- Ну как, на месте Кадо? И есть ли там кто-то ещё?
Пожилая - настолько пожилая, что больше трети пышной шапки волос серебрились сединой - целительница в ранге подмастерья магии виновато склонилась перед старейшиной:
- К стыду моему, Мефано-доно, я мало что могу сказать вам. Поместье с ближайшими окрестностями укрыто весьма надёжным барьером, препятствующим моим чувствам.
- Вот как?
- Да. - Новый поклон, чуть ниже. - Всё, что я могу сказать с определённостью, - под барьером находится не менее двух, но и не более четырёх людей, среди которых как минимум один маг. Но уверенно опознать в оном Мефано Кадо... не по моим скромным способностям.
- Прошу прощения, Акина-сан, - вклинился я, - могу ли я узнать некоторые подробности о природе упомянутого барьера, если вы обратили на них своё драгоценное внимание?
Целительница помолчала, но Мефано Райдон не счёл нужным осадить выскочку, и она ответила согласием. Несколько малых черт - и Акина, с его молчаливого одобрения, снова выдвинулась вперёд, для более детального изучения скрывающего барьера.
- Ну и к чему это? - тихо буркнул старейшина, когда мы снова остались вдвоём.
- Если в защиту поместья вплетены сигнальные контуры именно того типа, как я надеюсь, то за барьер можно будет послать шпиона.
- Шпиона?
- Не мага, конечно. О таком и подумать нельзя. Но шпионы бывают разные.
- Вот как.
Продолжать расспросы старейшина не стал. Сразу. Но вот когда вернувшаяся Акина надежды подтвердила, а я, достав из подсумка сикигами в виде оригами-журавлика с заранее подселённым бакэмоно, отправил его в сторону поместья, Райдон спросил:
- Откуда... это?
- Сделал. Не так уж оно и сложно, если приноровиться. И полезно... иногда.
- Полезно. Хм.
- На самом деле, - решил я "разговориться от волнения"; хотя я ведь и в самом деле волновался - просто причина была не та, на которую могли бы подумать Мефано, - мелкие демоны в сикигами как шпионы не очень удобны. Даже, скорее, неудобны. Малозаметны, способны проникнуть много куда и ощутить то, чего никакой человек не ощутит - да; но при этом понять то, что они ощущают... для этого нужен совершенно особый опыт. Плюс обычные слабости демонов. Например, для проникновения в дом, защищённый качественной храмовой печатью Божественной Защиты, сикигами не годятся вовсе. Я бы вообще не связывался с колдовством, да только выбора нет: в отличие от Акины-сан, - короткий поклон в её сторону, - мне благими небесами не дано настоящей чувствительности к проявлениям сеф. Вот и приходится... ходить иными путями.
Не высказанным остался один любопытный момент, хотя не знаю, уловили его Райдон с Акино или нет. Скорее всего уловили - не дурные всё же и опытные люди. А суть в том, что именно маги, не в пример обычным людям, для слежки через бакэмоно особенно уязвимы. По причине простейшей: меж храмами и магами, как я уже упоминал, нет дружбы и приязни, а потому даже обычнейших омамори маги почти никогда не носят. Конечно, магам омамори как таковые и не нужны - собственная сеф защищает их куда лучше любых храмовых поделок. Но вот то, что в жилищах магов, не в пример даже средней руки купцам или чиновникам, той же Божественной Защиты обычно не бывает...
В поместье, к которому я направил бумажного журавлика, её также не нашлось. Будучи связан с сикигами отдельным управляющим контуром, я быстро и легко определил, что творится за барьером. Но сразу сообщать Мефано новости не стал. Сначала я дождался возвращения журавлика, затем подержал его на ладони, закрыв глаза (делал вид, что читаю память бакэмоно, хотя на самом деле просто подкармливал мелкого демона своими сеф и суго, точно по договору), и лишь после, убрав журавлика обратно в подсумок, сказал:
- В поместье находится один маг и пара обычных людей.
- Маг - это Кадо? - попытался уточнить Райдон.
Я еле заметно (то есть всё равно напоказ) поморщился.
- Если бы я раньше следил за ним через этого сикигами, то ещё попытался бы определить. Ну а так... духовные чувства демонов совсем не те, что у людей. Совсем. Если это поможет, могу сказать, что и маг, и двое людей не молоды, их ци подобна болотной воде; при этом резерв сеф у мага на одну пятую больше моего.
Мефано переглянулись.
- Резерв Кадо как раз и должен быть немного больше, чем у Мичио-куна, - заметила Акино.
- А его наиболее доверенные слуги всего лет на десять моложе хозяина, - добавил Райдон. - Это он, почти наверняка. Действуем!
...убить опытного мастера магии, даже расслабившегося на отдыхе, - непростая задача. А уж взять его живым и хотя бы относительно целым... порой подобное становится возможно разве что с прямым вмешательством божества или аякаси, имеющего подходящее именно для пленения ватшу. На наше счастье, благие небеса так же, как меня, обделили Мефано Кадо хорошим, дальнодействующим хирватшу. В результате наш рывок от границы барьера оказался неожиданным и сокрушительным. Менее удара сердца минуло от начала захвата, как я, диким вепрем проломив стены на прямом пути к цели, оделил Кадо Шоковым Ударом, затем накинул на его шею ленту, уже испытанную в деле блокирования сеф, после чего без промедления добавил к Шоковому Удару вторую Форму: Лишение Чувств. Создать её так мягко и плотно, как хороший маг-целитель с развитым сродством с Деревом, да ещё в бою я не мог в принципе. И потому просто ухнул в Лишение Чувств, созданное на нейтральной сеф, аж четверть своего резерва, чтобы уж точно подействовало.
Лишь после этого я смог успокоиться, сбросил боевое ускорение, а затем начал планомерно обследовать Кадо на предмет скрытого оружия, припрятанных ядов, незаметных цем-печатей, включая татуировки, и тому подобных штук. В том, что обученная мной четвёрка даже без подстраховки Райдона с Акино сумеет скрутить пару обычных (к тому же пожилых) людей, я не сомневался. Если бы не выверты близняшек, я бы даже сказал, что они скрутят их нежно и со всем вежеством.
А чуть позже мне стало вообще не до действий собственной команды.
- Акина-сан, вы когда-либо сталкивались с подобным?
- Нет, - решительно и без раздумий.
- Я, - мрачно вклинился Райдон, - о таком даже не слышал.
- Более важно - возможно ли как-то заблокировать... это. На самый крайний случай остаётся простейший выход: срезать кожу, и всё. Но у меня есть подозрения, что сия печать может быть как-то связана непосредственно с суго, с мышлением и памятью. И тогда простейший выход... опасен.
Собравшись полукругом, мы рассматривали татуировку около темени лежащего в беспамятстве Кадо. Как хорошо, что я, потакая своему стремлению к перестраховке, не ограничился обычным обыском с диагностикой при помощи сеф, а снова использовал сикигами-журавлика! Он-то и обнаружил аномалию на голове пленника, совершенно не ощущавшуюся мной до тех пор, пока я не обрил Кадо наголо. Вот тогда-то цем-татуировка - овал, размером и формой подобный мужской ладони с примкнутыми пальцами - предстала во всей пятицветной "красе".
А ведь до того не ощущалась никак! Совсем. Если бы не "взгляд" демона, впору принять её за экзотически-бессмысленный узор.
Кстати, впервые за все свои жизни я видел печать, стилистика которой отстояла ещё дальше от классического канона, чем мои самоделки, наследие островного сидения. И это очень скромная оценка! Я-то в своих трудах опирался на письменность восточных островов и, в меньшей мере, ставшие её основой знаки письма Цао; а вот неведомый мастер, наколовший это, словно вообще не опирался на сокровища истинной культуры.
Более того: незнакомые знаки делились на две сильно различающиеся группы. В первую входили весьма простые, угловатые символы, чем-то похожие на следы птичьих лап или клиновидные следы, какие мог бы оставить нож с треугольным в сечении лезвием. Во вторую же - символы, напротив, округлые и плавно изгибающиеся, отдалённо похожие на переплетённых извивающихся червей, с самым небольшим количеством круглых точек и коротких черт, иногда изогнутых, но чаще прямых. Первая группа начертанием походила на священную письменность эгама: насколько я знал, на камнях могил вождей, тотемных столбах капищ и костяных амулетах северяне резали нечто подобное. Но даже это сходство при ближайшем рассмотрении казалось отдалённым и условным, вызванным скорее внешней простотой начертаний, чем глубинным родством. А вот вторую группу я даже не знал, с чем сравнить. Это нечто поистине неизвестное...
При этом одним из явных свойств печати, как я уже упомянул, была отличная маскировка вложенной в неё сеф. Ведь даже Акина, при всей силе своего хирватшу, отточенного подготовкой кланового медика, не смогла обнаружить печать. Раньше я бы сказал, что добиться такой - без малого идеальной - скрытности невозможно, но у меня теперь перед глазами зримое опровержение этого.
Невероятно. Просто невероятно!
- Можно нарисовать вокруг печати Граничное Кольцо, - без малейшей уверенности в успехе предложила Акина.
- Что ж, рисуй, - тяжело обронил Райдон.
- Я немного понимаю в цемора, Акина-сан. Если вы не сочтёте это дерзостью с моей стороны, я бы предложил заранее обсудить некоторые изменения в печати, способные... улучшить её.
- Буду премного благодарна, Мичио-сан.
Я мысленно хмыкнул. О да, при столкновении с неожиданностью даже небольшой помощи обрадуешься. Как и разделению ответственности, пусть даже с юнцом. А гордость не самой плохой мастерицы цемора будет упрятана подальше да поглубже.
Нужда - великий примиритель.
Обычное, не изменённое Граничное Кольцо сочетает в себе два воздействия. Первое точно так же, как мои ленты-ошейники, воссоздаёт эффект мудры покоя. С той разницей, что блокируется только часть системы круговорота, тогда как ошейники действуют грубее и препятствуют вообще любому действию с сеф. Второе воздействие создаёт односторонне проницаемый барьер на пути сеф - причём можно указать, на какую сеф будет действовать Кольцо... или не действовать. Нам подходил как раз последний вид печати. По мысли Акины, нам следовало запереть Граничным Кольцом любое действие и любую сеф, какие только могла содержать неизвестная печать на темени Кадо, но позволить сеф самого Кадо циркулировать сравнительно свободно в любую сторону.
Я предложил (и с некоторыми незначительными поправками добился своего) дополнить Граничное Кольцо третьим воздействием. Достаточно безобидное само по себе, оно многократно облегчало наложение сложной Формы из арсенала целителей, воздействующей на разом суго, сеф и ци, называемой Пьяная Болтовня. В конце концов, мы должны были не просто подтвердить вину либо невиновность Мефано Кадо, но и выявить его (наверняка весьма многочисленные) связи внутри и вне клана. Если уж корчевать измену, то до самых глубоких корней!
...но вот наконец-то знаки Граничного Кольца оплели голову Кадо этаким синеватым венцом; Акина присела около него, лежащего на футоне лицом вверх, касаясь висков Кадо средними и безымянными пальцами и поддерживая Пьяную Болтовню, а я касанием вытягиваю из системы круговорота Кадо свою собственную сеф, постепенно ослабляя Лишение Чувств.
Глаза пленника под веками начинают беспорядочно двигаться, сами веки дрожат...
- Ты слышишь меня? - спрашивает Райдон.
- ...да...
- Понимаешь, что я говорю?
- ...да...
- Будешь ли отвечать на вопросы честно, а при невозможности ответить - сообщать, что не знаешь ответа или не можешь его дать?
- ...буду...
- Тогда ответь: кто ты?
- ...имя мне Кадо. Я из клана Мефано. Возраст - восемьдесят девять лет. Ранг - мастер магии. Специализация - иллюзии, кендо, боевые Формы Воздуха. Чуть более сорока лет назад отошёл от дел клана как почётный старейшина. Продолжал учить молодёжь ещё два десятка лет. Наращивал влияние. Налаживал связи... искал...
Пленник говорил медленно, с довольно длинными паузами, как бы в забытьи. И Райдон не выдержал этой медлительности:
- Искал что? Или кого?
- ...способы. Пути... людей и магов...
- Зачем?
- Райдон-доно, - вмешался я, - не торопитесь, прошу вас. Не усложняйте допрос.
- Хорошо же! Сам задавай ему вопросы!
- Слушаюсь. И горжусь оказанным доверием.
- ...поддерживать баланс... - пробормотал Кадо. - Устранить угрозу. Больно. Необходимо...
- Мефано Кадо, слушай мой голос! - приказал я. - Слышишь?
- ...да...
- Каковы твои отношения с отступником клана Лу Цзи, известным как Весёлый Шень?
- ...я свёл с ним знакомство через Кенсиро Рафу около восьми лет назад...
Я и Райдон переглянулись. Рафу - это был примерный ровесник Кадо, такой же маг-ветеран. И - тот самый предатель, имя которого назвала мне Мурена. Собственно, одним этим признанием наш пленник уже полностью оправдал все наши шаги: и атаку, и пленение, и полевой допрос при помощи принуждающей к откровенности Формы. Одно признание, и вместо незаконно атакованного почётного старейшины клана в наших руках оказался почти-отступник. Разве что сохраняющий ещё свой высокий официальный статус.
Ну да это не надолго.
Потому что откровения и подробности продолжали литься из уст Кадо. Медленно, как патока, но непрерывно и обильно. Понемногу, задавая один наводящий вопрос за другим, я помогал раскрыть картину обширного и систематического... вредительства. Как-то иначе назвать это сложно. Ведь одним из первых уточняющих вопросов с моей стороны стал вопрос мотивов. Я мог бы понять многое: месть, неудовлетворённые амбиции, банальный подкуп или чуть менее банальный личный интерес - ну а вдруг? Даже клановые маги иной раз без памяти влюбляются во врагов или в нарочно подсунутых девиц... ан нет: мотивы Кадо оказались более сложными. Из-за угнетённого состояния сознания он не мог толком объясниться, только и продолжал, что бормотать про какой-то баланс и какую-то угрозу - и тогда, после быстрого перешёптывания с Райдоном-доно, мы решили отложить этот вопрос, дабы все силы и отнюдь не бесконечное время действия Пьяной Болтовни направить на выявление подробностей совершённого предательства.
