Колыбель прибаБахуса

Глава 2

Да, я как-бы и так замечал, что мама с Лехой… Ну, того самого. Пусть тайком, но типа встречаются. Чего прямо не сказал, что все и так видно? Так это их идея. Может, игры у них такие? Знаю я свою маму – наверняка пыталась мои неокрепшие после больнички мозги беречь, согласно рекомендациям врачей. Меньше стресса, меньше алкоголя, побольше таблеток и свежего воздуха. Если бы не это, она бы точно меня сразу поставила перед фактом их отношений и приказала бы смириться. Хотя я и так против не был. Она славная баба, он славный мужик, как сказал бы мистер Диткович, сыгранный Ильей Залмановичем. Пусть даже Леха и задрот, но не всем же быть такими хорошими бухариками, как я? Все взрослые люди, в конце концов. Короче, я думал, что во снах мой мозг их поженил именно по этой причине.

Нет, сны эти мне снились не каждый день, иначе бы можно было что-то заподозрить. Раз в недельку, на протяжении семи месяцев. С декабря, как меня выписали, и по июнь. По томику в месяц, из ранее упомянутой ссылочки. Ну и о моем земном прошлом тоже понемногу, частями, память собиралась подобно паззлу.

И вот, проснувшись, я понял, что полностью все помню. Если практически единственное, что я осознавал, когда очнулся, это было лицо врача и смутные воспоминания о прошлом посещении реанимации, то теперь ко мне вернулся абсолютно полный набор воспоминаний о себе и окружающих. Теперь уже не как о сновидении, а словно я все это вживую пережил. И была во всей этой истории нестыковка с показаниями окружающих. Нет, если все так, как я «вспомнил», то все легко объясняется. Боги переместили меня в мой родной мир, возможно даже сами скорой помощью прикинулись. И семью мою вернули на родину, чтоб за мной присматривали, пока я не оклемаюсь. Но совершенно в эту всю картину не вписывается, что бог войны, будучи в отпуске, решил его провести именно у меня дома. Миллионы параллельных измерений, несколько сотен тысяч населены людьми, и из всего этого разнообразия он выбирает именно мою хату? Тут либо он с ума сошел, либо я.

И последний вариант, кстати, вполне реален. Врачи меня даже предупреждали, когда обследовали мою амнезию, что я могу в том числе перепутать сны с реальностью, и начать принимать сновидения за правду. Я даже слово это запомнил – парамнезия! На чистый от памяти мозг новое словечко легло, как хорошая закуска на язык. Были и еще какие-то подвиды этой болячки, но они уже легли, как дешевое пиво на паленый самогон, и организмом отторглись.

Утерев холодный пот, пробивший меня от всего этого осознания, я начал судорожно соображать, кого из всех участников моих снов я могу безопаснее всего расспросить. Чтобы психбригаду не сразу вызвали. Постепенно.

- Не нужно ни к какому Лехе бежать. – раздался спокойный голос Юльки.

Псевдосестренка, как выяснилось, сидела у меня в ногах на моей кровати. Правда, тут ее правильнее будет назвать Юффт. Одета она была в пластинчатый кожаный доспех, и крутила в руках какую-то серебристую диадемку. Хотя кого я обманываю – она крутила диадему памяти, что была ею получена от жены Мардукора. Раньше я у нее этой штуки не видел, так что внести этот элемент из реальности в свои глюки не мог. Но вот вынести глюк в реальность – вполне возможно.

- А может, хватит мысли подслушивать, менталистка? – раз уж глюки пришли, отчего бы с ними не поговорить.

- Да не глюк я. – вздохнула в ответ Юффт. – Вон, у плеера своего любимого спроси, кто я. Конечно, если бы я была твоим глюком, то я бы могла знать, что ты любишь гадать на песнях. Но вот в технику глюки не вставишь. Их, как правило, туда производитель закладывает.

- О, кстати, а это отличная идея! Отличный, умный глюк. Спасибо. – я схватил со стула, служившего мне одновременно прикраватной тумбочкой и вешалкой, свой любимый ноунеймовский плеер и, вставив в ухо один наушник, сосредоточился. – Плеер, а плеер. А скажи, кто сейчас со мной разговаривает? Глюк или человек?

После чего нажал на кнопку рандома. «Элизиум. Дети-мишени/Дети-убийцы» - выдал мне китайский проигрыватель. Черт, а ведь, если это реально та маньячка из моих снов, то это реально про нее. Но могло ведь совпасть? Так-то, могло, конечно… Но вот ведь какая херня – плеер всегда правду говорит. Как бы бредово это не звучало, но его такие вот случайные треки всегда в тему выпадают.

- Кстати, ты разве не обратил внимания? – подкинув диадемку и ловко ее поймав, глядя в сторону, добавила Юлька. – Ты за семь месяцев его ни разу не заряжал.

