. Недолго.
- Я согласна на страшный... путь. Но у меня будет условие, люай, - сказала она.
Догадливая какая... впрочем, я тоже:
- Твои дети.
- Да. Я бы хотела, чтобы о них... позаботились.
- Если бы ты действительно этого хотела, тебе не следовало травить мужа. Впрочем, сейчас уже поздно перебирать возможности. Прошлое - в прошлом. Давай договоримся так, Ясу. Я по мере возможностей ограничиваю... раж Резчика и стараюсь помочь тебе в... падении. Если всё пойдёт успешно, ты сама сможешь позаботиться о детях, притом лучше прежнего. Всё-таки иной статус...
- Смогу ли?
- Возможно всякое. В том числе ослабление родственных уз при демонизации. Но на этот и на случаи иных неприятных исходов я могу пообещать переправить твоих детей на другой край острова в хорошую приёмную семью - втайне.
- Зачем втайне?
- Поздно изображать дурочку. Хотя могу ответить вслух и напрямую: затем, чтобы их не попрекали папой - пьяницей и насильником. И мамой - любительницей ядов.
Ясу неожиданно всхлипнула. Я поспешил напомнить ей о ситуации, чтобы избежать истерик:
- Итак, договор?
- Д... да. Договор.
- Тогда жди. Скоро я за тобой вернусь.
Поворачиваюсь. Иду дальше.
* * *
- У-фу-фу! Милашечка наш, Хачиро, со свежим... ням!.. мясцом? Что-то маловато. Одна самка, шесть огрызков без мозгов и всего один карапуз? Как... нехорошо!
Отвечать на излияния Симомуро Кийоши, более известного как Резчик, я не стал. Равно как и любоваться на физиономию этого маньяка. Причём когда я говорю "маньяка" - я не преувеличиваю и не ошибаюсь. Этот... бывший человек... в общем, все демоны в той или иной степени уникальны, но Кийоши умудрился переплюнуть многих и многих. Как правило, люди становятся падшими демонами из-за самых сильных тёмных эмоций. Наиболее частые типы - мононокэ, духи мести, гаки, духи голода, икари-сейшин и кеньо-сейшин - духи гнева и ненависти соответственно. Кстати, Такахаси Мичио, трёхглазый падший самурай - икари-сейшин.
Так вот: Резчик превратился в демона из-за безграничного, неудовлетворённого, мучительного и одновременно сладостного... любопытства.
Вполне вероятно, в деле поучаствовали ещё какие-то обстоятельства, потому что внешность бессменного хозяина давилки несёт и некоторые черты перерождения, а не только падения. Так, у Кийоши слишком большие и выпуклые глаза, слишком крупные уши, слишком длинные пальцы, а ещё - слишком широкий тонкогубый рот, в котором слишком много заострённых зубов. Всё это, взятое вместе, делает Резчика более жутким, чем даже какого-нибудь хищного и злобного зверодемона.
Я его... побаиваюсь. И не считаю свой страх признаком слабости. Скорее уж - ума.
Ясу, вон, тоже чуть ли не трясётся. И полуосознанным жестом прикрывает ладонью глаза тому пареньку четырнадцати лет (хотя на вид больше дюжины не дашь), который единственный из семерых детей сохранил рассудок после катакомб и сейчас жмётся к Ясу, бледный и потный от ужаса.
Надо сказать, в давилке и без Симомуро Кийоши полно всякого, способного нагнать жути. Даже не знаю, кого это место угнетает сильнее: непосвящённых или существ... понимающих? Я вот, например, совершенно не склонен впечатляться тёмными пятнами на плохо отмытом каменном полу, синюшными рожами нику нингьё* с их грубо зашитыми ртами и стеклянными немигающими глазами (миляга Резчик не признаёт в качестве помощников нукэкуби - мол, слишком тупые... ха!). Сложенные по стеклянным ёмкостям размером от бутылки до аквариума и залитые смесью винного спирта с водой органы и целые части расчленённых тел на меня тоже не действуют. К запаху я, в общем, притерпелся - хотя воняет в давилке как бы не хуже, чем в камере пыток. Потому что отчасти это она и есть. Железные клетки в углу, отнюдь не пустые, каменные столы с креплениями для рук и ног, стойки для разнообразного инструментария мясников и хирургов - от клещей и пил до ножей и крючьев...
/* - букв. "мясная кукла": запечатанный в мёртвое тело, опутанный ограничивающими волю печатями человеческий дух, т.е. попросту разновидность зомби./
Всё это, особенно в сумме, тяготит любого мыслящего. Но лично мне почти физически дурно не из-за материальных предметов, собранных в давилке. Меня гнетут - в порядке усиления - собранные в одном месте следы тёмных эмоций, чужого ужаса и чужой боли. Очень плохо действуют на хирватшу, даже свёрнутое до самого минимума. Очень. Также мне крайне неприятны ментальные сигналы, излучаемые нику нингьё и теми бакэмоно, что сидят в большой ловушке духов в юго-восточном углу. Да и сам Резчик лучится... не благодатью. И, наконец, от чего хочется попросту бежать как можно быстрее и дальше, - так это от скромно выглядящей чёрно-багровой каменной колонны в два локтя высотой и две трети локтя диаметром, притулившейся в юго-западном углу обширного помещения.
Алтарный камень, посвящённый Куро Айджин*.
/* - букв. Тёмная Мастерица. Богиня чёрного колдовства, покровительница палачей и отравителей, олицетворяющая мучительную смерть и имеющая ряд иных неприятных аспектов./
Симомуро Кийоши, помимо прочих его... достоинств - действующий каннуси, угодник этой... в общем, этой. Даже рядом с капищем Куро Айджин, а тем более внутри него, разумно контролировать свои мысли, направленные на... точнее, к... в общем, лучше направлять мысли на другое. И нет, я не суеверен, просто хочется никоим образом не касаться такого божества. В сравнении с коим большинство демонов - даже Великих Древних - образцы чистоты и света.
В общем, лучше мне сейчас думать о Ясу и о Катсуо. Ответственность перед ними и за них да станет моим щитом от тьмы, прочно угнездившейся здесь!
Пока я собирался с духом, нику нингьё забрали у нукэкуби шестерых безумцев и распихали их по клеткам. Позже Резчик проведёт над ними ритуал исторжения духа, подготавливая вместилище для бакэмоно, или использует в каких-то своих опытах... этого я не знаю и, прямо говоря, знать не хочу. В данный момент я хочу побыстрее завершить все необходимые действия с двумя разумными людьми, которых привёл в давилку, и вместе с ними убраться отсюда. О чём и сообщаю во всеуслышание.
- У-фу! Танака Хачиро, ты такой суровый... - Кийоши начал с неприятной клыкастой улыбки - и резко переключился на редкостно фальшивые жалобы. - Мне не нравится, нет, не нравится это! А как же наблюдения за результатами? Как же... контроль? Записи об... изменениях?
- Наблюдения, записи, всё прочее - сколько угодно... - твёрдо начал я.
- У-фу-фу! Какая радость!
- ...но не в давилке. Не здесь.
- Ну Хачиро, малышочек наш, драгоценненький, добренький...
- Приказ Ловца, Кийоши, - отрезал я, глядя прямо в выпученные буркала демона, не обращая внимания на пожар злобы, что полыхал в их глубине. - Ты помнишь, не так ли?
- Помню. Добренький йобидаши Хачиро. Я... всё-всё-всё... помню. Не сомневайся.
- Тогда приступим. Катсуо - первый.
Если бы не наведённая мной вовремя иллюзия сонливого, расслабленного покоя, - парня вряд ли удалось бы оторвать от Ясу без совершенно лишнего скандала. А уж раздеть, уложить на холодный каменный стол и зафиксировать - тем более.
Вообще я был бы счастлив, если бы всё это не потребовалось. Но... четырнадцать лет! Катсуо, к сожалению, вышел из возраста, в котором его ещё можно было передать в ведомство Клинка Небес для обучения на мага или хотя бы абордажника. Удзо Масакару и без того в своё время пошёл навстречу моим просьбам, так что его встречные требования к принятым я игнорировать не мог. Хорошо уже то, что так я мог избавить от давилки хотя бы часть малолетних пленников. А вот Катсуо оставался только тот же выбор, что и Ясу: демонизация. Либо добровольная, либо нет.
И теперь ему - нам - предстояло встретиться с итогами сделанного выбора.
Со сноровкой, выдающей огромный опыт, Резчик подготовил сосуд. Обрил голову, в несколько касаний нанёс на лоб, виски и темя, а также на грудь и живот нужные цем-знаки; при изготовлении нику нингьё их татуируют, потому что полноценного соединения духа с телом не происходит и надо как-то удерживать их вместе, а вот при демонизации обходятся особым клейким красящим составом - в живую-то оболочку подселённый сам вцепляется - не оторвать. Наконец, завершая процедуры, влил в безвольно приоткрытый рот строго отмеренное количество зелья Чёрного Сна.
(Та ещё дрянь, кстати, очень сильно угнетающая сознание. Легко способна превратить человека в слюнявого идиота, если превысить дозу. Я в своё время попробовал половинную порцию - и оказался заперт во внутреннем мире на три большие черты, пока тело не перебороло отраву. Но опыт всё равно вышел интересный: хотя под зельем я, вопреки своим надеждам, не смог управлять сеф, зато действие моих хирватшу в результате заметно усилилось.
При всей неприятности общения с Кийоши он временами выбалтывает важные вещи, особенно если немного подтолкнуть. Так вот: в действиях хозяина давилки и всём, что с нею связано, от бесцельного мучительства живых меньше, чем может показаться. Взять хотя бы катакомбы. Сводить людей с ума перед исторжением духа - причём именно таким образом - необходимо, чтобы облегчить ход ритуала и уменьшить вероятность гибели сосудов. Само исторжение духа требуется, чтобы расчистить "место" для бакэмоно - ведь человеческий дух, даже принадлежащий ребёнку, вообще-то сильнее младших демонов и большинства средних... особенно в своём "родном" теле.
Что же до зелья Чёрного Сна, то оно временно подавляет "свою" душу, почти не мешая "чужой", подселённой. А когда действие зелья сойдёт на нет, подселённый дух успеет закрепиться. Тут-то и начнётся решающий этап. Человек может полностью вытеснить чужую сущность, может слиться с ней, может частично ей уподобиться, может умереть от различных, возникших при слиянии дисбалансов и отторжений, может утратить некоторые качества - например, потерять память, а может и приобрести какое-то ватшу, иногда даже не одно... полная непредсказуемость, с последствиями вселения бакэмоно в "очищенный" сосуд всё намного проще и понятней).
Пока я отвлекался на очередные несвоевременные размышления, Резчик едва не преподнёс мне неприятный сюрприз. То есть мне - неприятный, а для Катсуо, возможно, смертельный.
- Ты что творишь? - зашипел я, преграждая Кийоши дорогу.
- Эхм... интересненько ведь, что может выйти...