Вопрос за вопросом дошло дело и до событий, связанных с семейством Оониси. Мне пришлось сосредоточиться до предела, не отстранившись от эмоций - это было бы слишком заметно и неизбежно вызвало бы подозрения, а то и разоблачение - но контролируя и эмоции, и особенно их проявления... пожалуй, никогда ещё не доводилось мне контролировать себя ТАК. Меж тем слова Кадо ни в коей мере не способствовали спокойствию моего духа. Сложно слушать, как одна мирная, беззащитная - лишь руку протянуть, и удавишь! - хладнодушная мразь рассказывает: да, это она, мразь, продавила назначение на место Дайки именно Юдсуки; да, основной мотив состоял в недопущении тесного союза клана Мефано и рода Оониси с их взаимным усилением; да, Кадо планировал принести в жертву всех или почти всех Оониси, ибо это удобнее и вообще лучше, чем жертвовать урождёнными Мефано...
Как я сдержался на последнем признании - не знаю. Милостью ками, не иначе!
Очень хотелось спросить, зачем вообще кем-то жертвовать, но я уже высчитал - трансовые методы люай весьма способствуют сохранению рассудка холодным, - что с шансами более тридцати пяти к тридцати семи пленник снова начнёт в ответ бормотать про угрозу балансу. Поэтому я сосредоточился на подробностях. Как я уже узнал, спасибо Урр за печальные вести, непосредственным исполнителем уничтожения Оониси назначили Мефано Акио; но меня интересовало также, кто подстраховывал его, кто ломал цем-защиту, кто вырвал у Раа и убил Джиро и Кенту (о да, имя этого последнего я хотел узнать с особенной силой!). А самое важное - кто принимал решения, помимо Кадо, и кто отдавал приказы.
Что ж, пленник ответил. Причём в подробностях. Когда очередное применение "мгновенной оценки" показало, что ещё немного, и даже не очень проницательный Райдон начнёт недоумевать, с чего я проявляю столь высокий интерес к достаточно рядовому - для него - эпизоду в череде предательств Кадо, я переключился на другие случаи, требующие прояснения. И надо заметить, что наш пленник не особо стеснялся в средствах. Сговор со старейшинами враждебных кланов - Кенсиро Рафу оказался далеко не единственным, с кем он водился; разжигание межклановой вражды при помощи самых разных методов, включая сведение своих с заведомо сильнейшими врагами (один из таких случаев, собственно, и положил начало истории с Муреной); роспуск порочащих клан слухов; найм для грязных дел отступников - Весёлый Шень опять-таки не был единственным удобным исполнителем; принуждение соклановцев к разного рода неблаговидным действиям при помощи подкупа и шантажа...
Кадо действовал осторожно, тщательно маскируясь и совершая наиболее сомнительные дела чужими руками. Но даже с такими ограничениями ущерб, нанесённый им клану Мефано за много лет, был страшен. Да что там - одна только история с Оониси в итоге стоила клану двух сильнейших и опытнейших боевиков в ранге мастера (Юдсуки с Акио) и шестисот сорока тысяч лю, если считать лишь прямые выплаты. А уж размер ущерба репутации - пожалуй, даже люай не сочтёт в точности.
Слушая его откровения, Райдон в некий момент не удержался и ушёл в транс... чтобы сдержать почти необоримое желание на месте, своими руками удавить поганца. Вполне понятное желание, которое я разделял в полной мере. Да и мои ученики, "незаметно" подслушивавшие допрос, полыхали для моего первого хирватшу весьма однозначными чувствами. Даже Шика с Тоши! При всей их легкомысленности, они родились в клане и впитали некоторые понятия с пелёнок.
...а потом Акина-сан, дойдя до предела своих способностей к поддержанию Пьяной Болтовни, предпоследним усилием воли преобразовала эту Форму в одну из Форм принудительного усыпления. И последним усилием ушла в восстановительный транс, отходя от напряжения и восполняя резерв сеф.
Настала опустошённая, выжженная какая-то тишина.
- Прошу простить недостойного, Райдон-доно, - нарушил я её после долгого вдоха и не менее долгого выдоха, - но я должен вас оставить.
И едва заметно указал старейшине туда, где пряталась за сёдзи моя подслушивавшая команда. "Мне следует позаботиться об учениках". Райдон медленно кивнул. "Полностью поддерживаю. И даю своё разрешение. Действуй".
А затем внезапно, не меняясь в лице, так врезал кулаком по полу возле татами, на котором сидел, что крепкие плашки из морёного дуба брызнули щепой.
* * *
Что такое месть?
Это воздаяние. Болью чужой за боль свою. Это плата - вредом за причинённый вред. Это справедливость... восстанавливаемая на руинах, оставленных сотворённой врагом несправедливостью.
Имею ли я право на месть?
Да. Мне причинили боль. Мою семью уничтожили. И ничего справедливого в этом, конечно же, не было. Любой непредвзятый свидетель, которому я пожелал бы открыться, рассказав свою историю, подтвердил бы это.
Моё мщение может быть не слепым, как то часто бывает, но зрячим. Теперь я знаю всё, что мне нужно: имена, обстоятельства, меру вины. Я имею возможность и желание отомстить.
Так почему же мне не хочется идти по самому лёгкому пути?
Смерть, возрождение и миновавшие годы смягчили меня? Нет. Любое воспоминание о Хироко и детях по-прежнему окрашивается знанием об их насильственной гибели в тёмные тона. Я ничего не забыл и, уж конечно, не собираюсь прощать виновных.
Вот только Мефано Кадо, как и действовавшие по его указке, - не только палачи, но и жертвы. О, мне станет легче, когда они сдохнут (желательно в муках, но обычная смерть меня тоже устроит). И я позабочусь об этом - тут нечего размышлять и сомневаться. Но... сломать клинок убийцы можно, это будет актом правосудия, это доставит мне некое удовлетворение. Только вот полного утоления жажды мести мне не получить, пока я не узнаю ещё кое-чего. Пока не выясню точно, кто поставил на бывшего почётного старейшину свою цем-печать. Кто подтолкнул его на скользкую тропу предательства собственного клана, собственной крови. Кто лишил Кадо ясности мысли, обесчестил и заставил потерять лицо. Превратил в преступника. В отступника.
Отомстить инструментам инструментов можно. Хотя бы для того, чтобы эти слепые орудия чужих замыслов уже никто не смог использовать для вредительства вновь. Только вот осознание, что настоящего виновника - вдохновителя, высоко сидящего интригана, устроителя моих бед и истинного врага - я по-прежнему не вижу и не могу достать...
Раздражает.
Нет, даже не так. Бесит.
То, что я хорошо себя контролирую и не показываю своих истинных чувств, не означает, что эти чувства отсутствуют. Наоборот, необходимость сдерживаться всё только усложняет.
- Почему люди предают?
Вопрос задала Тоши. Но и её близняшка, и Ясуо с Рини ждали ответа не меньше.
- Из-за слабости, - сказал я. - Ну и по глупости... но глупость - тоже слабость. Слабость ума. Старейшина... бывший старейшина, по всему судя, пал жертвой именно этого недостатка.
- Но ведь... он... не так уж глуп и слаб, раз дожил до своих лет и... долго таился.
- Значит, у Мефано нашёлся враг, оказавшийся умнее и сильнее Кадо.
Вся четвёрка дружно передёрнулась. Хотя Шики и Тоши сумели не показать этого, но... моё хирватшу не так-то просто обмануть обычным контролем тела. Не с их куцым опытом.
Враг, более сильный и умный, чем опытный и осторожный мастер магии? О да. Это страшно. Но такова реальность. И она не изменится, если отворачиваться от неприятной правды.
Кстати, не так уж сложно догадаться, что это за враг. Собственно, не так уж много существ либо организаций проходят по разряду "не в силах оказать сопротивление, мастер магии вынужден им подчиняться". Причём те же демоны или, скажем, шпионы князей-конкурентов отпадают - им Кадо как раз мог бы противиться или в крайнем случае умер бы, пытаясь. Да... я понимаю в происходящем больше своих учеников, и потому мой страх куда... рельефнее.
И всё же...
Хироко. Макото и Аи. Кейтаро, Хана, Джиро, Кента. Нацуко. Има.
Когда-то я пообещал сам себе, что не сверну с пути мщения, даже если его преградят десять тысяч небожителей.
Что ж... я сдержу обещание.
Но зрячая месть может выбирать окольные пути.
- Запомните накрепко, - сказал я, поочерёдно заглядывая в глаза каждому из своей четвёрки, - ни одно существо, будь то человек, дух, демон или бог - не всесильно и не всеведуще. Можно и нужно бояться врага, особенно если тот силён. Но сдаваться нельзя. Участь бывшего старейшины - это урок всем нам.
- Урок?
- Да. Причём весьма простой. Лучше умереть, чем предать.
Благодаря хирватшу я ощутил, как пелена страхов, смущающих учеников, разрывается. И обрывки её отметаются прочь ветром решимости. Что ж, они усвоили урок. А я?
Время покажет.
* * *
Допрос Кадо при помощи Пьяной Болтовни (с неизбежными перерывами) продолжался почти два дня. А мог бы длиться десятикратно дольше - подробностей его многолетнего вредительства хватило бы очень надолго. Но настал момент, когда тянуть с решением дальше стало опасно. Ведь, в конце концов, Мефано Райдон - отнюдь не почётный, а действующий старейшина. Он не мог исчезнуть надолго, не вызвав волну слухов и подозрений. Не говоря уже о сопутствующих обстоятельствах его... "исчезновения". Спугнуть соучастников предательства - последнее, что нам нужно.
И вот, как только Акина отошла от очередного этапа допроса, Райдон сообщил ей и мне при помощи жестов, что хочет посоветоваться вдали от лишних ушей. Теми же жестами я выразил согласие, достал загодя подготовленный свиток, влил свою сеф в цем-печать... и нас троих окружила шелестящая сфера молочно-белого марева. Ни подслушать, ни подсмотреть. И...
- Гашение сеф? - лёгкое удивление.
- Неполное, Мефано Райдон-доно. И не столько гашение, сколько смешение. Я постарался также предусмотреть - и отрезать - возможность слежения при помощи ватшу. Акина-сан?
- Получилось, - признала она. - Всё, что за пределами этой... пелены... размыто. Я даже не могу ощутить присутствие сеф твоих учеников. Хотя использование боевых Форм, возможно, всё-таки будет заметно... тут нужны испытания.
- И как долго будет работать печать?
- Не менее пяти-шести больших черт, Мефано Райдон-доно.
- Хорошо. Тогда начнём. Вы догадываетесь, о чём пойдёт речь, так что... высказывайтесь первым, молодой мастер.
Совершив поклон уважения, я коротко изложил своё видение ситуации. Не упоминая мнения об уровне сил, которые толкнули на предательство клана бывшего старейшину. Только факты: утекающее время, нобходимость пленения, допроса и суда над сообщниками Кадо, избыточность риска при приведении его в чувство и возможность держать его в беспамятстве ещё не один день.
- Ясно. Ашина-сан, вы, как целитель, подтверждаете... сказанное?
- Да. Необходимые вытяжки у меня с собой и в достаточном количестве. Для подстраховки есть медицинские цем-печати и Формы. Ещё пять или шесть дней я могу держать Кадо в... безопасном состоянии, причём без существенного вреда его здоровью.
- Что ж, тогда готовьте отступника к перемещению.
- А слуги? - уточнила Ашина.
- Как мне помнится, - молвил Райдон, не глядя на меня прямо, но явно сфокусировав иные чувства, помимо зрения, - Мефано Сусуми-сама счёл вашу команду готовой для испытания кровью. Как вы считаете, молодой мастер: наш глава ошибся?
Проклятье.
- Если бы результат испытания был ясен заранее, его не стоило бы называть так, Райдон-доно. Я испытаю моих учеников... и сообщу вам результат.
- Что ж. Тогда действуем.
Я вновь совершил поклон уважения, отменил действие печати приватности, свернул и спрятал свиток с нею, а затем отправился к команде.
...почему я вообще так сжимаюсь при мысли об испытании убийством?
Да просто опыт есть. Неприятный.
Питаемый водами третьей жизни, памятью Оониси Акено.
Сам я впервые убил себе подобного довольно легко. Но к тому моменту моей душе было уже под сотню; я успел испытать и предательство, и одиночество, и травлю "сверстниками", и выживание с добычей пищи своими руками. Суть моя зачерствела, а закалённый медитациями разум не нашел большой разницы между кровью пойманного зайца и кровью ненужного свидетеля. Хотя даже так раза три или четыре являлся мне во снах тот заморённый невзгодами нищий. Стоял, смотрел... и уцелевшим глазом, и окровавленной дырой на месте второго, оставленной моим ножом. Молчал. Этого хватало, чтобы просыпаться с сосущим ощущением пониже грудины и омрачённым настроением.
Хироко сама завела разговор о том, чтобы испытать себя. К тому моменту ей было за двадцать, она родила Кейтаро и оправилась от родов. Что двигало ею - остатки почти сбывшейся детской мечты о становлении ведьмой? Стремление стать ещё ближе ко мне? Желание дойти до своего предела и точно узнать, на что способна? А может, тёмная сторона любопытства или долг? Не знаю. Я не стал её расспрашивать - ни до, ни после. Просто спросил, уверена ли она, подстраховал во время похода в трущобы и был рядом потом. Но знаю: ещё много после расправы с той мелкой шайкой жена, и так-то любящая ласковые прикосновения, льнула ко мне особенно часто, а однажды ночью, проснувшись чуть ли не в самое тёмное время суток, пробормотала: "Магия - это здорово. Но путь ведьмы - нет".
С детьми вышло ещё сложнее.
Старший сын вроде бы отнял жизнь с лёгкостью... вроде бы. Подготовленный люай, умеющий переплетать Сеть Памяти... истинное отношение такого к чему бы то ни было узнать непросто, даже при помощи хирватшу. Я, к стыду своему, далеко не сразу понял, что к чему. Но когда понял - испугался. Если Хироко потом начала ко мне льнуть, то Кейтаро - отдалился. Он и так-то вырос скупым на улыбку, но после испытания кровью перестал улыбаться мне вообще. Своей матери - тоже. Увы, насколько легко заметить что-то появившееся, настолько же сложно порой понять, когда что-то привычно-незаметное исчезает. Лишь два десятидневья спустя начал я ощущать неладное... и не понял, что к чему, пока - ещё двумя десятидневьями позже - Хироко, мучимая первыми ростками отчаяния, не умолила меня поговорить с сыном.