- А вот ты и попалась! – подловил я свой глюк. – Заряжал!

- Не-а. – мотнула она в ответ головой и хитро подмигнула. – Ты его просто ставил на зарядку. А он тебе, между прочим, показывал, что заряд полный.

- Так чего ты хочешь от китайской херни с авиты. – пожал я плечами. – Хорошо хоть, от наушников не показывал, что заряд идет.

- Ну так, если я глюк, то значит, меня не увидит никто? – иронично наклонила голову Юффт.

- Точняк! Ты однозначно мой глюк, слишком уж это гениальная идея. А значит, это мои же собственные мысли! – обрадованно вскочил я и, закинув сестренку на плечо, кинулся в главную комнату нашего дома.

У нас это помещение всегда называли просто – зал. Городские же комнату, где обычно никто не живет, кроме телевизора, и где собираются всей семьей в свободное время, называют гостиной. Разница менталитетов! Но название не главное. Главное – что тут уже с утра пораньше сидел дядя Марк и рубился в «бога войны».

- Дядюшка Мардукор! Что у меня на плече? – прямо сходу обратился я к двойнику Джигурды, тыча пальцем в задницу Юффт. Ну, в смысле, указывая. Не доросла она еще, чтоб в нее тыкали.

- Жопа. – глянув на меня боковым зрением, логично ответил дядя Марк. – Жопа, Дениска, если ты что-то видишь в пустоте.

Я непонимающе глянул сам на левое плечо, на котором отчетливо ощущал человеческую тушку. Несмотря на наличие веса, там реально была пустота.

- Что, мелкая, перезапись закончена? – не отрываясь от игры, явно не ко мне обратился Марк. – Перезагрузила с бэкапом?

- Ага. – ответила пустота на моем плече. – Теперь, как и ожидалось, он нас глюками считает.

- Не нужно обобщать! – возмущенно возразил я невидимому грузу и сбросил на пол. – Глюком я считаю тут только тебя.

- А неспивающийся бог войны с шестой плойкой на диване, это обычный вторник. – хохотнул в ответ Мардукор.

- Именно. – кивнул я в ответ головой, хотя он на меня и не смотрел. – Только вот сегодня среда…

- А это означает, что… - кажется, дядя Марк издевался.

- Что ты тоже глюк. – задумался я и скрестил руки на груди. – Но тебя видели Леха с мамой. Не, в принципе есть вариант, что я еще просто сплю…

- Давай тебе сломаем мизинец для проверки. – кровожадно предложила девочка-невидимка. – Пусть во сне иногда даже боль можно ощущать, но точно не такую острую.

- Но обычно, если во сне понимаешь, что спишь, то почти сразу просыпаешься. – проигнорив маньячку, продолжил я рассуждать. – Раз, два, три… Нет, я точно не просыпаюсь.

- Кстати, если ты забыл спросонок. – вновь подал голос Джигурда. – Вон тот плеер, что так и болтается у тебя на наушнике, неразрушим в нормальных условиях.

- Предлагаешь для проверки на глюк-не-глюк расхерачить плеер? – спросил я в.

- В идеале да. – кивнул он в ответ. – Но можешь для начала на крышке хуй нацарапать. Считай, автографом подпишешь. Ну или иди, на наушниках повешайся.

- Насчет хуя – сам такой. – фыркнул я. – Но сама идея отличная!

- Ты обращайся, если еще умные вещи заинтересуют. – радостно оскалился бог войны. – Мне, как-никак, почти два миллиона лет, кому какой автограф подходит, разбираюсь. Или ты про повешаться?

Я же тем временем просто и без затей чиркнул крышкой плеера по шляпке торчащей из стены гвоздя. Почему он так удачно тут торчал? Да тут все просто. Когда-то на этом гвозде цветок висел. Потом он закончился, а гвоздь остался. Не мешается, так че выдирать? Дырку потом заделывать надо, она не так эстетична, как гвоздик. Но речь сейчас не о том. Речь о том, что эта железная сука не оставила на пластике ни единой царапины! Не, там была парочка мелких отметин, типа как от ключей, но они были тут всегда.

- Да не, не может так быть. – не веря до конца в происходящее, помотал я головой, и чирканул еще сильнее.

