Командировка в ад

Глава 7

— Эй, матрос! — возглас первоначально утонул в общем гомоне безымянного портового кабака.

Воздух был настоян на кубометрах крепкого кубинского табака, в порт недавно пришел сухогруз из Гаваны. Разгоряченные тела издавали аромат, ничем не отличаемый оттого, что стоит в конюшне с молодыми конями. В общем, обстановка совершенно не напоминала ту, что сопутствует романтической встрече. Здесь гуляли мужчины, искавшие быстрого и дешевого секса, и женщины, которые эту малую услугу им предоставляли. Судьбе было так угодно, чтобы единственная встреча Картазаева и Ритки Власкиной произошла в этом непритязательном свинарнике.

— Эй, матрос! — повторил Картазаев более требовательно.

Девушка в обтягивающих брючках и кожаной куртке, светловолосая, коротко стриженая, с вздернутым носиком, меньше всего походила на матроса, но откликнулась.

— Швартуйся! — великодушно кивнул Картазаев на место рядом с собой.

— Тебя как зовут, красавчик? — спросила Ритка и одним движением смело провела ему рукой по голове, щеке и груди.

— Вова, — представился Вольд. — У меня очень сильная чага.

— А что это?

— Если ты пойдешь со мной, я тебе ее покажу, — Картазаев подмигнул собутыльникам из яхт-клуба, те заржали. — Ты еще такой чаги в своей жизни не видела.

Она предложила для начала потанцевать. В сотрясающем дешевый кабак грохоте они стали выделываться друг перед другом. Ритка вошла в раж, сладострастно изгибаясь всем телом. Узкие брючки яростно обтягивали ее пульсирующие ножки. В танце она высовывала язык, в общем, провоцировала, как могла. Когда они кружились, взяв друг дружку под локти, она почти со всей силы потянула партнера на себя. Вольд на мгновение стал собой и с недюжинной силой дернул на себя, девушка буквально влипла в него. Он отстранился и, взявшись за горячую девичью талию, завертел в вихре танца дальше. Ритка страстно желала, чтобы танец никогда не кончался. Может быть, впервые в жизни она встретила настоящего мужчину. Сильнее себя, загадочнее, он бы мог подарить ей настоящее наслаждение. Мог бы?

Она грустно усмехнулась про себя. Она была более чем убеждена, что их чувства совершенно различны. Когда она дотронулась до его упругих волос, ее словно током ударило. Едва он взял ее руку, она трепетала внутри. Но что чувствует он? Предвкушение обычного и очередного любовного приключения. Способ избавиться от назойливого желания хотя бы на некоторое время, чтобы спокойно заняться основной работой. Он ведь под прикрытием, устроился в элитарный яхт-клуб. Рая убьет, если узнает, как она воспользовалась вырвавшейся у нее информацией.

Но она-то не работает под прикрытием! У нее все всерьез. Ритку разрывало от переполнявших чувств и оттого, что она не может ему открыться. Даже заикаться об этом не стоило. Она была наслышана, как резиденты "Смерча" решают проблемы, грозящие разоблачением. Иногда ей хотелось, чтобы он ее убил, потому что не было сил терпеть любовное томление. Ей необходимо было избавиться от него не меньше, чем ему.

Что-то мешало ей легко и просто пойти на очередную близость. Мало что ли их было. Миллион. Ритка никогда не отказывала себе в удовольствии. В любви для нее не существовало запретного. Она вылюбливала очередного любовника до капли, до полного бессилия. Были среди них и женщины, но лишь оттого, что они могли дать почувствовать то, что не почувствуешь ни с одним мужчиной.

Ни с одним, но не с этим. Ритка закатывала глаза. Господи, как, наверное, он умеет любить. Это как если бы она встретилась сама с собой, только в брюках! Она засмеялась, каламбур получился. Она ведь в брюках.

— Ты пьяна! — сказал Картазаев, сам он пил не пьянея, эта чертовка с вздернутым носиком и задницей упругой, словно ртуть, здорово его завела, и он хотел, боже, как он хотел ее.