Что ж. Поговорили. Основательно так. И вроде бы положение удалось поправить. Наследник заново переплёл свою Сеть Памяти, загнал отвращение к себе ещё глубже, перестал бояться убийц - то есть своих родителей и знакомых магов... но нечто трудноуловимое, хрупкое и драгоценное, раньше жившее в его взгляде, всё же ушло.
Да, взрослеть необходимо. Но не все пути взросления равноценны...
А почти сразу после этого чужую жизнь отняла Хана. Случайно в общем-то. Но с куда как худшими последствиями.
Моя старшая дочь выросла той ещё непоседой и хулиганкой. От выходок её и собранной ею банды сорванцов стонали жители пяти кварталов окрест, а уж слухами питался, пожалуй, весь Ёро. Дома-то мы с женой без особого труда держали эту акунин-онна в строгости... но тем более отвязные выходки устраивала Хана вдали от пригляда старших. На неё со временем даже жаловаться перестали, потому что за жалобы она впоследствии мстила - и довольно жестоко. Узнавать об её очередных проступках приходилось окольными путями, а чуть ли не единственным способом приструнить мелкую хоть на какой-то срок - пообещать временно отменить совместные тренировки и урезать обучение.
В общем, Хану очень сложно было назвать хорошей дочерью. Но даже так её поведение могло остаться всего лишь баловством и проказами... вот только во время очередной драки с конкурирующей бандой благие ками отвели взгляд, а демоны возрадовались. Дочь, уже вышедшая на уровень подмастерья, но ещё не набравшаяся достаточно опыта, чтобы должным образом контролировать свою силушку, не сумела рассчитать удар.
Простая случайность... но отцу убитого паренька от этого не стало легче.
Банда Ханы распалась. Точнее, из предводительницы дочь в одночасье стала изгоем: почтенные горожане настрого запретили своим отпрыскам иметь дело с "ёкаем". И не нашлось ни одного приятеля либо приятельницы, кто нарушил бы этот запрет. Может, со временем положение сгладилось бы как-нибудь. Но я совершил очередную ошибку, нагрузив Хану тренировками и учёбой, чтобы на проказы (и на самоедство) оставалось поменьше сил. В свободное время она также не вылезала из подвала, раз за разом отрабатывая удары и изученные Формы. И чем дальше, тем сильнее замыкаясь. Когда дочь начала в подвале ночевать, мы с Хироко опомнились. Не без труда, но всё же извлекли Хану из-под земли и вскрыли наросший вокруг её души панцирь отчуждения. Кейтаро, кстати, немало помог нам в этом. Да и другие домашние - мама Аи, Нацуко, Джиро, Има, старые и преданные Оониси слуги - поддержали нас. Меня по сию пору передёргивает, когда я подумаю, что могло случиться, если бы от Ханы отвернулась ещё и семья.
Да. Нанесённая рана - незримая, но глубокая - в итоге зажила. Но от былой хулиганистой пацанки осталась лишь тень. А в характере окончательно закрепилась мстительная жестокость - к счастью, хорошо сдерживаемая разумом. И всё же мнение "чужих" для дочери раз и навсегда стало ничтожным. Помнится, одну из родственниц - тётушку, что в своё время как бы не громче остальных сокрушалась о недостатке манер у Хироко, а позже пыталась пристыдить Хану за какой-то мелкий недостаток в одежде - моя старшая довела чуть не до обморока одним взглядом и вопросом, почему та не боится говорить гадости в лицо "такой плохой девочке".
Новым правилом Ханы после того случая, видимо, стало: "Пусть трясутся хоть от ужаса, хоть от омерзения, лишь бы не трогали и помалкивали"...
Да. Опыт мой по части кровавых испытаний не радостен. Но и выбора нет. Мои ученики - маги, причём близняшки - ведьмы потомственные, клановые; люди нашего сословия, не умеющие убивать, подобны крестьянам, не умеющим доить скотину. Оттягивать испытание нельзя уже в силу того, что это неразумно: как сказано в Священной Дюжине, "чем моложе росток, тем слабее, но тем и гибче".
- ...убить?
- Да. Таков приказ, Рини. Можете рассматривать это как очередной урок. Все мы прекрасно знаем, что, не в пример своему господину, они ни в чём не виновны и просто до конца выполняли свой долг. Но когда господин оступается, его слугам приходится платить по чужим счетам. А можете посмотреть на это как проявление милосердия: ведь о том, что натворил Кадо, они ещё не знают.
- Нас четверо, - заметил Ясуо после недолгого молчания. - Слуг двое. Как будем... делить?
- Не надо делить, - Шика.
- По праву принадлежности... - Тоши.
- ...к клану Мефано...
- ...мы просим чести...
- ...пройти испытание...
- ...первыми.
Я окинул их испытующим взглядом:
- Уверены?
- Да, - хором.
- Ясуо, Рини. Вы согласны уступить им?
- Вполне, - бросил Ясуо. Рини, повернувшись лицом к близняшкам, просто поклонилась - как кланяются равным, чьё первенство, тем не менее, в данный момент несомненно. Например, партнёру, только что победившему в спарринге.
- Значит, вопрос решён, - подытожил я. - Будьте готовы к выдвижению через треть большой черты.
Забегая вперёд, могу сказать, что кошмары об убийстве невинных Шике с Тоши в итоге не являлись. Да и двое оставшихся учеников впоследствии прошли своё испытание кровью... достойно. Наверно, этого следовало ожидать: поступки, осуждаемые в среде чиновников, торговцев и людей ремесла, в иной среде порой воспринимаются совершенно иначе. Но... плох тот наставник, чьё сердце не бьётся чаще при мысли об испытаниях на Пути его учеников.
Я же в результате этой истории осознал - хотя и с опозданием - кое-какие нюансы своего отношения к Мефано. И получил ещё одну причину для подкрепления собственных планов, касающихся будущего княжеского клана.
* * *
Выявление подтверждённых и возможных предателей прошло в несколько приёмов. Как бы я ни хотел собрать и проверить всех Мефано разом, провести такое собрание было бы невозможно даже властью главы. Но мы с Райдоном-доно (а когда неприятные новости дошли до него - и с Сусуми-сама заодно) постарались, насколько смогли, проверить всех членов клана так, чтобы проверка эта стала для проверяемых внезапной. Одним только тестом на наличие тайной цем-печати при помощи сикигами мы, само собой, не ограничились. Всех членов клана - и урождённых, и принятых, и подозреваемых, и вроде бы ни в чём не замешанных, и действующих, и почётных старейшин... да даже детей старше пяти лет! - подвергли также опросам в присутствии Акины-сан и других обладателей хирватшу. Ведь, как ни противна естеству сама мысль о подобном, но у Кадо-предателя могли найтись вполне добровольные и сознательные пособники без всяких цем-печатей на голове.
Итоги... не радовали. Мягко говоря.
Одних только "опечатанных" обнаружилось ни много, ни мало - четыре мастера магии и три подмастерья (причём Кадо знал и сотрудничал только с одним мастером и одним подмастерьем). Чуть ли не четверть всех Мефано - то есть всех вообще, включая детей! - оказалась в разной степени замазана в содействии предателям. Немалым ударом для главы стало то, что среди принятых доля даже невольных сообщников "опечатанных" оказалась незначительна. Предатели, как выяснилось, старались привлечь в первую очередь урождённых членов клана.
И вершиной их достижений стала вербовка единоутробного брата Мефано Сусуми-сама.
Да-да! Не какая-то мелкая рыбёшка, но сам младший брат главы - и его весьма вероятный преемник - оказался одним из носителей тайной цем-печати.
А уж сколько грешков, грехов и полноценных преступлений, легко способных стать причиной отступничества и изгнания, всплыло во время расследования... в том числе обнаружившихся попутно, без прямой связи со всей этой историей... Кадо со своими, с позволения сказать, коллегами особенно любил использовать тех, кого мог шантажировать; а для хорошего шантажа нужна не менее хорошая причина или хотя бы надёжный, крепкий повод.
Дошло до того, что я поймал себя на невольном сочувствии клану и особенно главе. Принимать такие новости - горше, чем хину жевать.
Не то, чтобы это как-то повлияло на мои действия...
Хину я вспомнил неспроста. Расследование с арестами, допросами, бегством части выявленных сообщников "опечатанных", новыми арестами и новыми допросами - вся эта напряжённая до звона суета ввергла клан в нечто, сравнимое разве что с жестокой южной лихорадкой. При которой больной не по одному разу в сутки то трясётся от озноба, обливаясь липким потом, а то горит в бреду, нещадно мучимый кошмарами и жаждой. Шутка ли - четверть клана замешанных! У каждого из которых, само собой, имелось по несколько ни в чём не виновных родственников - жён, мужей, братьев и сестёр, дядюшек и тётушек, сыновей, дедов и бабок, - а также друзей, женихов и невест, напарников, учеников и наставников, кредиторов и должников, собутыльников и просто хороших знакомых. Само собой, что многие из уличённых взывали к помощи родни и близких, а означенные родня и близкие вели себя по-разному. Многие отворачивались от оступившихся, но многие всё же пытались заступаться за них. Чем совершенно не облегчали ноши Сусуми-сама и старейшин, вынужденных решать, чьи дела непростительны, а кому всё-таки можно дать второй шанс.
Если бы я не отправил следить за происходящим Урр, вполне мог бы пропустить момент, когда глава клана, захватив с собой одну только Ашину-сан, "навестил" Кадо для особого допроса. То есть без влияния Граничного Кольца и Пьяной Болтовни. Кстати, Ашина при этом не присутствовала - она лишь привела бывшего старейшину в чувство, а потом Сусуми-сама указал ей на сёдзи и активировал цем-барьер приватности. Определить, о чём говорили глава и предатель, из-за этого барьера не удалось. Но, полагаю, ничего утешительного Кадо главе не поведал, поскольку сразу после этого Сусуми-сама лично прирезал всех "опечатанных" до единого, не позволив им - ну, кроме Кадо - даже прийти в себя перед смертью.
Я догадывался, почему он поступил так, и полностью (втайне) одобрил такую казнь. Хотя и пожалел, конечно же, что предатели отделались слишком легко.
Впрочем, измыслить для них вполне соразмерное наказание не осилили бы даже палачи Первой Империи, изобретатели пытки водой, колесования по-хатуански, "удобрения садов" и "людей-свиней". Увы, но за череду даже самых немыслимых преступлений, если преступник - человек, можно убить лишь единожды. Таков закон всё той же Первой Империи, никем не отменённый. Все попытки запечатывать души людей, как запечатывают демонов, отправлять их прямиком во владения Куро Айджин и других тёмных божеств, использовать для казней оружие, повреждающее душу, и тому подобные изыски безумной мстительности... в общем, занимающиеся такими вещами напрашиваются на недружественный визит "сосудов святости".
Так что, пожалуй, к лучшему, что Сусуми-сама не оставил мне выбора. Будучи свободным в решениях, я всё-таки мог бы рискнуть и скормить хотя бы конкретно Кадо моим демонам. Но как вышло, так вышло. Сдох, так сдох.
Пожелаю предателю десяток перерождений погадостней. И забуду про него. Вернее, приглушу связи в Сети Памяти так, чтобы вспоминать о нём пореже и без лишних эмоций.
Этот свиток судьбы дочитан, пора браться за новый.
* * *
- Силён, - прохрипела Мефано Санго. Говорить нормально она не могла: скрученная в весьма замысловатом захвате, с лентой, прерывающей управление сеф, на шее...
Полное поражение.
Я отпустил ведьму (кстати, правильно освободить противника из захвата - так, чтобы при этом не пострадать от контратаки с близкой дистанции - едва ли не сложнее, чем взять в захват), после чего без лишней поспешности, но достаточно быстро отпрыгнул подальше спиной вперёд. Одновременно я попытался снять ошейник, не касаясь его руками. Увы, именно этого Санго мне не позволила. Стоило ленте соскользнуть с неё, возвращая контроль над магией, как ведьма резко ускорилась и сцапала моё изделие. Растянула, читая и запоминая цепочку знаков, одновременно поднимаясь во весь рост...
Р-раз! И сильные руки рвут полоску пополам. Складывают обрывки. Р-раз! На четыре части. Складывают. Р-раз!..
- Сети, капканы...
Ненавидит их люто
Дочь вождя стаи.
Хокку удалось, особенно как для импровизации. Но старшая дочь Мефано Сусуми-сама одарила меня более чем угрюмым взглядом, притом щедро приправленным концентрированной яки.
Я не дрогнул. Так как ждал чего-то подобного.
Да, лицо Санго и до увечья не блистало красотой. Увы, но в смысле внешности она слишком многое унаследовала от отца; а то, что красит или хотя бы не уродует мужчину, вроде сросшихся бровей и массивного подбородка, в женщине очень редко выглядит притягательно. Быть может, при помощи макияжа и правильной подачи себя ведьма смогла бы создать впечатление если не красивой, то... интересной. Быть может.
Ожог перечеркнул всякие надежды.
Начинаясь от переносья и частично захватывая крыло левой ноздри, широкий - до трёх пальцев в самом широком месте - рубец уходил к уху через скулу и щёку. На отчётливо тронутой загаром коже (отменно гладкой, надо отдать должное) он выделялся бугристым месивом отчасти болезненно красной, отчасти почти белой плоти.
Санго получила эту отметину в четырнадцать. Десять лет назад. В бою, притом жестоком, где умерли все её напарники и даже мастер-наставник, а сама она слегла с истощением и лихорадкой. Что уж там, - половину десятидневья юная тогда ведьма валялась в охотничьей хижине без нормальной помощи целителя, терзаемая ранами, бредовыми видениями и слабостью. А когда соклановцы наконец нашли её, для полноценного исцеления ожога стало поздно. Да и сама Санго отнеслась без восторга к перспективе исцеления, всячески препятствуя лечению.