- Интересненько? Погань полоумная! У парня главенствует Камень, а ты ему дух Дерева чуть не сунул? Ещё бы духа Воздуха выбрал, вр-р-редитель!
- У-фу-фу-фу! Но мне интересно!
- Это не оправдание порче материала! Тащи сюда духа Камня, быстро!
- Милашечка совсем разбушевался... ладно-ладно, не надо пых-пых. Я всё... понял.
- Вот и умница. А для рискованных опытов у тебя вон те, в клетках есть. Только помни, что если опять угробишь больше половины, Ловец будет ОЧЕНЬ недоволен. Люди на деревьях не растут.
- Зна-а-аю... милашечка. Танака. Хачиро. Знаю.
- Тогда чего ждёшь?
Половина малой черты - и дух Дерева водворён обратно в ловушку. Ещё две трети малой черты - и вот уже Кийоши несёт к столу с бессознательным сосудом хитро сложенную бумажку "временного" сикигами*. На этот раз с духом нужной стихийной принадлежности.
/* - в земной японской мифологии сикигами - это призванные оммёдзи и служащие ему духи. Однако в "КС" возможности оммёдо изрядно понерфлены. Поставить себе на службу дракона грозовых туч или отряд призрачных самураев, всего лишь нарисовав несколько знаков на листах рисовой бумаги, нельзя. Собственно, здесь сикигами - это вообще не призывные сущности, а сочетание подконтрольного духа (не сильнее младших демонов), бумаги и чернил. В более узком смысле - только две последних составляющих. Бумага служит материальным якорем для бакэмоно, знаки цем-печати связывают "тело" и "дух", а заодно, если брать по минимуму, придают привязанному бакэмоно способность понимать команды колдуна, так как младшие бакэмоно в своём естественном виде редко имеют ума больше, чем у мыши или хомяка./
Завершающее действие выглядит простым и быстрым. Резчик опускает колдовское оригами на грудь Катсуо, точно на оставленный для него в рисунке круг... и отступает. Складки бумаги медленно, но вполне очевидно для стороннего взгляда расправляются, искра силы бакэмоно - вернее, учитывая его главенствующую стихию, щепоть - впитывается в человеческое тело. Дальнейшее... что ж, теперь участь Катсуо - во власти ками и отчасти его самого.
- С карапузом... всё. Теперь, - выпученные серебристые глаза, нацелившись, словно бы разом выпучились ещё сильнее, - самка. Иди сюда, милашечка, ложись... у-фу-фу, как мило!
- Ясу, - сказал я, отвлекая отравительницу от ужимок Кийоши. А когда отвлеклась, напомнил предельно кратко:
- Дети.
Результат в чём-то превзошёл действие иллюзии, которой я "успокоил" Катсуо. Женщина силой принудила себя дышать глубже. Загнала панический страх внутрь, заперла его и сковала цепями воли. С лицом неподвижным, как лик статуи, подошла к свободному столу, полностью разделась, забыв о пристойности и стеснении. Легла. Всунула конечности в крепления.
Сама.
Чтоб мне переродиться червём и жить им ещё тысячу лет, если я не помогу ей всем, чем сумею! Даже... да. Думаю, можно использовать... это.
Заодно и Катсуо подстрахую, чего уж. Если силы останутся.
Вот только сперва снова осажу Резчика.
- Нет.
- Но почему? - ха. Впервые за день я заставил его снять ВСЕ маски. Теперь его удивление несомненно. И даже чисто, хоть и несколько извращённым образом... ну так демон ведь. - Её стихия - Вода, этот бакэмоно - тоже Вода, что тебе не нравится?
- Результат. Делать из взрослой женщины очередного младшего демона-силовика...
- Понял. У-фу-фу! Неужели наш милашечка-йобидаши начал... осознавать... радости искусства изменений и случайностей? Искусства... опыта... и риска?
- Нет. В отличие от тебя, меня волнует не риск, а выигрыш. Поэтому прибереги зелье Чёрного Сна для других... и достань мне... да. Пожалуй, кьёфу-сейшин подойдёт.
- У-фу-фу-фу! У-фу-фу-фу-фу! Какой... жестокий... мальчик! Мне нравится! Я быстренько!
Пока Резчик возился с ловушкой духов, возвращая стихийного и извлекая заказанного, я тихо подошёл к Ясу и зашептал ей в ухо:
- Я обещал тебе страх, и скоро ты узнаешь новые оттенки страха. Сотни и тысячи их. Но ведь твоя суть, отражённая в сеф - Вода. Я верю, что ты сможешь не только принять страх, но и растворить в себе, и взрастить до пределов, которые очертит твоя воля. Ты ведь помнишь написанное в Священной Дюжине? Люди сильнее демонов. Помни об этом. Бойся, но помни. И гордо ступай вперёд...
* * *
Ясу удивила меня, как мало кто мог удивить. Я планировал помочь ей, проникнув в обличье Юрэй-нин в её внутренний мир и покрыв струны человеческой души ядом кьёфу-сейшин, духа страха. Но этого не понадобилось. После того, как сикигами расправился на её груди, позволяя бакэмоно упасть в плоть и закрепиться возле сердца, Ясу сама встала со стола. Когда нику нингьё, повинуясь приказу, освободил Катсуо - она взяла парня на руки и покинула давилку, не приняв ничьей помощи. Хотя буквально обливалась холодным потом от навеянного ужаса.
Пока мы шли к казарме, пока поднимались под крышу, к выделенным для меня и "моих" демонов комнатам, пока устраивали тело Катсуо на футоне - Ясу не позволила себе ни единого звука. Когда я уложил её по соседству, она уже мелко дрожала, но иных проявлений падения не позволила себе. Я же решил начать с Целительного Касания, чтобы расслабить сведённые мышцы...
- Не... надо, - сквозь стиснутые зубы. - Сама. Моя... битва.
Я присел рядом в ожидании.
Спустя три малых черты, показавшихся мне очень длинными, кьёфу-сейшин растворился в сути Ясу до конца. Более быстрое падение я видел только один раз - когда пала Лейко Кубара.
Но это стало только началом.
Лицо новорождённой демоницы, искажающееся всё сильней и сильней, чуть ли не на глазах прорезали новые морщины. Она уже не просто дрожала и потела - тряслась и обливалась потом. В её лимонного цвета косодэ, облепившем истончившееся тело, не осталось ни единой сухой нити. А страх всё рос и рос, превосходя положенные естеством пределы...
И наступил момент, когда Ясу сделала резкий, почти судорожный, глубокий вдох - а потом медленно выпустила воздух с длинным стоном, от которого волосы у меня на голове встали дыбом. Чёрная щетина, оставшаяся у неё на голове после бритья, пошла в рост с невозможной скоростью. Вот только уже не чёрной. В момент перехода она полностью поседела... даже брови её, даже ресницы - и те выцвели до пепельного серебра, который поэт наверняка назвал бы "оттенком сгоревшей надежды".
Однако и это не стало концом.
Я не выдержал, всё-таки применив Целительное Касание, потому что иначе усилившиеся во много раз судороги грозили порвать демонице связки и переломать кости. Это помогло, но не до конца. Более того: стоило бушующему вихрю ужаса прикоснуться к передаваемой мною сеф, как эта сеф тотчас же была использована для дальнейшего усиления происходящих изменений. В первый (и очень хотел бы надеяться, что в последний) раз я видел, как от моих попыток исцеления пациент с совершенно неестественной скоростью стареет, подходя к границе смерти от истощения...
И пересекая её.
Сердце Ясу, не выдержав нагрузки, задрожало мелкой дрожью. Встало. Сама же она широко открыла рот - слишком широко, как не смог бы ни один человек. Но ни звука не донеслось из него, ни даже слабого дыхания.
Зато по моему хирватшу слепящим прессом, напрочь вышибающим способность ясно мыслить, прокатилась волна чистейшей паники. Хорошо, что я заранее, ожидая чего-то такого, свернул своё хирватшу до предела, как в давилке с её остаточными следами разнообразных деяний тьмы, и частью сознания ушёл во внутренний мир. Потому что второй, классовый переход Ясу и моё сердце остановил на время половины вдоха.
Да-да. Та волна паники, которой завершилось её падение, - это было ничто иное, как новое, атакующего типа ватшу, которое позже получило имя хораватшу. А сама Ясу, таким образом, в самые краткие сроки стала средним демоном с уникальной способностью, заняв достойное место в иерархии власти Дикой Гавани.
...правда, её детей мне всё равно пришлось пристраивать в приёмную семью на другом краю Шани-Сю. Та скелетообразная старуха, в которую превратилась Ясу, мало походила на их маму. Да и спустя десятидневье, когда усиленное питание вернуло старухе внешность лишённой возраста девушки, которой можно было дать и шестнадцать, и тридцать лет, - внешность эта мало походила на ту, что была до ритуала и падения. Я, конечно, предложил Ясу вернуть детей...
- Им не место рядом с демоном, - ответила она ровно. Она вообще стала очень спокойной - не хуже, чем самая бесстрастная из юкки-онна. - Они живы и благополучны, и это хорошо.
Может, и так, подумал я тогда.
Может, и так.
Оборот четвёртый (6)
Танаке Хачиро - мне - скоро тринадцать.
В последний год я и мой резерв растут, как молодой бамбук. При первом знакомстве мне нынче дают даже не шестнадцать, а все восемнадцать лет. Ростом, весом и комплекцией я уже ничуть не уступаю взрослым мужчинам. Могу, даже не разгоняя сеф, взвалить на закорки равный собственному вес - и бежать так половину большой черты. Если же разогнать...
Плотность и объём моей силы уже соответствуют мастеру магии. Не самому сильному, но...
Мне ещё нет тринадцати. Если объёмы сеф будут увеличиваться так же, как сейчас, достижение ранга Владыки Земли становится из желаемого планируемым... а статус Богоравного мага - из разряда "да это нереально!" плавно превращается в "хорошенько поднажму - может, и достигну".
Вот только слишком хорошо иной раз плавно переходит в нехорошо.
Демоны по природе своей долгожители и не любят резких перемен ещё сильнее, чем люди. Меж тем моими трудами очень значительно усилились позиции Удзо Масакару. Всего десять лет назад под его началом и присмотром находилось шесть мастеров магии, пятнадцать подмастерьев и с полсотни посвящённых. Причём три четверти этих магов, будучи беглыми отступниками, происходили из разных мест, практиковали разные направления искусства, редко ладили меж собой - одним словом, не представляли собой ни какого-то единства, ни политической силы. Теперь же на острове помимо этих отступников (к тому же частично погибших в рейдах, частично отошедших от дел) появились... не то, чтобы представители единого клана. Скорее - маги одной школы.