— Поедем в отель! — предложила Ритка.

Они ехали в такси и страстно целовались. Он шарил по ее натянутым брючкам, и в низу живота стало настолько тесно, что он лопнул бы, если б она не догадалась расстегнуть ему ширинку. Он так и поднимался в лифте с расстегнутыми брюками, ему было все равно. И уже в номере, когда счастье было так близко, Картазаев принимал душ, Ритка вдруг поняла, что не имеет права его просто так украсть.

Картазаев, выйдя из душа и не найдя предполагаемой партнерши, впал в неистовство. Черт побери, он не мог даже показаться из номера, чтобы найти первую попавшуюся женщину, потому что на него не налезли бы его собственные брюки. Внезапно в номер постучали. Картазаев торопливо распахнул дверь, думая, что это вернулась одумавшаяся женщина. За дверями действительно оказалась женщина. Рая неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— Горничная передала мне, что вы ждете меня. Что случилось?

Халат распахнулся на нем, и она поняла, что случилось. Картазаев взял ее за руку и втащил в номер. Когда он направился к раскиданному дивану, она шла за ним словно сомнамбула. Вольд взялся за ворот ее халата и стал счищать с нее одежду, словно кожуру с некоего экзотического фрукта. Халат, потом в скатываемый рулончик угодил лифчик. Под беспощадными мужскими руками слабо треснул шелк трусиков.

Совершенно голый он сел на диван и потянул ее к себе. Она легла, закрыв глаза и уткнувшись ему между ног. Нечто мимолетно коснулось ее щек и губ. Она приоткрыла рот, готовясь к жадному необузданному сексу, ведь она видела, а теперь и чувствовала его возбуждение, но он стал ласкать ее сильными горячими руками. Соски напряглись, в паху сделалось горячо. Вольд перевернул ее на живот, опустил огненный язык на шею и начал долгое путешествие вниз через все тело. Рая чуть не умерла от наслаждения прежде, чем его язык закончил путешествие в заветной ложбинке. Она рывком развернулась и обеими руками стала ласкать его пульсирующее мужское естество. Потом запрокинулась на спину и буквально втащила Вольда на себя.

Белобрысая девчонка в кожаной куртке всю ночь просидела пол окнами отеля, глядя на окна их номера. Они не гасли всю ночь.

— Погода стремительно портится, уважаемые радиослушатели! Скорость ветра 18 метров в секунду. Волнение на море 4 балла. Дозвонившийся слушатель по имени Саша сообщил, что в порту запрещена высадка лоцманов на внешнем рейде. Там как раз парится пара вьетнамцев с тухлым рисом. А у нас в эфире прекрасная погода, господа. Слушайте "Морское радио"! — Тужман зло выкрутил ручку.

— Что с тобой, дорогуша? — спросила Нелли.

— Они портят мне настроение, — проворчал Эдик. — Я выложил за свою новую яхту 166 тысяч евриков и хочу ее сегодня обновить, а эти придурки пугают своими дурацкими баллами.

Когда шикарный представительский лимузин подъехал к яхт-клубу, его владелец уже ждал, слегка согнувшись в некоем подобии полупоклона.

— Как вам моя яхта? — небрежно спросил Тужман.

— Замечательный выбор! — провозгласил хозяин, он лучше всех был осведомлен, что у этого высокомерного индюка нет ни гроша за душой, но за все сторицей платил капитан порта.

У причальной стенки швартовались многие яхты, но "Лебедь" выделялся из их числа, словно остальные были никчемными гадкими утятами. "Лебедь" принадлежал к редкой модели "Алга 46" и имел в длину 15 метров.

— У него шикарный вид, — заметила Нелли.

— Водоизмещение 12 тонн. 6 кают люкс внутри, — зашелся хозяин.

— Ладно, заканчивай базар. Когда мы поедем? — процедил Тужман.