Почему? Долго гадать не нужно. Четырнадцать - опасный для девушки возраст, самая пора для романтических фантазий... отягчённых сознанием своей непривлекательности (а Санго, повторюсь, не отличалась небесной красой и до увечья). Кто стал мишенью для её чувств, обычно выбирающих кого поближе - наставник? Напарник (для своей старшей дочери Мефано Сусуми-сама расщедрился на довольно взрослого и опытного бойца, да и напарницу подобрал постарше-посильнее)? Не хочу гадать, но почти уверен: чувства имели место. И вот такой финал... все умерли, а она нет...
Я не с чужих слов знаю, каково оно - остаться единственным выжившим.
- Давай уже своё желание, - разорвала молчание ведьма, - победитель.
- Составь мне компанию за обедом.
- Что?! - концентрация яки резко возросла. Я вновь проигнорировал.
- Вон тот холм, вернее, его вершина, вполне подойдёт. Оттуда открывается неплохой вид.
Сверлящие меня подозрительным взглядом карие глаза сощурились в пару щёлок:
- На свидание зовёшь? Меня, Они-бугэйся*?
/* - напоминаю: они - демон-людоед, онна-бугэйся - женщина-самурай. Собственно, "онна" - это в прямом переводе "женщина" или "дева"; наградившие Санго приведённым выше прозвищем, таким образом, "лишили" её признаков пола - помимо прочего./
- Нет.
Выверенная пауза.
- Я приглашаю на свидание мастера магии Мефано Санго. Для серьёзной беседы.
- Но на свидание?
- Да.
- А если я откажусь?
- Хм. - Позволяю себе лёгкую улыбку, ни в коей мере не насмешливую, скорее скромную. Даже опускаю взгляд вниз для пущего эффекта. - Поговаривают, что мне свойственно большое упорство в достижении поставленных целей...
Ведьма фыркнула. Я возликовал - исключительно в душе.
- Ну-ну. Что ж, приму предложение и угощение.
- Буду рад.
Ни слова лжи. Я в самом деле рад, что Санго согласилась и даже не шибает больше жаждой крови в мой адрес. А она, как ведьма, - конечно же, чувствует мою искренность и настрой.
Ради подготовки к этому обеду я немало расстарался. Даже жаль, что поварские изыски - все эти эби тяхан, редкие деликатесные мацутакэ с жареным тофу и рисом, отваренным в бульоне даси, сладкий салат с вакамэ и всё прочее, добытое ради такого случая не без разных приключений - прошли мимо меня. Я просто не мог позволить себе должным образом сосредоточиться на вкусе блюд, на виде с холма, на... да на всём, кроме своей спутницы. При этом, конечно, приходилось ещё очень тщательно контролировать себя: движения тела, порывы духа, выводы разума. Причём так, чтобы мера и главное направленность контроля оставались от Санго сокрыты. Впадать даже в наилегчайший транс? Нельзя. Такое было бы замечено и испортило бы все приготовления, заодно затруднив исполнение планов. Только естественные реакции, только живая воля и вполне объяснимое, но "маскируемое" волнение.
И вот ведьма налила себе* охлаждённого тэй-арукору-сю** (к слову, высшего класса: таким саке даже князя угостить не зазорно!). Медленно выцедила всю пиалу, явно не упуская возможности насладиться редким послевкусием. И вернула опустевший сосуд на циновку - дном вверх.
/* - пара слов о застольном этикете. Само собой, кое-где в описываемом мире, особенно среди высшего сословия и подражающих аристократии, в ходу настоящие "цаоские церемонии". Но у магов и эта сторона формального общения упрощена до предела. Так, попытаться "поухаживать" за дамой, с которой сидишь за одним столом, возможно, если оная дама по малолетству не вполне самостоятельна; если дама сильно старше и/или выше статусом - тогда это знак большого уважения, да и то возможны нюансы; и, наконец, если дама - жена либо наложница ухаживающего. Ну, или невеста. Или хотя бы любовница. Понятно, что для первого варианта Санго слишком стара, для второго наоборот, а третий (пока) не актуален. Конечно, будь Мичио менее расчётлив и более напорист, он мог бы попытаться подложить ей кусочек повкуснее и собственноручно подлить саке. Это следовало бы толковать как почти прямое заявление прав: "хочу видеть тебя моей женщиной". Но шансы на согласие при таком подходе были бы слишком малы, а отказ серьёзно затруднял достижение поставленной цели.
** - разновидность национального напитка пониженной крепости./
Старинный способ завершить трапезу и перейти к разговору. Правда вот, угощение подбирал я. Также именно я выбрал место этого "свидания" и я же вынудил Санго к участию в нём... одним словом, подать сигнал к окончанию обеда, по правилам вежества, также следовало мне. Случись дело при княжеском дворе - и ради сохранения лица мне следовало бы немедля с самыми почтительными извинениями распрощаться со столь недружелюбно настроенной дамой, чтобы позднее отомстить с той или иной степенью жестокости. Но действия ведьмы, к тому же отчасти превосходящей меня статусом - особый случай; если перевести жест Санго в слова, это было что-то вроде: "Ну, мы всласть пожрали и даже выпили не без приятности - так не будешь ли ты, уважаемый хозяин, достаточно любезен, чтобы открыть наконец рот и начать обещанную мне ранее серьёзную беседу?"
Я улыбнулся (несколько язвительно) и продекламировал:
- Прямота сильна,
Если хочешь добиться
Своего - быстро.
Ответом на мой маленький выпад стал очередной хмуро-требовательный взгляд. Хорошо ещё, что не приправленный яки; видимо, угощение до какой-то степени смирило буйный нрав ведьмы.
- Некоторое время тому назад я имел несравненное удовольствие личной встречи с Мефано Сусуми-сама. И беседы... касающейся моих планов в том числе на мою будущность. Я, знаешь ли, к тому времени отклонил аж четыре варианта, измысленных почтенным Мефано Тоширо-доно... вот глава клана и пожелал узнать, кого я вижу в роли своей супруги.
Санго, продолжая хранить молчание, изобразила лицом вопрос. В очередной раз слабо улыбнувшись - теперь с подобающей случаю скромностью - я ответил прямым взглядом глаза-в-глаза, истолковать который превратно было... сложно.
И меня поняли правильно:
- Ч... что?! Это шутка?
- Нисколько, - заявил я с самым серьёзным видом. После чего повторил доводы, уже однажды озвученные: про сильную ци матери и прочие подобные, идущие от головы. Не забыв озвучить свои планы, касающиеся возвышения в иерархии клана за счёт этого брака... но как приятное дополнение, не более. Создать впечатление властолюбца мне не хотелось совершенно. И так как я был искренен, то мне это, скорее всего, удалось.
Некоторое время после окончания объяснений мы оба молчали.
- И как, - спросила Санго, - воспринял эти... откровения Мефано Сусуми-сама?
- Пообещал следить за моими успехами.
- Вот как.
- Позволь мне ещё немного откровенности.
- ... - движение плеч, слишком смазанное для какого-то определённого жеста. Собеседница при этом отворачивается и смотрит куда-то за горизонт. А вернее, никуда конкретно.
- Когда выдадут замуж нежно оберегаемую Ран-тян, - спокойно заметил я, - её мнение не будет иметь решающего значения. В этом смысле тебе повезло куда больше: надо сойти с ума, чтобы идти наперекор воле мастера магии при заключении брака. Если ты твёрдо откажешься иметь со мной что-либо общее, я, конечно, ещё похожу вокруг, но в итоге отступлюсь. Но есть ли у тебя на примете некий лучший вариант? И стоит ли превращаться из Они-бугэйся в Урэнокори*?
/* - букв. "залежалый товар". Иначе говоря, старая дева./
Среди чувств, всколыхнувшихся в душе Санго после этой реплики, приятных не было. Но я не собирался её щадить. Тем более, она не приняла бы подобного. И не заслуживала такого оскорбления.
- Можешь не давать ответа сейчас. Но... я прошу тебя подумать над моим предложением. Пусть я не могу предложить любви, а только уважение, верность и расчёт... с толикой нежности и страсти. Это не самая плохая основа для долгих и прочных отношений, как я слышал.
- ...ответишь на вопрос? - по-прежнему не глядя на меня.
- Задавай.
- Кто она?
- Не ищи поводов для ревности. Да, - признаюсь не без некоторого усилия, лишающего лицо выразительности и делающего голос неестественно ровным, - я любил и всё ещё люблю... но мертвецы - не соперники живым.
Санго не сдержала дрожи.
Ну да, я ведь вычислил, что её возлюбленный умер в той стычке десять лет назад... а она так его и не забыла. Не смогла.
Какая же я сволочь.
- Благодарю за обед, свидание и предложение, Ясси Мичио-сан, - она поднимается, но в мою сторону по-прежнему не глядит. - Я обдумаю сказанное.
Что ж. "Думала" она ещё четыре десятидневья, а свадьбы пришлось ждать полгода. Однако я точно знал, что всё решилось ещё тогда, на вершине холма - остальное стало чистой формальностью.
Оборот пятый (4)
Про Санго я начал рановато. Придётся вернуться во времени к моменту казни Кадо и последовавшим событиям, чтобы объяснить, почему потом всё повернулось так, как повернулось.
Когда человек тем или иным образом узнаёт много такого, что не предназначено для чужих - а я волей случая узнал куда больше грязных тайн клана, чем даже сам хотел бы - стоящие у власти могут поступить двояко (потому что "оставить всё как есть", конечно, не выход). Или как можно быстрее избавиться от слишком много знающего, причём так, чтобы число знающих не приросло. Или поступить по канонам "Наставления о тайном"*, то есть приблизить и обласкать.
/* - классический трактат о политике, шпионаже и искусстве интриг в трёх частях. Первая содержит основы стратагемного мышления с примерами и историческими прецедентами их применения, правильного и неправильного. Вторая (довольно условно) похожа на "Использование шпионов" Сунь Цзы. Третья (ещё более условно: весьма велики поправки на менталитет, стилистику изложения, исторические примеры) на "Государя" Макиавелли. Две части переведены и адаптированы с основы: анонимных трудов основателей Первой Империи Цао; авторство последней традиция приписывает Хирошихэби./
Казни я почти не боялся: Мефано и так потеряли слишком многое, чтобы глава рисковал избавляться от верных и сильных магов, одним из которых я себя показал. Однако оказаться среди приближённых тоже можно весьма различными путями и на разных условиях. Неудивительно, что новый разговор с Мефано Сусуми-сама, случившийся на второй день поутру после казни Кадо, заставил меня... не испугаться, нет.
Но всерьёз насторожиться и сосредоточиться.
Пересказывать подробности беседы нет нужды. Довольно заметить, что глава выглядел уж слишком бодро и спокойно, что сразу же выдавало в нём лидера, попавшего в сложное положение и изо всех сил украшающего сухое дерево искусственными цветами*. Я, разумеется, не стал даже намёком сообщать, что раскрыл эту игру. Вместо этого я (разумеется, со всем почтением и после испрошенного разрешения) дал несколько советов, намекая тем самым на желаемую мной роль. Один совет касался очевидного: собрать союзников клана, огласить общую для всех беду и быстро - так, чтобы по возможности уменьшить противодействие - проверить, много ли предателей завелось у них в расписных палатах**. А вот другой совет...
/* - стратагема двадцать девять.
** - поговорка. Подразумевается, что "предатели в расписных палатах" есть всегда, просто не всегда и не всех из них можно выявить, чтобы должным образом покарать./
- Ты понимаешь, чего хочешь?
- Вполне, Мефано Сусуми-сама. Нельзя забывать о нескольких... фактах. С выявлением Кадо и остальных нам помогли именно враги. Без Мурены всё это могло оставаться тайной ещё долго. Затем, та же Мурена знала, что в её клане тоже завелись... паразиты. И боялась их.
- Успехи врага твоего врага возвеселяют сердце*.
/* - снова "Наставления о тайном"./
- Вот только тот враг врага, о котором речь, не является нашим другом. Сидя на горе, наблюдает он за схваткой тигров*, время от времени бросая вниз куски мяса. Подумайте, Мефано Сусуми-сама: каковы цели сил, по указке которых действовал Кадо и остальные? Они стремились и стремятся ослабить магов вообще. Любых и всех. Вражда нашего альянса кланов с Кенсиро, Хига и остальными возбуждается извне.
/* - стратагема девять, альтернативная формулировка. Хочу отдельно отметить, что эта стратагема входит в число "стратагем равных сил/конфликта", т.е. используя её для описания ситуации, ГГ неявным образом утверждает: враг не обладает сверхсилой, с ним можно бороться и можно побеждать./
- Пусть так, но они всё равно враги. Или ты предлагаешь забыть о пролитой крови?
Я постарался выразить взглядом мягкий упрёк. Впрочем, глава вовсе не собирался меня оскорбить - скорее, подавал удобную реплику, отталкиваясь от которой, я мог бы развить мысль:
- Забыть невозможно, да и не нужно. Что нужно, так это проявить истинное благородство, протягивая в час нужды руку... и приобретая преимущество. Пусть даже, как говорится, с дальней сосны* это покажется наивным прекраснодушием и слабостью - или, наоборот, сокрытием кинжала за улыбкой**. Положение нашего клана станет куда хуже, если мы не поможем Хига и остальным знакомым врагам с их собственными паразитами.
/* - "Когда дозорные на башне не замечают [ничего], разведчик с дальней сосны на другом склоне может увидеть собирающееся за холмом войско" - и опять "Наставления о тайном". Совет рассматривать знакомую ситуацию под разными углами для заблаговременного выявления угрозы либо нестабильности.
** - десятая стратагема./
- Вот как?
- Не сомневайтесь! Ведь наш общий враг, те силы за Кадо, с лёгкостью могут перестать вредить своим орудиям и начать, наоборот, помогать. Избавившись от бед, имеющих внутренний источник, мы тем самым получим беды с источником внешним, причём более злые. Само по себе это неплохо, ведь без конфликта маги подобны клинку без заточки. Но нельзя бить вполсилы там, где ценой победы будет жизнь. Без врага мы не останемся при любом исходе, как уже прозорливо заметили вы, Мефано Сусуми-сама: чужой альянс даже после помощи с нашей стороны останется чужим. Поэтому я считаю, что магам Хига и их союзников сейчас лучше помочь.