Казалось бы, что такое десяток подмастерий, семьдесят посвящённых и чуть больше двухсот учеников? Даже собравшись вместе, они едва ли одолеют одного-единственного аякаси... а если даже и одолеют, то только ценой чудовищных потерь. Верно? Верно. Но пройдёт ещё лет пять - и нынешние ученики пополнят ряды посвящённых, нынешние посвящённые превратятся в подмастерий. Да и лучшие из прошедших школу Клинка Небес не будут стоять на месте... и тем самым совокупная сила магов Шани-Сю удесятерится. А если подождать не пять, но все десять лет? По меркам демонов это малый срок, почти незначительный...
Вот именно.
Причиной же таких изменений - одной из многих, но достаточно важной - является некий Танака Хачиро. Занимающий пост заместителя Удзо Масакару по работе с начинающими магами и ведущий наставник Форм Триады Земли.
Но это ещё ладно. Это терпимо. Существенно хуже, как ни странно, то, что тот же самый Танака Хачиро является фокусом для почтительного уважения доброй трети средних демонов Дикой гавани. Не одной сотой, не одной десятой. Трети. Опять-таки, средние демоны - не аякаси. Но это и не какие-нибудь младшие. Кроме того, "мои" демоны в целом умнее, инициативнее (и - исполнительнее!), более перспективны. Многие старейшие аякаси с давно устоявшимися свитами видят в происходящем угрозу. И я бы на их месте взволновался нешуточно, потому что среди младших демонов (да не трети, а почти всех!) Танака Хачиро, он же Железный Маг - это фигура, значительно уступающая разве что самому Ловцу да ещё иногда родителям демона... если таковые есть.
Я даже не думал держать "своих" воспитанников поблизости. Ну, кроме Урр и Раа, конечно... и Ясу, решившей сделаться моей любовницей и добившейся своего. Я со всем тщанием и наилучшими по точности расчётами пристраивал демонов, возвышенных и обученных мной, в самые подходящие им места: в свиты наиболее разумных аякаси, в команды пиратских кораблей, в таможенники, в стражи порядка. А самых лучших, обладающих редкими либо уникальными ватшу - вообще в прямые вассалы Хикару. Но вместо того, чтобы распылить таким образом своё растущее влияние, я добился лишь стремительного роста и без того высокого авторитета.
Не надо быть люай, чтобы понимать: "выскочку", так быстро и успешно взлетевшего к вершине власти, постараются окоротить всеми доступными средствами. Причём вполне возможно, что Ловца даже вынудят пойти навстречу своим наиболее старым, проверенным вассалам.
Что мне, отлично осознающему угрозу, оставалось делать?
Ровно то, что лучше всего получается у люай. Планировать. А потом уточнять данные - и менять планы. И снова менять, и перепланировать, и ловить момент...
Поймав же - действовать.
* * *
Тьма, идущая от Серединного моря, грозилась накрыть Дикую гавань. Небо заполонила клубящаяся мгла, принимающая формы причудливые и грозные; утренний свет выцветал до изжелта-бледного, словно кожа умирающего от лихорадки. Воздух в малом южном саду дворца застыл в ожидании бури, не столь жарком, сколько душном. Ветви карликовых криптомерий поникли, магнолия и побеги вишни прильнули к зеркалу декоративного пруда. И только ярко-алые цветки азалий, словно напившиеся крови хищники, источали свой аромат словно бы с удвоенной силой, вызывая тяжесть в висках и лёгкое головокружение.
Впрочем, Хикару словно вовсе не тяготился такой атмосферой. Строгий и хищный профиль демона - высокий, немного скошенный лоб, нос с лёгкой горбинкой, тяжёлый подбородок - на фоне алого буйства азалий выглядел, словно меч из драгоценного метеоритного железа на втрое сложенном отрезе императорского шёлка. Иначе говоря, находился на своём месте. Фигуру Ловца облегала, подчёркивая хоть не широкие, но крепкие плечи, льняная юката, раскрашенная вручную в стиле "старых вод". За узким "домашним" поясом слева покоился в лакированных ножнах родовой сёто, по привычке используемый в качестве символа власти.
За минувшие годы я перестал тяготиться близостью давящей ауры господина Шани-Сю и при этом научился читать его настроение по малозаметным знакам. Как ни странно, задачу эту облегчало высокое происхождение Хикару: ещё в начале своей первой жизни я узнал основы правил, которыми руководствовался он, чтобы показать вассалам своё расположение, выказать неудовольствие, поощрить или осадить, поставив в неловкое положение. Вот и сейчас, приняв меня не в кабинете, а сидя посреди энгава, выходящего во внутренний двор, Ловец устанавливал правила неформальной встречи. Которая при этом продлится столько, сколько потребуется мне: раз он сидит, а не стоит, разговор легко может затянуться. Это само по себе знак расположения, как и выбор нарочито немудрёной, почти домашней одежды... но сёто за поясом свидетельствует, что решения, принятые по итогам этого как будто бы просто дружеского разговора, могут принять силу закона.
- Пусть тысячу лет крепнет ваша власть, господин мой, - сказал я, совершая глубокий поклон уважения. Привычные слова привычного ритуала.
- Пусть верность твоя не терпит изъяна, - столь же ритуальный ответ и короткий жест: дозволение сесть по правую руку. Каковым я пользуюсь с пристойной исполнительностью. То есть не медля, но и без излишней торопливости.
На срок чуть меньше малой черты воцаряется молчание. Хикару пребывает в покое воинской собранности. Он давно не водит войска в набеги сам, но не оставляет самосовершенствования как боец. И правильно. Ловец определённо не самый опытный среди аякаси Шани-Сю и уж точно не самый могучий среди них... что с того? Это не мешает ему быть одним из самых опасных существ в его маленьком царстве, если не самым опасным. Его хирватшу, охватывающее сферой неослабного внимания огромную площадь, нейтрализующее почти любое шиватшу, делает безнадёжными попытки застать его врасплох. А кибинватшу позволяет как с лёгкостью избегать опасности, так и (в сочетании с хирватшу) меткими ударами поражать уязвимые точки любого, даже очень сильного противника.
В конце концов, Хикару веками оттачивал до совершенства идеально подходящий именно ему боевой стиль. Веками копил опыт сражений.
Я бы не решился в одиночку атаковать его, даже войдя в полную силу мага. Такой шаг мало отличался бы от самоубийства. А то, что оцениваю своего господина как возможного противника - так это простой рефлекс, наследие уже моих тренировок, моих попыток приблизиться к совершенству.
Ничто не длится вечно. Разбивает молчание и Ловец, причём несколько неожиданным образом (ибо склонностей к сложению либо цитированию хокку за ним не числится... вернее, я раньше таковых не замечал... плохо!):
- Листва не дрожит:
В ожидании бури
Замерли ветви.
Прозвучало весьма уместно... хоть и мрачно.
А я почти без раздумий, едва выдержав пристойную паузу, ответил:
- Тяжело дышит,
Присел отдохнуть: всё ждёт
Свежего ветра.
И задумался. Так ли хорошо знаю господина, как в гордыне своей возомнил? Можно ли вообще за несколько десятков не самых длительных встреч на протяжении немногих лет хорошо узнать высшего демона, исчисляющего срок своей жизни в веках?
- Полагаю, - добавил Хикару, повернув голову в мою сторону и одарив непроницаемым взглядом полуприщуренных тёмных глаз, - ты просил о встрече не для того, чтобы посидеть немного, совместно любуясь цветением азалий. Излагай своё дело, я дозволяю.
Этикет у демонов сильно упрощён. Хирватшу, хотя бы зачатками, обладают очень многие из аякаси. А кто не обладает, тот за прожитые столетия уж точно развил духовные чувства в достаточной мере, чтобы с лёгкостью разоблачать ложь, проницать сквозь покровы и улавливать смысл, а не замысловатые словесные формы, в которые его рядят.
Однако излишняя прямота всё равно невежлива, поэтому я пойду привычным путём метафор:
- Благодарю вас, господин мой. Дело моё изложить легко... не сложнее, чем стряхнуть каплю росы. Я прошу о свежем дуновении.
- И, верно, хотел выбрать направление. Я угадал? - Много иронии, интонаций вопроса нет.
- Моё сердце стремится за море, левее живительных лучей утра, - почти в лоб. Ну да, ну да. Кому, как Неумирающему Адмиралу, безо всяких карт знать, в каком направлении находится Ниаги?
Дух аякаси не взволновался. Слишком опытен он, чтобы терять самообладание из-за пустяков... а слова, любые слова - лишь пустяк для стойкого умом и телом. Однако первое моё хирватшу всё же уловило некое колебание. Намёк на эмоцию. Мне показалось, что просьба моя не обрадовала Хикару.
Или дело вовсе не в просьбе? Могу ли я в дерзновении счесть, будто знаю причины и связи в уме господина, вызывающие те или иные чувства? В уме благородного воина и опытного аякаси, чьи способности и опыт многократно превышают мои?
Я - отчасти - люай. Пусть не вошедший в полную силу, как и в магии: возраст ещё не тот. И как люай, такой грубой ошибки не совершу...
- Зачем это нужно, - обронил Хикару, - не спрошу. Стремления сердца не всегда подвластны уму, лишь истинно мудрый способен укротить их*. Но я спрошу: почему именно в пору рассветной росы? Разве она сравнится с тугими струями полуденного ливня?
/* - цитата из Священной Дюжины. ГГ, несомненно, опознал её сразу./
Я счёл возможным вздохнуть. Немного напоказ, но с чувством совершенно неподдельным:
- Нет, господин мой. Роса не предназначена для сокрушения преград, её предел - намочить одеяния воина, отяжелив их... и, возможно, склонить тем самым весы победы в сторону его противника. Вот только...
- Смелее. Ты знаешь, что я не караю за искренность. А вот скрытность - не люблю.
- Хорошо, я буду откровенен, - выдержать паузу, ловя реакцию Ловца. Возразит? Пожелает вернуть беседу в русло придворного обмена намёками?
Не возразил и не пожелал. Что ж:
- Многим на Шани-Сю не пришлись по нраву мои успехи. Многим не нравятся те изменения в привычной и размеренной жизни, которой наслаждались бессмертные до моего вмешательства. Я тружусь неустанно, направляя помыслы и дела свои на благо этой земли и всемерное укрепление вашей власти, господин мой. Но многим вашим вассалам видятся за этим скрытые мотивы, далёкие от благовидности. Многим чужие успехи - не повод для умножения своих стараний, но как скрытый упрёк в отсутствии усердия.
- Вот как.
Простая констатация. Иной реакции на мои слова просто нет, Хикару на личном примере и с большим успехом показывает, как надо "укрощать стремления сердца".
- Прошу простить меня, если слова мои кажутся непочтительными или несвоевременными. Не желание обвинить соперников движет мной, но... страх.
Поворот головы, прищуренный взгляд. Лучше всяких слов выражают они удивление. Словно собеседник никак не может поверить своим ушам: "Страх? Тобой?"
- Да. Не опалы боюсь я и не гибели - но единственно того, что потеряю время и возможность совершить свою месть из-за чужих интриг.