— Вы хотите спросить, когда мы выйдем в море? К сожалению, прогноз погоды не совсем благоприятный. На море волнение. Совсем небольшое.

— Мне плевать на волнение. Все сегодня говорят о волнении. Я хочу выплыть в море на своей новой большой лодке! — завопил Тужман. — И нечего тут девочек из себя строить. Если будете и дальше дурку валять, я позвоню папе. Своему будущему тестю я хотел сказать! И он вас научит работать, лодыри!

— Конечно, конечно, — покорно проговорил владелец, если человек идиот и хочет покататься в шторм на море, это его дело, может даже на красный светофор дорогу переходить, это его сугубо идиотское дело. — Сейчас я позвоню дежурной команде. Или вы захотите сами править?

— Что я похож на матроса, по-вашему? — кипятился Тужман. — Звоните и поскорее. Если выйдем в море через пятнадцать минут, плачу премиальные каждому члену команды.

Радиобраслет пискнул, когда Картазаев был в душе, и он, обмотавшись полотенцем, пошел к телефону в кубрик старшего матроса.

— Чего надо? — недружелюбно спросил он у Гнома.

— Сладкая парочка гусь да гагарочка — Тужман и капитанская дочка собираются покататься на море на собственной яхте. Я думал, тебе будет это интересно. Раз ты спас девчонку один раз, может, спасешь и во второй?

— С чего ты решил, что ей что-то угрожает?

— Объявлено штормовое предупреждение, а женишок ее в море тащит, хотя все стремятся, наоборот, на берегу укрыться. Странно все это и навевает некоторые мысли. Смерть невесты выгодна ему по многим параметрам. Не будет девчонки, он капитана быстренько приберет к рукам через ее мамашку. Эмма от него без ума. Она еще не знает, что он половину папашкиных денег в казино спустил. И еще она не знает про его очень большой долг, который он жаждет погасить из капитанских денежек. Есть идея, сообщить Эмме про его неблаговидные дела.

— Не вздумай. Ты можешь распугать всю рыбу. Мне ловить будет нечего. Козыри прибережем на потом. А девчонкой я займусь.

— Ты это самое…хорошо плаваешь?

Картазаев послал Гнома и, наскоро одевшись, побежал в кубрик дежурной команды, где круглосуточно находились моряки, готовые по первой прихоти клиентов яхт-клуба выйти в море. Картазаев был уверен, что в такую погоду легко найдутся желающие уступить свою очередь выйти в море, но ошибся. Тужман пообещал бонус, теперь все лезли на рожон, лишь бы отхватить пару лишних сотен. Как будто они могли им пригодиться на морском дне. Тогда он выбрал одного грузина, который показался ему наиболее жадным и, дождавшись, пока остальные выйдут, в лоб предложил ему пару сотен за то, чтобы тот уступил ему свое место. Грузин выхватил у него деньги и гортанно просил:

— Ты мэня хочэш купит за два сотня? Всего два? Дай пят сотня, и я не скажу, что ты что-то затевал!

Картазаев дал ему под ухо, и грузин сел на рундук. Вольд забрал денежки, приговаривая:

— Извини, ты же отказался, а это государственные деньги, уж как-нибудь я сам их пропью.

Через четверть часа "Лебедь" отдал швартовы. Кроме Картазаева были еще четверо матросов и официант из ресторана морвокзала, специально нанятый для приготовления коктейлей и бутербродов. Остальные покосились на вновь прибывшего, а старший из них, крикливый и тощий мужичок по имени Толик спросил:

— А где грузин?

Картазаев сказал, что он за него, остальные члены команды лишь переглянулись. Хоть никто ничего не сказал, чувствовалось, что они что-то заподозрили. На выходе из бухты их догнал катер, выбрасывающий из сопла струю воды в метр толщиной. Сирена издала хватающий за душу вой. Яхту застопорили, и с моторки на борт споро перебрался коренастый коротконогий человек в тельняшке под камуфляжным комбинезоном.

— В чем дело? Почему затормозили мою лодку? — недовольно спросил Тужман, появляясь из каюты в обнимку с Нелли.

— Спасательная служба. Старшина 1 статьи Липатников. Почему нарушаем?

— Достали вы меня со своим штормом! — возмутился Тужман. — Я плачу деньги и имею право кататься, когда хочу! Мы в свободном государстве.

— Я не об этом, — отмахнулся старшина. — Почему без спасжилетов? Немедленно одеть или в море никто не выйдет.

Тужман, скрепя сердцем, велел одеть жилеты. Когда Картазаев хотел пройти к рундуку за обмундированием, старшина ненавязчиво сунул ему в руку смотанный в тугой рулон пояс с прикрепленным небольшим кислородным баллоном. Пояс украшала крохотная печатка ФСБ.

— Вернетесь, получите выговор за самоуправство и неоправданный риск, — тихо проговорил старшина. — Если, конечно, вернетесь, в чем лично я сомневаюсь. Со стороны сопредельного государства двигается шторм в 8 баллов.

Со словами "счастливо покататься!" старшина отбыл, и плавание продолжилось. Погода установилась на загляденье. Цвета выглядели удивительно контрастными. Море было ярко синее, а чайки ярко белыми. В общем, как понял Картазаев, все шло к катастрофе. Только команда этого не понимала, хоть и не походила на юнцов, вышедших в первое плавание.

Тужман с красавицей в бикини расположились в шезлонгах на баке. Вышколенный официант прислуживал им. Нелли смеха ради расстегнула ему ширинку. У того руки были заняты подносом, так что некоторое время парень простоял с высунутым достоинством.

Команда, не обращая внимания на пассажиров, молча и сноровисто управляла парусами, и вскоре яхта набрала максимальный ход, вспарывая лениво плещущую волну, словно острый нож шпротный паштет. Да они не в первое плавание идут, а в последнее, понял Картазаев. Он подумал, что вся его конспирация неуместна, потому что его уже решили утопить вместе с невестой. Когда они с одним из усатых матросов прошли на ют, чтобы протравить линь, Картазаев спросил в лоб:

— Братва, что вы задумали?

Усатый даже не глянул в его сторону, но когда отошел к Толику, то Картазаев услышал, как он сказал:

— Грузин много болтает.

Толик буквально взвился и вскоре предстал перед Картазаев во всем своем гневе.

— Так ты скажешь, где грузин? Грузин никогда бы не отказался от премиальных, потому что грузин очень жадный, чтобы отказаться. Куда ты дел грузина? А не то, — и красноречиво указал за борт.

Картазаев, оставшийся стоять на юте, увидел, как к нему с двух сторон заходят остальные трое матросов. Полундра, подумал он. От драки спасла внезапно взвывшая сирена. Яхту догнала еще одна моторная лодка.

— Я должен срочно уехать, — сообщил Тужман Нелли после коротких переговоров. — Проблемы в порту. Но мы, конечно, потом встретимся и продолжим.

Встретимся на морском дне, добавил Картазаев про себя. Тужман перелез на моторку, помахал рукой и, сразу потеряв интерес к невесте, отбыл. Не прошло после его отплытия и четверти часа, как по радио пришло официальное штормовое предупреждение.

— Внимание всем судам! Приближается шторм "Надежда"! Мощность в эпицентре 9 баллов. Порт "Алга" закрыт. Всем судам принять экстренные меры безопасности.

Картазаев посмотрел на коллег и спросил:

— Вы что — идиоты?

Однако те продолжали править в открытое море.

— Тебе деньги заплатили, грузин? — соизволил спросить Толик. — За просто так такие деньги не платят. Все грузины дураки или ты один такой?

Картазаев решил попытать шанс у капитанской дочки. Нелли, как ни в чем не бывало, продолжала принимать солнечную ванну. Лифчика на ней как не бывало.

— Вы можете остановить этих остолопов, — сказал Картазаев. — Прикажите поворачивать к берегу.

Нелли пострела на него сквозь бокал и заметила:

— Какой красавчик. Тебя как зовут?

— Вова, — сказал Картазаев и осекся.

— Мы раньше никогда не встречались? — спросила она.

Тема была опасная, хоть Картазаев теперь был молодой и красивый, а спасший красотку инспектор старый и больной.

— Ты, наверное, у папашки в порту работаешь. Знаешь, кто мой папашка?

— Знаю. Он тот, кто скоро займется твоими похоронами!

— Какими похоронами? — недоуменно спросила Нелли.

— Потонем мы все как собачка у Муму, вот что! — воскликнул Картазаев.

Толик дернул его за плечо и зло ощерился:

— Не пугай хозяйку, грузин. Если наложил в штаны, так и скажи.

Опять все четверо были здесь. Картазаев оглядел их и сказал:

— Еще не наложил, но если желаете, я могу их описать, — и столкнулся с внимательным взглядом Нелли. — Я в фигуральном смысле. А вам бы девушка не помешало накинуть верхнюю часть купальника, солнце, знаете ли, вредно действует на молочные железы. Особенно, такие развитые как у вас. Их беречь надо и припадать исключительно нежно, губами.

— Хам, — негодующе вынесла вердикт Нелли.

— Грузин хозяйке хамит! — негодующе загалдели матросы.

— Да, я хам. Я хочу жить в отличие от вас — придурков!

Ближний матрос так пихнулся, что он едва не утоп раньше всех, но успел схватиться за леер. Чтобы его не начали бить, полковник побежал вдоль борта. Когда палуба кончилась, он забрался на далеко выдающийся вперед бушприт. Сидя над бегущей волной с одной стороны и бандой обезумевших матросов с другой, он не нашел ничего лучшего как выкрикивать ругательства им в лицо. Несмотря на все немыслимые оскорбления, которые им он наносил, матросы сноровисто что-то искали. Возможно, ружье.

Внезапно, обдуваемая доселе сильным встречным ветром, яхта на полном ходу влетела в вакуум. Полный штиль. Разом исчезли чайки. В абсолютном молчании на яхту катилась белая стена. Сначала она проделывала это сбоку, потом море начала закручиваться кверху, и стена стала валиться откуда-то из-под небес. Матросы загалдели и кинулись наутек. Картазаев, чувствуя в животе неприятную пустоту, заторопился следом, а торопиться не следовало, потому что он почти сразу запутался в такелаже. Единственная удача, что он не успел распутать трос до того, как их накрыло.

Матросы, галдя, спускали аварийный плот, Картазаев недоумевал, куда они подевали Нелли, пока не увидел ее испуганное лицо в иллюминаторе запертой рубки. В следующее мгновение стало темно как ночью, и ударила волна такой силы, что затрещали стальные мачты. Картазаев задохнулся, его легкие были полны воды. Когда первый вал схлынул, оказалось, что он висит верх ногами, подвешенный за бушприт.

Яхта почти легла бортом во впадину, образовавшуюся между двумя валами метров десяти каждый, грозящими обрушиться каждую секунду. Картазаев подтянулся к бушприту, выдернул ногу и прыгнул на палубу. Валы разом обрушились, впадина стала верхушкой гребня, и яхту выдавило наверх. Палуба скакнула навстречу, и Картазаев довольно неловко поймал ее на встречном движении. Его едва не скинуло за борт, но он успел закрепиться на выступающих частях рангоута.

Как оказалось, они до сих пор умудрились не потерять паруса, но это было явление временное. Ликтросы порвало с легкостью, с какой старая бабушка отрывает нитку. Паруса стали рваться по шкаторинам, расползаясь на глазах. Трепещущей парусиной полковнику едва не выхлестнуло глаза. Он дополз до рубки, влез в люк и крикнул Нелли, чтобы она включала двигатель. Девушка была в ужасе и вряд ли способна была что-нибудь включить. Забившись в угол между пультом и стенкой, она выла и звала маму.

Картазаеву удалось запустить двигатель, и он встал к румпелю. Перед рубкой была стена черной как смоль воды. Было совершенно непонятно куда править. Стрелка компаса вращалась как пропеллер вертолета. Чтобы прекратить сумасшедшее верчение, он прихлопнул компас кулаком. Когда яхту в очередной раз завертело, стрелка даже не шелохнулась. На секунду они замерли на вершине многометровой волны, потом устремились вниз.

— Держись! — успел предостеречь Картазаев. Его швыряло то на потолок рубки, то било об пол.

Яхта падала долго. Потом был удар и…скрежет. Картазаев не верил глазам: они сели на мель. Скорость резко упала. Картазаев еле удерживал румпель: скрежеща раздираемым днищем, яхта ползла по рифам. Это походило на материализовавшийся кошмарный сон. Вокруг торчали валуны, поросшие водорослями, между которыми возились мальки и крабы.

Догнавший шхуну вал ударил в киль и вознес до уровня седьмого этажа, чтобы уронить вновь. Сдерживая тошноту, Картазаев с упорством маньяка продолжал удерживать штурвал. И это несмотря на то, что очередным ударом оторвало не только мачты, но и двигатель.

Яхту тащило по камням, и она получила множество пробоин ниже ватерлинии, куда стала быстро набирать воду. Они тонули.

"Лебедь" отлетался, следовало подумать о собственном спасении. Картазаев вытащил из-под пульта дрожащее существо, бывшее некогда красоткой Нелли. Выбив заклинивший люк, с нею на руках он выбрался наружу под хлещущие со всех сторон ледяные струи.

Прижав к себе девушку, он обмотался спасательным поясом ФСБ и включил надув. Неизвестно, сколько туда нагнали атмосфер умельцы конторы, но пояс чуть их не угробил. Он состоял из множества полос, которые, распрямившись, надежно укрыли тело, словно в кокон. Кокон был рассчитан на одного, и едва не задушил людей в первый же момент. Он с такой силой прижал людей друг к другу, что создал такую близость, которая в сексе может только сниться. По существу пояс имел их обоих, так как дышать они не могли. Картазаев уперся изо всех сил, не разбирая куда, то ли в давящие стенки, то ли в саму девушку — и только тогда они смогли вздохнуть.

Волной их сбило в море, и они поплавком задергались на бушующих волнах. В щели кокона в последний раз можно было лицезреть взбирающийся на водяную гору "Лебедь". Это было страшное зрелище. Ниже ватерлинии имели место быть сплошные лохмотья. В разверзшемся кормовом отсеке пылало открытое пламя, горело дизтопливо.

Нелли, хлюпая носом, зарылась лицом у Картазаева на груди. Ее выдающиеся груди терлись у него в районе живота, но он лишь отметил эту деталь и сразу забыл про нее. Гигантские валы ходили вокруг тихого мирка, грозя растоптать в любой момент, размолоть, растереть в пыль. Картазаев лихорадочно выкручивал радиобраслет, тщась послать сигнал в эфир, и в этот момент их накрыло.

Нагрузки оказались столь велики, что девушка потеряла сознание сразу. Картазаев некоторое время держался за счет волевых качеств. Кокон выкручивало как белье в сушке. Полосы, способные выдержать проезд среднего танка, лопались одна за другой. Вскоре вокруг них было одно решето. Настал и такой момент, когда Картазаев оказался в воде безо всего. Нырнув, он выволок на свет Нелли и погреб. Куда? Кругом было все черно, вздымались волны. Пена достигала нескольких метров. В воду били молнии. Имел место быть ад на море.

Полностью потеряв ориентацию, Картазаев продолжал упорно грести. Девушка лежала на нем, волосы ее стелились по воде, словно водоросли. Единственное, что понимал Картазаев, это то, что он не может просто так утонуть. Любой, но только не он. Он сам не знал, откуда в нем взялась эта уверенность, но уверен он был на все сто!