- Допустим, - глава опустил веки, почти что закрывая глаза. Кажется, это был (если верны собранные мной сведения о его характере и привычках) знак, что мои слова приняли к сведению и углублённо обдумывают. И что сам этот факт от меня не скрывают... ведь Мефано Сусуми-сама с большим успехом мог "держать лицо", не меняя его выражения вовсе. Также меня весьма обнадёживали его чувства, тень которых улавливало моё первое хирватшу. - Есть ли у вас, Ясси Мичио-сан*, планы на дальнейшие действия по укреплению сил клана?
/* - недвусмысленный намёк на известные обстоятельства. Раньше, именуя ГГ Мефано Мичио, глава льстил. Теперь же "происхождение припомнили". Но при этом вместо хонорифика подчинённого статуса -кун использован более уважительный и нейтральный: -сан. Как говорится, понимай как знаешь. Ну да, Сусуми - политик с большим стажем, чего ещё ждать.../
- Да. Я взял на себя дерзость составить краткий список желательных мер. Какие из них пускать в ход, а какие нет, решать вам. Вот, взгляните, - и перед главой развернулся свиток с тем самым кратким списком. Ещё один шаг, предлагающий меня в качестве советника: подача своих мыслей в письменном виде по традиции считается более высоким и доверенным способом, чем изложение таковых вслух.
Конечно, и это отнюдь не знак высочайшего доверия... но я надеюсь когда-нибудь (желательно поскорее) вернуться к устным докладам во время беседы за чашкой драгоценного жасминового чая*. А если удастся мой план в отношении Санго - то ещё и в кругу семьи.
/* - разумеется, имеется в виду требующий большой доли ручного труда способ подготовки заварки: сперва чайные листья выдерживаются вместе с лепестками жасмина, пропитываясь дополнительным ароматом, а потом жасмин удаляется. Глава клана не будет пить ширпотреб!/
Что до собственно списка, то в нём я предлагал в основном рассчитанные на перспективу долгого времени и не политические по своему характеру (политика - вотчина главы клана, туда мне лезть не по чину, да и рано) меры усиления Мефано. Только проверенные на собственных детях меры... точнее, на детях Оониси Акено. Я предлагал использовать цем-печати для как можно более раннего развития Очага и системы круговорота сеф у детей. Обучающие игры - причём не только в кругу родителей с сохранением семейных секретов, а в обществе других детей, включая даже и принятых. Хороший и сильный маг - это разносторонний маг! Вообще я делал упор на более широкое сотрудничество между разными семьями с активным обменом тайн на тайны, включая даже обмен с союзниками. Передачу всем желающим знание о ряде практик люай (насколько хватит воли и терпения, конечно). Помощь в улучшении контроля стихийных Форм и в овладении смешанными стихиями - причём не одним лишь перспективным юным магам, не одним наследникам и личным ученикам, а в массовом порядке.
Ну и ещё кое-что в виде приятного дополнения. Например, куда более активный (правда, при общем повышении секретности) набор принятых из небогатых благородных семей с резким снижением возрастного ценза. Вплоть до выкупа - если называть вещи своими именами - самых юных, едва вышедших из младенческого возраста.
- Ясси Мичио-сан, - сказал глава, закончив чтение и скатав свиток. Внезапный резкий взгляд глаза в глаза. - Вы сознаёте, ЧТО предлагаете?
- Полностью, Мефано Сусуми-сама. То, что через десять лет сделает нас сильными, а через двадцать лет позволит взойти на вершину могущества.
- Ты не понимаешь... - усталый вздох, сомкнутые веки.
Пожалуй, пора рискнуть. И проявить-таки ожидаемый юношеский пыл.
- Я не понимаю? Конечно же. Как я могу понять, почему другие сидят с опущенными руками, говоря: это невозможно, это выше моих сил, это вообще не в силах человеческих? Да, они сидят, ничего не делая либо делая лишь то, что делали всегда. И, конечно, победа ускользает из их рук. Посмотрите на меня, Мефано Сусуми-сама. Посмотрите! Вы хотите получить для своего клана через несколько лет десятки и сотни таких магов?
- Не равняйте себя с другими. Вы, Мичио-сан, - гений, благословлённый небесами.
- Если и так, это всего лишь значит, что схожих же успехов другой маг может добиться за большее время, приложив больше труда. Я не вижу причин, по которым старательный ученик под присмотром хорошего мастера не может сам стать мастером магии годам к двадцати. Взгляните хотя бы на мою команду! Ведь мне дали далеко не лучших, да к тому же время раннего, самого стремительного развития было упущено - а каковы результаты сейчас?
Тут я "опомнился":
- Прошу простить мою непочтительность, Мефано Сусуми-сама. Но - если вы позволите ещё немного откровенности - мне преизрядно надоели все эти взгляды и шепотки за спиной. Да если бы вместо того, чтобы шептаться, рождённые в клане уделяли собственному развитию хотя бы на пару больших черт в день больше, у них было бы куда меньше причин для зависти! Ещё раз покорнейше прошу прощения...
- Не надо извинений. Во многом вы правы... но умозрительная правота - это ещё не всё. Я думаю, вы не откажетесь доказать свою правоту делом?
Я, конечно же, не отказался. И вскоре был назначен ответственным за подготовку всех юных магов клана Мефано - с соответствующими полномочиями.
...однако есть немалая разница меж тем, каковы твои права и тем, что ты можешь себе позволить на деле. Да, формально я мог начать ломать систему, при которой старые семьи Мефано зорко хранили свои семейные секреты. Мог забирать детей на воспитание, давя на родителей волей главы. Мог и другие ошибки наделать... Если бы на самом деле был лишь юным гением, не в полной мере представляющим сложности внутренней политической ситуации клана. Вместо этого я самым тщательным образом осаждал Вэй, спасая Чжао*.
/* - вторая стратагема. В некотором роде, воплощение принципа непрямых действий; суть стратагемы составляет обманчиво простой совет атаковать врага там, где он слабее, обходя хорошо укреплённые позиции. На практике это, конечно, требует как минимум хорошего знания чужих слабых мест и уязвимостей./
Надо сказать, ситуация, далёкая от былого равновесия, много способствовала успеху моих начинаний. Можно даже сказать, что я начал воплощение очередного этапа своих планов в самый благоприятный момент из возможных. Внутренняя смута на фоне пропорционального ослабления всех явных противников (а глава всё же пошёл на поводу у разума, не у чувств и связался с главами враждебных кланов для действий против общего неприятеля). Что может быть лучше?
Так что я постарался выжать из создавшегося положения всё, что только можно... не слишком выделяясь размахом своих запросов, конечно.
Например, Мефано Кохана, в девичестве Дойо. Вдова младшего брата главы... да-да, того самого, зарезанного без суда предателя с тайной печатью на голове. Возраст - на год моложе Санго. Ранг как мага - подмастерье. Сирота. И три ребёнка, "отродья предателя", на руках: шестилетняя девочка, мальчишка трёх лет и полугодовалый младенец, тоже мальчик.
Не знаю, из каких высоких соображений родня Мефано Сусуми-сама вздумала устроить неудачливой бедняге чуть ли не полноценную травлю. Может, кто-то шибко "умный" решил, что после нескольких десятидневий в такой обстановке будет достаточно раскрыть рот с добрым словом в адрес вдовы, чтобы в него, как говорится, пирожок залетел* (забывая, что худо нажитое впрок нейдёт: пусть вдова не стала сильным магом, она всё равно оставалась неглупой женщиной с хорошей клановой подготовкой и непременно поняла бы, откуда валит дым). Возможно, никто никаких планов не строил, и Кохана-сан пострадала по извечной людской привычке пинать упавшего. Как бы то ни было, а она и её отпрыски - по крови члены правящей семьи, причём полностью законные! - стали одними из моих первых подчинённых. Добровольно и с радостью.
/* - "в открытый роток влетел пирожок": японская пословица о приобретении чего-либо с минимальными усилиями. Коррелирует по смыслу с поговоркой о "манне небесной"./
Или вот Мефано Хару и его внук, Тама. Далеко не столь состоятельная семья, как правящая - но пострадавшая от того же синдрома тающей ци Льяо Бэя. Если Ран-тян, исцелённая к девяти годам, выросла избалованной и изнеженной, Тама оказался слеплен из иной глины. Страдая от физической слабости почти до двадцати лет, он не тратил время даром, изучая клановые архивы и приобретаемые при любой возможности трактаты на самые разные темы - от мореплавания до землепользования, от цаоской алхимии до воспоминаний княжеских советников. Мефано Хару, будучи братом хранительницы архивов, имел возможность поощрять его в этом.
Более того: не желая мириться с болезнью, Тама с десяти лет выполнял поутру полный круг гимнастики шоци*. Позже он смог повторять этот подвиг (с таким-то синдромом именно подвиг, не меньше!) также по вечерам. Ещё позже - и в середине дня. Учитывая явный недостаток средств на лечение, а также редкость визитов мастеров акупунктуры, не будет большим преувеличением сказать, что на четыре пятых он исцелил себя сам.
/* - вывезенный из Цао наряду с иными культурными достижениями отдалённый аналог адаптированных не для боя, а для поддержания здоровья внутренних стилей ушу./
Пусть блистать резервом ему уже никогда не удастся, да и вообще магом не стать! С его соотношением суго и ци использовать Таму как боевика - всё равно что молоток из нефрита выточить. Нет уж! Ему прямая дорога сперва в ученики, а потом и в наставники начал искусства люай (хотя открывать источники своих познаний и даже подлинные названия инструментов люай я не собираюсь... от главы клана утаил и буду таить дальше - от всех). Тем более, что в цемора он тоже далеко не новичок, как и его дед; это очень удобно, ведь я смогу перепоручить им немалую долю вполне рутинных, не секретных начертаний. Если верность Тамы оправдает мои надежды, я даже подумаю о том, чтобы усилить его как бойца (впрочем, посылать в драку не стану всё равно).
Помимо упомянутых выше, я сманил для своего маленького клана-в-клане для молодых и перспективных Мефано Юми. Она тоже пострадала при чистке от предателей, но не потому, что состояла с кем-то в слишком тесном родстве, как Кохана, а из-за редкой даже для магов прямоты. Бессудная расправа главы с выявленными предателями возмутила её настолько, что Юми не побоялась возвысить голос против этой "бесчестной, тайной расправы" и "братоубийства".
Само собой, после столь громкого выступления Мефано Сусуми-сама обрадовался бы любому сравнительно мирному способу, который позволял удалить Юми от основного состава клана куда подальше. Собственно, не он один: пусть даже многие втайне думали точно так же, мало кто жаждал продолжать общение с персоной, что окончательно перевела себя из категории "излишне принципиальных правдорубов" в "горластые дуры". Ну а я с радостью пристроил Юми в свою "большую команду". Опытный мастер-целитель со специализацией на помощи при упражнениях, развивающих тело - это хорошо и само по себе. Если же удара в спину от оного мастера можно не бояться при почти любых обстоятельствах в силу характера, то простое хорошо превращается в "отлично".
В общем, Кохана, Хару, Юми и Тама вместе с моей командой и (несколько позже) Санго составили стержень начинания, позже получившего название Нойо Вараи то Намида - "усадьбы смеха и слёз", или попросту Усадьбы. Без их помощи и поддержки, которой они щедро отплатили за мою помощь и поддержку, планы по воспитанию на новый лад не имели бы и половины необходимого успеха. Шутка ли - уследить за младенцами, подростками и детьми общим числом под девять десятков! Да не простыми, а активно изучающими магию! Я, конечно, отнюдь не успел забыть, каковы могут быть не достигшие совершенных лет сорванцы обоих полов. Но при этом сильно недооценил два серьёзных обстоятельства. В доме Оониси число детей всё же уступало числу взрослых; кроме того, дети Оониси принадлежали одной семье, росли вместе и потому естественным образом притёрлись друг к другу. В Усадьбе, где среди детей с самого начала на одного кланового приходилось по пять-шесть принятых (то есть, считай, оторванных от родителей сирот), где более взрослые не просто требовали внимания - им требовалось его больше, чем толком ничего не понимающей и потому не тоскующей по былой жизни малышне...
Ох.
Непросты были первые сезоны в Усадьбе. Да и первые годы, чего уж. Но я почти дошёл до благодарственных молитв благим ками за то, что в мою команду когда-то втиснули Шику и Тоши. Если я выглядел для детей судиёй небесным, недосягаемой вершиной и последней инстанцией в спорах - строгим, справедливым и порой безжалостным; если к Юми они бегали за лечением, всякими сластями для заедки неприятных пилюль и утешением (немолодая целительница тоже горазда была прижать виновников яки, но совершенно не умела сердиться на неслухов подолгу); если они питали к "дедушке Хару" естественное почтение молодёжи к пожилому человеку (что, впрочем, никоим образом не мешало клянчить у него истории - страшные, весёлые, поучительные, нравоучительные и вообще всякие); если Кохана сосредоточилась на самых маленьких, быстро став всеобщей нянькой; если Тама, Ясуо и Рини оказались попросту не созданы для возни с детьми и самое большее, что им можно было поручать - присмотр за тренировками более-менее взрослых с передачей ценного опыта и помощью в изучении какой-нибудь необходимой "скукоты"...
Так вот: Шика и Тоши оказались просто бесценным сокровищем, без которого всё моё дерзновенное начинание могло рассыпаться. Почему? Да потому, что дети их любили. Почти все, за исключением самых недоверчивых из старших - впрочем, со временем близняшки и к ним почти всегда находили правильный подход. Снова, почему? Ответ обманчиво прост: в этой паре осталось уж очень много детского. Они легко могли сойти среди малышни за своих. Но понять причины - даже не полдела; секрет Шики и Тоши, один на двоих, оказался одной из тайн-что-на-виду, сродни синеве небес и щебету птиц, сродни запаху хвои и прозрачности бегучей воды. Ведь близняшки не играли в больших детей - они жили, дышали, носились по всей Усадьбе и затевали шкоды ровно так, как это делают дети. При этом, насколько хватало моего первого хирватшу, обе просто-таки переполнялись хлещущим во все стороны сияющим счастьем.