Ловец молчит. Вздыхаю... и добавляю итоги своих болезненно однозначных расчётов:
- Если бы мог я спокойно развиваться как маг ещё десять лет - я бы с радостью ухватился за эту возможность. И обрёл в итоге настоящую силу. Которой даже из высших демонов не многие могли бы противиться. Вот только десяти лет не дадут мне. Как вам известно, любимый способ решения споров меж аякаси Дикой гавани - Арена Теней; и очень скоро резерв мой вырастет достаточно, чтобы не стало бесчестьем вызвать меня на бой. Однако к схватке с подготовившимся аякаси, знающим мои способности, я точно не готов... и ещё долго не буду готов. Потому у меня нет выбора, господин мой. Я вынужден просить отпустить меня. Ибо задержавшись на Шани-Сю - бессмысленно умру или стану калекой. Даже ваше заступничество лишь отсрочит неизбежное.
Господин молчит, контролируя дыхание и сердцебиение, разум и чувства...
Контролируя всё.
- Я понял тебя, - как итог молчаливых раздумий. - Ступай в свои покои, этим вечером я сообщу своё решение.
* * *
И я пошёл, куда сказано. Уединился, обдумывая итоги.
Но чем дольше думал, прокручивая недавние события в Глубинах Памяти, тем меньше мне они нравились... причём больше всего недовольства вызывало моё собственное поведение!
Азалии. Запах их казался особенно сильным. А ведь известно, что этот аромат может оказать неблагоприятное воздействие на человека. Для аякаси-то в этом нет угрозы, им даже настоящие яды отнюдь не все и не так опасны... кстати, прямое указание сразу за обменом приветствиями:
- Полагаю, ты просил о встрече не для того, чтобы посидеть немного, совместно любуясь цветением азалий. Излагай своё дело, я дозволяю.
Цветение... намёк на избыточность? Указание, что в своём усердии я перешёл черту, за которой "аромат" радует обоняние, а не вызывает головную боль? Но если ответ - да...
"Не для того, чтобы посидеть немного, совместно любуясь цветением".
Хикару знал заранее, о чём я буду просить? Вполне вероятно. Догадываться мог точно: опыта у него вдосталь.
С учётом этого обстоятельства выбор именно того хокку, про недвижимую в ожидании бури листву, втройне мрачен. Метафора проста, почти однозначна: листва - подданные, ветви - их связь с корнями, с почвой... властью. И - буря, скорая буря.
Опасно было бы счесть, будто речь идёт лишь о погоде!
Да и мой ответ изящным не назвать. Растерял я навыки, растерял... да и сам растерялся.
...А ещё вряд ли случаен выбор именно растительных метафор. Ведь пара придворных способна замаскировать суть разговора почти за чем угодно: за обсуждением погоды, рассуждениями о достоинствах поэзии, воспоминаниями о поездке в паланкине... да хоть за разбором статей танцовщиц!
Растительные метафоры и погода.
Если листва - подданные, то погода - это уж точно... сам Ловец? Он изначально хотел дать мне намёк на своё недовольство, но я с отвычки от разговоров намёками не сразу его услышал?
Похоже на правду. И очень, очень плохо!
Я вспомнил цитату из Священной Дюжины. Когда ДЕМОН прибегает к такому явному знаку, слушающему не мешает остановиться и подумать. Я же почему-то пропустил этот шанс...
- ...почему именно в пору рассветной росы? Разве она сравнится с тугими струями полуденного ливня?
Стоило дойди до этого момента в воспоминаниях, как сердце моё пропустило удар.
Погода - метафора, обозначающая самого Хикару. Полуденный ливень... почти прямо, лишь слегка замаскировав намёк, мне предложили помощь в мщении! Роса испаряется, подымаясь к небу, и оттуда обрушивается многократно умножившимся потоком... подлинный вассалитет? Отношения не вольнонаёмного мага, а верного слуги? Неужели именно это я не услышал за собственными мыслями?
Иные толкования маловероятны. Особенно если припомнить иные аудиенции и намёки, которые мой господин делал мне раньше.
Делал - и не получал ответа. Я слушал - и упускал.
Более того: чуть позже ("Смелее. Ты знаешь, что я не караю за искренность. А вот скрытность - не люблю", - зря поддался на это, зря! обеими ногами в ловушку влез!) я выказал себя полным невежей. Отверг щедрое предложение, которого попросту не заметил, и - как венец прочим смертельным глупостям, словно предыдущего оказалось мало, - открыто усомнился в способности Ловца удержать в узде его вассалов! То есть практически обвинил его то ли в глупости и недальновидности, то ли в слабости... выбирай, что хуже...
- Я понял тебя.
Ох. Неужели всю эту гору ошибок наворотил именно я?
Увы, да. Никто иной не виноват в произошедшем. И если этим вечером Хикару пришлёт мне одно из Трёх Благ, мне только и останется, что искупить свой позор добровольной смертью.
Но почему, во имя всех светлых ками, почему я так опустился? Если никто извне не дурил мне голову - а такое я бы заметил - значит, что-то не так именно со мной?
Но что?
К счастью, у меня в распоряжении есть инструмент, позволяющий разобраться с этой загадкой.
Рывком ухожу в созерцание Сети Памяти.
И довольно быстро замечаю такое, что впору завыть от ужаса. Такое привычное, такое... даже не основополагающее, а основотворящее. Не корни личности, но почву, из которой произрастают эти корни. Учась на люай как Оониси Акено, я мудро не трогал эти глубины, просто запомнил, как они ощущаются, как сплетены и настроены... даже когда обретённое мастерство позволяло мне без особой угрозы для души и разума, полностью осознанно вмешиваться уже и в это - не вмешался. Оставил как есть, в неприкосновенности...
Зря!
Вот они, первые трещины духа: тяжкое, так и не избытое наследство Хоши Джомея. В самые основы памяти впечаталось, как непреложные истины: красавицам нельзя верить! Интриганы опасны! Только личная сила имеет значение! Если вышестоящий может предать - предаст непременно, ему нет веры! Более сильному - нет веры! Хочешь успеха - управляй своей жизнью сам!
И Рюхей, впоследствии принявший фамилию Арашичиро, продолжил поиски личной силы. Не верил Соре, втройне не верил клановым, пытался жить своим умом. И Оониси Акено не верил ни милым личикам, ни интриганам, ни более сильным. Он настолько резко, пусть без подлинного понимания собственных мотивов, противился углублению связей с Мефано, настолько решительно отвергал саму возможность личного и семейного вассалитета, что это повлияло даже на ясность его мышления. В расчёты люай постоянно вкрадывались ошибки. Удивительно ли, что в конце концов вот такое-то отношение к людям и привело его к гибели?
Сейчас, после вспышки осознания, даже моя жажда мести поугасла. Сам виноват, что ж теперь?
Но даже смерть не пошла мне впрок. Даже она не стала уроком. И вот он я, Танака Хачиро, с размаху влип в ещё худшую ситуацию.
А всё почему? А потому, что Мефано Юдсуки - вышестоящий и более сильный - интриговал против меня. Отправил почти что на убой, а потом и предал. И моя без того перекорёженная Сеть Памяти приняла поступок одного не очень умного, говоря прямо, существа за подтверждение выводов, которые никак нельзя было считать незыблемой истиной.
Ведь я, в сущности, где-то глубоко внутри приравнял прямолинейного боевика-Юдсуки и Ловца. Худшего оскорбления разума не измыслить, даже постаравшись! Как вообще сравнить этих двоих, как поставить их рядом? Человек, добившийся огромной силы, но оставшийся слепым орудием в чужих планах (почему, почему я не мог сделать этот вывод раньше? почему не обратился за помощью к иным старейшинам Мефано, более проницательным и опытным - таким, как Дайки? поистине, никакая подготовка люай не поможет, если яд застарелых обид отравляет почву рассудка...).
И Хикару.
Да, демон... но что с того? Господин Шани-Сю, Пастырь Падших, Акулий Кормчий... как его ни назови, но Ловец - один из великих Мира Людей. Даже по крови он - не какой-то худородный выскочка, а старший сын основателя династии Рёсу; иначе говоря, он имеет право владеть не только одним небольшим островом, но всеми островами княжества Орья! Тот сёто за его поясом - это ведь не просто клинок, а статусное оружие признанного наследника...
(Кстати, нисколько не удивлюсь, если окажется, что за многочисленными, который век уж не кончающимися бедами княжества стоят именно интриги Хикару. Раз люди отвергли своего истинного господина на том основании, что тот пал, обратившись демоном... что ж, месть за попранные права - причём двойная, так как жители Шани-Сю вполне благополучны - отчасти даже справедлива).
Придворные манеры - не маска Ловца, но самая суть, основа личности. Они и мне должны были быть не чужды. Но я воплощение за воплощением со страстью, достойной лучшего применения, отрицал эту часть собственного наследия.
Что ж. Осталось пожать плоды этой странной посевной... опять откатываясь назад в развитии, опять терпя крах. Почему, ну почему я не мог прозреть хотя бы днём раньше?!
Редкий вид человека: люай-идиот.
...однако осознать собственную глупость - мало. Совершенно недостаточно. Нужно её ещё и исправить. Или хотя бы попытаться.
Навострив лезвие воли, я одним взмахом рассёк нелепую стяжку Сети Памяти. Одну из тех самых, основотворящих. И всё - вообще всё! - что лежало выше: прямые следствия первой очереди, многочисленные следствия второй очереди и вообще не поддающиеся счёту следствия более высоких степеней... зашевелилось. Стронулось, как обратная - снизу вверх - лавина.
Какие-то нити Сети в итоге рвались. Какие-то - провисали, теряя свою напряжённость. Были и набирающие плотность, и утолщающиеся, и меняющие "цвет"... всякие. Хотя всё это служило только упрощённым отображением перемен на духовном уровне, но при всём желании я не смогу рассказать о том, что творилось "на самом деле". Нет таких слов в человеческих языках. Да и в Речи их мало.
А меж тем мою голову прострелило болью. В тот самый миг, когда я рассёк стяжку ложной связи. После чего виски начало печь, одновременно как бы сжимая в тисках.
Очень... неприятно.
Но я вытерплю. Это вполне приемлемая цена за освобождение от многолетней лжи худшей разновидности из всех: лжи себе самому.
Отступаю от Сети Памяти для более быстрого и полного действия - преобразую сеф внутри тела к стихийному сродству с Деревом - направляю преобразованную сеф к голове, смягчая последствия перегрузки... в той мере, в какой они могут быть смягчены... и снова погружаюсь к основам Сети.
Ещё одна стяжка - пополам!
Новый приступ боли. Как будто утроенный. Жар и давление дальнейшей перестройки души - как тень происходящего на материальном уровне - усиливаются пропорционально. Сердце бьёт в голову, словно било в колокол. Поднимаю руку, щупая щекочущую полоску... да. Точно. Из левой ноздри ползёт струйка крови.
Я вытерплю. Вытерплю!
Бывало и хуже.
...может, подождать? Всё-таки вмешательство слишком глубокое, резкое и масштабное - разом. Этак можно попросту покалечиться. Или даже умереть...
