Глава 1


Пятрасу Буйвидасу несказанно повезло: в ночном клубе "Мадрас" он познакомился с роскошной блондинкой. Он и не знал, что в этом среднего пошиба гадюшнике водятся такие яркие красотки. Алое, светящееся чувственностью, платье облегало пышные груди. Округлые бедра пульсировали внутри, словно говоря, что это облегающее платье единственное, что удерживает их в сомкнутом состоянии. Когда красавица, приоткрыв пухлые губки, смеялась грудным смехом, он молотом отдавался у него…нет, не в ушах, а гораздо ниже, и брюки делались узкими и душащими.

Парочка плавно переместилась в бар. Девица много и со вкусом пила. Пятрас, пытаясь угнаться за ней, очень быстро надрался. Ему было все равно. Он пил и раздевал ее взглядом. Мысленно овладевая ею в самых экзотических позициях, разбухая от вожделения, он, наконец, соизволил спросить, как ее зовут.

— Лора, — произнесла она чудным вибрирующим голосом. — А ты чем занимаешься?

— Я самый лучший хакер в Алге, — без ложной скромности признался Пятрас.

— Это замечательно. У меня еще не было хакера.

Красотка предложила выпить еще. Пятрас знал, что ему уже хватит, но этой девице не мог отказать ни в чем. Он завелся как прыщавый подросток, готовящийся к первому в своей жизни сексу.

— Ты знаешь, у нас, эстонцев, самые большие размеры? — спросил он.

После возлияний они переместились на квартиру Пятраса.

— Ты первый в душ! — сказала она.

Едва он ушел, девица отперла дверь, впуская троих. Карлицу Стасю и двоих быстроглазых молодых людей. Карлица с ходу засветила ей пощечину.

— За что?

— Думаешь, я не видела, как ты об него терлась? Пошла вон!

Пятрас был чистюля. Он терпеть не мог, когда от него или от партнерши пахло. Стася была вынуждена поторопить его, постучав в дверь ванной комнаты.

— Сейчас дорогуша! — он даже не стал надевать халат, чтобы не соприкоснуться с нечистой, как он считал, тканью.

Однако едва он вышел, парни умело повалили его на пол, выкрутили руки, заклеили рот скотчем.

Хакера выволокли на улицу и бросили в машину перед задним сиденьем. На улице шел дождь, на коврике были лужи, и Пятрас почувствовал, как мокнет в луже его член. Мокнет и съеживается.

Они поехали в давно неэксплуатируемую и оттого редко посещаемую часть порта. Среди лопнувших и покореженных контейнеров возвышался ангар из ржавых железных листов.

Парни взяли парня с двух сторон и занесли внутрь ангара, где царила разруха подстать его внешнему виду. Вдоль стены громоздилось несколько каморок, сваренных вручную из стальных листов.

Его занесли внутрь. Пятрас судорожно задергался. Как и все аборигены, он был наслышан о "батискафах", теперь он воочию видел один из них. Это оказался кокон обтекаемой формы из светлого металла с круглым иллюминатором в толстой крышке. Аппарат сверкал хромированными сочленениями и резко контрастировал с рухлядью вокруг. Пятраса положили на вонючее испачканное ложе, после чего зафиксировали металлическим каркасом с отверстиями для конечностей, головы и гениталий.

После этого похитители заговорили на незнакомом для жертвы языке, чем-то напоминающем арабский, только с присутствием присвистов и прищелкиваний. (Очень сложный язык. Дается автором в приблизительном переводе).

— Не пойму, для чего ты это делаешь, — заметил один из парней. — "Батискафы" поражены гельминтами. "Гелион" скоро прибудет и сам.

— Приказ о десанте еще никто не отменял! — запальчиво выкрикнула карлица. — Мы должны попытаться наладить связь.

— Ставлю пять к одному, что парню кранты!

— Ставлю десять, — оскалилась карлица.

— Ты не любишь людей.

— Они заняли наше место!

— Я должен напомнить, что это их планета. Они являются ее населением.