Никакого секрета здесь нет. И в то же время - как ни пробуй повторить, не выйдет. Честно сказать, я частенько по-хорошему завидовал этой неугомонной паре.
А что же Мефано Санго? О, моя супруга приняла участие в жизни Усадьбы с запозданием, но без особого скрипа. Скажу даже больше: забота о будущих магах оказалась для неё в некотором роде целительной. Суровость, язвительность, доходящая до грубости резкость, - все эти шипастые доспехи, вроде бы намертво въевшиеся в её суть, в обществе детей (особенно самых маленьких) оказывались сродни мороку или вовсе бесплотной иллюзии. Я этим успешно пользовался, мало-помалу приучая Санго общаться со мной без защитных проявлений характера. Привыкнув просто и спокойно беседовать о чём-нибудь отвлечённом в присутствии малышни, она не сразу и не без возвращений к недоброму старому стилю, но научилась нейтрально относиться ко мне и наедине. А уж когда на свет появился наш первенец, названный в соответствии с семейной традицией Ясси славным именем Монтаро*, в отношениях появилась и особая теплота, что так несхожа с ярым пламенем любовной страсти, но которая единственно и создаёт домашний уют в тех домах, где живут совместно муж, жена и хотя бы один общий ребёнок. Знать не знаю, что тому причиной - то ли я окончательно приноровился к внешнему виду жены, то ли сказались изменения в ней самой, ведь материнство сильно и необратимо меняет любую женщину, но после появления Монтаро я уже никогда не смотрел на Санго с желанием поскорее отвести взгляд.
/* (яп.) - "большой парень"./
Нет, писаной красавицей она не стала. Но... искренняя улыбка порой творит с внешностью настоящие чудеса, куда там магии!
* * *
Меж тем вдали от Усадьбы победно шествовали по всему княжеству, как жених и невеста, благоденствие с процветанием.
Поначалу - так.
Первый успех кланов, освобождающихся от многолетней, если не многовековой паутины вражьих помыслов, оказался велик. Сумев объединиться перед лицом общего противника, маги княжества Ниаги выявили и устранили, кажется, всех носителей тайной цем-печати до единого, заодно казнив их наиболее замаранных предательством пособников, а замаранных средне (и не особенно сильных, точнее, знающих поменьше клановых секретов) подвергнув изгнанию. Малым кланам, не владеющим достаточным знанием для создания поисковых сикигами и иных подсобных средств, применяемых для расследования, помогали - притом даже не особо трясли возмещение за услуги. Главы, старейшины и прочие посвящённые в тайну происходящего дружно сотрясались от гнева, замешанного на ужасе. Безо всяких дипломатических усилий межклановые отношения испытали небывалое потепление. Все или почти все внезапно осознали: любой, кто ратует за продолжение кровной вражды в ТАКИХ условиях - явный, несомненный, смертельный враг и подлежит истреблению, невзирая на былые заслуги. Собственно, часть самых фанатичных мстителей и истребили - как внутренних врагов.
Затем словно сама собою возникла и получила поддержку небывалая идея: Общий Совет магических кланов Ниаги. Выдвинул её вроде бы кто-то из Дойо, однако почётным главой этого Совета почти без прений избрали Мефано Сусуми-сама (ещё бы: ведь именно с княжеского клана, имеющего к тому же более высокий меж иными статус, началось освобождение от "опечатанных"!). На первом же собрании Совета присутствующие во всеуслышание принесли торжественную клятву о заключении всеобщего мира меж магами княжества сроком на тридцать лет и три года. Вполне искренне.
После чего посвящённые начали - не без трепета - ждать, каков же будет ответный удар тех таинственных сил, которые стояли за сброшенной кланами паутиной.
А удара всё не было. И не было. И опять не было...
Или так только казалось?
На землях Ниаги сильно сократилось число отступников: при заключённом мире для них стало меньше выгодных дел, зато куда больше возможных опасностей. Демоны... Их меньше, может, и не сделалось, но вели они себя определённо тише, чем во времена вражды. Когда следы магии, убийства и разбой легко оправдываются тайными делами кланов - это одно, а когда вокруг тишь да гладь, да ещё любое нападение самым тщательным образом расследуется посланцами Общего Совета... Обычных, человеческого происхождения разбойников также прижали к ногтю; стали существенно ловчее и чаще хватать с рукой под чужим кимоно всякого рода мошенников, грабителей и воров, работорговцев и вымогателей, наёмных убийц и отравителей... в общем, для акунинов настали тяжёлые времена. Не удивительно, что они (далеко не все, но те, кто мог себе это позволить и не желал переходить к мирным занятиям - да) целыми семействами отплывали за море в поисках более благодатных - для них - земель.
Короче, в Ниаги наступили тишина, покой, небесная гармония. Почти.
При дворе неборождённого Юу Кичиро лау-Ниаги, сына Юу Хару, раздавался не имеющий явных причин ропот глухого беспокойства. Казалось бы, замирению магов с успокоением всяческого неустройства на "теневых" сторонах владений надо радоваться. Но вот не радовались или почти не радовались. Сходились на том, что это - не признаки наступления лучшей жизни, а тяжкое, из давящего напряжения отлитое затишье перед шквалом... а то так и вовсе тайфуном. Причём ропот этот со временем отнюдь не стихал. Наоборот! Чем дольше и крепче становился мир, тем громче говорили о грядущих бедах.
То ли следом за придворными, то ли сами по себе, но подобные настроения широко распространились также среди чиновников, торговцев, крестьян... самураи мрачно вострили свои дайсё, запасались стрелами, тратили деньги на укрепление брони и повсеместно ужесточали боевые тренировки в ущерб занятиям каллиграфией, живописью и музыкой. Храмовые гадатели давали предсказания, раз от раза становившиеся всё мрачнее. Феодалы повышали налоги, словно перед большой войной; запасали рис, сою и вяленую рыбу. Впрочем, продовольствием запасались вообще все... кто мог себе это позволить.
Будущих принятых магам отдавали, кстати, всё дешевле и при этом всё неохотнее. Вообще чем дальше, тем сильнее становился привычный в отношении магов страх. Внятных причин чему опять-таки не обнаруживалось. Настроения менялись неспешно и как бы сами собой...
Мефано Сусуми-сама всё это совершенно не нравилось.
Впрочем, подвижки, понемногу нарастающие в Общем Совете и особенно в стремлениях рядовых магов, не нравились ему куда сильнее.
Нормальное положение дел как для клановых, так и принятых - постоянная готовность к схватке и смерти. Жизненно важны развитие резерва, оттачивание боевых Форм, применение в бою уловок и вспомогательных средств, вроде ядов, дымовых бомб и цем-артефактов. Да, маги могут и умеют не только драться... но бой - ось и средоточие всех навыков, а для чистых боевиков это вообще смысл существования. Защищать своих, драться с чужими - что проще и привычнее этого? Кроме того, нельзя забывать: маги кланов веками воспитывались в недоверии и ненависти к магам из кланов-конкурентов. Да, по решению Общего Совета заключён длительный мир; да, наиболее непримиримые уничтожены либо изгнаны... но умеющие смирять свои чувства остались. И избавиться от них невозможно, потому что надо сильно постараться, чтобы найти такого мага, который не испытывал бы к чужакам хотя бы сильной неприязни. А уж о доверии к выходцам из чужих кланов даже речи нет. Какое там доверие, если веками выживали только НЕ доверявшие и всеми силами взращивавшие подозрительность в своих потомках и учениках?
Не стоит удивляться, что минуло меньше года с заключения мира, как начался помалу усиливающийся ропот уже среди магов. Мир - оно вроде бы хорошо, вот только бойцам в это время приходится урезать паёк. Заданий по их профилю мало, а за те, что остаются, приходится чуть ли не на танто рубиться. Доходы падают, обеспечить семью становится сложно, уходит такое тёплое, уютное ощущение, что ты - нужен, что без тебя - плохо и опасно, что твоя сила - щит, прикрывающий остающихся за твоей спиной. Многие, уж слишком привыкшие к опасности и риску, начали откровенно чудить. Например, среди нашего клана несколько боевиков повадились ходить в рейды по глухим горным ущельям в поисках демонов... а пара мастеров и вовсе взяли длительный найм на боевые корабли, предназначенные для охоты за пиратами Шани-Сю. Ну да, опасно... зато прибыльно! Многие им завидовали...
Но это ещё ничего. Такие выходки можно было считать безобидными. Потому что много хуже выглядело неуклонно растущее напряжение в Общем Совете. Как ни старались Мефано Сусуми-сама и ещё двое-трое наиболее здравомыслящих глав образумить остальных, как ни упирали на то, что против магов Ниаги используют - и весьма успешно! - четвёртую стратагему*, что необходимо предпринимать больше усилий по выявлению агентов и шпионов противника, что все силы надо направить на сплочение и примирение - тщетно. Здравый смысл в очередной раз отступал под напором глупости и косности.
/* - "в покое ожидать утомлённого врага". Ещё одно частичное воплощение стратегии непрямых действий./
Именно поэтому мои усилия по сохранению полной независимости Усадьбы от остального клана со сколь возможно малым общением воспитуемых и сложившихся магов Мефано встречали полное одобрение и поддержку главы. Кто, как не он мог правильно оценить моих подопечных? То, что в среднем они оказывались сильнее (да вдобавок не так узко специализированы, а тем самым и лучше готовы к мирной жизни), чем обученные в традиционной манере - это, конечно, хорошо само по себе. Но чем дальше, тем важнее становилось иное: отсутствие в них слепой ненависти к чужим, преобладание разумной осторожности, а не бездумного недоверия.
За заботами о детях я не забывал и о собственном развитии. К девятнадцати годам я подошёл к верхнему порогу мастерского резерва, потом перешагнул его... и застрял. Точнее, резерв от придуманного комплекса нагрузок, завязанного на цем-накопителях, откачивающих сеф из системы круговорота, продолжал расти. Но вот переход к рангу Владыки Неба - задерживался. С большим опозданием, но всё равно аукнулось мне преобразование сеф в смешанную стихию Плазмы во время памятного боя с мастерами Кенсиро. Да, Плазма кратно эффективнее в бою, чем Огонь или Молния по отдельности... да, с Формами смешанной стихии я мог быстро достичь такой силы, что без особых трудностей побеждал бы других мастеров магии - и даже имел шансы в поединке против аякаси (тех, что помоложе и послабее). Но идти лёгким путём мне не хотелось. И потому в следующие полтора года я полностью сосредоточился на восстановлении баланса сеф, развивая владение Воздухом. В чём мне много помогли как специальные фильтрующие цем-печати, так и поддержка моих демонов.
И вот на пороге двадцати одного года почти одновременно случились два радостных события. Сначала Мефано Санго подарила мне дочь, названную - опять-таки с соблюдением традиций Ясси - Маэми*. А менее десятидневья спустя во время очередной медитации мой баланс сеф наконец-то выправился в достаточной степени, чтобы произвести гармонизацию и уплотнение за порогом мастерского ранга. Я стал Владыкой Неба. Причём, если не лгут хроники, - всего лишь вторым принятым среди Мефано, поднявшимся на эту высоту за многие века. А на данный момент вообще единственным на весь клан. И третьим магом этого ранга в княжестве Ниаги (если не считать имеющегося у Кенсиро Владыку Земли - опять-таки вторым).
/* (яп.) - "искренняя улыбка"./
Каковы преимущества Владык по сравнению с мастерами магии? Ну, в первую очередь это более плотная и "сильная" сеф. Владыка может вложить в Форму меньше и при этом всё равно получить больший эффект. Кроме того, гармонизация всех трёх стихий, как я быстро убедился на собственном опыте, даёт просто-таки невероятный прирост контроля. Сеф, окрашенная стихией, поддаётся управлению почти так же легко, как в бытность мастером поддавалась обычная сеф; а уж последнюю Владыка контролирует так, что у меня даже слов-то не найдётся описать чудесную лёгкость и естественность, приходящую с новым рангом. Когда-то совмещение нескольких Форм заставляло меня напрягаться; теперь же использовать разом "Три У", Лёгкий Шаг и Теневое Скольжение стало почти так же просто, как дышать - и более того: у меня оставалось вполне достаточно сил, чтобы добавить к этим Формам какую-нибудь стихийную атаку попроще.
Отрицательным следствием гармонизации сеф стала невозможность использования какой-либо смешанной стихии. Как Плазма, так и Гроза, и Взрыв мне стали не доступны. По крайней мере, без разрушения состояния гармоничности... и без дальнейших тренировок. Но достигнутые преимущества с большим запасом перекрывали этот маленький недостаток!
Впрочем, внешней стороной развития дело не ограничилось...
* * *
Я проснулся на рассвете, в одиночестве, под шелест ветра в сколах скал - то есть в тишине.
Два или три раза в десятидневье я позволял себе такое удовольствие: уснуть и проснуться вдали от людей, в одном из хорошо запрятанных горных убежищ, где можно позволить себе расслабиться, отдыхая по-настоящему. Там, где даже что-либо живое - редкость, а уж кого-то разумного вряд ли встретишь, даже обшарив всю округу на пару дюжин перестрелов в любую сторону. В уединении я мог забыть обо всём... а мои демоны, все трое, - хотя бы ненадолго покинуть свои неживые оболочки, летая и бегая в своём естественном виде. Заодно они охраняли мой сон, что, собственно, и давало мне возможность именно уснуть, а не вынуждало погружаться в восстановительный транс, как я это делал по ночам в Усадьбе.
У такого крепкого сна тоже имелись свои недостатки. Минимум два. Во-первых, воздух в горах довольно разрежён, что само по себе мешало отдыху (хотя и куда меньше, конечно, чем орава шкодливых малолеток под боком, забыть о которых я из-за своего первого хирватшу не мог никоим образом). А во-вторых, рядом не было Санго, к которой я за годы супружества привык.
Впрочем, добраться до жены я ещё успею. Пока же...