Даже? Самому не смешно? Смерть - наименьшая из моих возможных проблем. А вот новая жизнь, начавшаяся с вот этим в душе и разуме... нет!
Лезвием воли - взмах!
...призрачный звон. Тяжёлый, густой, мутящий сознание. Туманная круговерть, слабость и дрожь. Кровь... много крови. Везде. Или это - лишь морок? Обманный вихрь?
- Господин? Хачиро!
- А?.. Ясу. Хорошо, что ты здесь...
- Что с тобой? Отрава? Магия? Отвечай же, не молчи!
Не могу ответить. Не успеваю. Накатившая волна тошноты выворачивает нутро.
- Я скоро вернусь!
"Стой!"
От усилия, необходимого для Речи, мутит ещё сильнее. Но это неважно.
Важно? Что?
- Тебе срочно нужен целитель!
"Нет".
Не знаю, откуда взялась эта уверенность. Но она есть.
"Ясу. Возьми чистый свиток, тушницу и кисть".
- Что?!
"Я буду диктовать. Не смогу... писать сам".
- Сначала объясни, что происходит.
"Хорошо. Если кратко, я лечусь... от собственной глупости. А на длинные объяснения нет времени. Готова записывать?"
- Я... хорошо, господин. Подождите немного... вот. Готова.
"Так. Сначала... послание моим ученикам. Первый столбец: Всей жизни закон. Второй столбец: Если росло и цвело. Третий столбец: Быть увяданью. Записала?"
- Хачиро...
"Записала?"
Молчание. Недолгое.
- Да.
"Хорошо. Дальше можно обычной скорописью..."
...и по смыслу - тоже ничего заковыристого. Просто краткое напутствие человеческой части моих подопечных со всеми традиционными пожеланиями: усердно учиться, повиноваться наставникам и другим вышестоящим, не давать воли дурным наклонностям. Ближе к концу этого послания я пришёл в себя достаточно (спасибо повышенной концентрации сеф Дерева), чтобы унять тошноту и попросить у Ясу воды для умывания. Вслух.
- Вот, господин.
- Благодарю. Ты бы не могла...
- Для меня радость - помочь вам, господин.
Обиделась? Точно, так и есть. Ладно, переживу... хотя... может, и не переживу. Ха.
Однако того, что вода из кувшина польётся мне за шиворот, я точно не ожидал. Недооценил меру женской обидчивости.
Хотя неожиданность в итоге вышла из разряда приятных. Почти инстинктивным выплеском сеф я пропитал окружающую воду, подчинил её - и прошёлся ладонью прохладной, ласковой влаги по лбу, темени и вискам, затылку... вполне сознательно использовав сеф ещё и для очищения от внутренней, телесной грязи. Умыл лицо и сполоснул рот. Прошёлся смывающей лишнее волной по футону, по полу. И в конце концов загнал водяную "змею" неприятного, с кровавой нотой, оттенка обратно в сосуд.
Сказать, что в результате я посвежел - преуменьшить. Самочувствие по-прежнему оставляло желать много лучшего. Но если бы изначальный статус был тяжёлым опьянением, когда валяешься, не в силах встать, и с трудом способен связать два слова, - после "водных процедур" этот статус сменился бы на "немного навеселе".
- Оххх... хорошо! Милая Ясу, - улыбнуться как можно светлее, - ты меня просто спасла!
- Меньшего я не могла сделать, господин. Ещё распоряжения?
- Да. - Я бросил взгляд на приподнятые ладони, оценил силу дрожи пальцев. М-да. Может, мне и стало лучше, но не до такой степени, чтобы упражняться в каллиграфии. Что ж... - Людям я... мы написали, теперь надо оставить послание демонам...
- Хачиро, что происходит?
Улучшившееся самочувствие. Что ж, мысль моя также стала острее.
Я не могу взять назад собственные слова, которые изрыгнул в беседе с Ловцом? А мой... точнее, уже не мой господин не в силах сделать вид, что ничего не произошло, ибо урон его чести уже нанесён и не может быть смыт малой ценой - ведь у всякого дворца из стен растут уши, что же тогда сказать о стенах дворца, в котором хватает демонов с тонким слухом, а то и с соответствующими хирватшу?
Это тоже можно использовать к его и моей пользе. Да, можно.
- Видишь ли, милая моя, - сказал я, чуть понизив голос, - сегодня поутру я имел честь беседы с господином Хикару в малом южном саду, где так пышно цветут азалии. И господин... твой, Ясу, господин, высоко оценивший мои скромные заслуги, сделал мне щедрое предложение. Войти в круг не наёмников его, но вассалов, получить помощь в мщении клану Мефано и другим моим врагам...
Моя демоница задрожала, глядя на меня в ужасе.
Оценила лёгкое ударение на слове "твой".
- Как ты уже поняла, предложение это... не нашло понимания у одного глупого юнца. Только потом, уже в этих покоях, вспоминая беседу с господином Шани-Сю, я осознал, ЧТО ответил ему... и, главное, КАК ответил. И я принял запоздалые меры в связи со своей... опрометчивостью. Состояние, в котором ты меня застала - можно сказать, результат самолечения. Точнее, освобождения от... хм...
- Господин Хикару милостив, - выдавила Ясу.
- Верно, - кивнул я. - Но у всякой милости есть пределы, я же... вина моя безгранична. И то, что я едва ли пребывал в здравом уме, не оправдывает меня. Скорее уж отягчает мою вину. Ведь я не только маг, я также люай. Я смог исправить... изъяны своего духа, как только заметил их - почему же я не смог заметить их раньше? Как думаешь, милая?
- Ты... хочешь сказать, что...
- Нет-нет. Я уже достаточно... наговорил сегодня. - Да, вполне достаточно, чтобы у Хикару возник как минимум повод, если не полновесная причина прижать одного старого строптивца-аякаси, главу теневой оппозиции, что, по слухам, умел мастерски влиять на мышление скрытыми способами (и даже вроде бы способствовал падению самого Хикару). А Ловец давно искал повод, который слишком скользкий тысячелетний интриган, Дзорто, всё никак ему не давал...
Весьма, да, весьма удачно, что вышеупомянутый интриган особенно бурно противостоял чуть ли не каждому нововведению на острове и прямо-таки жаждал загнать людей - включая Удзо Масакару и меня - в рабские загоны по старым правилам. Цем-татуировки покорности, разведение на мясо с забоем достигших 30 лет и прочие прелести. Дзорто, между прочим, являлся одним из двух лучших мастеров стихий Земли в Дикой гавани. И в своё время отказался учить меня известным ему Формам так, что мои недавние слова в лицо Хикару на фоне того отказа - лёгкий бриз в сравнении с тайфуном.
Ну, это дело прошлое. Мало ли, какие обиды и счета накопил по отношению к людям Дзорто за свою тысячу с лишним. Да и я хоть памятлив, но не обидчив. Вот только когда этот старый змей, претендующий на родство с Хирошихэби и тем позорящий Древнего, отказался помогать в создании свитков, заряжающих пищу для младших демонов... для демонов, для существ его рода...
Нет. Мне нисколько, ни на полволоса не жаль клеветы, возводимой на этого конкретного старейшину Шани-Сю.
Я бы пожалел разве что помочиться на его могилу*. Меньшее? Сколько угодно!
/* - оскорбительный, на грани святотатства, акт с подтекстом; считается, что подобный поступок символически переносит грязь былого перерождения в следующую инкарнацию. Применяется лишь в отношении врагов, для которых простой смерти - недостаточно./
- Вернёмся к делам, - сказал я, прихлопнув ладонями по коленям. - Буду диктовать дальше. Ты готова записывать, Ясу?
- Да. Готова.
- Тогда пиши. Обращение к людям готово, теперь займёмся обращением к демонам. Кстати, я полагаюсь на тебя, милая моя: не все бессмертные умеют читать, особенно среди младших; поручаю тебе передать им написанное при помощи Речи.
- Исполню в точности, господин Танака Хачиро.
- Полагаюсь на тебя всецело, Кьёфу-но Ибуки*, - и улыбка.
/* (яп.) - Дыхание Ужаса./
Шутливое прозвище, обычно вызывающее у Ясу настоящую бурю возмущения (тоже не совсем серьёзного), на этот раз заставило демоницу резко отвернуться. Гордая, не хочет плакать на виду у меня... странно: что такого она во мне нашла? Но довольно отвлекаться.
- Пиши. Первый столбец: Вечности врата. Второй столбец: Открыты там, где лежит. Третий столбец: Тень господина. Записала?
- ...да.
- Хорошо. Теперь скорописью...
Послание демонам выглядело попроще - если не вдаваться в детали. Как я только что напомнил - многие из младших даже читать не умеют и научатся хорошо если лет через двадцать-тридцать. Могут не научиться вообще: иное устройство глаз, отличия в мышлении, отсутствие интереса... но для тех, кто сумеет преодолеть свою природу и постигнет культуру людей глубже, в моём прощальном письме откроется второй слой смысла. За призывом повиноваться не раздумывая - совет думать, как лучше исполнить приказ; за призывом набирать силу - совет ограничивать методы этого набора только теми, что разрешены на Шани-Сю; за пожеланием побед над врагами - совет чтить врагов своих, ибо лишь достойный противник красит бойца, а "победы" над беспомощными - унижают.
Я узнал Ясу достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: второй слой смысла в том, что пишет, она не только видит уже сейчас, но и раскроет перед теми, кому для этого потребуется помощь. И, возможно, когда-нибудь она проникнет в третий слой смысла в написанном. Он прост, я зашифровал его на самом виду, и если переписать письмо иероглифами, а не скорописью, - станет очевиден.
Третий слой: где смерть, там и новая жизнь.
Не знаю... точнее, не уверен, последуют ли за мной в следующем перерождении демоны Шани-Сю, которым я помог. Если да, то я использую это. Если нет - тоже использую. Просто по-другому. После избавления от мутного мусора, доставшегося мне от Хоши Джомея и последовавших воплощений, моё сознание... нет. Этого не передать словами. Потому что таких слов не существует. Но это очищение, эта свобода, эта ясность...
Ради этого - можно умереть. Цена изменений просто несопоставима.
Конечно, это можеть оказаться иллюзией. Изощрённым самообманом. Своего рода наркотиком. Но мне почему-то верится в лучшее. Или - хочется верить? Чистка моей Сети Памяти не даёт полной уверенности в существующем, возможном и должном.
Интересно: а что же просветлённые? Как они воспринимают этот мир, эту реальность?
Возможно, когда-нибудь я это узнаю. На собственном, а не заёмном опыте. Когда-нибудь... но не сейчас, нет. Сейчас надо продолжать писать письма.
И следующим моим адресатом стал Удзо Масакару.
Странные сложились у нас отношения. С одной стороны, Клинок Небес был кем-то вроде моего куратора или даже непосредственного начальника. С другой, я практически сразу, ещё при нашей первой встрече, постарался создать впечатление человека равноправного и независимого. Младшего, да, - но в силу телесного возраста, а не меньших способностей, ума и опыта. Кроме того, позже я стал его заместителем, союзником в политическом противостоянии старым аякаси и, возможно, другом... в последнем пункте не уверен. Очень уж непростой человек Удзо Масакару. Судьба не была к нему ласкова. Открытость, доверчивость, душевная теплота - эти качества маг растерял не по своей воле и задолго до нашего знакомства. Даже моё первое хирватшу, с которым понимание чужих сердец вроде бы не должно вызывать у меня сложности, мало помогало в чтении потаённых чувств Клинка Небес.
Возможно, он очерствел настолько, что никого уже не смог бы назвать другом.
Но это не важно. Потому что я-то назвать его другом могу. Пусть его верность принадлежит Хикару без остатка, а всё же я могу положиться на своего сэмпая в любой сложной ситуации. И сейчас я собираюсь взвалить на него дополнительный груз:
- Первый столбец: Если стропило. Второй столбец: Подломилось одно, то. Третий столбец: Крыша не рухнет*, - вот как я начал третье письмо.
/* - ради размера пришлось пожертвовать частью смысла хокку. Более полный, но менее художественный вариант перевода: крепко сработанная крыша устоит, даже если одно из стропил сломается. Намёк ГГ, как и в остальных посланиях, вполне прозрачен./
Далее я кратко охарактеризовал двух моих возможных преемников: одного, что послабее, но с более высоким контролем и приемлемым чувством сеф, я порекомендовал как наставника Форм Земли; второй, обладающий разом внушительным резервом, хорошим терпением и открытым характером, по моей мысли мог бы заменить меня в качестве "няньки" при начинающих магах: принятых и учениках.
Как я ни старался, а подобрать йобидаши, который сумел бы меня заменить, я не смог. Ни один маг Шани-Сю не подходил под строгие требования этой "профессии". Кто-то по слабости, кто-то из-за вполне обоснованной, увы, неприязни к демонам, кто-то от излишней амбициозности... однако я всё же выделил четверых - одного паренька и трёх девочек - которые могли бы в будущем потянуть эту роль по своим душевным качествам. Если, конечно, сумеют стать сильнее, не ожесточившись. Но решение о том, кто станет следующим йобидаши Дикой гавани, я оставил на откуп Хикару. В письме Клинку Небес я лишь рекомендовал присматриваться к четвёрке "избранных" попристальнее... и попробовать мягко подтолкнуть упомянутого паренька к романтическим отношениям с одной из трёх девочек - ну, когда они подрастут, конечно. Идея о том, что супружеская пара может оказаться более эффективным йобидаши, чем один человек, мелькала у меня уже давно. И не заслуживала забвения только из-за моей прискорбной, слишком поздно обнаруженной глухоты.
В конце письма я попросил Удзо Масакару простить недалёкого и неосторожного кохая, из-за которого у Клинка Небес ощутимо прибавится хлопот. А также витиевато, но вполне недвусмысленно посоветовал не винить Ловца в решении, которое он вынужден принять в отношении меня, и намекнул, что если сэмпаю всё же захочется отомстить кому-то, то лучше всего ему смотреть в сторону Дзорто. Не называя, разумеется, никаких имён либо прозвищ. В отличие от прямых обвинений, мои советы никого и ни к чему не обязывают... и вообще-то меня вполне устроило бы, если бы Удзо Масакару не стал связываться с Дзорто вовсе. Пусть с ним Хикару бодается, ему это не впервой.
Кстати, про четвёртое письмо, самое важное из всех, тоже нельзя забывать.
Но моего ничтожного поэтического дара для извинений маловато, так что...
- Ясу. Уступи ненадолго кисть, пожалуйста.
Вдох. Выдох. Вдох. Вы-ы-ыдох. Вдох. Обмакнуть, стряхнуть лишнюю тушь. И:
Бабочкой никогда
Он уж не станет... Напрасно дрожит
Червяк на осеннем ветру.*
/* - да, это снова Басё. Межмировая классика, хех./
Выдохнуть. Отложить кисть.
А неплохо вышло. Не шедевр, отнюдь нет; но мой давно покойный вислоусый учитель, полагаю, не стал бы лупить по пальцам за "отсутствие искренности". Вот уж чего в трёх этих столбцах с избытком!
...хотя, конечно, граничит с той же самой наглостью, которую я проявил во время аудиенции. Ведь под некоторым углом старый поэтический шедевр с лёгкостью можно отнести и к моему адресату: разве запретишь видеть в вечном наследнике, который не стал и уже никогда не станет князем Орья, "дрожащего червяка"? Но Хикару сам задал рамки, именно он, мой несостоявшийся сюзерен - небо, погода и природа, а я - не взлетевшая бабочка. Которая ничего уже не изменит и может лишь взывать к снисхождению... которого, само собой, не получит.
С другой стороны... я - человек. И вскоре дрожь этого вот червяка оборвётся. На время. Чтобы получить новую попытку. Ловец же заперт своим телесным бессмертием в нынешнем перерождении. Пойман ловушкой ветров вечной осени.
Так кто из нас двоих более достоин снисхождения?
...да. В трёх коротких строках можно увидеть оскорбление. И довольно-таки легко. Но можно шагнуть в понимании глубже. Вспомнить, что бессмертны не только человеческие души. И если будет на то воля, если свершится выбор - Хикару может отбросить свои силы и статус ради обновления. И моё письмо может обернуться из насмешливой философской издёвки - напоминанием. Советом.
А увидит ли он его, захочет ли увидеть... это решать не мне.
Лёгкая ладонь Ясу легла на моё плечо, напоминая о беге времени, заставляя прервать раздумья. Я взглянул на пальцы, дрожащие как бы не сильнее прежнего (концентрация для собственноручного начертания вводного обращения далась мне тяжелее, чем могло показаться). С тихим вздохом уступил место возле свитка.
- Высокое начертание* осилишь? - спросил я с оттенком надежды.
/* - комплексное понятие: иероглифическое письмо мало знать, писец должен ещё и выдержать достойный уровень того самого начертания. Если уровень каллиграфии не соответствует норме, то даже более-менее официальное послание лучше оформить слоговой скорописью. Иначе получится что-то вроде безвкусного одеяния нувориша: дорого, претенциозно... и нелепо. Как седло на корове. При этом особенно глупо выглядит иероглифика, в которой писец заменяет неизвестные ему знаки высокого начертания скорописными. В таких случаях даже изящнейшее начертание не спасает от урона чести./
- Приложу все старания, - ответила Ясу сухо.
А я в очередной раз мысленно застонал. Неужели не до конца вычистил Сеть Памяти от мусора? Или это незавершённая перестройка сказывается? Потому как я только что размазал тот же навоз, в который ступил, когда говорил с Ловцом. Только масштаб не тот: Хикару я "деликатно намекнул", что он не держит в узде вассалов, тогда как Ясу - что она или недостаточно образована, или обладает дырявой памятью... или не умеет красиво писать.
Да, напрямую мы с ней о её прошлом не говорили. Да, раньше я не видел, чтобы она брала в руки кисть. Но мог ведь попросить оформить письмо сюзерену так же, как попросил вести записи вместо меня - мимоходом, не сомневаясь в её способностях? Хм. А если бы ей пришлось отказаться, Ясу потеряла бы лицо. И получила весомую причину для настоящей, а не надуманной обиды.
- Прости.
- Так и начинать?
Поддела, демоница. Что ж, попробую подольститься:
- Это самая суть. Я знаю, что должен попросить прощения официально. Знаю, что господин не сможет даровать мне его. Не при сложившихся обстоятельствах. Но просить надо, и просить, не теряя достоинства... и не оскорбляя ещё сильнее. Подбери нужные слова, Ясу.
- А осилю?
- Это тебе решать. Помни только, что я вряд ли смогу переписать вводное хокку.
Она обернулась. И поклонилась:
- Прошу простить недостойную, но у меня нет вины перед моим господином. Слова мои не будут иметь должной глубины. Диктуйте.
Вот ведь!
Ну ладно. Этот канат можно потянуть и за второй конец.
После чего я принялся выдавать послание, переполненное архаизмами времён юности Ловца, да ещё для пущей красоты уснащённое цитатами из классиков Цао... на языке оригинала. Количество подтекстов соответствовало: цитировал-то я опальных вельмож, причём сплошь искренних патриотов своей родины. Бессребренников, наделённых государственным мышлением... но ещё при своей жизни прославленных избытком прямоты, за которую они зачастую и страдали. Полагаю, Хикару оценит: вспоминаю-то я свитки из его личной библиотеки, к части коей выпросил доступ.
На второй цитате Ясу сдалась и в первый раз уточнила правильность начертания. Я, разумеется, помог ей. А потом снова помог. И снова. Хотя должен признать: она меня впечатлила. Потому что использовала не современный вариант высокого начертания, а тот, что как раз соответствовал стилю и был в ходу при дворе князей Орья как раз лет четыреста-пятьсот назад.
Это кем же всё-таки была Ясу и какое получила воспитание, коль скоро к неполным семнадцати годам, когда её привезли на Шани-Сю, приобрела такие интригующие познания? И, что даже важнее, не растеряла их за последующие годы?
Интересно. Очень. Но ответа я уже не узнаю.
Некогда мне утолять праздное любопытство. Письма написаны, но у меня ещё остались срочные дела. Как минимум одно... а вечер-то уже на пороге.
Грозовая мгла, что с самого утра грозила пожрать дворец, город и гавань, обернулась пеленой пасмурной печали. Полная сила тайфуна прошла стороной, нас зацепило краем. Но и того хватило, чтобы украсть ясность дня, подменив её серым шелестом топчущегося на пороге дождя. Неуклюжий малец, он то придвигался поближе, маясь любопытством, слизывая широкими языками быстрых ливней пудинг духоты. А то, смутившись внезапно, отступал на пару тысяч шагов - два своих, великанских шага - и топтался там, не решаясь продолжить тесное знакомство с Дикой гаванью. Но потом любопытство одолевало, дождь надвигался бочком... и вот уже снова под его робкими ласками шелестит листва, снова медленный пульс влаги, капающей с крыши, сменяется игривым плеском тонких струй.
Я, впрочем, почти не обращал внимания на эти перемены. Разве что, диктуя, повышал голос, чтобы его не могло заглушить бормотание непогоды. Зато Ясу светилась направленным недовольством, когда света дня не хватало особенно сильно, а пропитавшая воздух стихия не давала туши сохнуть как положено, заставляла расплываться, несмотря на работу подогревающего бумагу валика. Вон, сидит, сутулясь слегка, незаметно для себя самой, и так же незаметно теребя край томоэри*.
/* - внешний воротник. Часть традиционного женского кимоно./
Славная Ясу, странная Ясу. Прощай.
А мне пора.
Погружение во внутренний мир. Не полное - я продолжаю ощущать происходящее вокруг моего физического тела при помощи обычных чувств и обоих хирватшу. Но и такого погружения достаточно, чтобы отчасти я осознал себя на одной из дорожек сливового сада: помоложе Оониси Акено, постарше Танаки Хачиро, внешность в основном от первого, но фигура скорее как у второго. И танто за поясом слева - скорее символ, чем оружие, поскольку здесь нет врагов, против которых можно обратить его.
Медленный вздох. Сосредоточение. Один-единственный шаг... и вот уже я стою в пещере с проломом наверху, в частице своего мира, отданной в залог Пискле. То есть Супаку-отото*, или братцу-Искорке. Мой варубатто решил, что не солидно побратиму мага и обладателю полноценной личности носить старое прозвище. Я не упирался особо, признав его правоту.
И переименовал.
/* - в японском с его чёткой иерархичностью не бывает абстрактных "братьев" и "сестёр". Соответственно "отото" (отоуто) - "младший брат". "Аники" - "старший брат". "Имото" и "анеуэ" - младшая и старшая сёстры соответственно./
- Супаку-отото! Лети, есть разговор!
Слова, сказанные вслух во внутреннем мире - это, конечно, больше, чем просто слова. Если их наполнять намерением и волей, можно делать... многое. Притом сочетание слов и намерения действует лучше, чем только слова или только намерение. Возможно, удалось бы добиться и большего усиления, соединив их с ритуалами... если бы я знал подходящие.
Или форма ритуала менее важна, чем его суть? Эх... ещё одно направление для изучения и практики, на которое у меня никак не находится времени...
- Хачиро-аники, ты звал - я прилетел!
"Что-то я постоянно отвлекаюсь. Нехорошо.
Или, наоборот, хорошо? Встречать свой конец лучше в созерцательной невозмутимости духа..."
- Что ж, раз прилетел, слушай... только сначала надо тэнгу позвать. Идём.
Вскоре у края внутреннего озера, к нему правым боком, ко мне лицом, уже стоял молчаливый здоровяк, на человека похожий разве что издали в тумане, да и то только если не присматриваться. Широченные плечи, лицо с клювом вместо носа, косящие вороньи глаза. А вместо нормальной одежды - чёрные в прозелень перья. И красные птичьи лапы вместо ступней. И странное сочетание вместо верхних конечностей: уже не крылья, ещё не руки. И пять локтей роста.
Надо сказать, такое страховидное обличье Раа мог поменять. Приблизиться к человеческому виду сильнее, вплоть до имитации одежды. Вот только в этом случае ему пришлось бы сильно сосредоточиться, он же собирался, как и двое остальных, выслушать мои слова.
- Прежде всего я должен узнать ответ на один вопрос. Знает ли кто-то из вас, что станется с нашими связями побратимства, когда я пройду через перерождение?
- Собрался умереть, аники? - хрустально прозвенела Урр. Во внутреннем мире она и сама была - как ожившая хрустальная фигура, временами обращающаяся облачком лёгкого искристого тумана в форме, почти повторяющей воронью.
- Да, и очень скоро.
- Почему? - рокотнул Раа грозно.
- Если успею, расскажу. Сначала ответ. Или вы не знаете?
- Ничего не должно случиться, - сказал Супаку, висящий на ветке сливы вниз головой - чуть выше, чем даже макушка тэнгу-воина.
- По-моему, ты сам себе не веришь, - голос Урр, оставшийся звонким, прекрасно передал угрозу. Как и поворот-наклон её головы.
- Потому что нет уверенности, а не от желания обмануть! - варубатто выглядел почти потешно, только вот тема не вызывала смеха.
- Был бы наш аники обычным смертным, - продолжил он немного спокойнее, - я не стал бы рисковать. Разорвал связь. Перерождение обдирает с людей все обеты, клятвы, воспоминания, силы - всё, вплоть до сути-в-сути. Но внутренний мир аники, его образ силы, где мы сейчас пребываем, мало изменился за его последние четыре жизни; значит, и связь наша останется такой, как сейчас. Наверно. Скорее всего.
- Но ты не уверен, - чуть нахмурился я.
- Зато я готов рискнуть! - Супаку распахнул крылья так широко, как только мог. И посмотрел на тэнгу с неким превосходством.
- Я тоже рискну, - сообщила Урр.
- И я.
- А теперь хотелось бы услышать причину твоей скорой смерти, аники. И не мне одной.
- Что ж, слушайте...
Я коротко, буквально в несколько фраз объяснил ситуацию, в которую загнал сам себя по своей же глупости и слепоте. Однако краткая версия не устроила демонов. Урр и Супаку, полыхая огнём противоречивых чувств, с двух сторон завалили меня уточняющими вопросами. Не то как дети, не то как заботливые родственники, не то как... хм... ну да. Как верные слуги, чей господин попал в беду.
- Не о том спрос, - внезапно вклинился в этот допрос Раа.
- Отото? - изумилась Урр.
- Что делать нам. Надлежит. Думайте.
- Тут и думать особо нечего, - говорю как можно увереннее. Я действительно успел обдумать не только свои действия, так что осталось разве что указания раздать. - Рисковать нам нельзя. Поэтому... вы двое сейчас где?
- В море, - ответила за "брата" и за себя Урр. Каковы корабль и капитан, на усиление которых отправились тэнгу, я и так знал. - К северу от Дорью, если точнее. Курс держим на Дикую гавань.
- До Меона своим лётом доберётесь?
- Легко.
- Тогда по окончании этого разговора так и сделайте. А ты, Супаку... тебе придётся рискнуть.
- Приказывай, Хачиро-аники.
- Вытащить тебя с Шани-Сю быстро не выйдет. Сам знаешь, о твоём существовании и нашей связи я не говорил. И даже с ними, - кивок в сторону тэнгу, - этот секрет обсуждался только здесь. Не полная гарантия тайны, но... в общем, план прост: ты выжидаешь. Через два-три года, но не раньше, чем через год, можешь попытаться вылететь на свет. Лучше, конечно, подождать подольше... если со своей охотой на нэдзуми наберёшь достаточно сил, за тобой могут и вербовщика послать. Это был бы самый лучший вариант. Точнее, мог бы быть: вербовщики тоже разные бывают, я рассказывал. За некоторыми идти - лучше самому себе брюхо вспороть. Итак. Наверху тебе, отото, придётся слушать в оба уха и смотреть в оба глаза. Многое будет зависеть от того, как поймут мои послания и что сделают. Но я бы поставил на то, что почти при любом узоре судьбы ты сможешь довериться Ясу...
- Это та резвая кьёфу-ёкай? Твоя самочка?
- Вроде того. Это опять же самый лучший вариант: ты рассказываешь ей о связи со мной, она помогает тебе - и тебя посылают на усиление с кем-нибудь из пиратов поприличнее. Ну а там долететь до другой суши, от Шани-Сю подальше, уже нетрудно.
- А если Ясу соберётся оставить Хикару ради тебя, аники?
- Это вряд ли. Она давала ему клятвы служения, и он их принял. Но если случится невероятное... хм. Думаю, к тому времени я уже получу новое воплощение и смогу связаться с вами, а там и обсудить положение, и выход найти. Однако узор судьбы может сложиться неблагим образом. На этот случай могу посоветовать тебе, Супаку-отото, лишь одно: беги! Можешь пожертвовать телом, можешь отдать врагу и образ силы. Но свой образ духа, свой разум, волю и память - сбереги! Сила - это наживное, как доберёшься до нас - откормим. А вот если что-то случится с твоей сутью...
- Понимаю, не детёныш уже, - проворчал варубатто. Не скрывая, впрочем, что забота моя ему приятна. - Ладно. Разлетаемся?
- Да. Пора. До встречи!
- До встречи, Хачиро-аники.
Я дал своим демонам время покинуть мой внутренний мир. Вздохнул, ненадолго "поднимаясь" сознанием в оболочку плоти. Темнота близящейся ночи слилась с темнотой, принесённой на крыльях дождя, и вскоре грозила окончательно сдать мир материнским объятиям ночи. Ясу как раз бродила по покоям, по очереди зажигая немногочисленные светильники. А за приоткрытой створкой сёдзи всё шипели, шуршали и журчали, сливаясь в крупные капли и струйки, мелкие слёзы небес.
Лёгкий сквозняк колебал язычки пламени, бросал отсветы и тени на стены, знакомые до самой последней трещинки в лаке опорных столбов, до каждой чёрточки узора норэна. На грани двух миров мне вспомнились вдруг с необычайной остротой слова поэта:
Дождь набегает за дождём,
И сердце больше не тревожат
Ростки на рисовых полях.*
/* - и-и-и... снова Басё!/
"Что ж. Ростки, что некогда вверили моим заботам, отныне на попечении других.
А мне пора позаботиться о себе".
Почти привычные уже действия: возвращение во внутренний мир, прыжок в водоворот перехода на второй уровень, и...
Оборот пятый (1)
Первое: варубатто Супаку не ошибся. Моё перерождение не затронуло связи побратимства. И мой внутренний мир остался почти таким же, как раньше.
Второе: возможно, как раз из-за побратимства, возможно, ещё по каким-то причинам, но на этот раз связь души и тела окрепла до срока, позволив мне осознать себя раньше. Не в момент рождения, как это случалось на предыдущих оборотах Великого Колеса, а ещё в материнской утробе.
Я не воспользовался этим. Ну, разве что самую малость... пассивное созерцание с минимумом усилий, изучение мира при помощи хирватшу, очень-очень осторожное воздействие волей на систему круговорота сеф - точнее, её зачатки. Вот и всё. Большего я не позволял себе. Не хотелось мне как-то вмешиваться в таинство развития новой жизни: вдруг что-то испорчу или искажу? Просто по незнанию и неловкости? А ещё я не собирался повторять ошибки, совершённые мной как Танака Хачиро. Потому до, во время и год-полтора после родов я собирался изображать обычнейшего младенца.
Конечно, если обстоятельства не заставят переменить планы.
И пассивность не станет тяготой. Ведь теперь я уже никогда не останусь один.
* * *
- Что вы смогли выяснить?
- Твоя будущая мать живёт вместе с остальной семьёй в поместье к юго-западу от Таншоцу...
"Хм. Опять острова. Круг замыкается, потому что иначе он не был бы кругом?"
Я припомнил карту. Таншоцу - столица небольшого (в половину Шани-Сю) островка у северо-восточной оконечности Имагасу. Несмотря на такую близость к землям княжества Раго, местный даймё служит князю Ниаги. Хотя так было не всегда. История Таншоцу вообще непроста.
Достаточно сказать, что этот порт стал одной из первых опорных баз флота Империи во времена, когда Цао только-только явила свой блистающий порядок на восточных островах.
- ...фамилия твоя отныне - Ясси, - продолжала Урр. - Это старинный, но в последнее время обедневший самурайский род. Бедность сия порождена обстоятельствами: предыдущее поколение состоит в основном из женщин, что для живущих с меча и лука неприятно. К тому же оба твоих деда, и родной, и двоюродный, три года назад пали в бою с пиратами Дикой гавани...
