Команда (СИ)

8

Найти уродов, виновных в смерти жены Дубровского оказалось проще простого. Они, собственно, и не прятались — были уверены в собственной неприкосновенности, так что для того, чтобы их взять не потребовалось ничего сверхъестественного: машина, адрес, и немного времени.

Действовали ночью.

Когда наружная слежка (в виде Жоры, убедительно изображавшего из себя дворового алкоголика) давала сигнал, жертву выманивали во двор, били по голове, одевали на нее мешок, запихивали в машину и везли в штаб. По пути Анька делала джигитам укол сильного снотворного, дабы жертвы не очухались раньше времени.

Все четверо повелись на один прием: Жора стучал по машине, звучала сигнализация. Из окна высовывался хозяин, спрашивавший на ломаном русском, чего Жоре от его машины надо, а после того, как Жора посылал его нахрен, разъярялся и выбегал во двор чинить расправу.

Когда в штабе (который был гаражом Дубровского, купленным у деда-параноика, ждавшего ядерного удара и выкопавшего целый подземный этаж) собрали всех виновных, на Дубровского было страшно смотреть. Он был бледен, зубы и кулаки сжаты, а сам дрожал от адреналина, как будто его било током.

— Они там… — сказала Анька, стараясь не встречаться с Дубровским взглядом. В тусклом свете лампочки он выглядел даже не страшно — жутко, как оживший спецэффект из фильма ужасов.

— Выйдите. — процедил Дубровский сквозь зубы, — Все.

Сыч, Жора и Анька дружно покосились на сумку, которую Дубровский держал в руках, но ничего не сказали и покинули гараж. Дубровский закрыл за собой ворота, предусмотрительно за пару дней до операции обитые звукоизолирующим материалом, оставив друзей стоять в темноте и гадать, что сейчас происходит внутри.

Время шло, но Дубровский никак не показывался.

Друзья нервничали, и, когда прошло часа два, всё-же решили зайти и проверить, всё ли в порядке.

В гараже было темно и воняло сигаретным дымом.

— Дубровский! Ау! — Жора шел первым и звал друга, который почему-то не отзывался.

Он спустился вниз. Ботинки вступили во что-то липкое, но Жора не обратил внимания и, нашарив на стене выключатель, включил тусклую лампочку под потолком.

Первым стошнило Сыча. Потом Жору, увидевшего, в чем он стоит.

— Анька! Не входи! — успел он крикнуть перед тем, как его скрутило.

Рядом с четырьмя стульями, выстроенными в ряд возле стены, стояла вымазанная в крови сумка, из которой виднелись ручки садового секатора, ножовки по металлу и еще каких-то инструментов, о непрофильном назначении не задумываешься до тех пор, пока не увидишь их окровавленными. А в углу, дальнем от входа в штаб, сидел Дубровский, выкуривший, судя по лежащим вокруг бычкам, почти всю пачку.

Впервые за долгое время друзья увидели его искренне улыбающимся.