Откинув в сторону двойное одеяло (верхний, тяжёлый слой из верблюжьей шерсти, нижний - из плотной льняной ткани: скорее покрывало, чем одеяло), вскакиваю с футона и покидаю самодельную пещерку. Проделав вместо разминки полный круг шоци, в той версии, которой научился от Мефано Тама, я перешёл к более серьёзным нагрузкам. Создав вокруг себя изменённую версию Оков Ветра - одной из Форм, что использовались для "мягкого" задержания пленников - я принялся за выполнение одного из "ручьёв" семейного рукопашного стиля Ясси. Разбавляя привычные движения внезапно-резкими акробатическими трюками, уклонениями от "случайных атак" и тому подобными усложняющими задачу элементами. Как круг шоци, так и отработка боя без оружия входили в мою ежедневную, привычную, добровольную повинность.
Само собой, усиление с помощью сеф я старался использовать поменьше... насколько маг, сроднившийся со своей силой настолько, что стал Владыкой Неба, вообще может не пользоваться столь важной частью собственной сути. Получалось у меня, судя по всему, плохо: ведь даже хорошо тренированный воин в Оковах Ветра, созданных мной, шевелился бы не резвее жука, влипшего в засахаренный мёд. Тогда как я, конечно, ощущал сопротивление - но едва ли доходящее до того, какое испытывал бы по горло в воде. Но тут уж ничего не поделаешь. На меня даже блокирующие сеф ошейники моей собственной работы не действовали: сгорали. И пока что я не придумал, как бы ещё повысить эффект тренировок без смертоубийства и членовредительства.
Среди Мефано раньше бывали Владыки, но моя надежда на оставленные ими записи (и без того довольно робкая - я ведь отлично знал о скрытности магов хотя бы на собственном примере!) не оправдалась. Ну что ж, зато торить свой путь интереснее, чем повторять чужой.
Спустя половину большой черты, когда солнце успело вскарабкаться на небо повыше и укоротило почти все тени вокруг - а склон, в котором я когда-то высверлил Ветром небольшую пещерку для сна и выровнял площадку для тренировок, понижался к юго-востоку - я закончил с утренней разминкой. Благодаря отчасти Оковам Ветра, отчасти моим же усилиям пот покрывал меня с темени до пят малоприятной липкой плёнкой. Но исправить это я мог легко: спроста ли в своё время выбрал именно это место? Меньше сотни шагов - и я с уханьем погружаюсь в небольшую искусственную заводь. Вода, конечно, ледяная, так что "наслаждаюсь" я ею недолго. Но зато вылезаю и освежённый, и остывший, и даже успевший напиться из стекающего в чашу заводи ручейка. Подпрыгиваю... упасть не успеваю: покорный ветер подхватывает меня и единым порывом переносит обратно к пещерке. Это даже не Форма - не Воздушная Тропа и тем более не Покров Бури, это... наверно, нечто, находящееся на полпути к ватшу. Чистый контроль стихии.
И сеф при этом требуется всего ничего. Я проверял: при желании я могу не касаться земли две-три больших черты. Может, со временем, при дальнейшем росте контроля, сеф на полёт станет тратиться меньше, чем вырабатывает мой Очаг. Мне для этого не хватает самой малости... но вот беда: на моём уровне эту "малость" дожать куда сложнее, чем ученику улучшить контроль вдвое!
К тому моменту, как я облачился в снятые вечером одеяния и броню, укрепив поверх ножны с оружием, Раа и Рейз вернулись на свои места в снаряжении. Со стороны это, должно быть, смотрелось жутковато: вот здоровенный, мощный ворон птичьим подскоком подбирается к сёто; садится на ножны, касаясь лапой цубы; миг - и его образ силы, обратясь сгущённой почти до жидкого состояния дымкой, спиралью ввинчивается в помеченный печатью предмет. А вот бело-рыжий, тоже весьма приличного размера поджарый котяра с отчаянно зелёными глазищами ставит лапу на спинную пластину кирасы - и сходным путём запечатывается там. Даже самый тяжелодумный крестьянин из самого глухого угла, увидев такое, сразу сообразит: демоны!
Меж тем Урр не торопилась вернуться в свой танто. Мимо моего внимания это не прошло.
"Беспокойство/внимание/что?"
"робость/смирение/подначка/интерес: можно летать/освободиться/отдыхать/изучать?
"Куда/зачем?"
"Семья тэнгу. Близко (образ примерного расстояния - три малых черты полёта по прямой). Заметила ночью/осталась сокрытой (лёгкая гордость). Узнаю новости/сплетни/истории".
"Лети/возвращайся/удачи!"
Ответив коротким, но "насыщенным образом подтверждения-верности-предвкушения-и-ещё-много-чего, что мне разобрать на составляющие с налёту не удалось, Урр использовала своё шиватшу в полную силу, исчезнув для моего зрения, слуха и даже первого хирватшу. Вторым я ещё недолго мог наблюдать на её месте некое искажение, подобное сероватому уплотнению в воздухе, но тэнгу очень быстро покинула сферу моей чувствительности.
Что ж, пора вылетать и мне.
Пристраиваю на место Анеуэ, привычно проверяю снаряжение. Совершаю движение вроде того, каким ныряют в воду - и покорная стихия подхватывает меня.
Полёт...
Наверно, я никогда не устану восхищаться этим средоточием свободы, силы и счастья. Я и раньше знал, что такое полёт; но для мага, даже добравшегося до ранга мастера, в движении вне привычных ограничений у поверхности земли остаётся слишком много от напряжения, работы, неизбежных активных трат сеф. В этом преодолении есть своя прелесть, конечно; и всё же летать так, как летают Владыки Неба - многократно лучше! Я вполне мог позволить себе (и позволил!) по пути к Усадьбе закладывать широкие петли и спирали, подниматься к облакам и падать вниз, со свистом проносясь над самыми макушками деревьев, немного "поваляться" вверх лицом и с широко раскинутыми руками на невидимой, но вполне ощутимой перине воздуха... одним словом - развлекался по мере возможностей, как самый настоящий юнец, не отягчённый опытом более-чем-одной жизни. Наверно, ещё и скалился при этом, как переполненный довольством и радостью пьяница; во всяком случае, выражение лица я точно не контролировал.
Ещё одна необходимая отдушина. Такая же, как ночёвки в одиночестве, наедине с горами, звёздами и никому не подчинёнными ледяными ветрами.
Может, раньше, во времена цельности, я обошёлся бы без этого. В конце концов, когда я ещё жил у Ясси, то спокойно носил маску дни напролёт и не ощущал себя ни ущемлённым, ни разваливающимся на части. Но...
Весёлый Шень. И тот его... кусок, с которым я во внутреннем мире сделал сам-не-знаю-что. Хотя подозреваю - себя не обманешь! - это всё-таки было поглощение. Убийство души.
Проще всего оказалось разобраться с внешними последствиями. Например, после того боя я быстро обнаружил небольшое, но заметное (примерно на одну пятнадцатую или шестнадцатую) постоянное увеличение резерва. Также ощутимо прибавило в лёгкости использование Форм стихии Огня. Ещё впоследствии я неоднократно ловил себя на использовании связок и приёмов, не свойственных стилю семьи Ясси, а сверх того - не изучавшихся мной самостоятельно. То есть реакции и рефлексы тоже изменились, частично заимствованные у поглощённого.
Вроде бы всё хорошо. Сплошные преимущества, дешёвая сила без лишних хлопот...
Ага. Как же!
Наплыв чрезвычайно странных снов (хотя бы единожды через каждые две-три ночи меня прямо-таки подбрасывало с футона от красочных - хорошо ещё, что плохо запоминаемых из-за сумбурности - кошмаров; и порой после такой побудки мне уже не удавалось заснуть...). Ну, сны - это ещё не беда, а полбеды. Но не поручусь, что, не имея возможности переплетать Сеть Памяти, я не изменился бы нравственно и душевно (при благоприятном исходе) или просто-напросто не сошёл с ума (при исходе наихудшем).
Мне стало нравиться мучить людей, запутывать их, пугать - просто так, без ясной цели. Я начал ловить себя на желании порезать самого себя до крови или лучше прижечь - примерно как это было с незнакомыми приёмами боя. Изыски цаоской кухни, ранее вызывавшие брезгливость (вроде крепкой спиртовой настойки на скорпионах или жареных с грибами мозгов макаки), стали притягательны, как всякая редкость и изыск. Опять же, с учётом остального - так, мелочь, но как часть суммы... Сексуальные вкусы мои изменились тоже, причём в сторону неразборчивости. Или, лучше сказать, в сторону разных отклонений. Раньше я не видел ничего хорошего в жирной заднице, а также в тощих от недокорма, якобы "изящных" фигурах; да и, если уж совсем откровенно, шрам Санго вызывал у меня несколько не те чувства, которые я мог бы испытать прежде истории с Шенем. Потому что шрамы начали меня... волновать. Именно в том самом смысле. Потому что они хранили тень насилия и несчастья, боли и страха. Кроме того, некая тень влечения к мужчинам тоже меня посетила.
Да... отступник оставил мне в наследство целую гору всякого мыслемусора. И очень чётко прослеживаемую склонность к расщеплению ума. Я окончательно убедился в этом, когда при выполнении Духовного Двойника раздвоился духом по-настоящему.
Несколько позже, экспериментируя с Формами, смешивающими менталистику, цемора и демонологию (хотел хоть как-то возместить всем известную неспособность магов стихий Неба к созданию Двойников), мне удалось добиться настоящего прорыва. Разумеется, до полноценных стихийных копий себя так и не дошло. Но вот создать изменённых сикигами, содержащих вместо младших демонов отделённые частицы моей сеф и тени моего духа - это я сумел. Должен признаться, что такими сикигами - получившими имя Вестников Тени - я вполне мог управлять на значительном расстоянии, многократно превышающем радиус охвата моего хирватшу. А ещё шпионить через них и даже создавать Формы, не требовательные к объёму резерва: в основном - иллюзии, но при случае, жертвуя сикигами и выплёскивая весь запас сеф, даже боевые Формы попроще. Основной минус подобных творений заключался в частичной зависимости от прямого управления тем Духовным Двойником, что находился во внутреннем мире. Это не давало использовать в один и тот же момент более пяти-шести Вестников; впрочем, совершенно ничто не мешало мне заранее нарисовать побольше изменённых сикигами, а затем выпускать новых на замену исчерпавшим вложенную сеф...
- Смотрите, смотрите! Владыка летит! Мичио-сама лучше всех!
- Круто!
- Сенсей вернулся!
Помимо восторженных воплей малышни, усиленный контролем Воздуха слух донёс до меня и более интересный разговор, начатый парнем девяти лет с девушкой-куратором тринадцати:
- Хочу научиться летать...
- Так за чем дело стало? Тренируйся больше. Станешь подмастерьем - а это не так уж сложно, за три-четыре года точно справишься - и тебе помогут покорить Воздушную Тропу.
- Так у меня склонность к Огню.
- И что? Не так уж сложно выправить тренировками природное сродство. Вон, Владыка все три стихии Неба развивал. И развил. Но мне стало интересно, чем ты занимался на уроках теории, если не знаешь самых основ?
- Э-э... так я...
- Ты позоришь меня перед наставниками, ты это понимаешь? Невнимательный маг - это даже не плохой маг. Это мёртвый маг!
- Прости-прости, анеуэ! Я... я повторю всю теорию, честно-честно!
- Даже не думай, что я забуду проверить. У меня-то с памятью всё отлично.
Мысленно улыбнувшись, я беззвучно опустился на энгаву своего дома (вернее, нашего: у Санго на него прав даже побольше, потому как постройку оплатил глава клана в зачёт части приданого; и времени жена в нём проводит больше...). Столь же беззвучно - спасибо покорному Воздуху и заглушающим печатям - раскрыл сёдзи, скользнул внутрь и закрыл вход за собой.
Ага. Вот они где. Ожидаемо: как раз время завтрака...
Тише мыши по ни разу не скрипнувшим половицам прокрался я по коридору в сторону кухни, откуда доносилось тихое шкворчанье, бульканье и целый пучок перемешанных в плотный клубок, но при этом в равной мере аппетитных ароматов. (Стоило их учуять, как мой желудок, ещё не получивший своего утреннего подношения, предвкушающее квакнул... ну да предательский этот звук я успешно скрыл всё той же глушащей магией). Приблизиться. Оценить положение всех присутствующих с помощью сумеречного зрения. Правильно выбрать момент, просочиться на уже занятую территорию, присесть у стола сбоку:
- Хм, хм. И что у нас на завтрак?
Санго вздрогнула, как только я "проявился" для её чувств. Не очень-то она любит, когда я вот так намекаю на её навыки, заметно потускневшие без практики. Останься она действующим мастером магии, и я бы к ней вот так не подобрался... но она предпочла семью - и вслух я этот её выбор никогда не осужу. Напротив, мне даже отчасти лестна её жертва. Её вера в то, что моей силы хватит на всех нас.
- Папа вернулся! - влетел в меня снаряд по имени Монтаро. Собственно, сын сидел тут же, коротая время за вращением палочек для еды при помощи Незримой Руки. Палочка над правой ладошкой и палочка над левой, одна вращается справа налево, другая - наоборот. Исполнение не безупречное, но для его возраста... скажем так: я успехами первенца доволен.
- Да, вернулся. - Я встал, удерживая в объятиях Монтаро, подошёл к Санго, притянул её свободной рукой, украдкой спустившейся с талии чуть пониже. Поцеловал - вполне целомудренно и чуть шуточно, в нос. Жена фыркнула и слегка дунула мне в глаз, отгоняя. - Понял-понял, уже не мешаю. Но всё-таки, что там грядёт на завтрак?
Завязалась обычная утренняя болтовня, пока Санго помешивала доходящий до кондиции мисо-суп, успевая резать на части колбаски фукусадзуси, начинённые красным мясом. Вот в последнем её навыки мастера магии проявлялись весьма ярко. Не потому, что нож "так и мелькал" - нет, особой спешки она не устраивала. Но то, что стук ножа по доске отсутствовал... о, вот это понимающему человеку говорило о многом!
Вскоре мы втроём сели за стол, и разговор временно утих. Не могу назвать жену великим поваром. Но готовить она умела более чем неплохо, использовала только самые свежие и самые качественные ингредиенты - уж вкусно поесть мы могли себе позволить! - а вечный голод мага, ведущего насыщенную жизнь, служил наилучшей приправой из возможных. Так что благодарил я Санго после завтрака вполне искренне.
- Может, задержишься? - намёк на просящие нотки. - Чуть-чуть?
- Прости, хорошая моя, - я, подойдя, снова обнял жену, но уже без всяких шалостей с кое-куда залезающими руками. Знакомый до мелочей и всё такой же сладкий, как раньше, аромат волос на макушке, тепло и изгибы тела, родного и сильного, ощущаемые даже сквозь лёгкую броню - дразнящим намёком, жарким воспоминанием, дуновением соблазна... нет, я не предал Хироко и не забыл её. Но за минувшие годы Санго сумела найти свой уголок в моём сердце. И я не противился этому, а радовался. Трудно мужчине одному, трудно и тоскливо... - Не могу. Я ведь ещё вчера предупредил, что твой отец вызывает меня в Ёро, на Общий Совет. Опоздание стало бы... непозволительным. Сама понимаешь.
- Понимаю. - Вздох. Расцепляем обоюдные объятья, медленно и неохотно. - Что ж, лети. И обязательно возвращайся.
- Да, пап! Возвращайся!
- Жди меня, и я вернусь. Сын, ты тоже жди, - подмигиваю ему, получая в ответ щербатую улыбку и настоящий шквал озорного предвкушения, атакующий моё первое хирватшу. Тайком вздохнув, ухожу с кухни.
Не оглядываясь.
...снова полёт, но уже без фантазии и манёвров, строго по прямой. До Ёро от Усадьбы довольно далеко, а время ощутимо поджимает. На самом-то деле мне следовало не завтракать с семьёй, а лететь сразу к месту собрания. Но уж больно велик оказался соблазн. Кроме того, есть у статуса Владыки Неба особенность: маги моего ранга, как и главы кланов, не опаздывают. Мы всегда прибываем вовремя.
На этот раз Общий Совет собирался не в Двуглавой Башне, в гостях у Мефано, а на более нейтральной территории, в "Императорском шёлке" (одной из самых фешенебельных гостиниц Ёро, если вообще не самой-самой). Впрочем, как я слышал, пребывание всё равно оплачивалось из казны княжеского клана. И эти два момента сами по себе говорили о сложностях, испытываемых Советом, больше, чем донесения шпионов. Отказ от прежнего места собраний свидетельствовал о росте недоверия к Мефано, а источник оплаты - о стремлении моего клана хоть как-то облегчить положение. Вряд ли успешном, увы...
- Владыка Мичио-доно, - склонился в сайкэйрэй* встретивший меня у ворот парень. Я его отлично помнил: как-никак, первый, старший выпуск Усадьбы... хотя именно этот встречающий проявил весьма средний талант и среднее же усердие. - Вы вовремя, - ну да, ну да, как же иначе... - Позвольте проводить вас.
/* - глубокий официальный поклон. У магов сайкэйрэй не всегда выполняется сидя, а чаще стоя, наклон туловища при этом составляет от 60 до 80 градусов; сверх того, у магов очень редко практикуются повторные поклоны, за исключением случаев выражения извинения и раскаяния. Причина - расширенный спектр чувств. Маги и без дополнительных телодвижений могут точно определить настроение партнёра по общению, причём сходу./
Я, разумеется, изъявил согласие, и мы выдвинулись.
"Императорский шёлк" привольно раскинулся по вершине одного из городских холмов, рядом с которым проходил старейший из акведуков Ёро. Более полутора дюжин отдельных строений, собственный парк с восемью беседками в разных углах, два пруда и пять бассейнов, два онсэна, три столовых одна роскошней другой, сад камней рядом с площадкой для медитаций, - в общем, есть где заплутать... если только ты не маг, направляющийся к месту собрания других магов. Пусть прямым ощущением сеф я похвастать не мог (хотя острота духовных чувств после становления Владыкой и подскочила), радиус моих хирватшу оставался недостаточным, активно исследовать местность с помощью Воздуха... нет уж, слишком явно. Но мои Вестники Тени - а я выпустил три штуки ещё до приземления у ворот, разослав их во все стороны - решали проблему разведки местности. Подслушать собравшихся мне не удалось; но сам купол, защищающий от подслушивания один из залов гостиницы, я нашёл бы и без помощи Вестников. Тем более, что внешние кольца охраны оказались куда менее скрытными, чем следовало. И эта смесь неприязни, подозрений и даже откровенной ненависти магов из разных кланов друг к другу...
Эх. С каждым разом всё хуже.
Хорошо ещё, что при моём приближении горе-охранники перестали кидать взгляды друг на друга, поспешив склониться в поклоне. Я ненадолго остановился, запоминая, кто какую меру уважения оказывает (это тоже отличный показатель изменений в политической обстановке, глупо такие нюансы упускать!), и ответил тем же. Затем я двинулся дальше, а мой сопровождающий - обратно к воротам. При этом никто ни слова не обронил. Обычные расшаркивания магам просто не нужны: в охрану ставят только опытных и чутких, так что не узнать меня не могли. Я ведь ни лицо, ни снаряжение не маскировал, да и резерв прикрыл только частично. Это, кстати, во всех приёмах сокрытия самая сложная часть: утаить не объём сеф, а её качество, плотность.
(На самом деле я мог скрыться почти полностью и почти от всех, пусть и на время - что я, собственно, и сделал, когда прокрадывался на кухню этим утром. Но Сокрытие долго не удержишь - а более сложные Формы требуют соблюдения дополнительных условий. И качество сеф они в самом деле скрывают плохо. Я практиковался в навыках маскировки, причём достаточно долго и успешно... но свой настоящий уровень в этом разделе магического искусства занижал. Владыке Неба сложно следовать принципам воинского искусства и делать вид, что он слаб; но вот показать себя менее умелым, чем на самом деле, и можно, и полезно).
Стоило пересечь купол защиты от подслушивания, как в ушах у меня зазвучало сразу несколько голосов, первое хирватшу взялись заливать высокие волны разнородных эмоций, от ржаво-липкой радости до злобного возмущения, а в поле восприятия вспыхнули сгустки чужой сеф (один из которых был даже больше моего собственного резерва, причём не замаскированного). Правда, почти все голоса тут же стихли, равно как и эмоции: не только я почуял собравшихся, но и они осознали моё присутствие. У меня, однако, не осталось времени и внимания порадоваться за себя: купол оказался более хитро устроен, чем я ожидал, и мне пришлось мгновенно углубить сосредоточение, чтобы не потерять контроль над Вестниками Тени.
Не потерял. И даже успел отчасти приноровиться к создаваемым помехам, так что в зал собрания Общего Совета я вступил, как должно... и во всеоружии.
В последнее время (надо отдать должное главе: ещё до того, как я достиг нынешнего ранга; после подготовка просто углубилась и ускорилась) Мефано Сусуми-сама понемногу посвящал меня в тонкости внутриклановых и межклановых отношений. Не то, чтобы он собирался в самое ближайшее время передать мне свой пост - неполные шестьдесят лет для мага в ранге мастера не срок, глава ещё лет сорок не утратит сил, да и потом сможет смертельно удивлять своих врагов. Но в списке его вероятных преемников я достиг первого места. Долгие беседы за жасминовым чаем, о которых я раньше мечтал, превратились в обыденность; моё участие в собраниях Общего Совета и даже в собраниях малым составом, когда присутствовали только главы "большой шестёрки" с доверенными помощниками и советниками, числом не более двух на каждого, обернулось обязанностью. И родня Мефано Сусуми-сама приняла это, смирив собственные амбиции... или же хорошо имитируя смирение.
Кстати, о "большой шестёрке". Сейчас в Ниаги в неё входили, помимо Мефано, кланы Тэннобу-Ни, Асатэ, У-сё, Кенсиро и Хига. И надо заметить, что никогда бы почётным главой Совета не стал представитель Мефано, если бы нейтралы Тэннобу-Ни смирились с почётным главой Асатэ, а нейтралы Асатэ позволили Тэннобу-Ни закрепить их фактические превосходство, выдвинув своего кандидата. Эти два клана - вторая ветвь Тэннобу, насчитывающая около четырёх сотен магов Воздуха со специализацией в рукопашном бою, и конкурирующие с ними практики Дерева и Воды, хранящие тайны медицины, ядов, стимуляторов и вообще боевой алхимии, приближающиеся численностью к трём сотням, - являлись наиболее значительными силами в мире магической политики Ниаги.
Третьей силой (хотя сейчас, особенно моими стараниями, может, и четвёртой) считались У-сё. Потомки выходцев из Цао, численность где-то между двумя и двумя с половиной сотнями; впрочем, к этому следует приплюсовать ещё восемь дюжин оками, целое племя которых когда-то присягнуло лидеру У-сё и его потомкам. Собственно, данный союз магов с демонами мог бы претендовать и на второе место, если бы не слабоватая индивидуальная подготовка: считается, что представители этого клана хорошие дипломаты и законники, а вот бойцы - так себе. То же самое относится и к демонам: у тех оками даже вожак не является аякаси.
Наконец, Кенсиро и Хига. Первые не так уж велики числом; то, что их включают в "большую шестёрку" - заслуга, принадлежащая в основном Удо, их Владыке Земли. Который считается старейшим и вместе с тем сильнейшим магом всего княжества (кстати, ещё один Владыка из тех трёх ныне здравствующих, которых я упоминал - Тэннобу-Ни Шочи... и, конечно, оба сейчас присутствуют на Совете). Хига же - этакий зазеркальный двойник Мефано: давняя и славная история, средняя численность при высоком индивидуальном мастерстве магов, обратная доминирующая стихия и (что редкость вообще-то) строй, похожий на матриархат. Проще говоря, мужчины Хига в основном владеют Формами Камня, женщины - Формами Огня... и первые подчиняются последним, хотя сколько в этом правды, а сколько злословия, сказать сложно.
Чтобы понять о межклановых отношениях если не всё, то многое, достаточно взглянуть на то, как расселись участники Общего Совета. Я вошёл в зал через фусума, что за спиной у Мефано Сусуми-сама (для этого пришлось ещё завернуть за угол и пройтись по коридору от тех сёдзи, что на входе в здание), сел по правую руку от главы, одновременно передавая ему маленький свиток. Затем уже сидя я поклонился всему собранию разом - не слишком глубоко (глава тем временем развернул поданный свиток, окинул взглядом написанное, снова свернул). Так вот, кого я увидел точно напротив? Правильно: Кенсиро Удо. На противоположном конце зала вообще хватало магов помимо Кенсиро и Хига, там явившиеся на Общий Совет сгрудились даже не в два, а в три ряда - причём третьему приходилось стоять. То, что на стороне Мефано сидели наши давние союзники Намари с несколькими малыми кланами, ситуацию выправляло не полностью. Так, облегчало тяжёлое положение, не более. И да: с правой стороны зала в гордом одиночестве, но в большом числе сидели Тэннобу-Ни. Прихватили не только своего Владыку Неба, но даже младшую племянницу своего главы, просватанную за Владыку Неба из Тэннобу-Ён и готовящуюся к отплытию к жениху в Раго (такой, значит, не особо тонкий намёк). А напротив этих гордецов восседали, соответственно, Асатэ в компании Тоуру и представителей союзных малых кланов.
Дружбой, счастьем и согласием прямо-таки прёт. До самых облаков, если не до пятого неба.
Самое противное, что сворачивать чувствительность первого хирватшу мне нельзя. Это не умнее, чем закрывать глаза. Да, нельзя... но как же хочется!
Справа-спереди веет въевшимся в душу высокомерием, в меньшей мере безразличием и этакой злобноватой радостью: "Ну-ка, выдайте ещё пару трюков, порадуйте зрителей!" Не особо приятно, но терпеть можно. Слева стелется сладковатый душок коварства, приправленного одним из самых мерзких вариантов любопытства (предел, пик такого я в своё время наблюдал в давилке - от Симомуро Кийоши, её хозяина). Правда, безразличия там тоже хватает: у Асатэ очень многие политикой не интересуются и здесь-сейчас отбывают скучную повинность. Спереди накатывает волнами особенно разнообразное, смешанное, накладывающееся и пересекающееся; если бы не обширная практика с мастерицей многослойных мысленных посланий Урр, я бы потерялся в этом буреломе. А так кое-что опознаю: потаённый страх, презрение, подозрительность, подавленную ненависть, утомлённое омерзение, принуждённое спокойствие, хищную расчётливость, опаску, опустошение, азарт, снова страх... да, по ту сторону зала хватает магов, что боятся не "Мефано вообще", а вполне конкретного Мефано Мичио, Владыку Неба. И к этому я почти привык. А вот к расчётливости, совмещённой со злорадством и с опять-таки страхом - но бледным, разновидности "а что, если не получится?" - нет. Это нечто новенькое. Сулящее немалые проблемы.
Особенно если учесть, что ровно тот же страх крушения планов - только более выраженный - терзает сейчас душу Мефано Сусуми-сама. Да, я не спрашивал его, зачем я сегодня должен был задержаться с прибытием на Общий Совет, зачем при этом мне держать маскировку основного объёма сеф и прилюдно передавать свиток с кратким отчётом по работе Усадьбы. Но сопоставив свои ощущения с обстановкой... нет, спрашивать уже не нужно. Четырнадцать к пятнадцати, что я правильно понял происходящее.
И сказать, что мне всё это нравится - как нодачи* за сёто выдавать.
/* - "меч для поля", японский вариант двуручника. Сёто, если кто забыл, - "малый меч"./
Некоторое время, однако, присутствующие ещё "выплясывали" ритуал внешних приличий. Хига Акако, нашёптывающая подсказки своему мужу Нибори, и Кенсиро Осаму плели кружево не очень чётко формулируемых претензий. Глава собрания не менее расплывчато отбивался. (Глава У-сё временами вставлял возвышенности философского толка, непременно имеющие добрый десяток противоречивых толкований, чем снижал накал обмена репликами: присутствующие либо судорожно пытались сообразить, кого он сейчас поддержал, либо просто пыжились понять, что это вообще значит; глава Асатэ развлекался, рисуя записки и посылая их то Осаму, то Нибори, то Сусуми-сама; Тэннобу-Ни, единым духом игнорируя всё и вся, сидели молча - прямо статуи, а не люди). Но всякое время подходит к концу. Закончилось и дипломатическое топтание на месте.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги