Колония [V]

Глава 19 Перед отбытием

Переговоры проходили в три этапа, и продлились почти двое суток. На первом этапе был налажен контакт с содружеством, разумеется при моём непосредственном участии.

Это было не просто. Сергианцы поначалу не хотели разговаривать, лишь требовали от меня полного подчинения. Даже задействовали какие-то скрытые способы давления. К счастью, мой разум был не в их власти.

Наконец к переговорам присоединился некий адмирал Рохст, который заинтересовался моим странным поведением. Он задал несколько вопросов, после чего дал понять, что раскусил меня. Именно с этого момента беседа стала складываться в верном направлении.

После того, как командование двух флотов наконец-то вступило в прямой контакт, начался второй этап переговоров. Он состоялся в виде встречи представителей двух рас на поверхности планеты, в специально охраняемой зоне. Разумеется, я присутствовал там.

Удалось обсудить всего лишь несколько насущных вопросов. Но главное — сергианцы дали понять, что они готовы к диалогу с Пятой Колонией. И это было важно.

Третьим этапом было подписание всего лишь одного документа. Зато какого! Адмирал Рохст принял от нас информационный файл, в котором мы требовали прекратить использовать Пятую Колонию в качестве полигона, и признать наш суверенитет. Следом был заключён договор о взаимном ненападении, подписанный Рохстом и главнокомандующим военно-космическими силами Пятой Колонии.

После этого командующий флотом содружества покинул нашу звездную систему на флагмане, а оставшиеся корабли, вместе с экипажем, стали временными заложниками. Таким было одно из наших условий.

На землян обратили внимание, когда флагман содружестве ушёл в прыжок. С корпорантами не церемонились, поставив жёсткий ультиматум — полное подчинение, или смерть. Разумеется, они выбрали первый вариант.

За всем этим я наблюдал с экранов, находясь в зале для совещаний на борту «Бреста». А в переговорах с сергианцами, на первых двух встречах, участвовал лично. И вот теперь, когда моё нахождение в аватаре ветерана подходило к концу (так я думал), меня пожелал увидеть командующий космическими силами Пятой Колонии — генерал-полковник Седой. И это настораживало, если честно.

— Вольно, сержант. — устало произнес командующий, едва я доложил о своем прибытии. Не на мостик флагмана, как я ожидал, а в кают-компанию, в которой кроме Седого сидели ещё два человека. Незнакомый мне черноволосый мужик, в черной форме комендатуры, без знаков различия, и генерал-полковник Марков. Так что нас стало пятеро — со мной прибыл майор Викторов — сопровождающий, без которого я не мог сделать ни шагу.

— Догадываешься, зачем тебя пригласили? — поинтересовался комендант моего родного города.

— Никак нет. — честно признался я.

— Володя, да откуда ему знать такое. — в разговор вступил черноволосый. — Евгений, ты вообще понимаешь, что сделал за эти три дня для нашей колонии? Захват корабля корпорации, контакт с сергианцами, участие в заключении договора о мире… В конце концов, благодаря тебе все виновные, кто причастен к удару по музею, предстанут перед судом.

— Воронин, ты это завязывай — нахваливать парня. — прервал комендача Седой. — Возомнит себя спасителем Пятой Колонии, что делать будем?

— Он, как никто другой, заслужил похвалу. Но ты прав. Василич, давай, уговаривай парня.

— В общем, Евгений, у нас к тебе имеется предложение. Как ты уже знаешь, в нашем плену находится порядка трех тысяч землян. Толку от большинства из них никакого. Так что было принято решение вернуть их обратно на Землю. Не всех, разумеется. Из специалистов комендатура прямо сейчас в буквальном смысле выколачивает всю информацию, которая может принести нам пользу.

— Василич, не тяни. — поторопил комендач командующего флотом.

— Да, что-то я увлекся. В общем, нам нужен человек, который при любом раскладе вернётся на Пятую Колонию. И из всех возрожденцев была выбрана твоя кандидатура

— Как на это смотришь, сержант? — поинтересовался у меня Марков.

— Если это принесет пользу нашей Колонии, то я согласен. Но! Хочу увидеть, как будут судить убийц моих родителей. — выдвинул я условие.

— Это обязательно. — кивнул Седой. — Вся Пятая Колония увидит. И щадить мы никого не станем.

Их было двадцать восемь — нелюдей, что отдавали и исполняли приказ, после которого погибли мирные граждане, дети. И приговор для всех был один — расстрел.

Жалел ли я служащих корпорации? Нет. И уверен, никто на Пятой Колонии не испытывал к ним жалости. Мы привыкли жить в суровом мире, а «Ворлд Ордер» пожелал стать нашим врагом.

Убийцы перед своей смертью поведали, зачем они атаковали нас. Хотели запугать слабого. И ошиблись. Жадность, помноженная на безнаказанность — вот что руководило их действиями. А те, кто выполнял приказы командования — они знали, что нарушают сразу с десяток законов Земного союза. И все равно не помешали преступлению…

Залп раздался практически одновременно. Тяжелые винтовочные пули не оставили ни единого шанса приговорённым. Двадцать восемь тел рухнули лицом вперёд. Казнь состоялась.

Всё еще находясь в теле ветерана Содружества, я прислушался к своим внутренним ощущениям. Чувствую ли удовлетворение, увидев справедливое наказание убийц? Однозначно да. Стало ли мне легче на сердце? Вряд ли. Прошло уже много времени, боль притупилась, стала привычной. Мы сроднились с ней… Так что нет, легче не стало. Но мне известен способ, как бороться с этой сосущей пустотой. Надо просто продолжать жить. Быть полезным для общества, любить, сражаться, шутить, трудиться…

— Ну что, боец, готов? — раздался позади голос Викторова, усиленный динамиками мехбота.

— Готов. — ответил я, и улыбнулся. Наконец-то я избавлюсь от этого неповоротливого тела, которое не чувствует ничего, кроме боли.

— Ну, тогда пошли. Андрей Васильевич уже все приготовил.

Покинув комнату наблюдения, в которой я смотрел прямую трансляцию казни, прошли по длинному коридору, и наконец оказались в лаборатории.

— Евгений, двигай сюда. — меня уже ждали. — Ложись сюда.

Взобравшись на подобие операционного стола, я замер, чувствуя, как конечности аватары пристегивают стальными хомутами к столешнице. Еще бы, как только покину это тело, его тут же исследуют. Может мы и заключили договор с Содружеством, но пока больше на словах. А нашим ученым дай любую зацепку, уж они вытащат в е полезное.

— Ну всё, скоро очнёшься уже в нормальном теле. — произнес дядя Андрей, и я почувствовал, как в шею вошла толстая игла. Вдох, выдох, и в глазах резко потемнело…

А в следующий миг я уже бился внутри стеклянной емкости, наполненной специальным раствором. Тело, очеувшееся от спячки, пыталось вдохнуть, но не могло — легкие были чем-то заполнены, и горели огнём.

В этот раз воскрешение прошло гораздо болезненнее, чем в тот, первый раз. Спасало лишь одно — я смог справиться с подступившей паникой. Так что, когда меня, безвольного, подняли на ноги, легкие уже избавились от жидкости, и тело дышало полной грудью.

— Ну как тебе воскрешение? — поинтересовался Андрей Васильевич через несколько минут, когда я сидел за столом, и пил теплый чай.

— У Содружества это проходит менее болезненно. — признался я. — Там вообще ничего не чувствуешь.

— Ничего, мы скоро улучшим технологию. — ответил учёный. — Так что воскрешение будет проходить легче, и спокойнее. В планах вообще помещать сознание в боевые машины, вроде мехботов.

— Андрей Васильевич, всё это несомненно интересно, но я должен как можно скорее забрать сержанта Татаринова. — прервал моего дядю майор Викторов. — Нам ещё нужно удостовериться, что маяк увидит Евгения на достаточном расстоянии.

— Сначала я хотел бы поесть. — вмешался я в разговор.

Разумеется, сразу никто на Землю не полетел. Все же организовать такую операцию оказалось очень сложно. Во-первых — требовалось погрузить всех пленных на два транспорта поддержки, потому что на одном борту они не помещались. Во-вторых — требовалось организовать экипаж на этих кораблях, чтобы потом, после передачи пленных, вернуть оба судна назад. Ну и дипломатическая миссия, в состав которой меня включили, как аналитика.

Ну и в третьих — мне дали одни полные сутки, чтобы наведаться домой и провести время в кругу семьи. А точнее с сестрой и братом.

В родной город меня доставили десантным ботом, затем в комендатуре выделили машину, которая остановилась у нужного подъезда. Не открывая дверь, я посмотрел через окно вверх, на третий этаж — именно там располагалась наша квартира. От вида родного дома нахлынули воспоминания…

— Евгений, помощь требуется? — поинтересовался у меня Викторов, который ни на шаг не о ходил от меня вот уже несколько дней.

— Нет. Справлюсь. — ответил я, с трудом разжав стиснутые до боли челюсти. — Товарищ майор, вы можете не подниматься в квартиру? Мне хотелось бы провести это время только с семьёй.

— Думаю, что могу подождать тебя здесь. До завтрашнего вечера. — улыбнулся офицер. Но тут же посерьёзнел: — Передавай капитану Татаринову привет.

— Капитану? — не понял я. — Но ведь брат всего лишь лейтенант.

— Все сам увидишь. И вообще, поторопись, время идёт.

Покинув машину, я в пять шагов добрался до подъезда. Ухватил ручку и потянул на себя… Чтобы нос к носу столкнуться с Наташкой Костровой.

— Ой! — испуганно произнесла она, отпрянув. Затем её глаза расширились, став просто огромными. Девушка сглотнула, и прошептала: — Живой! Я знала, что ты живой!

— Кострова, ты чего? — я улыбнулся и развел руки в стороны. — Иди сюда, обниму. Сто лет никого из одноклассников не видел!

— Нам сказали… — девушка продолжала пятиться, пока не упёрлась в стену. — Без вести пропал. Почти год прошёл…

— Постой. А сюда тебя как занесло? Ты же в другом месте живёшь. И вообще, хватит стоять в подъезде, словно чужие. Пошли ко мне в гости.

— Так я только что оттуда… — все еще растерянно ответила Наташка. — Помогаю ветеранам. Вот.

— Слушай, давай поднимемся, и уже дома ты всё разъяснишь. — уже приказал я, хватая одноклассницу за руку. — Пошли.

Девушка послушно последовала за мной. Мы поднялись на третий этаж, и я собрался было уже стучать в дверь, но в этот момент Кострова вытащила из кармана ключ-карту, и разблокировала замок. Именно в этот момент я окончательно понял, что родными не все в порядке. И если сестра могла легко сменить тело, то…

— Наташ, что с Алексеем? — мой голос прозвучал глухо. Девушка, уже собравшаяся потянуть дверь на себя, остановилась. Повернувшись ко мне, она задрала голову — все же я был намного выше, и ответила:

— У твоего брата оторвало обе ноги, и раздробило таз. Он может передвигаться только на коляске. Протезы поставить невозможно.

— Давно он… Ранен? — уточнил я.

— Три месяца. Его отряд наткнулся на десантников с Земли. Завязался бой, и прямо под ногами мехбота Алексея взорвалась мина. Он чудом остался жив. Мы с вашей двоюродной сестрой…

Дальше я уже не слушал. Чуть отодвинул девушку в сторону, открыл дверь и шагнул в нашу квартиру.

— Наталья, это ты? Забыла что-то? — раздался с кухни женский голос. Это была Катя — я успел запомнить голос резко повзрослевшей сестры, хоть мы с ней и виделись совсем мало.

Я быстро разулся, поставил обувь в обувницу, и собрался было уже пройти в глубь квартиры, но замер. С противоположного конца коридора на меня смотрел Алексей. И его взгляд не выражал ничего, кроме затаенной обиды, смешанной со злостью…

— Здравствуй, брат. — произнёс я, и двинулся навстречу.