Да, с силой у меня щас было хреновато. Объяснений тут было сразу несколько. Первый, самый реалистичный – за месяцы в коме мои мышцы атрофировались. Как это всегда бывает у лежачих. Но в последнем сне был момент, что я, так сказать, заново родился. Сразу во взрослом теле, да. Правда, это был, пожалуй, единственный момент, когда изображение было со стороны, словно его с чужой головы, наблюдавшей за этим процессом, скопировали. Огромный каменный изккурат, с каменной же пиздой, и оттуда вываливаюсь я, в какой-то слизи весь. Как Нео, когда его из матрицы абортировали. Только без сознания. Так вот. Если верить снам, то после глобального пиздеца я возродился в этой тушке, которая по сути является клоном моего тела. И возродился я первоуровневым, поскольку перед смертью я… Сожрал душу бога времени? Пиздец меня штырит. Но моя первоуровневость объясняет мою слабость. Само тело может быть достаточно развитым, но душа еще не научилась грамотно пользоваться мышцами…

Блять, что я несу?! Мне сны и глюки кажутся более правдивыми, нежели рациональное мышление! Хотя, где я, и где рациональность… Но все равно. Здравый смысл не даст разумного ответа, почему на плеере не остается царапин. Ладно, если бы корпус еще из металла был сделан. Но это голимый пластик! Не ударопрочный, хотя и не факт, но точно его покрытие не относится к царапиноустойчивым! Отметины на нем громко об этом говорят. Окончательно психанув, я, как мог, постучал плеером по гвоздю. Безрезультатно.

- Ну что, убедился? – по-прежнему не отрываясь от игры, хмыкнул дядя Марк.

- Пока не окончательно, но парочка сомнений есть. – почесал я затылок и побежал.

Побежал в мастерскую к Лехе. Прямо как есть, прямо как спал. В одних трусах. Благо, на дворе середина июня. Даже, пожалуй, вторая треть. Двадцать второе число, равноденствие. Как символично! Я языческий бог, а на дворе языческий праздник. Ха-ха. Посмеялся бы, если бы не был увлечен идеей разбить плеер нахрен.

В кузницу я ворвался, не постучав. Хотя, по идее, надо было. У стены, на верстаке, «обнимались» Леха и моя мама.

- Не смотрю! – заметив их боковым зрением, и в самом деле не стал я смотреть, а промчался в дальний край помещения, к наковальне.

- Леш, продолжай, он не смотрит. – раздался голос мамы.

В ответ Леха что-то проворчал, но я и не слушал. Все мое внимание было сосредоточено на плеере, который я положил на железную поверхность наковальни. Схватив первый попавшийся под руку молоток, я с размаху саданул по музыкальной коробочке. Молоток, что удивительно, даже не отскочил – плеер словно поглотил всю силу удара, при этом на корпусе не осталось ни следа от удара. Я ударил еще несколько раз, пока техника на пол не упала.

- Да не может того быть. – отказывался я верить глазам и огляделся в поисках чего-нибудь потяжелее.

Взгляд мой наткнулся на огромный молот. Я рванул на себя его рукоять, но че-то как-то не рассчитал. Я его с нормальной мускулатурой то, наверное, поднять не смог бы – в нем было, наверное, килограмм тридцать.

- Не надорвись. – отодвинул меня Леха и подхватил кувалду, словно она была из пенопласта. – Куда тебе ударить то? По голове?

- Да ладно тебе, Кузнецов. – успокаивающим голосом, положив ему на плечо ладонь, произнесла моя мама. – Не видишь, мальчик к ремеслу решил приобщиться. Такое поощрять надо.

- Да что Кузнецов? Что КУЗНЕЦОВ?!! – вдруг чего-то вспылил Леха. – Я тридцать лет уже Кузнецов!..

- …Ебу. – продолжил я его последнюю фразу.

- Да я тебя… - замахнулся было кулаком кузнец, но вдруг расхохотался.

- Сука ты, Денис. – отсмеявшись, покачал он головой и закинул молот на плечо. – Но это почему-то было смешно, даже несмотря на оскорбительный смысл.

После чего посмотрел на мой плеер, который я уже вернул на наковальню, и, без особо труда замахнувшись, шарахнул кувалдой по нему. Вполне ожидаемо, ничего с устройством не произошло. А вот на молоте остался небольшой отпечаток от музыкального артефакта. Не, я специально не бросался разглядывать Лехин инструмент. Ну, в смысле кувалду. Просто плеер впечатался в молот, пришлось выковыривать.

- Вот же чертовщина… - пробормотал я, глядя, как Леха монтировкой извлекает мою игрушку из своей. – Это получается, что, либо мои глюки не глюки, либо что мои, как я думал, не глюки – глюки.

- Опять ты старую пластинку завел. – проворчал кузнец. – Смирился бы уже давно, что мир гораздо сложнее, чем привыкли алкаши-обыватели.

- А как ты, Лех, с этим смирился? – решил я поинтересоваться у своего другана, попавшего в фентези-рпгшный мир на два года раньше меня. – Как ты понял, что не с елки вниз головой упал, и весь творящийся вокруг пиздец – не коматозный глюк?

- Дай руку, сынок. – с невинной улыбкой сказала мне мама и протянула ладонь.

Ничего не подозревая, я выполнил ее просьбу. Она нежно погладила мои пальцы, после чего резко схватила меня за мизинец и повернула его на сто восемьдесят градусов. Я даже хруста не услышал, как у меня от боли в глазах потемнело.

- Света, ты меня иногда пугаешь похлеще его невесты. – выпучив глаза, произнес через несколько секунд Леха, выйдя из ступора.

- М-м-м-м-м-… - раздался довольный голос Юльки, а через секунду она материализовалась сидящей на наковальне и беззаботно болтающей ножками. – Это так ми-и-и-ило-о-о-о-о. А я думала, ты кроме своего босса, никого не боишься.

- Просто это самый простой способ, Леш. – проигнорировав появление Юффт, усмехнулась мама. – Сам же допер, что ты не спишь и не глючишь, когда тебе груллат яйца пережевал и выплюнул.

- Вот этого могла бы и не рассказывать. – покраснев, Леха смущенно отвернулся к стене.

А мама подошла ко мне и, не дав опомниться, схватила мою руку и вернула мизинец в нормальное положение. Когда вновь потемневшее от боли изображение вернулось в мои глаза, я перевел дыхание и открыл было рот для вопроса, но тут же получил ответ.

- Потому что не может мозг во сне такую острую боль испытывать. – лекторским тоном пояснила мама и похлопала по левой ладони откуда-то взявшейся в другой руке метровой арматуриной, словно учитель указкой. – Проснется в тот же миг. И в коме тоже не может. Когда пациент в тяжелой коме, его наркотой пичкают, названия не помню, какой именно. Но важна суть – она и обезболивает, и дыхательный центр вырубает. Чтобы мозг аппарату ИВЛ не мешал воздух качать. Так что, даже если коматозное тело какие-то глюки и видит, то точно без боли. А если вдруг появится настолько мощная мозговая активность, что даже через наркоту пробьется, то такое тело в сознание будут приводить. Наркотой без показаний ни один вменяемый врач раскидываться не будет. Их за трупы ебут меньше, чем за такие препараты. А если бы ты лежал без аппарата ИВЛ, то от такой сильной выдуманной боли ты бы очнулся, как миленький. Так что не глюки это, сынок. Или может, еще раз доказать? – еще раз похлопала она арматуриной по руке.

- Не, ну вот такую херню я точно не знал. – задумчиво покачал я головой, потирая бедный мизинчик. – И выдумать не мог. Хотя, а что, если это реаниматолог рассказывал лекцию стайке студентов возле моей кровати?

- Тогда ты точно слышал про болевой синдром и мозговую активность. – еще раз потянулась к моей ладони, мама, но я поспешил отскочить от нее на всякий случай. – И ты бы от боли прямо у них на глазах бы вышел. Да не ссы, давай обезболю.

- У собачки боли, у вороны боли? – протянул я ей руку.

- Почти. Раз уж ты все вспомнил… Юль, я же правильно поняла, он вспомнил все? – хмыкнув, обратилась она к моей «сестренке» и, получив подтверждение, продолжила. – В таком случае, ты должен помнить, что на Земле магия заблокирована системой негаторов. Но они запрещают создавать магические печати и конструкты во внешней среде. Почему целители и могут лечить наложением рук – внутри тел магичить можно. В противном случае, просто все живое бы передохло – жизнь на магии душ тесно завязана.

С этими словами она схватила наконец мою ладонь и пальцем обозначила какой-то причудливый узор на коже, а в следующий миг я понял, что мизинец перестал болеть. Моментально. А мне вдруг в голову пришла интересная мысль.

Хрен с ним, вот маме, даже если она мой глюк, я поверю. Все происходящее реально. В противном случае, знаю я ее, она мне мизинцы открутит. Будем жить дальше. Но вот какой затык… Мне при выписке, помимо одежды, выдали мой рюкзак. Только вот это был не рюкзак с рынка, с которым я обычно на охоту-рыбалку ездил. Это был кожаный рюкзак с одной лямкой, из моих глюков из другого мира. Но почему-то там не было золотых монет, камней-покеболов и прочих артефактов. Но был странный кулон-амулет. Круглый, размером и формой с монету. Плоский красный камень в золотой оправе.

Мобильный индивидуальный комплекс системы развития личности. МИКоСРаЛ, или мобисрал. Артефакт, создающий интерфейс. Если я в коме, и все это глюки, то и будем тогда жить правилам этой выдумки. А если все взаправду – то интерфейс получить было охренеть как круто! Можно прокачаться всякими крутыми штуками. Но самое главное… Этот медальон умеет открывать пирамиды.

- Леха. У меня есть идея, от которой, я уверен, твоя археологическая натура не посмеет отказаться, насколько бы ее жреческая харя не пыталась подавить. – наверное, со стороны можно было сказать, что сказал я это с горящими глазами. – У тебя есть координаты, а у меня ключик. Давай те сраные сибирские пирамиды вскроем!