— Они не население. Они мясо. Моей расе надо хорошо питаться. Переход был трудным. "Гелион" упал на морское дно, системы коммуникации оказались поражены гельминтами, и если бы не эта лодка, явившаяся источником электромагнитных колебаний, которые возбудили основной контур, транспорт так и остался бы на дне на веки.

— Он хочет что-то сказать, — обратил внимание на спеленатую жертву мужчина.

Карлица рывком содрала скотч. Пятрас лихорадочно дернулся, каркас затрясся, но не поддался.

— Я буду кричать! — в ужасе от происходящего предупредил Пятрас.

— Хоть оборись, тебя тут никто не услышит, — ласково проворковала карлица, снова переходя на русский. — А ты парень ничего. И хозяйство у тебя что надо. В другое время я бы тобой занялась.

И она закудахтала, что в ее исполнении обозначало смех и хорошее расположение духа. Глядя на ее колышущийся горб, Пятрас впал в шок. Ему казалось, что все происходит не с ним, и вообще, он только сторонний зритель. Моментами он понимал, что это не соответствует действительности, и был близок к помешательству.

— Это ошибка! Меня с кем-то спутали! — крикнул он.

— Никакой здесь ошибки нет, касатик.

— Что вам надо? Я вам ничего не сделал! — воскликнул Пятрас, чуть не плача.

— Не хорошо совать нос в чужие дела. Мы дали тебе работу, ты жрешь, пьешь и трахаешь портовых шлюх на наши деньги. И что же получается, Питер, ты решил нас кинуть?

— Кого я хотел кинуть? Это все неправда! — в ужасе крикнул Пятрас.

— Нехорошо врать. А кто слил информацию на "Гелион"?

— Кто угодно, только не я. Что, я первый день работаю?

— Правильно. Ты не первый день работаешь, поэтому посчитал себя умнее всех. Ну что, будешь говорить правду или нет? Мне некогда ждать. У меня критические дни, Питер. Я не выполнила задание Мозгера. Необходимо было вывести из игры капитана порта, а для этого требовалось убить его дочку, и все бы получилось, если бы не помешал какой-то старикан.

— Старикан, — хихикнул один из похитителей.

— Да, старикан, — обернулась к нему карлица, вновь переходя на родной язык, перемежая его местными идиомами, к которым не имелось аналогов. — По показаниям свидетелей пожилой человек, весь седой и морщинистый, помесь профессора и алкаша. Я послала двоих. Одного он уложил сразу, а второго ранил.

— Ты выбрала не тех исполнителей. Надо было послать меня.

— Исполнители настоящие убийцы. Они видели ад на земле, и были чем-то вроде братьев. Так вот в пылу борьбы второй ухлопал брата как таракана. Противник не оставил ему выбора.

— Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что не выполнила приказ самого Мозгера?

— Именно это я и имею в виду. Это случилось не по моей вине, и если ты дослушаешь до конца, то я попытаюсь тебе это доказать.

— Все равно мне кажется странным, что какой-то старик смог оказать стоящее сопротивление.

— Не странным, а подозрительным. Сила этого человека обнаружилась в другом. Она даже не в силе, как таковой. Оставшийся в живых утверждал, что когда его хотели убить, старик упал на колени, причитал. Но самое главное, он обоссался.

— Что ж тут странного. Он испугался, вот и все.

— Не скажи. Взрослый мужик, сильный и опытный боец, как выяснилось в дальнейшем, прекрасно владеющий оружием, имеющий возможность умереть с честью, мочится в штаны, пускает нюни, в общем, делает все то, что нормальный мужчина ни за что бы не сделал.

— Так он значит ненормальный.

— Ты даже не знаешь, насколько он ненормальный. Он ПОДОСЛАННЫЙ. Мозгер предупреждал, что наступит такой момент, когда за нас возьмутся по настоящему. Этот момент наступил. Мы столкнулись с беспощадным врагом. Для него не существует никаких моральных устоев и тормозов. Его можно понять.

— Почему?

— Он защищает свое гнездо.

— Мы ему не по зубам.

— Естественно, — высокомерно ухмыльнулась карлица.

— Господа, не хочется вас прерывать, но пора запускать батискаф, — вступил в разговор доселе молчавший второй. — Проверим, достоин ли жить этот слизняк, — он кивнул на Пятраса, прислушивающегося к разговору с напряженным вниманием и не понимавшего ни слова, кроме того, что его собираются убить.

Поняв, что его час настал, Пятрас забился, словно пойманная в силки рыба. Каркас загрохотал, и чтобы утихомирить несчастного, один их похитителей ткнул ножом ему в пах, усмехнувшись:

— Напряженное состояние нам только снится.

В голове хакера словно молния сверкнула.

— Стойте! Я вспомнил! — закричал он. — Я вспомнил, я все вспомнил. Это он все, гнида, информацию сливает. Сразу мне, гаденыш, показался подозрительным. Все еще допытывался, сколько у тебя в напряженном состоянии? А тебя это волнует, сколько!

— Кто допытывался?

— Новый человек к нам приблудился. Кличка у него Аферист. Все у меня допытывался, гнида. Я еще думал, чего он ко мне перед делом приплелся. Вынюхивал что-то. Но потом как отрезало. Он мне в рюмку что-то подсыпал, точно! Вот он вас кинул.

— Что за Аферист? Где его найти?

— Я не знаю. Я по сети с ним связывался. Адрес у меня записан дома. Поедемте, я вам покажу.

— Ну, зачем тебя утруждать? Мы и без тебя съездим.

— Скажи-ка, как он выглядит?

Пятрас торопливо описал бывшего дружка. Когда он закончил, похититель захлопнул крышку и включил рубильник, и тотчас батискаф затрясся, задергался, из него послышались дикие крики.

— Смотри, как рвет, чисто волчонок, — с благоговением проговорила карлица.

Крики вскоре стихли, но батискаф продолжал легко подергиваться.

— Мощь гельминтов!

Когда убийцы подняли крышку, взгляду открылось обезображенное раздутое тело. Они вынесли его и сбросили в море.

— Не понимаю, зачем она делает это каждый раз? — переговаривались мужчины.

— Ей просто нравится убивать, вот и все.


Феликс проснулся рано, в 9 часов. Он не вставал так рано с самой школы. Опять тренькнул домофон.

— Кто там? — хриплым спросонья голосом спросил Аферист.

— Это я, Миша, твой брат.

Феликса аж с койки подбросило.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Открой пожалуйста, а то на нас уже обращают внимание.

— Ты что, не один?

— Мы с папой.

— С папой?! — Феликс послал мысленный вопль в небеса.

Ему ничего не оставалось, как впустить родственничков.

— Это что такое? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил Аферист: отец держал старый лопнутый чемодан, перевязанный веревками, а братец два куля, в одном из которых без труда угадывался монитор.

Родственники робко вошли в холл.

— Пап, у него домофон есть! — воскликнул Михаил.

— Сынок, интеллигентный человек не должен кричать при виде вещей, которых он никогда не видел. Он должен вести себя как можно естественней, словно такие вещи ему не в диковинку, — сделал замечание Олег Олегович.

Миша устроил свое барахло на полу и прошел на кухню, изумившись по ходу, какой у него большой холодильник и сколько в нем продуктов. Феликса бесцеремонное поведение родственничков задело до глубины души.

— Не надо себя здесь никак вести: ни естественно, ни противоестественно! Выметайтесь отсюда! — потребовал он.

Его филиппика застала братца за початой банкой "фишки", из которой он вылавливал вторую рыбную филеину, первая уже торчала у него из цепких зубов.

— Вы можете объяснить, что произошло? — взорвался Аферист.

— Застукали нас, — просто сказал Миша. — Сегодня утром получил электронное послание от эстонца. Просит об экстренной встрече. Дело, мол, есть верное. Я сразу неладное заподозрил. Больно торопил он события. Обычно они дела долго перетирали. За сутки встречи назначали и только через бар "Мокрая глотка". А в этот раз какой-то заброшенный пирс. Я им пообещал приехать, а сам на всякий случай милицейскую базу вскрыл. Уж лучше бы я ошибся. Только этот шустрый эстонец ночью в море утоп. Так нахлебался, даже в легких черви завелись. Хотел я просто на зов бандитов не откликаться, но не получается. Только девайс включу, а они уже лезут. Выслеживают, гады. Шустрые как волки. Я тебя, братец, предупреждал, не надо было с мафией связываться. Вот я папеньку собрал, и мы к тебе срулили. Папу кстати из школы уволили по сокращению штатов. Учителей стало меньше, учеников больше. Кто-то наверху решил: сто учеников в классе для бедных это самое то.

— Сынок, ты не видел мои очки? — раздалось из комнаты, следом какой-то звон.

— Нет у него очков, старшеклассники их в туалете утопили, — быстро сказал Миша.

Именно в этот момент, ни минутой раньше, у Афериста началась истерика.


Родственнички съели всю колбасу в доме, а слепой папашка написал в туалете мимо унитаза, но это оказались цветочки по сравнению с тем, как по идиотски они вели себя по отношению друг к другу. Откровенно говоря, Аферист и не предполагал, до какой степени у него папаша придурок. Допустим, Михаил хотел попить чаю (а это случалось каждые четверть часа, а ел он еще чаще, оглоед), но не знал, как включить навороченный чайник, хотя для этого достаточно было поставить его на уже подключенный в сеть поддон. Но, похоже, до этого брат имел дело только с самоваром. Готовый прийти на помощь даже в тех вопросах, в которых ни черта не смыслил, Олег Олегович долго и нудно рассуждал о техническом прогрессе, о том, что все это вкупе суета, лицо у него было умное даже в тот момент, когда он ставил пластмассовый чайник на раскаленную электрическую плиту. Таким образом, в первый же вечер сладкая парочка вывела из строя два филипсовских чайника, хоть принцип действия у обоих был совершенно одинаков, додумался бы и дебил, а тефлонновое покрытие на комплекте совершенно новых сковородок папаша соскреб лично. Аферист прикидывал, как бы половчее сдать их обоих в дурку.

— За что мне такое наказание? — воскликнул он.

Михаил понял его по-своему.

— Ты не понял, за что "Гелион" на нас так ополчился? Это я виноват, — гордо сообщил он. — Видишь ли, мне показалось чересчур пресным укрывать там какие-то наличности от налогов, вот я и поинтересовался попутно самим "Гелионом". Чем он занимается? И вообще что он есть. Я уже тебе говорил, что он как айсберг без основания. Теперь я понимаю, что был не совсем прав. Он вообще мираж. Счета, даже его липовые счета мираж. Я понимаю, когда кто-то старается внушить окружающим, что он не жулик и денег отродясь не воровал. Здесь же все с точностью наоборот. Кто-то усиленно старается втереть мозги, что это одна из многочисленных липовых фирм. Мелкие жулики, как и все. Они всех обманули, потому что даже наши продажные волкодавы из морадминистрации порта, поднаторевшие с кого и сколько брать, берут с них как с обычных мелких жуликов. Они даже их обманули, а меня нет, — довольно произнес он, Аферист готов был его придушить. — Когда я подключился к сети "Гелиона", я почувствовал, что что-то не так, и под всей шелухой, которую они пытаются впаять, скрывается такая громада, о размерах которой мы не имеем ни малейшего понятия. Потоки глубоко законспирированной информации я назвал "полями Бзилковского". Наша фамилия еще прогремит на всю Россию, братишка.

— Ты даже не подозреваешь, насколько громко мы пукнем на всю страну, — пообещал Аферист. — Что же ты сделал, гнида? Это значит, вместо того, чтобы тихо мирно спереть немножко денег, ты залез в секретную базу крутых мафиозников и что-то наковырял там?

— Мы выручим за эту информацию кучу денег. Ты ведь сам этого хотел, братишка? Мы будем богатыми как Жильбер Мукалтуш.

— Как два Жильбера Мукалтуша, — пригрозил Аферист. — Ну-ка напомни, ему тоже отрезали яйца, как отрежут нам? За что ты собираешься выручить деньги, кретин?

— Вот за это! — Михаил торжествующе продемонстрировал ему дискетку. — Здесь копия "полей Бзилковского".

Аферист выхватил дискетку у него из рук и швырнул на стол.

— Нас за эту дискету на колбасу пустят!

— Мы ведь ничего не знаем. Расшифровать я ничего не сумел. Мощностей не хватает. Здесь требуется стационарная аппаратура. Но я думаю, поколдую немного, хоть какую-то часть раскрою, чтоб показать им, что мы владеем ситуацией, а потом им сольем.

— Кому им?

— "Гелиону". Когда получим денежки и отдадим дискету, они сами поймут, что мы ни черта не знаем, потому что пароль невозможно взломать в принципе, тогда они от нас и отвянут.

Аферист немного остыл. В словах полудурка ему почудился намек на смысл. В конце концов, потом можно было завладеть всеми денежками, а сладкая парочка пусть сами отдуваются. Как два Жильбера Мукалтуша.

Аферист позвонил Мухе из автомата.

— Ты знаешь, Пятрас погиб? — спросил он, изобразив насколько возможно трагизм в голосе, с досадой подумав, что сейчас бы и работать, конкурент устранился, так этот влез, в душу ему, Жильбер М-мукалтуш.

— Жалко Петьку. Утоп парниша, — натужно проговорил Муха. — Ты где? Перетереть бы новое дельце. Стрелку забить.

— Что за дельце? Опять "Гелион"?

— Почему обязательно "Гелион"? Другие дела есть. Мы тебе двойную таксу заплатим.

— Ты не один? — заподозрил Аферист. — Почему ты сказал "мы"?

— Я имел в виду босса. Я же не могу один все решать.

— Кстати о боссе. Скажи ему, есть информация о "Гелионе".

— Что за информация? Ты что с ума сошел.

— Запись "полей Бзилковского". Это знаешь, такие большие поля. Цифры, цифры. Я сам тебе позвоню.

Муха тщетно вслушивался в молчание на том конце, но трубку положить не осмелился. Он находился в своей квартире, стоял в пиджаке, шелковой сорочке на выпуск и галстуке. Трусы приспущены, а один из незваных гостей держал нож у него в паху, и там все онемело.

— Успели засечь звонок? — спросил один из мужчин.

— Говорили из будки телефона-автомата на Столичном проспекте, но объекту удалось скрыться. Мозгер будет в ярости. Вшивые хакеры, конечно, не могут расстроить наши планы, но лишняя шумиха нам не нужна.

Человек снова поиграл ножом, едва не отрезав ему яйца, и велел:

— Когда он еще раз позвонит, скажешь, что согласен на его условия и назначишь встречу в Ремонтной гавани на заброшенном пирсе, рядом с местом, где стоит на вечном приколе утопшая подлодка.

— А потом? — пролепетал Муха.

— Потом он присоединится к морячкам героической лодки.

— Я хотел спросить, что будет со мной?

— Разве ты не с нами? Или тоже хочешь торгануть информацией по "Гелиону"?

Муха усиленно помотал головой.

— Сколько хакеров ты пережил? Восемь?

— Двенадцать, — ответил Муха, стуча зубами.

— Заткнись и делай, что велят, может быть, и в этот раз хакеры пойдут в очередной заплыв без тебя.


— Неудачный день будет сегодня, пасьянс не сошелся, — констатировал Михаил, тасуя карты на мониторе. — В принципе он сходится в ста случаях из ста, обычно так и бывает, а видишь, не сошелся. У меня такого раньше никогда не было.

Аферист только скрипнул зубами. Он и не предполагал, что иметь родственников это так обременительно. Он даже не мог покупать те продукты, к которым привык. Принес как-то бразильских орехов, так у папаши вторые сутки запор. Не надо было их сразу килограмм лопать. Сидит вон на унитазе. В руках газета, вакансии отмечает.

— Требуется старший преподаватель в Алгинский мясной техникум! — вещует он с вершины толчка. — Я мог бы подумать. Кстати, стажировка за границей. Смотрим, где. Англия. Кембридж. Нет, не подходит. Я французским владею, дети, и, между прочим, неплохо. Меня сама Раиса Сергеевна хвалила. Это наша "француженка" в Новоапрелевске. Я перед десятиклассниками стихи а ля Франсе читал. И имел успех.

— Папа, закрой дверь, пахнет, — морщил нос Аферист.

— Чем пахнет? — изумлялся Олег Олегович.

— Фиалками монмартра! — зло говорит Аферист и с чувством захлопывает дверь.

— Между прочим, какая у тебя жилая площадь? — уточняет Михаил. — Метров 60, наверное. Представляешь, какой здесь объем газа может поместиться. Даже если папа и пукнет пару раз, концентрация будет ничтожна.

Они меня доведут, подумал Аферист, закрыв глаза, чтобы не видеть постылых физиономий. Михаил трогает его за плечо и протягивает дискету.

— "Поля Бзилковского", — поясняет он. — Я копию сделал. Если тебя поймают и будут пытать, скажешь, что копия в надежном месте, и доверенные лица пошлют ее генеральному прокурору. Жильбер Мукалтуш всегда так делал в случае ареста, потом его всегда отпускали.

— Типун тебе на язык! Чего ты родному брату желаешь? Между прочим, младшему. На мне наша фамилия может прерваться. Я последняя надежда на воспроизводство рода остался.

— Зачем ты обижаешь Михаила? — укоризненно говорит Олег Олегович, приоткрыв дверь. — У него еще все может получиться.

Они всегда друг за друга заступались. Сын-трус и отец — законченный неудачник. В природе всегда так. Слабые сбиваются в стаи, держатся друг за друга, чтобы сильным не пришлось искать разрозненных особей, и они могли жрать их в одном месте.

— Ладно. Сколько просить за дискету? — махнул рукой Аферист, пряча дискетку в карман роскошного длинного плаща, и так не маленький, в плаще он кажется гигантом, высушенный Шварценеггер.

— Миллион евриков, — выпалил Михаил, видно исподволь готовился к этому вопросу.

— Не жирно? — сомневается Аферист.

— "Поля Бзилковского" стоят дороже, гораздо дороже. Я чувствую это всем своим хакерским нутром. Если бы у меня была техника! Речь идет совсем не о деньгах, а о чем-то гораздо более важном, — Михаил подумал и добавил, даже оглянувшись при этом. — Даже страшном. Это послание. "Гелион" хочет что-то сообщить о себе, но идет сбой по связи.

— Ладно тебе с ума сходить, — отмахнулся Аферист. — Ты говоришь о "Гелионе", словно о живом. Чудище. Удолбище лесное. Придет и всех сожрет.

Михаил потеребил носовой платок, грязный до черноты, и сказал:

— Я все время вспоминаю случай из детства. Помнишь, когда мы гостили в деревне, то любили до темноты сидеть в сарае и пугать друг дружку страшными историями. А один раз в сарай зашел дед, и, не заметив нас, снес башку курице. Перед глазами до сих пор эта фигура с окровавленным топором. Прошло много лет, но стоит мне увидеть деда с топором во сне, как я просыпаюсь с криком. Вот это настоящий ужас. Это совсем не наши байки при луне. Так вот, "Гелион" это и есть настоящий ужас.

Олег Олегович, внимательно вникающий в дела сыновей, не слезая с унитаза, предложил:

— Дети, если вам нужны деньги, то я могу устроиться на работу. Газета полна вакансий, меня везде возьмут с распростертыми объятиями. У меня опыт работы в элитных школах. Я в третьем классе занимал места на олимпиадах в Новоапрелевске. Кстати, что за цвет "Ниагара"? Я тут объявления читал о продаже новых моделей автомобилей.

Аферист натужно вздохнул.

— Ладно, закройте за мной дверь. Пойду за нашим миллионом.

Свободно он вздохнул только вне квартиры.


Загрузка...