"Вот как? У судьбы свои способы посмеяться".
- ...Таким образом, сейчас у тебя лишь три совершеннолетних родственника мужского пола. Это глава рода, твой прадед - Ясси Монтаро, который по возрасту уже не может служить своему господину. Твой троюродный дядя и наследник рода, Микио. И твой отец - Мамору. Оба пребывают в Таншоцу и навещают поместье редко: как единственные добытчики, они не могут часто отлучаться со службы.
- А что насчёт моей матери?
- Ясси Хитоми, в девичестве Касути Хитоми, дочь такого же рода потомственных самураев. Её отец был сослуживцем твоего двоюродного деда. Того самого, убитого пиратами.
- Был?
- Да. Они пали в одном бою.
- Понятно. Продолжай...
И Урр продолжала. Я запоминал сказанное, выстраивая в уме дерево родственных связей, но эта работа отнимала лишь малую долю моего внимания.
"Значит, потомственный самурай. Неплохое начало. Причём потомственный самурай при даймё князя Ниаги... ещё лучше. Это прекрасно вписывается в мои планы.
Конечно, я пока ещё не родился. Но что с того?
Составить хороший план никогда не рано: если план хорош, он всегда своевременен".
* * *
Моё пятое рождение произошло в срок и не ознаменовалось ничем особенным. Нарекли меня в честь брата главы Монтаро, моего двоюродного прадеда: Мичио* (да, в роду Ясси давно и прочно укоренилась милая традиция называть детей на одну букву; я, как выяснилось позже при изучении семейных хроник, стал Ясси Мичио номер четыре).
/* (яп.) - "человек с силой трёх тысяч"./
Что ж. Не самое плохое имя.
Последовательно воплощая собственный замысел, я изображал самого обычного младенца - ну, может, малость поспокойнее и более склонного поспать, чем другие дети моего возраста. Чем умилял не только маму-Хитоми, но и других живущих в поместье женщин: уж они-то знали, насколько противным может стать капризный младенец с медной глоткой!
Я же тихонько тренировал преобразования сеф, ци и суго, а также понемногу развивал оба хирватшу. Не в плане дальности действия, а только лишь в глубине и чёткости восприятия. Ах да, ещё начальные упражнения люай. Их я тоже выполнял, понемногу наращивая сложность.
Тело и дух мои были совершенно здоровы. И преобладало сродство со стихиями Неба.
Отлично. Именно то, что нужно для выполнения плана.
* * *
Мне три года. Я успел приучить родню к тому, что могу передвигаться очень тихо и внезапно пропадать из виду, когда мне надоедает избыток внимания. А этот самый избыток в поместье, чуть ли не до конька крыши, как кажется порой, набитом старухами, женщинами, юницами и младенцами... в общем, некоторые дети мне даже завидовали. Будь я постарше - пожалуй, приставали бы с просьбами научить так же ловко прятаться.
Но для этого я ещё слишком мал. И молчалив.
Сейчас моё тельце сидит в кабинете Ясси Монтаро (он же семейная библиотека). Искать меня пока ещё не начали, а когда начнут, сюда заглянут не сразу. Мне хватит времени выйти и - ну, например, усесться на энгава, как будто давно там сижу.
Я-настоящий же пребываю во внутреннем мире со свитком в руках. Который просто плод моего воображения и результат изысканий в библиотеке, но... некоторые вещи удобнее представлять именно так, а не просто держать в уме.
В пяти столбцах свитка записано следующее:
Ясси Мичио, о-в Сантеро (близ Таншоцу), мж., рождён 3 года назад.
Танака Хачиро, о-в Меон юж. часть, мж., рождён 17 лет назад - умер 4 года назад.
Оониси Акено, о-в Сацуто (в Ёро), мж., рождён 53 года назад - умер 18 лет назад.
Рюхей (прин. Арашичиро), о-в Корра арх. Уюши-Ар (порт Ламеш), мж., рождён 66 лет назад - умер 54 года назад.
Хоши Джомей, о-в Юэма (близ Горои), мж., рождён 141 год назад - умер 67 лет назад.
Всегда мужчина. Всегда минимальный промежуток времени меж смертью и новым зачатием. Всегда место рождения - восточные острова.
Да. Тут есть, над чем поразмыслить.
* * *
Мне всё ещё три года. С половиной. И у меня во внутреннем мире новый жилец.
Ну как - новый? Это всё тот же Супаку... которого на Шани-Сю убили и съели. Только между смертью и пожиранием прошло довольно много времени (будучи отравлен, варубатто нашёл в себе силы улететь в родные катакомбы и спрятаться там), отчего произошёл своего рода... казус.
Попросту говоря, его образ силы благодаря нашей связи побратимов оторвался от плотного тела и стал частицей моего внутреннего мира. Связи с родовым духом всех варубатто ослабли, но всё же уцелели. Как такое могло случиться, никто из нас не понимает.
Но случилось же!
И теперь нам - мне - с этим жить.
* * *
С самого начала меня не приводило в восторг сосуществование с демоном в одном теле. Нет, варубатто вполне симпатичен, более того - он отчасти заменил мне потерянных сыновей. Просто... мне не нравилась сама мысль о том, что во мне сидит демон. Поэтому практически сразу после смерти изначального тела Супаку я начал ряд экспериментов с его переселением в новые материальные оболочки.
Для начала - в неодушевлённые предметы.
Опыты эти принесли неожиданно интересные результаты. И не только в плане новых знаний.
Связать варубатто с якорем в Мире Людей оказалось не так уж сложно... по крайней мере, для меня, воочию наблюдавшего за действиями Симомуро Кийоши и порой ассистировавшего его опытам. Первым из новых вместилищ Супаку стал бумажный фонарь, расписанный мной цем-печатями и через несложный ритуал связанный с сущностью демона. Это стало лишь пробой сил; я не сильно и не долго расстраивался, когда варубатто за полтора десятидневья "состарил" фонарь так, что тот буквально рассыпался в прах, и вернулся на прежнее место как часть моего внутреннего мира.
Следовало ожидать. Хотя Супаку всё ещё не пересёк границу, отделяющую младших демонов от средних, он находился очень близко к классовому переходу. Не удивительно, что его сеф оказалась уж слишком сильна для простого неодушевлённого предмета.
Удивляло то, что после недолгого существования в виде фонаря варубатто усилил своё сродство с Огнём. Подобного эффекта не ожидал ни один из нас.
Для следующего вселения я подобрал оболочку старого коробчатого воздушного змея. Починил, со всем тщанием расписал цем-печатями, связал ритуалом сущность и новое вместилище... спустя без малого три десятидневья воздушный змей разделил участь фонаря, а Супаку, как мы уже ожидали, заметно прибавил в сродстве с Воздухом. Собственно, даже заметнее, чем в случае с фонарём и Огнём - видимо, сказался существенно больший срок "третьего воплощения".
Новую оболочку мы обсуждали долго и бурно. Использование старых вещей показало себя многообещающим приёмом, но, к сожалению, род Ясси не так богат, чтобы даже малоинтересные предметы, вроде поломанного воздушного змея, имелись у нас в изобилии. Так что в итоге варубатто переселился в "посох", самолично мною вырезанный из ствола молодого клёна Ширасавы*. Конечно, с этим вместилищем пришлось повозиться куда как подольше, чем с предыдущими. Цем-печати мне, например, пришлось не писать, а вырезать, да потом ещё покрывать краской и сверху непрозрачным лаком, чтобы никто не увидел странных знаков вокруг "детской игрушки"...
/* - не придуманное растение, довольно распространённое на Японских островах./
Как бы то ни было, всё удалось, и "посох" верно прослужил вместилищем демона больше полугода, пока не сломался.
Что интересно, ближе к концу этого срока у материальной оболочки Супаку появилось некое подобие системы круговорота сеф. Очень упрощённой, разумеется, не идущей ни в малейшее сравнение с той, которую имеют живые существа. Но появилось. Более того: "посох" мог ударить чужака, взявшего его в руки без спроса, разрядом сеф Молнии. Думаю, именно из-за попыток изучить эту способность он и сломался: мёртвые материалы, не имеющие специальной обработки и укрепления, не очень-то приспособлены для проведения стихийной сеф.
Что получил от существования в "посохе" варубатто? Повышение плотности своей силы при некотором уменьшении её объёма. И во внутреннем мире создание Форм Молнии стало ему даваться намного легче. Видимо, неподатливость древесной оболочки увеличила способность к концентрации усилий и улучшила контроль.
Результат понравился нам обоим, поэтому следующим вместилищем его духа выбрали не мёртвое, а живое дерево. А так как останавливаться в своих экспериментах я не хотел - то дополнил печати связи и удержания печатями накопления и преобразования - конечно же, с дополнительными ограничениями.
Да-да. Для Урр и Раа я некогда изобрёл цем-печати, заряжающие стихийной сеф пищу. Супаку получил нечто большее: оболочку, которая сама собирает энергию, разлитую в мире.
К сожалению, мгновенного успеха не вышло. Деревья, в которые я помещал варубатто, не выдерживали напора силы и умирали - одно за другим. А наметившийся было прогресс (от раза к разу демон всё лучше распределял вливающиеся в него струйки стихии) откатился далеко назад, когда Супаку накопил достаточно сеф для классового перехода. И попросту выжег собой несчастное деревце, в котором был заперт - пятое по счёту. Сущность среднего демона для растений оказалась слишком... просто слишком. Даже без печатей накопления и преобразования.
Нет, если бы побратим изначально был древесным духом, тсури-ёкай - может, что-то и вышло бы. Но сеф зверодемонов изначально куда более концентрированная, "быстрая" и, хм, "злая". Особенно у хищников - а варубатто к травоядным никто не припишет. Супаку же вдобавок получил ёсоватшу (на что я, собственно, и рассчитывал, когда накачивал его стихийной энергией), а Дерево и Молния недаром зовутся антагонистами, подстать парам Камень-Воздух и Огонь-Вода.
Так что после дерева номер пять я перенёс дух варубатто в старый тэссэн*. Просто чтобы появилось время подумать, что же делать с эволюционировавшим демоном дальше и какую новую оболочку ему подобрать, чтобы получше и с потенциалом развития. Поэтому я не использовал никаких дополнений вроде печатей накопления - просто круг связь-укрепление-удержание с истинным именем в центре.
/* - боевой веер. Одна из трёх разновидностей, наряду с гунсэном и гунбаем./
Но то, что разумелось сугубо временным, получило... неожиданный бонус.
Начать с того, что уже при переносе старый побитый тэссэн перестал выглядеть старым и побитым. Давление сущности демона с усилием, но покорило сопротивление металла, раскалив его до вишнёвого свечения, а затем выпрямив погнутые перья, "зарастив" царапины с зарубками и даже как будто улучшив качество стали. Благодаря этому, как выяснилось позже, снова стало можно складывать тэссэн в небольшую, но увесистую дубинку.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги